Они подошли ко мне, когда я вышел из ночного клуба на свежий воздух охладиться и покурить.
— Привет! - услышал я сзади и обернулся.
Передо мной стояли две красивые девушки. Первая совсем молоденькая лет восемнадцати-девятнадцати, с ангельским личиком, хрупкой фигурой и, светлыми волосами, по-видимому, натурального цвета - этакий ангелочек. Вторая была постарше, лет двадцати пяти: подтянутая спортивная фигура, высокая грудь третьего размера, правильные черты лица, карие глаза и темные каштановые волосы. В общем, девчонки были высший класс, только что-то неуловимо жесткое во взгляде темненькой, несколько отталкивало.
— Привет! - ответил я, и мое лицо расплылось в счастливой улыбке идиота.
— Мы заметили, ты скучаешь в одиночестве, и решили составить тебе компанию! Ты как, не против? – буквально раздевая меня глазами спросила меня темненькая.
— Нет, что вы, я буду просто счастлив, провести время в таком приятном обществе, - с радостью согласился я и галантно поклонился.
— Тогда приглашаем тебя за наш столик, он на втором этаже в углу, - девушки развернулись и пошли к входу в клуб.
Я стоял с тлеющей сигаретой в руках и смотрел красавицам вслед. Молниеносное приглашение, несколько ошарашило меня. Мы даже не успели узнать имена друг друга, а меня приглашают провести с ними время, сопровождая приглашения не оставляющими двойной трактовки призывными взглядами.
Долго раздумывать над подобными странностями я не стал. Вечер до этого момента был откровенно неудачным: я пришел в клуб один, людей было мало, все красивые девушки заняты, а те, что вроде бы свободны, ответили на мои попытки познакомиться отказом. Неожиданное предложение этих красоток пришлось как никогда кстати – я уже собирался отчаливать домой в одиночестве.
Вернувшись в клуб, я подозвал официантку и, расплатившись по счету, направился к лестнице на второй этаж. Запоздало в голову пришла мысль, что следовало попросить девушку придержать мой столик, ведь я даже не знаю одни ли пригласившие меня незнакомки или отдыхают шумной компанией.
К своей радости я увидел, что девушки сидят за столиком в одиночестве. Подойдя к столику, я представился:
— Саша.
— Ира, - ответила темноволосая, - а это Света, - кивнула в сторону белокурого ангелочка она.
Я спросил, что они предпочитают, подозвал официантку и сделал заказ. Разговор плавно потек по традиционном темам: нравится ли это место, звучащая здесь музыка, затем так же предсказуемо переключился на то, кто чем увлекается и занимается по жизни. Поддерживала разговор в основном Ира, Света отмалчивалась, изредка бросая короткие фразы. Через время Ирина, вопросительно глядя на меня, предложила продолжить разговор в более тихом и спокойном месте.
Я с радостью предложил свою квартиру.
— А нам никто не помешает? – обеспокоено спросила Ира.
— Мы снимаем квартиру вдвоем с другом, а Витаха до понедельника поехал навестить родственников.
Ира удовлетворенно кивнула и одобрила мою идею.
Получив согласие, я вызвал к клубу такси. Ожидая его прибытия, поинтересовался у Светы причиной ее неразговорчивости, может, случилось, что?
За Свету опять ответила Ира:
— Не обращай внимания, - с улыбкой сказала она и посмотрела в сторону молчаливой подруги - Светик немного стесняется.
Я ничего не сказал, но про себя удивился скромной девушке, едущей домой к малознакомому мужчине ночью, пусть и в компании подруги.
По пути, вспомнив, что у меня закончился мартини, пить который предпочитали девушки, я попросил водителя заехать в круглосуточный магазин. Из магазина я вышел, затарившись литровой бутылкой столь любимого женским полом белого вермута, бутылкой водки и двумя пакетами сока.
Распахнув перед очаровательными гостями дверь своей квартиры, я включил свет и приглашающее взмахнул рукой.
