1. Машенька...

Познакомился я с ней в переполненном трамвае. Был час пик. Желающих ехать было много. Я всегда старался войти в вагон вслед за какой-нибудь приятной женщиной.

Видеть впереди себя мужчину — вещь для меня не из приятных. Другое дело женщину, да еще с упругим задом. Мне повезло и я заскочил в вагон вслед за симпатичной девушкой. Сзади всё напирали, а впереди почти никто не сходил. Я уцепился за поручни, но удерживаться от контакта с задом девушки не получалось.

Чувствуя самку член стал набухать. Можно было засунуть его за пояс. Но делать этого я не стал. Когда сзади надавили посильнее, мой малыш уперся в промежность между булочками моей спутницы. Через тонкое платье и такие же тонкие летние брюки я чувствовал волнующую упругость ее попки.

Должен признаться, что я женофил до последней клеточки моего тела. Я люблю всех женщин и особенно тех, которые удовлетворяют моим минимальным требованиям: узкая талия и плечи, небольшие груди с торчащими вперед небольшими сосками, можно небольшой животик; но самое главное-это полные, стройные ножки, плавно переходящие в умеренно широкие бедра, и упругие круглые ягодицы с чистой, нежной, бархатной кожей.

Такие женщины особенно притягательно смотрятся на высоких каблуках-шпильках. Когда они идут, плавно покачивая бедрами и сексуально поигрывая булочками попки, не каждый удержится, чтобы не посмотреть пристально им вслед, раздевая глазами.

Моя спутница удовлетворяла, насколько я успел рассмотреть при посадке в вагон, всем моим требованиям. Вагон между тем покачивало на рельсах и мой малыш покачивался в такт между ее булочками. Ушки у девушки порозовели, но она не отстранялась, а, наоборот, я почувствовал, как она стала сжимать булочками мой член и теснее прижиматься к моему лобку. — Значит ей тоже нравится, — мелькнула у меня приятная мысль. — Нет, ее нужно обязательно затащить в постель, — решил я бесповоротно. Я нравился женщинам, Практически две трети из них я мог снять без особых усилий. Многие просто липли ко мне.

 — И, где же мы сходим? — начал я атаку, наклонившись к ее маленькому розовому ушку.

 — Не знаю, где сходите вы, а я через две остановки — ответила она приятным грудным голосом, в котором чувствовалось легкое возбуждение.

И хотя мне нужно было ехать дальше, я сошел вместе с ней. Остальное было делом техники. Ее звали Маша, меня Саша.

Два дня мы встречались, целовались и зажимались в каких-то темных парадных, а на третий день оказались неожиданно в моей постели. Она мне начинала нравиться по-настоящему. Кроме красивой внешности и обворожительной фигуры она обладала удивительно мягким и открытым характером. Когда я задавал какой-нибудь нетривиальный вопрос, она сначала смотрела на меня с этакой хитрецой, не подначиваю ли я ее, затем, убедившись в моей искренности, хмурила бровки, а когда находила ответ, глаза ее широко округлялись, на лице появлялясь светлая такая улыбка, и она отвечала как школьница без запинки, гордо при этом посматривая на меня. Этим она меня умиляла до глубины души.

В ее отсутствие я уже начинал скучать, чего раньше со мной с другими женщинами не замечалось. Я все время думал о ней. А ведь это первые признаки влюбленности. Я ей тоже нравился. Я это чувствовал по ее пристальным, изучающим взглядам, которые она бросала на меня исподтишка.

Маша жила с тетушкой, А две женщины в одной кухне — это конец света. И до работы ей было далековато. А мой дом располагался почти рядом с ее фирмой. Чтобы видеть ее каждый день, я предложил какое-то время пожить вместе, благо квартира моя была неприлично большой... Поколебавшись ровно секунду, Маша обняла меня и крепко поцеловала. Вопрос был решен.

