Как предупредить климакс. Предосудительные занятия в деревенской бане

I.

Я женился вскоре после окончания института на дочери нашей школьной учительницы. С Ирой мы были знакомы давно, ходили вместе в походы всем классом, пока учились в школе (мама брала её с нами). Она была на три года младше нас, и никто из моих парней – одноклассников тогда не обращал на неё внимания. По – настоящему я заметил её, когда приехал на каникулы в свой родной город из Ленинграда, где уже, отслужив к тому времени в армии, учился в институте. Ирина расцвела, похорошела и многие парни на неё заглядывались. Как – то, участвуя в местном конкурсе красоты, она даже заняла призовое место. Для меня же она тогда была единственной, не имеющей себе равных. По окончании института я получил распределение в Ригу, которая тогда ещё была столицей Латвийской ССР. Ира, поступившая сразу после школы в институт, тоже сумела перевестись в столицу Cоветской Латвии. Так мы и начали свою семейную жизнь в общаге, заботливо выделенной нам моей организацией.

В свой родной город мы, как правило, приезжали раз в год, летом, когда у Ирки начинались каникулы, а мне давали отпуск. При этом жили то у моих родителей, то у Иркиной мамы, Людмилы Сергеевны. Отец Иры умер, едва она закончила школу – сказалась его военная служба на ракетном полигоне в Казахстане. (Вроде как – то скучно начинается – не развалившийся СССР, года 70е... Но как бы не так – в 70е еще какой секс был! Смотрите на видео все то, о чем дальше пойдет речь в рассказе! – прим. ред. )

Я бы покривил душой, если бы сказал, что мне не нравилось жить у тёщи. Даже когда я учился у неё, у нас не было особых конфликтов. И когда она узнала о нашем с Ириной решении, была только рада. Я всегда выделял её среди остальных учителей нашей школы. Обаятельная, лёгкая на подъём, миловидная женщина спортивного сложения, она обладала завидным умом и сразу завоевала немалый авторитет среди нас, тогдашних школьников. От этого и во всех наших походах она была безусловным лидером, сумевшей за пару месяцев сплотить наш класс, превратив его в, безусловно, лучший во всей школе. Однако, что – то после нашего выпуска у неё там не заладилось, и классное руководство ей не давали, а нагрузку давали минимальную даже в условиях повсеместного дефицита учителей в школе.

В то лето мы в первый раз вместе приехали в отпуск в наш родной город. Через несколько дней после приезда, нагостившись у родителей и совершив все визиты вежливости, я взял у отца машину, мы поехали с Ирой и её мамой в деревню к бабке Ирины, Ольге Фёдоровне. Жила она в деревне одна, хозяйство было у неё небольшое, и я был только рад такому времяпровождению на природе.

После того, как радости от встречи поулеглись, и мы сидели на веранде за круглым столом, разомлев от угощения, Ольга Фёдоровна предложила нам организовать баньку. Мне, как единственному в семье мужчине, вменялось в обязанность принести дров и воды, а также затопить печь в бане, чем я и занялся.

Заполнив водой все имевшиеся в бане ёмкости и затопив печь, я закрыл баню и сидел возле неё на лавочке, созерцая природу и вдыхая тягучий вечерний воздух. Подошла Ирина, присела рядом и спросила, таинственно улыбаясь:

– Ты не против, если мы будем мыться втроём?

Я сначала не понял вопрос.

– Это с кем втроём? Вы втроём, с мамой и бабушкой?

– Нет, мы. Ты, я и мама.

Я смутился.

– Так тогда в купальниках и плавках что ли?

– Ну, как захочешь, можешь в плавках, хочешь – без. Чего стесняться – то? Здесь чужих нет, все свои. У нас так принято. Баня небольшая, пара надолго не хватает.

Я замолчал, обдумывая сказанное.

– То есть твоя мама меня не стесняется?

– Да нет, стесняется немного, конечно, но это так, ерунда.

