То, что я собираюсь сейчас рассказать, наверное, кого – то шокирует, кто – то посчитает меня ненор – мальной, хотя лично я думаю, что я как раз самая нормальная и, по большому счету, счастливая. А те, кто думает иначе, в глубине души наверняка хотят испытать хотя бы раз в жизни то, что довелось пережить мне. Не знаю, судите сами...

Мне было тогда восемнадцать лет, и я вполне сформировалась уже физически. Титечки были хоть и не очень большие, но упругие, с торчащими сосками. А вокруг заветной щелочки кучерявился золотистый пу – шок, который я очень любила перебирать и гладить, лежа вечером в постели. Ничего более я тогда не дела – ла, да не особо и знала что нужно делать и как. Сам процесс совокупления был для меня, честно говоря, яв – лением загадочным, хотя, конечно, как сельская жительница, я неоднократно видела совокупляющихся со – бак, быков с коровами, лошадей. Но, повторяю, к людям я как – то все это не относила. Не потому, что была глупа, а, видимо, чуть – чуть инфантильна, что не так уж удивительно в восемнадцать лет. Но мое сексуальное невежество продолжалось недолго...

Мы живем с мамой и папой, как я уже говорила, в селе, проще говоря – в большой деревне. Родители у меня – местная интеллигенция, а именно – учителя. Папа к тому же – директор школы. Но учить у нас почти некого. В седьмой класс, куда я перешла в то лето, собиралось идти всего трое – я, Машка да заморыщ Вить – ка, о котором и говорить всерьез не хочется. В девятом классе две девчонки, в десятом – никого, в пятом – три, в третьем – больше всего... четыре девчонки и три пацана. Вот и вся школа. Парней, кроме мелюзги да Витьки в деревне нет. Так что никто за мной никогда не ухаживал и щелочкой моей не интересовался.

Так вот, в тот самый июльский вечер, когда началась эта история, у нас была баня. Баня у нас своя, очень классная! Родители ходили всегда первыми, а я позже, когда спадал сильный жар. Обычно мама мы – лась быстро, а отец любил попариться, но в этот раз почему – то мама задержалась. Мне надоело сидеть дома, собрала я чистое белье и неспеша пошла к бане, решив дожидаться своей очереди на улице.

Подойдя к бане, я неожиданно заметила, что окошко, обычно затянутое полиэтиленовой пленкой, на сей раз открыто – то ли свалилась пленка, то ли забыли закрыть... Я не собиралась подглядывать, но, глянув случайно, не могла уже оторваться. Мои родители молодые, тогда им обоим было по тридцать пять лет, и довольно красивые, особенно папа. Но такими я их не видела до сих пор никогда! Они стояли посередине бани и целовались. Понятно, что оба они были голыми. И вот поцелуй закончился, объятия разжались, отец отошел чуть в сторону, и я просто обомлела! Между ног отца из густого куста черных волос торчала длинная розовая палка! Вернее, это сначала мне показалось, что это палка. Но, приглядевшись внимательней, я поня – ла, что это и есть то, что называется половым членом. Кожица на его головке съехала немного назад, откры – вая гладкую, просто блестящую, какую – то сизоватую поверхность. А ниже этого чудного "инструмента" сви – сал морщинистый мешочек с двумя выпирающими шариками. Я поняла, что это яички. Взор мой блуждал по папиному члену, не в силах оторваться. "Так вот откуда писают мужчины! – подумала я. – Но почему он такой большой? Я никогда не видела, чтобы у папы сильно топорщились спереди брюки! Что же это зна – чит?"

Мне так захотелось потрогать папин член, что я чуть не заплакала от досады! Я ужасно завидовала маме... она – то может прямо сейчас сделать это! И мама словно подслушала мои мысли. Она взяла папин член правой рукой, а левой стала перебирать, нежно массируя, яички. Правая рука тоже не бездействовала на члене, а ритмично двигалась вверх – вниз, оттягивая кожицу, почти полностью обнажая головку, которая ста – ла ярко – красной, а затем почти полностью закрывая ее кожицей вновь. Так продолжалось недолго. В оче – редной раз обнажив головку, мама встала на колени так, что член оказался на уровне ее лица, а затем от – крыла рот и... обхватила им головку. Затем она стала ритмично, как ранее рукой, двигать головой, то погру – жая член почти полностью в рот, то оставляя в нем одну головку.

Было видно, что папе очень приятно. Он даже закрыл глаза от удовольствия. Вскоре он вынул мокрый член из маминого рта, поднял маму с колен и посадил ее на лавку. Мама широко развела в стороны ноги, так что стала хорошо видна ее алая щель, которая блестела от выступившей влаги. Теперь уже папа встал на колени и припал губами к маминой щелочке. Даже сквозь оконное стекло я услышала, как застонала от бла – женства мама. А папа старался вовсю... он буквально вылизывал мамину промежность. Мама мотала головой из стороны в сторону, продолжая стонать. "Неужели это так приятно?" – удивилась я и только тут почувство – вала, что трусики мои стали влажными. "Странно, с чего бы это?" – подумала я и осторожно засунула под резинку ладошку. Пипка моя была сырой! "Вот так номер! Неужели я описалась?" – мелькнула глупая мысль. Я поднесла мокрый пальчик к носу и осторожно понюхала. Запах был незнакомый – острый и пря – ный, но это была явно не моча. Я снова просунула руку к своей пипке и чуть – чуть потерла ее. Я сделала это чисто интуитивно, но интуиция моя оказалась очень умной дамой! Как же мне стало приятно!

Я терла и терла нежные губки своего полового органа, а сама, не отрываясь, глядела в банное окно. А там происходило совершенно новое действо. Папа поднялся с колен, мама встала с лавки и повернулась к нему спиной. Затем она наклонилась вперед, почти легла своими упругими крупными грудями на лавку. Она оттопырила вверх попку, а ноги развела в сторону. Прямо на папу смотрело, словно прищуренный глаз, от – верстие ануса. А чуть ниже, между разведенными пухлыми губками, поблескивало другое отверстие. И папа поднес к этому отверстию головку своего члена и медленно – медленно стал погружать ее во влажную глуби – ну. Сначала скрылась обнаженная кожица его головки, потом сама головка, а вот уже и весь член, до самых яичек погрузился в маму. И тут же папа вынул его почти весь! Задвинул снова. Вынул. Снова задвинул, сно – ва вынул. Теперь он уже не останавливался, а двигался, словно машина с длинным розовым поршнем. Этот поршень был весь мокрый от маминых выделений. И мне захотелось уже не просто его потрогать, а обли – зать!

Папа двигался очень долго. В такт его движениям терла и я свою пипку. Теперь я делала это уже уве – ренно, во всю силу. Трусики я приспустила почти до колен, чтобы они не мешались. И я дотерла! Сначала я даже испугалась – так судорожно сжалось вдруг все внутри моего органа. Отпустило сладкой волной, снова сжалось – и так несколько раз подряд. Это было верхом блаженства! Никогда еще не испытывала я ничего подобного! Это не с чем было даже сравнить! Я поднесла свою влажную ладошку ко рту и стала ее облизы – вать, пальчик за пальчиком! Незнакомый, но такой приятный аромат заполнил весь мой рот, и я сглатывала и сглатывала эту кисловато – пряную слюну, затем еще терла пипку, снова облизывала руку...

Так бы продолжалось, наверное, очень долго, но внимание мое привлекло то, что изменился ритм па – пиных движений. Теперь он задвигался часто – часто; и вот, резко вытащив свой, ставший пунцовым, член из маминой щели, он сладострастно застонал; а член вдруг задергался, словно в конвульсиях, и прямо на ма – мины ягодицы и спину из него брызнула тягучая белая струя! Еще одна, еще! Мама быстро повернулась, и в это время последняя мощная струя ударила в стену над лавкой. А мама схватила агонизирующий член и ста – ла слизывать с него тяжелые мутные капли. Затем папа благодарно поцеловал маму, и тут я увидела, как член, только что торчащий, словно большая палка, стал съеживаться и опадать! Из него будто выпускали воздух! Очень быстро он из могучего инструмента превратился в смешной жалкий стручок с палец величи – ной. Так вот почему ничего не выпирает из папиных брюк! Еще одной загадкой стало меньше.

