«Сарафанное радио» с необыкновенной быстротой разносит вести в небольших, закрытых воинских гарнизонах. Вот и здесь, в уютном, приморском городке не успел появиться новый фотограф, как тут же разлетелась весть о его необыкновенных достоинствах.

 — Ты видела нового фотографа? — спросила свою подругу дородная блондинка, жена заместителя начальника штаба дивизии надводных кораблей.

 — Нет. А что?

 — Он же вылитый Хазанов из кинофильма «Маленький гигант большого секса». И ростиком с него, и нос с горбинкой.

 — Да ну! А ты откуда знаешь? — спросила брюнетка.

 — Вчера фотографировалась на новый паспорт. Он усадил меня, поправил кофточку так, чтобы была видна канавка между сиськами, задержал ладонь на правой. «Так лучше будет», — сказал он и слегка сжал грудь.

 — Во! Дает мужик! А может быть у него и «Прибор», как у жеребца?

 — Возможно. Не зря же он намекнул, что очень хотел бы показать свои работы у себя дома.

 — Слушай! А не трахается ли он там с клиентками?

 — Не исключено, но он говорит, что ищет достойные фигуры для фотоконкурса в «Плей бое». — Ох уж эти мне деятели от искусства! Ныне они везде стараются поспеть, — ответила подруга, а сама подумала: «Надо бы забежать к нему. Глянуть на это ископаемое».

Брюнетка была хороша собой. Фигурка по современному стандарту: девяносто-шестьдесят-девяносто, слегка вздернутый носик, аккуратно сидящий между карими глазами, маленькие ладошки, стройные длинные ноги, слегка оттопыренные ягодицы, постоянно приковывающие к ним вожделенные взгляды мужчин и ненавистные взгляды женщин, шипевшие сквозь зубы ей вслед: «Ишь ты, как задницей крутит!». Мужики стремились сойтись с ней поближе, но женщина, ее звали Надей, зная себе истинную цену, не спешила ложиться под каждого встречного. Она была тщеславной, и мечтала стать адмиральшей. Но как? Тут могло быть два пути. Либо бросить мужа и отбить у жены командира дивизии ее мужа, либо продвинуть своего — в адмиралы. И тот и другой путь были нелегки.

«Развестись — дело нехитрое, но где гарантия, что тут же подцепишь адмирала? Они на дороге не валяются. А наша адмиральша своего битюга без боя не отдаст. Тут будет такой скандал, что можно со своим Ванечкой загреметь в ту дыру, где «дед Макар телят не пас». Да и своего вытащить в адмиралы тоже весьма проблематично, хоть он и с академией. Тут надо хорошо потрудиться... « — так размышляла наша красотка, решив, что второй путь хоть и длителен, но более реален.

В истории флота немало примеров, когда мужья делали карьеру благодаря сексуальным достоинствам своих жен, иногда даже не зная об этом. Классический пример в кинофильме «Анна на шее». Но наша героиня понимала, что сегодня, как никогда, предлагаемый товар нуждается в рекламе. И тут хочешь, не хочешь, но без фотографа не обойтись. И поскольку «все дороги ведут в Рим», то в один из солнечных дней Надежда решительно перешагнула порог гарнизонного фотоателье.

 — Прошу сюда, — любезно простер руки фотограф, изогнувшись вопросительным знаком перед очаровательной посетительницей. — На что изволите сниматься?

 — Фото на память. И сделайте большой портрет на вашу витрину, — попросила Надежда.

 — Вы просто читаете мои мысли, мадам. Я только что сам хотел вам это предложить. Уверен, что ваш блистательный портрет станет центром внимания проходящей мимо публики.

Он усадил ее полу боком в сексуально-заманчивой позе. Откровенный разрез в ее кофточке давал возможность обозреть краешек груди, короткая юбка, не закрывающая колен, позволяла продлить любопытный взгляд в темнеющую промежность, где что-то угадывалось в самой глубине ее. Усаживая гостью, фотограф, как бы невзначай, облапил ее грудь, талию, живот, коленки, словно доктор, ощупывающий больного. Руки у него были до того нежными и мягкими, что казалось будто это легкий ветерок прикасается своими нежными устами к телу женщины, алчущей любви. Бывало, что ее тело тискали грубые мужские руки, но то не шло ни в какое сравнение с прикосновениями фотографа, которые можно было бы окрестить просто «песней».