Казалось бы, что все идет хорошо, лучшего и не пожелаешь. Но было одно «но» и очень неприятное. У меня была, не знаю, то ли наследственная, то ли как осложнение от какой-то болезни, патологическая сексуальная возбудимость. И никакие средства не помогали. При половой связи с женщинами я не мог выдержать положенные по статистике хотя бы семь минут, и все заканчивалось позорно значительно раньше. Мне неприятно было осознавать, но я не удовлетворял женщин. Они поэтому, как легко появлялись в моей жизни, так же легко исчезали, оставляя после себя разве что фотографии. Но пока, с ветром в голове, я не очень то горевал по этому поводу, Женщин много и я старался не пропустить ни одной юбки. Для меня главным были победы, а не участие, в противоположность спортсменам.

Мужская половина человечества, по моим наблюдениям, делится на три группы. Небольшая, но мощная группа мачо. У них не члены, а биты. По отношению к женщинам они все садисты. Любят, когда телки, так они называют женщин, со сладострастными животными криками и стонами извиваются на их дубинках. Женщины для них — жертвы, рабыни, мазохистки в общем. По школьной терминологии мачо отличники.

Ко второй, значительно более многочисленной группе двоечников, относятся те, кто, по разным причинам, не могут дать женщинам истинное наслаждение в постели.

Ну а к третьей группе относятся все остальные, хорошисты и троечники, так сказать. Но в последние десятилетия их армия катастрофически редеет, пополняя ряды двоечников. И причинами этого являются пьянство, наркотики, венерические болезни, спид, экология, скудное питание и многое другое. Но не о них речь. Речь о двоечниках.

Двоечники не в состаянии ощутить всю глубину страсти настоящего секса, но очень этого хотят и поэтому страдают. Из этой ситуации два выхода. Заочный, так сказать, способ — это возбуждаться при просмотре порнороликов, которых в Интернете немеряно. Но это всё без осязания, обоняния и без сопричастности. Это телестрасть, по современной терминологии.

Второй, очный способ, — это воплощение заочного способа в жизнь, это живое участие в половых играх мачо с красивой сексуальной самкой. Касаться их возбужденных тел, их половых органов руками, глазами, языком, буквально всеми нервными окончаниями; впитывать в себя великую тайну человеческого совокупления, слушать их сладострастное дыхание, стоны вожделения и неги; превращаться для них в незаметную вещь, простыню или матрац так, чтобы они не замечали тебя вовсе и отдавались друг другу прямо на тебе; становиться их покорным сексуальным рабом и исполнять любые извращенные желания самки. Только при этом тебя сможет коснуться обжигающее пламя страсти настоящего секса.

И вот сижу я, двоечник, как-то дома, размышляя обо всем этом, смотрю по Интернету ролик на эту тему и подрачиваю малыша. Увлекся, естественно, и очнулся только, когда на плече почувствовал чьи-то руки. Это была Маша. — А ты, дорогой, как я посмотрю, непрочь поменяться местами с тем счастливчиком, который в ногах у любовников отлизывает и отсасывает их половые органы, — саркастически и даже с какой-то радостью прошептала мне на ухо Маша. Я, как ошпаренный, выбежал в другую комнату. К этой теме мы больше не возвращались.

Примерно через месяц руководство решило послать меня на недельку в другой город на курсы повышения квалификации. Решили, что Маша останется на это время у меня, будет кормить нашего котенка и не приводить, шутка, любовников.

 — Запомни, родной, что бы не случилось, я тебя очень люблю. Я хочу выйти за тебя замуж. Ты добрый, чуткий, ты тоже любишь меня, я это знаю. Ты богатый, наконец. И, если у нас будут дети, не будет проблем с их воспитанием. — с этими словами Маша несколько раз меня поцеловала.

 — Хоронит она нашу любоь — промелькнуло острой болью у меня в голове. — уйдет она, как уходили другие и фотографии даже не оставит — . Но я отмахнул от себя эту мысль, натянул на лицо подобие улыбки и укатил на вокзал.

