ЧАСТЬ 1

– Следующий, – сказала парикмахер Алёна и повернулась.

Кроме меня посетителей больше не было. Я встал и пересел в её кресло. Алёне было лет 28. Полненькая, среднего роста, пышная грудь, большие красивые черты лица, ярко алые пухлые губы, темные волосы, собранные в ракушку. Типичная парикмахер образца начала 90 – х.

– С прошлого раза у Вас волос не прибавилось? – спросила она улыбаясь и пытаясь потрогать мою редкую шевелюру.

– Нет, – как можно равнодушнее ответил я.

Она завязала туго на моей шее простыню и обошла с другой стороны, где лежали её приборы.

– Как будем стричься?

– Снимите немного, – всё также равнодушно ответил я, – укладки не надо.

Она принялась за работу с правого боку.

– Вам нужно массаж головы делать.

Я молчал.

– И раз в год стричься наголо, от этого, говорят, волосы сразу лучше расти начинают. Кстати

сейчас это стильно. Сразу будете моложе выглядеть.

– При слове "наголо" у меня мурашки пробежали по коже.

А Алёна продолжала.

– Вас когда – нибудь стригли наголо?

– Нет, ответил я. И опять наступило молчание.

Было жарко. Я продолжал молчать. Алёна старательно трудилась, пытаясь сделать что – то из ничего. Спустя мгновенье она сделала паузу и глубоко вздохнула, глядя на свою работу.

– Так, – сказала она наконец, – прикрой глаза и не шевелись.

Зажужжал движок, но не успел я понять что происходит, как машинка в её руке поехала от

моего лба к макушке.

– Что Вы делаете? – в ужасе тихо сказал я.

– Посиди минуту спокойно, и уверяю тебя, ты не пожалеешь, – деловито ответила Алёна.

В два счёта она ловко состригла все остатки былой роскоши с боков и сзади. Я сидел, не зная что делать дальше и чувствовал что краснею. Но это было ещё не все. Не успел я опомниться, как она прыснула пену для бритья и стала начисто брить мне голову. Ещё минута и вафельное полотенце смахнуло остатки пены с моей абсолютно глянцевой головы. Алёна встала сзади, прижала мою голову к своей огромной упругой груди и от всей души поцеловала меня в макушку.

– Вот, теперь другое дело, – сказала она, – Это "нейкед". Обожаю этот стиль. Сразу помолодел.

И прошептала на ухо

– С Вас три гривны.

Я расплатился и ушёл. Дома я долго смотрел на себя в зеркало и вспоминал Алёну, её грудь, её поцелуй. Ночью мне снилось, что я от неё не ушёл, а повернулся, и мы целовались с ней уже в губы, затем я обнял её, обнял полную талию Алёны, и она прижалась ко мне своими большими бёдрами, и тут же огненный поток прожёг меня где – то внизу. Я проснулся. Семяизвержение во сне. Такое было лишь в девятом классе. Я встал и пошёл в душ. Вода бежала по голове и напоминала поцелуй Алёны. Я ощупал голову руками. Кожа была мягкая, как у перуанской собачки. Мне никогда не приходилось раньше её касаться. Кровь приливала к вискам, в голове стучало – Алёна, Алёна, Алёна...

Прошёл месяц. Я снова появился в дверях парикмахерской Алёны.

– вы ко мне? Проходите, садитесь, – деловито сказала Алёна, словно видит меня впервые.

Она туго обвязала простынёй мою шею.

– Как будем стричься? – спросила она, доставая свой инструмент из ящичка?

Я сделал паузу и не спеша равнодушно ответил

– постригите меня пожалуйста наголо.

ЧАСТЬ 2

– Как, совсем наголо? – переспросила она.

Я кивнул. Она надела насадку и сделала сбоку пробу.

– Так пойдёт?

– Пойдёт, – пожал я плечами, – а можно короче?

– Не стоит, – ответила она. – Почаще так стричься – будут хорошо у Вас расти волосы. У меня есть один клиент – он ходит ко мне чуть ли не раз в неделю. Если Вы смущаетесь – я работаю на дому тоже. Она протянула мне свою визитку, где был рабочий и домашний телефон.

– Только заранее звоните, запишитесь.

Визитку я взял. Молча, она быстро закончила работу, и кисточкой стала обметать остатки волос.

– Всё, – сказала она – три гривны.

Я расплатился. Казалось, этот день никогда не кончится. Алёна уходила в 20. 00 и домой, наверное, приезжала через час. Ровно в 21. 00 я набрал её номер. Пошёл длинный гудок. Меня охватил легкий приятный страх, в голове горел огонь. Трубку сняли.

