Чего здесь только не было! Кружевное белье столь блядского вида, что его можно было рассматривать как вполне самодостаточный объект страсти, высокие сапоги – ботфорты, микроскопические кофточки с вырезами в районе сосков, корсеты, чулки, платья, юбки которых состояли из шнурков. Элла таращила глаза на все это великолепие и никак не могла остановиться на чем то одном. Можно было биться об заклад, она даже не подозревала, что такие вещи существуют. Стремясь нагнать упущенное, женщина хватала то трусики – танга, то открытые лифчики, не скрывающие грудь, а лишь подпирающие ее снизу. Я посоветовала ей купить ажурный корсет с резинками для чулок, собственно чулки и минималистские трусики, ажурные, высоко вырезанные.

– Не, ну че такие цены, че за цены то, блин? – послышался русский голос. Мы как по команде дружно обернулись.

– Баа! А вы какими судьбами? – на нас, раскрыв от удивления рты, смотрели наши давние знакомые, Олеся и Саша. Мы провели с ними немало приятственных минут и часов в загородном доме гостеприимной Мадлены. О Мадлене рассказывать надо отдельно, поэтому здесь в детали вдаваться не стану. Мы расцеловались.

– В нашем полку прибыло! – приветствовал их Игорь. Мы дождались, пока Элла купит себе обмундирование, и направились в гостиную клуба.

– Господи, откуда вы выкопали этих мастодонтов? – горячо шептала Олеся мне в ухо, – у этого, как его, Марксена, стоит? Да ты что? Слушай, прямо любопытство разбирает, ни разу не пробовала такого. Правда классно трахается? Во дела...

Мы сидели на полукруглом диване, потягивали коктейли и забавлялись реакцией Вершковых на происходящее. Они конечно, уже отошли от первого шока, но не полностью. Разгоряченная публика, максимально откровенно демонстрирующая свои телеса, вызывала в их советских душах противоречивые эмоции. С одной стороны велик соблазн вкусить удовольствий сполна. С другой – как можно? Ох...

В двух метрах от нас танцевала пара – мужчина лет пятидесяти с волосатой грудью и поджарым задом, и пышнотелая но стройная девушка лет двадцати пяти. На девушке клетчатая короткая юбочка – шотландка и маечка – невидимочка, на мужчине трусы – танга. Спереди под трусами вполне недвусмысленно дыбится член. Девушка в танце откровенно прижимается к его паху, от чего эластичная черная ткань натягивается все сильнее. Не долго думая, мужчина, задирает юбку и приспускает партнерше трусы. Продолжая танцевать, мнет ее голые ягодицы, раздвигает их, потом забирается рукой в редкий кустик волос. Девушка постанывает от удовольствия, но из – за музыки звуков не слышно, только лицо ее искажается от сладострастной гримасы.

– Ох, баловница, – вдруг хихикает Марксен. Оказывается, шустрая Олеся подбивает его присоединиться к танцующим. Марксен уже чуть расслаблен от алкоголя и, поломавшись, идет в круг. Аскетичные синие трусы профессора несколько контрастируют с нарядами остальной публики, зато белье Олеси вполне компенсирует неказистость Вершкова. На девушке прозрачная блузка, под которой более чем откровенное белье.

Слегка покачиваясь на поворотах, они крутятся под томительно медленные звуки и естество мужчины постепенно заявляет о себе, округляется, отчетливее проступает под хлопчатобумажной тканью. Когда Олеся как бы невзначай трется о нее лобком, Марксен напряженно замирает и что – то ей говорит. Так и слышу: "Ну что вы, деточка, неловко же, люди смотрят". Олеся хихикает и что – то отвечает. Сзади к ней приклеивается пузатый и важный дядечка. Он бесцеремонно обхватывает ее за талию и они продолжают танец втроем. Девушка заигрывает с обоими, ее попка ерзает то вперед то назад, демонстрируя готовность удовлетворить сполна и того и другого.

Изучив местную публику, я присмотрела для себя двоих – низкорослого крепыша в красной сетчатой майке и интеллигентного вида симпатичного господина, худого, но хорошо оснащенного. Игорь мой выбор одобрил, посоветовав начать с крепыша.

– К чему разбрасываться? – пожала я плечами, – берем обоих.

Я пригласила их на танец и уже через несколько минут мы вчетвером удалялись в дальний кабинет. Элла осталась одна, но заметила это не сразу, так уж увлечена была разглядыванием чужих нарядов. Своим она видимо очень гордилась, непрестанно выпячивая грудь и задирая то одну, то другую ногу, затянутую в чулок. Я была уверена, что в ближайшее время ее заметят и оттрахают так что мало не покажется. Здесь с этим просто.

