-Ты, бля, заебанец сраный, алкашина долбанная. Глянь, какая толпа. Трястись в этой консервной бочке больше часа, охуеешь точно. Пропить права легко, а из-за тебя, рвань, мучайся. Как Пашка в этой дребедени вытерпит.
Мой муженек зовут которого, если конечно по культурному, Миша подзалетел с правами, будучи хорошо под мухой, и теперь на два года оставил нас безлошадными. Елы-палы, до дачи теперь добираться надо на автобусах. Заебись, и Пашку пятилетнего хуй с кем оставишь. Приходится тащить с собой. Хотя на природе, конечно, ему привольней, не то, что дома, в однокомнатной халупе..
Блядь, толпа выстроилась в очередь как на параде. Еще хуй залезешь в автобус. Ждать следующего полтора часа тоже не очень катит. Хуйня, прорвемся. А на своего хмыря и глядеть-то не хочется.
Хорошо, с утра еще не очень жарко. В моем сарафанчике вообще прелесть, ветерок снизу пизденку продувает даже через трусики, вроде как не очень и потеет. И титьтьки без лифчика свободно болтаются, ниче не жмет. Ладно, доедем.
Во, и автобус подруливает.
— Пашка, ко мне! давай руку. – Ну, залезть то мы, залезем, но ехать придется точно пешкодралом.
Ну вот, хоть так, у заднего сидения, около перегородки, хоть прислониться есть куда. Мишка сзади пристроился.
— Давай сумку, примощу к стенки.
Бабуля с заднего сидения гляди, какая добрая оказалась, Пашку к себе на колени взяла. Ладно, дай бог доедем.
Автобус почти битком. Пашеньнка балдеет на коленях у бабули, в окно уставился. Непривычно ему в автобусе, не «десятка» долбанного алкоголика, ну ничего, пусть привыкает к трудностям жизни с малолетства.
Ну, наконец то, тронулись. С богом.
Ну вот, на хуя останавливался на этой остановке, погляди, сколько поналезло. Бля, вплотную к перегородке прижали.. Миха свою толстую ногу заебись между моих ляжек сзади пристроил. Чо, поставить больше некуда.
Ну, водила, на этой то остановке на хуя тормозил. Куда залазить, автобус то и так битком. Ну, давайте, закрывайте двери, да поехали. Ну че там. Наконец то тронулись.
Наконец то, наконец, а у мово милого конец че то задеревенел, да и подрос значительно.. Вон как между двух половинок задницы пристроился. Дома не шибко то на меня внимания обращал. Дня три уже до пизды моей не не дотрагивался. С непривычки она и зачесалась.. Приедем, в баньке бы и оттарабанил меня, пока Пашка по травке ползает.
Дай как я тебя по хуйку поглажу. Херня какая то, ты же вроде как в спортивных штанах на дачу ехать собирался, че джинсы то напялил. Ну ладно, давай я шириночку расстегну. О, получилось. Гляди-ка, это че, экстремальная обстановка, че народу кругом полно, так действует на тебя, палка как вроде больше стала, чем всегда, и изогнута сильнее. Бля, щас бы ее себе в пизду запихать, да поелозить по ней, а то после до обычных размеров уменьшится.
Ага, ага, давай миленький, залазь ручкой под сарафанчик, там пизденка то у меня вся мокренькая, а внутри, вообще как в русской печке огонь полыхает. Помни, помни мои ляжки, кайф, ей богу. Аж до печенки пробирает. Отодвинь трусики в сторону. Так ты приспусти их немного и все получится. Блин, молодец какой, без слов все понимает. Давай помассируй мою бороздку. Ой, Мишаня, как приятно.
Миха, я не поняла, ты че это там впереди делаешь, как ты там оказался. Тебя че, толпа вперед автобуса упихала. А чье же это ясно солнышко в моей ладони колом топорщиться, ну ясно дело не твое, не было у тебя никогда такого длинного, чуть ли не на пол салона. Да и штаны ты, гляжу, все ж таки спортивные напялил.
Ой, бля, че же делать, не выпускать же счастье такое из рук. Погляди, как напрягся, красавчик. Да и пальчик чей то между губок моих нежных вовсю хлопочет. Обернуться бы, поглядеть на рожу хозяина этой дубины, да неудобно чего-то.. А, будь, что будет. И пропади оно все пропадом. Давай, мужичок, продолжаем дальше. Помассируй мне клиторок. Ой-ей-ей, счас кончу. Пальчик поглубже засунул, шурудит там вовсю. Ну как такому настырному откажешь. Давай милый, работай пальчиком, а я головкой твоей займусь, тоже видать по женской ласке соскучилась.
