Кто не пытался — того и не пытали. А уж столько раз я пытался, (иногда получалось) и был неоднократно за это пытан... Причем пытали и те, с которыми пытался что-то, и те, от которых пытался эти попытки утаить... Ох, что-то я сам уже запутался, попытаюсь выпутаться:) И так, попытка первая. Я уже три года работал на этой АТС, когда начальник привел нового работника. Молодой парень, только из армии, сосед начальника по лестничной площадке. Представлен был с некоторой помпой: служил в секретных войсках связи, специалист опытный. Ну, конечно скоро все встало на свои места — оказалось, что в армии он сидел за телетайпом, передавал шифрограммы, которые составляли другие, действительно опытные и секретные. Да и бог с ними, с его секретами, речь не о них. Речь пойдет совершенно о другом, точнее о других секретах. Около полугода, мой новый напарник, Серега, вникал в принципы телефонной связи, набирался опыта ремонта телефонных аппаратов и линий, чем собственно мы и занимались на работе. Пришел он на работу перед Новым Годом, после осеннего дембеля, и уже к лету стал поговаривать о своей подружке, Маринке.

Он татарин, (хвалился, что настоящий — белобрысый и голубоглазый) она тоже татарка — но почему-то классическая брюнетка — в общем сладилось у них. К осени Серега и Маринка приглашают меня с женой на свадьбу — почему же не придти? Тут позвольте вам сказать, что уже в то время, еще до свадьбы, замечал я за Маринкой некоторую игривость, во взглядах на сторону. Нет, кидаться она на посторонних парней не кидалась, но взгляды бросала вполне даже с интересом. Мы на свадьбу к сожалению не попали — проблемы с тещей были, в больнице пришлось неотрывно около нее находиться — и вот после, они пригласили нас отдельно. Мы с Серым дружили, если можно так сказать, ну и соответственно жены наши тоже общались, правда чуть настороже были все время. Точнее Светланка, моя жена, не спускала с меня глаз, были поводы. Маринка тоже глядела, но, как вы наверное догадались, совсем другими глазами. А я-то что, а я-то ничего, мне она очень даже понравилась. Молоденькая девочка, симпатичная, роста небольшого, зато выдающаяся в некоторых соблазнительных местах: к таким лапочкам я неравнодушен — рефлекс, как у собаки Павлова. Не в смысле — Павлов-собака, а собака Павлова — я. Язык вывалился, глаза горят, слюна течет... только еще не повизгиваю (вслух, по крайней мере). Тогда я еще не был таким прожженым циником, как сейчас, только зачатки, но вот поглядывал я на нее таки с перспективой. Однако и жена моя не шарахалась от Сереги, она считала его честным, неиспорченным семьянином — у меня такой репутации уже не было. В ее глазах.

Уж не знаю, как мы с Маринкой пришли к этой теме — попробовать друг с другом, и их тоже свалять — а только разговор такой получился. Очень и очень осторожно мы шли к этому: трудности были в том, что с алкоголем тогда мы все были на «ВЫ» — то есть практически не употребляли без праздников. А на трезвую голову такое замутить чрезвычайно непросто. Я с Серегой конечно, как мог, издалека, эту тему попробовал приоткрыть, в виде пробного шара прокатить, не упоминая, ни в коем случае, своего нескромного интереса к его молодой жене. Просто по праву старшего товарища, с богатым (как я считал) семейным опытом, приводил примеры обмена партнерами, именно семейные примеры, утверждая, что это не групповуха и не разврат. И даже осторожненько намекнул, (врал конечно) что и моя жена почти не против попробовать, но чрезвычайно стесняется. Видимо на это он и повелся, нравилась ему моя жена. Для начала я ему предложил секс мужа с женой, в присутствии другой, такой же пары. На это он еще как-то соглашался, видимо моего авторитета хватало. А вот убедить поучаствовать в этом мою жену — это была проблема. Его Маринка только за: судя по Серегиным откровениям, ей хотелось всегда и по разному, он, правда, был более консервативен в этом вопросе. Пришлось построить и озвучить довольно странную, на мой взгляд, теорию. «Что бы я не хотел бегать на сторону, моя жена должна научиться всему, что для этого требуется. « Во как загнул! А так как со мной она не хочет даже разговаривать на эту тему, (сволочь и извращенец, по ее же определению) то склонять ее к экспериментам должен ни кто иной, как Серега, мой друг (ну и ее доверенное лицо, конечно же). В общем, лапши я наварил много, и только успевал ее развешивать на ближайшие, окружающие меня уши. Серега, наслушавшись и поверив в весь этот около научный бред, стал потихонечку продавливать его в уши моей жене. Мне было чрезвычайно интересно, когда в первый раз я услышал про это от нее. «Вовчик, (это она меня так называла) — я по секрету, от подружки слыхала, что для повышения градуса чувств некоторые трахаются пара на пару» Специально беру быка за рога: «Ну и как ты это себе представляешь? Ты с Серегой, а я с Маринкой?» «Ага, щас, — отвечает она мне, — раскатал губенки! Тебе бы только на кого нибудь залезть, блудень инкубаторский. Там все скромнее: просто все это в одной комнате: мы и они.»