Когда сеанс фотографирования был закончен, фотограф, вроде бы для себя, тихо пробормотал: — С такой фигурой не стыдно и на страницах «Плейбоя» щегольнуть.

 — Что вы имеете в виду? — прикинулась непонятливой Надежда.

 — Есть такой занимательный журнальчик. Издается в Америке.

 — Хорошо бы посмотреть...

 — Нет проблем. Если у вас найдется свободная минутка после восемнадцати. Мы закрываемся, и нам никто не помешает... , — обещающе подмигнул фотограф.

Его предложение породило в голове красотки самые смелые фантазии. Она видела этот журнал для мужчин и не раз, но ей было до чертиков любопытно, как поведет себя новоявленный повеса. Ей казалось, что после этих интимных прикосновений, он будет действовать теперь более агрессивно.

Ровно в восемнадцать ноль — ноль женщина снова вошла в помещение ателье. Там уже никого не было, кроме фотографа.

 — О-о-о! Точность — вежливость королев, — перефразировал он известное изречение, обнял гостью одной рукой за талию, подвел к креслу и усадил в него. Закрыв входную дверь, представился: — Вадим. Можно просто — Вадик...

 — Надежда, — протянула она руку, которую он галантно поцеловал. — Так что же вы хотели мне показать, Вадик? — ее брови слегка приподнялись.

 — Вот. Смотрите, — выложил он перед ней «Плейбой».

Надежда лениво переворачивала страницы. Лицо ее, казалось, равнодушным к этим откровенным картинкам. Фотограф, пожав плечами, вдруг выставил на столик, за которым она сидела, бутылку шампанского.

 — Я вижу, что это вас не увлекает. Более тонким натурам требуется нечто более интимное, не так ли? — он открыл бутылку и стал разливать по фужерам пузырящийся напиток.

 — Пожалуй, — ответила она.

 — Тогда посмотрите вот это, — он положил перед ней эротический журнал с яркими цветными фотографиями.

 — Это уже кое-что, — женщина с интересом стала рассматривать голых красоток в объятиях голых мужчин. Фигуры у них были просто супер.

 — Вам не хотелось бы занять достойное место на одной из этих страниц? — загадочно улыбнулся фотограф.

 — А это возможно?

 — В мире нет ничего не возможного. Стоит только сильно захотеть...

 — Но это, наверное, будет изрядно стоить? — постучала она ноготком по журналу.

 — Нет. Наоборот. Вам еще хорошо заплатят...

 — И сколько же? — Надежда задиристо закинула ногу на ногу.

 — Гм... Это будет зависеть от откровенности фото.

 — Ну, за самое откровенное?

 — А это как? — глаза его, не мигая, в упор смотрели на будущую жертву, которая сама лезла в пасть удава.

 — Ну, к примеру, совершенно без одежды...

 — О-о-о! Это первый класс и оплачивается по высокому разряду.

 — А выше нет?

 — Есть. Но там уже — порно...

 — Но подойдет ли к этой классификации моя фигура? — красотка отпила из бокала пузырящуюся жидкость.

 — Вне всякого сомнения...

 — Тогда приступим, помолясь, — поднялась женщина и стала расстегивать кофточку.

Вадим побледнел, руки у него задрожали, горло сдавил предательский комок. Он рванул ворот рубашки, пуговица пулей отлетела в сторону. Женщина, понимающе, улыбнулась. Мужчина тут же бросился к ней, пытаясь сорвать с нее одежду.

 — Тихо! Только без рук! — нахмурилась кокетка.

 — Я хотел помочь... , — залепетал он.

 — Не требуется. Лучше готовьте свой фотоаппарат.

Ее резкие слова окатили его пыл холодным душем. Вадим сник, отошел к фотоаппарату и стал колдовать над ним. Надежда, посмеиваясь в душе над его порывом, была разочарована таким быстрым отступлением. Она любила длительную осаду любовной крепости, а не одноразовые кавалерийские наскоки.

