И: О – о – о: !

Я, наверное, застонал в голос. Но я не помню этого. Я, наверное, выгнулся, скрутился, напрягся в какую – то невероятную фигуру. Потом оказалось, что я лежу в кресле в какой – то неимоверной позе, опираясь на сидение лишь лопатками. Я, наверное, судорожно схватился за своего соседа. Потом я увидел стремительно багровеющий синяк с полосками царапин на его бедре, прямо под шортами.

Но я ничего этого не помню. Совершенно. Я лишь помню сверкающее, будто начищенная сталь, острое, будто клинок ножа, мгновенное, будто удар кинжала в сердце, наслаждение. Оно проткнуло, пронзило меня, будто самая невыносимая боль. Ничто испытанное мною до сих пор не могло сравниться с этим наслаждением. Было невыносимо сладостно! А потом еще удар! И еще! И еще, и еще, и еще! Из моего члена вырывались струи семени, и мне казалось, что они и есть то наслаждение, которое заполнило собой вселенную: А ладонь, утопившая меня в этом наслаждении, поглаживала твердый ствол, жадно впитывая ощущение волн, которые по нему прокатывались: Я падал и падал в пропасть удовольствия, и каждое следующее мгновение моей жизни казалось последним:

Часть 5. Через веки пробился свет

Через веки пробился свет. Он менялся, дрожал, прыгал.

Я открыл глаза, и увидел верхушки деревьев, проносившиеся в окне. Некоторое время я смотрел на них. Я приходил в себя медленно, миллиметр за миллиметром вползая в реальность. Все тело было легким. И будто пело. Было тепло, по всему телу разливалось тепло.

Голова была пустой. Легкой, восхитительно легкой и пустой.

За окном мелькали верхушки деревьев.

Между моих ног все еще шевелилась ладонь. Она просто лежала на моем члене и слегка покачивалась, будто пытаясь уловить момент, когда тот начнет становиться мягче. Я почувствовал, как очередная волна пробежала по стволу и вытолкнула из головки порцию спермы.

Я пошевелился, пытаясь сесть. Это оказалось трудной задачей – уж очень неудобно я лежал. Да и ослабел:

Сильные руки скользнули мне в подмышки и подняли меня, усаживая в автобусном кресле.

Я посмотрел на владельца этих уверенных рук. Он смотрел на меня. Губы слегка улыбались, счастливо улыбались. Подбородок дрожал. На щеках горел румянец. Волосы сбились, сделав моего соседа похожим на нашкодившего сорванца.

– Ты такой чудесный! – прошептал сорванец серьезно.

"И ты!" – подумал я. Нет, я подумал: "Ты прекрасен". Тоже нет, я подумал: "Ты волшебник" : Хотя: Да: В действительности я подумал: "Ну что, допрыгался?!"

Я оглянулся. В автобусе ничего не изменилось – пассажиры все так же лениво переговаривались в сонном гудении мотора, водитель глядел на дорогу, в окнах мелькало очередное селение. Для всех этих людей это были скучнейшие, обычнейшие, незначительные четверть часа.

Я стал смотреть на проносившиеся мимо дома. Пыльные окна, закрытые калитки, невысокие ступени перед входными дверьми.

Из моего члена толчком выделилось еще немного семени.

Как же мне хорошо!

Надо придумать, что сказать друзьям, почему я не могу пойти к ним сразу с автобуса. И позвонить маме и придумать какую – то отмазку, почему я не пошел к бабушке:

По ногам потекла струйка жидкости. Я вздрогнул. У меня ведь полные трусы спермы! С этим далеко не заедешь:

Я осторожно взглянул на парня. Может спросить его совета? Парень все так же разглядывал меня. С легкой улыбкой. Сама мысль спрашивать его о таком была абсурдной. Абсурдной, но приятной.

Часть 6. Еще один ручеек отправился в путешествие

Еще один ручеек отправился в путешествие по моей ноге. Я лихорадочно посмотрел в окно. Может, скоро остановка, и я смогу там почиститься? За окнами неслись поля.

– Скоро следующая остановка? – спросил я, повернув голову к соседу.

– Что? – вздрогнув от неожиданности, спросил он.

Я повторил вопрос.

– Минут через десять, – несколько растерянно пробормотал он. – Конечная. Наша.

Долго. За это время у меня все ноги будут в потеках. И на шорты просочится. Сзади: И спереди:

И слишком быстро, чтобы сперма успела засохнуть.

Третья струйка.

Я выйду из автобуса весь в сперме! Прямо в объятия старых друзей!

– Отвернись, – решившись, сказал я парню.

– Что? – опять переспросил он, недоуменно моргая глазами.

– Не смотри! – сказал я.

Он послушно закрыл глаза.

Я воровато оглянулся. Пассажиры не смотрят. За окном – поля.

Пригнулся за спинкой переднего сидения. Поспешно дернул молнию на шортах. Она, конечно, застряла. Пришлось ее подергать еще. Она легко освободилась, и я уже аккуратнее потянул язычок вниз.

