... После того, как я спас нашего председателя от несильного сердечного приступа – тот наконец расщедрился, и распорядился пристроить к старой избушке, в которой все эти годы располагалась поликлиника, новую пристройку – причём по моим эскизам. И теперь в моём распоряжении имелось всё: и тёплые туалеты, и душевая. И даже новая, отделанная кафелем процедурная комната, с установленными в ней в ряд специальными столами, и двумя унитазами. Но об этом – чуть позже...

Помывшись, голый Кирюха вернулся в кабинет, прикрываясь руками.

– Ну вот, так же лучше гораздо!

Рядом, за столом со мной уже сидела Надюха.

– Подойди поближе... таааак... – я ощупал руками яйца и член парня. – Ну видимых отклонений нет, вроде. В предстательной железе, может, дело?

– А... а чё это?

– На кушетку становись на локти и колени... задницу оттопырь... вот так. И потерпи немножко. Смазав анус Сили вазелином, я пододвинул поближе к кушетке опрыскиватель (с принципом работы которого я уже успел разобраться) и осторожно задвинул металлическую насадку ему в жопу. Тракторист негромко застонал.

– Терпи – терпи, мужик! Ща мы задницу промоем тебе, чтоб до предстательной железы добраться. И обследуем её...

Я открыл кран.

– Ааааааааааа!

Вода под напором ударила в крепкую Кирюхину задницу, и мне показалось даже, что вся жопа при этом на мгновение как бы раздулась, расширилась. Вот это прибор! Мощно!. .

Я слегка ослабил напор, но потом снова увеличил – и Силя застонал опять, вцепившись руками в края кушетки, и попытавшись соскочить с наконечника, непроизвольно завертев задом. Я поймал его за яйца, и слегка сжал их.

– ААААААА!

– Нt дёргайся...

Сколько было закачано воды в тугой пердильник тракториста, я не знал – ведь цилиндр был непрозрачный, и никаких измерительных приборов на нём, естественно, не было. Я ориентировался исключительно на глаз, по самочувствию пациента, и, когда Кирюха уже чуть ли ни начал всхлипывать – отправил его в туалет просираться...

Мы с Надькой довольно переглянулись:

– Вещь?

– Вещь!

– Ну вот, а ты не хотела...

Вскоре в кабинет вернулся протрезвевший от испуга Кирюха:

– Антох, ты чё устраиваешь ваще! Ты чё, я знал бы если – ноги б моей не было!. .

– Так тебя вроде и не заставляет никто, – спокойно заметил я, – сам вроде пришёл...

– А... ну да. – Силя присмирел, видимо, вспомнив о цели своего визита. – Только ты это... не делай этим... больше.

– Не буду, – успокоил его я, – давай, становись в ту же позицию...

Парень оязливо подчинился. Я снова смазал ему дырку, и засунул в молодую крепкую задницу сразу два пальца.

– Ай! Блин, чё ты...

– Больно? Ну, тогда ещё промыть надо...

– Не – не, не надо, не больно! – испугался Кирюха.

Я улыбнулся. Нащупав в заднице парня предстательную железу, я начал, постепенно усиливая нажим, её массировать. Силе было явно больно и неприятно, но он терпел, опасаясь обещанного мною повторного промывания. Вскоре член мужчины стал увеличиваться в размерах, и из него начал сочиться требуемый материал – сок простаты. Ловко подскочив, Надька подобрала его на специальное стёклышко, и унесла из кабинета – на исследование...

– А теперь чё? – чуть ни плача, промычал Кирюха, поднимаясь на коленях и глядя на меня через левое плечё.

– Ну а теперь результатов анализа надо ждать. – подтерев аппетитную попу, я дотронулся до неё, как бы подталкивая Кирюху, чтобы он слез с кушетки. – Завтра приходи...

И тут вдруг ни с того ни сего, прямо в проёме распахнутого настежь окна, лицом к которому стоял Кирюха, появилась сначала деревянная лестница, а потом – физиономия одного из наших колхозных разнорабочих. Ба – бах!!

Лестница гулко ударила по деревянной стене поликлиники.

– Ээээ, вы чёёёёёёё!! – завопил, вылупив глаза, Силя. – Тут люди... обследуются!. .

Моментально соскочив с кушетки, он бросился к стулу, на котором лежала его одежда, и, сильно матерясь, принялся быстро её на себя напяливать.

– Нам председатель сказал, – равнодушно проговорил разнорабочий, – студенты приезжают.

– Какие, б..., студенты?! – не унимался Кирюха. – Какого х. . в кабинет лезть?! !

– Иностранные...

Силя выскочил во двор, и, поматерившись ещё немного, выбежал за калитку.

Я вышел на улицу:

– Так чё происходит – то, я не понял что – то?

Уже начиная обдирать с избы старую облупившуюся краску, рабочие объяснили мне, что в наш колхоз вроде бы должны привезти на экскурсию делегацию иностранных студентов, из социалистических и развивающихся стран. По – видимому – из числа тех, которые обучались в наших областных вузах. И в связи с этим председатель распорядился срочно выкрасить снаружи все имевшиеся в деревне государственные учреждения... Чем именно иностранцы собирались тут заниматься, и почему их решили привезти именно в нашу отдалённую деревню – было неизвестно...

–. .. Ну чё у него? – спросил я выскочившую на шум Надьку, имея в виду анализ Сили.

– Да ничё. Пить надо меньше... А чё у вас тут?. .