В это время мама Иры, до этого что – то обсуждавшая с Ольгой Фёдоровной в огороде, шла к нам, неся запотевшую трёхлитровую банку берёзового сока из погреба. Она уже сменила летнее платье и босоножки на открытый хлопчатобумажный купальник и я невольно залюбовался её фигурой, не потерявшей к 43 годам своей привлекательности.

– Ну как, баня готова? – весело спросила она, подойдя к нам.

– Готова – готова. Уже прогрелась, – ответила Ирка и хитро улыбнулась.

– А вы готовы? – игриво склонив голову, опять спросила Людмила Сергеевна.

Я просто не знал, куда деваться от разнообразных чувств, заполнивших меня. Настолько неожиданно и бесстыдно и в то же время просто и бесхитростно был задан этот вопрос.

– Людмила Сергеевна... – начал я, но осёкся.

– Зови меня мама Люда или просто Люда и на "ты"! А то, как чужие, будто.

– Ира сказала, что у вас все вместе моются...

– Ну да, все свои ведь, что стесняться – то?

– А можно я... в плавках буду мыться?

– Хорошо, как пожелаешь. Давай и мы тоже будем в купальниках, чтобы ты себя неловко не чувствовал.

Окончательно смутившись от того, что сунулся со своим уставом в чужой монастырь, я покраснел как рак.

– У меня и плавок – то с собой нет, – пробурчал я, вспомнив про свои семейники.

– Ну уж это – то совсем ерунда. Говорю же – здесь все свои, здесь никто никого не осуждает, любовь и мир в семье прежде всего, договорились?

Сказано это было так просто и искренне с такой обаятельной улыбкой, что я тут же отбросил свои страхи и пошёл отлить в сортир на другой стороне огорода. Ирка, покачивая бёдрами и расстёгивая на ходу своё лёгкое летнее платьице, направилась в баню вслед за мамой.

Возвращаясь из сортира, я встретил в огороде Ольгу Фёдоровну.

– Ты уж прости её, сынок, одна она давно, намаялась, сердешная. Николай – то как помер, так не находит она себе места. Тяжело ей без мужика. Баба она справная, в дом кого попало не хочет вести – нормальных – то нынче и нет, алкаши одне... Ты уж пойми её, не обижай, коли что... Парень ты хороший, сильный, управишься с двумя – то...

Тут я, наконец, просёк расклад и решил, что учитывая все обстоятельства, ситуация не такая уж и стрёмная, но к бане подходил на ватных ногах. Внутри горел свет, женщины о чём – то весело переговаривались.

Раздеваясь в предбаннике, я заметил на вешалке все детали их гардероба и, чтобы не быть белой вороной, принял решение. Скинув остатки одежды, я оглядел своего дружка, отреагировавшего на все полученные вводные. "Дааа, дела", – подумал я. И вошёл в парилку, прикрывая ковриком причинное место.

– Ну вот и молодец, – воскликнула мама Люда, оглядев меня с ног до головы, пока я прикрывал дверь.

– Да он всегда у меня молодец, – поддакнула Ирка и в её голосе мне почудились ревнивые нотки, – Клади коврик на полог и садись рядом.

Баню эту строил Иркин отец лет 7 назад. В то время любые архитектурные излишества на садовых и огородных участках могли повлечь немалые неприятности, поэтому в тесном пространстве бани он едва разместил печку и двухступенчатый полог, на верхней ступени которого сейчас лежала на животе мама Люба, а на нижней сидела, подобрав одну ногу, Ирка. Вид уже покрывшихся испариной двух красивых голых женщин, бесстыжая Иркина поза, непринуждённость обстановки, всё это привело моего дружка в очень живое состояние, что не осталось незамеченным женщинами.

