После окончания учебного года я ехал к бабушке с еле скрываемым восторгом. Оксана была уже там, и это волновало меня не на шутку. Все было как и прошлый год: несколько деньков адаптации и вот мы снова, по обоюдному решению приступили к игре в больницу. Мне не терпелось вновь стащить с Оксанки трусишки и увидеть, а еще лучше и потрогать, то, о чем я так мечтал всю осень, зиму и весну. Но, к моему ужасу, спускать трусы для укола она отказалась, хотя ощупывать себя давала! Меня это разочаровало до глубины души. В чем же дело? Ответ на этот вопрос я получил где – то через месяц упорных попыток оголить ее письку. Просто щупать через одежду мне было уже не интересно, и я стал отказываться от этой игры, предпочитая ее гулянию с друзьями. Оксана это поняла, и вот однажды, когда я в очередной раз отклонил ее предложение поиграть в больничку, сказала: " Ну, Серёж, давай поиграем... . если хочешь, то будем делать уколы в попу без трусиков!" Меня от такого предложения бросило в жар! Невероятно! Я незамедлительно согласился. И вот я делаю "больной" укол. А вот и причина ее стеснения: вокруг половой щелки появились первые волосики, некоторые из которых уже почернели. Они еще не курчавились, а ровненько, как уложенные росли в разные стороны от больших половых губ. Это предавало представшей предо мной картине еще большую эротичность! Да и сама писька стала сочней и выразительней.

После этой игры я еле успел залезть на чердак – лишь едва я достал свой онемевший от долгого стояния инструмент, и несколько раз дернул крайнюю плоть, как наступила мощная разрядка. ! С этого дня сестричка больше не стеснялась, охотно подставляя свой оголённый зад под мое обозрение. Очень скоро я стал стягивать с нее трусы, якобы для осмотра, когда она лежала на спине, и тогда я наслаждался зрелищем ее лобка, небольшого клитора, и животика, вид которого меня тоже возбуждал. Я уже понял главное: во – первых, как божий день ясно, что родителям о наших игрищах она не расскажет, а во – вторых, мне стало очевидно, что источник ее интереса в этой игре – это мое ощупывание ее заветной дырочки. В этом я старался проявить усердие. Я тщательно следил за ее реакцией на ту или иную ласку, и если видел, что ей это очень нравится, то применял такое постоянно, а при отрицательной реакции – больше так не делал. В глубину сочащейся влагой нежной пещерки я не лазал, ведь несмотря на информационный голод того времени о наличии целки я слыхал. Но во внутрь неё я заглядывал, аккуратно разводя половые губы пальцами. И думаю, нет смысла говорить о том, что мыслей совершить с сестрой половой акт у меня в голове небыло и в помине.

Если я во время игры без осложнений рассматривал нижнюю часть тела Оксаны не скрытую одеждой, то вот Оксана так и не решалась стащить с меня плавки, хотя интерес ее к тому, что там скрыто обозначался очень четко. Ощупывала она меня с нескрываемым удовольствием. А уж какое удовольствие от этого получал я и говорить не приходится! Несколько раз, когда она проявляла особое усердие в "массаже" я был на гране семяизвержения. Но не хватало самой малости. И вот тогда я решил провернуть один трюк. Когда настала моя очередь изображать сраженного недугом больного, я на стандартный вопрос врача " Что у вас болит?" – вместо привычного "нога " или "рука" ответил: " Пися!" Оксана на секунду застыла в нерешительности, а потом нетвердым голосом сказала: " Ну, что ж... . . Давайте посмотрим... . " И принялась спускать с меня, лежащего на спине, трико и трусы. Это удалось ей не сразу, поскольку стоящий член как корабельный якорь цеплялся за одежду. Представший во всей своей красе мой молодецкий орган поверг ее в ступор. Она смотрела на него немигающим взглядом, движения были дерганые, дыханье замерло. Я был в таком же состоянии. Дотронуться до него она решилась не сразу, но все же приступила к " осмотру".

Эту процедуру я еще выдержал, но когда она осмотрев "больное место" назначила в качестве лечения массаж, и с энтузиазмом взялась за его осуществление я понял, что пропал! Она настолько тщательно ощупывала ствол, головку и яички, что я начал чувствовать неумолимое приближение естественной в таком случае развязки. Были мысли остановить это безобразие, убрать ее руку, но мне было так приятно, что все мое существо не желало прерывать подступающее блаженство. И вот в нежной маленькой ручке Оксаны головка моего члена стремительно набухла, а с его кончика брызнули тугие капли мутной семенной жидкости! Я был на грани потери сознания от накрывшего меня с головой оргазма. Придя в себя от пережитого, я увидел растерянное личико сестры, и чувство блаженства сменилось чувством жгучего стыда. " Что это?" – услышал я дрожащий голос Оксаны. Поборов смущение я принялся объяснять: "Понимаешь, когда ты меня так трогала, то мне было очень приятно, а если долго трогать мою писю, то... вот из нее течет такая жидкость, называется она сперма... . ., а мне в этот момент ОЧЕНЬ приятно! Тебе ведь тоже приятно, когда я трогаю твою писю?" "Ну да, " – ответила она. "Это всегда у людей так – подытожил я – когда трогают друг дружку письки, то это всегда очень приятно ". Такое мое разъяснение ее удовлетворило и она уже без испуга разглядывала опавший мой член и с интересом изучала семенную жидкость: растерла ее меж своих пальцев, понюхала, размазала ее по моему животу. " Хочешь, теперь я тебя потрогаю?" – предложил я. " Хочу!" – согласилась она не раздумывая, после чего легла на мое место на кровать и стащила до колен свои шорты и трусы.

