Глава 2.

"Если вам нравится женщина –

хватайте ее и делайте счастливой".

Как объять необъятное? Что сделать, дабы повернуть время вспять? Я не знаю... Я надеюсь, моих сил хватит для того, чтобы контролировать здесь и сейчас, хотя и это сомнительно. Зазеваешься и... Вылазит похотливый зверь, и вот ты уже делаешь не то что надо, а так, как хочет он! Хотя если быть честным с самим собой, то он это я. Это мои глубинные мечты и чаянья. То о чём я сам себе не хочу, да и не могу признаться. Итак, продолжаю...

* * *

Прямо в трусиках Любовь Семёновна перешагнула бортик ванны и встала передо мной.

– Ну, ты, мой зверёныш, – проворковала она, одной рукой гладя член, а другой, включая воду в душе.

– Будешь ополаскиваться? – простодушно спросил я.

– Нет! Мыть друг друга... – уточнила она, – и ты должен снять с меня трусики... Мне всегда нравилось это действие, – продолжила она, – всё просто, но при этом незабываемо – сексуально.

Люба, наверное, правильнее её теперь так звать, наклонилась, грациозно выпятив попку в мою сторону.

– Как она тебе?

– Красивая! – и двумя руками огладил упругие ягодицы.

– А так? – она направила струю из лейки душа на спину.

Горячая вода потекла по спине, полилась сбоков захлестнула трусики. Ткань последних мгновенно промокла и стала полупрозрачной. Рельеф тела под ними принял более сексуальные очертания и мой "дружок" опять задёргался, давая понять, что хочет поучаствовать "на этом празднике жизни"! Руки с ягодиц скользнули на бёдра, опускаясь по внешней стороне, а потом пошли, вверх гладя внутреннюю сторону. Вода, весело журча, билась о дно ванны, прозрачными бурунчиками обтекая препятствия мои руки.

– Ну? – вопросительно подняла бровь влажная нимфа.

– А можно... я те – е – бя там... поцелую? – краснея и запинаясь, выдавил я из себя.

Она, повернув ко мне голову, загадочно улыбнулась. Повела попкой из стороны в сторону, так что у меня от притока тестостерона загудело в голове.

– Какой ты милый... Но как же мало ты знаешь... о женщинах! – произнесла она таким тоном, что я залился краской.

Возбуждение, стыд, желание всё бурлило во мне, не находя выхода. Её рука скользнула по попке, оттянула в сторону резинку трусиков и три пальчика мягко погрузились в таинственную глубину чрева, исчезнув до самой ладони. Я как в трансе смотрел на это зрелище. Ладонь, прижатая к вульве – затрепетала. Было видно, как задвигались внутри влагалища пальчики. Резинка оттянутых плавок зацепилась за колечко, но она и не пыталась их поправить, а, наоборот, стала двигаться так чтобы ткань двигалась. Похоже, этот доставляло ей дополнительное удовольствие.

– Хо – ро – шо – то – как! – по слогам не разделяя слова, шептала она. – А – ещё – мо – жно – так! – ладошка стала двигаться вперед – назад всё ускоряясь. Спина выгнулась дугой, оттопырив попку, а её пальчики, возбуждающе хлюпая, то проваливались внутрь, то почти вылазя наружу. – Или – так... – она остановила движение руки. Большой палец, нащупав сфинктер ануса, без труда проник внутрь, и рука задвигалась с ещё большей скоростью.

Было заметно, как она пытается соприкоснуться подушечками пальцев – там внутри... Лицо исказила гримаса сладострастия. Она, прикусив губу, застонала всё, увеличивая темп. С глухими ударами упала на дно ванны лейка душа, а рука, державшая её, сдавила грудь, так что под пальцами проступили белые пятна. Потом она ухватила сосок и, крутанув, потянула вниз. И в то же мгновение её затрясло, тело задрожало в спазмах. Изо рта вырвался рык, перешедший в крик:

– А – а – а! – заорала она не останавливаясь.

Бёдра пришли в движение: то, сжимаясь, то, пытаясь раздвинуться. Ягодицы заходили ходуном по сложной траектории, и она, рухнула на дно ванны стараясь сжаться в клубок.

Я с открытым ртом стоял над ней, не замечая, что в пылу азарта, судорожными рывками дрочу свой член.

Она лежала чуть на боку, поджав ноги. Судорожно хватая крохи воздуха. Её тело время от времени ещё подергивалось, а на лице сияла улыбка, и оно было таким милым и довольным...

* * *

Пока Алина билась в сексуальной "истерике" выжимая и "выпивая" каждую крупицу наслаждения... Я пододвинулся вперёд и приставил свой огромный, по сравнению с имеющейся вагиной член к её входу. Послюнявив головку, надавил...

– А если она девственница? – промелькнуло в мозгу, – могу ведь всю жизнь ей испортить...

– Ну и что? – взял инициативу "зверь", – так даже лучше! Пусть попробует настоящего мужика! Ты всё правильно делаешь...

– Бессмысленное самобичевание... – мой орган уже двигался внутри, расширяя и выглаживая её влагалище...

