В какой то момент я поняла, что они меня уже не держат, а я покорно дергаюсь под их натиском, безвольно мотая головой и позволяя делать с собой все, что им приходит в голову. Сломив мою волю, они сполна насладились моей покорностью, поимев меня во всех мыслимых позициях и сочетаниях, проникая одновременно, стараясь пролезть во все мои дырочки, запихивая мне в рот сразу два члена и без устали пробуя на прочность мой зад. Помимо моего желания, внутри что – то поднялось, постепенно заполняя меня до макушки.

Тело точно одеревенело от сладкого оцепенения. Когда, кроя меня матом и обзывая последними словами, латинос спустил в меня, второй, видимо сильно возбудившись зрелищем кончающего товарища, пристроил член к лицу. Я чуть не захлебнулась в потоке его спермы. Одной рукой размазывая по моим губам остро пахнущую жидкость, другой придерживая все еще извергающийся член, он запрокинул голову и издал победный клич...

Потом был провал. Пришла в себя в душе под струей горячей воды. Как я туда попала не помню. Намылив все тело раз пять, наконец то слегка очнулась от наваждения. Тело нещадно болело, ныла каждая клеточка, но я с удивлением поняла, что кончила, кончила невероятно сильно. Именно тогда, когда два наглых незнакомых мужика изливали свои жизненные соки в меня и на меня. Где же Игорь? Черт, дурдом какой – то.

Спотыкаясь, вышла на террасу, как следует приложилась к бутылке текилы, сжевала ломтик лимона и почувствовала зверский голод. В поисках еды побрела в наш номер. Приятно после такого безумства очутиться в тишине, в чисто прибранной и вкусно пахнущей розами комнате. Не успела я проглотить первый из трех сооруженных бутербродов, как дверь неслышно открылась.

– Натрахалась? – спросил Игорь, скорчив невинное выражение.

Я чуть не подавилась от возмущения.

– Что?? Да иди ты знаешь куда?! Придурок... с твоими приколами. Ты почему не остановил их?

– Хм... – Игорь схватил с тарелки мясо и, сосредоточенно жуя, выдал, – ты бы видела, как красиво это смотрелось... офигительное зрелище. Ох... Марин, ну я же знал, что тебе понравится... правда же было классно?

Сил спорить не было. Решив, что при случае отыграюсь и ощущая в теле приятную усталость, рухнула на кровать.

* * *

Утро было тихим и светлым. В приоткрытое окно заглядывало до боли в глазах яркое солнце, совсем близко лениво плескалось море. Собравшись с силами, мы выбрались из номера и первая, с кем столкнулись, была Мадлен. С фиолетовыми полукружьями под глазами, растрепанная, но донельзя довольная, она давила на рычаг кулера. Выпив три стакана холодной воды кряду, наконец – то смогла с нами поздороваться.

– Уфф, ну и ночка! – подмигнула она нам, – но мужички слабые, уползали от меня чуть не по – пластунски.

– Задала ты им жару? – хохотнул Игорь.

– Ой задала, Игорек, ты же меня знаешь. К утру ближе на огонек какой то немец – перец заглянул из отдыхающих, так чуть не скончался от полового истощения. Сегодня за ним жена приходила, долго пребывала в замешательстве.

– Что так? – удивилась я.

– Ну как что... Представь картину. Голый муж без сил дрыхнет на диване, член до колен свесился. Вся обстановка толсто намекает на то, что была бурная ебля.

– И что?

– По ее словам, у муженька лет пять уже не стоит. Все выпытывала у меня секрет. Расскажи да расскажи, как удалось его завести.

– Ты конечно рассказала, – уверенно предположил Игорь.

– Показала! – широко улыбнулась Мадлен, – господа, а не пора ли нам перекусить? Свистать всех наверх!

На зычный голос Мадлены со стороны пляжа появился Алеша. Тамара видимо все еще возилась в номере.

– Тамарааа!

– Томочка!

– Томуся!