Да хуй с ним, с этим Михой. Сам виноват. Не фиг водяру жрать, алкоголик хренов. Гляди сейчас как благоверную твою, у тебя же на глазах путевые мужики мацают.
Эй, мужик, ты чего делаешь, как я в этой давке ноги раздвину. Блядь, здесь еше Михин саквояж мешается. Подожди-ка, я левую ножку на него поставлю, тебе удобнее будет. Ты сарафанчик мой сзади задрал, никто больше не увидит мою голую задницу? Давай-ка я осмотрюсь. Ха-ха, ничего харя, не очень молодая конечно, зато, наверное, в ебливых делах опыта не занимать. Ты щекой к моей щечке прикоснись, ага, так. Блин, ух как колется, хорошо, что с утра не побрился, люблю колючих мужиков. Заебись. Как знала, сарафанчик этот напялила.
Всю наготу нашу прикрыл. Давай-ка я твой хуек спереди перехвачу. Глядишь, чего-нибудь и сообразим. Понимаю, понимаю, тебе его пристроить в горяченькое место не терпится. Ой, туда не надо, там мне больно будет, я там целочка, да и горит у меня другое место, его надо тушить. Ну, давай, давай свой огнетушитель.
Че Мишаня уставился. Активностью моею заинтригован, ничего, это просто ноги у меня затекли, вот разминаю, ну а то, что они смазкой моей затекли знать тебе вовсе необязательно. Паша, ты как, ниче? Колени у старухи не костлявые.. Хуйня, дотерпишь. Мои все равно заняты, вон в перегородку уперлись, точку опоры нашли.
Ну, мужик, нахуя ж ноги такие длинные отрастил, не могу я твой отросток в эту проклятую щель засунуть. Бля, ну не терпеж.
Ого мужик, соображаешь. А сильный какой! Ты чуть повыше меня за животик подними, не бойся, мне совсем не больно. И в животике у меня никого пока нет. Пока?. Дай-ка я еще попку свою посильнее выгну. Ты сзади задницей своей народ то отожми чуть-чуть. Во - чую твоего казака у входа в мою огнедышащую пещеру. Ну, давай, я приседаю.
— Оооооооооо…….- ну че, Мишка-глупышка уставился, все у меня заебись, да не зырь ты в мои глаза. Ебут меня не видишь че ли. Ой, хорошо ебут. Хорошо села. Все - пещера занята. Впритык вошла, Мишаня, дубина то, миллиметра свободного не оставила. Обволокла я дубинку неизвестного рыцаря своей мягкой плотью, кайф. Тащусь…. Бля, еще бы попрыгать на ней.
Вытащи-ка, кобелек мой нежный, ее немного, ага, теперь снова засунь. Познакомься, это ты уперся головкой своей в мою матку. Ой, мамка моя, матка. Плыыыву…… Блядь, быстрее бы.. Ниче мужик, потерпи, скоро на грунтовку свернем, там дорога как стиральная доска. Там будет нам, где разгуляться.. Не, ну как здорово когда в пизде дубина шевелится. Стенки влагалища трутся не друг об друга, а о здоровенный набухший мужской стержень, горячий как раскаленный стальной прут. А не холодный, как морковка с грядки, помытая холоднющей водой из колодца.
Впрессовывай в меня свой член, вдавливай. Ковыряй мою матку залупой своей богатырской. Хооорошо…
Че, Пашенька, скучновато тебе одному, братика хочется. Будет тебе братик. Уммм…, а может сестренка. Тоже не плохо, правда ведь, Пашутка?. Папка твой любит детишек. У, как уставился, да хреново мне, хреново в этой духоте, че, пялишься то, муженек?
А то, поди, подозрения всякие в голову лезут. Твой не твой, все равно твой будет.
Все, доска стиральная начинается. Приготовься, мужик, наше время пошло, минут за двадцать мы с тобой должныыыыы…… управиться, пока народ выходить не начнет. Кстати, ты остановку свою не проебешь? Хуйня, на этом же автобусе потом обратно доедешь, недоебанной меня только не оставляй. Давай милый, долби мою матку с разгону залупкой своей несгибаемой. Ой, хорошо то как!!! Давай еще, еще, блин кооооончаю…… А ты че милый еще не все?.