Тело под моим напором замерло, дернулось, как бы пытаясь отстраниться. Я видел, как раскрылись, округляясь глаза. Приоткрытый рот издал нечленораздельное: "Ох – х – х... " и я остановился, ощущая, как плотно облегают стенки вагины ствол, как дрожит и подергивается прижатое мной к постели тело... И вдруг торжествующее:

– Да – а! – огласило комнату, ноги согнулись в коленях и оплели мой торс.

И я задвигался, вперед – назад гоняя член внутри влагалища, подстраивая её под свой размер. В глазах отражалась боль, и дрожали слёзы... Но в то же время там плескалась благодарность и похоть.

Единство и борьба противоположностей; извечное: да или нет; стыдливость или похоть... "Все смешалось в доме Обломовых!"

Мне было даже некогда посмотреть девочка она или нет. Да и какое это сейчас имело значение? Если да, то я таковой её лишил. Если нет, то она, похоже, получила впервые в жизни настоящего мужика!

Мой член как поршень ходил внутри неё. Она стонала, выкрикивая что – то нечленораздельное плотнее притягивая меня оплетёнными ногами. Её нежные ручки страстно полосовали мою спину ноготками, оставляя кровавые полосы.

– Ещё! Ещё! – разрыдалась она, когда я приостановился, намереваясь поменять позу, и вцепилась ногтями в плечо.

Не вступая в полемику, я, выйдя из неё, легко перевернул на живот, поставив на карачки, и опять принялся за дело. Её спина прогнулась, оттопырив ягодицы, и я узрел ответ на свой вопрос: бурые размазанные подтёки и пятна на внутренней стороне бёдер.

– Стало быть, девственница... – подумал я.

– И она тебя хотела! – встрял "зверь", – старайся! Может, потом ещё обломится, – хихикнул он.

* * *

А мне и не надо было специально стараться. Я хотел её. Хотел всю, без остатка. До потери рассудка и ломоты в суставах. Возможно, я видел в ней себя. Того молодого и наивного считающего, что стоит снять с женщины трусы и вставить ей "по самое не хочу" как всё само собой образуется... И оргазм, и минет... Ничему не надо учиться. Мол, это у нас в генах! А вот фигу вам с маслом! И сейчас я вёл её к великому апофеозу, редкому и случайному, когда девушка с первого раза осознаёт вкус секса и довольна произошедшим. Возможно, с любимым человеком это было и лучше, но вот вопрос, а смог бы он так, как я?

* * *

– Пойдем! – я буквально на руках вытащил Любу из ванны, без затей содрал с неё трусы и потащил в спальню, оставляя на полу мокрые следы.

– Что на тебя нашло? – пыталась она протестовать, когда мы ввалились в комнату.

– Давай! – я подтолкнул её к кровати.

– : – Она мягко остановила меня, – сядь, – теперь уже она вела меня к койке.

Сама подошла к шкафу. Открыла его, и повернувшись спиной, стала что – то в нём искать.

– Трусики надо не сдирать, а снимать, – чуть ворчливо выговаривала она, – но у тебя будет второй шанс, и мне очень понравилось, когда ты сам ласкал себя.

Наконец, найдя что – то, она повернулась ко мне лицом.

– Сейчас я буду одеваться, – произнесла Люба, – а ты ласкай себя! Только не торопись...

Я увидел у неё в руках полотенце. Тщательно выставляя напоказ то одно, то другое она стала вытираться. Потом полотенце полетело на пол.

– Тебе какие чулки больше нравятся? Чёрные или белые?

– Любые... – опять пересохшим горлом сказал я, – я ни каких не видел!

– Конечно! Сейчас колготки носят... – проворчала она, – стало быть, чёрные!

Как по мановению волшебной палочки в её руках возникли тоненькие капроновые чулочки. Она приподняла ногу и надела на ступню чулок. Потом поставила ступню на пуфик расположившись боком и медленно расправляя складочки, стала натягивать сей предмет одежды на ногу.

Вы видели как голодный кот, смотрит на сливки, наливаемые в чашку? Также смотрел и я! Замерев и широко раскрыв глаза даже приоткрыв рот. Только моя рука медленно двигалась по возбужденному стволу члена с синими набухшими жилками.

Натянув чулочек и погладив ногу от ступни к бедру, она стала натягивать второй. Можно сказать, что "у меня потекла слюна" как у собак Павлова в ответ на свист. Когда она нагнулась, дотягиваясь руками до голеней, чтобы погладить обе ноги затянутые в чулочки я не выдержался и бросился вперёд.

– Сядь! – раздался резкий окрик, и я как послушный щенок вернулся на место.

А эта соблазнительная фурия достала из шкафа пояс и медленно, крутясь передо мной как перед зеркалом, стала одевать и его. Застегнув крючки спереди и развернув, застежкой назад приступила к таинству крепления чулок.

Это трудно описать, такое надо видеть и ещё остаться в своём уме от сего представления.

– И как я тебе? – прозвучал вопрос.

– Та – а... – нечленораздельно выдавил я.

Она округлила брови, в недоумении:

– Да – хорошо? Или да – плохо?

– Прелесть... – собрал я мысли в кучу.