Ну что, начало положено, осталось выбрать место и время. Серега, правда, на это скрепя сердце согласился, да видно очень уж он не хотел, что бы я от Светки своей налево бегал. Она ему по этому поводу на меня жаловалась. Плакала даже. Подслушал случайно. Может быть пыталась она склонить его к адьюльтеру, отомстить мне? Да видимо не понимал он ее намеков, инициативы никакой не проявлял. А вместо этого обещал ей Серега со мной поговорить, сидел и жалел ее, таким вот странным образом. Ей пообещал, со мной поговорил. Выслушал я его упреки в свой адрес, заодно послушал положительные оценки моей жены из его уст. Приятно, черт возьми, быть женатым на такой замечательной женщине. Горд собой! Посидел, покивал, якобы соглашаясь. А после ему сказал: « Понимаешь, в чем дело, Серега. Тебе все в новинку: чувства еще очень свежи, однообразия в постели ты еще не замечаешь, а для меня это все уже рутина. Хочется чего нибудь такого-эдакого, неординарного, да вот беда — жена не хочет, воспитание ей, видишь ли, не позволяет. А вот на стороне я разнообразное безобразие получить могу — отсюда и хождения по этим самым... муу-кам. Вот как только раскрепостится моя жена, как станет показывать чудеса в постели — так я и перестану ей изменять. А для этого, как раз с малого и нужно начать, а дальше поглядим.» И вот, в какой-то из праздников, мы все таки решились (точнее, они — моя и Серый). Пришли Серега с Маринкой к нам, у нас чуть попросторнее, чем у них, все таки у нас однокомнатная с удобствами, а у них семиметровка в общаге. У них детей еще нет, а мы своего трехлетнего сына отправили к теще с бабушкой. Выпили, (господи, 0.5 ликера на четверых!) и как будто опьянели, стали форсировать события. Однако форсаж только у меня и у Маринки — причем отдельно друг от друга. А эти двое лежат ископаемыми окаменелостями — хоть ты тресни. Было приложено немало усилий, чтобы хоть как-то оживить это Ново-девичье... Я свою подраздел, шарю по ее природному великолепию — а она ни гу-гу. От такого торжественного молчания (минута памяти, ей-ей!) я даже в собственных мужских силах сомневаться стал. Правда, когда я на археологическую Свету все таки взгромоздился, и взгляд, как жеребец, скосил — как там Маринка — конец мой уже остолбенел, вполне прилично. Непривычно было видеть, как на твоих глазах кто-то еще кого-то и чего-то. Свинг тогда нам был в диковинку. Смотрю, а Маринка-то, тоже во всю старается разглядеть, что это там у меня со Светланкой получается.