Папа взял свой стручок двумя пальцами, чуть оттянул с головки кожицу и стал... писать! Причем пи – сал он прямо на маму, а она, весело хохоча, крутилась под этой желтоватой струей, как под душем. Затем она смешно выгнулась назад, направив на папу свой курчавый холмик, и послала в него мощную струю мо – чи. А папа нагнулся, подставляя под нее свое лицо и даже... открыл рот! Он пил мамину мочу! И видно бы – ло, что ему очень приятно! Это почему – то более всего увиденного поразило мое воображение! И тут вдруг я сама почувствовала, что очень хочу писать. Я быстро сняла трусики, но не стала садиться на корточки, как обычно делала, а широко раздвинула ноги и, выгнувшись как мама, пустила струю. Я писала долго и, стран – ное дело, получила своеобразное удовольствие даже от этого обыденного, можно сказать, занятия. А все по – тому, что я представляла себе, что писаю на папу!

Между тем мама с папой, уже ополоснувшись, скрылись в предбаннике. Я отступила к дому, чтобы не быть застигнутой врасплох, и как только скрипнула банная дверь, я неспеша пошла к бане. Румяные, распа – ренные родители хохоча вышли из бани. Они держались за руки и смотрели в глаза друг другу. "Какие же вы счастливые! – с завистью подумала я, а вслух сказала... – С легким паром!"

"Придти, потереть тебе спинку?" – шутя спросил отец, а я сразу вся вспыхнула до корешков волос, представив, как я стою голая перед папой! Страшно подумать, но я этого хотела! Папа, видимо заметив мою реакцию, ничего не сказал, но, отойдя немного, что – то шепнул на ухо маме.

А я, раздевшись, зашла в баню и первым делом посмотрела на стену – туда, куда попала последняя папина струя. К счастью, стену забыли ополоснуть. Мутно – белая капля, растянувшись висела, подобно со – пле. Но я безо всякой брезгливости сняла папины выделения в ладонь. Тогда я еще не знала, что они назы – ваются спермой. Но я держала эту тяжелую, густую каплю, нюхала ее и вспоминала, как вылетала она из маленькой дырочки на самом кончике головки папиного члена. Я набралась смелости и лизнула каплю. Странно, ее вкус был совсем не противным! Тогда я слизнула всю каплю и проглотила ее. О, как бы я хотела слизывать ее, еще теплую, с папиного члена! А еще лучше – чтобы он выстрелил тягучей струей прямо мне в рот! Как же я этого хотела!

Намыливаясь, я непроизвольно стала тереть свою щелку, широко раздвинув ноги. Сейчас, с мылом, это было даже приятней. Я погружала свои пальчики в глубину мягких складок, насколько позволяла моя девственная плева, я перебирала большие и малые губки, я подобралась к упругой горошине клитора и стала нежно его массировать. Клитор отзывался на мои прикосновения едва уловимой дрожью. Мне было так при – ятно, что я забыла обо всем на свете! Я забыла даже занавесить пленкой окно, и это было моей ошибкой, но как оказалось – ошибкой счастливой! Дело в том, что папа вышел покурить на крыльцо и так же, как и я по – лучасом ранее увидел, что окно не завешено. Он тоже не собирался за мной подглядывать, но когда увидел, как я, полулежа на деревянной лавке, натираю свою пипку, закрыв от удовольствия глаза, быстро позвал маму, и они вместе стояли и наблюдали за моей "оргией". Если бы я знала тогда, что за мной наблюдают, я бы, наверное, сгорела от стыда. Но я этого не знала, а потому уверенно довела себя до оргазма.

Когда я, помывшись, зашла домой, то сразу заметила, что родители смотрят на меня как – то странно. Они уже все обговорили и теперь только думали, как начать разговор. Наконец, не выдержала мама...

– Света, ты уже большая девочка... Мы это увидели сегодня с папой, когда ты мастурбировала в ба – не...

Слезы так и брызнули из моих глаз! Никогда в жизни мне еще не было так стыдно!

Но тут вмешался папа...

– Ты неправильно поняла маму! Мы тебя не ругаем. То, что ты делала – вполне нормально. Просто мы боимся, что здесь, где нет твоих сверстников – юношей, ты, познав сексуальную тягу, но не имея возможности ее удовлетворить в полной мере, можешь неправильно развиться, как женщина. Тогда дальнейшая жизнь твоя может быть сильно испорчена...

– Тебе нужен учитель, – вступила в разговор мама, – учитель – мужчина. Первый сексуальный опыт должен происходить под руководством умного мужчины.

– Но мужчин ведь нет... – выдавила я из себя. – Если только Витька...

– Что – ты, что – ты, – замахала руками мама. – Витька – ребенок! А мужчина все же есть, и именно такой, какой тебе нужен.

– Кто же это? – недоуменно спросила я, лихорадочно перебирая в голове всех немногочисленных му – жиков деревни.

– Это наш папа, – улыбнулась мама.

Я чуть не потеряла сознание от услышанного. Я вскочила и хотела бежать, куда глаза глядят. Все во мне бурлило и клокотало! Клубок вспыхнувших чувств был воистину странен... стыд и восторг, ужас и наде – жда, желание и обида.

Но папа не дал мне никуда убежать. Он крепко схватил меня за плечи и насильно усадил на диван ря – дом с собой.

– Успокойся и выслушай нас внимательно, – очень серьезно сказал он. – Разве я когда – нибудь обижал тебя или заставлял совершать что – либо постыдное?

– Нет, но... – я не находила слов.

– Но ты считаешь, что этого нельзя делать с папой? – пришла на помощь мама.

– Да! Ведь это запрещено!

– Запрещено кем?

– Законом, – неуверенно ответила я.

– Закон запрещает браки между близкими родственниками, – строго, как на уроке, принялся объяснять папа. – Я же хочу только научить тебя быть женщиной. Представь, что это учебный курс. Поверь, что именно я, любя тебя всей душой, никогда не сделаю тебе ничего плохого! А ты, уже отведав кусочек волшебного лакомства секса, не сможешь теперь остановиться! Ты или будешь продолжать тайком мастурбировать и получишь от этого кучу трудноразрешимых комплексов, или, что еще хуже, отдашься какому – нибудь пьяно – му трактористу и на всю жизнь получишь отвращение от секса с мужчинами. А еще хуже – если ты, грубо говоря, "пойдешь по рукам", тогда жизнь твоя, еще толком не начавшись, быстро покатится по наклонной плоскости. Так что решай сама, дочка, мы не хотим с мамой ни к чему тебя принуждать, но ты ведь хочешь полноценного секса, признайся сама, мы ведь все видели! Дело еще в том, что занимаясь только мастурба – цией, как сейчас, то есть раздражая только клитор, ты не будешь потом в должной мере получать удовольст – вие от влагалищного стимулирования мужским членом. А это для женщины – зачастую трагедия, если она живет с мужем, который хочет, чтобы жена испытывала оргазм и от обычного совокупления.

Я слушала спокойный папин голос и успокаивалась. Он говорил со мной так легко и запросто на такие темы, о которых я не могла поговорить даже с Машкой! От этого мне стало так здорово, так легко на душе! Я действительно поняла, что родители хотят мне только добра, и в их предложении я не видела уже ничего стыдного и страшного. Наконец, я решилась.

– Да, папа, ты прав, – сказала я. – Я хочу, чтобы ты провел со мной курс сексуальной жизни!

– Мы с мамой! – уточнил отец.

Они переглянулись и весело рассмеялись. И мне от этого стало вообще хорошо, так хорошо, как давно уже не было. Я с визгом, как в детстве, бросилась папке на шею, обвив своими ногами его талию. Он встал на ноги, поддерживая меня руками за попку. Мама в это время быстро раздвинула диван. Папа сразу лег на него, не отпуская меня из объятий и принялся целовать мою шею. Он делал это такими легкими прикоснове – ниями губ, что мне они казались порханием мотылька вокруг моей шеи. От этого я странным образом по – чувствовала легкий зуд в промежности.

Папа, видимо почувствовал что – то, скорее всего – по моему участившемуся дыханию. Он чуть отодви – нулся от меня и предложил раздеться. Причем, он хотел, чтобы он раздевал меня, а я – его. Это, сказал папа, является одним из элементов сексуальной игры и попросил, чтобы я запомнила этот первый урок. О! Если бы все уроки в жизни были такими интересными!

Сначала за дело взялся папа. Он расстегнул сзади мое платье и взялся за его подол. Затем он очень медленно стал задирать его кверху. Отцовские пальцы слегка касались моих бедер, и я почувствовала, что они слегка дрожат. Папа был явно возбужден, но не подавал пока виду. Мама во все глаза, не отрываясь, наблюдала за нами. Ее возбуждение также было заметно, хотя бы по блеску красивых серых глаз.

Вот подол моего платья поднялся уже до пояса, обнажив трусики.

