Шустрая девчонка моентально скинула штаны и запрыгнула на кушетку, а я не выдержал, и спросил: "Тётенька врач, а вы у всех беременных из живота ножичком детей вырезываете?" Девчонки на меня зашикали, а женщина улыбнулась: "Нет, малышка, что ты? Большинство естественным путём рожают, через влагалище!" – Она повернулась к девчонке на кушетке: "Тебя как зовут? Ира? – Молодец, Иринка – всё чистенькое, вот смотрите, девочки – подмываться надо всегда спереди назад!" Врачиха принялась щупать Иркину письку, а одна девчонка сказала: "А у нас не все девочки, с нами мальчик!" – "Как это – мальчик, почему – мальчик? Мне мальчики здесь совсем ни к чему – это о ком речь?" Я вышел вперёд как был без штанишек: "Это я – мальчик, меня просто в палату к девчонкам положили, а пижамку розовую – по ошибке выдали!" Врачиха ошарашенно уставилась на мой писюн: "Гмм, неувязочка! А такая кучерявенькая – ой, ну да, кучерявенький в смысле! Ты мне не нужен, малыш – оденься пока и в коридоре подожди!" – "Это нас вчера в душе вымыли – вот волосы и распушились!" – сказал я, надевая штаны.

Постепенно в коридор стали выходить и остальные девчонки. Я не вытерпел и подошёл к старшей из них: "Слушай, а этой беременной правда живот разрезать будут?" – "Ну ты совсем непонятливая, прямо недотёпа! А как – же ребёночка достать, если таз узкий? Он же во влагалище не пролезет! Это называется – кесарево сечение! Моя сестра тоже так рожала – и ничего, это же под наркозом!" Я слегка обиделся: "Никакая я не недотёпа, а мальчик! И ничего про ваших влагалищей не понимаю – почему это я должен!" Девчонка только досадливо отмахнулась: "Пацан, отстань! Когда уже нас выпустят – мне до двух часов кровь из носу домой надо попасть, а то мамка уйдёт – куда я без ключа?" Всё – таки я остался в лёгком недоумении – опять мне про какой – то таз далдонят, при чём тут посуда? Хотя где – то я уже в этой больнице про какой – то таз слышал.

Но вот наконец в коридор вышла худенькая медсестра с кучей папок: "Ну всё, девочки – переодеваться и домой!" Мы опять пошли гурьбой в наш корпус. Нас завели в пустую комнату с лавками по бокам, и с зарешеченным окошком: "Семёновна, девять девочек на выписку! Вещи готовы?" Окошко открылось, и из него высунулась злая старушенция: "Вот кады все пижамки сдадуть, тады и вешички получат!" Старшая девчонка возмутилась: "Интересно, это я опять должна голая ждать?" – "Не зима на дворе – жопу не отморозишь! А пижамки новые, вчера только выданные – вот начорта было тем давать, кто на выписку?" Медсестра повернулась к нам: "Ладно, девочки – быстренько снимайте пижамки, сворачивайте и сдавайте! А я за мальчиками пошла!" Все разделись догола, и старшая девочка повела себя как – то странно – одной рукой всё время зажимала письку, а второй старалась прикрыть довольно большие грудки, при этом вся как – то съёжившись. "Ой, а чё это она?" – Спросил я. "Чё – чё! – Менструация у неё, сама не видишь?" – не глядя на меня ответила шустрая загорелая девчонка. (Развратное видео на все вкусы! – прим. ред. )

Злая старуха долго возилась с нашими пижамками, а потом вообще куда – то пропала. Девчонки затеяли игру в догонялки, и в комнате завертелась чехарда. Вдруг одна из них поскользнулась, и плюхнулась на попу, высоко задрав ноги. Видимо, ударилась не сильно, так как расхохоталась громче всех и долго дрыгала поднятыми ногами в разные стороны, выставляя на всеобщее обозрение розовую приоткрытую щелку в обрамлении пробивающихся волосиков. Наконец старуха стала нас вызывать по фамилиям и выдавать нашу одежду. Вдруг одна девчонка удивлённо воскликнула: "Ой, а это не мои вещи!" – "Ты чего плетёшь, это как вдруг не твои? Ты же – Сидорова эн. ?" – "Ну да, Сидорова Нонна!" – "Ну и не ври тогда! У меня – чётко всё, по линеечке!" Девчёнка развернула какую – то бумажку: "Так это Сидоровой Наташи вещи, а я – Сидорова Нонна!"

