Часть первая. Всё бывает в первый раз.

Сперва небольшое предисловие. Вся штука в том, что по сравнению с моим любимым будущим мужем, я человек по части секса совершенно неопытный. Это у Анджея до меня была куча всяческих девиц, с коими он ухитрялся довольно быстро расставаться, *чтоб излишних надежд не питали*, у меня же до него был лишь опыт с Вадюшей (был такой в моей жизни человек и опыт близости с ним радости мне не доставил) и всё. Те, кого я могла бы захотеть в плане физическом, видели во мне кого угодно, но не женщину, ну а мои ровесники для меня как объекты желания и вожделения никогда не рассматривались. Все мои мимолётные фантазии всегда касались парней постарше, в основном друзей моего брата, но для них я, увы и ах, всегда была малышкой и *своим парнем*, с которой интересно общаться, но хотеть воспрещается.

Сказать, что до поездки в Италию, так счастливо для меня закончившейся, я была совершенно незнакома с Анджеем, значит погрешить в чём – то против истины. Мы были, образно говоря, представлены друг другу ещё несколько месяцев назад и я на него тут же тайно запала, хоть и боролась с этим чувством весьма старательно. Из всех друзей моего брата с этим парнем для меня (как мне тогда казалось) было меньше всего шансов завести хотя бы подобие романа. Все интересующие его женщины делились тогда для него на две категории: для секса и для интеллектуального общения, причём отношения с обеими категориями в реале достаточно быстро сводились на нет (со второй категорией правда могло сохраниться виртуальное общение, но это так, к слову).

Я была уверена, что не подхожу ни для одной из категорий, недостаточно красива для секса и не так уж много знаю, чтоб со мной захотели интеллектуального общения. Короче, принижала я себя, как могла, тайком мечтая об Анджее и совершенно не подозревая, что очень скоро окажусь для объекта моих мечтаний воплощением его мечтаний и настолько вне всякой конкуренции, что он захочет заполучить меня в единоличное владение (и что он только во мне нашёл такого экстраординарного, впрочем, ему лучше знать, что).

Сообщение моего братца Филиппа, что он подыскал мне спутника для моей поездки в Италию (я впервые ехала так далеко одна) и что спутником этим будет Анджей было для меня как гром средь ясного неба. Я краем уха слушала тирады моего брата, что *так к тебе никто не привяжется, да и парень он интересный, скучно тебе с ним не будет* и испытывала одновременно восторг и ужас от перспективы столь тесного общения с героем моих тайных грёз.

Не буду описывать тут всю эпопею со сбором документов для получения визы и с их подачей, это к делу не относится. Важно лишь то, что уже после первого визита нашего в турфирму Анджей предложил мне *видеться не только в стенах этого милого заведения, но и за его пределами*. Короче говоря, мы стали встречаться, пару раз, пока решался визовый вопрос, ходили в кино, а ещё Анджей каждый вечер мне звонил и мы болтали с ним по телефону часа по два. У нас с ним обнаружилась куча общих интересов, темы для бесед иссякать не собирались и я была просто наверху блаженства от этой ситуации.

Скажу вам по секрету, что в этот период я неожиданно пристрастилась к просмотру всяких эротических фильмов и, глядя на экран, представляла себе на месте главных героев нас с Анджеем. И не просто представляла, но и ласкала себя, фантазируя, что это делает он. (Я никогда ещё до этого не воображала в подобной ситуации кого – то конкретного, так, некий образ, не имеющий реального воплощения).

И вот наконец все формальности позади, мы едем в поезде *Москва – Брест*, я скучаю безумно, так как мы с Анджеем оказываемся в разных вагонах и каждая достаточно длительная остановка превращается для меня в мгновения счастья, ведь тогда я вижусь наконец с моим спутником.

А потом мы прибываем в Брест и не без приключений размещаемся в автобусе. И тут выясняется, что мы с Анджеем оказываемся на соседних местах, а потом он мне сообщает, что *подстроил тут одну штуку, но ведь ты же вроде говорила, что этого хочешь*. Я спрашиваю, что это за *штука* и Анджей оповещает меня, что мы, оказывается, будем жить в одном номере. (Каким образом он уговорил даму сильно бальзаковского возраста, которая должна была быть моей соседкой на самом деле, поменяться с ним я понятия не имею даже сейчас. А впрочем, какая теперь разница) Я обалдело хлопаю глазами и судорожно вспоминаю, когда же это я высказывала подобные желания, а ещё у меня в голове проносится мысль: *А вдруг... *, но додумывать её до конца мне откровенно страшно.

И вот началось наше путешествие. В первый день ничего такого уж особенного не предполагалось, лишь решение организационных вопросов, да довольно долгий путь до гостиницы, где нашей экскурсионной группе предстояло переночевать, прежде чем отправиться в Прагу.