И начинает она (Маринка-притворяшка, точно знаю) стонать и всячески изображать чувства необыкновенные, якобы от совместного траха полученные. Мне-то на самом деле хорошо, я человек впечатлительный, мне нравится все происходящее. И вот пытаюсь я, не только подвигаться внутри Светиной киски, но и вытащить на свет божий своего хулигана, на обозрение Маринке. Похвалиться хочется, а у жены глазки закрытые, пыхтит потихоньку, как обычно, никакого особого феерверка чувств. Освободившись из влагалища, член на некоторое время появляется в поле зрения Сереги и его жены — смотрят оба. Он — с непонятным мне чувством, а вот она — с любопытством. Дело в том, что у Сереги, как и положено у мусульман, крайняя плоть отсутствует, и его конец сразу весь на виду. У меня же головка спрятана в чехол и поэтому истинные размеры не видны, а Маринке интересно! Если бы посильнее выпивши были, она бы наверное руку протянула и оголила головку — вот был бы номер! За последствия я даже думать боюсь: что Серега, что моя жена, наверное убили бы нас обоих. Слава богу, ни тот, ни другой Маринкиных глаз не видели, и ничего в ситуации не поняли. А я продолжаю эскалацию чувств, и кладу свой член Свете меж грудей, благо есть там меж чего положить. Серега грудь увидел, увидел и часть меня, на этой груди, и тоже начинает потихоньку заводиться: грудь у Светы ого-го, и Серегино мужское начало берет свое. Чую, разошелся, начинает таранить Маринку уже не стесняясь меня. И как — по другому уже смотрит, даже интерес в глазах появился. Видимо, в этот момент, достал он в глубине Маринки какую-то струнку, уже без притворства (так показалось) зазвучала она, Маринка, по настоящему.

Ох и заразительная это штука — групповой секс в хорошей компании! Громче всех Маринка охает, Серега — тот скромничает, как может сдерживается. Я словно кузнечный молот ухаю, мне кажется, что Светик подо мной тоже не молчит. Сводный духовой оркестр, правда без дирижера и нот. Каждый свою партию исполняет. Соло на виолочлене — на кожанной флейте — некому было исполнить, какая досада. Я старался в меру своей испорченности, изгалялся, насколько жена позволяла. Маринка со Светланкой уже почти в унисон попадают, Серега... Классическую рабоче-крестьянскую позу Серега так и не смог нарушить, зажался. Маринка под ним, наверное, уже вся извелась, готова кончить, а он не чует, где ночует. Я тут тоже наготове, бодрит, понимаешь, такое соседство. Света стягивает меня со своей груди, и я втискиваю свой, готовый к излиянию член, к ней, в теплое гнездышко. Она бурно реагирует на это и начинает приплывать, вздрагивая телом и голосом. Я и не думал придерживать свой оргазм, поэтому выплескиваю семя прямо в жену, точнее в нижнюю ее часть, очень даже приятную. Спермы необычно много, видимо возбуждение сверх обычного. По соседству тоже дело идет к развязке: Маринка уже во весь голос кричит, и не отрываясь смотрит, как я заправляю Свету. Может от всего увиденного и Серега начал кончать, только он не в жену, а на нее, на живот. Она схватила его за конец и машинально наверх потянула. Он с дуру поддался: того и гляди позволит ей затащить свой обрезанный в рот. Да видимо опомнился, так рванулся вниз, что лицом уткнулся прямо в живот Маринке, в собственную сперму. Что тут началось! Вскочил, пытается одновременно и прикрыться от любопытного взгляда моей жены, и тут же, этой же скомканной простынкой, пытается вытереть с лица (или даже губ) свою сперму... В общем, вот такие пытки при первой попытке.