Женщина продолжала медленно раздеваться, а он делал вид, что ему абсолютно безразлично созерцать ее прекрасные формы. Когда последняя деталь ее туалета легла на спинку стула, то перед ним открылось необыкновенной красоты женское тело. Слегка выпуклые груди с двумя розовыми сосками, которые, топорщась, казалось, сами просятся в рот, мягкая ямка пупка и темная полосочка волос, убегающая прямо в заветное место, были настолько притягательными, что вряд ли какой-нибудь мужчина смог бы оторвать от них свой алчущий взгляд. Но у Вадима был характер. Он сделал вид, что вся эта красота молодого женского тела его нисколько не интересует.

 — Сядьте, пожалуйста, на диван в пол оборота ко мне. Ногу закиньте на ногу, — сухо сказал он, прицеливаясь фотоаппаратом. Яркая вспышка молнией осветила комнату.

 — Теперь станьте лицом ко мне. Ноги расставьте на ширину плеч, обе груди сожмите руками так, чтобы между пальцами проглядывали соски. Так! Хорошо! Не шевелитесь! Готово, — щелкнул фотоаппаратом Вадим. Он задумался, внимательно поглядев на нее оценивающим взглядом.

 — А теперь комическое фото. Сделайте круглыми глаза и губы. Нет! Не так! Вот так! — собрал он губы в кружок. — А сейчас указательный палец правой руки приложите к губам, не закрывая их. Этот жест будет означать молчание. А указательный палец левой — приложите к лобку. Это будет означать: там «сокровище». Ну, веселее! Так! Полное изумление на лице! Раз! Готово! Мне кажется, что от этого фото все будут умирать со смеху. На этом на сегодня все. Посмотрим, что у нас получилось, и если не будет дефектов, то я вам сообщу, — холодно сказал Вадим. Но ей явно не хотелось так уходить. Она подошла к нему вплотную, осторожно потянув за рукав.

 — А я думала, что у нас будут более откровенные снимки, — нарочито капризно надула пухлые губки Надежда.

 — Для этого издания очень откровенные не требуются, — ответил он.

 — А для какого?

 — Ну, об этом можно поговорить в следующий раз, — неопределенно пожал плечами фотограф.

 — А я думала... — она просительно заглянула ему в глаза.

 — Нет. Не сегодня. Меня ждут другие клиенты... Вам бы одеться...

 — Где ждут? — с усмешкой оглядела комнату Надежда.

 — Дома...

 — А вы и дома работаете?

 — Подрабатываю...

 — А нельзя ли и мне попасть в число этих избранных клиентов?

 — Для этого вам, как минимум, надо отпроситься у мужа на ночь...

 — Нет проблем. Послезавтра устроит? — она с надеждой глянула прямо в глаза фотографа.

 — Вполне...

«А он волевой парень, хотя и клюнул на наживку», — подумала она и стала одеваться.

На следующий день на внешней витрине фотоателье красовался портрет гарнизонной красавицы. У Надежды дома разрывался телефон от потока поздравлений. Звучали, правда, только мужские голоса.

Прошел день, и на следующее утро Надежда уже держала в руках свои фото в откровенном виде.

«Так. Первая ласточка в клетке!» — ликовала красотка, рассматривая их. На этих фото она выглядела просто сногшибательно. Объявив мужу, что ей надо смотаться к матери на сутки, она к вечеру снова появилась в фотоателье. Вадим ждал ее. Он только что выпроводил последнего клиента.

 — Вот ключ от квартиры, а это адрес, — протянул он клочок бумажки. — Идите. Чувствуйте себя, как дома. Я задержусь. Срочное дело. Чтобы вам не было скучно, на столике найдете свежие журналы, включите телевизор. Если вас интересует секс, то в видик вставлена кассета. Стоит только нажать на кнопку...

Она согласно кивнула, а сама подумала: «Пока он будет тут копаться, я успею обследовать его берлогу. А вдруг найду что-нибудь интересное».

