Я уложил её на постель, лёг рядом с ней и начал потихоньку целовать лоб, глаза, щёки, шею и только потом – губы. Сначала лёгкими прикосновениями, уголки, серединку. Потом припал плотнее. И вот уже я своими губами открыл её губы и просунул между ними язык. Я лёг на неё, она меня обняла и крепко прижала. Когда мы уже почти задыхались, я оторвался от её губ, спустился чуть ниже и принялся целовать по очереди её груди, всё ближе и ближе к твердеющим соскам. Сначала я потрогал её сосочки губами, как бы пробуя на упругость, затем стал всё больше и больше забирать их в рот, терзать их губами, языком, даже слегка прикусывать. Она закрыла глаза и замерла, лежа неподвижно.

Пальцами левой руки приласкал ближний к себе сосок, ртом – дальний, а правая моя рука полезла к тому месту, где ещё полчаса назад были заросли волос, а сейчас – восхитительные голенькие губки. Мой палец на всю глубину провалился в её вход, а затем, смоченный обильной влагой, раздвинул губки снизу вверх, распространяя влагу на всю розочку. Её рот приоткрыт, глаза – закрыты. Я высоко поднял её ноги и широко развел их в стороны. Она послушно замерла в этой позе. Держа член рукой, сначала стал поглаживать им её губки, затем заложил его между ними и "вскрыл" им вульву. Она охнула, я ещё немного поводил вверх – вниз, а потом неожиданно и сильно загнал его на всю глубину. И тут мы с ней завелись оба. Я размашисто, с хаканьем долбил её, она хватала меня за задницу и, почти разрывая её, дёргала на себя в такт моим движениям.

Я держал её ноги, чтобы ей было удобнее. Её груди прыгали, отчего меня заводило ещё сильнее, и я работал, работал! У нее все как – то странно: она то сильно напрягается, прижимая меня к себе и поддавая снизу бедрами, то вроде как немножко расслабляется. Соответственно и я то старался не сильно напрягаться, чтобы не кончить преждевременно, то наоборот пытался ее сильнее раздраконить. Но вот она выгнулась, замерла, и со стоном сильно прижала меня к себе за задницу. Я почувствовал, что сейчас кончу, и заработал мелко и часто – часто, глубоко всунув член и не вынимая его из глубины. Наконец, она громко застонала, её голова повернулась из стороны в сторону, она отпустила мою задницу и расслабилась. И тут я тоже закончал толчками, стараясь всунуть ей как можно сильнее, как будто хотел впрыснуть ей своё семя как можно глубже.

Мы устали. Мы лежали обессиленные, не было сил даже что – то сказать друг другу, не то, что приласкать. Она повернулась ко мне, положила голову мне на грудь. Я шутливо спросил:

– И как ты кончила?

– Не "как", а "сколько". Раз пять!

– Ни фига себе!

– Сама не ожидала. Первые разы были "маленькие кончики", а последний раз – огромный "кончище", я совершенно улетела! О – о – о, как хорошо!

Я прижал ее к себе, несколько раз нежно поцеловал. Она посмотрела на меня пристально:

– Ну и что теперь будем делать?

– Да вот отдохнем малость и ещё что – то придумаем.

– Дурачок! – засмеялась она. – А потом, потом?

– А потом ещё что – то, и ещё!

– Для начала давай что – нибудь поедим!

Мы встали и, как были голыми, вышли, она – в ванную, я – на кухню. Пока она мылась, я сделал чай и поджарил тосты. Главное, когда пьёшь чай голым, не пролить его себе на член. К тому же от вида красот моей дамы он опять начал шевелиться и его головка приоткрылась.

Назад в спальню я её уже не нёс, мы шли, держась за руки. Около кровати я нежно обнял её так, что она прикасалась ко мне сосками, а я к ней – головкой стоящего члена. Мы целовались с ней, слегка соприкасаясь телами и губами, постепенно распаляясь. Она, закрыв глаза, млела от моих прикосновений и поцелуев. Я уложил её поперёк кровати, стал перед ней на колени, руками поднял и развёл в стороны её ноги так, что её писечка раскрылась. Не знаю, как у кого, а у меня всегда сносит крышу от вида голенькой писечки, как бы взывающей: "Вот я, вот, я вся твоя, давай же!". Я раздвинул её пальцами ещё шире и сразу, без предисловий, впился в неё губами и языком. У меня уже был большой опыт в оральном сексе, полученный совместно с Надюшкой. Я знал, что, прежде всего, ни в коем случае нельзя отрываться от "предмета", каждый такой отрыв сбрасывает партнёршу на несколько оборотов назад. Я знал, что нужно разнообразить ласки. Самое интересное в том, что сколько я ни пытался узнать у Нади, какая ласка её больше всего заводит, она ничего мне ответить не могла:

– Ты думаешь, я знаю, что ты там делаешь? Я просто тащусь!

Я то мелко – мелко сосал самый кончик клитора, отчего моя Галя замирала и почти переставала дышать, то, наоборот, слегка сжав щель пальцами, забирал в рот всю вульву, просовывая в центр язык, то сосал губки по очереди, то активно работал между ними языком. Я исподлобья взглянул на неё – она взялась пальцами за свои соски и сильно сжимала их, оттягивая в стороны и вверх. Её голова повёрнута набок, глаза закрыты, из уголка рта вытекает сладкая слюнка.

