Скорчившись, я лежу всего в паре метров от них, но, в отличие от них, испытываю лишь страдания. Пластик продолжает нещадно сдавливать мой возбуждённый член, испещрённую рубцами кожу на спине жутко саднит, крепкая сталь на шее и руках довершает моё унижение. Мне остаётся надеяться лишь на то, что это будут худшие из моих предстоящих мучений. Тем временем оргазм настигает и Ирину – она со стонами тискает и мнёт крохотные грудки своей подруги, замедляя движения лобком по её разгорячённому бедру. Лёжа в объятиях друг друга, они нежно целуются, и вскоре обращают своё внимание на меня.

– Смотри, что я придумала, – улыбается Наталья и выбирается из – под Ирины, поцеловав её напоследок. Пошатываясь, она подходит ко мне и бесцеремонно толкает меня ногой в плечо, переворачивая на спину. После этого садится на корточки прямо над моим лицом. Её резкий запах переполняет мои ноздри, складки её мокрых губок нависают в каких – то сантиметрах от моего лица.

– Лижи, – приказывает она. – Как следует лижи, дочиста.

Я повинуюсь и старательно вылизываю каждую складку, мой рот заполняет терпкий вкус оргазма молодой самки.

– Видишь, как хорошо? – слышу я над собой её голос. – И мыться не надо.

Госпожа Ирина одобрительно хмыкает, я продолжаю лизать и лизать дальше. Наконец она, удовлетворившись результатом, встаёт, и её место занимает влагалище Ирины. Вкус у неё совсем другой, более нежный, и в другой ситуации я, наверное, даже получил бы от процесса удовольствие.

– И попу тоже давай вылизывай.

Её анус сокращается и расслабляется под движениями моего языка. Вдруг раздаётся чуть слышный, но безошибочно угадываемый звук, и в мои ноздри ударяет зловоние. Чуть не плача от унижения, я продолжаю лизать, слыша, как она весело смеётся надо мной и советует дышать глубже. Мой язык уже начинает неметь от усталости, когда она наконец оставляет меня в покое и возвращается к своей подруге.

Снова накинув на себя халаты и забравшись в кровать, они включают телевизор и смотрят его, уютно обнявшись. Я сижу в своём углу, погружаясь в апатию и продолжая смотреть на них, как мне приказано. Наконец Ирина обращает ко мне недовольный взгляд.

– Хватит смотреть, – брезгливо говорит она. – Можешь отвернуться. Но если мы опять начнём трахаться – чтоб начал смотреть снова, понял?

– Да, госпожа Ирина.

Я сворачиваюсь в клубок лицом к стене, закрыв глаза, и начинаю отчаянно размышлять, как же мне поскорее выбраться из этого проклятого места. В голове проносится один вариант за другим, но все они одинаково неосуществимы. Голый, на цепи и в наручниках, я абсолютно беспомощен. Предаваясь отчаянным мыслям, я не сразу замечаю за своей спиной характерные звуки, а когда оборачиваюсь, то вижу, что уже поздно – Ирина с громким стоном уже выгибается в оргазме. Из – под одеяла выбирается растрёпанная Наталья, вытирая губы, и они снова успокаиваются в объятьях друг друга. Наконец Ирина встаёт и подходит ко мне, поднимая с пола хлыст.

– Тебе что было сказано, раб?!

– Смотреть на вас, госпожа Ирина.

– Почему не смотрел?

– Простите, госпожа Ирина. Простите, пожалуйста.

– Поздно. Ну – ка живо встал раком.

Я со страхом встаю к ней спиной и нагибаюсь. На меня снова сыплются удары хлыста, и после третьего или четвёртого, не выдержав, я с криком опускаюсь на пол.

– Встать! Встать, скотина! За это – ещё десять ударов сверху!

Изо всех сил стараясь удержаться на ногах, я принимаю остальную порку. Наконец удары прекращаются, и я, корчась от дикой боли, всё же вспоминаю и нахожу в себе сил произнести:

– Спасибо, госпожа Ирина.

– Надо же, усвоил! Теперь ложись на пол.

Она садится надо мной, слегка раскрывая губки пальцами.

– Если хоть каплю прольёшь – пятьдесят ударов.

В мой раскрытый рот ударяет пахучая струя, и я стараюсь как можно скорее проглатывать льющуюся в меня жидкость – думая лишь о том, как бы меня не вывернуло сейчас наизнанку.

– Подмывай давай!

И я слизываю с неё остатки мочи, пока она смеётся и обсуждает с Натальей, как хорошо иметь в спальне собственный биотуалет.

Утро медленно переходит в день, день плавно перетекает в вечер. Я ещё несколько раз наблюдаю, как они занимаются сексом, теперь уже не возбуждаясь и не испытывая ничего, кроме ненависти – мне слишком больно, и во рту слишком силён привкус женской мочи. Я снова получаю порцию ударов хлыстом – за то, что не смотрел на них, пока они ласкали друг друга на кухне. Но после этого мне наконец дают поесть – несколько ломтей подсохшей пиццы.