Три дня мы занимались, превратившись вдруг в студентов, а на субботу и воскресенье нам неожиданно предложили отдохнуть по случаю очередного праздника. Делать нечего, сел на вечерний поезд и раненько утром был уже в родном городе. Маше я не звонил, хотел сделать сюрприз.

Захожу тихонько в квартиру. В гостиной окна были занавешены и стоял полумрак.

 — Не буду тревожить Машу, — думаю — лягу в гостиной на диване.

Маша в выходные любила поваляться в постельке подольше. Раделся до трусов и пошел в ванную привести себя в порядок после дороги. Возвращаюсь после ванны в гостиную. Поднялось солнце и в комнате стало светлее. Вдруг спотыкаюсь обо что-то. Смотрю чьи-то туфли, явно не мои. Дальше больше. На кресле лежат брюки и рубашка, тоже не мои.

 — Ну — думаю — хотел Маше сюрприз сделать, а она мне уже и рога приготовила.

На цыпочках пробираюсь в спальню. О, боже! Чуть в глазах не потемнело. На моей родной кровати лежит какой-то мачо с битой между ног, а рядом, вся раскинувшись, моя Машенька. Оба в чем мать родила. Видимо утомились от ночных утех и теперь крепко спали.

Первым моим порывом было устроить им тут Перл-Харбор, попросту говоря показать кузькину мать. Вообще-то я только с женщинами был мягкотелым и покладистым, С представителями же своего пола достаточно жесток и этому мачо мало бы не показалось, да и Машка заработала бы на орехи.

Вдруг Маша зашевелилась и открыла глаза. С постели ее как ветром сдуло. В глазах страх и немой вопрос. Оправдываться не было смысла.

 — Шалава! — начал я закипать как чайник — что же ты делаешь, ведь я тебя люблю — .

Маша, помня, что лучшей защитой является нападение, вдруг мгновенно преобразилась. Страх в глазах пропал, вспыхнули властные искорки, грудь гордо устремилась вперед. Она даже подбоченилась, как это делают бабы на базаре во время ссоры, и пошла в наступление.

 — Да привела любовника и приводить буду. Ты сам во всем виноват и знаешь это не хуже меня. Ты не можешь удовлетворять меня. Ты знаешь хоть, какого цвета волосы на моем лобке? — Машу понесло — кинешь палку, отвернешься и храпишь. А я что, на стену должна лезть? Ты кроме губ никуда меня не целовал. Я не ухожу от тебя потому, что жалею тебя, дурачка. Но если ты подымешь тут бурю в стакане, мне придется уйти и навсегда.

Маша сняла руки с бедер и уже спокойным голосом продолжала:

 — У тебя сейчас два варианта: или мы расстаемся или ты разрешаешь мне трахаться с другими и остаться с тобой, чего я хочу и сама. Могу тебе только пообещать, что трахаться с другими буду всегда в твоем присутствии, что бы ты не ревновал, потому что я люблю тебя.

 — А ведь она умница и чертовски права — стал я потихоньку остывать. Оставалось только одно препятствие — моя мужская гордость. Но тут натура двоечника зашептала мне: — Ты — везунчик, ты сохранишь Машу и одновременно воплотишь в жизнь свои сексуальные фантазии. Решайся!

И я решился. — Я хочу попробовать — сказал я Маше и сунул елду мачо в свой рот.

 — Браво! — захлопала в ладошки Маша, села возле меня, одной рукой обняла меня за плечи, другую положила на затылок и нежно этак стала насаживать мой рот на елду.

 — Правило простое — продолжала Маша — на сегодня, по крайней мере, ты становишься моим сексуальным рабом и с этой минуты будешь исполнять самые изощренные мои желания. Пока мой любовник находится у нас, я буду называть тебя рогатиком. В конце дня скажешь окончательное твое решение.

