Новогодняя сказка. Часть 2

Новогодняя сказка. Часть 1
Новогодняя сказка. Часть 2

Новогодняя сказка. Часть 2

Дата: 2 июля 2006

Шрифт:

– Кто последний – тушит свет! – скомандовал полковник, сдергивая трусы и ныряя под тканевое одеяло, за ним так же скоро, сверкнув ослепительно ягодицами нырнул и сын.

– Ну же! – прикрикнул на меня Тим.

Я пожал плечами и отправился к выключателю, щелкнул и стал потихоньку раздеваться.

Комната изредка освещалась всполохами салютов, запускаемых во дворе. Я медлил, эти двое наглецов устроили борьбу на полу, а я стоял и примеривался, как бы мне нырнуть к ним.

В это время младший одержал победу, уложив отца на обе лопатки, оседлал его и стал целовать, медленно опускаясь все ниже.

– Идем же! – Тим протянул мне руки.

И я улегся с ним рядом, обнял его и мы начали целоваться. Ах, как давно мы этого с ним не делали!

Но вот Тим стал меня отпихивать, укладывая на спину, затем уткнулся носом в мою шею и стал спускаться, покрывая поцелуями мои плечи, затем коснулся губам моего соска так ласково, что я, не выдержав, застонал. Тут же другой мой сосок оказался во рту его сына. Я обнял обоих за плечи и стал ласкать их мускулистые спины. Меня ласкали в четыре руки – потеряв всякий контроль я стонал, с губ срывались ласковые глупости. А когда мне подарили минет в два рта, я чуть не кончил.

Тут минет остановился, я приоткрыл глаза и увидел, как на мой хуй медленно с вскриками, садится сын, а отец нажимает на его плечи, придавливая к полу. Потом встал надо мной и начал трахать сына в рот.

Это была картинка! Я целовал и ласкал ноги старшего, который методично заполнял рот сына, сын качался на мне, я выгибался, пытаясь глубже войти в него.

Вдруг отец быстро закачал тазом, а потом замер.

Я понял, по его вскрикам, что он кончает, тут анус сына стал пульсировать и сжиматься, и на мой живот стали шлепаться струйки – это кончил сын.

Пришел и мой черед. Приподнявшись в последний раз, я стал кончать. Я согнул ноги в коленях и младший откинулся на них. Отец рухнул рядом со мной и стал меня страстно целовать, затем стал вылизывать меня, слизывая сперму сына.

– Сынок, вставай!

Тот медленно приподнялся и с характерным чпоком мой успокаивающийся член покинул уютную норку. Сын, пошатываясь встал.

– Иди, подмойся! – приказал ему отец. – Ты как? – это уже ко мне.

– Здорово! – как можно искреннее сказал я, хотя угар прошел и от вопросов голова могла вот – вот лопнуть.

Сами подумайте! Приходит к тебе любимый человек, приводит сына и устраивает групповуху с твоим участием. Меня удивить трудно, но тут недолго и рехнуться.

– Понятно – уловив неискренность в моем голосе, обнял меня и прошептал на ухо – Я все тебе утром объясню! Всё, всё! А сейчас расслабься и получай удовольствие! Хорошо? – и он ласково дернул меня за мочку уха. – Не слышу ответа!

– Хорошо! Есть расслабляться!

– Справились с молодым! – в дверном проеме возникла фигура Тим Тимыча, растирающегося полотенцем.

– Оставь свет в ванной включенным! – скомандовал я. – Чувствую, еще не раз нам потребуется! – добавил немного ворчливо.

– Правильно мыслишь, дАрагой! – шепнул мне на ухо Тимурище, а потом потерся носом о мое плечо.

Я не удержался и чмокнул моего ненаглядного в щеку.

– Нет, не так! – развернулся он ко мне, и наши губы слились в поцелуе.

Лейтенант щелкнул выключателем, и в комнате, от проникающего в коридор света стало светлее.

– Ну вот! Стоит вас оставить на минуту! – притворно запричитал.

– Иди ко мне мое солнышко! – отрываясь от моих губ. – Иди ко мне, моя радость! – приподнялся Тим, сел и развел руки.

Как бы я хотел, чтобы эти слова, да еще таким искренне – любящим тоном были обращены ко мне, но он обхватил бедра подходящего сына и притянул его к себе.