– О! Да они у тебя уже мокренькие! – воскликнула мама. Она протянула было руку, чтобы снять с меня этот небольшой голубенький лоскутик ткани с расплывающимся влажным пятнышком посередине, но папа сказал, хоть и мягко, но строго...

– Не спеши, Вера, я сам!

И он продолжил поднимать мое платье. Тут я вдруг вспомнила, что не стала одевать после бани лиф – чик, а ведь папины руки были уже на уровне моих маленьких спелых грудок! Еще чуть – чуть – и вот они уже выскользнули из – под платья. Папа издал странный звук, словно поперхнулся, – он явно не ожидал, что груди будут обнажены. Тут он уже не смог удержать медленный темп раздевания и сдернул с меня платье одним рывком. От этого мои длинные густые волосы взметнулись вверх, за платьем, и тут же тяжелой волной упа – ли вниз, полностью закрыв груди. Этого папа не смог вынести спокойно... он тут же обеими ладонями отгреб мои волосы в стороны и припал губами к левому соску. Сосок сразу затвердел. Правый, впрочем, тоже. На правую грудь папа положил свою ладонь, поглаживая ее и массируя. Затем он припал губами к правому со – ску, а рукой стал массировать левую. Мне было ужасно приятно, а трусики намокли еще больше. И тут мама не выдержала...

– Иван, ну сними же с нее трусики! Они совсем сырые!

Папа наконец – то оторвался от моих набухших сосочков и присел передо мной. Он поднес свое лицо прямо к моим трусам и уткнулся в них носом, жадно вдыхая запах моих выделений. Я непроизвольно отпря – нула назад, но он взял меня ладонями за ягодицы и потянул к себе. Папин нос попал прямо в расщелину мо – ей пипки, вдавливая ткань трусиков вглубь. Затем папа чуть приподнял голову и зубами взялся за резинку, а потом, так же медленно, как платье стал тянуть вниз голубую ткань. Вот его верхняя губа дошла до первых волосков на лобке. Папа чуть ускорил темп. Но он никак не смог снять с меня трусики одними зубами даже до начала заветной щелочки, потому что сзади резинка никак не хотела соскальзывать с выпуклых бугорков моей попки. Тогда он просунул обе ладони под резинку, положив их на упруго – мягкие бугорки ягодиц, и по – мог резинке соскочить с моей попки. Сразу стала видна почти вся моя мокрая щелка. Папа уже не церемо – нился с трусами. Он быстро стянул их до пола, а мне оставалось только переступить через них. При этом движении мои нижние губки на мгновенье раскрылись, и папа издал слабый стон. Он припал было к ним своими губами, целуя и слизывая сок, но вскоре сумел как – то взять себя в руки.

Он поднялся в полный рост, и я увидела, как сильно оттопыриваются спереди его брюки!

– Теперь ты меня, – приглушенно и даже чуть хрипло сказал папа.

Я принялась расстегивать пуговицы его рубашки, но руки мои, оказывается, так дрожали, что я никак не могла справиться с такой пустяковой работой. Тогда папа сам расстегнул все пуговицы и замер, ожидая моих дальнейших действий. Правда, он слегка наклонился, чтобы мне легче было стягивать рубаху с его плеч, и при этом легко прикоснулся губами к основанию моей шеи. Это приободрило меня, и джинсы с па – пиных бедер я стянула гораздо быстрее. Теперь он стоял передо мной в одних плавках. Они топорщились так сильно, что казалось, еще чуть – чуть и резинка в них лопнет. Я слегка замешкалась перед самым ответст – венным моментом.

– Ну что же ты, Света? – спросила мама, и я вдруг увидела, что пока возилась с папиной одеждой, ма – ма уже скинула с себя свой халатик и теперь полулежала на диване совершенно голая, поджидая нас. И я решилась. Я обеими руками потянула папины плавки вниз, но они зацепились за торчащий член и мне при – шлось приподнять их снова и оттянуть резинку вперед. Папин член словно только и ждал этого – он тут же выскочил из плавок и закачался передо мной во всей красе. Нет, впрочем, еще не во всей – видна была толь – ко головка и часть ствола. Тогда я сдернула плавки до папиных колен, а нагнуться мне уже не хватило сил, и я опустилась на диван, не в силах оторваться от открывшейся моему взору картины.

Папа, видимо, понял мое состояние, поэтому сам снял плавки до конца. Член его, оказавшийся у са – мого моего лица, качнулся при этом из стороны в сторону, едва не задев меня по носу. Но вот он замер, лишь чуть – чуть подрагивая передо мной.

– Ну, познакомься с ним, не бойся, – сказал папа.

Я не стала говорить отцу, что уже немного знакома с его "приятелем", правда, – издалека. Так близко я видела мужской орган впервые. И он просто пленил меня своей красотой! Он торчал из густых, курчавых, черных волос под острым углом, почти вертикально. Не знаю, какой он был длины, но уж никак не меньше двадцати сантиметров. Он был весь в темно – синих набухших венах и более тонких жилках, отчего внушал к себе какое – то странное уважение. Наверху член венчала массивная головка, верх которой был слегка приот – крыт под натянувшейся кожицей.

– Возьми его в руки, осмотри внимательно, – сказал папа.

Я дотронулась до члена пальцем, и он ответил мне судорожным скачком вверх. Тогда я обхватила его всей ладонью, ощущая его удивительную твердость, словно под кожей скрывалась кость. Однако, когда я подвела ладошку к головке, то почувствовала, что она совершенно мягкая, и это удивило меня еще больше.

– Натяни кожицу, – прошептал папа. Было видно, что ему очень – очень приятно от моих прикоснове – ний.

Я осторожно, боясь сделать папе больно, потянула кожицу вниз с головки. Она легко сдвинулась, об – нажив сизую головку почти полностью, но дальше сдвинуться ей что – то мешало. Приглядевшись, я увидела, что кожицу соединяет с головкой очень узкая кожистая полоска. Увидев, что меня заинтересовало, папа ска – зал...

– Это называется уздечка. Место ее соединения с крайней плотью очень чувствительно к прикоснове – ниям.

Я рассмотрела дырочку посередине макушки головки. Она была окружена двумя малюсенькими крас – ненькими губками. Это было так красиво! Я просто захотела поцеловать папин член в эти маленькие губки.

Но папа, видимо, устал стоять передо мной в одной позе и сказал...

– Давай лучше ляжем на диван и продолжим начатое знакомство.

Я легла головой в сторону папиного лица, но он деланно строгим голосом сказал...

– Ну, и что ты так будешь изучать? Мой нос?

Я прыснула и тут же развернулась. Папа придвинулся ко мне вплотную, и его упругий член прижался к моей щеке. И в этот же миг на этот прекрасный орган легла мамина рука. И она так быстро, что я даже ничего не успела сообразить, направила папин член прямо мне в рот. Я как раз открыла его, чтобы сказать "ой!", но ничего сказать не успела, потому что сиреневая блестящая головка тут же проскользнула между моих губ, заполнив собой весь мой ротик. И она была такая вкусная! Нет, даже не просто вкусная... Пожа – луй, такого слова еще не придумали, чтобы описать мои ощущения... Мой язычок тут же принялся за работу. Он стал тщательно обследовать новый для него предмет. Головка, как я уже говорила, была мягкой и подат – ливой. И очень – очень нежной. Я убедилась в этом, облизав ее моим маленьким язычком. На секунду я за – держала кончик своего подрагивающего от волнения языка на припухлости возле отверстия в самом центре головки. Стало чуть – чуть солоновато, видимо, капелька мочи выкатилась из папиных недр. Затем я непроиз – вольно сделала глотательное движение, и папин член продвинулся чуть глубже в мой рот.

Я нащупала языком плотное кольцо кожи, обхватившую головку члена, а ниже его начиналась самая настоящая каменная твердь! Папа был возбужден до предела! Я, впрочем, тоже. Я уже просто изнемогала. Мне просто необходимо было потереть свою сырую до безобразия пипку. Только я направила в ее сторону руку, как почувствовала нежное прикосновение к своим трепещущим пипкиным губкам чего – то теплого и мягкого. Я скосила глаза и увидела в своей промежности мамину голову. Она тоже почувствовала мое изне – можение и принялась активно выцеловывать и вылизывать мои пока еще девственные складочки. Я просто застонала от наслаждения, насколько это было возможно с вибрирующим членом во рту. Да – да, он уже виб – рировал и начал ритмично дергаться, словно по нему пропустили электрический ток. Папа сначала засопел, а потом прорычал...

– Вер – р – ра! Я больше не могу...

Мама резко отняла свой рот от моей пипки и взволнованно крикнула...

– Светик! Приготовься...