Взглянул на парня. Даже если он и подсматривал из – под ресниц, этого не было заметно.

А, была не была!

Я дернул шорты вниз. Осторожно дотянул их до щиколоток. Снял с одной ноги, прямо через сандаль. Потом с другой.

Опять оглянулся. Все спокойно.

Неуверенно стал снимать трусы. Влажную кожу обдало свежим воздухом. В нос ударил насыщенный запах спермы.

Тут же понял, что если снимать, то снимать быстро. Чем больше я колеблюсь, тем дольше все это продлится. Я рванул трусы вниз. Влажная дорожка на голени. Пятно семени на сандалии.

Я был голый. Только в футболке.

Волосы над обмякшим членом сбились клочьями, пропитавшись белесым липким клеем. На головке члена – блестящая шапочка спермы. По мошонке вниз тянутся влажные дорожки:

И тут автобус въехал в какое – то село. А моя попа практически прижата к окну!

Я бросил панический взгляд на парня. Он, конечно, смотрел. Не скрываясь, не маскируясь, не прячась. И, как назло, под его взглядом из моего члена выделилось еще немного семени.

– Ты: ! – задохнулся я от возмущения, от стыда, от ужаса.

Он резко отвернулся.

Я бросил опасливый взгляд в окно. Редкие прохожие занимались своими делами. Никто из них не показывал пальцем на автобус. Собственно, никто даже и не смотрел в нашу сторону. С этой стороны все спокойно.

Но он! Как он мог смотреть! Я ведь специально попросил! А он видел. Все видел. Да еще в таком неприглядном виде!

Я был скорее раздосадован, чем сердит. Да и испуг еще не прошел.

Но не стоять же из – за этого в таком виде! Брать в руки влажные трусы было неприятно. Я двумя пальцами поднял их, отыскал сухое место и стал вытираться. Когда я задумывал эту авантюру, я почему – то был уверен, что сумею сделать это за какую – то секунду. Но секунды шли, а я находил все новые мокрые места. Спешка – плохой помощник, и мне пришлось еще дважды искать новые сухие участки ткани и вроде как начинать все с начала.

За это время я раз сто оглянулся на окно и раз двести на парня.

Наконец, мое тело можно было считать сухим. Я провел пальцами, проверяя: И опять наткнулся на открытый взгляд глаз парня. Он что, чувствует, когда нужно смотреть!

– Пожалуйста! – прошептал я.

Он покачал головой.

– Ты такой красивый! – был его ответ.

Глаза продолжали смотреть на меня.

Пока я просовывал ноги в шорты, пока натягивал их на себя, парень, конечно, увидел все. И спереди, и сзади. И мягкий, повисший член, и мошонку, и кустик волос над пенисом, и незагорелые ягодицы:

Как стыдно!

Все, что я мог сделать – плюхнуться обратно в кресло. Было невыносимо стыдно.

В руках у меня был сырой комок ткани – мои пропитанные спермой трусы. Я держал их перед собой, не зная, что с ними делать.

Парень встал, стянул с багажной полки мой рюкзачок и протянул мне.

– Пустой пакет есть? – спросил он вполне буднично. – Или дать?

– Есть, – пробормотал я, все еще сердясь. И все еще сгорая от стыда.

Я бросил трусы в пустой пластиковый пакет. Порылся среди вещей. Достал пачку влажных салфеток. С наслаждением вытер пахнущие спермой пальцы. Теперь у моих пальцев будет химический запах. Все лучше, чем запах спермы.

Парень все с той же легкой улыбкой взял у меня из рук рюкзачок, встал и забросил его обратно на полку.

Я уже достаточно пришел в себя, чтобы увидеть: Когда он встал и потянулся вверх, к полке, я увидел: Его шорты распирало изнутри. Ширинка выдавалась вперед большим, недвусмысленным бугром.

Парень сел на место.

Джинсовые шорты. На нем были джинсовые шорты. Это ж как должен стоять его член, чтобы так оттопыривать плотную парусину!

Я не знаю, что двигало мной в следующее мгновение. Может, я считал, что обязан сделать это после того, как он сделал это мне. Может, меня двигало некотороенеспокойствие, возникшее в груди при виде этого бугра. А, может, мне было любопытно. А может мною вообще ничего не двигало – я заметил его эрекцию и потянулся к нему.

Как бы то ни было, я положил ладонь на его коленку. Она была твердой и теплой. Странно волнующей. Я видел, мысленно уже видел, как я буду ласкать эту коленку, гладить бедро, дойду до места, где сходятся ноги, прикоснусь к бугру, почувствовав незнакомый член под ладонью:

Парень еле заметно качнул головой. И до того, как я успел, негодуя, вспыхнуть, прошептал:

– Сейчас не надо.

Он улыбнулся.

– Когда доедем, зайчонок, ты ведь зайдешь в гости? Давай прямо с автобуса, а?