 — А теперь, рогатик, пососем его красавца вместе.

Попеременно и вместе мы сосали и целовались страстно и нежно. Наши языки переплетались и мы, обнявшись, парили в стране наслаждений. Только попробав ртом чужой член, я понял, почему все женщины могут буквально часами делать минет.

Мачо продолжал спать. Улыбка мадонны скользила по его губам. Ему, наверное, снилось что-то приятное.

 — А теперь, рогатик, почисти языком мою письку — Маша не выбирала выражений, — да только осторожно, она немного побаливает от этого самца. Я натрахалась за ночь, устала сильно и заснула не подмывшись.

Маша легла спиной на живот мачо так, что их гениталии оказались совсем рядом, и широко раздвинула свои красивые полные ляжки.

Какое же это наслаждение обнимать, ласкать и целовать женские бедра, постепенно подкрадываясь к самому сокровенному, к тому, что женщины так тщательно скрывали от чужого взора под платьем и трусиками в течение многих столетий, а теперь бесстыдно показывают всему миру в Интернете.

Писька у Маши была на загляденье привлекательной. Рельфные большие срамные губы, малые губки умеренного размера прятались между большими, прикрывая только слегка вход во влагалище, отчего образовывалась широкая половая щель, которая именно этим и будоражила воображение так сильно. Волосы на лобке, короткие и нежные, сбегали по большим губам до самой анальной дырочки.

Мысль о том, что эта прелесть будет сейчас жадно охватывать чужой член, стонать и истекать соками, сводила с ума. Я просто обязан был привести ее в порядок, чтобы она выглядела достойно при встрече с другим самцом. Размочив остатки засохшей спермы, я стал вылизывать большие и малые губки, клитор. Проник языком во влагалище. После ночной оргии вход в него не закрылся полностью до сих пор. Маша возбуждалась от ласк моего языка и влагалище то сжималось, то разжималось, принимая мой язык за половой член. Для разнообразия я посасывал елду, которая лежала рядом с ее дырочкой.

 — Пора, наверное, будить Ника — сказала довольная моей работой Маша.

Она перевернулась со спины на живот и стала будить Ника поцелуями. Я же в это время переключился на ее прелестную попку.

Ник проснулся и они стали целоваться взасос, громко и страстно. Эти звуки возбуждали меня не меньше, чем прикосновения к сокровенным местам любовников. По своей сути поцелуи взасос, с переплетенными языками, это тоже своего рода секс, прелюдия секса полового. Член Ника, улегшийся после моего с Машей минета, стал вздрагивать, наливаться и наконец выпрямился во всей своей красе.

 — Ник, тут неожиданно нагрянул мой муженек, — ответила громко, с издевкой, Маша на немой вопрос Ника — сегодня он наш слуга. Не обращай на него никакого внимания. Можешь ему приказывать, он беспрекословно выполнит любое твое желание.

Но мне уже было все равно. Я попал в нирвану и никакие силы не могли меня оторвать от воплощения моих тайных фантазий. И я продолжал с наслаждением лизать и целовать упругую попку Машеньки.

 — Принеси, рогатик, ночную вазу, лень идти в туалет. Нам с Ником перед трахом пописять надо — приказала моя госпожа.

Я бегом принес горшок и они оба поочереди поссали, изливаясь характерными волнующими звуками мощных струй.

Поссав, Маша уложила меня на пол у кровати, села на мой рот писькой, а сама стала возбуждать член у лежащего на кровати Ника.

 — Слижи остатки мочи из моей щелочки, языком подготовь ее к пореву, возбуди хорошенько, чтобы она порозовела. Давай, старайся. В награду получешь сперму Ника.

и Маша стала елозить половой щелью по моим губам и языку, который я высунул на всю длину, стараясь угодить моей госпоже и побалдеть от соков ее сладкой киски.

