Весь вечер и утро следующего дня я пытался решить, что же делать: не пойти в школу? Можно сказаться больным. Но надолго ли это поможет – все равно рано или поздно придется идти. А ролики с моим унижением могут к тому времени стать хитом в нашей школе.

Пойти на уроки, но сразу после них постараться улизнуть? Не факт что получится, да и результат будет тот же.

Мысль пожаловаться на произошедшее я отмел сразу. Это все равно что самому опубликовать проклятое видео, а моих насильников разве что пожурят. Ведь никто меня не бил ни на видео, ни вообще – даже синяков не предъявишь.

"Придется пойти", – подумал я обреченно, – "Ну заставят снова сосать... Надеюсь, хуже не будет". Мысль, что трое сексуально озабоченных парней могут найти забаву и поинтереснее, пришлось гнать от себя всеми силами. И вот я, преодолевая нервную дрожь, захожу в школу. В коридорах обычный утренний гвалт, помноженный на пятничное настроение, кто – то куда – то бежит, группки по интересам что – то обсуждают. На меня никто не глазеет, вернее, глазеют не больше обычного. Многим все еще кажется удивительным не то симпатичная девочка, рядящаяся в мальчишечьи вещи, не то на редкость женоподобный мальчик.

Уроки проходят спокойно: меня пару раз спрашивают, но тут все в порядке: я всегда был "ботаником", а последнее время и вовсе зарылся в книги, стараясь укрыться за их страницами от суровой реальности. В коридоре столкнулся с троицей моих мучителей, но они прошли мимо меня, застывшего от ужаса, словно мимо пустого места. На миг даже появилась чертовски обнадеживающая мысль – "Может, они уже забыли о своем приказе? Или передумали? Таким красавцам наверняка найти себе девчонку – только свистнуть, зачем им я... ". Так что после завершения уроков я иду к выходу из школы несколько ободренный. Но надежды на счастливый исход разбиваются о скалу реальности. Точнее, о три скалы: они стоят немного в стороне от потока учеников, вырывающихся из дверей на встречу свободе.

– А вот и наша Саша пожаловала. Как дела, ротик не болит? – стремительно краснею от жгучего стыда и оглядываюсь, но, к счастью, проходящим мимо нет дела до нас, можно надеяться, что никто не слышал. Руслан, а это он задал вопрос, хмурится:

– Не слышу ответа.

– Нет, все хорошо, спасибо что спросили, – всегда был вежливым мальчиком, а потому не могу заставить себя грубить. А еще жутко боюсь. Гриша заржал.

– Вот и славно, – это снова Руслан, – Тогда иди за нами.

– Куда? – горло сводит от стража, и вопрос получается почти шепотом.

– Доигрывать, – Руслан улыбается, но скорее не мне, а своим мыслям, – А то мы вчера только начали.

Они отворачиваются и идут прочь, даже не удосужившись проверить, последую ли я за ними. Конечно, я поплелся следом. Вскоре мы уже входили в квартиру в одном из элитных домов соседнего района. Щелчок закрывшейся двери звучит словно выстрел. Снова все пути отрезаны, и чтобы не задумали сделать со мной эти ребята – они сделают. Это в сопливых мелодрамах девушка может сказать "нет" даже будучи в квартире на "палке чая", но от меня отказа никто не примет.

Руслан оборачивается ко мне:

– Быстро раздеваешься, и бежишь в душ, моешься сам и моешь жопу. Как следует моешь! А потом пулей к нам в комнату. Понял?

Я кивнул. "... моешь жопу... " разом перечеркнуло все надежды отделаться повторением вчерашнего. Они будут меня трахать в попку. Словно в полусне я скидываю с себя одежду. Парней в коридоре уже нет, на ходу обсуждая какие – то мелочи они прошли в глубь квартиры. С душем я закончил быстро: вчера, стараясь смыть с себя малейшие следы унижений, я провел в ванне едва ли не весь вечер. Также в ванной комнате нашлась клизма, явно приготовленная как раз для меня. Пользуясь ей, я с вялым интересом подумал, это мои мучители так тщательно все подготовили, или же я просто не первый.

Затягивать пребывание относительно безопасной ванной уже не было повода, да и злить парней не хотелось, а потому я обернулся полотенцем и на дрожащих, едва гнущихся ножках двинулся на встречу своей судьбе.

Руслан, Гриша и Семен сидят в рядок на диване. На них уже нет одежды, могучие члены, вчера насиловавшие мой рот, снова в боевой готовности. Прямо по центру большой комнаты – кровать.

– Ну вот, а то мы думали уже идти доставать тебя из воды, вдруг ты там тонешь, – на лице Руслана предвкушающая улыбка, – Скидывай полотенце и иди сюда.