— Добро пожаловать в мое скромное жилище!
Жилище и, правда, было довольно скромным, обычная типовая трешка, с двумя спальнями. Виталик занимал комнату смежную с залом, а я жил в той, что имела отдельный вход.
Пройдя в залу, я поставил пакет с принесенными напитками на стоящий в зале массивный полированный стол. Пока девушки в прихожей раздевались, быстренько сварганил романтическую обстановку: расставил на столе бутылки и пакеты с соком, достал из стоявшего здесь же в зале серванта два бокала девушкам и рюмку для себя, зажег и поставил на стол три свечи в красивых, сделанных по старину, медных подсвечниках, негромко включил приятную музыку и потушил свет.
— О, ты прям метеор! – удивилась Ира, входя в комнату.
— Прошу выбирать места по собственному желанию, - я подвинул к стоявшему рядом с диваном столу одно из кресел.
Расстановка мебели предполагала посадку 2+1: двое на диване и один человек в кресле. Мне было интересно, как рассядутся девушки. Я до сих пор не имел понятия, как они планируют продолжить вечер. Исходя из активности Ирины, я бы предположил, что планы на меня имеет она, а подружка зачем-то захвачена для компании. Может быть, боялась идти ко мне одна? Хотя может, девушки весьма раскованы и мне придется заняться двумя сразу? Я окинул подружек взглядом. Красавицы! Пожалуй, я с удовольствием займусь ими обеими!
Я налил в бокалы мартини с апельсиновым соком, а в рюмку водки. Девушки, зайдя в комнату, так и не сели.
— Саш, а у тебя есть чем закусывать, желательно сыр?
— Конечно! – Я, хлопнув себя по лбу за недогадливость, побежал в кухню.
— И захвати салфетки, - донеслось мне в след.
Нарезав тонкими ломтиками сыр, красиво разложив его на тарелке, я прихватил с собой пачку белых салфеток и вернулся в комнату, где ожидали меня мои новые знакомые.
Девушки расселись неожиданным для меня образом: на кресло села Ирина, а место на диване заняла Света. Причем, сев на оставшееся свободным место, я оказывался с ней совсем рядом, а Ира на противоположенном конце стола от меня. «Что, старшая подруга помогает более молодой кадрить парней?» – пронеслось в моей голове
Я положил сыр и салфетки на стол.
Тут Света неожиданно поднялась, и, взяв в руки два бокала с мартини, приблизилась ко мне.
— Я хочу выпить с тобой на брудершафт, - чуть ли не впервые за весь вечер обратилась ко мне она. Мое предположение получало подтверждение. Мельком я заметил, что на столе перед Ирой тоже стоит бокал, значит, Света достала третий из серванта.
Конечно, я не стал противиться, хотя и пил весь вечер только водку. Мы чокнулись, обвили руки друг друга, и я залпом проглотил жидкость. Та явно была щедро разбавлена водкой - я аж поморщился.
Не давая перевести дух, Света привлекла меня к себе и поцеловала. Ее поцелуй оказался неожиданно страстным и умелым. Она с минуту не отпускала меня.
— Теперь со мной! - разрывая затянувшийся поцелуй, вскрикнула Ирина.
Беря в руки протянутую рюмку водки, я усмехнулся про себя, уж не споить ли меня стараются милые дамы? Тогда их ждет разочарование, водки я могу выжрать как бы не в три раза побольше их вместе взятых, а сегодня я, можно сказать, почти еще не пил.
Еле успел я закусить водку, еще одним страстным поцелуем, на этот раз уже в Иринином исполнении, как Светлана сделала музыку погромче и пригасила меня на танец.
«Прямо вечер чудес какой-то» - пронеслось у меня в голове, когда Света спустила мои руки с талии себе на попку, и затем, обвив мою шею руками, принялась меня страстно целовать. Некоторое время, мы так, с жаром целуясь, и танцевали. Одна моя рука уже вовсю мяла ее попку, а вторая залезла под блузку и ласкала, небольшую, но крепкую грудь. Если я правильно разглядел краем глаза в полутьме, Ирочка тоже не сидела без дела, а активно себя ублажала. Я был на седьмом небе от счастья.