Мы голосили на разные лады, но всегда послушная и беспроблемная Тамара упорно не отзывалась.

– И куда же она делась? – задумчиво молвила я, обводя глазами пустой номер. Постель была аккуратно застелена, на кресле – цыплячьего цвета халатик, тапочки притулились у входа в ванную.

– Пропала... – растерянно пожал плечами Игорь.

Не знаю почему, вспомнились вдруг вчерашние бандюки... Их взгляды, деловито ползающие по Тамаре, их вальяжная наглость... в душе шевельнулись какие то смутные опасения.

Нашей боевой подруги не было на пляже, в ближайшем кафе, в косметическом кабинете, в магазинах на соседней улочке, в тренажерном зале, в гостиничном медпункте...

За поисками мы пропустили завтрак, а обед в горло не лез. Аппетит пропал окончательно, когда мальчишка – посыльный передал нам аккуратно упакованный диск для ДиВиДи плеера. Сорванца тут же и след простыл. Мрачной шеренгой мы потянулись в гостиную. С тихим жужжанием аппарат слопал диск и выдал первые кадры короткого, но убойного по силе воздействия фильма.

Большое помещение, нечто среднее между каминной и спальней... Окна или занавешены или их вовсе нет. Полумрак комнаты разбавляет лишь свет тяжелых бронзовых бра. На необъятной, с футбольное поле кровати в странной позе лежит Тамара. Присмотревшись, мы поняли, что руки ее прикованы к концам металлического штыря, в центре которого имеется проем для головы. Обод плотно подпирает горло, так что женщина едва дышит. Ее щиколотки стянуты толстыми кожаными браслетами, в палец толщиной цепи от которых прикреплены к штырю и жестко фиксируют ноги в приподнятом и разведенном положении.

Вокруг пленницы наблюдается небольшая потасовка. Человек пять, все как на подбор быкообразные, мощные и агрессивные, выясняют, кому первому испробовать белого тела. В итоге от группы отделился самый высокий и самый мускулистый, похожий на дикое животное негр с толстым золотым браслетом на широком, перевитом венами запястье. Его член был немногим тоньше и тоже опоясан вздувшимися от напряжения сосудами. Достав его из ширинки, он слегка поводил инструментом из стороны в сторону и тут же деловито пристроился рядом с Тамарой. Глаза женщины полны ужаса и немой мольбы. Сказать ничего она не может, потому что рот плотно закрывает круглый резиновый кляп, закрепленный ремешком.

Мы были, всяк по – своему, прибиты увиденным. Когда, с натугой войдя в Тамару, негр принялся насиловать беспомощную жертву, Мадлена громко сказала:

– Бля, он ее сейчас разорвет. – И мечтательно добавила: – Я такого хуя в жизни не видела.

Черт побери, в голосе нашей подруги звучало плохо скрытое восхищение. Она была почти загипнотизирована зрелищем. Справившись с первым ужасом, нимфоманка приросла к экрану и смотрела на происходящее широко открытыми глазами. Так дети с тоской смотрят на эскимо, поедаемое кем – то другим.

По лицу Тамары, оставляя кривые дорожки, бежали крупные горошины слез, тушь размазалась, окрасив щеки в серый цвет, волосы, обычно тщательно прилизанные, растрепались, свисая на потный лоб спутанными прядями, в расширившихся от ужаса глазах стоял немой крик.

Черный самец знал свое дело и не ведал усталости. Он трахал жертву долго и монотонно, по ходу дела о чем – то переговариваясь с подельниками. Те, обступив ложе плотным кольцом, жадно наблюдали за действием. Двое из любопытствующих уже расстегнули ширинки и лениво дрочили себя, презрительно поглядывая на обнаженное белое тело. Постепенно компания распалилась, всем хотелось побыстрее отведать тела заложницы и они принялись торопить товарища, отпуская сальные шуточки. Мол, никак не можешь кончить, братан? Может у тебя хуй деревянный?