Ничего более она сказать не успела, потому что рот мой моментально наполнился густой, пряной жидкостью. Я непроизвольно сглотнула, но тугие струи, хлещущие из дырочки в папином члене, снова на – полнили собой мой рот спермой. Я не успела проглотить новую порцию, и белая блестящая капля потекла по моему подбородку. Но мама была уже начеку. Она неуловимым движением языка слизнула эту волшебную каплю и застонала от наслаждения. Папа увидел это и, видимо решив, что с меня пока хватит, резко выдер – нул дергающийся член из моего рта и направил его в призывно раскрытый мамин ротик. Он так и оставался открытым, пока еще две мощные белесые струи оросили мамино небо. После них из дырочки потекла спер – ма уже без напора. Мама так же быстро, как и с моего подбородка до этого, слизнула эту драгоценную кап – лю. Тут же на ее месте появилась новая. Теперь уже не растерялась я и быстро слизнула с папиного члена новую порцию. Он благодарно погладил меня по голове дрожащей рукой. Тогда я снова взяла папин член в рот целиком, причем, на этот раз до самых яичек. Черные курчавые волосы щекотали мой нос, но я удержа – лась и не чихнула. А член в это время начал стремительно "сдуваться". Было такое ощущение, что это я сво – им горячим язычком растопила его, как мороженое!

Папа вынул из моего рта свой сморщившийся член и пару раз провел по нему рукой, натягивая кожи – цу на головку и тут же полностью ее обнажая. Новая капля спермы, уже как – то неохотно, выкатилась из ды – рочки и повисла на члене белой соплей. На этот раз мама опередила меня и слизнула ее, как лягушка муху.

Папа откинулся на диване, блаженно отдуваясь. Его ставший маленьким член свесился на правое бед – ро. Но мама не дала ему отдохнуть. Ему – то есть папе. Впрочем, и его писюну тоже. Мама стала перебирать своими пальчиками папину пипирку (членом ее сейчас назвать – язык не поворачивался), оттягивать кожицу с головки, теребить яички – и произошло чудо! Сморщенный стручок вдруг начал наливаться силой и увели – чиваться прямо на глазах! Было такое ощущение, что из папиного живота лезет какая – то палка! Сначала она росла, лежа на папином курчавом животе, а затем вдруг резко подпрыгнула и закачалась, как мачта.

Я непроизвольно протянула руку и коснулась обнажившейся головки. Член вздрогнул от моего при – косновения и, кажется, стал еще тверже.

– Ну что, Света, – спросила мама, – ты готова к самому главному?

У меня сразу пересохло во рту, а губки моей пипки судорожно сжались. Самое главное! Боже, как я хотела этого, но как же я этого боялась! Мама с папой поняли сразу мое состояние. Мамина ладонь скольз – нула между моих ног и начала нежно массировать мой кучерявый холмик. Затем ее указательный палец пе – реместился на пуговку клитора и стал его поглаживать – нежно – нежно, едва касаясь. Мои губки стали по – немногу разжиматься, и мамин палец не преминул тотчас же в них погрузиться.

– Ой, как тут у тебя сыренько! – воскликнула мама. – Это хорошо, не так больно будет.

– Не бойся, я не сделаю тебе больно... – прошептал папа, придвигаясь ко мне вплотную. Он взял обеи – ми руками мою голову и приблизил к моим губам (тем, что у рта) свои губы. Сначала он поцеловал меня совсем как раньше – лишь коснувшись моих губ своими. А затем он захватил мои губки себе в рот и стал их неистово сосать. Его горячий язык раздвинул мои губы и проник мне прямо в рот, где тут же принялся иг – рать моим языком. Между тем папины руки опустились с моей головы сначала на плечи, затем скользнули к грудям. Папа аккуратно зажал между большими и указательными пальцами мои соски и стал их потихонеч – ку разминать. Соски сразу затвердели, как маленькие пенисы. Затем, продолжая левой рукой легко мять мою грудку, папа опустил правую ладонь мне между ног, отодвигая мамину руку и занимая ее место. Мои поло – вые губки снова крепко сжались, словно створки раковины. Видимо, подсознательно я все же очень боялась предстоящего.

– Ну же, ну, Светик, расслабься, – зашептал папа мне прямо в ухо и тут же взялся губами за его мочку. От этого по всему моему телу пробежала легкая дрожь.

– Что, приятно? – все так же шепотом спросил папа.

– Да... – чуть слышно ответила я, потому что мой голос внезапно сел.

– Значит, здесь у тебя сильная эрогенная зона, – сказал папа и снова сжал мочку своими губами.

– М – м – м! – непроизвольно застонала я от нахлынувшей волны сладострастия. Губы моей пипки тут же разжались, и я просто почувствовала, как по ним из горящего влагалища заструилась жидкость. Я уж даже подумала сначала, что писаю, так много было этой влаги. Но нет, это явно была не моча. К тому же папа, почувствовав своей ладонью этот маленький потоп, выпустил изо рта мое ухо и припал жадными губами к моей пипке, слизывая и глотая мои выделения.

О! Это было что – то! Я выгнулась, как кошка, запихивая всю свою пипку папе в рот. А он уже пустил в ход язык. Он совал его во влагалище, имитируя половой акт, вылизывал каждую складочку моей пипки, тер языком мой набухший и затвердевший клитор... Да уж, клитор у меня набряк – будь здоров! Почти как член! Он выдвинулся из малых и больших губок и торчал, ало поблескивая. Вот это да! Никогда у меня такого не было, даже когда я мастурбировала! А папа уже заглотил этот мой сладко пульсирующий отросток и неисто – во стал его насасывать. О – о – о! Вот тут – то я и кончила. Даже на несколько секунд потеряла сознание. Такого взрыва сладости я еще никогда не испытывала! Пипка моя сокращалась, как бешенная, поливая папино лицо остро и пряно пахнущей жидкостью. Он даже на мгновение отпрянул, не ожидая такого извержения, но тут же быстро припал ко входу во влагалище широко открытым ртом, глотая горячую слизь, сочащуюся оттуда с таким наслаждением, словно это был волшебный нектар!

А затем быстро отпрянул, уперся руками в диван и подтянул к моему животу свой. Член торчал, как корабельная мачта! И вот эта мачта стала приближаться к моей все еще сочащейся пипке. Вот его багровая головка коснулась моих трепещущих губок и медленно стала погружаться внутрь, раздвигая их все шире и шире. Я уже ничего не боялась, я хотела лишь, чтобы вся эта упругая громадина оказалась скорее во мне целиком. Я подалась даже навстречу медленно входящему в меня члену, но тут же вздрогнула от боли, на – ткнувшись чем – то внутри себя на папину твердыню.

– Осторожно! – сказал папа. – Это и есть девственная плева. Нам сейчас нужно будет преодолеть ее. Это всего мгновение, потерпи!

Я кивнула и непроизвольно зажмурилась. А папа сделал вдруг резкое движение, и я почувствовала, как во мне разместился весь твердокаменный папин член. Это было так прекрасно, что я даже не обратила внимания на резкую, но мгновенную боль, когда разорвалась моя бедная целочка. Туда ей и дорога! Я стала женщиной! Я трахаюсь! Фу, какие слова завертелись в моей ликующей головке!

Папа между тем наращивал темп. Его член безостановочно двигался во мне, натирая мое непривыч – ное к подобному обращению влагалище. При этом раздавался такой своеобразный хлюпающий звук, от ко – торого я распалилась еще больше. Я уже вовсю вскидывала свою попку, двигаясь навстречу папе. А он уже просто рычал от наслаждения, все убыстряя и убыстряя темп.

– Иван! Не кончи в нее! – вскрикнула мама, почувствовав, видимо, что дело идет к разрядке. Она ока – залась права. Я почувствовала, что папин член во мне судорожно дернулся и тут же, рывком, папа вытащил его из меня. Член дергался, как в припадке, и на пике каждого сокращения из него вырывалась густая беле – сая струя, заливая мою грудь, живот, ноги. Несколько капель долетели даже до лица, и я их тут же быстро слизнула. О! Как прекрасен был этот агонизирующий член! Он весь блестел от моих выделений и был слегка запачкан кровью, словно раненый боец. Но я понимала, что это моя кровь и мне ее было ничуточки не жал – ко.

Поток спермы между тем утих, и папа, взяв член в руку, принялся размазывать им ее по мне. Это бы – ло тоже чертовски приятно! И самое интересное – начав было чуть – чуть сникать, папин член вновь напрягся, наливаясь гранитной твердостью. Мне ужасно захотелось, чтобы он снова вошел в меня. Я схватила член рукой и попыталась направить его себе во влагалище, но папа резко выдернул его из моих рук.