В голове тихонько шумело. Вдруг, я почувствовал, что мои ноги перестали меня держать. Я, с сожалением оторвавшись от Светы, извинился и сел на диван. Блин, же не вовремя, а ведь я и не пил-то почти. Было такое чувство, будто из меня вынули все кости, тело стало легким-легким, но удержать его в сидячем положении почему-то не удавалось. Я со слабым стоном повалился на диван, огоньки свечей смазались и умчались куда-то в темноту.
Очнулся я от давления и тупой боли внизу живота - мочевой пузырь был переполнен и настойчиво сигнализировал мне об этом. Голова гудела. Открыв глаза, я сразу же зажмурился, яркий свет люстры их безжалостно резал. Попытался подняться - но не смог этого сделать. Еще плохо соображая, я повторил попытку. Опять с нулевым результатом. Наконец, мои зрачки немного привыкли к свету, и я попытался оглядеться. Получилось это с большим трудом. Я лежал полностью обнаженный в зале на столе, а мои ноги были крепко привязаны к его ножкам, завернутые назад и вниз руки я не видел, но чувствовал, что они также привязаны.
В комнате кроме меня находились две девушки, которые сидели в креслах на противоположенной стороне комнаты. Я припомнил, что познакомился с ними в клубе и привел к себе домой. Между ними на журнальном столике стояла почти пустая бутылка мартини, едва початая водки, тарелка с сыром и прочий наливаечно-закусочный натюрморт.
— Что происходит? - я разлепил пересохшие губы и с трудом приподнял голову.
— Да ничего особенного, просто мы с подружкой любим жестокие игры и решили, что ты тоже должен принять в них участи, – с веселой улыбкой произнесла Ира.
— Маша тащи инструмент!
Я удивился, к какой Маше обращается Ира, но тут увидел, что девушка, которую она мне представила как Свету, вернулась из коридора с их сумочками в руках.
— Девчонки, хватит шутить, я плохо себя чувствую и мне надо в туалет.
Девушки не обращая внимания на мои жалобы и просьбы, стали неспешно раздеваться. Я с удивлением смотрел как они, сняв с себя всю одежду, принялись выкладывать на предварительно очищенный от посуды журнальный столик какие-то блестящие металлические штуковины из своих сумочек. Когда на свет извлекли шприц, я с зарождающимся страхом понял, что все они имеют явно медицинское назначение.
— Девчонки, что вы задумали? Мне это совсем не нравиться, а ну-ка развяжите меня! – громко потребовал я.
В ответ на мои слова Ира достала из кучи одежды свои черные кружевные трусики и, подойдя ко мне, засунула их в мой рот. Света, то есть, как теперь выяснилось Маша, включила музыку громче.
— Сейчас мы поиграем в увлекательную игру. Я буду мучить твои яички, а ты постараешься мне не мешать, хорошо? – Ира вопросительно посмотрела на меня.
Я отрицательно замотал головой, неразборчиво замычал, пытаясь выразить, что никак не согласен с такой «игрой».
— Нет, ты не правильно меня понял, - увидев мою реакцию, издевательски засмеялась она, - я не спрашиваю твоего согласия, оно мне не нужно, я просто информирую тебя. – Произнеся это, она взяла мои яички в руку.
— А это чтобы ты воспринимал мои слова серьезно, - ее рука сжалась, и я почувствовал острую боль. Из-за нее я перестал себя контролировать, мой мочевой пузырь сдался, и из члена в Иру брызнула мощная струя мочи.
— Ах, ты, сыкун! - выкрикнула девушка неожиданно не зло, а весело, и, схватив мой член, сильно его передавила. Моча течь перестала. – Маш, быстро тащи какую-нибудь тару, а то наш мальчик устроит тут всемирный потоп, а нам претензии от соседей не нужны.