Надя спешила по указанному адресу. Все складывалось как нельзя лучше. Женщина из личного опыта знала, что если где-либо появляется одинокий интересный мужчина, то с его помощью можно достичь две цели: разрекламировать себя или скомпроментировать других. А это уже неплохое оружие в деле проталкивания своего мужа по служебной лестнице. Не может быть, что кто-нибудь из местных командирш не оставил на себя компромата в его берлоге.

Открыв дверь, она сразу же почувствовала, что это жилье холостяка. На кухне, в раковине, стояла стопка немытой посуды, у дивана, на полу, лежала стопка книг. Надя внимательно оглядела комнату, заглянула в сервант и шифоньер. Но ничего такого, чтобы ей пригодилось в ее деле, не нашла. И вдруг ее внимание привлек ковер, висящий на стене не широкой своей стороной, а узкой.

«Кто же так вешает ковры!», — усмехнулась она и отвернула его от стены, и тут, словно в комнате папы Карло, она за ковром увидела потайную дверь.

«Так вот где он хранит свои секреты», — подумала она и стала шарить по комнате в поиске ключа. Но не найдя его и поняв, что он носит ключ с собой, взялась за уборку. Через пол — часа комната и кухня «задышали» свежестью и заблестели чистотой. Она села на диван, включила видик. На экране появился гигантский негр, вставляющий партнерше свой «Прибор», напоминающий оглоблю от телеги. Надя так увлеклась, что не услышала прихода хозяина квартиры.

 — Во! Ты настоящая хозяйка! Ничего, что я на «ты»? — он завалил стол кухни свертками.

 — У нас что сегодня праздник живота? — усмехнулась Надя, разворачивая свертки с колбасой, сыром и другими припасами. Хозяин накрыл стол скатертью, выставил бутылку коньяка и шампанского. На экране в этот момент трудяга — негр забивал своим «молотком» бесчисленные «гвозди» в зад белой порно-дивы.

 — Неплохо работает, а? — усмехнулся Вадим, кивнув на экран.

 — Негры в этом деле вообще «молотки», — подхватила гостья.

 — А ты откуда знаешь?

 — Был у нас в институте один подобный этому. В науке — ноль, а в сексе — Энштейн. Всех смазливых девок перетрахал.

 — Гм... О присутствующих не говорят, но все же, как ты относишься к этому? — он снова кивнул в сторону экрана.

 — Одобрительно. Обожаю секс... Я за того негра чуть замуж не выскочила. Хорошо, что умные люди нашлись, отговорили.

... Он пил коньяк, она пригубливала шампанское, энергично закусывали.

 — Что ни говори, а женщина в доме — клад, — откинулся на спинку дивана разомлевший Вадим.

 — А почему ты до сих пор в холостяках ходишь? Разве мало рядом прекрасных дам?

 — Красивые — есть. Не спорю. Только что-то хороших не видать...

 — А ты был женат?

 — Приходилось. Но вовремя одумался. Жена оказалась на удивление сварливой. Все ей было не так, даже то, как работает этот парень, и денег всегда не хватало.

 — Калибры не подходили? — хохотнула гостья.

 — Мой «Мылыш» не меньше, чем у этого, а такой не каждой нравится, — пьяно махнул Вадим и чуть не опрокинул бокал с шампанским.

 — Мой бог! С таким «богатством» и так живешь! — всплеснула руками Надежда.

 — Хочешь попробовать? — обнял он ее за талию и полез целоваться.

 — Хочу... Она положила руку на его расстегнутую ширинку и почувствовала, как там шевельнулся настоящий «питон». Ее маленькие пальчики

не смогли охватить и половины его мужского достоинства.

 — Давай! Быстро! Ну! — подскочила она и стала лихорадочно срывать с себя одежду. Он вяло раздевался, но она тут же помогла ему. Они упали на ковер и стали по нему кататься. Наконец он распластал ее, навалился и стал вводить своего богатыря. У Надюхи глаза полезли из орбит и губы искривились от боли.

 — Я же предупреждал, — прошептал он, потихоньку проталкивая член.

 — Ничего. Вытерплю, — она ухватилась обеими руками за его тощие ягодицы и с силой насадила их на себя.

 — Ой! Мамочка моя! — вскрикнула женщина и почувствовала, как Это Огромное уже шевелится внутри ее тела.