Крепыш при ближайшем рассмотрении оказался немолод, хорошо за пятьдесят. Мужчины этого возраста будили в нас с Игорем особую чувственность. В отличие от худого он предпочитал действовать с места в карьер. Только мы расположились на матрасе, как он повалил меня навзнич, грубо задрал мое платье и в мгновение ока стянул трусики.

Быстро по деловому изучил, с чем предстоит иметь дело, и удовлтеворенно полез за членом. Я хотела было несколько притормозить его пыл, но Игорь придержал меня рукой. Пришлось подчиниться и раздвинуть ноги. Положив голову к мужу на колени, я подалась чуть вперед и крепыш вставил в меня такой же как и он сам, крепенький не очень длинный член с круглой выпуклой головкой. Пока он трахал меня, надо сказать очень умело и со вкусом, долговязый ласкал грудь. Ему помогал Игорь и я очень скоро уплыла в заоблачные выси, не замечая любопытствующей публики, которой в таких заведениях всегда хватает. На нас смотрели через специальные отверстия в стене, но хоть не мешали и то счастье.

Крепыша сменил долговязый. Пока его коллега, присев рядом, прилаживал свой инструмент к моему рту, он медленно, словно проверяя мое терпение, проталкивал в меня свой массивный член. После скромных размеров предшественника, контраст был весьма ощутим. Внутри стало тесно и еще более мокро. Этот был более изобретателен. Трахая, он прихватывал губами мое ухо, что – то бормотал по немецки и, войдя в исступление, приподнимал меня за ягодицы к себе.

– Ну и сколько раз ты уже кончила? – наклонившись, спросил Игорь.

– Два... сейчас... ооооох... . третий... .

Мужчины порезвились на славу. Поставив меня на колени, они часто менялись, в конце – концов я уже не могла отличить их, несмотря на разницу размеров. Делая Игорю минет, я сосредоточилась скорее на этом, чем на том, что творилось позади меня. Не исключаю, что им кто – то помогал. По крайней мере, когда партнеры были уже готовы кончить, вместо крепыша был пожилой господин весьма дряблой наружности. Мужчины пристроили свои члены рядом и я ласкала всех троих, помогая себя руками.

Долговязый коротко вскрикнул и стал кончать прямо мне в рот. Мы о таком не договаривались, но когда я попыталась отстраниться, он мертвой хваткой притянул мою голову к себе и опустошился в меня до последней капли. Пожилой, глядя на это, застонал и пролил сперму мне на грудь. Завершающим аккордом стал крик Игоря, кончившего мне на лицо.

– Ох, до чего же хорошо, – прошептал он, вытирая меня бумажной салфеткой, – пойдем – ка, радость моя, в душ.

Путешествуя в направлении душевой, мы краем глаза заприметили Сашу, который в компании двух немцев, развлекался с Эллой. Она уверенно принимала в рот чуть ли не три члена сразу, при этом успевая ласкать свой клитор.

Олеся ублажала Марксена в тесном закутке у двери. Блаженно откинувшись на спинку дивана, он водил членом по ее губам и просто таял от удовольствия.

– Идите сюда, деточка, – звал он ее. Вот ведь что значит настоящий интеллигент. Даже без трусов и с голой задницей он не опускается до тыканья.

Послушная Олеся легко взгромоздилась на колени к Вершкову и быстро насадилась на твердый прямой член. Со стороны просто дедушка и внучка за чтением вечерней сказки. Если конечно не вслушиваться в их сбивчивый лепет.

– О, у тебя отличный прибор, – одобрительный голос Олеси.

– Рад, очень рад, что сумел вам угодить... душа моя, чуть помедленней, боюсь не сдержаться и оросить сей диван преждевременно.

– Ух ты, резвый козлик, – смеется Олеся и поглубже накручивается на член. Марксен стонет и сильно сжимает ладонями упругие ягодицы девушки.

– Может присоединимся? – с надеждой спрашивает неугомонный Игорь, но я уже устало падаю на кресло.

– Выпить, поесть и спать.

– Будет сделано! – рапортует Игорь и идет за салатами.

Из гостеприимного заведения уезжали уже под утро. Вернувшись в отель, не слушая возражений Вершковых, сопроводили их на первую электричку. Они были измучены и огорчены. Предстоящие перспективы тихого семейного отдыха уже не радовали нашу сладкую парочку. Мы и сами не подозревали, какого зверя разбудили.

– Увидимся? – с надеждой спросил Марксен, заходя в вагон.

– Разумеется, – обнадежили мы их. Поезд тронулся и Элла – кто бы мог подумать еще пару дней назад – послала нам воздушный поцелуй.