Надо сказать, что пейзажи за окнами автобуса были весьма живописны и я сперва вовсю на них глазела и внимательно слушала комментарии Анджея относительно того, мимо чего мы в данный момент проезжаем. Но потом усталость взяла своё и я банально заснула, прислонившись к моему спутнику. Прежде чем окончательно улететь в царство Морфея я краем уха уловила фразу про *совсем замученного ребёнка* и неожиданное пожелание: *Спи, moja droga (моя милая) *, сказанное очень даже ласковым тоном.

Любая дорога тем и хороша, что рано или поздно заканчивается. Вот и мы прибыли к исходу дня в ту самую транзитную гостиницу, которой суждено было стать для нашей экскурсионной группы приютом на эту ночь.

Я изо всех сил убеждала себя, что в моём заселении в один номер с объектом моих тайных грёз (причём в последнее время не всегда невинного характера) нет ничего такого уж экстраординарного, но сердечко моё всё же сладко сжималось. Однако вечер вначале не предвещал никаких особых событий. Мы благополучно разместились в номере, даже чаю ухитрились выпить (привычка российских граждан, пусть и постсоветского периода, возить с собою в любое путешествие кружку и кипятильник поистине неистребима), затем по очереди сходили в душ и улеглись каждый на свою кровать. Но, поскольку спать нам не хотелось, решили кино посмотреть, благо телевизор в номере имелся.

Что уж там демонстрировал *z? udzenie polu* (ящик иллюзий), я, если честно, не помню, мелодраму какую – то, причем на польском языке. А, поскольку я в то время не очень хорошо этот язык знала, то Анджей стал мне переводить, о чем в фильме речь шла. Ну и перебрался на мою кровать, так сказать, для удобства общения.

Надо сказать, что пижама на мне была надета весьма легкомысленная, да ещё Анджей меня хоть безо всякой фамильярности, но обнимал, так что сюжет фильма, равно как и перевод этого сюжета, пролетали мимо моего сознания и в голове моей среди различных *Вау* и *Ого*бродила лишь одна связная мысль: *Хоть бы он меня поцеловал, а остальное неважно*. Очевидно я в какой – то момент высказала эту мысль вслух, ибо Анджей поинтересовался у меня, не его ли я имею ввиду, говоря про поцелуи. *Тебя* – обалдев от собственной наглости заявила я. Ну, он меня и поцеловал (предварительно выключив*к чертям эту говорильню, раз всё равно смотреть не будем*) и сперва поцелуй был просто дружеским, но потом довольно быстро перестал быть таковым. Я отвечала ему, пусть не столь умело, но с не меньшей страсть. Пару раз нам пришлось прерваться, дабы дух перевести, а потом наши губы вновь соединялись и это было просто восхитительно.

А потом я почувствовала, что он ладонью ласкает мою грудь, просунув руку мне под пижамный топик и эти очень нежные и осторожные прикосновения безумно меня возбудили, а когда я, опустив руку, коснулась Анджея как говорится *ниже пояса*, т о поняла, что и ему далеко небезразлично всё происходящее.

И тут неожиданно Анджей прервал все эти поцелуи и ласки и смущенно заявил, что *вообще – то нам надо уже спать идти, завтра вставать рано*, а затем, в ответ на мой совершенно недоуменный взгляд, прибавил: * Да, я хочу тебя и это уже давно, но nie powinny korzysta? z sytuacji, a brak do? wiadczenia (не должен пользоваться ситуацией и твоей неопытностью). * Что такое *nie powinny korzysta? z sytuacji, a brak do? wiadczenia* я (тогда) совершенно не поняла, да мне было всё равно, что это значит, хотелось лишь одного, чтоб Анджей не уходил, чтоб продолжал меня целовать и ласкать и я так ему и сказала, присовокупив к этому, что я тоже его хочу, а вдобавок ещё и люблю. Ну, что ему ещё оставалось делать? Разумеется продолжить начатое.

Он очень аккуратно раздел меня и где – то с минуту внимательно разглядывал, склонившись надо мной, а когда я начала уже, нет не смущаться, а беспокоиться, что что – то не так, произнёс: *Красивая и очень* и вновь приник к моим губам, затем принялся покрывать поцелуями мое лицо, затем шею, а там и до груди очередь дошла. Анджей ласкал попеременно то одну, то другую мою грудь, нежно обводя кончиком языка вокруг сосков и делал это он очень искусно и очень нежно и бережно. Чувствовалось, что подобное ему не в новинку, но будто бы именно сейчас словно бы в первый раз и что он сам получает от всего этого удовольствие не меньшее, чем я. Ну, а я то уж блаженствовала вовсю от его ласк и тоже старалась, сколь это возможно ласкать его в ответ.