Насильник цикнул на ерников и с животным урчанием вытащил свой чудовищный инструмент из Тамары. Держа член наперевес, он обильно кончил ей на живот, разбрызгивая сперму во все стороны.

Слегка поникшее орудие выглядело устрашающе, как сытый, но все еще злобный зверь. Отпихнув приятеля, к Тамаре тут же пристроился второй. Этот был куда изощренней. Входя в нее в каком то диком, сбивчатом ритме, он до синяков мял ее ягодицы, выкручивал соски и несколько раз отвесил ей оплеухи. Нужды в том никакой не было, парень просто был садистом. Ему явно доставляло удовольствие мучить беспомощную женщину, лишенную и малейшей возможности сопротивляться.

Остальные не пожелали оставаться не у дел. Очень скоро резиновый кляп во рту похищенной сменился толстым членом. Со всех сторон ее лапали, тискали, дрочили на нее потные, разгоряченные мужики, норовя как можно грубее обойтись со своей пленницей.

– Господи, они же заебут ее до смерти! – воскликнула Мадлен, ерзая на диване. Могу побиться об заклад, эта похотливая сучка наверняка уже вовсю потекла. Скоро ее будут возбуждать даже телеграфные столбы и одиноко растущие пальмы с пышными кронами.

– Что же мы смотрим? – возмутился Алеша, – надо что – то предпринимать.

– Конечно! – поддержал его Игорь, – их что то многовато и они слишком рьяно взялись за дело.

– Может досмотрим? – неуверенно предложила Мадлена.

Мы дружно на нее зашикали, тем более что фильм подошел к концу. Спустив литра три спермы, бандиты, нагло лыбясь в камеру, огласили требования. Сто тысяч баксов или они завтра продают Тамару в вечное рабство в самый грязный бордель. И уж тогда ей точно не поздоровиться. Трахать ее будет непрерывно по самой низкой ставке самый отъявленный сброд.

* * *

Дальше все было похоже на киношный триллер, участниками которого мы стали не по своей воле. Но разве был выбор? Мы не могли бросить несчастную на растерзание этим подонкам и у нас не было в наличии ста тысяч долларов. Максимум, что могла выдать кредитка Мадлены, самой обеспеченной из нас, это половина требуемой суммы.

Уже вечерело, когда мы приехали по указанному адресу, преодолев раздолбанную дорогу и несколько раз сбившись с пути. Это оказался заброшенный поселок, по крыши заросший дикой растительностью. Поразмыслив, оставили машину в отдалении и дальше двинулись пешком. Нужный дом тускло светился единственным освещенным окном. Глухо лаяла собака. Вся обстановка была до того зловещей, что мороз пробирал, несмотря на вязкую духоту. В густеющих сумерках мы чувствовали себя беспомощными. На что мы рассчитывали, не имея даже оружия?

Собака, пару раз рыкнув, затихла. Тишину нарушали лишь вкрадчивые голоса ночных птиц да еще еле слышный шелест листвы. Видимо, после безумной оргии, обитатели зловещего дома спали. Крадучись, мы пробрались к тыльной стороне дома и приникли к мутным оконными стеклам. Когда глаза немного освоились в темноте, странное зрелище открылось перед нами. Толстуха – негритянка гренадерского роста в простом ситцевом платье резала за разделочным столом овощи. Движения ее были какими то судорожными, как будто красотку мучил тик или болезнь святого Витта.

Выкатив глаза, она опускала нож на сочный плод и вся подавалась вверх, потом шумно выдыхала воздух и будто приседала, одновременно стряхивая нарезанные куски в большую эмалированную миску. Я обогнула угол дома и приникла к другому окошку и тут же поняла причину загадочного поведения поварихи. Сзади ее обнимал за задницу низкорослый плотный мужик. Задрав просторный подол, он деловито трахал женщину. Наблюдая картинку спереди, мы его просто не заметили за его богатырской партнершей. Да уж, поистине гнездо разврата.