– Нельзя, милая, он же в сперме, ты можешь забеременеть! – объяснил свой поступок папа. – Давай лучше попробуем по – другому. Встань на коленки и пригнись.

Я послушно встала в эту странную позу, не понимая еще, что задумал папа.

– Раздвинь ножки пошире, – попросил он.

Я сделала и это. Поскольку голова и грудь были у меня внизу, а живот выше их, сперма с него потек – ла на мою грудь и закапала на диван. Папа провел своей ладонью по моему телу, зачерпнув немного спер – мы, а потом стал натирать ею мой анус, даже заталкивая часть спермы пальцем внутрь. Тут я начала дога – дываться, что задумал папа, но я не знала тогда, что наравне с обычным анальный секс широко распростра – нен и не представляет собой ничего стыдного и страшного. Я же думала как раз наоборот, о чем и сказала папе. Они с мамой дружно рассмеялись над моими словами, а потом папа очень серьезно сказал...

– Запомни, доченька, в сексе не бывает ничего запретного и стыдного. То, что нравится обоим партне – рам, приемлемо и нормально. Ты еще не пробовала такой вид сношений. Вот если тебе не понравится – я никогда не буду предлагать тебе этого больше. А сначала надо просто попробовать.

С этими словами он приставил головку своего члена к дырочке в моей попке. "Хорошо, что я после бани и она чистая!" – почему – то подумала я. Поскольку мой анус и папин член были скользкими от спермы, папа вошел в меня на удивление быстро. Ощущение было необычным, но ничего неприятного в нем дейст – вительно не было. Наоборот. Я почувствовала, что моя пипка вновь набухла и пропиталась соком. Я просу – нула вниз руку и потерла ее пальчиками. Пипка вздрогнула. Папа между тем вовсю уже двигал в моей попке своим членом. И это было здорово! Я почувствовала, что "улетаю" и еще сильнее стала тереть свою пипку. Так продолжалось довольно долго, но вот, наконец, папа глухо зарычал, задергался, его член начал пульси – ровать во мне, и я почувствовала, как горячие струи спермы стали наполнять собой мою прямую кишку. От этого фантастического ощущения я кончила сама, причем так бурно, что даже стала что – то бессвязно выкри – кивать.

Ну а потом мы все трое развалились на диване, отдыхая. Конечно, меньше всех "устала" мама, ведь она сегодня "занималась любовью" (фу, как лицемерно – пошло, но не говорить же "трахалась" – это еще по – шлее!) только один раз, еще в бане. Поэтому ее рука так и тянулась к поникшему, какому – то смятому папи – ному членчику. Но он мягко отстранил мамину руку, наклонился к ее лицу, поцеловал в губы и сказал, изви – няясь...

– Вера, пока не надо. Пусть он отдохнет хотя бы полчасика. А потом уж мы с тобой наверстаем, а Светка пусть смотрит, учится! – Папа подмигнул мне задорно и весело.

– Папа, а ты сам когда... научился? – спросила вдруг я почему – то.

– Рассказать? – посмотрел папа на маму с несколько смущенным видом.

Мама явно знала, о чем идет речь, потому что хихикнула вдруг, но тут же снова стала деланно серьез – ной.

– Расскажи, а что тут такого? – сказала она. – У Светы это было первый раз с тобой, отцом, у тебя – с сестрой... Ну и что?

– С сестрой?! – воскликнула я, ахнув. – С тетей Катей?

– Ну да! – улыбнулся папа. – Рассказать?

– Конечно! – я аж села на диване от нетерпения, но папа нежно взял меня за плечи и снова уложил.

– Так удобней, – сказал он. – Слушай!

– Я учился уже в шестом классе, а тетя Катя – для меня тогда – просто Катька – в третьем. У меня как раз наступил так называемый период полового созревания. Ну, то есть, я очень стал интересоваться тем, что у меня между ног происходят некоторые изменения. Во – первых, стала все больше и больше стягиваться кожа с головки члена, во – вторых, стали расти реденькие волосики на лобке, но самое главное – мне стало очень приятно играть своим членом, думая при этом о девочках. Это, конечно, не очень хорошее занятие, я уже говорил тебе, но для мальчиков оно не так опасно – практически все мальчишки прошли через это. Я ложил – ся спать и сразу стаскивал с себя под одеялом трусы. Брал пальцами свою маленькую пипку и начинал ее нежно поглаживать. Затем, когда она чуть "подрастала", я двумя пальцами осторожно стягивал кожицу с головки и снова натягивал, стягивал – натягивал, стягивал – натягивал... и так до тех пор, пока пенис мой не деревенел, вытянувшись во всю длину. Тогда я ложился животом вниз и уже всем телом имитировал поло – вой акт с... матрацем. Да – да, не смейся, я представлял, что подо мной – девчонка из нашего класса, или со – седка со двора, или... Катька. Пенис терся о простыню – и это было блаженство! А потом наступало такое мгновение, когда у меня вдруг сладко – сладко перехватывало дыхание, и член начинал дергаться. Он дергал – ся сам по себе, как живой, а я, водя по нему вверх – вниз неплотно сжатой ладонью, испытывал доселе неве – домое мне наслаждение! Теперь и ты знаешь, что это называется "оргазм". Тогда я этого не знал. Поначалу оргазм происходил у меня без семяизвержения – сперма просто еще не вырабатывалась в юном организме. Но однажды пришел тот день, или точнее – ночь, когда у меня произошла первая эякуляция. Это была всего одна маленькая капля, но как же я испугался, почувствовав ее на своей ладони! Я почему – то подумал, что это из пениса пошла кровь, потому что то, что я делаю – вредно и опасно. Я зажег настольную лампу и про – тянул к ней ладонь. Уф! Это была не кровь! Но это была и не моча, как я тоже было подумал. Жидкость бы – ла белесой и густой. Я успокоился, и продолжал свои "упражнения" почти каждую ночь. Теперь я кончал уже постоянно.

Я ведь в детстве жил в городе, ты знаешь, и вот однажды сидя в ванне пока набиралась вода, я играл со своим членом. Надо сказать – играть с ним под одеялом в темноте и полностью открытым при ярком свете – совершенно разные вещи! Там – только ощущения и грезы, здесь – еще и зрительное наблюдение. Как мне казался красив мой торчащий пенис с обнаженной головкой! И как же мне захотелось, чтобы это увидел кто – нибудь еще! Разумеется, девчонка! "А что, если показать его Катьке? – подумал я. – А заодно попросить ее показать мне свою пипку?" От этой мысли я даже кончил, и струйка спермы, извиваясь в прозрачной воде как живая, стала медленно опускаться на дно ванны.

Наши с Катькой кровати стояли рядом, изголовьями друг к другу. Когда мы легли в тот вечер спать, то, как обычно перед сном, начали трепаться шепотом обо всем понемногу. Катька как раз рассказала, как они классом ходили в тот день первый раз в бассейн.

– Там надо сначала принять душ, а потом уже идти в большой зал, где вода, – сказала Катька. И я по – нял, что можно удачно перевести разговор в нужное мне русло.

– Вы сразу всем классом принимали душ, вместе с мальчишками? – прикинулся я дурачком.

– Ты что, мы же там раздевались догола! – возмутилась Катька.

– Ну и что? – как бы не понял я.

– Они же увидят! – страшным шепотом сказала Катька.

– Что увидят – то? – продолжал играть я начатую роль.

– Наши... пипки! – еле слышно прошептала сестра.

– А что в этом такого? – начал я Катькину обработку. – И потом, вы ведь тоже увидите у них! Разве те – бе не интересно?

– Интересно, – выдохнула Катька, и я понял, что ей действительно это интересно.

– А ты никогда что ли не видела пипку у мальчика? – спросил я.

– Нет, конечно!

– А хочешь?

– Да... – чуть слышно шепнула сестренка.

– Хочешь, я покажу тебе свою? – спросил я и замер. По мне даже мурашки побежали.

– Да... – снова шепнула Катька.

– А ты мне свою покажешь?

– Покажу, только сначала ты...

Я побоялся включать свет, так как родители могли зайти и поинтересоваться, почему мы не спим. По – этому я достал из письменного стола свой фонарик и снова юркнул под одеяло. Я приспустил трусы до ко – лен, заметив при этом, что член мой уже "в боевой форме". Я включил под одеялом фонарик, приподнял одеяло и прошептал пересохшими враз губами...

– Смотри!

Катька перегнулась через спинки кровати, благо они были невысокими, и задышала над самым моим ухом.

– Ух ты! – зашептала она. – Какой красивый! Большой!

– Хочешь потрогать?

– Угу!