Маша, пробежав взглядом по комнате, остановила его на подоконнике, там стояла большая хрустальная салатница. Вытряхнув из нее, лежавшие там хозяйственные мелочи: вроде ножниц, ниток и иголок, - она, наклонив, подставила салатницу между моих разведенных ног. Ира направила туда мой член и разжала руку. Струя зажурчала опять. Мне было очень стыдно, но все же я чувствовал удовлетворение от оправления долго сдерживаемой нужды.
— Ты не стесняйся, что обоссался, дело-то житейское, с кем не бывает! – со смехом издевалась надо мной Ира. Хотя возможно, она действительно не находила в моем поступке ничего предосудительного. Она даже не стерла попавшую на нее мочу, и по ее красивому телу сбегали вниз немного желтоватые капли прозрачной жидкости.
Наконец, мой мочевой пузырь опорожнился. Когда с него упали последние капли, Маша подняла салатницу и поставила ее на пол подальше от стола. Несмотря на то, что как мне казалось, я выссал не меньше океана, она была заполнена едва ли на треть.
— Теперь мы можем приступить к нашим играм, - с этими словами она взяла в руки мой член и принялась его мять.
Несмотря на весь драматизм ситуации, я начал возбуждаться. Да и было от чего - рядом стояли две прекраснейшие обнаженные девушки, одна из них при этом дрочила мой хуй. Тут Ирочка наклонилась и взяла пенис в рот. Я почувствовал, как ее нежные губки заскользили вдоль моего богатыря. Иногда она вынимала член изо рта и тогда облизывала его будто большой леденец. Ненадолго оторвавшись, от своего занятия, она посмотрела мне в глаза и сказала:
— Соберешься кончать, предупреди, иначе я серьезно обижусь, понял - я в знак согласия быстро закивал головой.
Ира продолжила свое чудесное занятие. Не знаю, может все дело в том, что я был связан или в независимости происходящего от моей воли, но мое возбуждение стало просто поразительно острым, я чувствовал, что это будет лучший минет в моей жизни. Даже не смотра на отказ Ирочки принять сперму в рот. Но в этом вопросе от меня ничего не зависело, вспоминая ее жесткий взгляд, я не решился расстраивать девушку.
Повернув голову в сторону, я посмотрел на Машу. Она стояла сбоку стола. Пальчики ее левой руки поочередно ласкали соски ее грудей, вторая рука спускалась вниз и скрывалась за крышкой стола.
— Ой, извини тебе же плохо видно! – с этими словами она подкатила одно из кресел и уперла его спинкой в стол, затем уселась на эту спинку и раздвинула свои прекрастные ножки. Моему взору открылась ее нежно-розовая выбритая киска, лишь сверху над которой торчала небольшая полоска светленьких волос. Она продолжила свое приятное занятие, но, уже стараясь, чтобы от моего взгляда не укрылась ни малейшая подробность.
«Надо же угадал, натуральная блондинка» - пронеслось у меня в голове.
Я лежал на столе, восторженно переводя взгляд с сосущей мой член Иры, на удовлетворяющую себя перед моими глазами Машу и обратно, и кайфовал. Лишь два момента расстраивали гармонию мои ощущений: то, что я лежал в собственной моче, и то, что привязанные руки и ноги начали затекать.
Минут через пять я почувствовал, что приближается финал, постаравшись отвлечься, чтобы его оттянуть, предупреждающе, замычал.
— Что подходит? – оторвавшись от члена, спросила раскрасневшаяся от усилий Ирина.
— Я закивал головой.
— Хорошо, - произнесла она с удовлетворением. Затем, продолжая одной рукой подрачивать член, во вторую нежно взяла мои подтянувшиеся перед оргазмом яички.