– А это тебе запить, – и с этими словами Наталья также мочится мне в рот. После этого, правда, приносит мне кружку воды, и я жадно осушаю её.

Вечером Ирина надевает на меня собачий поводок и, отомкнув от цепи, приказывает ползти вслед за ней на четвереньках. Мы выходим из спальни, и я вижу за ней небольшой коридор, который оканчивается дверью туалета. Там она приказывает мне сесть на унитаз и облегчиться. Из – за чехла я вынужден мочиться сидя, как девчонка, и всё это время она стоит рядом со мной, нетерпеливо постукивая ноготками по дверному косяку. После этого мы возвращаемся в спальню, где меня снова сажают на цепь.

Наконец они начинают зевать и потягиваться, готовясь ко сну. Ирина снова раздевается догола, и, подойдя к шкафу, достаёт оттуда чёрный пластиковый член на ремешках. Вскоре страпон уже качается на её бёдрах, и с ним она подходит ко мне всё ближе и ближе. Я в ужасе смотрю на него и пытаюсь найти хоть какой – то выход, сделать хоть что – то, чтобы избежать неминуемого.

– Поздравляю с первым днём рабства, – усмехается Ирина. – В награду за хорошее поведение будешь удостоен моего страпона. Тебя когда – нибудь ебали в жопу, раб?

– Нет, госпожа Ирина.

– А хочется?

– Нет, госпожа Ирина.

Моё лицо обжигает пощёчина.

– Ты охуел, что ли? Моего внимания ему не хочется, надо же! Своё место, что ли, забыл?

В её руках снова оказывается хлыст, и моя кожа покрывается новыми рубцами. Сквозь невыносимую боль я чувствую, как по спине ползёт тёплая струйка – видимо, кровь.

– Ещё раз: ты хочешь, чтобы я выебла тебя в жопу?

Удар.

– Да, госпожа Ирина!

– Проси меня!

Удар, ещё удар.

– Прошу вас, госпожа Ирина, выебите меня в жопу!

Хлыст отлетает в угол.

– На колени!

Я начинаю облизывать и обсасывать чёрный искусственный член. Она держит меня за волосы и насаживает на него мою голову, словно трахая её.

– Теперь раком!

И мой зад пронзает новая боль, когда она входит в меня сразу на всю длину. Непроизвольно поскуливая, я изо всех сил стараюсь не упасть, пока она насилует меня жёсткими толчками, каждый раз упираясь в мои ягодицы горячими бёдрами. Ещё вчера я был полон сил и радовался жизни – а сейчас меня, выпоротого, голого и закованного в цепи, насилует страпоном лесбиянка – садистка. За что? Чем я это заслужил? Ответов нет. Есть только раздирающий мой зад искусственный член, только боль в исполосованной хлыстом коже, только негромкое позвякивание моей цепи и тяжёлое дыхание Ирины. Госпожи Ирины.

Наконец, утомившись, она отходит от меня, и я обессиленно падаю на пол, еле выговаривая слова благодарности. И ненавидящими глазами наблюдаю, как страпон надевает на себя Наталья, и как лесбиянки сливаются на кровати в очередном недоступном мне экстазе.

Через какое – то время они уже спят, погасив свет. Я оставлен лежать в темноте на голом полу. Я не в силах никуда убежать, неспособен облегчить боль во всём теле и в растерзанном заду. Я до сих пор чувствую во рту вкус их мочи. Мне нет спасения. И, что хуже всего, я знаю, что ждать его неоткуда.

***

Идея поймать раба и посадить его на цепь, конечно же, принадлежала Ирине. У неё было слишком много денег и свободного времени, чтобы ограничивать себя в своих прихотях. Её любовницу также возбудила эта затея, и, обдумав всё как следует, они решили оборудовать всё прямо в спальне – купили цепи, наручники и всё остальное, обдумали, как содержать и кормить будущего пленника. Осталось только добыть его – и ночной клуб оказался для этого как нельзя более кстати.

Опыт с мужчиной был, опять же, только у Ирины – в детстве её изнасиловал пьяный гость на вечеринке, которую устроили её ещё живые тогда родители. Родители так никогда и не узнали об этом, и ненависть к сильному полу Ирина стала топить в ласках многочисленных девушек, которых без труда снимала всё в тех же клубах. Там же она познакомилась и с Натальей, вместе с которой они жили уже около года. В противоположность властной Ирине, любившей шум и развлечения, Наталья предпочитала домашний покой и уют, и с удовольствием приняла роль "второй скрипки" в их отношениях. Видимо, когда – то давно её соблазнила такая же доминирующая женщина, и с тех пор она меняла их одну за другой, пока не встретила Ирину.