Я спустил за собой воду, встал с унитаза, и тщательно, раздвигая себе пальцами левой руки ягодицы, подтёр правой рукой, мягкой туалетной бумажкой, свою нежную маленькую дырочку. В ближайшее время ей предстояло выдержать немало проникновений, и примерно столько же, если не больше (я никогда не считал) опорожнений кишечника. Ведь мама собиралась до понедельника на дачу, к своей подруге.

Помыв руки, я вышел из туалета, и направился в свою комнату. Там, в условленном месте – в моём старом школьном пенале на полке – должна уже была лежать записка от папы. С приказаниями, что мне нужно делать. Дрожащими от приятного волнения руками, я достал из пенала свёрнутый клочок бумаги. На нём, уверенным отцовским почерком, было написано: "Сучёнок. Возьми на кухне мусорное ведро, и иди его выносить. Но только не выскакивай в подъезд сразу, а задержись на минутку в прихожей. Если не выполнишь приказ – отшлёпаю! Это – мини – свидание".

Папа частенько писал мне такие записочки, ведь мы скрывали наши отношения от матери. В них он всегда давал мне короткие, но интересные эротические задания, или назначал мне "мини – свидания", как мы их называли. Например, я должен был, по отцовскому приказу, заходить в туалет, и ставить себе клизму – причём строго определёнными, и всегда разными способами. Или – должен был незаметно ласкать, не кончая, свой член. Либо – гладить, пощипывать попку, фантазируя о том, как папуля мне задвигает. Как задания, так и мини – свидания назначались мне только тогда, когда в квартире находилась мама. Ох уж эти непредсказуемые мини – свидания! Папик назначал их мне то в коридоре, то в прихожей, то в моей комнате, то в ванной. Он встречался со мной всегда только на несколько секунд, и – то просто чмокал меня в щёку, то хлопал по попке, то трогал за пенис, то щипал небольно за сосочки.

Взяв на кухне мусорное ведро, я вышел в прихожую, и с замиранием сердца стал ожидать отца. Он, безусловно, слышал мои шаги из своей комнаты. Но не торопился подходить ко мне – нарочно заставлял меня томиться в сладком предвкушении. Наконец, папа встал с дивана, прошёлся неторопливо (опять – нарочно!) к окну, захлопнул форточку. И только потом лениво подошёл ко мне. На лице у папочки играла блудливая улыбка, а на вытянутом перед собой среднем пальце красовалась смачная горсть вазелина. Дурманящий запах смазки сразу же ударил мне в нос. Не говоря ни слова, папуля нагнул меня раком, просунул мне в штаны руку, и вогнал смазанный палец наполовину в мою попку. Я вздрогнул и слегка затрясся.

– Это авансик пока, шлюшка, – прошептал отец мне на ухо, – думай пока о том, что я с тобой сделаю.

– Хорошо, папочка, – также шёпотом ответил я. Отец чмокнул меня напоследок в ушко, и, вынув из моих штанов руку, жадно вдохнул аромат побывавшего только что в моей попе пальца. Потом шлёпнул меня по заду:

– Выноси ведро.

Примерно через час мама, собравшись, вышла за порог. Мы с папой проводили её взглядом, наблюдая из окна, как она садится в автомобиль подруги.

– Ну что, козочка моя, ты готова? – Улыбнувшись, папик приобнял меня за талию, и его рука скользнула ниже – на мою ягодицу. – Давно мать не уезжала, так что большая программа у нас с тобой намечена!

– Конечно, Папочка. Я готов выполнить всё, что Вы мне прикажете. Я же Ваша вещь, Ваша шлюшка, поэтому я всегда готова, Вы же знаете!

– Что значит "Вы же знаете"? – отец влепил мне несильную пощёчину. – Что ты имеешь в виду, сучка?"Вы же знаете – так какого х. спрашивать"?!. .. (папа говорил строго, но не торопясь, спокойно).

– Нет – нет, Папочка, что Вы! Я совсем не это имел в виду! У меня даже и в мыслях не было! – залепетал я.

– Ну ладно, – папа щёлкнул меня по носу, и поправил на мне перекосившиеся очки, – прощаю. Но ещё одна такая оговорка – и получишь по полной, козёл, понял?!

– Я всё понял, Папочка. Я постараюсь следить за своим поганым языком, и больше никогда не огорчать Вас.

Во время всех наших сексуальных игр я всегда называл отца "Папулей", "Папочкой", и на "Вы" – так он меня попросил когда – то. И мне это нравилось. А чего тут особенного? Кто – то манерничает, кто – то постоянно сюсюкает дурным голосом. Ну а мы привыкли развлекаться таким вот способом!

