В середине девяностых я учился в одном институте. Учился не очень здорово, большей частью "на хвостах", но до поры до времени удавалось переходить с семестра на семестр. И вот на третьем курсе настала расплата за лень, расхлябанность и неорганизованность. Английский язык мне всегда трудно давался, а тут новая англичанка Марина Андреевна решила закрутить гайки. Я провалил три экзамена подряд, причем провалил безнадежно. Наступил последний день. Перед деканатом было вывешен приказ ректора о том, что назавтра, в пятницу, все студенты третьего курса, у кого остались академические задолженности, будут отчислены, и приводился список кандидатов, в том числе и я. Внизу содержалась приписка, что данные об отчисленных мужского пола будут переданы непосредственно в военкомат. А что представляла собой армия той эпохи, читатель, конечно же, знает.

Я решился на крайние меры. Положил в конвертик некую сумму (сейчас уже не помню какую), которую удалось набрать из сбережений и взять в долг, и пошел на экзамен. На нем я опять оказался один – все студенты с моего потока экзамен с грехом пополам давно уже сдали. Далее все было как в предыдущие разы – билет, попытки вспомнить грамматические правила и конструкции, мое косноязычное мычание, болезненные гримасы на лице Марины Андреевны, несколько дополнительных вопросов, которых я даже не понял.

– Увы, – глядя на мою беспомощную физиономию, подытожила она, – все как всегда. До свидания. Держите зачетку.

Я встал, залез в задний карман брюк и дрожащей рукой я положил на стол конверт.

– А вот за попытку дать взятку, – спокойно сказала она, – вы вылетите из института с таким треском...

– Марина Андреевна, – пробормотал я, – я на все готов, только бы сдать...

– На все? – прищурившись, спросила она с какой – то нехорошей интонацией.

– Ну, в пределах разумного... У меня есть хотя бы маленький шанс?

Она долго молчала и, как мне кажется, то ли была чем – то смущена, то ли решалась на важный шаг. При этом, что меня удивило, она внимательно рассматривала меня с ног до головы, будто оценивая.

– Есть один шанс, – сказала она задумчиво, – Вы женаты?

– Нет, – удивился я, – А что?

– Ничего, – она пожала плечами, – просто спросила. Вы готовы попробовать сдать экзамен на особых условиях?

– На каких?

– Вы знаете нашу загородную базу?

Я кивнул.

У нашего института в сорока километрах от города была так называемая "база", где студенты – биологи под микроскопами что – то там разглядывали, совершали экскурсии в близлежащий лес с целью изучения флоры и фауны. Во время каникул через профком там можно было недорого отдохнуть в лесных домиках и двухэтажных коттеджах. Там же располагался стадион и всякие спортивные залы, где наши институтские команды готовились к соревнованиям. Кроме того, там было множество каких – то ангаров, пакгаузов и зданий, назначение которых мне было неизвестно.

– В воскресенье в десять утра приезжайте туда, – продолжала англичанка, – Там и состоится экзамен.

– А в чем он будет заключаться?

– Работа. Тяжелая и, возможно, не слишком приятная физическая работа. Если выполните ее успешно, я, так и быть, пойду вам навстречу и поставлю тройку. Согласны?

– А у меня есть выбор?

– Конечно. Деканат и заявление об отчислении.

– Тогда согласен.

– Возьмите с собой мыло, мочалку, простыню, зубную пасту и щетку. И постарайтесь не распространяться. Строго говоря, я не имею право давать вам еще один шанс.

– Марина Андреевна, а зачем все это – зубную пасту...

– Не задавайте лишних вопросов, а то я и передумать могу.

– Понял, в воскресенье в десять.

– До свидания. Конвертик забрать не забудьте.

***

Стоял дикий мороз, когда я без пяти десять предъявил вахтеру пропуск и вошел на территорию базы. Перед главным зданием толпились и нервно курили мои сокурсники. Мы поделились новостями. У всех было по одному хвосту по разным предметам. Всем их преподаватели намекнули на "экзамен на особых условиях", всем сказали про простыню и мыло, всех просили не трепаться. Мы сошлись во мнении, что заставят таскать какие – нибудь грузы, дадут помыться и отпустят.

Я обратил внимание, что здесь не было ни одной студентки – только парни. Это меня удивило, потому что я твердо знал, что у моей одногруппницы и возлюбленной Вики – хвост по математике. Но, с другой стороны, девушки к работе грузчиков мало пригодны.

В три минуты одиннадцатого на порог вышла Нина Степановна Пирогова, заместитель декана нашего факультета.

– Всем показать простыню и зубную щетку. Остальное можно не показывать, – громко сказала она.

Мы выстроились в очередь, зашуршали пакетами и стали проходить мимо нее по одному.

– Где простыня?

