В своей любви к мальчикам Шамиль, похоже, обобрал костюмерную какого – то театра. Каких только нарядов не было в его шкафу. К гостям я спускалась в эффектной синей шубке до пят с белой пушистой оторочкой, такой же шапочке, шёлковом голубом сарафане опять же до пола и белой сорочке с рукавами – фонариками. Учитывая, что на мне оставались туфли со здоровенными шпильками, а подолы лезли под ноги, спуск по лестнице можно считать сложным акробатическим трюком. Зато меня встретили аплодисментами. Даже Галка, прыгавшая на поршне Саида.

Шамиль присел к столу, включил что – то весьма неторопливое и призывное, кажется Мадонну.

– А сейчас наша Снегурочка – Верочка попробует себя в стриптизе!

Я скромно похлопала глазками, повертела пальчиком в ладошке, потом пососала этот пальчик и, извиваясь, начала расстёгивать шубку. Медленно повернулась к зрителям спиной и сбросила её. Извивы продолжались. Вновь медленный поворот. Ручки вытянуты и сплетены в пальцах, глазки скромно полузакрыты, губки бутончиком. Медленно поднимаю руки к плечам и резко расстёгиваю застёжки лямок сарафана. Шёлк легко скользит к моим ногам. Поддеваю его носком правой ножки и отфутболиваю в "зрительный зал", откидываю головку назад так, чтобы из под рубашки проявился мой "бюст". Зрители довольны. Теперь вместо Снегурочки перед ними девка в белой рубахе, из – под которой торчат чёрные трусики, чёрных чулках и туфлях – танкетках на высокой шпильке. Некоторое время играю со стулом, то задирая на его спинку вытянутую ногу и приникая к ней телом (и это с моим то позвоночником!), то садясь на него и подмахивая, то ставя согнутую в колене ногу и призывно посасывая пальчик. Потихоньку расстегиваю пуговки на рубашки, вновь поворачиваюсь к зрителям спиной, наклоняюсь, оттопырив зад и не спеша (чтобы не стащить парик) снимаю рубаху. Теперь перед ними и вовсе блядь. Под рубахой скрывался корсет. Походкой манекенщицы семеню к Саиду, уже отработавшему Галку и расслабленно потягивающему коньяк (эти ребята заправляются, как супертанкеры). Сажусь к нему на колено и начинаю подмахивать. Одновременно медленно освобождаюсь от корсета. Дыхание доброго дедушки от телодвижений внучки на его бедре становится прерывистым. Обвисшему было детородному органу вновь можно присваивать более гордое название (торчун, штык, поршень, и т. д., нужное – подчеркнуть). (Лучшие мужские препараты, низкие цены, крутые бонусы! Доставка по всей России. – добрый совет)

С окончательным освобождением от корсета совпадают весьма вольные манипуляции саидовых лап. Пробует на ощупь всё, до чего дотягивается. Наконец, уже второй раз за этот вечер расшнуровывает завязочки на моих трусиках и пересаживает меня с колена на сами понимаете что. Я резво работаю попкой, а Саид, держа меня за бёдра, задаёт темп. При этом наш трогательный диалог, в котором он меня презирает за порочный образ жизни, а я с этим яростно соглашаюсь, возобновляется. Хамид, стоя передо мной, пригибает мою голову к низу своего живота. В благодарность за стриптиз он тоже хочет меня хоть чем – то порадовать. Делаю ему минет. (Посмотрите, как отжигают начинающие геи! – прим. ред. )

Галки, Аслана и Шамиля не видно, но из спальни, в которой прошлой ночью так мило резвились мы с Шамилем слышится приятный шум: скрип пружин, удовлетворённое хмыканье и нежное мычание. Судя по отсутствию Галкиных визгов, её визгоиспускатель тоже занят чьим – то агрегатом. К концу нашего траха вся троица вваливается назад весьма довольная собой. Галка выглядит потрясающе с желтоватой каплей на подбородке, такими же потёками на чулках и торчащим на её нежном женском тельце хуе. Вероятно, я выгляжу не хуже.

– Саид, вы кончили?

– Сейчас! – говорит Саид, но всё зависит от меня. Ведь это мой ротик очищает его промежность после вторжения в мою попу. Ну вот и всё. Чистенький.

– Саид, ты только не огорчайся, но мы вчера выяснили, что Галя и Вера лесбиянки, – ухмыляясь говорит Аслан. – Вот Галочка опять на Верунчика возбудилась, давай не будем обижать девушку.