Ой, я еще могу кончить…., кончать, кончать и кончаааааать……
Че то, Миша, ты как в тумане, откуда туман такой в автобусе. Или глаза мои пеленой заволокло. Ой, Паша, и тебя чего-то размыло по этой старой ведьме. Ой, глазки, мои глазаньки, не видят никого. Мужик, побыстрее, хрен на всех большой и толстый. Руку свою положил на поручни, что бы я могла к ней своими титьками прижаться, молодчина, давай пощупай их хоть через сарафанчик. Как они тебе, оцени упругость. Блин, че ж они не снизу, где нибудь возле пизды растут. Ты бы их помацал крепенько и никто бы не увидал. Ой, люблю я, делом грешным, когда мне титьки мацают. Да что б посильнее.
— Ммммммммм……….- бля, че это я мычу на весь автобус, как неебанная корова. Тем более, что ебаная. Эх, титьки мои, титьки. Еще в институте был у меня любовничек, Витька Шмаков, на два курса старше. Он мне целочку и заламал. Сейчас-то мой пеньтюх частенько мне выговаривает, что дырявой ему досталась. Угу, попробуй, найди сейчас целку в 22 года, это когда мы с ним познакомились.. Да легче иголку в стоге сена отыскать. Так вот этот Витька любил перед тем, как свой стручок в пизду мне засууунуть…. меня между титьками поебать. Сожмет своими ручищами их, хуй между засунет и минут пять прет меня этаким образом. Честно сказать с ним от такого извращения я чаще кончала, чем от обыкновенной ебли.
Ну, давай мой милый, кончай быстрее, я то еще успела два раза приплыть. Пора завязывать. Давай, с разбегу вдарь. Ух, вдарил, так вдарил, ну точно Везувий извергаться стал, и весь напор прямо в матку бьет, дрожу вся, сперма горячая, точно лава, температура ну никак не меньше. Мишка то точно понял, че творится со мной, все ж таки почти шесть лет вместе, изучил малость.
Блин, дни то опасные пошли, точно залечу. Аборт не буду делать, боюсь я эти аборты. Пусть, Миша, растет. Где один, там и два. А где два там и три. Миша, тебе то какая разница кто меня зарядил.
Все, выскочила обмякшая жердина из меня. По ляжкам сперма течет, липкая, как топать теперь до дачи. Ну, Пашка, точно родня у тебя новая месяцев через девять появится. Веселее будет. Ты мужичек мой милый ручку то свою с задницы моей убери, убери, хватит мять ее. Народ вон к выходу потянулся, могут усечь.
Да, блядь, че случилось то - как шлюху последнюю прилюдно натянули. Это меня то, ту, которая за долгую замужнюю жизнь свою один только раз мужу изменила, и то по пъяне. На пикнике у озера шеф один раз только слазил на меня.
И до мужа то я большая скромница была. Всего двое до него и было. Это вместе с Витькой..
Ну вот и места стали освобождаться. Бабуля выходит, пойду рядом с Пашкой сяду. Ох, мужик, не гляди на меня так, выебал и выебал. Может, еще раз встретимся. Может, еще раз дам, а может и не раз. У тебя не плохо получается. Пизда моя до сих пор огнем полыхает.
Вот и Мишка рядом присел, еще и руки на плечи положил. Или не понял ничего, или решил виду не показывать. Правильно, где он найдет еще такую как я, не шлюха ведь какая. Да и не случилось ничего страшного. Пизда то при мне осталась, хоть и в сперме вся чужого мужика. А это дело поправимое, на остановке сбегаю в туалет, там вроде нормальный стоит, а в сумочке платочек есть.. Вот и уничтожу следы своего сладкого падения. И заживем мы с тобой, Мишаня, по прежнему. Вчетвером да не в обиде. И буду я тебе вернааяяя до самой смерти, если еще кто меня не совратит на блядский поступок. Наконец то, конечная, выходим братцы кролики.
Ах, Мишка, ух какой муж у меня – при выходе из автобуса саквояж свой вытащил, Пашку на руки взял, да еще и мне руку подал. Ну истинный джентельмен. А ты, мужик, оказывается, на соседней улице обитаешь, дай бог еще встретимся. Ух, как вспомню твою дубину, низ живота тяжестью какой-то наливается.