Когда член Ника превратился в несгибаемый кол, Маша оседлала Ника, и, приподнявшись на правой ноге, склонила тело налево.

 — Рогатик, у меня немного побаливает киса после бурной ночи и я не хочу насаживаться на елду по самые яйца, особенно во время оргазма, когда ничего не соображаешь. Ложись позади, между ног Ника и положи свою голову на его пах напротив моей щели. Послужишь аммортизатором моей попе. И мне будет хорошо и ты забалдеешь по полной. Готово? А теперь направь елду в мою кошечку.

И с этими словами Маша насадила свою киску на горячий кол Ника и стала медленно на нем скакать.

Ее попка и киска то надвигались на мои губы, то подымались так, что наполовину появлялась головка члена. При движении вверх ее губки, плотно охватывающие елду, растягивались вдоль нее наружу, при движении вниз прятались.

О, Венера! Такого кайфа я не мог себе представить даже в самых буйных фантазиях. Я попал на самую вершину сексуального наслаждения. В двух сантиметрах от меня происходило великое таинство зачатия, начало начал человеческого рода. Напряжение, которое я испытывал, было почти невыносимым. А мне хотелось находиться в этом состоянии вечно. Но, увы, все когда-нибудь заканчивается...

Несколько минут скакания на елде сделали свое дело. Маша входила постепенно в фазу оргазма. Движения ее попки стали ускоряться и она все резче садилась на мое лицо. По стволу члена потекла струйка ее влагалищного сока. И вот, наконец, по всему ее телу пробежала дрожь, дыхание превратилось в стоны. Еще несколько фрикций и из ее груди вырвался крик. Она кончала в судорогах, ничего и никого не видя и не слыша. Ник не выдержал и тоже стал кончать, Не выдержал и я и излился в заранее надетый презерватив.

Маша откинулась в изнеможении на мой живот, ее попка со членом в письке продолжала лежать на моем лице, еще дергаясь конвульсивно навстречу фаллосу, стараясь подобрать последние капли наслаждения. Пару минут все отдыхали. Первой пришла в себя Маша.

 — Рогатик, — все еще возбужденным голосом почти прошептала она — вынь елду Ника из моей раздолбанной киски так, чтобы не разлилась сперма, и набери ее себе в ротик.

Я вынул член из киски и, когда появилась сперма, закрыл влагалище ртом. Маша немного приподнялась и потужилась мышцами живота. Сперма потекла в мой рот. Ее было очень много и мне пришлось глотать ее. Для Маши я оставил немного во рту. Я наклонился к ней и вылил остатки в ее открытый рот.

 — Давай и твою порцию — Маша стянула с моего члена презерватив, Она все с удовольствием проглотила.

И вдруг притянула меня за шею и вцепилась своими коралловыми губками в мои и мы как безумные стали целоваться взасос.

 — Милый рогатик, такого оргазма я еще никогда не испытывала. И это все благодаря тебе, твоему такому нежному язычку, сознанию того, что я совокупляюсь с посторонним мужщиной, а мой любимый ублажает языком наши гениталии — шептала она в перерывах между засосами — я тебя теперь люблю еще сильнее. Если захочешь, я приведу тебе других мужщин и женщин. Ты будешь плавать в океане удовольствия. Я знаю, тебе это очень нравится.

Еще несколько минут Маша лежала, медленно выходя из состояния прострации, а я любовался ее обнаженным телом и вылизывал начисто раздолбанную половую щель.

 — Давай-ка, рогатик, ступай на кухню и приготовь всем нам завтрак — пришла окончательно в себя Маша.

Я отправился на кухню, а любовники — в душ, смывать с себя грехи праведные.