– Свежеудовлетворённый Саид даёт добро, мне приходиться изобразить на диване левретку (хотя попа уже несколько устала) и ублажать этого сексуального маньяка Пашку. Подмахиваю. Повизгиваю. Ритм изменяется, становится более ломанным и резким, над ухом слышу визги. Ага, Пашку вновь вернули в положение Гали. Интересно, кто? Слегка обернувшись, вижу, что это Хамид.

– Верочка, не отвлекайся, – Шамиль желает заправить мне за щёчку. Ну, чего не сделаешь для хорошего человека.

Пашка кончает, но некоторое время ещё додалбывает меня, пока в него не разряжается Хамид. А Шамилю я пока кончить не дам, его орган как раз в нужной кондиции и он мне за это ещё спасибо скажет.

– Галочка, подруженька, а я тебя тоже очень люблю. Становись – ка, Солнышко на моё место! – Вот так, получи, фашист, гранату. На меня массаж простаты точно так же, как на неё действует. И стоит у меня ничуть не хуже.

Заранее поскуливая, Галка занимает нагретое мною место. Я добрая. Смазываю её дырочку Шамилевым кремом. Ну вот, а теперь – поехали. Давай, Галя, подвигай попой (кто – то как раз врубил именно этот клип). Как и ожидалось, к нашему тандему сзади присоединился воодушевлённый мною Шамиль. Ничего, у нас с ним как раз темп совпадает. Ротик Галки абонировал Аслан. Любит он её. Самозабвенно удовлетворяем друг друга. Саид и Хамид изображают группу поддержки. Мы с Шамилем кончаем одновременно, Аслан – чуть раньше. Всем хорошо. Уползаем с Галкой подмыться и подмазаться. Я перекуриваю. Нас опять зовут. Накидываем халатики и спускаемся в залу. Кавалеры закусывают и выпивают, любуясь очередным порношедевром на плазме.

– Девочки, кушайте, пейте!

Кушаем и пьём. Мужчины, стараясь не очень этому мешать (какая тактичность!) попарно нас поглаживают и полапывают. Галку Хамид и Аслан, меня, соответственно, Шамиль и Саид. Закуриваю. Хамид и Саид смотрят осуждающе (видимо совсем забыли, что я все – таки не баба). Галка, злоупотребив водочкой, вдруг заявляет:

– И как можно курить эту гадость. Да я такое если и смогу курить, то только жопой! – и после этого берёт у Аслана сигарету, просит прикурить, а потом, встав раком, вставляет её себе в дырочку. Попа её начинает пульсировать и сигарета мерно попыхивает. Все в трансе. Бурные аплодисменты, переходящие в овацию. Мне тоже предлагают курить тем же местом, но я вежливо отказываюсь. Рак губы я себе уже, наверное, заработала, не хватает в придачу рака ануса.

Аслана и Хамида потянуло на танцы, они вытягивают нас из за стола, и мы начинаем медленно перемещаться. При этом кавалеры понимали танцы, прежде всего как способ полапать партнёршу. Воодушевившись подобным образом, они увели нас (скромники) : меня в спальню, а Галку наверх в гримёрку. Я сделала Хамиду минет, потом он подобно тому, как это вчера проделал с Галкой Аслан, повалил меня на кровать, задрал мои ноги себе на плечи и быстро засадил мне. Это было приятно, очень, я призывно ахнула.

– Нравится, сучка! Сейчас я тебя так отжарю, как тебя твой Шамиль никогда не отжарит!

Гордый джигит начал яростно атаковать мою попочку. Я отвечала не менее яростными контратаками. Бой продолжался довольно долго – Хамид уже не раз расходовал боезапас и для того, чтобы кончить ему понадобилось гораздо больше времени, чем с Галей в начале нашего банкета. Потный, раскрасневшийся, он вышел из меня.

– Работай, соска! – подобно Саиду, он пожелал, чтобы я вылизала ему не только член и промежность, но и анус. Обработка последнего привела к тому, что подлый Хамид бесшумно, но тотально испортил воздух. Пришлось срочно покинуть зону бедствия. Хамид хихикал.

– Терпи, шлюха, тебе за это платят, – заставил ещё пососать ему член и, возбудившись, опять вознамерился поиметь меня уже раком. Но тут всунулся Шамиль:

– Хамид, Саид сказал, что пора его везти.

Хамид без слов отпустил меня и пошёл собираться. Аслан и Саид уже были готовы, с ними стояла Галка (именно Галка, а не Пашка) в свежем макияже легком платьице и босоножках на танкетке. Похоже, у неё опять предстояло продолжение свидания. У меня, кстати, тоже. Приятно похрустывали засунутые по традиции русских проституток в чулок, честно заработанные 1000 баксов. Шамиль нежно обнял меня за талию, погладил по спинке, по попке и спросил

– Сегодня останешься?

– Конечно, милый, но только до десяти утра.