– Сними очки, ботаник, и разденься, – проговорил отец, – только не забудь очки одеть обратно потом.

Я последовал его приказу. Признаться, раньше я сильно комплексовал из – за своих очков. Но потом папа сказал мне, что в этом что – то есть, это даже сексуально – так я ещё сильнее похож на скромного стеснительного ботаника, которого особенно сильно хочется совратить, и трахнуть в попку. Отец даже купил мне очки в узкой модной оправе. И сказал, что в них я "просто неотразим". Я успокоился.

Раздевшись догола, я снова нацепил очки, и вытянулся перед отцом по стойке "смирно" – сдвинув ноги, и прижав к бокам руки. Папа не спеша обошёл меня со всех сторон. Похлопал по заду. Ущипнул за живот. Сжал пальцами, и покрутил соски. Потом довольно улыбнулся:

– Шлюшка моя подрастает, настоящим юношей уже становится! Попочка округлилась ещё сильней, талия тоньше стала. грудка мышцОй налилась уже слегка. А то раньше худенький был, как тростинка!. .. (папик поправил на моей голове волосы). И писюлька даже подросла немножко, да? Или нет? Ну – ка подними её быстренько!

Спеша исполнить распоряжение отца, я быстро заработал сразу обеими руками.

– Вооот, сейчас проверим. – папуля прислонил к моей пичужке линейку. – О! На пол – сантиметра длинней вроде! Ну загадка просто какая – то! Молодец, Дашенька! У всех в твоём возрасте обычно не растёт уже, а у тебя. Ну, у тебя задержка в развитии просто. Нет, ну что ты надулась? Не обижайся, козочка, задержка в ФИЗИЧЕСКОМ развитии, не в умственном же! Ты умненькая девочка у меня, очень!

– Какая задержка? Я высокий! – обиженно возразил я.

– Так, а ну не спорить! – отец больно шлёпнул меня по ягодицам. – Мне лучше знать. Ты худенький, и писька у тебя маленькая. Ну ладно, давай я ручки тебе свяжу, и становись в коленно – локтевое. Вот так, умница. А сейчас я тебя накажу немножко, доченька, за то что ты моё предыдущее задание плохо выполнила. Помнишь? Карандашик себе в попку не полностью засунула. Я проверил – а он торчит из дырочки немножко. Нехорошо. ОЧЕНЬ нехорошо! Плохая девочка. (папа взял ремень).

– Папуль, но он длинный слишком был! Он упёрся там, во второй сфинктер! – заныл я.

– Надо было и через внутренний сфинктер пропихнуть, я ж говорил тебе! Очень плохая девочка.

– Больно было!

– Не важно!. . Ладно, давай, Дашка, оттопырь попку посильнее. Сейчас я выпорю тебя по попочке по твоей – гораздо больней будет, шлюшка!. .

Вообще – то, меня звали Демьян, Дёма. Но с некоторых пор папа называл меня во время сексуальных игр "Дашенькой". И это меня сильно возбуждало.

На мою попу обрушился первый обжигающий удар. Я вскрикнул, и прерывисто выдохнул, нечаянно закапав пол слюною. "Нравится?" – отец хлестанул меня второй раз, и я затрясся мелкой дрожью. Удары посыпались на меня один за другим, я затрясся уже конвульсивно, попёрдывая от страха, и снова закапал слюной ковролин. Пиписька моя то повисала вниз головкой, то опять вставала.

– Папочка!. . Пожалуйста!. . Не надо, пожалуйста! Мне больно! Очень больно! Я всегда буду карандашик до конца засовывать, и другие Ваши приказания исполнять! Пожалуйста! Потише! – зажмурив глаза, заныл я полушёпотом.

– Ну ладно, – минут через десять сжалился надо мной папик, – попка у тебя вся красная уже, достаточно для первого раза. Поднимайся, я в ротик тебе пописаю.

Я приподнялся, и сел на коленях. Папа сунул мне под нос свой полу – эрегированный член, и продвинул его в мой послушно открытый рот. Я закрыл глаза, и приготовился глотать мочу – чтобы не проронить на пол ни капли (за такое можно было схлопотать по заднице дополнительно!). Отец помог мне – он выпускал мочу не сразу, а порциями – так, чтобы я успевал глотать её.

– Умница, Дашенька, – когда всё было кончено, похвалил меня папуля, – а теперь поползай немножко на локотках и коленках по кругу, как тогда, помнишь? Перед сексом.