— Хек – вдруг выдохнула девушка и, сжав, рванула мои яички в сторону. От резкой всесокрушающей боли у меня потемнело в глазах, а из глотки вырвался не полностью заглушенный даже находившимися во рту трусами крик. От невыносимой боли я извивался в путах, стараясь согнуться, сжаться в комок, прикрыть больное место, но веревки не давали мне этого сделать.
Через некоторое время боль немного утихла и ко мне вернулась способность воспринимать окружающую меня действительность.
… правду говорят. Смотри-ка, действительно обкончался. – донесся до меня голос Иры. – А моих трусиков оказалось недостаточно, надо заткнуть ему рот чем-то еще.
— Свои не дам! – услышал я Машин ответ и открыл глаза.
— И не надо пойду, поищу что-нибудь в его комнате, заодно и посмотрю, как он там живет.
Ира вышла из комнаты. Маша взяла что-то из своей сумочки и поднесла к моим глазам.
— Сейчас, я освобожу рот и дам тебе таблетки, это обезболивающие. Постарайся их проглотить, Ира скоро вернется и продолжит издеваться над твоими яйцами. Таблетки хоть немного приглушат боль, иначе ты можешь сойти с ума, а я этого не хочу. Не пытайся кричать, иначе я заткну твой рот, а тебе будет очень больно. Ты меня понял?
Я слабо кивнул головой. Из уголков моих глаз текли слезы.
Девушка вытащила трусики из моего рта и насыпала туда целую горсть различных таблеток.
— Жапить, - прошептал я непослушным ртом и опять закрыл глаза. Через несколько мгновений моих губ коснулся край какой-то посудины и в рот хлынула соленая жидкость. От неожиданности я проглотил первый глоток вместе с таблетками и закашлялся. Маша убрала салатницу от моего лица и поставила ее назад.
— Потерпи чуток, в таблетках сильные обезболивающие, они скоро подействуют и тебе будет не так больно, – посмотрела она на меня с жалостью.
— Пожалуйста, отпусти меня, - умоляюще прошептал я, глядя в ее глаза.
— Извини, но тебе не повезло, - ответила она и запихнула трусики обратно мне в рот.
Ира вернулась минуты через три, в руках она держала несколько носков.
— Представляешь, у него там, на стенке плакаты с такими милыми котятами, - она восторженно закатила глаза и добавила, уже обращаясь ко мне, - оказывается, ты у нас любишь животных, это так трогательно! По этому поводу я даже взяла чистые носки, цени. Думаю, двух будет достаточно, – с этими словами, она вынула из моего рта свои трусики и принялась заталкивать в него носки. Я не сопротивлялся, боясь этим навлечь гнев моей мучительницы.
— Теперь продолжим, - я, дрожа от ужаса, наблюдал, как она берет в руку мои яички, - что бы с ними такое сделать? – задумчиво спросила она, и, подняв на меня взгляд, зловеще улыбнулась.
— Давай-ка я сначала по ним потопчусь, - она залезла на стол и встала, возвышаясь надо мной.
Ее ножка, приподняла член открывая мои шары, затем пальчики зацепили свисающие межу ног шарики и она надавила на них. Веревки не давали мне свести колени вместе, но я попытался, извиваясь убрать яички от безжалостной ножки. Поняв, что я намерен лишить ее удовольствия, Ира встала и сказала:
— Скальпель!
Маша взяла с журнального столика блестящий инструмент и подала его Ире. Та же подошла по столу к моей голове и показала мне скальпель.
— Мне интересно играть с твоими шариками, но если ты будешь мне мешать, то я, наверное, возьмусь за остальное! Что ты скажешь, если я вырежу твой глаз? – я отрицательно замотал головой, от страха из моих глаз ручьем покатились слезы.
— Так что, будешь мне мешать? – я опять замотал головой – Ну и отлично, надеюсь, ты меня понял!
Она снова поставила ножку мне на яйца. Достать до стола и наступить на них она не смогла, но мошонка оттянулась до предела вниз и от чудовищной боли пронзившей тело, я потерял сознание.
