Прошуршав по коридору мимо двери в комнату Любы, женщина заметила, что дверь неплотно прикрыта и в комнате горит свет. Но никаких звуков не было слышно. К лучшему – решила Юля и пошла в ванную. Только заперев дверь изнутри, она почувствовала облегчение, и принялась застирывать свои джинсы.

– Надеюсь, Люба ничего не заметила. – думала про себя молодая женщина. – Стыд – то какой, разбила ей чашку и стою теку, как сучка на случке, пока она меня по щекам хлещет.

Такую реакцию на произошедшее она сама от себя не ожидала. Юля всегда считала, что может за себя постоять и словом, и кулаками, если надо. А тут...

Застирав джинсы и приняв душ, она неожиданно вспомнила, что еще не ела сегодня, и желудок стал настойчиво об этом напоминать. Повесив джинсы сушиться, она тихонько прошла на кухню, всё еще опасаясь встречи с Любой. Но та была в своей комнате и каких – либо угрожающих звуков оттуда не доносилось. Приободрившись этим, женщина стала разогревать пищу. Она смолотила тарелку супа, и как раз раздумывала, не разогреть ли еще, когда на кухню вошла хозяйка квартиры.

– Поела? – строгим голосом спросила она.

– Да, спасибо. – не нашлась что ответить от неожиданности Юля. Румянец прилил к её лицу, так как после случившегося в комнате Любы, она не знала, как теперь себя вести с ней. Её пощечины всплыли в памяти. А так же и тот эффект, который они вызвали.

– Нравится, когда с тобой грубо? – Люба закурила, и сейчас её взгляд сквозь выдыхаемый дым казался каким – то особенно тяжелым.

Под этим взглядом Юля чувствовала себя обнаженной. И в то же время она не ощущала в себе сил что – либо предпринять. Наверное, так себя чувствует кролик перед удавом. Она просто молча стояла.

– Разденься. – последовал приказ. Он был сказан жестким, не терпящим возражений голосом. Глаза при этом сверлили Юлю, гипнотизируя женщину. Но она просто стояла, пребывая в каком – то трансе.

Немая сцена длилась какие – то мгновения. Люба в два тяжелых, но проворных шага оказалась рядом с молодой женщиной и тут же последовала пощечина. Чуть сильнее, чем доставшиеся ей днём, но сейчас эта пощечина подействовала как спусковой крючок – Юля сделавшимися вдруг непослушными пальцами развязала пояс халата, а потом позволила ему просто упасть к ногам.

К этому моменту хозяйка квартиры уже опять сидела за столом с сигаретой в руке, и оценивающе рассматривала открывшееся ей тело. А посмотреть было на что, ведь Юля в свои 27 и родив ребёнка, выглядела как девочка – подросток: худенькая, вес не более 50 кг; аккуратные грудки, венчавшиеся острыми вздернутыми сосочками, озорно смотрящими в разные стороны; плоский живот; аккуратно подбриваемый лобок с узкой полоской шерстки; и по – подростковому узкие бёдра, вскружившие в джинсах голову не одному десятку мужчин. К слову, Юля уже отчетливо ощущала тяжесть внизу живота, хотя появилась она значительно раньше, чем женщина это осознала.

– Подойди, – рукой с зажатой сигаретой Люба указала место, куда нужно встать. Голос её всё так же был властным и каким – то глухим...

Молча женщина подошла к хозяйке квартиры, боясь встретиться с ней взглядом, и встала на указанное место. Почти вплотную к Любе. Та, стряхнув пепел с остатка сигареты, протянула руку к юлиной груди и уместив её в ладони, как бы взвесила грудку. При этом Юля кожей ощущала жар от тлеющей сигареты, когда та приближалась к коже вплотную. Оставшись, видимо, удовлетворённой правой грудью, хозяйка повторила эти манипуляции и с левой. При этом она вскользь коснулась сигаретой одного из сосков. Женщина дёрнулась, но не издала ни звука.

– Молодец, шлюшка. – Люба затушила окурок в пепельнице и одобрительно похлопала по бедру.

А затем её пальцы скользнули между ног Юли.

– Да у тебя там просто водопад. – констатировала она, – Ложись животом мне на колени, руки в пол.

Как загипнотизированная, женщина выполнила это указание, уперевшись руками в пол. А головой практически уперевшись в стену. В таком положении её попа была максимально выпячена, что и требовалось Любе. Первый удар неожиданно обжег правую ягодицу. Юлю пороли ладонью по голой заднице, как маленькую девочку. И было в этом что – то грязное, но такое вязкое, что затягивало женщину, не позволяя даже подумать о неправильности ситуации. Впрочем, она чувствовала свою вину и за разбитую чашку, и за то, что потекла, как шлюха от пощечин...