Похоже слова Руслана всегда действуют на меня как приказ. Полотенце выскальзывает из рук, и я, уже полностью обнаженный, покорно иду к нему. Останавливаюсь между его слегка расставленных ног. То ли от холода, то ли от страха, меня потряхивает. Пытаюсь смотреть на его лицо, но мгновенно не выдерживаю наглого взгляда и опускаю глаза. Так становится еще хуже – я смотрю прямо на вздыбленный член. Во рту появляется солоноватый вкус, словно напоминание о вчерашнем, и мня начинает трясти еще сильнее.

Руки Руслана начинают гладить и мять мои груди:

– Да, Гриша, ты вчера правильно отметил, зачетные дойки. И не верится, что такое богатство – и не у девки.

Он больно щиплет меня за соски под мое вспискивание и довольный гогот соратников, опускает руки мне на ягодицы. Его жесткие пальцы начинают мять мою попку. Один палец, преодолевая сопротивление, входит прямо внутрь. От боли и унижения я делаю то, чего всеми силами старался избежать – снова начинаю плакать. Судя по лицу, Руслан доволен:

– А попка какая упругая, . .. и очко узенькое, узенькое, едва палец запихнул. А ты, Сашенька, когда вот так плачешь, очень похож на девочку, у которой отняли леденец. Или которая хочет соску. Ну да мы этой беде поможем...

Он заставляет меня опуститься на колени. Теперь я прямо между его мускулистых бедер, и член покачивается прямо перед лицом.

– . .. вот, пососи конфетку.

"Может, если я хорошо отсосу, он отвлечется и уже не захочет меня в попку". Я лизнул головку, прошелся несколько раз кончиком языка по всему члену, тщательно и максимально нежно облизал яйца. Хуй Руслана входит в мой рот, он насаживает мою голову также, как вчера, нимало не заботясь о моем удобстве. Но вдруг он останавливается и вынимает свой агрегат из моего рта. Я невольно тянусь к нему снова:

– Понравилось, аж оторваться не можешь? – от насмешки в голосе Руслана я готов провалиться под землю. Что на меня нашло...

– Ты была плохой девочкой, Сашенка, так что пойдем в кроватку. Я буду тебя наказывать.

Он поднимает меня с пола и буквально тащит к постели. Миг, и я уже лежу на покрывале лицом вниз. Мой зад оттопырен, а руки прижимает к кровати подоспевший на помощь другу Семен.

Мне стыдно. Стыдно и страшно. Меня душат рыдания, и тогда я делаю вторую бессмысленную вещь, которой пытался не допустить – начинаю умолять.

– Мальчики, ну пожалуйста, не надо, мальчики. Я все буду делать, я вам буду сосать когда и сколько скажете, мальчики, умоляю, не надо, пожалуйста, пожалуйста... .

Семен смотрит на меня странным взглядом, кажется он готов кончить прямо сейчас, от одного вида моего залитого слезами лица, от моих бессвязных причитаний. Его я не убедил, а, наверное, сделал только хуже. Сзади же крепкие ладони уверенно мнут мою нежную попку. В анус проникает палец, покрытый чем – то холодным, и я невольно сжимаюсь. Но он, сделав пару движений, и выдавив из меня очередное рыдание, исчезает. Вместо него я чувствую кожей прикосновение чего – то большого, горячего. Я не хочу думать, что это, не хочу...

– И, поехали! – Руслан всаживает член в мой зад одним плавным, но уверенным движением, буквально сминая всякое сопротивление. Боль просто ошеломляет, и первые несколько секунд я не могу даже кричать, лишь судорожно разеваю ротик. Руслан же продолжает давить, и его могучий агрегат погружается все глубже. Ко мне возвращается дыхание, и квартиру наполняет жалобный крик, переходящий в визжание.

Я ни о чем не могу думать – сил хватает только кричать, но даже крики с каждым вздохом получаются все тише, переходя в стоны и рыдания.

– Аааааа, мамочка!. .. Ааааа! Ма... . . !

Я словно пришпилен к кровати, изнутри меня распирает член Руслана, его руки сжимают ягодицы, а нежной кожей попки я чувствую волосы его паха. Он полностью во мне.

Сил кричать уже нет, я лишь поскуливаю, умоляюще глядя на все еще держащего мои руки Семена.

Член Руслана начинает выходить из меня. Это тоже больно. Я опускаю лицо и вцепляюсь зубами в покрывало. Головка выскальзывает из попки с особым звуком, словно кто то откупорил бутылку. Эта мысль приходит в голову не только мне.

– Вот и раскупорили! Целочкка сбита. Ты, Сашок, теперь у нас настоящая женщина, – они смеются, все трое. И под их смех член снова начинает входить в меня.

Еще несколько раз Руслан развлекается полностью выходя из меня, а потом засаживая вновь. Но, постепенно он ускоряет ритм, и начинает размашисто ебать меня.