... Понаблюдав ещё пару минут за рабочими, мы решили, что принимать больных в такой обстановке будет просто невозможно, и если мы слиняем – предъявить нам за это никто ничего не сможет.

Вскоре мы, сбросив халаты и заперев на замок поликлинику, отправились к зданию сельсовета – полагая, что именно туда должны подвезти в первую очередь иностранцев...

Ждать пришлось часа два с половиной. За это время мы успели поспорить насчёт ухода с работы с председателем, посидеть в нашем сельском буфете... Вскоре к нам присоединились и все мои голубые друзья во главе с комсоргом Никитой – само – собой, их, так же как и нас, экзотические мальчики интересовали гораздо больше, чем рядовых колхозников. Никита, впрочем, быстро убежал – контролировать лакокрасочные работы...

Наконец, к сельсовету (мы угадали!) подъехал, чадя чёрным выхлопом, большой красный автобус. "Интуристовский!" – уважительно зашептались приковылявшие посмотреть на студентов бабки. Дверь распахнулась, и к вышедшим из неё первыми сопровождающим лицам подобострастно бросился с рукопожатиями наш председатель. Следом за ним поспешила с хлебом – солью толстая, спешно обряженная в какой – то идиотский кокошник продавщица Клава...

Но нам с ребятами и Надькой было особо не до смеха – мы жадно всматривались в бликующие на солнце окна автобуса, пытаясь разглядеть – есть ли среди гостей симпатичные?

Вскоре студенты – юноши и девушки – гуськом потянулись на выход. Я отметил, что среди них есть в том числе и просто очаровашки. Особенно мне понравился темнокожий, похожий толи на негра, толи на мулата, высокий красивый парень...

Гостей сразу же повели в нашу колхозную столовую, где сдвинутые вместе столы уже ломились от деревенских деликатесов – сала, копчёной рыбы, маринованных и солёных грибочков... Из простых людей за стол пустили лишь немногих – нас с Надькой, сельских учителей, комсомольских активистов, и немногочисленных передовиков производства. Студенты, весело переговариваясь на своих языках, закусывали, председатель произносил тосты... Я приметил ещё нескольких симпатичных, экзотического вида парнишек. А вот интересных девчонок было почему – то гораздо меньше...

Потом иностранцев повезли на экскурсию по колхозу – возили, как потом выяснилось, и на поля, и на элеватор... Нас в автобус, разумеется, не пустили – и мы всей компанией вынуждены были коротать время на пляже, гадая, оставят ли студентов здесь с ночёвкой, и строя планы по их соблазнению...

Наконец, под вечер, к нам на берег прикатил на своём мопеде почтальон Виталька, и объявил, что запланированная на 20. 00 молодёжная дискотека... отменяется! Мы было пригорюнились, но Виталик, хитро прищурив свои красивые глазки, проговорил:

– А почему отменяется, знаете?

Мы ответили, что, конечно же, не знаем.

– Жратву они нашу не переваривают. – торжественно подняв вверх указательный палец, и загадочно улыбаясь, провозгласил Виталя.

– Чуете, чем пахнет? Антон? А?

– Чувствую... – улыбнулся я. – Ребят, вы подходите, конечно, но... я не обещаю ничего...

С этими словами я быстро оделся, подбежал к Витальке, и, пристроившись позади него на сиденье, скомандовал:

– Трогай!. .

Виталька газанул, и мопед, отчаянно затарахтев, помчал нас в сторону деревни...

–. .. Ну где ты ходишь, доктор! – привычно обложив меня матом, сразу же набросился на меня наш председатель, Валерий Егорович. – С поликлиники съ... ался, и искать тебя ещё!. .

Студентам плохо, они к бананам там с кокосами привыкли, а мы их...

Спрыгнув с мопеда, я быстро прошёл в здание столовой, где на установленных вдоль стен лишних стульях сидели, опустив головы, объевшиеся грибами иностранцы.

– Скандалом попахивает, – негромко, но как – то зловеще намекнул невысокий мужчинка в сером костюме – по – видимому, КГБ – шник, которого я заметил ещё днём, среди сопровождающих лиц.

– Да мы... да вы... ВЫ НЕ БЕСПОКОЙТЕСЬ! – заорал на него от испуга Егорыч. – У нас поликлиника новая! И доктор, и медсестра... Всё нормально будет!. .

– Можем не довезти до города, – словно нарочно, издеваясь, заметил ГБ – шник.

– Да не надо везти! У нас... Антох! Антон Андреич, приступай!. .

Я понимающе кивнул головой... Велев Витальке смотаться в поликлинику за моим дежурным чемоданчиком, я окинул взглядом иностранцев, и, сразу же наметив для себя нескольких наиболее аппетитных "жертв", принялся ощупывать всем подряд животы...

– Так, ну некоторые могут не волноваться вообще, – я указал рукой на некрасивых, – я им таблеток дам щас, и всё. А этих... пожалуйста, в поликлинику ко мне. И там уже решать будем.

– Да, ты только это... – Егорыч вдруг наклонился к самому моему уху, и зашептал – чего я никак не ожидал от вечно орущего председателя. –. .. поосторожней там. Ну, с девками. А то мало ли... Скажут потом, что ты совращал их там...

– А чё такого – то? Они ж совершеннолетние все! – не понял я.

– Да как ты не понимаешь! Они ж ИНОСТРАНЦЫ ВСЕ! И – НО – СТРАН – ЦЫ! Короче, я предупредил, б... – Егорыч отпрянул, и заискивающе уставился на сопровождающих...