Пальцами левой руки я приоткрывал её губки, а два пальца правой начал потихоньку всовывать ей в дырочку. Когда пальцы хорошо увлажнились, я начал плавные движения ими туда – сюда, а потом сделал ей "скобку" – указательный всунул во влагалище, а средний – в попку, и стал двигать их, прижимая друг к другу. Она уже начала постанывать. Я работал всё активнее и ртом, и пальцами, распаляя её всё больше. И вот я уже два пальца левой руки всунул ей сочащееся влагалище, а мокрые два пальца правой осторожно ввёл в задний проход и начал работать ртом и сразу обеими руками. У неё прервалось дыхание и она обеими руками прижала к себе мою голову. Я опасался того, что ей будет больно в попе, но, видимо, я её там уже немного разработал, а пальцы были мокрыми и скользкими. К тому же у женщин в такие моменты зачастую лёгкая боль только добавляет ощущений.

У меня уже начал уставать язык, когда она громко застонала и начала крупно содрогаться подо мной. Я первым делом медленно и осторожно вынул пальцы из её попы, затем из влагалища, и, по мере того, как она кончала, всё нежнее двигал языком. Наконец, она открыла глаза и опустила ноги. Я повернул её вдоль постели и лёг рядом с ней.

– Что это было? – слабым голосом спросила она.

– Я отомстил тебе за все! – ответил я. Она засмеялась:

– Кажется, я поняла, почему девочки промежность выбривают.

Мы полежали немного не шевелясь.

– Я чувствую, что теперь мне тебе нужно отомстить за твою месть! – и взялась за мой изнывающий член рукой. Немного поласкала его, а затем начала меня целовать – сначала лицо, затем соски, живот, и вот, наконец, её губы нежно прикоснулись к стволу моего "древка". Сначала она целовала его у основания, затем, жестом подвинув меня повыше в постели, легла у меня в ногах и глубоко забрала в рот почти весь мой член, доставая носом до лобка. Я ласково погладил её по голове, давая понять, насколько мне это приятно. Она взялась за основание рукой и начала всем известные плавные движения. Видимо, она подлизывала снизу языком, потому что ощущения были настолько сладкими, что я потерял всякую возможность двигаться. Когда подошёл предел, хотелось взять её за голову и насадить до отказа, но я лишь положил руки ей на плечи и слегка нажал, прося её взять поглубже, что она сразу и сделала. Я стал бурно кончать, одну руку положив ей на спину, чтобы она не выпустила изо рта раньше времени, а второй взялся за основание и начал выдаивать ей в рот из себя последние капельки. Когда я убрал руки, она тщательно и нежно облизала по всей длине, вынула изо рта, легла рядом со мной, обняла и сказала:

– Давай спать!

И мы уснули.

Не знаю, кто из нас утром проснулся первым. Мы пошевелились и проснулись. Она обняла меня и спросонья пробормотала:

– Вот интересно, это мне всё снится, или я не сплю?

Я вместо ответа положил её на себя, крепко прижал и начал нежно целовать. Через пару минут она уже вовсю скакала на мне, широко расставив ноги и запрокинув голову. Я снова любовался ее размашисто прыгающими грудями, нежной выбритой писечкой, поглотившей мой член, и поддавал ей снизу. Потом вспомнил про ее попку и попросил повернуться лицом к моим ногам. Теперь она делала движения, от которых ее задняя дырочка как бы немножко приоткрывалась в такт движениям. Я снова смочил пальцы в ее влагалище и вставил их ей в попку – сначала один, а потом два, и начал двигать их навстречу. Наконец, она взмолилась:

– Ляг на меня сверху!

Я перевернул ее на спину, снова руками высоко поднял и развел ее ноги и легко попал мокрым членом в ее сочащуюся дырочку. Она громко охала, а я опять, как вечером, долбил ее, пытаясь достать до самого донышка. Когда я уже готов был кончить, она руками схватила меня за ягодицы, прижала к себе и стала мелко – мелко, но часто делать движения бедрами. Я кончил сразу же после нее. Она опустила ноги, я еще некоторое время, пока был стояк, делал медленные нежные движения, потом слез с нее и лег рядом. Мы некоторое время лежали, потом она подскочила:

– Вставай, развратник, на работу опоздаем!

Три дня, вернее, три ночи подряд мы спали вместе и трахались. Два раза вечером и один – утром. Мы перепробовали, наверное, все, кроме анального секса, но я старался почаще ей всовывать в попу пальцы. В четверг решили сделать перерыв – в пятницу приезжала Надя, и мне нужно было отдохнуть и набраться сил. Я лег спать в девять часов и хорошо отоспался.

Надюха приехала вечером, я ее встретил на вокзале. Дома она первым делом влезла в ванну и долго там плескалась, даже меня не впускала. Вышла оттуда разомлевшая, чистенькая, с аппетитом набросилась на домашний ужин, приготовленный моей Галочкой, пардон, Надиной мамочкой. Когда Галя вышла, Надюха обняла меня и томно промурлыкала: