Я успокоилась, пригрелась у него на коленях, отходила от пережитого. Но долго отдыхать не получилось, он уже потихоньку гладил меня по спинке. Потом слегка прихватил пальцами соски и, отстранившись, посмотрел мне в глаза. Он начал оттягивать затвердевшие сосочки вперед, а я от этого с ума схожу – ощущения граничат с болезненными, но я ни за что не сказала бы ему остановиться. Он довольно улыбнулся и руку завел мне за спину, дотягиваясь до попки. Когда он надавил на основание анальной пробки, я и вовсе затрепетала и не удержалась от стона.

– Ты еще в ошейнике, помнишь? – тихо спросил он мне на ухо. Я подняла лицо и молча уставилась в его глаза. Онемела.

– Хочешь, сниму сейчас? – я замотала головой. – Можешь продолжать?

В ответ я впилась своими припухшими губами в его губы и он снова "изнасиловал" мой рот языком. Я таяла от удовольствия и была вся – вся мокрая. Я – хотела его как сумасшедшая похотливая кошка. А вот его предложение снять ошейник неожиданно сильно меня напугало. Ощутила, что страстно хочу все оставить, как есть – он хозяин, я – рабыня. Мне нравится! Я – его. И быть его – моя принадлежность. Должно быть только так, потому что так – правильно.

Он снял меня с коленок и поднялся с кресла. Я под его взглядом опустилась вниз и завела руки за спину. Он кивнул и снова начал водить членом по моему лицу.

– Приоткрой ротик, девочка. – Он отстранился и посмотрел на меня оценивающе. – Хороша, но чего – то не хватает. Думаю, не хватает прищепок. Я хочу, чтобы у тебя были прищепки на сосках. До тех пор, пока мы их тебе не проколем...

Я пискнула при этих словах и получила членом по лицу.

– Не скули! Поднимайся – едем выбирать тебе новую игрушку! Пробку из попы не вынимать, а вот грудь можешь спрятать пока.

В коридоре усадил меня на низкий пуфик и сам одел на меня босоножки на двенадцатисантиметровых шпильках. Одевал медленно, смакуя и поглядывая на мое растерянное лицо. Мне не хотелось никуда, я готова была к сексу, как, пожалуй, никогда в жизни. Со мной можно было именно сейчас делать все, что угодно и я этого "чего угодно" отчаянно хотела! Но он был явно охвачен своей новой идеей и я не посмела открыть рот.

Время было уже порядочно за полночь и я понятия не имела, куда мы поедем в такое время за "игрушками", но задавать вопросы даже в голову не пришло. Пока я шла до лифта я была полностью поглощена ощущениями в попе и нерастраченным возбуждением. Каждый мой шаг положение анальной пробки меняло угол и было восхитительно приятно от получающегося трения. Но от непривычных ощущений и перевозбужденности ножки подкашивались и походка, вероятно, была странноватой. И ошейник. На мне все еще был ошейник!

Я в нем выходила из квартиры! Это было странно. Очень. Ведь я, таким образом, заявляла всему миру, что я – рабыня!! Стыд – то какой... Но как же это верно и как это заводит! Ощутила прилив гордости, покраснела, выпрямляя голову и глянула на Него. Он, разумеется, наблюдал. Разумеется, молча.

В лифте несколько сладких секунд – мы целовались и он играл с моей попкой, заставляя меня похотливо стонать и я даже не думала, что кто – то может это услышать. Когда селя в машину, ощутила усилившееся давление внутри ануса. Он заводил машину, с удовольствием косясь на то, как я ерзаю рядом на сиденье, устаиваясь и поскуливая от сильных ощущений.

Муж выпрямил кожаную спинку моего кресла так, чтобы я сидела максимально прямо. Видимо, хотел, чтобы я всю дорогу полно и ярко чувствовала, что происходит у меня в теле. Мелькнула мысль спросить – откуда такие познания анатомии и такой безукоризненно – правильный способ меня истязать этим странным удовольствием. Мелькнула – и пропала. Не хочу. Приревную ведь насмерть!

На дорогах было пусто, он гнал машину молча. На светофоре у Нижних Мневников он сказал, недвусмысленно расстегивая ширинку:

– Займись делом, маленькая.

Я наклонилась к его коленям и взяла в рот. Мне нравится сосать еще не вставший член – он целиком помещается за щечку. И, так как я пока не умела делать глубокий миньет, эти недолгие секунды – единственное время, когда член любимого полностью у меня во рту. Машина летела по ночному городу. Я сосала.

Остановив машину он поднял мое лицо и впился в мои губы поцелуем.

– Пошли.

– Прям так? – спрашиваю.

– Что тебя смущает? – и внимательно смотрит за реакцией.

