Пьяный Леонидыч нагнулся, поцеловал ножку моей невесты прямо в кружева, потерял равновесие и под общий хохот свалился, утаскивая за собой на пол и Светку. Светка хохочет, подол платья задрался на голову, наверное, все рассмотрели ее попу в белых кружевных трусиках. Зато когда они поднялись, то Леонидыч сказал: вот это свадьба, так свадьба! Настоящая! После очередных "горько!" неугомонный Леонидыч начал новый свадебный конкурс среди мужчин: давайте, говорит, позолотим ручку невесте, чтобы жили молодые долго и счастливо, а каждый кто выложит больше тыщи, того наша красавица отблагодарит медленным танцем. В результате, образовалась импровизированная очередь из мужиков, желающих потанцевать с невестой. А Леонидыч при каждом таком медленном танце требовал у ди – джея гасить свет, чтобы не смущать невесту. В результате, после всех этих танцев Светка была несколько растрепанной, а остатки ее губной помады были размазаны. Но всем было весело, думаю, что это заметил я, поскольку был возбужден вызывающим поведением своей супруги, да наши родители, которые пили мало, в основном, пригубливали. Но они – молодцы, вида не подавали. Наоборот, во время танцев Светы с гостями они чего – то хлопотали возле меня, видимо, чтобы отвлечь, чтобы не ревновал. Словом, только мешали смотреть. Потом, опять было горько и так далее: Когда, наконец, все закончилось Леонидыч вызвал свой служебный БМВ и сказал, что отвезет нас домой. Мы со Светой сели сзади, а Леонидыч спереди, еще раз попрощались с гостями и уехали. По дороге Леонидыч остановил машину, вышел, открыл нашу дверцу, деловито пересадил меня на переднее сиденье, а сам сел рядом со Светой и сказал водителю "трогай!". Затем расстегнул свою ширинку, вытащил вялый хуй и наклонил к нему мою невесту. Света послушно насасывала – насасывала, пока тот не захрапел. Светлана сдерживая смех, запихала его висюльку обратно в штаны и застегнула ему ширинку. А мне на ухо сказала: "Потом ему скажу, что он при женихе меня изнасиловал. Он не вспомнит ни черта, но ему будет стыдно, и он тебе часть долга простит". Так потом и случилось, – Алексей заулыбался.

– И как у вас после всего этого отношения с женой? – осторожно начал я.

– А ты что, не видишь как? Лучше всех! – Леха засмеялся. – А пойдем сейчас к Светке и спросим ее, какие у нас отношения? – мой друг мне подмигнул. Мы были пьяные и возбужденные, поэтому без зазрения совести в шестом часу утра приперлись в гостевую спальню, где Алексей сдернул одеяло со своей спящей жены. Голая Света сквозь сон пробубнила:

– Отдай одеяло, я сплю:

Алексей не унимался:

– А я не один, я с Димой. Мы хотим бурного секса!

Светлана тем же монотонным голосом ответила:

– Идите спать, пока я не проснулась и Катю не разбудила.

Последний довод подействовал на нас отрезвляюще, пылу поубавилось. Мы выпили еще по рюмашке и пошли спать, каждый к своей жене. (Заведи себе русскую виртуальную любовницу – давалку! – добрый совет)

На утро голова болела жутко. Я частично помнил о нашем ночном разговоре, и хотел было продолжить с Лехой заинтересовавшую меня тему, но он меня остановил с мрачным выражением лица:

– Я тебе там ночью наговорил лишнего: Пьяный был: Ты это забудь, ладно?

Разумеется, я пообещал все забыть, но не смог этого сделать. Мысли об изменяющей бесстыжей жене стали моим наваждением. Каждый раз во время секса с Катей я поднимал эту тему: иногда она подыгрывала мне, иногда нет. Но никогда фантазии не превращались в реальность. Я уж и сайты в Интернете соответствующие подыскивал, давал ей почитать. Она читала без видимого удовольствия или неудовольствия, типа, просто принимала к сведению. А когда в пример ей привел пример Леши и Светы, то она сказала:

– Что ты сравнил? Они в Москве живут, там и нравы свободнее, и никто друг друга не знает. У нас же сразу обо всем узнают, и конец нашей карьере.

По крайней мере, я выяснил, что сама идея группового секса и измен мужу не кажется ей дикой, но тревога за свое реноме и опасность краха карьеры перечеркивают все плюсы сексуальных приключений. Тогда же она призналась, что и в Египте, когда аниматор ее раздел перед публикой она одновременно почувствовала и стыд и возбуждение, поэтому даже не могла сопротивляться его поцелуям в грудь. И прикосновения Лехи, как постороннего мужчины, были ей очень приятны, и на фотосессии она чуть не кончила. Фотосессию, кстати, делали в Москве, опять же по настоянию Кати, чтобы ее фотки вдруг не всплыли в нашем городе.

После этого я сменил тактику, и стал ей предлагать безопасные варианты: познакомиться по интернету с приличным командировочным, который был бы женатым (ну, чтоб сам был заинтересован в тайне и был здоровым). Мало – помалу, Катя согласилась на эксперимент с одним условием: она все решает, и если мужчина ей не понравится, то мы разворачиваемся и уезжаем.

Словом, дело тронулось с мертвой точки.

