– С сегодняшнего дня вы никакого белья кроме этих трусов носить не будете!!! Хотя нет, так и быть: на море но только с разрешения, будете носить плавки! А то узнают что вы бляди, придётся вами со всеми делиться! А теперь примеряйте подарки!!!

Подарки оказались впору. Мы были парнями некрупными, и Маринкини трусики сидели как родные. Нет, было одно неудобство: на то что у хозяина трусиков встанет член, никто не рассчитывал. А он встал: чем несказанно порадовал всех присутствующих. Надо сказать что в то время как мой член бурно реагировал на все унижения, Олега похоже это всё не возбуждало: ему было сложнее. Я всё же воспринимал происходящее, как какую то игру. Искал положительные моменты, да и в возбуждённом состоянии переносить всё это гораздо легче и может быть даже где то приятнее. А он... А для него это была каторга. На этом нововведения не кончились. Нам рассказали что отныне устанавливается ряд правил. Конечно же во всём виновата эта сука Вика! Это её идея!!! Интересно как там Маришка! Ведь наверняка эта стерва давно её мучает и унижает! И наверняка все эти правила Маришка уже давно испытала на себе! В общем свод правил звучал примерно так:

– Вам нельзя ссать и срать без разрешения! Вы не должны снимать бельё, опять же без разрешения меня, Серёги или Вики! Более того вы обязаны беспрекословно выполнять все приказы, от кого бы они не исходили! От нас, Девчонок или пацанов из других палат! В столовой вы не должны ни есть ни пить! Будете питаться здесь, в палате! К еде даже не прикасайтесь, мы сами будем её вам приносить! Жрать будете только то что побывает в ваших задницах!!! Поняли? Мы обречённо кивнули.

– А сейчас бегом в столовку! Как хотите, но во время завтрака вы должны спиздить в столовке насадку для крема. А лучше две!

Я примерно представлял как выглядит эта штука. У меня дома была подобная. Пластмассовая насадка одевалась фактически на любой целлофановый пакет. Насадки были с разным узором. И из пакета крем через насадку выдавливался на торт. Таким образом можно было выводить любые узоры. Но для чего пацаны хотят употребить этот агрегат, мы не представляли. После завтрака (к которому мы так и не притронулись) нас отправили помогать поварам мыть посуду. Там то в одном из шкафчиков мы наконец нашли то что искали. Через час насадки были уже у Серёги. Тут то мы и поняли для чего они нужны. К стати пользовали пацаны только одну насадку, второй мы так и не увидели больше. 100% что её отдали девчонкам! И наверняка с той же целью! На завтрак были бутерброды и чай. Конечно к нашему приходу чай остыл. А бутерброды, (слава богу) съели ребята. Нас расположили в позе раком, и используя пакет и насадку, соорудили клизму. Наконечник входил очень туго, но когда пакет сжали руками, чай плавно перетёк ко мне в задницу. После чего наконечник был выдернут, и к жопе приставлен стакан. Через минуту чай снова был в стакане но уже с мелкими частичками дерьма. Я так и стоял на коленях со спущенными шортами и трусиками.

– Пей.

Пока подобную процедуру проводили с Ольгой, я отпил часть чая. В общем то ничего страшного, если быстро глотать.

– Что невкусно?

Я не знал что ответить. Скажешь правду – накажут за то что тебе мол не понравилось угощение. Солжёшь, накажут за ложь.

– Сейчас подслащу! Серый взял стакан и ушёл в сортир. Через 3 минуты вернулся. Стакан был полон до краёв. Отхлебнув, я почувствовал во рту вкус мочи. Ну вот и новое унижение. И вновь отчего – то мой член принял боевую стойку!

– А сейчас мы вас покормим. Закрывайте глаза и открывайте рты!

Мы продолжали стоять со спущенными штанами.

Едва закрыв глаза, я услышал плевок, и через секунду мне в щёку что то плюхнулось.

– Не попал! Кто следующий?

Плевки и харчки посыпались один за одним. Иногда кто то попадал, и нас заставляли проглатывать харчок и благодарить. Вскоре им это надоело. Серёга подошёл ко мне, и смачно высморкался мне в рот. Попутно покрыв добрую половину лица своими соплями.

– Спасибо большое заявил я. Чужая сизь стекала по щекам, шее и груди.

– Так в таком виде вам на улицу нельзя! А ну кА вылижите друг друга начисто! Катюха – начинай! Противно и унизительно глотать плевки, но ещё более унизительно слизывать их с чужого тела. Морщась от брезгливости, я добрых полчаса слизывал эту слизь с Олега. После чего ещё полчаса стоял и ждал пока ту же процедуру проведёт он. От его язычка я возбудился ещё сильнее.