– Где тут мой сладкий? – и с этими словами он приподнял член сына, потом его поцеловал, а затем стал облизывать.

Как он делал минет, о, как он делал минет, с какой нежностью и любовью.

Сначала, опершись на локоть, я наблюдал за идиллией, сын ласкает и ерошит волосы отца, иногда подталкивая его голову, член сына то полностью исчезает в его рту, то выскальзывает, оставляя там только головку.

Оставаться в роли стороннего наблюдателя становилось все труднее, я подполз сзади к Тиму и стал целовать его в шею и плечи. Изредка мои губы сталкивались с руками лейтенанта, пальцам которого тоже доставалась своя порция ласки.

Мои руки гуляли то по груди возлюбленного, то по его плоскому животу, то касались его возбужденного органа, то по бедрам и ногам его отпрыска.

– Подожди! – отрываясь от любимого леденца, шепнул мне ласково Тим. – Давай, сменим позицию! Ложись! – скомандовал он сыну.

Подождал, пока сын улегся на спину, подложил одну подушку под его попочку, две подушки подложил под голову, а затем встал на четвереньки перед его ртом, наклонился и поцеловал его в губы, а затем проложил дорожку из поцелуев по груди и животу.

– Сейчас, мой родной! – и с этими словами погрузил свой член в рот сыну. – Плацдарм свободен, мой генерал! – это мне. – Займитесь делом! – и он наклонился над пахом сына, выгнув спину.

Я подполз к его мерно качающемуся вверх – вниз заду, захватив по пути тюбик с кремом, щедро выдавил прохладный крем на его дырочку и стал размазывать его, легонько проникая пальцем в нее.

Колечко было тугим, и когда я проник пальцем в него, оно цепко обхватило палец. Неужто он действительно хранил мне верность?

Затем я добавил крему и попытался проникнуть двумя пальцами, дальше терпеть не было никаких сил, и я пристроил головку к его розочке.

– Осторожнее, медленнее! – просит он меня, оторвавшись от члена сына.

– Не обращай внимания, дядя! Как мне, так можно!

– Не отвлекайтесь, ребята! Сам разберусь!

Ух ты! Я вошел в него полностью! Ну что сказать! Это страшно глупо, но у меня такое ощущение – что я ДОМА!

Подо мной чмокающие звуки, стоны. Я то вхожу полностью, то оставляю только головку. Кто – то еще жаловался на возраст! Мой член закаменел и раздулся, как давно уже не было!

И машина удовольствий заработала, как часы. В голове взорвалась бомба, распустив под моими сжатыми веками фейерверк разноцветных искр, и я рухнул на спину любовника, кончая и кончая в него.

Очко его сжалось, по стенкам прошла судорога, и я понял по победному стону, что он тоже кончает!

И вот такая куча – мала: кто сверху, кто снизу, кто сбоку – сразу и не поймешь, продолжалась часа три с небольшими перерывами на отмечание Нового года по – московски и перекуров. На последний Тимур – младший не пошел, а когда мы вернулись в комнату – он спал сном младенца. Мы укрыли его, поцеловали по очереди в щечку, я лег на спину, Тим положил голову мне на плечо, правую руку просунул мне под шею, я приобнял его за плечо левой рукой, мы переплели пальцы свободных рук в замок, и я провалился в сон.

Проснулся я от запаха кофе. Потянулся сладко – сладко! Однако ребятки меня укутали. Еле выбрался из одеяла, натянул штаны и побежал на кухню – надо же, гости хозяйничают, а хозяин спит!

Пробегая коридором, почувствовал что – то ненормальное, остановился соображая!

Дошло – шинелей не было на вешалке!

Разыгрывают, решил я и стал подкрадываться к кухне, осторожно заглянул.

Ну так и есть – стол сервирован, но на кухне никого. Наверное, на балконе спрятались?

Прохожу мимо стола, замечаю на бутылке надетую записку! Ага, сюрприз!

Уселся и стал читать!

"Мой любимый и ненаглядный! Прости, мы ведь люди военные и зависимые. А ты очень сладко спал, не решился тебя разбудить!

Клянусь! Обязательно приеду! И буду только твоим!

Твой Тим!"

И приписка другим подчерком:

"Дядюшка Феликс! Все было очень – очень здорово! Я люблю тебя! Уже начал скучать и считать дни до встречи!

Твой Тимурка!