Я опубликовал в инете наше объявление, откликнулось куча левого народа: малолетние дрочеры, самоуверенные подростки, неудачливые дядьки, откровенные уроды. Нормальных мужиков по теме (командировочные и прочие достоинства) при таком количестве откликов было раз – два и обчелся. После отсева осталось четыре претендента: два профессиональных свингера (34 и 41 года от роду), один "начинающий" – 29 – летний интеллигентного вида, но сам побаивающийся всего; и 45 – летний лощенный бизнесмен – грузин, который без рассюсюкивания и полунамеков честно рассказал чего бы ему хотелось бы, отвечал на все наши вопросы вполне внятно и казался очень даже адекватным мужчиной. Включилась в процесс кастинга и Катя, которой так же наиболее симпатичным показался Тенгиз (его имя), но ее смущала его кавказская кровь: (Главный герой и его жена собираются к чужому мужчине, чтобы он трахнул супругу! – прим. ред. )

– Я ж никогда с кавказцами не спала. Ты же сам знаешь, что говорят о девушках, которые с ними трахаются – конченные бляди.

Кстати, этот вот аргумент моей жены подействовал на меня обратным образом, как – то защемило внизу живота от выражения "конченные бляди". Но я виду не подал, а вступил в спор:

– Но тебе же понравилось, когда тебя турок засосы на груди ставил?

– Ну ты сравнил – турок и грузин!

Сама подумай, какая, в принципе, разница? Тот на турецком и итальянском лопочет, а этот – на грузинском и русском. И те, и другие обожают девушек и секс. Один раз попробывать, что страшного – то? Не понравится, больше не будем. А не попробуем, так под старость и будем голову ломать – хорошо это было бы или плохо.

– Я не буду себе этим под старость голову забивать, – Катя задумалась, но напор ее таял на глазах и она сдалась, – Ладно, делай как знаешь, только потом не упрекай меня, что я с кавказцем переспала:

Есть! Она гипотетически согласилась с мыслью, что переспит с грузином. У меня аж дыхание перехватило от этих мыслей. Но все же в ночном чате я откровенно поделился с Тенгизом сомнениями моей жены. Его ответ уничтожил последние мои тревоги:

– Дмитрий, через три дня я буду в вашем городе, встретимся, посидим в ресторане, поговорим. Если я вам не понравлюсь, то просто разойдемся.

– Хорошо, договорились. А в каком ресторане встретимся и во сколько?

– Да ты мне телефон оставь, я тебе позвоню и скажу, где я забронирую столик. Вот мой номер телефона.

Из – за безопасности изначально я не предполагал давать свой номер телефона одноразовому любовнику своей жены. Но в данном случае, мне подумалось, что мои планы по безопасности больше походят на паранойю. И я дал свой номер мобильного телефона, на котором у меня были контакты со всей своей клиентурой.

В назначенный день свидания моя Катя с утра начала усиленную подготовку своей неотразимости: с утра побывала в салоне красоты, где ей сделали невероятную прическу, нарастили ногти на руках, отпедикюрили ножки: ее пяточки стали нежными как у младенца, а ногти засверкали ярко – красным лаком. Ее ножки и так не отличались волосатостью, но она их еще раз побрила. Особенно тщательно, оставляя лишь малюсенькую полосочку, она выбривала лобок, писю и попу. Даже меня подозвала на помощь, хотя никогда этого не делала:

– Посмотри, у меня там все гладко?

Я чмокнул ее в пахнущие гелем для бритья нижние губки:

– Все отлично, как всегда!

– Нет, ну я серьезно:

– И я серьезно: ты у меня и так красавица, чего ты волнуешься?

– Да, а вдруг я ему не понравлюсь:

– Тебя не поймешь: то мужик ей не нравится, то боишься, что ты ему не понравишься:

– Да ну тебя, ничего ты не понимаешь. – Катя нахмурила лобик и пошла накладывать макияж на лицо – последние штрихи совершенства.

Потом Катя очень долго выбирала одежду. Со мной, как с автором идеи свидания, советовалась по каждой детали своего туалета:

– Как ты думаешь, чулки или колготки одеть? Нет, лучше чулки: Черные, белые или эти?. .. Под этот костюм лучше в сетку: Нет, лучше одену вот это платье с декольте: Или лучше блузку с юбкой? А может джинсы? В результате она одела черные стринги, черные чулки и черное платье, которое она не одевала ни разу: строгое по форме, как чулок обтягивающее тело от шеи до колен, оно было сделано из какой – то волшебной ткани и становилось абсолютно прозрачным при падении на него света под определенным углом. Выглядело это так: идет Катя в платье, делает шаг, и оно из плотного черного превращается в прозрачное, делает еще шаг – и опять ничего не видно. Лифчик ей под это платье ни один не понравился, и она решила ехать вообще без бюстгалтера.

Позвонил Тенгиз, назвал место где он нас ждет и спросил, что мы будем пить. Катя сказала, что хочет виски с вишневым соком, а я остановился на армянском коньяке. Когда выехали, уже темнело.

В ресторанчике, выяснилось, что Тенгиз заказал там отдельный кабинет, куда нас и проводили. В кабинете горел приглушенный свет, тихо играла инструментальная музыка, Тенгиз галантно поцеловал Кате руку, вручил ей элегантный букетик цветов, усадил за стол. Мы с Тенгизом сидели друг напротив друга, а Катя сидела в торце стола, посредине. Тенгиз, конечно, отличался от своего фотопортрета в анкете (фотошоп, что ли?). Нет, своим ростом он действительно впечатлял – под два метра, косая сажень в плечах, но вот животиком он был потолще, чем на фотографии, да и головой полысее.

Но было в нем что – то такое, породистое: лоск дорогого костюма и парфюма, умение держаться и какая – то поразительная уверенность в себе.

Разговор протекал легко и ненавязчиво, без намека на пошлость. И в основном, это было благодаря Тенгизу, который первые полчаса рассказывал о себе, о своей жизни, много шутил. Мы ели шашлык, пили, курили кальян. Все было как – то неспешно и уютно что ли. Выяснилось, что Тенгиз один из руководителей какой – то московской строительной фирмы, и у него были дела по бизнесу в нашем областном центре.