Привела в себя меня жидкость тонкой струйкой льющаяся мне на лицо. Я открыл глаза и увидел над собой Иру, присевшую и расставив ноги писающую на меня.
— Открой-ка ротик – сказала она, увидев, что я открыл глаза.
Я проклял себя за глупость, надо было сделать вид, что я все еще в отрубе. Но сопротивляться не решился и открыл рот. Струйка мочи полилась мне в рот.
— Глотай! – мне было противно, но я подчинился. Я был готов сделать все что угодно, лишь бы прекратить или хотя бы оттянуть пытки моих яиц.
Когда ручеек иссяк, она спрыгнула со стола и принесла из коридора свои туфельки. Надев их на ноги, она принялась бить ими меня по яйцам, наступать на них и давить. Мне было очень больно, я мычал, извивался, но сознания не терял, видимо подействовали таблетки, немного приглушив ощущения.
Наконец Ира спрыгнула со стола. Взяв в руку остатки моих избытых яиц, она удовлетворенно хмыкнула:
— Так то лучше! – и, подойдя к моей голове, с деланным сожалением продолжила, - Ну, что красавчик, твои яички сильно повреждены, и я вынуждена их отрезать.
От ужаса на моей голове стали ужасы дыбом. Девушка взяла в одну руку мои окровавленные яйца, в другую скальпель и, произнеся «Чик-чик», она полоснула скальпелем по яйцам. Боль, казалось, вывернула меня наизнанку. Маша принесла в комнату раскаленный широкий нож и дала его Ире, которая приложила его, на кровоточащую рану в том месте, где раньше находились мои яйца. Послышалось шипение, и спасительная темнота вновь забрала меня в свои объятия.
Придя в сознание, я уже не открывал глаза, не ожидая от этого ничего хорошего. Кто-то холодной влажной тряпкой вытирал мне лицо. Странно, но сильной боли я больше не чувствовал, лишь глубоко внутри живота что-то тянуло и иногда постреливало.
— Открывай глаза, я знаю, что ты очнулся, - услышал я ласковый Машин голос.
Со страхом, ожидая продолжения пыток, я открыл глаза.
— У меня две новости: хорошая и плохая. С какой начать? Начну с плохой – ты теперь кастрат. Вот твои яички, - она сочувственно вздохнула и поднесла к моему лицу то, что года-то было моими шариками. В окровавленном комочке трудно было узнать мошонку и яйца. – Теперь хорошая - не волнуйся больно больше не будит, я вколола тебе большую дозу обезболивающего, - успокаивающим тоном произнес мой белокурый ангел нежно поглаживая меня по груди.
Я с облегчением вздохнул. Яйца было, конечно, очень жаль, но горечь от их потери в этот момент была полностью вытеснена счастьем оттого, что больше не будет боли.
— Сейчас я отрежу у тебя член, - ее слова вновь окатили меня волной ужаса, - не волнуйся, это будет безболезненно, - видя мою бурную реакцию, произнесла девушка.
Выйдя из комнаты, она вернулась с двумя подушками, положила их рядом и, глядя мне в глаза, произнесла:
— Сейчас я освобожу тебе рот. Но стоит тебе закричать, я опять его заткну и попрошу Иру сделать тебе очень больно. Она с радостью выполнит мое пожелание, правда Ирочка? – сидящая в кресле Ира предвкушающее облизнула губы и весело помахала мне рукой. – Ты меня понял? Мы договорились? – я кивнул.
Когда Маша освободила мне рот, я не выдержав, спросил:
— Зачем Вы со мной это делаете? Что я Вам сделал?
— Ничего не сделал. Теперь помолчи, я не разрешала тебе разговаривать. – Она засунула мне под спину подушку, вторая туда не влезла – мешали державшие мои руки веревки. – Тебе удобно?
— Веревки… я не чувству ни рук не ног… - тихо произнес я.