Ладно, мужики, я в туалет побежала, идите, я догоню.
Именно так рассказала мне свою версию нашего первого знакомства моя новая подружка Маринка. Более полное знакомство произошло у нас месяца через два после этой увлекательной поездки на наши дачи. Маринкина дача, кстати, находится на соседней улице..
На остановке Маринка побежала в надлежащее помещение, которое находилось напротив автобусной остановки. Полностью привести себя в надлежащий вид ей конечно не удалось. Трусики были все в липкой жидкости, состоящей из ее и моих извержений, поэтому она просто завернула их в небольшой салофановый пакетик и сунула в сумочку. На даче же, навешав мужу на уши лапшу про какие то там женские дела, выстирала их, и потом целый день ходила с голой жопой. Что подвергло мужа Мишу на определенный подвиг, и они аж три раза прятались от Паши в бане. Во время более тщательного нашего знакомства Маринка была беременна. Чей потомок оккупировал ее чрево, она, конечно, точно определить не могла, да и было ей это, как мне кажется, совершенно по барабану.
Я же хотел рассказать о второй встрече с этой симпатичной женщиной, которая произошла через два месяца. Кстати, профессия, которую она получила в институте – преподаватель русского языка и литературы. А историю первой нашей встречи я рассказал с ее слов, полностью копируя лексикон.
В тот первый раз я ехал на автобусе, тоже лишившись на время своей тачки. Правда причина у меня была более банальна – небольшая поломка. Поэтому через неделю я уже был за рулем. Муж же Маринки пока оставался безлошадным.
Да, немного о себе. Зовут Клим. В то время, а происходило это лет пять назад, мне было сорок два года, работал я начальником партии инженерных изысканий. Работал в основном на севере Тюменской области. А так как весна-лето-осень слабо подходят для нашей работы по причине бездорожья, летом у меня было довольно много свободного времени, которое больше всего мне нравилось, и до сих пор нравится проводить на даче. Недалеко(2км) озеро с неплохим пляжем.. Купание, рыбалка. Женат (был?). – Люба. Двое почти взрослых детей, которые, к сожалению, не балуют нашу дачу своим присутствием. Дочь Вера и сын Игорь, тринадцать и одиннадцать лет на тот момент.
Ту неделю я посвятил даче. То есть и работал и отдыхал. Ночевал там же всю неделю. Телевизор, видеомагнитофон, что еще надо. Жену с детьми привозил на субботу и воскресение. В будни жена благотворно работала на благо нашей крепкой семьи.
Начало августа. Погода классная. Немного, правда, жарковато. Именно жара и стала причиной нашей второй встречи. В часиков одиннадцать я решил после усиленной работы по выдергиванию с грядок сорняков съездить окунуться на озеро. Решил-съездил. Искупавшись в парной водичке я вылез на песочек, где и увидел ее с сыном.
Они лежали на покрывале, расстеленном прямо на песке. Вернее лежала она. Пацан ползал вокруг ее, играя в какую то свою игру. Мужа видно не было. Самая срамная часть, так хорошо мне (вернее будет – моему члену) знакомая, и довольно большая грудь была прикрыта купальником. На темной материи красиво выпирала крутая попка старой знакомой, имя которой я тогда даже не знал. Вот здесь и зародилась в моей дурной голове шальная мысль.
Я сел в свою семерку и стал терпеливо дожидаться окончания принятия солнечных ванн моей неожиданной любовницы.. Ожидание длилось около получаса. Я вдоволь налюбовался ее красивым, хоть и чуть полноватым телом. Большая в меру грудь, наполовину скрытая купальником, круглый животик, аппетитные ляжки и светло русые волосики, торчащие между ног, идущие от прикрытого купальником влагалища подтолкнули меня к осуществлению своей идеи.
Она то же похоже узнала меня, так как иногда я перехватывал ее смущенный, вместе с тем любопытный взгляд.
Когда женщина одела свой цветастый халатик, и собрав игрушки и покрывало в пакет, пошла вместе с сыном по дороге, я завел свой «жигуленок» и тронулся вслед. Поравнявшись с ними, я тормознул и открыл дверь с пассажирской стороны
— Садитесь, мадам, нам кажется по пути, вы ведь живете на Ягодной, а я на Солнечной. Почти соседи. Чего в такую жару пешком топать.
