В тот день светило яркое солнце, и сильный ветер гнал по небу кучерявые облачка. Ветер был настолько сильным, что даже самые крепкие ветки деревьев кренились к самой земле, шурша молодой листвой. Было очень жарко, и девушки казалось, поснимали с себя всё, что хоть как – то сдерживало скрытые мужские инстинкты:

Я вышел из дома, как всегда в половине девятого. На площади творилось обычное утреннее оживление. Многочисленные автобусы – подкидыши выплевывали у метро жителей спальных районов, с автобусной остановки и с остановки трамвая народ спешил на работу.

Зная, что на работе меня особенно никто не ждёт, я шёл не спеша. Спешить мне было некуда. Настроение было превосходное, какое бывает только ранним летом – светит яркое солнышко, птички поют, и кажется, что всё оживает вместе с природой. И только ветер в тот день был какой – то особенно сильный. Первый порыв снёс грибочек – навес у молодой продавщицы мороженым. Он покатился будто разноцветный зонтик, увлекаемый ветром по асфальту. Девушка погналась за ним, но зонтик был явно проворнее, и каждый раз, когда она за ним наклонялась, он умудрялся ускользнуть от неё. На девушке были коротенькие джинсовые шортики, и я невольно улыбнулся тому, как это было красиво.

Следующий порыв ветра сорвал шляпу с какого – то старичка, и тот озабоченно помчался вслед за нею:

Внезапно меня обогнала девушка в белой блузке и коротенькой чёрной юбке. Она была в чёрных колготках в сеточку, которые обтягивали её пухленькие ляжки, как сетка мясной орех. Следующий порыв ветра задрал её юбочку так высоко, что я не смог не увидеть, что под колготками у неё ничего нет, только голая попа, обтянутая чёрной сеткой. Девушка оглянулась, и, увидев меня, стыдливо прижала руки к бёдрам, чтобы юбочка не смогла даже пошевелиться. У подземного перехода я обогнал эту девушку. Сбежав по лестнице, я увидел продавщицу мягких игрушек, которая распаковывала свой товар из большой сумки и раскладывала по полочкам своих мягких друзей. Каждый раз, нагибаясь, она доставала то медвежонка, то жирафа и заботливо ставила его на полочку, и каждый раз за её вырезом моему взору открывалась красивая грудь, ничем не сдерживаемая под просторной футболкой: Я шёл медленно, наслаждаясь открывшимся мне зрелищем. Грудь была большая и очень красивая, приятной формы с большими розовыми сосками. Она перехватила мой взгляд и застегнула на груди куртку. Я постарался поскорее прошмыгнуть мимо неё.

На лестнице вверх у меня захватило дух. По ступеням спешило сразу несколько девушек в коротких юбках. Моё внимание привлекла девушка в пёстрой юбке – гармошке, которая спешила наверх. Сейчас бы ветер! – мечтательно подумал я. И точно! Сильный порыв ветра задрал юбчонку вертикально вверх, и я увидел шикарную попку, красивую, как персик, перетянутую тонкой ленточкой трусиков – стрингов цвета морской волны:

У меня перехватило дыхание, в мозгу бешено застучала кровь, а брюки стало распирать от набухавшего чувства желания.

Навстречу мне по ступеням спускалась девчонка в сиреневой капроновой юбке. Она несла две тяжеленные сумки. Порыв ветра задрал её юбку спереди так, что край юбки надулся парашютом, и прямо перед моими глазами оказалось то, то она пыталась скрыть под этой юбкой.

Я задрожал. Лоб покрылся испариной. Девушка попыталась прижать руки к бёдрам, но руки были заняты, и она, налившись пунцовой краской, заспешила вниз, открывая мужикам, идущим следом за мной новые виды:

Возбуждение наполнило меня до краёв, как наполняется молоком бидон, в который льют молоко из большого ведра. В голове стучала только одна мысль: "Хочу! Хочу! Хочу!". Я понял, что покоя мне сегодня ещё долго не будет. Опустив жетон, я помчался вниз по гудящему эскалатору, а навстречу мне ехали толпы девчонок с голенькими животиками и коленками, с глубокими вырезами на груди и большими прорехами на модных рваных джинсах. Цвет тела, цвет страсти звал меня. Груди набухали под вырезами маленькими холмиками, голые коленки звали меня, а глазки блестели, как звёзды в полумраке метро: Я добежал донизу и прислонился спиной к мраморной колонне: Холодный мрамор начал приводить меня в чувство.

Мимо проходили толпы народа, спустившегося с эскалатора. Напротив меня у колонны стоял грязный попрошайка со шляпой в руке.