— Ничего, скоро все кончится, - она взяла в руку скальпель и склонилась над моим пахом.
— Жаль что после того, что сделала с тобой Ира, возбудиться у тебя не получится, или может, попробуем?
Не отрывая глаз от внушающего ужас небольшого блестящего инструмента, я прошептал:
— Я постараюсь…
— Вот и отлично! А я тебе помогу, – с этими словам она начала надрачивать мой член.
Она старалась минут десять, но результата не было. Да и трудно ожидать этот результат, когда из-за обезболивающих уколов я даже не чувствовал член, но говорить об этом девушке я естественно не стал. Наконец, с грустной улыбкой на лице, она обратилась ко мне:
— Вот видишь, зачем он тебе нужен такой неработоспособный?
Прежде, чем я успел ответить, раздался громкий крик:
— Эврика! – и Ира выбежала из комнаты.
От этой девушки я не ожидал ничего хорошего и оказался прав. Она вернулась с ручкой от вантуза и маслом в руках. Намазав ручку маслом, она протянула ее Маше:
— Держи инструмент! Трахни его им в задницу!
Маша с сомнением на лице взяла палку.
— Тебя когда-нибудь имели в попку? – спросила она меня. Увидев отрицательное покачивание, она вздохнула, - тогда вряд ли это поможет, – отложила ручку в сторону и снова взяла в руки скальпель.
— Давай хотя бы попытаемся, - я понимал, что избежать катастрофы не удастся, но готов был на все лишь бы отсрочить страшный момент.
— А наш мальчик энтузиаст! – со смехом опять вмешалась Ира.
— Ну, если ты просишь…
Маша отложила скальпель и взяла палку.
— Расслабься, - она принялась просовывать палку мне в очко. Палка лезла неохотно. Я ожидал боль, но ее не было. Засунув палку внутрь сантиметров на десять, она начал ее вертеть, пытаясь нажать на предстательную железу.
— Сделай еще так же, - попросил я, вдруг почувствовав приятное давление. Девушка повторила движение. – Да!
Она взяла в другую руку мой член, и, продолжая трахать меня в жопу, принялась его надрачивать.
Через пару минут член все-таки встал. Не теряя времени, Маша схватила леску и туго перевязала пенис на сантиметр выше основания. Затем второй раз прямо у тела уже значительно слабее. Закончив, она в третий раз взяла в руки скальпель.
— А кончить? – сделал я последнюю попытку оттянуть неизбежное.
— Не в этот раз, милый, - ее рука сделала несколько быстрых ловких движений медицинским инструментом между перетяжками, и вот член оказался отделенным от тела. Боли я действительно не почувствовал, потому создалось ощущение нереальности произошедшего. Неужели у меня больше нет половых органов? И я больше не мужчина?
Девушка словно для того, что бы я в этом убедился, поднесла отрезанный пенис к моему лицу. Затем, посмотрев мне в глаза, сказала:
— Ты сегодня умрешь. Это твоя судьба и обсуждению не подлежит. Я могу перерезать леску на твоем пеньке, и ты истечешь кровью меньше чем за десять минут. Это будет легкая смерть. Ты можешь прожить подольше, если согласишься полизать мою киску, тогда ты пробудишь в сознании минут тридцать, пока кровь вытекает из тебя через слабую перевязку, затем потеряешь его и тоже умрешь. Это будет приятная смерть. Можешь согласиться на второй вариант, и, решив мне отомстить, укусишь мою киску. Это третий и последний вариант. Тогда то, что ты пережил до этого, покажется тебе не таким уж и страшным, зато твоя смерть будет просто мучительной. Какой из вариантов ты выбираешь? – она не отрывала взгляд от моих глаз.
— Второй…
— Ты ведь меня не обманешь? – спросила она, пытливо разглядывая в моих глазах ответ. И, видимо, удовлетворившись тем, что там увидела, забралась на стол.