С тех пор игра в больницу оказалась в полном забвении. Теперь мы просто предлагали друг другу, по мере возникновения желания, "потрогать письки". А желание возникало у нас каждый день и не по разу! Если бы возникшие меж нами отношения взялся прокомментировать искушенный сексолог, то сиё он назвал бы "взаимной мастурбацией". Меня конечно, мучили угрызения совести, поскольку я понимал, что занимаюсь делом непорядочным, и виной всему родство с объектом своих сексуальных утех, но желание посмотреть и потрогать письку сестры, доведя ее до того момента, когда она прерывисто дыша крепко сжимала мою руку в своей промежности бедрами и при этом выгибалась в дугу, а затем со стоном обмякала, а также желание пережить те ощущения, когда моя писька выстреливала в ладошку Оксаны очередную порцию спермы, пересиливала все разумные доводы. Следует отметить и тот факт, что наши с ней отношения стали еще более дружественны, чем были ранее, хотя и раньше мы не ссорились и не ругались. Еще бы, ведь нас объединяла одна тайна, доставляющая обоюдное наслаждение. С этого же момента в наши разговоры добавилась сексуальная тематика, мы делились ощущениями от "трогания писек", рассказывали пошлые анекдоты, пересказывали увиденные "взрослые" сцены в фильмах, которых в те времена было не густо.

Но и это лето подошло к концу. Мы очень тепло расстались, понимая, что теперь удовольствие до следующего лета доставлять придется самим себе в одиночестве. Учебный год в этот раз для меня тянулся долго. Я заканчивал восьмой класс, у меня до середины июня были выпускные экзамены, нервные переживания, а потом началась пора подготовки к вступительным экзаменам в радиомеханический техникум. Вобщем, освободился я только к августу. В деревню я летел как на крыльях! Накопившееся за время всех этих экзаменов нервное напряжение требовало выхода, и большие надежды я возлагал на Оксанку. В первый же день мы уединились и по нескольку раз довели друг дружку до бурного оргазма. С каким волнением я разглядывал писечку сестры, которую не видел почти год! Волосяной покров уже был развит, волосы покрывали лобок, большие половые губы, но анус был еще гол. По сравнению с прошлым летом малые половые губы и клитор увеличились в размере и цвет их приобрел более густую розовую окраску. Это было восхитительное зрелище! Нельзя еще не отметить очень важный факт: у Оксанки начала расти грудь. Ну грудью конечно, эти припухлости вокруг сосков было назвать трудно, но тем не менее это добавляло эротизма. Тем более, как только я начал их ощупывать, Оксана сразу заявила, что это ей очень приятно, так что теперь ареал моих мануальных ласк увеличился.

Август пролетел столь стремительно, что и заметить его не успел. И как потом выяснилось, после этого все пошло кувырком. Следующие года, пока я учился в техникуме, с каникулами у меня была беда: то экзамены, то практика, то стройотряды, то колхозы. А Оксана на лето стала ездить в спортивные лагеря (она занималась прыжками на батуте), и ее отъезд в лагерь всегда совпадал с моим приездом в деревню. Нет, мы, конечно же виделись с ней, но обстоятельства для совместной мастурбации были не подходящие. С каждым годом Оксанка выглядела все взрослей и взрослей, а невидимая нить наших взаимоотношений становилась все тоньше и тоньше, и в конце концов оборвалась. Уже незадолго до армии я приехал на неделю в деревню, и сестра была там, но за это время я так и не решился предложить этой четырнадцатилетней девушке " потрогать письки" – уж слишком серьёзной она выглядела. Что касаемо моей половой жизни, то девственником я на тот момент небыл. Но и опыт мой был очень небогат. Пару раз на праздновании Нового года я, в изрядном подпитии уединялся с такими же пьяными девушками легко нрава, с которыми мы как – то скоротечно спарились, да в стройотряде разок я загулял с симпатичной деревенской девахой, которая целый месяц ездила мне по ушам про любовь, самозабвенно целовалась, а дала лишь в последние дни моей трудовой ссылки. При этом она лежала как бревно, ее промежность при всех моих усилиях так и не наполнилась влагой, и поэтому об этом сексуальном контакте я вспоминаю с ужасом. А девчонка, повторюсь, была очень красива, и все мои однокурсники мне завидовали. После этого я на всех красивых женщин смотрю с подозрением. Вот с таким сексуальным багажом я и уехал отдать долг Советской Армии.