А жена моя потом у меня еще долго выпытывала: чья же это все таки идея — совместный «труд»? Как мог я отбрехивался, что-то опять теорезировал: мол, что ты пристала, по науке все, всем же хорошо, что еще нужно? А она не верит, что Серега сам ее на это подбил, хотя именно так и было, но, правда, с моей подачи. Маринка, после всего этого, на меня вообще с чертовщинкой в глазах смотрела. Остались как-то раз наедине, так она расспросами замучила: что я ощущал, когда Серегин конец увидел возле ее губ, как бы я себя повел, на месте ее мужа, попав губами в собственную сперму на ее животе. От таких разговоров и до греха недалеко! И задумал я тогда еще одну попытку произвести, теперь уже по обмену партнерами. Ходил кругами, пудрил мозги Сереге. Мол, смотри, начало положено, кое-какие подвижки в моей жене произошли. Она, мол, уже сама хочет попробовать, в смысле узнать: а ради чего, собственно я мотаюсь, по другим бабам, что интересного в самой измене? Психологическую диверсию развернул я тогда — будь здоров! Заодно, говорю, ты можешь сам узнать, каково оно — с другой. И жена твоя, наверное, тоже не прочь попробовать? Ведь «параллельный опыт» вам обоим понравился? Или только ей? А представь, вдруг она с другим, посторонним совсем, попробует, и ей понравится чужой член, больше, чем твой? Вдруг она захочет уйти от тебя к нему? Это все я жужжал на ушко Сереге, точно зная, что он Маринку любит до безумия, и вариант ухода к другому ни в коем случае не допустит. Со своей стороны, я Сереге гарантировал, что свою жену я не брошу, и Маринке мои гениталии вряд ли понравятся больше, чем его. Однажды, незадолго до этого случая, мы с ним даже провели антропологическое сравнение наших причандалов: мой, шельма, немного выигрывал по длинне, у него, обрезанного, в связи с отсутствием крайней плоти чуть пошире разрослась головка. Что там кому больше нравится — пусть сами дамы выбирают у кавалеров. То есть, друг перед другом нет у нас никакого явного превосходства. Просто для того, чтобы подстегнуть чувства моей жены и затевается вся эта хренотень. Маринка — та конечно в курсе всего этого замута, но не от него, а от меня. Не меньше моего ей охота повторить и умножить сексуальный опыт. Моей жене решили ни в каком виде не показывать эти приготовления, я сказал Серому, что для чистоты эксперимента. Вот так, я договариваюсь с каждым из них в отдельности, а они со мной, тайком друг от друга.

В общем, диспозиция выглядела так: я, «якобы» соблазняю его жену, а он обязательно соблазняет мою. Именно так я все и запланировал, очень надеялся что все получится. Потом можно было развивать события, открывать карты, мол все, поздняк метаться. «Давайте жить дружно, то есть друг с другом. « Очередной праздник, опять у нас, но уже в другой квартире — мы получили двушку, (по площади) но, трехкомнатной планировки. Сидим, опять делаем вид, что выпиваем. Ну не шла у нас тогда водка в ход, «Дар осени», очень даже неплохое вино было. И вот, наконец, долгожданное Маринкино изречение: «Ой, я кажется утюг забыла выключить!» Пароль этот прозвучал если и неожиданно, то только для моей жены. Серега отзыв угрюмо озвучил: «Я не пойду. Ты забыла — сама и иди, выключай свой утюг. « События развиваются по заранее рассчитанному мной плану. Начинаются пререкания: «Ночь, куда я одна, я боюсь!» Хотя идти, если честно, практически некуда, там всего-то через один дом пройти. Но план есть план. Я встреваю: «Да ладно, пойдем я тебя провожу, раз Серега не хочет идти». Разыграли, как по нотам. Моментально подхватившись, я и Маринка чуть не бегом отправляемся «проверять утюг». Едва вошли в их комнатушку, Маринка повалила меня на кровать, и не тратя времени на всякие глупости стала приводить моего солдатика в боевую стойку. Должен без ложной скромности сказать ей это удалось достаточно быстро. Почувствовав в своей руке готовый к работе аппарат, она, не откладывая резину в долгий ящик, оседлала меня и стала заталкивать моего головастика к себе в щель.

Катастрофа! Щелка бритая, но не сегодня, и похоже даже не вчера — колется, зараза — это раз. Никакой смазки в ней нет и в помине — это два. А я возбужден чрезвычайно ее руками, напором, стонами, в конце концов. Того и гляди не выдержу, и начну растрачивать драгоценные силы и разбрасывать семя раньше времени. Решил я притормозить скачки, и буквально силой отлепил ее бритый колобок от своего многострадальца. Пытаюсь напомнить ей ситуацию, про член и такие близкие губы, а она вроде стесняться начала. «Ты что, тогда у меня случайно получилось, я не разу еще не пробовала... « Ну так, говорю, давай, попробуй, а то у меня сухостой, у тебя ни росинки, так и сломать что-нибудь недолго. Она сначала по другому попробовала: ладошкой подержалась за открытую головку, потом языком ладошку лизнула, как бы пробуя на ней вкус члена. Напустила потом слюны в руку и стала осторожненько смазывать весь член. Ну все, думаю, не побывать головушке блудной во прелестном ротике Маринушки.