"Этак, и мне начнут что – то кидать, если я буду тут стоять и дальше", – подумал я с грустью. Поезда всё не было, и от нечего делать я стал разглядывать толпу. У эскалатора два потока сливались один; нисходящий поток пробивал себе дорогу, энергично работая локтями. Сотни людей образовывали людские пробки и людские ручейки. Гнусавое радио радостным скрипучим голосом рекламировало мобильные телефоны. Пришёл поезд на соседний перрон, и из него вышла новая толпа, врезаясь в уже существующую, и утекая на переполненный эскалатор:

Внезапно я увидел то, что в миг заставило меня позабыть про то, что я хочу спать и перестать грустить по поводу того, что сегодня понедельник и впереди длиннющая рабочая неделя. По эскалатору спускалась она – идеал моего детства, девушка моей мечты, прекрасная, как этот мир!

У неё были светлые, почти белые волосы, который были завиты и вились кудряшками, спадая ей на плечи, на ней была светлая маечка, которая почти не скрывала её округлых и очень аппетитных грудок. Она как будто плыла среди всех этих грубых и спешащих людей. Её белая юбочка в сборочку развевалась от метрошного сквозняка, чуть – чуть приподнимаясь и обнажая округлые загорелые ляжки: Я засмотрелся на неё: Мой идеал, моя богиня:

Она спустилась и прошла совсем рядом со мной, даже не удостоив меня взглядом, а я был готов упасть ей в ноги, такая она была красивая. Казалось, в её лице не было ни единого изъяна, а фигура была как раз такая, какую я всегда мечтал видеть у своей девушки: Она манила, она возбуждала меня, и я почувствовал, как медленно сползаю по колонне вниз:

Поезда долго и не было. Девушка стояла у края перрона, и от легкого ветерка, что бежал над рельсами, краешек её юбочки подрагивал: Я глядел на это и не мог отвести глаз: Гулкий рёв оглушил всех, и люди невольно морщась отворачивались от несущегося поезда с огромным белым глазом на лбу. Будто гигантская синяя гусеница, поезд проскрежетал по перрону и застормозил. На какой – то момент край её юбочки приподнялся настолько, что я увидел краешек её попки:

Мне стало плохо! Я не просто почувствовал, как мой дружок напрягся в штанах, нет! Меня всего сковало изнутри, и стало по – настоящему лихорадоить. Я перестал ощущать где нахожусь. Меня тянуло к ней, и почти себя не контролируя, я стал пробивать к ней дорогу, протискиваясь через спины и плечи, изо всех сил работая локтями: Девушку затянуло толпой в электричку. Из последних сил я прыгнул за ней, придавив сразу троих: Двери задвинулись прямо за моей спиной. Я стоял, уперевшись в чью – то спину и чувствовал, что мне трудно дышать. Какая – то лампочка искрила прямо над моей головой, отчего кроме гула колёс в тоннеле, в вагоне слышалось постоянно электрическое потрескивание. Мне не становилось лучше. Я огляделся. Она была там, впереди, в небольшом закутке у стены. Там должно было быть боковое сидение, но его не было, и эта девушка стояла в самом углу. Дышать стало легче. Люди забыли о собственном безумии и стали устраиваться поудобней. Через какое – то время я смогу высвободить руку. Дядька, стаявший спереди, отодвинулся вправо, и я уже смог бы читать газету, если бы захотел. Поезд встал на следующей остановке. Народ повалил валом. Меня просто вынесло на перрон. Я стоял и смотрел, как из поезда выходят люди, а сам думал о ней. И как только вышел последний человек, я рванулся вперёд. Мне в спину уперлись чьи – то руки. Меня несло вглубь салона, и я почти уже не контролировал своё положение, вертясь в мощном потоке: Я пытался только быть чуть – чуть поближе к ней: ?

Несколько человек поменялись со мной местами, и я был уже в метре от неё. Она смотрела в сторону, глядя, как в окне мелькают чёрные и серые кабели. Окно было прямо за ней: Вблизи она показалась мне ещё красивей. Она дышала медленно, страстно, как мне казалось, и на каждом вдохе её роскошная грудь вздымалась высоко – высоко под маечкой: Лифчика она не надела, и я видел, как сквозь тонкую белую материю проступают большие соски, налитые жизнью: Ей он был не нужен с такой красивой грудью.