Мы уже давно все оделись, одна Нонна переминалась голяком с ноги на ногу. В комнату заглянул какой – то пацан: "Ну вы там скоро? А то мы тоже на выписку!" Девчонки на него зашикали и вытолкали назад. Но в дверь решительно вошла медсестра: "Ребята, заходите! Девочки, ну что же вы возитесь – мы уже опаздываем!" Пацаны уставились на голую девчонку, которая так и стояла, насупившись и уставившись в пол. "Да мы не одеты ещё, у Сидоровой путаница вышла!" – "Так ты одна осталась – миленькая, ну посиди в уголке, девочки – в корридор, а ребята – быстренько снимайте и складывайте пижамки!" – "Это что – мы при девчонке переодеваться должны?" – возмутился старший пацан. "Нет, вы меня доканаете сегодня! Не смотрит, не смотрит она – лапочка, ну отвернись к стенке!" – жалобно сказала медсестра. "Ну пусть только попробует повернуться – мы ей надаём по шее!" Голая девчонка и не думала подсматривать, сама не зная куда деться от стыда. Пацаны уже все поснимали пижамки и стояли в очереди к окошку, у двоих из них писюны сильно торчали вперёд. Вдруг из окошка высунулась злая старуха: "Сидорова Нонна!" Красная как рак девчонка подскочила к окошку, схватила свои вещички, и стала торопливо одеваться, не глядя на пацанов, уставившихся на неё открыв рты. Нонна натянула сначала майку, но запуталась в трусиках, и никак не могла их расправить. Наконец ей это удалось, и она пулей вылетела из комнаты, на ходу натягивая юбку через голову. (Заведи себе русскую виртуальную любовницу – давалку! – добрый совет)

На меня удивлённо смотрела медсестра: "Уткин, ты всё ещё здесь?" – "Так вы же сами сказали – девочки, выходите, а я – мальчик!" – гордо заявил я. "Ой, горюшко – пойдём уже!"

Мы вошли в здание приёмного покоя, но с другой стороны. В полутёмной после яркого дневного света большой комнате было много народа, но я сразу увидел свою маму и кинулся к ней: "Ура, мамочка – ты уже приехала!" Мама обняла меня со слезами на глазах: "Здравствуй, мой дорогой, не кричи так ради бога, ведь ты после операции!" – "Да у меня уже и не болит почти! – прихвастнул я, – а где папа и бабушка?" Мне показалось, что мама немного смутилась: "Понимаешь, мы тебе на Севере купили сестричку, она совсем маленькая и папа с бабушкой сейчас с ней! Ну а я не вытерпела, уж так по своему сыночку соскучилась!" – "Это как – купили? – не понял я. – Ты что, родила мне сестричку? А роды были естественные, или кесарево сечение!" Мама ещё больше смутилась и сильно покраснела: "Ой, сын, откуда ты знаешь про такое?" – Я немного обиделся: "Да что я, маленький, что ли, простых вещей не знаю? Когда мужчина и женщина спят голые, детки из его яичек попадают в мамин животик, и там вырастают, а потом рождаются, только когда через влагалище пролезть не могут, то надо их вырезать из животика! А моя сестра смогла через влагалище пролезть? А играть с ней скоро можно будет?" – Вопросы сыпались из меня, как их пулемёта, а мама торопливо тащила меня из толпы за руку, и лишь отойдя подальше от людей и подойдя к автобусной остановке свободно вздохнула и немного успокоилась: "Понимаешь, сынок – в этот раз у меня как – раз не всё получилось, и пришлось нашу девочку со скальпелем доставать!" – "Ой, мамочка, так у тебя теперь шрам на животике! Бедненькая ты моя!" Тут уж мама не выдержала и расплакалась: "Сынок, да ты повзрослел совсем! Раз другому человеку можешь сочувствовать – значит уже не младенец! Только где же ты всего этого наслушался?" – "Как это наслушался? Да я сам всё видел! Я же в разных палатах лежал – и с девчонками, и с женщинами! Унас там и беременных осматривали, и вообще! А тебе промежность брили перед операцией или нет, ты теперь тоже без волосиков?" Мама опешила: "Ну да, вообще – то... Ты сам лучше расскажи – тебе – то больно было?" – "Да так, ерунда – я же мужчина! А вы подарки привезли?"

Подъехал автобус, и мы стали в него втискиваться. Так и закончились мои приключения в больнице.

К о н е ц