Катя протянула руку и очень – очень осторожно коснулась моего пениса.

– Не бойся, трогай смелее!

Я даже чуть подался к Катьке, чтобы ей было удобней. Она обхватила мой член ладошкой и стала бе – режно его ощупывать. Она поднялась до самой головки и, коснувшись ее, сказала...

– Ой! А тут мягко!

– Это называется головка члена, – сказал я.

– А посередке у нее – как моя пипка, только маленькая, – хихикнула Катька.

Это дало мне повод напомнить о Катькином обещании.

– А какая у тебя? – спросил я. – Покажи.

Сестренка с явной неохотой выпустила мой пенис из ладошки и тихо спросила...

– А ты не будешь смеяться?

– Над чем? – не понял я.

– Ну, у тебя вон какая красивая пипка, а у меня... как у лошади!

От такого образного сравнения я действительно чуть не рассмеялся, но сдержал себя и торжественно пообещал Кате не смеяться.

Катька забрала у меня фонарик и юркнула к себе под одеяло. Там она завозилась, видимо снимая тру – сики, а потом прошептала...

– Смотри!

Я почти залез с головой к Кате под одеяло, повиснув животом на спинках кроватей. Катькины бедра ярко белели в свете фонарика. А там, где они смыкались, в самом низу живота, виднелся маленький бугорок, с щелочкой посередине. Эту темную щелочку создавали два продолговатых пухленьких валика, соприкаса – ясь между собой. У меня перехватило дыхание, бешено заколотилось сердце, а член, на который я так еще и не надел трусы, еще больше, кажется, вырос и глубоко вдавился в подушку.

– Можно... потрогать? – запинаясь проговорил я, а сам уже тянул руку к волнующему Катькиному холмику. Я начал с бедер, медленно продвигая руку вверх, оттягивая удовольствие. Наконец, моя ладонь коснулась мягкого, но в то же время и упругого, теплого и нежного бугорка. Средний палец моей руки попал прямо в волнующую расщелину, где было как – то по – особому гладко и чуть – чуть влажно. Я повел палец вверх вдоль щелки и в самом ее верху уперся во что – то маленькое, но тверденькое, что на ощупь напомнило мне крохотный член. Это открытие так поразило меня! Никогда не думал, что у девчонок ТАМ что – то может торчать!

Я возбудился настолько, что понял... еще чуть – чуть – и я кончу прямо в подушку, а этого никак нельзя допустить. Я с огромным сожалением оторвался от Катькиного холмика и быстро сполз в свою постель, размышляя, довести себя до семяизвержения самостоятельно, или предоставить это Катьке.

– Ты чего? – удивленно спросила Катька. Она не поняла, почему я прекратил ласкать ее пипку и так поспешно ретировался.

– Сейчас я покажу тебе самое интересное... – начал я, но тут дверь в нашу комнату неожиданно рас – пахнулась, и послышался сердитый голос мамы...

– Вы чего тут шепчетесь?! А ну – ка, живо спать! Завтра ведь в школу, опять вас не добудиться будет!

Я аж чуть было холодным потом не покрылся, представляя, что было бы, если бы мама зашла в тот момент, когда Катька дрочит мой член! У меня этот самый член моментально съежился от одной такой мыс – ли. И я сразу и окончательно решил для себя... заниматься подобными вещами с Катькой только в отсутствии родителей! И такой случай представился буквально на следующий день.

Папа и мама после ужина стали куда – то собираться.

– Мы пошли к тете Наташе, – сказала мама. – Придем поздно, так что сами ляжете спать. Но смотрите, чтобы в десять были в постелях!

– Как же, лягут они в десять! – буркнул папа, надевая пальто.

– Ляжем! – твердо и немного обиженно сказал я. – Что мы, маленькие?

– Ну – ну, – снова пробурчал отец.

Мама чмокнула нас с Катькой в щечки, обдав пряным запахом духов, и родители ушли.

Мы остались с Катькой вдвоем! Я так мечтал об этом, и вот... Я не знал, что же теперь делать, с чего начать! Катька уселась играть со своими куклами, а я мотался по комнате, как неприкаянный, и придумы – вал, с чего бы начать разговор.

Тут Катька оставила своих кукол и вприпрыжку побежала в туалет.

– Ты куда? – спросил я, хотя это и так было понятно.

– Писать! – ответила Катька, остановившись, и как – то странно посмотрела на меня, словно чего – то ожидая.

– А... можно мне посмотреть? – неожиданно для себя спросил я.

– Можно, – кивнула Катька и улыбнулась. Все – таки и она не забыла вчерашнего и ждала продолжения!

Катя зашла в туалет, оставив дверь открытой. Я встал на пороге и во все глаза смотрел на сестру. Она приподняла подол платьица и быстрым движением сдернула до колен свои розовые трусики. Передо мной мелькнула ее заветная темная щелка, но Катька быстро села на унитаз. Я подался вперед. Сестренка медлен – но, как бы играя моим нетерпением, раздвинула ноги, еще выше задрала подол платья, и тут я увидел, как из ее раскрытой красной щелки, внутри которой оказались еще какие – то складочки, потекла тоненькая струйка. Затем струйка стала более твердой что ли, зажурчала как – то особенно мелодично, а потом опять стала осла – бевать и, наконец, оборвалась – лишь несколько капелек выкатились напоследок из славной Катькиной пип – ки, и сестренка сразу вскочила, натягивая трусы.

А я, пока смотрел на все это, почувствовал, что и сам безудержно захотел писать! Что ж, очень кста – ти!

– Смотри, а теперь я! – сказал я, и вынул из штанов свой пенис. Он был сейчас маленьким и мягким, так как очень хотел писать, и Катька даже ахнула...

– Ой! Какой маленький! Он же был вчера большой!

– Погоди, будет еще! – "успокоил" я сестру и направил член в сторону унитаза.

Я выдал такую мощную струю – куда там Катьке! А она смотрела на мое мочеиспускание так востор – женно, словно я показывал какой – то невообразимый фокус!

Наконец я стряхнул последние капли и... спрятал свою письку в штаны. В глазах Катьки застыло яв – ное сожаление, словно я спрятал от нее интересную игрушку. Я не выдержал и рассмеялся...

– Да не бойся, пойдем в комнату, сейчас что – то интересное покажу!

В комнате мы встали напротив друг друга и я торжественно, как конферансье в цирке, произнес...

– А сейчас вы увидите волшебное превращение! Быстрое увеличение части человеческого тела!

С этими словами я медленно, как и подобает на представлении, стал раздеваться. Снял футболку, штаны, а затем, уже одним рывком, – трусы. Я стоял перед Катькой совершенно голый. Было как – то ужасно неловко стоять голым перед одетой сестрой. От этого неуютного ощущения член мой совсем скукожился, став маленьким и смешным.

Катя в изумлении раскрыла рот...

– Он совсем уменьшился!

– Сейчас произойдет чудо! – продолжил я все в том же эстрадно – цирковом духе. – Великий фокусник Иван со своей ассистенткой Екатериной сделают его на глазах у почтенной публики!

Публики, к счастью, кроме нас с Катькой, никакой не было, зато сама Катька спросила меня ошара – шено...

– А... что должна делать аси... аситенка?

– Ассистентка должна раздеться! – провозгласил я.

На Катьку так подействовало мое перевоплощение в конферансье и фокусника одновременно, что она мигом стянула с себя платье, оставшись в розовых трусиках.

Мой пенис чуточку увеличился от этого зрелища, но все еще понуро висел между ног. Катька замети – ла это "волшебство" и снова раскрыла рот, ожидая продолжения.

– Для полного увеличения части человеческого тела, – продолжал декламировать я, – ассистентка должна раздеться полностью!

Катя недоверчиво глянула на меня, но все – таки стащила с себя трусики. Она стояла передо мной пол – ностью голая, я видел ее всю целиком! Сисек, правда, у Катьки, к сожалению, еще совсем не было, зато ще – лочка, заветная моя мечта, четко темнела внизу живота, уходя вниз, под ляжки. Жаль, Катькины ноги были плотно сомкнуты! Но даже этого было достаточно, чтобы член мой стал стремительно набухать и подни – маться. Катька ойкнула.

– Раздвинь ноги! – просипел я уже совсем не по – цирковому.

Катька раздвинула ноги в быстром прыжке. Да так широко, что маленькие губки ее полностью рас – крылись, предоставляя моему взору таинственно блестевшую розовую сердцевину с небольшим отверстием посередине. А в самом верху раздвинутой щели, там, где сходились внутренние губки, что – то едва заметно выпирало. Тогда я еще не знал слова "клитор", но это было именно то, что удивило меня накануне.