Но не хватило видать в руке слюны, поклонилась голова ее концу моему. «И сказал он: Это хорошо!» Ну может и не сказал, а подумал. И не он, а я... Но, кажется мне, что-то почему-то не все так гладко. Мусолит она член мой абсолютно бездарно, просто старается намочить его, как можно сильнее. Тут уж я сам захотел ситуацию поменять: минет — не минет, а так, «порнография» какая-то! Она еще до такой степени неубедительно стонет, изображая вожделение, что я от удивления весь рот раскрыл — почему, зачем прикидывается? Даже эрекция ослабевать стала. Я испугался, выскочил из ее рта и давай обратно с колобком небритым бодаться. И кажется мне, что это уже не колобок, а лысый ежик. Но все же втёрся я к нему в доверие. руками убедил. Вроде вернулось все на круги своя, в том смысле, что я — в ней, она — на мне, и вот тут уж, все вроде довольны.

У меня мысли в голове, как кони скачут: « Интересно, а что там Серега с моей женой, сладил или нет? ЕЕ перед глазами отчетливо представляю, а вот ЕГО на ней — с трудом. Маринка еще своими фальшивыми стонами отвлекает, сосредоточиться на этих мыслях не дает. «А что, думаю, вдруг он тоже ей показательный минет предложил, а она и согласилась?» Вот это думаю номер будет, мне ведь она в этом отказывает, несмотря на несколько лет совместной жизни! И до того отчетливо все это представил: губы влажные ее, плотно облегающие его обрезанный член, сам член, виденный мною у Сереги раньше, в душевой, и сноровисто снующий от губ до горлышка — туда сюда, туда-сюда, даже вздувающиеся щеки, когда этот член заходит в ее ротик на всю длину, по самые яйца. Все увидел, вплоть до его, Серегиного, излияния, в ее, моей жены, ротик... И глотает она всю его силу, и обессиленый падает Серега... Ситуевина! Но вот что самое странное, не возникло никакой ненависти, даже неприязни, ни к жене, ни к Сереге. Может потому, что я в этот момент в его жене вовсю торчал? И видение это придавало мне такое необычное возбуждение, что я его жену чуть ли не насиловал, рыча совершенно не по человечески? Что-то сложилось, одно к одному, или наоборот, что-то из чего-то вычлось. И вот почему-то все ближе и ближе звоночек, вот он где-то в копчике, вот движется он плавно по трубочке, вот он уже в башне без башки... Ага! Он уже из дырочки, в дырочку же и целится! Только я собрался вытаскивать, тут Маринка — оппа — вцепилась в спину своими полированными ногтищами и громко так стонет прямо в ухо: «Туда, можно туда!» Господи, что ж ты так орешь-то? Я же не глухой, можно и шепотом было. Да мне уже пофигу куда, я собственно и не пойму, от чего кончил: то ли от того, что Маринке вставлял, сил своих не жалея, то ли от видений своих крамольных? Кончал я все таки в нее, очень хорошо кончал, долго лежал не вынимая, чтобы постель не запачкать. Она, продолжая актерствовать, (стерва, с Серегой тоже так наверное притворяется) прижималась ко мне, двигала туловом, дожимала остатки, а после объяснила: беременна третий месяц, (господи, надеюсь от него, в смысле не от господа, а от Сереги) и ничего ей теперь не страшно. Встали, подтерлись, чем нашли — ванны нет, не в раковине же подмываться на ходу. И со спокойной совестью пошли к нашим оставленным половинкам — каждый к своей.

Застали натюрморт: сидят Света с Серегой, фруктами балуются, (яблоками, какие бананы — ананасы в то время) мирно беседуют и совершенно нет возможности определить — было что, или нет. Я, держа перед глазами картинку, самим собой нарисованную, пытаюсь найти хоть какие-то признаки произошедшего минета — и не нахожу! Несмотря на полученное от выдуманной ситуации возбуждение, не меньшее по величине облегчение получаю, когда убеждаюсь в обратном. И все же... Ну-ка, ну-ка, приглядимся... Тааак! Немного напряжены, нервические взгляды и реплики... Несколько наигранное возмущение нашим долгим отсутствием... Хотя отсутствовали мы с Маринкой действительно долго, про выдуманную причину — про утюг — то, так никто из них двоих и не вспомнил! Так может все таки... ? И снова неожиданное возбуждение, свербит в заднице, как перед оргазмом. Или когда очень страшно! Нервы на пределе, чувства через край... Сомнения, волнения, угрызения совести (интересно, откуда совесть?) Так и не узнал никто в ту ночь ничего о произошедшем — между мной и Маринкой, между другом и женой моей... Не хватило духу расспрашивать вот так, в лоб. А уже после начались вопросы, похожие на допросы. Первой начала меня пытать конечно жена: «Ну что, Кобелино, (на итальянский, значит, манер) опять сподобился мне рога наставить, еще и другу в душу насрать?