Киска девушки оказалась прям над моим ртом, и я принялся старательно ее вылизывать. Маша тем временем засунула себе в киску мой отрезанный пенис и принялась им себя трахать. Иногда она полностью высовывала член и, засовывая его обратно, попадала мимо своей киски, тогда он оказывался между клитором и моим языком. По-моему, она делала это специально. Девушка успела кончить раза три, прежде чем я, почувствовав, что холод от рук и ног уже подбирается к моему сердцу, перестал двигать языком. Девушка немедленно сползла по моему телу вниз, и лежа сверху опять заглянула мне в глаза. Последним что я увидел в этой жизни, были ее прекрасные голубые глаза.
Когда парень закрыл глаза, Маша прошептала:
— Передавай привет ангелам… - и, поцеловав его в холодеющие губы, перерезала леску на его пне, кровь, а вместе с ней и жизнь потекли из тела еще быстрей. И через несколько мгновений сердце стукнуло в его груди последний раз и, остановилось, решив немного отдохнуть от своей долгой и тяжелой службы.
— Как трогательно! – послышался насмешливый голос Иры. – Ну, ты и экстрималка, а если бы он действительно откусил тебе клитор?
— Нет, это исключено, я разбираюсь в людях. Думаю, он понимал, что я пытаюсь скрасить ему последние минуты жизни, и был благодарен мне за это.
— Все-таки, ты излишне жестока, - печальным голосом произнесла Маша, после того как девушки под душем смыли с себя кровь и оделись.
— Это кто из нас более жесток? Я хоть и причиняю им боль, но это не фатально. А вот ты получала удовольствие от того, как этот парень умирал на твоих глазах. Ты смотрела ему в глаза и наслаждалась его страхом, тем, что он умирает и понимает это. Хочу так же заметить, что именно ты настояла на том, чтобы не оставлять его в живых, мы могли применить иные варианты заметания следов. Так что не тебе говорить о том, что я излишне жестока. – Возмущенно возразила Ирина.
— Ты права, мы обе стоим друг друга и это бессмысленный спор. А оставлять свидетелей, мы действительно не имеем права, одна ошибка может испортить все.
Девушки собрали свои вещи. Бутылки из-под мартини и водки, пакеты с соком, бокалы, тарелку с остатками подсохшего сыра сложили в темный плотный пакет, который извлекла из своей сумочки Маша. Затем они старательно прошлись мокрой тряпкой по всем поверхностям и предметом, где могли остаться их отпечатки, также посыпали чистящим средством и размазали кровь в тех местах, где на ней остались их следы. Убрав, таким образом, квартиру, и проделав другие непонятные на взгляд постороннего действия, девушки, предварительно взглянув в глазок, чтобы избежать нежелательной встречи с соседями, неторопливо вышли. Все это было проделано без спешки, с таким деловитым спокойствием и сосредоточенностью, которые могли бы вызвать значительное удивление у внимательного наблюдателя, если бы таковой, конечно, имелся.
Через два дня, когда труп нашел, вернувшийся в город после выходных, сосед жертвы, город всколыхнула весть об убийстве, совершенном с ужасающей жестокостью. Следователи еще только начали опрашивать окружение покойного, ища мотивы и убийцу, а по городу уже расползались противоречивые слухи о случившемся. Рассказы, дополнявшиеся невероятными догадками и кровавыми подробностями, были один страшнее другого: о пытках богатого бизнесмена, укравшего у партнеров деньги, о черной мессе сатанистов, говорили и об убийстве женой в приступе неконтролируемой ярости. Увлеченно и с неприкрытым интересом люди обсуждали происшествие, ощущая при этом сладковатую примесь легкого страха.
Жители вели разговоры о ненадолго разогнавшем их скуку, событии, не имеющем к ним никакого отношения, и не знали, что это только первое из череды преступлений, которые уже совсем скоро повергнут город в пучину всеобщей паники и леденящего душу ужаса…
Пишите на top558@yandex.ru