Вот тут – то мой член подпрыгнул на максимальную отметку! Он аж закачался, гордо устремив полуот – крытую головку в потолок.

– Ну, как тебе фокус? – каким – то чужим, хриплым голосом спросил я у сестры.

– Класс! – только и смогла вымолвить Катька.

– А хочешь еще один фокус? – совсем уж осмелел я.

– Конечно! А какой?

– Ты уже видела, как я писаю. Но из моего члена может выходить и другая жидкость! Белая и густая, как сметана!

– Как это? – удивилась сестренка.

– А вот так! Но его нужно для этого хорошо ублажить.

– А мне что для этого делать?

– Подойди ко мне.

Катя снова сомкнула ноги и подошла ко мне на полметра.

– Мой член хочет потрогать твою письку! – сказал я и, чуть присев, поскольку Катька была меня, по – нятно, ниже, придвинулся к ней так, что головка моего члена уперлась в губки Катькиной пипки. По мне словно заряд тока прошел, настолько этот момент взволновал меня! Хотя это было всего лишь прикоснове – ние!

– Они целуются! – улыбнулась Катька, глядя вниз.

Но мне было все же неудобно стоять вот так – вполуприсядку.

– Давай ляжем на кровать! – сказал я.

Нет, хоть я и был еще несмышленышем, я не собирался проводить с Катькой настоящий половой акт, лишать ее девственности. Я все же понимал, что этого делать нельзя. Хотя, я больше боялся тогда, что Кать – ка забеременеет от меня, не зная, что в таком возрасте это практически исключено. Но я в любом случае не собирался вводить член в ее влагалище, собираясь только поелозить им вволю по Катькиной пипке.

Катька легла на кровать, широко раскинув ноги – так непринужденно, словно сыграла в ней "генная память", словно она проделывала уже это десятки, сотни раз!

Я склонился над ее животом, стремясь в непосредственной близи увидеть все красоты ее девичьего органа. О! Они действительно были прекрасны! Пухлые губки разошлись в стороны, а между ними розовели еще две губки, но уже гладкие и блестящие, и чуть сморщенные, как два лепестка розы. Они были тоже слегка приоткрыты, а между них, в самом низу, темнело отверстие. Оно было маленьким, но удивительно манящим, зовущим в свою непостижимую глубину. И вверху, довершая волшебную картину, теперь уже явственно выпирал как бы малюсенький пенис. Я поднес свою дрожащую руку к этому богатству, но только лишь коснулся влажных внутренних губок пальцами, как ощутил мощный прилив внизу собственного живота!

"Сейчас ведь кончу!" – подумал я с ужасом и отпрянул от Катьки. Слегка отдышавшись и пересилив позыв к семяизвержению, я медленно стал приближать головку члена к Катькиной промежности. Вот, нако – нец, тонкая кожица головки коснулась атласного бутона Катькиной разверстой пипки. Я надавил, совсем чуть – чуть, и головка направилась прямо в загадочную дырочку, накрыв ее, словно пробка. Желание вдви – нуть туда головку, а затем и весь член полностью стало таким непреодолимым и диким, что я чуть было не поддался ему, забыв обо всем на свете. Но Катька вдруг так громко засопела, почти со стоном, что я сразу опомнился и отдернул член. И вовремя! Тут же он, не выдержав безумного напряжения, задергался в паро – ксизме страсти, и на Катькин голый живот выплеснулась длинным жгутом белая струя спермы.

– Ой! – завопила Катька. – Ой – ой – ой!!!

А сперма лилась и лилась на нее. Это было первое мое столь продолжительное и обильное изверже – ние!

– Не шевелись! – крикнул я сестре, испугавшись, что сперма стечет с ее живота на покрывало кровати. Катька замерла, во все глаза разглядывая живой гейзер. Наконец, безумные толчки прекратились, и белесая жидкость, капнув еще пару раз на Катькин живот, иссякла.

– Вот это да!!! – восторженно зашептала Катька. – А что это?! А почему?!

Вместо ответа я побежал в ванную за тряпкой. Больше всего на свете сейчас я боялся, что неожиданно вернутся родители и застанут голую Катьку, заляпанную моей спермой! Я почему – то был почти уверен, что так оно и случится! Я трясущимися от ужаса руками намочил тряпку и бросился назад, в спальню. Катя все так же неподвижно лежала, поблескивая залитым спермой животом. Ноги ее по – прежнему были разведены, вся пипка была как на ладони, но почему – то сейчас мне не хотелось на нее смотреть. Я быстро стал вытирать сперму, но больше размазал, чем вытер. Пришлось сбегать прополоскать тряпку, вернуться, сбегать еще раз... Наконец Катька была чистой. Я, устало вздохнув, сел рядом с ней. Только сейчас я вспомнил, что по – прежнему голый. Катя уже не лежала, а сидела на кровати и во все глаза таращилась на мой пенис. Все же он произвел на нее впечатление! Хотя в тот момент он снова был маленьким.

– А... можно мне его потрогать? – спросила Катя.

Мне, честно говоря, уже не очень – то хотелось чего – либо подобного, точнее – совсем не хотелось. Но обижать сестру, подарившую мне такие счастливые моменты, тоже не хотелось. Да и страх перед возвраще – нием родителей прошел так же стремительно, как и накатил. Времени только полдевятого! Да они раньше двенадцати ночи не вернутся ни за что!

– Потрогай, – сказал я, раздвигая ноги.

Член повис между моих ляжек маленькой сосисочкой. Катька взяла его осторожно двумя пальчиками и приподняла. Ее взору открылись мои слегка покрытые редкими волосиками яички.

– А это что такое? – спросила Катька с интересом первооткрывателя.

– Это яйца, – немного грубовато ответил я. – В них и вырабатывается та жидкость, что лилась на тебя из члена.

– А зачем? – сверкнула глазками Катя.

Ну, не знаю вот, почему не захотел я рассказывать ей про то, откуда берутся дети. Почему – то непри – ятна была мне эта тема в тот момент. Может, потому что я как раз и боялся беременности Катьки? Короче говоря, я отговорился незнанием.

Впрочем, Катя, похоже, уже забыла о своем вопросе, потому что член мой в ее руке снова стал расти. Я устроился поудобней и сказал Катьке...

– Води рукой вот так! – и показал ей, как именно нужно "обихаживать" мой член, а попросту говоря, "дрочить".

Катька не очень умело, но старательно взялась за дело. Я вновь был наверху блаженства! Рука моя сама собой, непроизвольно, потянулась в Катькину промежность и легла на ее бугорок со щелью. Сестра тут же слегка раздвинула ноги, и моя ладонь сразу очутилась во влажной сердцевине девчоночьего органа. Я даже пару раз провел там вверх – вниз, и этого оказалось достаточно, чтобы я снова кончил. Катька не среа – гировала сразу, а я почему – то промолчал, не предупредив ее, и струйка спермы, гораздо слабее предыдущего потока, брызнула ей на руку.

Катя поднесла руку к самым глазам, рассматривая мутные капли, а потом многозначительно произ – несла...

– А я, кажется, знаю, зачем эта жидкость! Из нее ребенок заводится!

Ого, как оказывается много знала девятилетняя пигалица!

– Для этого она должна попасть внутрь женщины, – недовольно буркнул я, но, опомнившись, вновь прикинувшись дурачком, добавил... – Наверное...

Катька пальцем другой руки подцепила каплю спермы и, направив этот палец к своей щелочке, про – говорила...

– Сейчас мы это проверим!

Меня чуть "кондрашка" не хватила!

– Не вздумай! – заверещал я, хватая тряпку, все еще лежащую здесь, и вытирая Катькину руку и па – лец.

– Я же пошутила! – засмеялась сестренка. – Что я, дура что ли?

А ведь я так и не понял тогда, шутила она или нет, знала что – то об этом или случайно "дотумкала"!

Вот таким был мой "первый опыт".

– Но это же было просто детскими шалостями! – наконец не выдержала я, хотя уже чувствовала, как все стало уже просто мокрым между ног, а мой клитор требовал немедленной ласки.

– В тот год да, – кивнул головой папа.

– А дальше?

– А дальше – Катька заболела. У нее был гнойный аппендицит – перитонит, слышала?

Я не слышала такого слова, но все же кивнула утвердительно. А папа, как бы случайно положив свою руку мне в промежность, продолжал...