Через пятнадцать минут завтрак был готов. Я накрыл в гостиной и пригласил любовников откушать, чем бог послал. А послал он немало. Маша вышла в коротеньком ситцевом платьице с цветами, а Ник натянул рубашку и трусы, едва прикрывающие его огромные яйца. Чтобы разрядить тягостное молчание и может даже посмеяться над ситуацией, Маша стала рассказывать что-то непристойное о своих подружках. Постепенно все стали оживать. Прорезался, наконец, голос и у Ника. Он рассказал парочку анекдотов и за столом воцарилась непринужденная обстановка. Скованность прошла. Маша официально, так сказать, познакомила меня с Ником и мы с ним стали беседовать на какую-то политическую тему.

Не хватало только водки. Если бы выпили, точно стали бы, как у нас водится, друзьями. Но в нашем положении лучше было оставаться трезвыми.

На сытый желудок Машу потянуло на музыку.

 — Убери со стола, рогатик, и включи что-нибудь медленное, приятное.

Через пару минут стол был убран и по комнате полились звуки танго. Любовники начали танцевать. Медленно плыли они по ковру и чем дольше звучала музыка, тем плотнее они прижимались друг к другу. Возбуждение накрывало их свежей неудержимой волной. Послышались звуки поцелуев, громкие, страстные. Меня они просто сводили с ума. Ник ухватил Машеньку за попу и прижал к стене возле дивана. Поцелуи перешли в длительные засосы.

 — Рогатик, ты же знаешь, какая стена твердая. Иди подложи свою голову под мою попочку. Задери платье и остужай язычком мою вагину, она прямо горит вся. — уже почти ничего не соображая страстно прошептала моя любовь.

Я присел на корточки сзади ее и Маша навалилась на мое лицо своей упругой попкой. В диком возбуждении я уткнулся носом в ее промежность и стал целовать и лизать ее прелести. Писька у Маши была сиповкой и было очень удобно возбуждать ее языком.

Любовники тем временем распалялись все больше и больше. Ник мял Машины груди, а я, под невыносимо возбуждающие звуки засосов и прерывистого дыхания любовников, старался хоть немного остудить прямо таки горящую киску любимой.

Наконец они дошли до точки кипения и Маша приказала мне снять с нее и Ника трусы. Уже без трусиков Маша, чтобы член Ника проникал в нее глубже, подняла правую ножку и поставила на край дивана. Половая щель расширилась и поддалась вперед. Член Ника проскочил между ног Маши и уперся мне в лицо. Теперь перед моим носом были их члены вместе.

 — Давай, рогатик, вставляй — застонала в нетерпении Маша.

Я немного пососал елдак и вставил его во влагалище моей любимой. И тут началось. Ник долбил Машину расщелину, а она под его напором, долбила мой рот. Я лизал одновременно и елду и прыгающую на нем развратную вагину Машеньки и вся дикая страсть любовников через мой язык стремительно врывалась в мой воспаленный мозг. Ощущения были еще острее, чем при первой их случке на кровати. Вообще, каждая поза совокупляющихся возбуждает по своему и я хотел все их перепробовать.

Минут через пятнадцать охов, ахов и громких чмокающих засосов Машину задницу начало трясти. Она схватила Ника за бедра, останавливая его махи, и сама с вожделением стала драть его, насаживаясь на елдак своей похотливой штучкой все глубже и глубже. Из вагины закапали соки и по моему языку стекали мне прямо в рот. Послышались хлюпающие звуки. Кроме запахов гениталий появился еще один, едва уловимый, тот, который женская кожа выделяет при половых сношениях.

Напор Маши был такой страстный, что Ник не выдержал и зарычал. И вдруг оба они закричали и забились в судоргах оргазма. Я тоже не мог больше терпеть. Продолжалось это несколько секунд. Ник плюхнулся на диван, а Маша в состоянии прострации начала медленно оседать на мое лицо. Если бы меня не было под ней, она бы точно соскользнула по стенке и грохнулась бы всем своим весом и голой прелестной попочкой на пол.