– Алло?

В груди что – то провалилось, это был голос Алёны.

– Алёна?

– Да, – добродушно отозвалось на другом конце.

– Я хотел бы записаться

– Так.

И после маленькой паузы она тут же спросила

– На когда?

– На сегодня, – сказал я.

– На сегодня? – удивлённо спросила она, – а когда же Вы будете?

– Минут через двадцать, сказал я.

– Ну, давайте, только не позже.

Я выскочил на улицу. Только поднял руку и остановилась раздолбанная "копейка".

– Генерала Петрова. Десять.

Водитель кивнул. Спустя двадцать минут я поднимался по тёмной неосвещаемой лестнице восьмиэтажки. Лифт не работал. Наконец я нашёл квартиру. Дрожа от нетерпения, я позвонил. Звонок мягко отозвался. Затявкала собачонка.

– Фу Микки, на место! – послышался голос Алёны.

Дверь щёлкнула и открылась, в лицо пахнуло уютом и хорошей парфюмерией. Она была в розовом байковом халатике, который не скрывал её округлые формы. В разрезе халата виднелась пышная грудь. Волосы всё также были собраны в "ракушку". На ногах были тапочки – "собачки". Белые икры, видневшиеся из под халата, были удивительно тонки по сравнению с шириной бёдер. Где – то там под халатом, плавный переход видимо осуществляли ляжки. Алёна улыбалась.

– Проходи, – кивнула она в комнату, раздевайся, садись в ванной на стул, чай, кофе будешь?

– Спасибо нет, – вежливо отказался я.

Я снял куртку, повесил на вешалку, оставил обувь и прошёл в ванную комнату. Ванная комната была с неплохим ремонтом. Перед раковиной стоял пластмассовый стульчик. Раковина и краны были очень красивые. Дополняло композицию большое зеркало. В нём в дверях появилась Алёна.

– Вещи давай снимем, – деловито, как и раньше сказала она.

Она сняла с меня свитер, рубашку и майку.

– Брюки тоже желательно снять, здесь будет много воды, – добавила Алёна, – снимай вместе с нижним бельём, я все равно буду сзади.

Я остался абсолютно голый на стуле. Сзади, стояла Алёна. Не спеша, она принялась покрывать мне голову пеной. Затем тщательно выбрила её и стала мыть под душем. Затем высушила полотенцем, прижала к своей груди и поцеловала. Но поцелуй был дольше, чем в прошлый раз. Я чувствовал, как она лижет мне голову. Я повернулся и обнял её. Мы вышли из ванной и бросились на кровать в гостиной. Микки убежал испуганно в спальню. "Ракушка" развернулась, и на её плечи хлынули черные волны волос. Халат Алёны раскрылся, и я уткнулся лицом в её огромную грудь с тёмно коричневыми в пупырышках сосками. Она лизала мне голову. Я спустился ниже, желая снять её трусики. Когда я снял их, она поместила мою бритую голову себе между ног и несколько раз потёрла своё лоно. Я не выдержал и вошёл в неё. Внутри у неё сразу стало влажно. Я почувствовал, что она вот – вот испытает высшее наслаждение, и поспешил сам успеть, но тут она что – то вложила в мою руку. Зажужжал движок. Она направила мою руку с портативной машинкой себе ко лбу. Я замешался, но она уже входила в экстаз.

– Скорее давай, – прошептала она, – моя рука ещё немного помедлила и двинулась от её лба к макушке. Длинные черные прямые локоны падали на диван и пол, но она уже этого не замечала, она вошла в заключительную фазу. Вот уже ничего не осталось на затылке и висках. И вот передо мной предстала Алёна, бритая наголо. И тут я почувствовал, что она стала необычайно красива. Полная, с большими бёдрами и грудью. И бритая наголо. Женщина бритая наголо – красива. Подобно тому, как нас волнует, когда женщина обнажает лоно и грудь, также нас может волновать, когда женщина обнажает голову. Она знала это. Зигмунд Фрейд не знал, а она знала, или хотела узнать? Кровь ударила мне в голову, я больше не мог себя сдерживать. Мы испытали это практически одновременно с криком несказанного блаженства.

На утро мы выпили кофе, затем она пошла в ванну и мы окончательно "под – станочек" выбрили ей голову. Мы вышли на улицу и двинулись по направлению к пляжу. День обещал быть жарким. Многие оборачивались нам вслед, и я знал почему. Потому что рядом со мной идет девушка. Полная пышная девушка, бритая наголо.

(Конец)

2301   1 7941    +2 [3]