– Она лежала в больнице месяц, если не больше. Да и потом, когда выписалась, ни о каких подобных играх речь идти уже не могла. Во – первых, Катьке было просто больно – шов на животе был огромным, – а во – вторых, родители окружили ее тройной заботой. Никаких одиночных походов в гости и прочих вольно – стей уже не было как минимум полгода. А нам этого времени вполне хватило, чтобы чуть – чуть повзрослеть, отвыкнуть от былых откровенностей... Короче говоря, мы снова стали обычными братом и сестрой, не вспо – миная даже намеками о былых забавах...

Но мы продолжали искренне дружить. И когда я приехал домой на каникулы после первого курса ин – ститута, мама предложила нам с Катькой поехать на лето на Волгу, к тете Вале – папиной тетке. Поехать одним, потому что ни у мамы, ни у отца летнего отпуска в тот год не было. Надо ли говорить, как мы радо – вались! Первый раз – одним, без родительской опеки! Особенно этому радовалась Катька... я – то уже годик хлебнул "вольной жизни", а она только перешла в девятый класс.

Тетя Валя – ты должна о ней помнить, я рассказывал – жила тогда в Тольятти, у самой Волги. Чудес – ное место для отдыха! У нее была маленькая дачка, скорее – просто сарай при огороде, куда и поселила нас тетя Валя. В этой хибарке была односпальная кровать, тахта и стол с одним стулом. А что нам было надо еще? Зато мы были предоставлены сами себе! Тетя Валя приходила днем полить огород, мы тоже пару раз в день ее наведывали, зато остальное время было нашим! Мы купались, загорали на Волге, объедались моро – женным, развлекались на аттракционах, ходили в кино и на концерты! Но однажды...

Короче, Катя спала, естественно, на кровати, а я – на тахте. Обычно мы просыпались рано, чтобы бе – жать сразу на пляж, а тут после какого – то позднего концерта, проснулись довольно поздно. Я еще валялся в постели, не в силах расстаться с остатками сна, а Катька уже вскочила и решила переодеться в купальник, не дожидаясь, пока я выйду.

– Отвернись, – только сказала она. Но я, в ленной полудреме, не успел перевернуться на другой бок, как сестренка уже расстегнула лифчик.

Сон слетел в меня в то же мгновение! Из – под Катькиного лифчика выкатились такие два прелестных полушария! Небольшие, но такие налитые, упругие даже на вид! И венчали их два розовых, четко выделяю – щихся соска!

Я смотрел на эти грудки, позабыв обо всем. Катька это сразу же заметила. Но вместо того, чтобы за – верещать и закрыться, она вдруг бросилась на меня и стала шутливо, несильно, хлестать меня по щекам лифчиком.

– Ах ты бесстыдник! Ах ты наглец! – говорила она, почти взобравшись на меня верхом, а голые ее грудки мотались перед самым моим носом! Не мотались даже, а лишь слегка подрагивали, потому что были так девственно – упруги.

Я не смог больше сдерживаться – я коснулся одной из них рукой. Член мой сразу подскочил в плавках. А поскольку Катька сидела почти на моем животе, то даже сквозь тонкое одеяло почувствовала его реакцию. Я понял это, увидев, как вспыхнули сразу Катькины щеки. Но она сделала вид, что ничего не почувствовала.

– Как тебе не стыдно трогать мою грудь! – воскликнула она деланно – театральным тоном. – Тебе она что ли нравится?!

– О да! – поддержал я шутливый тон сестры. – Она божественна!

– А вторая? – игриво спросила Катька.

Я протянул руку ко второй ее грудке и уже более спокойно, не боясь отпора, обследовал ее нежными прикосновениями. Я успел заметить, что розовый сосок сразу напрягся и стал твердым, как уменьшенная копия моего члена. Я погладил уже сам сосок. Катька как – то сразу засопела и уже без шуток в голосе спро – сила...

– А ты помнишь, что мы делали в детстве?

– Конечно, – честно ответил я.

– Сейчас бы это было, наверно, интересней? – полуутвердительно спросила сестра.

– Думаю, да, – очень серьезно ответил я, уже откровенно прижимаясь сквозь одеяло своим "деревянным" членом к телу сестры.

– Что там все время в меня тычется?! – как бы возмущаясь, спросила она.

– Твой давний друг! – ответил я и отбросил одеяло на пол.

Теперь уже, непосредственно через плавки, было видно, что член мой так и рвется показаться во всей красе. Катька поняла это сразу.

– Можно? – спросила она, и даже не дожидаясь ответа, одним рывком спустила мне плавки до колен.

Член подпрыгнул и закачался, подрагивая. Крайняя плоть лишь слегка обнажила головку, но сам ствол члена выглядел довольно внушительно.

– Ой! Он стал у тебя гораздо больше! – сказала Катька с придыханием. – И столько волос! Можно их погладить?

– Нужно! – промычал я в ответ, одной рукой стянув свои плавки до конца.

Катя осторожно поднесла свои пальчики к моим слегка рыжеватым кудряшкам.

– Какие они жесткие! – сказала она. – А... его можно потрогать?

– Катя! Трогай все что хочешь! – выкрикнул я. – Только сними свои трусики тоже!

– Ой, конечно! – совершенно непосредственно сказала Катя и, привстав и покачивая бедрами, стянула с себя трусы.

Она стояла передо мной на коленках, и я видел, как ее плоский, очень спортивный живот с чуть за – метным шрамом заканчивается внизу темным холмиком волос. Поскольку ноги сестры были сжаты, ничего больше я не увидел.

– Ну, покажи же мне ее! – не выдержал я. Я просто простонал эту фразу. И Катя, поняв мое состояние, тут же широко развела ноги в сторону и я увидел... Я увидел выпуклые, пухлые губки, слегка прикрытые вьющимися волосиками, я увидел блеснувшую меж ними красную щелку... Я увидел выпирающий из под этих губок, в самой верхней точке их соединения, так поразивший меня когда – то в детстве клитор...

Больше я не мог терпеть! Я просунул свою руку Катьке между ног и принялся гладить ее там, ласкать, тереть... А она, видимо тоже потеряв уже всякое терпение, тут же схватилась за мой пенис и стала стягивать кожицу с его головки. Член сразу встрепенулся, как добрый конь. Я испугался, что тут же сейчас и кончу и закричал...

– Подожди! Давай ляжем рядом!

Катька моментально плюхнулась рядом со мной. Поскольку тахта была очень узкой, мы, чтобы не упасть, вплотную прижались друг к другу. Упругие Катькины грудки прижались к моей груди, расплющив – шись о нее, а мой возбужденный до крайности член уткнулся своей полностью обнаженной головкой в Кать – кины кудряшки на лобке.

– Засунь, засунь его! – простонала вдруг Катька. – Так, как это делают все парни с девчонками!

– Но нам же нельзя! – простонал я в ответ, чувствуя, что уже не могу не "засунуть".

– Можно! – почти прокричала Катя и, как – то хитро извернувшись, оказалась подо мной с широко раз – двинутыми ногами. Мой член уперся ей прямо между нижних губок.

– Ну! – крикнула Катька и двинула тазом прямо мне навстречу. Член погрузился в сочную мякоть ее пипки. Но на его пути встала какая – то преграда. Мы оба сразу поняли, конечно, что это Катькина целка, но для нас обоих не была уже преградой и она. Теперь уже я двинул членом решительно вперед, и он, преодо – левая сначала сопротивление Катькиной плоти, вдруг стремительно прорвался куда – то вглубь.

Катя даже не застонала. Она только начала стремительно опускаться и подниматься нижней частью своего тела подо мной. Головка моего члена интенсивно терлась обо что – то ребристое и твердое.

Я даже не успел насладиться новым для меня, неземным ощущением, как почувствовал, что мой пе – нис знакомо задергался внутри Катьки. К счастью, я давно знал, чем это может закончиться для сестры, по – этому в самый последний момент успел выдернуть пульсирующий член из Катькиного лона.

По – моему, я никогда еще так интенсивно не кончал! Струя спермы, брызнувшая из головки сразу, до – летела до самой подушки, вторая, не менее мощная струя, облила Катьку от грудей до пупка. Затем член со – дрогался еще раз десять, ритмично выплескивая на Катькино тело белесые струи. Сестренка смотрела на все это во все глаза. А из ее щелки показалась тоненькая струйка крови, тут же оставив пятнышко на моей про – стыне.

Когда поток спермы иссяк, и член мой слегка повис, хотя и не превратился совсем в сморщенный стручок, Катька провела ладошкой по своей груди и животу, размазывая густую белую субстанцию.

– У – у – у! – сказала Катька. – Здорово ты кончил, да?

– Угу, – пробурчал я, почувствовав вдруг жестокий стыд.

– А если бы это попало в мою... дырочку, у нас бы родился ребено

24730   2 64204    26  +7.72 [47]