Он начал накачивать ее, а она пыталась помочь ему встречными движениями. Никогда в жизни ей не приходилось трахаться с таким мужиком. Ей было до чертиков приятно, и эта сладость такого мощного сношения заглушала боль, когда он засаживал ей слишком глубоко. Помогали ей только ее бесчисленные оргазмы, которые, смазывали эту дорогу в «рай», избавляя ее от мук ада при посещении ее тела гостем таких размеров.

«Да. Он мужик, что надо. Недаром бабы липнут к нему, что пчелы к улью» — думала Надюха, собираясь намекнуть ему, что пора передохнуть. На экране телевизора уже два негра драли порно-диву: один — в зад, другой — в рот. Та, захлебываясь спермой, целовалась по очереди с обоими.

... Когда он, наконец, вынул свой «шланг», и она глянула на него, то ей показалось, что это пожарная пипка, плачущая от избытка влаги.

 — А ты молодец! Вытерпела моего «насильника», — сказал он, уходя в ванную. Она тут же вызвалась помочь ему. Он стоял под душем, а она, не вытерпев сладкой муки от созерцания его «хобота», тут же взяла его в рот. Ей очень хотелось испробовать на прочность этого удивительного мужичка до самого конца. Он тут же схватил ее за голову и насадил ее рот на своего молодца. Ей показалось, что он качает ее целую вечность, она уже устала, но потом она не простила бы себе, если бы не испробовала его в минете. И он оправдал ее желание. И в этом деле он оказался на высоте, напоив ее жадно раскрытый рот из своего волшебного источника.

... Они мылись, хохоча, под горячей струей душа. Она дергала его за повисший член, а он пальцем щекотал вход в ее щель. Они бесились, как новобранцы в бане, но понимали, что и этому веселью скоро наступит конец.

 — Хочешь турецкого кофе? — спросил он, когда они голые сидели и обсыхали на кухне.

 — Не откажусь, — кивнула она и ушла в туалет. Когда она пришла, кутаясь в его халат, на столе уже дымился ароматный кофе.

 — Я на минуточку, — поднялся он и вышел на балкон. Там он снял с веревки большое махровое полотенце, чтобы прикрыть свою наготу. Она в этот момент услыхала вопли с экрана. «Неужто мужички бабу до смерти затрахали?» — подумала она и понесла чашки с кофе в комнату. Перепутав, она его чашку поставила себе, я свою — ему. Он продолжал чем-то шуршать на балконе.

 — Вадим. Ты скоро? Кофе стынет, — позвала она.

 — Хочешь кофе с коньяком? — принес он недопитую бутылку.

 — Нет...

 — А я плесну себе немного, — сказал он и подлил в свою чашку коньяку.

... Они сидели на диване и смотрели телевизор. И тут ее поразили его глаза. Они были какими-то отрешенными со стеклянным взглядом.

 — Тебе плохо, Вадим? — всполошилась она. Он что-то невнятное промычал в ответ и завалился боком на диван.

 — «Боже! Жив ли он?!» — Надя прижалась ухом к его груди. Она ясно слышала нормальный стук его сердца и ровное дыхание. Поняв, что он просто вырубился и может быть от налитого в кофе коньяка, она уложила его поудобнее на диване, а сама стала искать ключ от потайной двери за ковром. Он был в кармане брюк. Надежда открыла дверь, вошла в небольшую комнатку, стены которой были увешаны фотографиями самых красивых голых женщин гарнизона в паре с фотографом. И каково было ее удивление, когда на самой большой из них была запечатлена супруга командира дивизии, принимающая в свое мощное лоно гигантский член молодого человека. К фото был пристегнут скрепкой и негатив.

«Вот это да! Настоящая пещера Али-Бабы. Ба! Да тут такой компромат на наших дамочек! Это похуже взрыва атомной бомбы. Но почему у них у всех такие стеклянные глаза? Точно такие, как у Вадима?». Она ринулась на кухню, открыла дверцу шкафа на стене и увидела баночку с оставленной в ней чайной ложкой. Она понюхала содержимое баночки и у нее поплыли круги перед глазами.