От жены я просто отмахнулся, сказав про отсутствие времени и условий. Дома я предпочитаю, (она-то знает) чтобы было и то, и другое — она и отстала, может и поверила. Сама же, на мои коварные вопросы, отвечала коротко: « САМ ДУРАК!» Ну и конечно, друга я, тайком от обех женщин, пытал: «Ну что, как у вас-то? Как прошло? Понравилось с другой?» Серега краснел, бычился и упирался, твердил, что не было ничего, не смог он позволить себе такое — с женой друга — и все такое. Успокоил, ага. Конечно, я на всякий случай, Маринку тоже, как мог, выгораживал: мол, я хотел, и даже попытался, да вот она не смогла тебе изменить, любит она тебя. Серега, похоже, мне поверил. В то, что я смог бы. Что хотел. И что попытался. Отношения изменились. Во мне он сомневаться стал. И от дальнейших экспериментов отказался. А жаль. Интересно, чем бы дело кончилось, узнай он, что и как было на самом деле между мной и его женой? Ну, это уже его проблемы, не всем верь на слово. Хотя всю картинку, в перспективе, я ему честно и заранее нарисовал. Вот только, цели выставил другие.

А Маринке он почему-то верил до последнего. До самого развода. Человек видит только то, что хочет видеть. Так уж у них вышло. Дочку родили, немного пожили — лет пять — и уехал Серега в Хабаровск. Как ни странно — к другой женщине. Оставив жену с ребенком на руках. Не мне судить, кто из нас более порядочный. Только вот я-то продолжал жить со своей Светой, время от времени вспоминая эту провалившуюся попытку обмена «премудростями». Этакий неудавшийся свинг. Хотя, в жизни много чего еще было, и тако и всяко и по разному. Иногда и удачно, иногда не очень. Жизнь, она ведь полосатая, как зебра: полоска белая, полоска черная, и вдруг — жопа! После развода с Серегой, а потом и расставания с очередным, уже гражданским мужем, Маринке некому стало свою актерскую игру показывать. Заскучала. Развлекалась, как могла сама придумать. Были, как-то, даже наши с ней совместные попытки «пойти полежать» — но я бы не назвал эти попытки удачными.

Нет, с точки зрения физиологии все было: прелюдия с бананом (туда — ручками, оттуда без оных, по причине занятости ручек совсем другими волшебными дырочками и трубочками) и минет, на минет действительно похожий, и кунилингус, мной исполненный вполне даже сносно. Женщина с ароматом спелого банана — натуральный, устойчивый вкус, рекомендую от души! Было и проникновение — не двойное, не в попку, врать не буду. А вот удовлетворения — эмоционального, а не физического — увы, так и не было. Все портит она своим непрофессиональным актерством. Нет у нее настоящей тяги к мужику, по крайней мере, ни я, ни Серега (по его словам) этого не увидели. А может просто не смогли доставить даме настоящее удовольствие? Однажды, она пыталась пригласить меня на «девичьи посиделки»: с соседкой она собиралась «поласкаться», под бутылочку чайку. А я должен был разбавить эту лесбо-встречу своим мужским вмешательством, в нужный момент появившись со своей «палкой колбасы». Да как-то вот не получилось. Не помню уже — то ли у них не сложилось, то ли я недостаточно пьяный был, и не решился вытерпеть очередное показательное выступление Маринки — неудачная вышла встреча. А может, действительно, противоположный пол был ей противопоказан? Может лишним я там оказался и все испортил? Как знать, как знать. Время летит незаметно. Уже давно не общаемся, она сильно изменилась, пить начала — точнее спиваться. По человечески жаль. Но помочь не могу. Грустно. Раньше было веселей. И такие вот попытки, похожие на пытки происходили в моей жизни, правда давно, году этак в восьмидесятом.