Женщина сначала, дерзко взглянув мне в глаза, опустила смущенно свои к сыну
— Что, сына, прокатимся до дачи.
— Да, прокатимся - мальчишке ну ни как не катило топать домой на своих двоих.
Они оба залезли на переднее сидение. Мама посадила сына на колени, при этом с моей стороны оголилось ее круглое, загорелое колено. Мой член моментально подбросило так, что, трогаясь, я чуть не перепутал его с рычагом переключения скоростей. Ехать это, конечно же не мешало, ибо он был замурован плавками и трико, но вот яйца сразу сладко заломило.
Я решил продолжить знакомство:
— Клим, а вас как зовут
— Меня Марина.
— А этого скромного мальчика..
— Мальчика зовут Паша.
Пацана, примостившегося, у мамы на коленях начало клонить ко сну. Я сразу же про себя отметил удачное продолжение нашего знакомства. Ехал я медленно, стараясь не разбудить на рытвинах малыша. Мы успели довольно мило пообщаться. Подъехав к участку, который она показала, я предложил:
— Мариночка, вы подождите, не выходите, я Пашу заберу у Вас с рук, незачем, я думаю, будить мальчика. Отнесем его в кроватку.
Я обогнул «семерку» и забрал Пашу. Моя новая – старая знакомая показала, куда надо отнести мальчика. Дачный домик, конечно, не царские хоромы, но довольно приличных размеров. Две комнаты, одна побольше. В ту, что поменьше, Марина и определила мальчика на старенький диванчик.
И пригласила меня на кухню, попить чайку. Мужа и на даче не наблюдалось. Понятно – работа, есть работа. Женщина включила чайник, но попить чайку в этот раз нам не довелось.. Ибо я, вернее мой член повел совершенно другую политику.. Он, как-то вдруг, взял командование над всеми остальными частями моего тела. В частности руками, которые взяли, не успевшую отойти от кухонного стола, женщину за талию и притянули ко мне. Не ожидавшая такой наглости та не проявила ни малейшего сопротивления. Когда я развернул ее к себе передом, она уперлась своими руками мне в грудь и откинула свою темно русую головку. Я попытался поцеловать ее в губы.
— Не надо - только и сказала.
Но член продолжать руководить мной, я прижал ее к себе сильнее и поймал губами ее мочку уха. Удача не покидала меня в этот день. Я знал, что у многих женщин это одна из самых эрогенных точек. Маринка оказалась из многих. Я продолжал нежно покусывать ухо. Сопротивление сразу конечно не прекратилось, но с каждым мигом ослабевало. Одна, за другой сверху вниз расстегнулись пуговицы халата. Руки женщины все еще упирались мне в грудь, но сила уже явно покидала их.
Я переместил свои губы с ее уха на ее губы, попытавшись языком проникнуть вовнутрь. Стена из зубов. Моя правая рука, повинуясь командам закостеневшего члена, залезла под лиф купальника и наткнулась на упругую грудь. Найдя сосок, она начала нежно ласкать его. Почти сразу же пала стена зубов, и мой язык ворвался в ее ротик. Встретил его маленький язычок уже сдавшейся женщины, и они начали свою игру, изучая закаулки то моего, то ее ртов. Когда Маринкины руки переместились с моей груди на мою шею, нежно ее обняв, я даже не помню. Тут же пал лиф купальника, развязанный моей левой рукой.
Все, сопротивление не только не прекратилось, я уже почувствовал атаку Маринкиных рук, которые, забравшись ко мне под футболку, со всей силы массировали мою спину, еще сильнее прижимая меня к себе.. Освободив женщину от халата и верхней части купальника, я подхватил ее на руки и понес ее в ту комнату, где как предполагал, должна находиться широкая супружеская кровать.
Но Маринка неожиданно выскользнула с рук
— Не надо туда, Пашка услышит.. Пойдем.
Она опять накинула на себя халат и взяла меня за руку.
— Соседей, кажется, сегодня нет, ни стой, ни с другой стороны.
И потянула меня на улицу, где метров в десяти от домика стояла рубленая баня. Пробравшись между грядками, мы влетели в предбанник. Помещение оказалось довольно просторным, а главное, у стенки стоял внушительный топчан с матрасом, застеленным белоснежной простыней и такой же белой подушкой.