– Я же говорю, он у меня всегда молодец, – повторила Ирка свой комплимент, который вдруг приобрёл второй смысл, подвигаясь ко мне поближе кошачьим движением. Её длинные светлые волосы легли мне на плечо, а рука пробралась в пах и начала там своё действо, от которого я всегда просто таю. Но сейчас мы были втроём и ситуация отличалась от прежних наших с Иркой любовных игр. Поэтому полностью отдаться Иркиным умелым рукам я не мог.

– Эй! Не увлекайся там, доярка! – повелительно – шутливо сказала мама Люда.

Я уже понял, что стесняться – то в конце концов здесь нечего, мама Люда – своя в доску и никто никого не осуждает. К чему все эти дурацкие комплексы и условности?

– Сделайте лучше оба мне массаж. Да, кстати, Ир, ты принесла веники с чердака?

– Нет, забыла..., – растерянно пробормотала Ирка

– Ну тогда марш, отправляйся за ними в дом!

– Я сейчас, мам! И пописать ещё забегу!

– Давай в темпе, я думала, они уж распариваются там в тазике.

Остаться один на один нагишом с мамой Людой в было слишком неожиданно для меня и я слегка оробел.

– Может, я схожу за вениками? – робко предложил я.

– Да нет, ты не найдёшь, Ирка сбегает, а ты мне пока массаж сделай. Ирка говорит, что ты ей хорошо делаешь.

Что правда, то правда. Если не уставши и в ударе, я действительно неплохо могу сделать массаж спины, ног. Но тут такое... Ну ладно, в конце концов, интересно, чем всё это кончится. И я склонился над Людмилой, лежащей на верхней ступени полога.

II.

Делать массаж, стоя на полу в полуметре от пациентки достаточно неудобно, а если подобраться к ней вплотную и встать на первую ступень полога, приходилось горбиться, так как потолок в бане был достаточно низок и касание его любой частью тела положительных эмоций не вызывало – он был сильно нагрет паром. Помаявшись так и так, я робко присел с краю ступени, на которой лежала мама Люда, вплотную к её попе. Какая она красивая! Я не удержался и погладил её.

– Ты мне решил сделать массаж попы?

– Просто красиво очень, извини, не удержался.

– Тебе нравится моя попа?

– Да, очень.

– А что тебе ещё нравится у меня? – сказала она, слезая с полога и вставая в полный рост передо мной. – Грудь небольшая, у Ирки вон и то уже больше, но зато не обвисла. У Ирки сестра ведь ещё была, умерла в два года, всё из – за полигона этого чёртового, ни у меня молока, ни в магазине не было.

На её глазах выступили слёзы.

– И Колька не помогал ни сколько, всё на службе, да на службе. Я всё время одна да одна. Бабы другие гуляют, а я не могу. Верная, блин, думала, наверстаем ещё. Наверстали! Сюда перевелись, к моей матери, пожили немного, а у него лейкоз обнаружили и всё. Вот она жизнь – похороны одни.

Она разрыдалась.

Мне вдруг стало жалко эту женщину, стоящую передо мной во всей своей наготе и обнажившую передо мной так неожиданно свою душу. Я подошёл к ней и нежно обнял её. Она прижалась ко мне всем своим телом. Так мы и стояли, голые, в уже успевшей немного остыть бане, когда вернулась Ирка. Шумно раздеваясь и гремя вёдрами в предбаннике, она крикнула:

– Ну что, не угорели вы ещё там?

Как будто не слыша её, Люда попросила:

– Поцелуй меня!

Не будучи в силах отказать этой женщине, я с силой прижал её губы к своим.

В этой позе нас и застала вошедшая Ира.

III.

– А можно я к вам присоединюсь?

Вот уж действительно, непрочитанная книга эта моя Ирка! Что не страница, то открытие. Я, честно говоря, ожидал сцену ревности.

И тут меня снова поразила Людмила.

– Не просто можно! Нужно!

Слёз как будто и не бывало!

О пережитом только что напоминали лишь морщинки в уголках губ и печаль, скрывшаяся в глубине глаз.