Я старался вспомнить хоть одну девушку из своей жизни, которая была бы так красива и не мог. Все они уступали ей по многим показателям. Мне хотелось, чтобы она поняла, как она мне нравится, и я протиснулся ещё на один корпус ближе к ней: Она по прежнему стояла у окна, глядя на провода. Я не мог глядеть прямо на неё и тоже смотрел в это чёрное стекло, разглядывая её прекрасные черты:

На следующей остановке народу была тьма! Даже не дав выйти тем, кому надо, люди повалили в салон, сметая всё на своём пути. Тех, кто стоял у стен, вдавило в них окончательно, а тех, кто держался за поручни, повалили на сиденья:

Я держался за никелированную ручку из последних сил, наконец и они меня покинули, и я повалился назад. Я упал на свою недавнюю мечту и прижал её к стене, а сзади на меня уже наседал народ... Я не верил своему счастью. Она была так близко! Я чувствовал неземной запах её духов, чувствовал её тепло, её дыхание. Она была ко мне спиной: Меня бил озноб. Не помня себя, я спустил руку, которой держался вниз. Это было сложно в такой давке, но я это сделал. Она стояла спиной, и ей это не было видно. Мне же хотелось дотронуться до неё:

Поезд качнуло, и я прикоснулся к шёлку её юбочки. Мне стало жарко. Я подвинул руку чуть дальше. О боже! Её попка! Какая она горячая! Я прислонил руку тыльной стороной к её попочке: Она была туго обтянута этой лёгкой материей и слегка сжималась, когда поезда вздрагивал. Мне хотелось поцеловать её в шею, хотелось зарыться носом в её светлые кудряшки... Я держал свою руку на её попке, и чувствовал, как начинаю часто – часто моргать, и дышать мне становится так тяжело. Я боялся выдать своё присутствие даже дыханием!

Поезд стал подъезжать к остановке, и воспользовавшись общим замешательством, я провел рукой по половинкам её попки – от одной к другой: Это было божественно. На секунду я задержал на ямке свой указательный палец, согнутый посередине. Девушка меня не замечала. Мне хотелось обнять её сзади и прижаться к ней, чтобы почувствовать её тепло, отдать ей часть своего тепла: Я прислонил руку сильнее к её попе: Я чувствовал все её изгибы и от этого чуть не сошёл с ума. Неожиданно я коснулся края её юбочки. Она оказался так близко: Эта девушка была одного роста со мной, а юбочка была такой короткой: Я потрогал краешек и убедился, что это действительно он! Мне вдруг очень захотелось потрогать её под ней. Но я знал, что она может поднять такой крик, что мне тогда точно ног не унести. Поэтому я просто продолжал трогать её попку – нежно и ненавязчиво: Она просто ехала и думала о чём – то своём, глядя? в эту черноту. Я не знаю, решился ли я бы на что – то большее если бы:

Там лампочка, под которой я стоял, сильно искрила. И как раз тогда она вдруг погасла. Раздался электрический треск, и сильная искра осветила вагон, перед тем, как в нём погас свет:

Народ ахнул, потом пошли смешки, кто заулюлюкал, а я сунул руку ей под юбку, сделав вид, что меня качнуло. Она вздрогнула. Но виду не подала. А я замер, сделав вид, что мне просто некуда деть руку. Моя рука лежала теперь между её попкой и местом, где начинается нога. Я прикасался к её попке и не смел поверить в своё счастье: Мне казалось, что я в раю: Её кожа была прохладной и бархатистой, она была нежнее бархата, я стоял, как пьяный: А поезд трясло и подкидывало, и с каждым разом я продвигал свою руку всё выше и выше: Девушка вздрогнула, когда я коснулся её попки совсем уже откровенно, между двух половинок и нащупал трусики. Они были почти неощутимы – тоненькая ниточка между двух половинок:

Мы стояли в полной темноте, а я трогал этот шёлк, этот атлас, не в силах оторваться: Неожиданно я почувствовал её руку. Она крепко взяла меня за руку и отпихнула в сторону. Потом резким движением одёрнула юбочку. Я вздрогнул: Попался! Она поняла, что я её лапаю: Я хотел сделать вид, что это было случайно, но потом понял, что умру, если ещё к ней не прикоснусь. И я потрогал её ещё раз. На этот раз я был уже смелее. Я приподнял краешек её юбки и погладил её попку. Реакция была незамедлительной. Меня снова прогнали. Я почувствовал, что наливаюсь яростью. Со мной обращались, как с шелудивым псом! И я повторил попытку в третий раз, уже особо не церемонясь. Я сунул руку её под юбку и сжал пятернёй её пухлую попку. Девушка вздрогнула и хотела развернуться, но давка была такая, что она не смогла и дёрнуться с места. А я уже без стеснения лапал её попу, как хотел, сжимая и разжимая эти налитые булочки и тиская её ляжки и бёдра. Она завела обе руки за спину и прижала юбочку к ногам, я больше не мог проникнуть туда, как не пытался. И тогда я придумал, как заставить её оторвать руки. Я завёл одну руку спереди и влез ей за вырез её маечки: О Боже! Вот это была грудь! Вырез был такой глубокий, что я без труда пролез туда, и взял в руки её левую сиську. Она была такой большой и тяжёлой, что я почувствовал непреодолимое желание взять её в рот. Но она стояла ко мне спиной: Девушка решила, что я буду теперь тискать её сиськи и оторвала руки от юбочки... Мне было только этого и надо. Я резко выдернул руку из её майки и двумя руками задрал подол её юбки её на спину, навалившись на неё всем весом. Теперь я мог сделать с ней, что хотел. Я сжал её попу двумя руками и стал мять, тискать её. Девушка изо всех сил сжимала ноги, чтобы я не пролез дальше. Это меня завело. Я прижал её попу к себе и навалившись спиной, стал тереться членом о её попу: Девушка вертелась, как могла, но меня это только заводило: Я почувствовал, что ещё немного, и я кончу. И тогда меня осенила идея. А почему бы не довести всё до конца?