– Ха, Катюха, не ну я не перестаю поражаться тебе! Тебя заводит когда тебя унижают? Врать было бессмысленно.

– Да...

Я опустил глаза в пол.

– А ну – ка подрочи, мы посмотрим на тебя...

Я взялся рукой за член, закрыл глаза, начал вспоминать всё что сегодня было: минут через десять член буквально взорвался. Спермы было необычайно много. Конечно же меня заставили всё слизать с пола, и отпустили. Подобные развлечения в последствии пацаны придумывали почти каждый свободный час.

После обеда было ещё хуже. Борщ и пюре с котлетой. На третье компот. Борщ был перелит всё в тот же пакет. (Хорошо ещё он немного остыл). Хотя всё – равно оставался горячим. Я закусил подушку, когда в меня заливали его. Ну кости, крупные куски мяса и овощей конечно не пошли, но и того что вошло, хватило с лихвою. Да ещё и выпускать из себя борщ над миской приходилось осторожно, чтобы не расплескать. В добавок ко всему то что получилось, нам пришлось ещё и лакать из мисок, как собакам. В общем далее до самого отъезда, нас кормили только тем что побывало в наших задницах. Ну про напитки я молчу, но самым жестоким испытанием из "продуктов" стали пожалуй коржики. Коржики в виде палочек сантиметров 20 – 30 в длину, 3 – 4 в высоту и сантиметров 5 в ширину. Их в нас засунули во время полдника, и заставили носить в себе аж до ужина. Часть конечно раскрошилась, но вынимать то что получилось было жутко: Надо ли говорить что нам мочились в напитки, пару раз заставили есть чьё – то дерьмо, и всячески над нами измывались. Как то раз перед "пионерским костром" нас накормили огурцами с молоком, и запрещали идти в туалет. Все сидели возле костра, а мы с Олей: ладно буду рассказывать по порядку, а это было уже значительно позже. Так что вернусь назад!

В общем повторюсь: когда нас не ебали, нас всячески старались унизить. Да и во время ебли тоже! Похоже наши унижения доставляли им гораздо больше удовольствия, чем сам секс. А мы уже к этому мы начинали привыкать. Потому что рассказываю я сейчас об этом спокойно без трепета и без стыда. Расскажу кА я лучше при каких обстоятельствах я вновь увидел Маришку. В общем слова о том что мы обязаны подчиняться всем подряд были не пустым звуком. Довольно часто мы попадались на глаза и девчонкам. Особенно часто – я. Потому что стараясь встретить Маришку, всё время крутился вокруг её палаты. Там меня и ловили. Затаскивали в кусты, и там заставляли дрочить себя перед ними, ебать себя пальцами или тем чем они мне скажут. А когда они возбуждались, то мне приходилось вылизывать пиздёнку и попку девушкам. Зачастую после этого мне ссали в рот или на лицо. Верхом остроумия считалось пукнуть когда я вылизываю анус. (Тем кто считает что девушки не пукают никогда, скажу: вы ошибаетесь! Бздят ещё как! Просто эти твари на людях сдерживаются!!!! Типа имидж) иногда кто то начинал в это время срать. Хорошо ещё есть дерьмо не заставляли. Но отплёвывался я долго. Однажды кто то сердобольный предложил в такой вот момент прополоскать ротик мочёй. Тьфу! Мерзость! Несколько раз я уносил оттуда в жопе огурец или морковь с приказом "самостоятельно не вынимать" в общем девчонки были по моему ещё более жестоки чем парни. Так о чём это я? А! в общем как то вечером (ещё до отбоя) захожу я в туалет, и слышу: в душевой какая то возня. Ну думаю – Ольгу опять ебут. Надо по тихому сваливать, пока и меня не подключили... И вообще чёрт меня дёрнул зайти в сортир. Лучше бы в кустиках поссал. Но уйти я не успел.

– ААААА Катюха! Присоединяйся! Из кабинки вылез Женька.

Подталивая меня в спину, он завёл меня в душевую и запер её изнутри. Народ расступился. В центре круга стояла на коленях Маринка. Заплаканное и залитое спермой лицо. Сперма была везде. На ресницах, на её прекрасных рыжих волосах. Во рту у малышки двигался член. Второй вовсю наяривал в её заднице.

– Стоп!

Парни вышли из неё, и Маришка опустила голову. С губ её потекла струйка слюны смешанной со спермой, а из глаз вновь брызнули слёзы.