А потом я почувствовала, что рука Анджея легла мне между ног и пальцы его нащупали мою *щелочку* и очень аккуратно в неё проникли. И это сочетание ласк моей груди и того, что он своими пальцами проделывал с моей *щёлочкой* и клитором было для меня не просто возбуждающим. У меня было такое чувство, что весь мир превращается в один огромный огненный шар и шар этот вот – вот разлетится на миллионы сияющих брызг. Когда это случилось, то я не могла сдержать своего восторга и не просто застонала, а даже вскрикнула от удовольствия.

А потом настал мой черёд дарить наслаждение моему любимому. Правда раздеть себя до конца он мне не позволил, разделся сам, ну а затем уж предоставил себя в полное моё распоряжение. И я, быть может не столь искусно, но не менее нежно прикасалась к нему, целовала его и ему это похоже нравилось, так как его дыхание было учащённо – сбивчивым, а когда мои губы коснулись той точки на шее, где бьётся пульс, Анджей даже застонал, а потом произнёс срывающимся шёпотом: *Продолжай... там... * И я ласкала эту самую точку, нежно щекоча её кончиком языка, а потом опустила руку и коснулась его там... внизу. (В каком – то фильме я видела, как надо рукой ласкать член мужчины и решила применить это знание на практике). Я взяла член Анджея в руку и стала ладонью водить вверх – вниз и видимо, несмотря на мою неопытность, что – то у меня всё же получалось, ибо реакция на мои действия была самая положительная. Да я и сама реально возбуждалась от того, что я делаю, от близости наших тел, от сбивчивого дыхания и стонов моего любимого.

В какой – то, одному ему ведомый момент Анджей нежно, но настойчиво отстранил мою руку, ласкавшую его член, затем перевернул меня на спину... И случилось то, ради чего собственно и вершилась вся эта чувственная прелюдия.

Он вошёл в меня достаточно быстро и резко, но никакого неудобства я не ощутила, ведь была подготовлена к его *вторжению* (будь он и в самом деле первым моим мужчиной в физическом смысле этого слова, я бы даже боли не ощутила) и движения его были чётко выверенными, лишёнными суетливости и, вместе с тем, удивительно плавными. И ещё у меня не было никакого чувства присутствия во мне чего – то чужеродного, наоборот мы были словно две половинки единого целого (*jak koszulki i miecz (как ножны и меч) * – скажет потом об этом ощущении мой любимый). И я наслаждалась этой близостью, этим чётким и плавным ритмом и мне казалось, что мы оба летим, парим где – то между небом и землёй и во всём мире реальны только мы, а всего остального словно бы и нет. Потом движения Анджея стали замедляться, он почти совсем остановился и я зашептала ему сбивчиво и умоляюще: *Ещё, ещё... *. И вновь продолжился этот наш * lot w kraju rozkoszy* (полёт в страну блаженства).

И всё то время, пока мы занимались любовью, Анджей, почти не отрываясь, смотрел мне в глаза, да и я не могла взгляд отвести от него, глядела, как завороженная. (Есть у него, знаете ли, пунктик такой, насчёт контакта взглядов во время секса). И вид его охваченного страстью лица, равно как и попытки Анджея сдержать стон наслаждения (ещё один пунктик, *мужчина должен уметь сдерживать себя в этом плане*) заводил меня не меньше, чем всё то, что мой милый со мною проделывал. Вот так мы и глядели друг на друга, уже почти находясь на самом пике наслаждения, да время от времени целовались.

Сколько длилась наша близость я не могу и предположить, время словно бы замерло, стало нереальным, как и всё вокруг. А потом я вновь ощутила, что очередная сияющая сфера готова разлететься на осколки и мир, до этого просто зыбкий, совершенно исчез, растворившись в сверкании этой сферы. И последним, что я ещё как – то могла осознать, прежде чем реально *улетела*, был голос моего любимого, страстно и сбивчиво шептавшего моё имя, а затем его поцелуй. (Кстати Анджей уверяет меня, что я тоже в этот момент повторяла его имя и отнюдь не шёпотом, а ещё умоляла *взять меня совсем*).

Когда всё завершилось, меня ещё некоторое время не покидало ощущение зыбкости всего пространства вокруг и я, так, на всякий случай, покрепче прижалась к моему любимому, ибо в этом качающемся мире он был единственной реальностью. Анджей устало – удовлетворённым тоном поинтересовался у меня: *Что, улететь боишься? *, а когда я кивнула в ответ, прибавил: *И я тоже. Спасибо тебе, m? j ma? y (моя маленькая) * и обнял меня. Конечно я не могу утверждать этого с абсолютной точностью, но заснули мы в тот раз похоже почти одновременно

Вот так вот всё у нас впервые и случилось.