Я вцепился в резинку её трусов и потянул вниз. Девушка ойкнула и изо всех сил вцепилась в свои трусики, чтобы не дать мне их стянуть вниз. Борьба продолжалась довольно долго. Иногда мне удавалось дотянуть трусики до середины попки, но она снова и снова их натягивала вверх, прикрывая самое дорогое: Озверев я рванул на себя резинку, чуть не переломив девушку пополам. Ошмётки трусиков свалились на пол. Девушка взвыла и рванулась из моих рук, а я уже расстёгивал ширинку. В этот момент станция осветила нас огнями. Мы подъезжали к перрону:

Выход был на правую сторону, и народ повалил прямо из – за моей спины, ослабляя моё давление. Девушка толкнула меня изо всех сил и вылетела на перрон в измятой белой юбочке. Она побежала на противоположную сторону. Озираясь по сторонам: Мне не нужно было выходить на этой станции, но в последний момент я всё же рванулся. Я не мог уже остановиться. Это было какое – то отупление: Но и идти за ней я не мог, она могла позвать милицию. Я притаился за колонной. Девушка стояла, вся дрожа, прижимая юбочку к бёдрам двумя руками. Теперь она была без трусиков, и любой ветерок показал бы это всем желающим во всех подробностях: На той стороне подошёл поезд, и на секунду юбочка всё – таки дёрнулась вверх, показав мне её голенькую попку. Остальные ничего не заметили. ?

Я рванулся следом за ней и буквально врос в толпу, устремляясь за ней. В том вагоне было светло, как днём: Её унесло в самый угол, к дверям на ту сторону, где выхода нет, и где нельзя прислоняться. Я изо всех сил старался приблизиться к ней, продираясь сквозь толпы народа, но из – за этой толпы я по – прежнему был далеко. Я видел её лицо. Она с трудом сдерживала слёзы, тяжело дыша. Волосы у неё спутались, нижняя губка подрагивала. Какой – то дядька стоял позади неё, даже не зная, что перед ним стоит девчонка с голой попой, и стоит задрать ей юбку: Нет, этого допустить я не мог. На следующей остановке я пробрался поближе к ней. Здоровенный дядька не давал пройти дальше, а слева был? толстяк с газетой. Я подумал, что лучшего прикрытия мне не найти!

Девушка уже почти успокоилась, когда почувствовала мою руку на своей попе. Она дёрнулась, попыталась придержать свою юбку, но мне было уже всё равно. Резким движением я задрал её юбку кверху и тесно прижался к её голой попе. Свободной рукой я

расстегнул ширинку и, достав член, стал тыкать им ей в попку. Она извивалась, дёргалась, но здоровяк и толстяк, отпихивали её с двух сторон, чтобы она им не мешала. Девчока вдруг отпустила руки и заплакала, а я воспользовавшись моментом нащупал членом заветную дырочку и запустил его внутрь:

Это был сон. Мой член попал в тёплый заветный рай: Девушка снова рвалась, металась, крутила попкой во все стороны, но я крепко держал её за пухлые голенькие бёдра, методично насаживая на член. Одну руку я переместил ей за вырез и снова тискал её большую красивую сиську, другой держал, чтобы не сорвалась: Её попка была мягкой, бесподобной, красивой, нежной: Мой член так и стоял там внутри, врезаясь всё глубже и глубже: Ещё немного, ещё немного: Меня колотило, в висках стучала кровь:

Станция: Её появление совпало с первой горячей струёй, брызнувшей в девочку из моего брандзбоида: Потом ещё, ещё одна: Девушка обмякла. А я кончал в неё сколько хотел: Поезд резко встал, народ повалил, и девушка соскользнув с члена вырвалась наружу и убежала куда – то. Я успел прикрыть свой член рюкзаком и уже за ним с большим трудом застегнул ширинку, а потом опустился на грязный пол, прислонившись спиной к стене: Вокруг были люди, но я их уже не видел. Я ехал, закрыв глаза, чувствуя, что сбылась мечта моей жизни: Я ехал, сам не зная куда. На работу я всё равно уже безнадёжно опоздал...