Да, крепкий ебальный станок мужик ее соорудил. Маринка скинула халатик, и осталась в одних плавках. Я подхватил ее и, уложив на станок, тут же приник своими губами к ее коричневому сосочку. Рука потянулась к шнуркам, на которых держались плавки. Когда последняя деталь ее гардероба пала, она взялась за мои одежды. Явно ощущалось, с каким нетерпением она срывала с меня футболку. С трико и плавками, правда, вышла заминка – мешал, стоящий колом, мой хуй.. Пришлось ей помочь. Подпрыгнувший к животу член тут же был захвачен ее нежной ручкой, которая стала ласково теребить то его, то готовые уже треснуть два яичка, перекатывая их в своей руке.
Пока губы мои и левая рука были заняты Маринкиными титьками, правая начала изучать строение ее влагалища. Почувствовав набухшими половыми губками прикосновение моих шустрых пальчиков, Маринка негромко застонала. Все, моя закостеневшая плоть уже не могла больше терпеть ожидания проникновения в горячую плоть женщины.
Вот тут Маринка и выдала между стонами, похожими на мычание:
— Клим, я беременна, уже второй месяц идет.
Правда, остановить меня эта неожиданная реплика не могла. Не остановило бы меня, даже если б она сказала что собралась завтра рожать. Я перекинул свое тело между ее широко раскинутых ног, и она направила мой нетерпеливый жезл в свое раскаленное влагалище. Я проник в его полностью, только два моих яичка гулко шлепнулись об ее размягченную желанием попку. Головка почувствовала уже знакомую матку. Маринка замычала в полный голос.
Минут пятнадцать я вбивал кол в ее мокрое влагалище, ухватившись за сочные титьки. Маринка, обхватив руками мои ягодицы и забросив ноги мне на плечи, то гулко мычала как корова, то просто визжала. А то ловила своим ртом мои губы и жадно целовала, и когда я начинал замедлять в ней свои движения, начинала яростно подмахивать. Кончали мы одновременно, я прерывисто дыша, она, закрыв глаза, громко мычала сквозь плотно стиснутые зубы. Когда мое семя хлынуло в ее разверзнутое лоно, я успел пожелать своему будущему отпрыску (почему-то так мне думалось) почувствовать вкус родной плоти.
Потом, откинувшись друг от друга, мы минут пять переводили свои тяжелые дыхания. Отдышавшись, я повернулся к Марине, положив ей на грудь свою руку. На ее груди появились темно синие прожилки, которые сходились к ее большим соскам.
— Тебе понравилось – поинтересовался я.
— Было просто здорово, вот только мне кажется, что я сильно орала, надо пойти поглядеть на Пашку, проснулся, нет?
Она спрыгнула с топчана, и, набрав в бане в тазик воду, прополоскала в нем свою пизду.. Потом накинула на плечи халат побежала в домик.
Вернулась она с чайником в руке и со снедью в пакете.
— Дрыхнет. А мы пока чайку попьем.
Пока закипал чайник, Маринка скинула халатик и примостилась рядом со мной. Я положил одну руку ей под голову, а другой обнял за бедра. Мы лежали и болтали. Вообще то болтала в основном она.
После чая я вновь ощутил прилив сил. Глядеть просто так на голую бабу я не мог. Глаза мои подали сигнал остальным частям тела. Сильнее всех отреагировала на этот сигнал та часть моего организма, которой и положено, имея под боком тело молодой, здоровой женщины.
На этот раз все происходило значительно медленней и основательней. Пока мои губы занимались ее сосками, а рукой я возбуждал постепенно наливающийся кровью клитор, она, в свою очередь, помогала восстанавливать жесткость моего члена. Когда тот довольно быстро закостенел, она попросила поебать ее между титек.
— Блин, я просто тщусь когда чую сиськами большой мужской стержень. – и она рассказала мне про Витьку Шмакова.
Упрашивать меня не надо было вообще, ибо, что-то подобное у меня было, и я полностью использовал имеющийся у меня опыт. Сначала я положил ее на спину и, положив между двух титек свою дубину, со всей силой сжал их. Когда я начал двигать хуем, Маринка схватила меня за ягодицы и стала сама контролировать темп. Было видно, что такой способ приносил ей не малое наслаждение. К лицу хлынула кровь, оно покраснело, дыхание стало прерывистым вперемешку со стонами. Минут пять я сношал ее таким образом.