– Я забыл! – услышал я впереди жалобный голос.

– До свидания. Вы не сдали.

– Но я могу попросить у товарища!

– Это нарушение правил гигиены. Мыло или пасту можно взять у товарища, а простыня и щетка обязательны. Вас предупреждали. Это всех касается. У кого нет простыни или щетки – до свидания. Жду вас завтра в деканате с заявлением об отчислении.

Из очереди, обреченно матерясь, вывалились несколько человек. Я вместе с остальными прошел в темное помещение холла. Не слушая умоляющих криков и причитаний тех, кто остался на улице, Нина Степановна с грохотом заперла дверь на ключ и громко сказала:

– Всем пройти в душ и тщательно вымыться. Намного тщательнее, чем обычно. Не забудьте почистить зубы. В помещении не курить. На водные процедуры ровно пять минут, часы висят в раздевалке. Наручные часы снять. Одежду оставить в раздевалке. Обернувшись простынями, выйти и построиться в гостиной. Вопросы есть? Вопросов нет.

Нас оказалось семеро. Кого – то я знал хорошо, кого – то – только в лицо.

– Я, кажется, понял, – драя себя мочалкой, сказал Серега Игнатенко из моей группы, – мы замдеканшу оттрахаем, за это и получим экзамен.

Мы заржали.

– А как вы иначе можете это объяснить? Наша гигиена – это наше личное дело. Зачем чистить зубы? Вы же перед сексом со своими девушками зубы чистите? А что значит "тщательнее, чем обычно"? И почему мы моемся до работы, а не после?

Мы притихли. Его рассуждения отдавали неубиваемой логикой. Я припомнил вопрос англичанки о семейном положении и ее изучающий взгляд.

– А не много ли – семеро на одну? – спросил Паша, – Дырка не лопнет?

– А почему ты решил, что на одну? – вступил незнакомый мне студент, – Я экономичку мельком видел.

В гостиной было жарко натоплено. Мы слонялись из угла в угол, обсуждая версию Сереги, когда вдруг дверь открылась и вошли три женщины, тоже обернутые простынями. По мокрым волосам мы поняли, что они тоже только что из душа.

– Я же сказала – построиться! – гаркнула Нина Степановна.

Мы суетливо встали в шеренгу, я оказался где – то в середине. Остальные женщины сели, замдеканша осталась стоять.

– Уважаемые студенты, вы приехали сюда, чтобы сдать свои экзамены на особых условиях. Вы, вероятно, уже поняли, в чем эти условия будут заключаться. Вы должны сексуально удовлетворить присутствующих здесь женщин. Более того, вы обязаны исполнять любое наше распоряжение. Сразу предупрежу, что ничего из ряда вон выходящего мы требовать не станем. Вы взрослые мужчины, неженаты, при этом имеете, скорее всего, половой опыт, так что ничего нового не узнаете. Если вы доведете нас до полностью удовлетворенного состояния, каждый получит за экзамен, соответственно, удовлетворительную оценку. Решение мы примем совместно, как на обычной экзаменационной комиссии.

Если вы откажетесь, то получите оценку "неудовлетворительно", которую и заслуживаете. Вы можете уйти отсюда в любой момент, в том числе прямо сейчас. Но в этом случае, как заместитель декана, обещаю, что, во – первых, вы будете отчислены, во – вторых, пойдете служить в армию – у меня налажены связи с военкоматами. Так что решайте сами. И последнее. Тот, кто особо отличится и проявит себя с лучшей стороны, получит награду. На всякий случай: выход – через заднюю дверь здания, где кладовка. Парадная заперта на ключ. Вопросы есть?

Она говорила ровным, хорошо поставленным голосом профессионального преподавателя, выделяя интонациями наиболее важные слова, при этом на ее лице мне не удалось прочитать ни тени смущения.

Стояла тишина.

– Вопросов нет, – эти две фразы ("Вопросы есть?" – пауза – "Вопросов нет") повторялись на каждой ее лекции в конце любой темы.

– Есть вопрос, – срывающимся голосом сказал Паша, – а какие у нас гарантии?

– Вы имеете в виду, что мы вас обманем? – Нина Степановна даже слегка улыбнулась, – А какой нам смысл? Если бы наша задача состояла в том, чтобы вас отчислить, то нам незачем было бы сюда приезжать – поводов для отчисления у нас предостаточно. А так мы получим то, что хотим мы, вы – то, что нужно вам. Мы расстанемся до начала февраля, когда, в следующем семестре, вы, я надеюсь, возьметесь за ум. Еще вопросы?

Снова наступила тишина. Мы только переглядывались.

– Снимайте простыни, – спокойно сказала Нина Степановна.

– Зачем? – нервно спросил парень, что стоял через одного от меня справа.