«Так и есть! Он — наркоман. Это он опаивал наших искательниц любви своим чортовым пойлом, фотографируясь с ними в разных позах, а потом сам веселился во всю, трахая их везде и вся?» — думала она, лихорадочно одеваясь. Она закрыла комнату, положила ключ на место, прихватила фото адмиральши и, выходя, плотно прикрыла наружную дверь, пока не щелкнула «собачка» английского замка.

На следующий день Надежда позвонила адмиральше, и они договорились о встрече. Та вовремя пришла в местное кафе, где за дальним столиком, в углу, под прикрытием большого фикуса, ее ждала жена одного из командиров кораблей. Она сразу узнала в ней Надежду и присела напротив.

 — Я слушаю вас, милочка, — испытующе глянула она в лицо молодой женщины.

 — Мария Васильевна. Мой муж уже третий год командует кораблем, а продвижения по службе что-то не видать. Неужели он не достоин стать начальником штаба дивизии. Должность уже третий месяц, как вакантная.

 — Боюсь, что это не по адресу, милочка. Пусть ваш муж лично обратится к Ивану Митрофановичу.

 — Обращался...

 — И что?

 — Служи! — был ответ.

 — Правильно. Мы тоже не сразу в адмиралы вышли.

 — Тогда время было другое...

 — Так чего же вы от меня хотите?

 — Помощи. Все знают о вашем влиянии на Ивана Митрофановича. А я в долгу не останусь. Отблагодарю...

 — Чем же, если не секрет?

 — Подарю вам вот это, — протянула она конверт адмиральше, — не беспокойтесь, это единственный экземпляр вместе с негативом.

Адмиральша глянула и обомлела.

 — Откуда это у вас!?

 — Так. Достала по — случаю... Вы не переживайте. Это умрет между нами...

 — Спасибо, милочка. Я замолвлю словечко... Но ваш портретик с витрины фотоателье придется снять. Что-то мой адмирал стал частенько задерживаться у него. Это нехорошо. Разговоры... , — неопределенно махнула она рукой.

 — Спасибо, Мария Васильевна. Вы для всех нас, что родная мать...

На следующий день к радости всего женского общества поселка портрет гарнизонной львицы был снят с витрины фотоателье и на его месте засиял портрет Марии Васильевны в модном платье и пышной прическе, с бриллиантами в ушах и на пышной гуди. А через два месяца пришел приказ Главкома ВМФ, и командир БПК капитан первого ранга Загорский был назначен начальником штаба дивизии...

Прошло три года. Ивана Митрофановича назначили командующим эскадрой. За второй звездой ушел адмирал. На его место был назначен капитан первого ранга Загорский, который тут же получил очередное воинское звание «контр-адмирал». Надюха была на седьмом небе: сбылась ее голубая мечта стать адмиральшей. Кстати, ее откровенное фото выиграло главный приз в эротическом журнале, и на эти деньги Надежда обзавелась модной иномаркой. А наш фотограф тоже неплохо подзаработал на фотографиях своих клиенток... Но главный куш он сорвал, когда организовал фотовыставку снимков президента, посетившего их гарнизон. Эти снимки потом разошлись по всей стране, и на вырученные за них деньги пронырливый фотограф, вместе с компаньоном, коим стала новоявленная адмиральша, открыл модную фотостудию. Теперь он снимает настоящий интим, украшая его фигурами прекрасных женщин и атлетически сложенными мужчинами. У него масса заказов. А по ночам он с Надюхой клепает видео ролики для проно сайтов Интернета. В роли порно-див принимают активное участие красотки, чьи откровенного содержания фото сообразительная Надюха тогда обнаружила в его пещере «Али-Бабы». Теперь денежный ручеек, превратился в бурный поток, который помог фотографу купить яхту, на которой он катает адмиральшу, пока ее супруг занимается своей дивизией. Фотограф стал богатым и уважаемым человеком. Старые грешки забылись, он исправно посещает церковь, одаривает ее, но слава о его главном достоинстве не умерла. Мужики до сих пор не могут простить ему то, что имеет он, а больше, чем у него, ни у кого в гарнизоне нет.

Эдуард Зайцев.