Вместе с обжигающим неприятным ощущением на коже от шлепка, в паху рождалось и нарастало тягучее сладострастие. За первым ударом последовали следующие, и каждый становился сильнее предыдущего. И тем сильнее становилось юлино возбуждение. По внутренним сторонам бёдер уже просто текла смазка. С каждым обжигающим шлепком со рта женщины срывался хриплый стон. А ягодицы постепенно меняли свой цвет от розового в начале порки к бордовому.

Услышав в звуках, издаваемых воспитуемой, нотки боли, хозяйка просунула снизу левую руку к промежности Юли, и стала массировать её клитор. Интенсивность порки и силу шлепков она при этом увеличила, сняв с ноги тапок и продолжив пороть подставленную попу им. Такое сочетание боли и ласки клитора рождали неповторимый возбуждающий коктейль, питающий нарастающее из паха возбуждение. Юлю буквально начало трясти от напряжения, расходящегося по всему телу.

– Сучка любит, когда её порют. – Люба уже давно порола задницу своей квартирантки со всей силы, не сдерживаясь. Капли смазки на полу под разведёнными ногами Юли образовали небольшую лужицу. Впрочем, под носом так же образовывалась лужица, но из слез, которые непроизвольно стекали из глаз на кончик носа перед своим прыжком.

– Ну – ка проверим, готова ли наша вторая дырочка. – с этими словами хозяйка отбросила тапок, и окунув два пальца во влагалище молодой женщины, резко вставила их в сморщенное колечко ануса. И тут же накопившееся в теле напряжение хлынуло лавиной оргазма по телу Юли. Казалось, миллионы маленьких иголочек одновременно и в разнобой кололи её тело, сведённое сладкими судорогами. Женщина что – то кричала, о чем – то просила, билась в конвульсиях, плакала... Сколько это длилось, она не могла даже предположить. Возможно, она отключилась на какое – то время...

– Люба, можно мне встать?

– Встань на колени рядом.

Едва Юля приняла указанную позу, как получила пощечину, – Для тебя я Любовь Викторовна, шлюха. Давай попробуем снова, что ты хотела сказать?

Жгучее чувство обиды родилось в груди, но стремительно ушло вниз живота, каким – то неизведанным образом преобразовавшись в тягучее зарождавшееся вновь возбуждение. Соски вновь напряглись. Да и что она хотела? Сама ведь стоит голая на коленях перед женщиной, которая только что её выпорола и от ласк которой она испытала сильнейшее удовольствие...

– Любовь Викторовна, разрешите мне встать. – Тихим голосом, потупив взор, попросила женщина. Слова сами слетали с юлиных губ. Стоять на коленях на твёрдом кухонном полу было не комфортно. "Хорошо хоть я его вчера вымыла" – пронеслось у неё в голове.

– Встанешь, когда разрешу. Пока постой, тебе полезно. – хозяйка закурила новую сигарету и выдохнула струю дыма в лицо Юли. – Открой рот.

Не дожидаясь новой пощечины, женщина открыла рот. Всё, что с ней сейчас происходило – было как в тумане. Разум был далеко от тела, хотя и наблюдал за развитием событий со стороны. И такое развитие необычайно волновало Юлю, заставляя её промежность истекать липким и скользким секретом. Если бы молодая женщина могла сейчас трезво мыслить, то она бы точно удивилась и объёмам смазки, выделяемым телом, и своей чувственности, и количеству оргазмов за минувшие сутки. Но она лишь подобно осеннему листку в ручейке, неслась по течению, не в силах противиться этой движущей силе.

Ладонь Любы легла на щеку стоящей на коленях женщины, и это было почти лаской, пока большой палец ладони не проник в открытый рот и не нажал на язык. По какому – то наитию Юля поняла, что от неё требуется в данный момент, и нежно обхватив палец губами, стала его посасывать.

– Быстро учишься, молодец. – похвалила её Люба. – Вижу, ты кайфуешь. Мне нравится твоя пизда, всегда готовая к ебле. С этого момента будешь всегда по квартире ходить голой. Пришла с работы, закрыла дверь, сразу разделась, одела вот это, – она кинула к коленям женщины ошейник, неосмотрительно оставленный на столе в её комнате, – и идёшь к моей двери и ждёшь, когда позову. Поняла?

Кипятком эмоции прошлись по телу от макушки до пяток при этих словах. Соски, казалось, сейчас лопнут от напряжения. – Да, Любовь Викторовна. – Факт, что в её комнату заходили без спроса, проскочил где – то далеко и тут же скрылся прочь.

– Я буду тебя воспитывать. У меня на тебя большие планы. А сейчас поблагодари меня за науку.

– Спасибо Вам.