– Конечно, Папочка, а разве. Разве Вы клизмочку не поставите мне сегодня? – я удивлённо приподнял брови.

– Вот какая ты нетерпеливая, дрянная девчонка! – папик ударил меня ладонью по щеке. – Ползай, говорю! А клизму – потом! Указывать она мне ещё будет.

Я опустился на пол, и старательно, не торопясь, заползал по кругу, сексуально вертя попой.

Мне вспомнился почему – то мой минувший день рождения – тогда, восемь месяцев назад, мне только – только исполнилось во18 лет.

–. Дёмчик, просыпайся! – в то утро папа самолично разбудил меня, присев рядом со мной на кровати. – С днём рожденья!. (он наклонился, и чмокнул меня в щёку). Ты в 9. 16 родился, так что ты прямо сейчас уже взрослым стал, поздравляю!. (я смущённо улыбнулся). А подарок. (отец улыбнулся – на этот раз уже как – то загадочно). Подарок я тебе вечером сделаю. А сейчас. (он слегка спустил с меня простыню, и потрогал пальцами мой живот). Нууу, с таким животом тебе нельзя просто за праздничный стол садиться! Что ты съешь – то, если у тебя пузо, как барабан, набито? А? Готовься, клизму будем делать!

Я смутился, как никогда – наверное, именно потому, что за несколько минут до этого мне исполнилось во18 лет лет. Но перечить отцу я не решился – я хорошо знал по опыту, что лучше подчиниться, это в моих же интересах.

Торжественно внеся в комнату тазик и спринцовку, папа стянул с меня трусы, и перегнул меня через стул (я упирался в спинку стула лобком, а локтями – о сиденье). Вскоре я почувствовал, как в меня, порциями, потекла вода. А через несколько минут я уже громко пердел, просираясь в туалете. По лицу у меня текли слёзы – в то время я ещё сильно стеснялся папу.

А вечером он отвёз меня на машине загород, и неожиданно, остановившись на обочине, пересел ко мне, на заднее сиденье.

– Знаешь, что это? – улыбаясь, отец сунул мне прямо под нос упаковку презервативов. – Это гондон, презер, ты знаешь наверняка. Не пользовался ещё ими, нет? Ну я так и думал – ты скромняга у меня. Но я тебя научу сейчас. Доставай член, дрочи.

То, что произошло потом, ужасно меня смутило. Но в то же время и возбудило не меньше – папа трогал мой член!. . Он показал мне, как нужно правильно натягивать презерватив. И хорошо бы, если б всё на этом и закончилось, но. Потом отец провёз меня немного дальше по трассе, и заставил выбрать себе девушку – проститутку. Оставил меня с ней в машине. Нет, у меня получилось. Но это было просто кошмарно!. .

–. Всё, хватит ползать, – отец поманил меня жестом к себе, – ползи сюда, сучка. Да нет, задом подползай, глупая девчонка! Вот так, да. И оттопырь попочку, дай мне её. Покажи, как ты клизму хочешь, чтоб я без слов всё понял!

Я удивился. Обычно папуля любил, когда я упрашивал его – сделать мне клизму, или трахнуть меня в попку (мне и самому это нравилось). Но спорить было нельзя – и я с силой оттопырил задницу, изо всех сил стараясь показать, как она (задница) хочет клизму.

– Неубедительно, – сказал папа, – непохоже. Желания настоящего не видно! Что это за сантехник пьяный стоит тут передо мной, который ванну чинит? Ну никакого секса!. (я оттопырил попу ещё сильней – хотя, казалось, это было уже невозможно – и слегка сексуально повертел ею). Ну вооот. это уже похоже на что – то!. (папик с одобрением потрепал меня за мошонку). Больше секса! Больше!. (я напряг мышцы ануса, потом расслабил их; потом принялся напрягать и расслаблять сфинктер постоянно). Ну вот, можешь ведь, когда захочешь!. (отец был явно доволен). Сейчас, доченька, сейчас я клизмочку тебе поставлю.

Через минуту в моей попке уже оказался толстый пластмассовый наконечник.

– Пей, пей водичку, попочка моя любимая, – приговаривал папа, вливая в меня мыльный раствор из подвешенной надо мной на напольной вешалке грелки, – сейчас прокакается моя попочка, и папочка туда задвинет. Да, попочка?. (он пощекотал мне пальцем навазелиненный анус, и я вздрогнул). Да. Сейчас папочка е. ть будет свою доченьку, свою маленькую девочку.

Я вспомнил, как у нас с папой впервые произошло ЭТО.