Сунув веники в таз с кипятком, Ира присоединилась к нашему хороводу. Опавший было, мой дружок вновь излучал оптимизм, чем привёл женщин в восторг.

– Я тут пытала Лёшку, что ему нравится во мне, – ввела в курс Люда свою дочь.

– Ты его пытала? – продолжала валять дурака Ирка.

– Бестолочь, разве я могу пытать человека, которого люблю?

– Этот человек – твой зять.

– Этот человек – мой любимый зять.

– Между прочим, этот человек – мой любимый муж!

– Вы ещё подеритесь, любимые мои! – Встрял, наконец, я. – Я вас обеих люблю!

– И будешь любить? – загадочно и хитро улыбаясь спросила Ирка.

– И буду любить всегда. – Ешё не уловив подвоха, заявил я.

– Обеих? – это уже Люда, наигранно – манерно с интонацией ревнивой и коварной соблазнительницы.

– . .. да – до меня дошёл второй смысл сказанного и я робко закивал головой.

– И прямо сейчас тоже? – Спросив это с вызовом, Ирка обхватила снизу мою мошонку и посмотрела в мне глаза.

Ну что я мог сказать на это?

IV.

Моим членом в этот момент можно было забивать сваи. И чтобы тут же не оконфузиться, я спросил как бы на всякий случай:

– Девушки мои ненаглядные, а париться – то мы с вами сегодня будем?

Ирка состроила недовольную гримасу.

– Ну вот они, мужики, только сказал, любить будет, и на тебе – в кусты.

– Какие ещё кусты? – прикинулся валенком я.

– Берёзовые! Давайте, берите веники и будете меня парить. Лёшенька, поддай парку из тазика!

Мама Люда ловко забралась на своё место и улеглась на живот. Передав Ире веники, я зачерпнул настоявшейся берёзовой воды и плеснул на горячие камни.

Всё скрылось в густом берёзовом пару. Дышать стало трудно и я отошёл в дальний угол бани.

Пока мы с Иркой приходили в себя от перехватившего дыхание горячего пара, мама Люда времени зря не теряла. Внезапно я ощутил на своём дружке губы, которые только что страстно целовал. Просто отойдя в дальний угол, я очутился как раз возле головы моей любимой тёщи, которая оценила достоинства новой диспозиции и быстро сориентировавшись, с упоением принялась за дело.

Ирка принялась лупить маму вениками с двух рук. Мама постанывала, но дело своё не прекращала.

Пар понемногу рассеялся, и вся картина стала видна Ире.

Она только смущённо улыбалась, видимо, испытывая что – то вроде гордости за свою маму.

Будучи на седьмом небе от счастья от такого классного минета, и не имея более сил сдерживаться, я кончил моей любимой тёще прямо в рот, чему она была заметно рада.

– Ну вот и хорошо, – без усилия проглотив мою сперму, сказала она. – А то уже прыщи начали появляться, как у школьницы.

– А причём тут прыщи, мам? – спросила Ирка.

– Ты парь давай меня, парь, не отвлекайся!

– Действительно, причём тут прыщи? – спросил я.

– Такие большие, а не знаете! Не может нормальная баба без мужского семени здоровой быть. Вещества – витамины там всякие полезные для женского организма. Сперма – это очень ценный белок. Знать пора это уже вам.

– А я всегда её выплёвывала, – разочарованно протянула Ирка, – думала, гадость!

– Сама ты гадость! – возмутилась Люда, – кстати, у твоего мужа она сладковатая.

– А что, бывает по – другому? – поинтересовался я.

– У моего мужа была солоноватая. Бабы рассказывали, что и кислая бывает. От мужика зависит. Правильно говорят – мы то, что мы едим!

Люда слезла с полога и потянулась.

– Ну всё, дети, облейте меня водой и пойдёмте в предбанник посидим, передохнём.