Затем, перевернувшись на спину, я затащил ее на себя. Тут уж сама Маринка зажала хуй между грудями и начала движения. А я яростно мял ее загорелые ягодицы.. Маринка начала кончать, глазки закатились, колени все сильнее упирались в мои бедра. Я бросил ее снова на спину, впился поцелуем в ее губы а два пальца ввел во влагалище и начал ими там двигать. Маринка забилась в судороге.
Когда судорога стала проходить, я поставил ее раком. Но силы уже покинули мою любовницу, руки перестали держать ее, и она уткнулась головой в стенку, подняв при этом к верху, свой роскошный зад. Зрелище было великолепным. Лохматая пизда нарисовалась крупным планом. Я чуть-чуть еще раздвинул ее ноги и стал медленно вводить член в ее влагалище. Маринка начала снова кончать. Хрипы и стоны неслись из ее гортани.
И в это время я услышал, как Маринкин пацан зовет свою мамочку. Блин, не вовремя. Правда, ребенок не плакал, и за это ему от меня огромная благодарность. Маринка же вообще его не слышала. Не много покричав, малыш успокоился, и я с удовольствием продолжил медленно и основательно натягивать пизду его любимой мамочки себе на хуй.
Когда Маринка кончила в третий раз, как и всегда громко, я перевернул ее в миссионерскую позицию и начал убыстрять постепенно темп. Кончал я уже в полностью обмякшую женщину, а хлопки моего соприкосновения с ее ляжками были слышны куда сильнее, чем ее стоны. Я второй раз просалютовал своему отпрыску – пусть не забывает папашу.
Я слез с Маринки и прилег рядов отдышаться от бешенной скачки. Маринка не подавала признаков активной жизни – так и лежала с широко раскинутыми, лоснящимися от моих и ее соков, ляжками.
Отдышавшись, я решил определить причину загадочного молчания Пашки. Приоткрыв дверь, я увидал его у грядки с луком, выкапывающего, и затем тщательно изучающего дождевых червей. Спасибо, пацан, не дал погибнуть доброму делу.. Я вернулся к его матери. Маринка даже не пошевелилась. Надо было приводить женщину в сознание. Я склонился к ее груди и стал покусывать груди. Легонечко, но один раз посильнее. Маринку в чувство это привело, но укус на груди остался.
Я объяснил ей про сына. Она, глупо улыбаясь, натянула на голое тело халат и вышла из бани.
Я поглядел на часы, было три часа дня, время еще было немного, но продолжение наших с Маринкой забав стало проблематичным из-за мальчика. Поэтому я оделся и вышел следом. Павел не придал почти никакого значения моему появлению. Думаю, что до появления отца он и вовсе про меня позабудет.
Оставив парня на улице, мы зашли на кухню, куда, вскорости, возвратился и чайник. Выпив по чашке чая и поболтав немного, я засобирался уходить. Маринка взялась меня проводить. Идя вслед и глядя на ее аппетитные ягодицы, я не удержался и положил руку на, прикрытую одним халатиком, задницу. Та игриво улыбнулась и кивнула мне на стоящий у забора сарай. Я все понял. Пока мамка отвлекала малыша, я шмыгнул туда. Через минуту туда протиснулась и Маринка.
— Он боится сюда заходить, так что мы будем здесь в полной безопасности – объяснила Маринка.
Сарай, конечно, был тесноват для нормальных занятий любовью, но, решив, что для закрепления полного успеха, вполне сгодится, я поставил Маринку раком. Закинув халат ей на голову, я еще минут двадцать в бешеном темпе долбил ее влагалище. Отсалютовав своему будущему чаду в третий раз, я успокоился и незаметно для пацана покинул сарай и дачу.
Когда я уже разворачивался на своей «семерке», провожавшая меня Маринка входя в калитку, вдруг подняла свой халат, и выпятив навстречу свою задницу, повиляла ей, как бы предлагая не забывать и приглашая продолжить знакомство.
Знакомство с ней продолжилось к моему великому сожалению всего трижды. Последний раз, когда второму ее пацану исполнилось полтора года. Я долго вглядывался в его лицо, но так и не понял, кому же я тогда салютовал, своему или все-таки Мишкиному сыну.