Я хочу сказать, что в магазине есть продавцы, а я – в широком черном ошейнике, который совсем не сочетается со светлым офисным костюмом... Но быстро понимаю, что тогда он или разозлится, или позволит мне снять его. И мы перестанем быть Господином и рабыней. Эта мысль сразу расставила все по местам. Какие – то незнакомые люди со своим мнением идут в баню. Я не готова ради них терять ТАКОЕ удовольствие!

– Ничего. – опускаю я глаза. – Я готова. Просто... я никогда не делала ничего такого.

– Это же прекрасно! – низким тихим голосом произносит он поворачиваясь с сияющими глазами ко мне и засовывая одну руку мне под юбку – Мне очень нравится именно это.

Я расслабленно позволяю его руке найти мою киску и раздвигаю ноги, чтобы ему было удобнее, понимая, что так поздно на этой улице вряд ли кто будет разглядывать, что происходит в припаркованной машине.

Выходит из машины, обходит ее и открывает мне дверь. Подает руку. Я делаю шаг из салона. Видок у меня, должно быть, еще тот. Но он отходит от меня на пару метров и откровенно любуется. Его взгляд особенно застревает на моей шее. Боже, его и правда сильно возбуждает вид ошейника на мне, стоящей на летней улице! Стараюсь выпрямиться и не прятать глаза. Но стыд разъедает щеки алым и у меня плохо получается держать спинку прямо. Ему эта борьба на моей мордочке только в радость. Садист!

В магазин он идет уверено, явно не впервые. Ясно откуда ошейник и интимные игрушки, которые он мне дарил. Продавщица с ним здоровается и с интересом упирается взглядом в мою шею. Но ничего не говорит, а проводит его (меня они оба как – то подчеркнуто игнорируют) к стеклянным стеллажам. Тихо, в полголоса обсуждают что – то, я лишь слышу ключевое "прищепки", а так мое внимание поглощено изобилием нетривиальных товаров вокруг. Странные, красивые, пугающие... Назначение некоторых понятно – плетки, например. Прочие вызывают растерянность и я задумываюсь, пытаясь разгадать. И вздрагиваю, услышав его голос рядом с собой: – Хочешь поиграть в доктора? – Улыбается.

– А что это?

– Гинекологическое зеркало. Разве не узнала?

Продавщица стоит в стороне и смотрит на меня без улыбки, затем обращается к моему мужу:

– Давайте, я просто достану все, что есть. А вы выберете.

– А где можно примерить? – спрашивает он и до меня с трудом доходит смысл его слов.

– Прямо тут и примеряйте – говорит она.

На широкий стол рядом с кассой выложены странные маленькие приспособления, некоторые из них связаны цепочками попарно.

– Ну, иди – говорит Он мне. – Примеряй.

Я в панике мотаю головой, с ужасом глядя ему в глаза и бросая взгляды на невозмутимую продавщицу.

Он медленно подходит ко мне.

– Что такое?

– Я не могу при ней! – яростно шепчу я.

– Малыш, я тебя не спрашиваю, можешь ты, или нет. Ты сейчас подойдешь к столу – он слегка касается моей щеки кончиками пальцев – расстегнешь кофточку – его пальцы спустились мне на шею – и будешь терпеть, пока мы подберем тебе прищепки. Мы за этим приехали, помнишь?

Киваю.

Он молча берет меня за руку и подводит к столу. Я смотрю на продавщицу, не спускающую с меня глаз, и понимаю, что я не могу. Что сейчас я просто уйду отсюда, а он... А вдруг он больше никогда не наденет на меня ошейник?! И все! И я сама во всем буду виновата, но я не могу! Это не приемлемо!!! Не выносимо!

Он, очевидно, очень хорошо прочитал на моем лице все, что я испытывала. Поэтому он спросил что – то у продавщицы, она кивнула и отошла. У меня шумело в ушах, сердце колотилось заячьим хвостом и я ничего уже не понимала и не слышала. Лицо горело. Продавщица вернулась с какой – то коробкой в руках, мой Господин взял меня за запястья и свел их за спиной. Я вздрогнула от прикосновения холодного метала и тихого щелчка.

И до меня дошло: я в наручниках. Он из застегнул на мне. И они явно не игрушечные – запястья оттягивает их весом.

– Так тебе будет легче – прошептал он мне на ухо. – Теперь от тебя ничего не зависит, правда? – я с каким – то странным облегчением поняла, что он прав и так мне гораздо легче. – Но ты не послушалась, – продолжил он – поэтому покупок будет больше, чем я планировал.

– Кредитку принимаете? – спросил он как ни в чем не бывало. Продавщица ответила утвердительно и он начал расстегивать мне пуговицы на блузке, не отрывая глаз от моего лица...