Я быстро развернулся и подхватил руками ее сладкую задницу, не давая Маше упасть. Истерзанное елдаком влагалище ее очутилось прямо перед моим носом. Оно конвульсивно то сжималось, то разжималось, открывая раздолбанный темный ход в святая святых. Я успел вовремя потому, что сразу же за этим появилась сперма, сначало робко, а потом хлынула просто таки ручьем. Я успел подставить рот и глотал, решив не делиться с Машей. Любимая постепенно приходила в себя. Встав на ноги, она стала помагать мне, выдавливая низом живота остатки спермы, которые я подхватывал ртом.

 — Что же ты, рогатик, мне ничего не оставил? Не надо так жадничать. Спермы будет еще ой как много. Это я тебе обещаю. Дай хоть капельку — и она, наклонившись, стала целовать меня, языком выуживая остатки спермы из моего рота.

 — А теперь, рогатик, вылижи мне кисоньку — и села на диван, широко расставив свои дебелые ляжки.

2. Светочка..

 — А не сходить ли нам в город, погулять немного, подышать свежим воздухом? Да и время обеденное наступает — предложил Ник и все ним

согласились.

Подмывшись моим языком, Маша надела белые шортики в обтяжку, туфли на шпильках и что-то вроде кофточки, которая прикрывала только грудь, а живот с пупком были полностью открыты. Вид у нее был просто обалденный.

Погода была нежаркой. Неспешной походкой мы отправились в центр города. Маша шла, поигрывая попкой и ловя на себе сексуальные взгляды встречных самцов. Мы с Ником шли с ней рядом и на наших лицах было выражение жалости и презрения ко всем остальным мужщинам.

Решили зайти в кафе и пообедать. Минут через пять после того, как мы расположились за столиком, Маша увидела знакомую и жестами пригласила ее за наш столик. Вальяжной походкой, раскачивая бедрами, подошла холеного вида девица. Такая же эффектная и красивая, как Маша, с такой же волнующей фигурой. На ней были минишортики и что-то вроде рубашки из очень тонкой ткани. Она, видимо, была натуральной блондинкой. Волосы ее были светлые, прямые до плеч, а кожа изумительно красивая, белая, слегка розовая, прямо кровь с молоком.

 — Познакомтесь, ребята. Это Света — галантно представила Маша подругу.

 — Сбегай, рогатик, за стулом — попросила Маша и, когда я принес, посадила Свету вплотную рядом со мной так, что мы касались друг друга коленями.

 — Маша, а почему ты называешь своего парня рогатиком? — шепотом, чтобы я не слышал, спросила Света.

По тому, как они перешептывались, изредка посматривая на меня и прыская со смеху, нетрудно было догадаться, что речь шла обо мне. Наверно Маша рассказывала пикантные полробности сегодняшнего утра.

Это стало понятно и по тому, как Света расслабилась и широко раздвинула ножки, не боясь уже прикасаться ко мне... Я решил проверить свои догадки и нагло положил руку на ее обнаженное колено. Света не убрала руку, нет. Она просто схватила ее и засунула без церемоний себе под шортики... Трусиков на ней не было и моя рука очутилась на бугорке Венеры с шелковистыми короткими волосками. Знакомство состоялось. Я не удивился. Отбить парня у лучшей подруги — это у женщин в порядке вещей... К тому же Свету заинтриговал рассказ Маши, а любопытнее женщин на свете нет никого.

Принесли заказанные блюда. Поев, Маша заявила, что ей надо навестить тетушку и что она приедет часика через полтора.

 — А пока возвращайтесь, парни, домой и возьмите с собой Светочку. Ей очень хочется. Повеселитесь немного.

и, стуча каблучками, Маша ушла, а мы втроем побрели неспеша ко мне домой.

 — Ты, ведь, и мне будешь прислуживать, рогатик? Я же нравлюсь тебе? — первое, что сказала Света, когда мы поднялись в квартиру.

Новая женщина всегда тайна, всегда загадка. Новая женщина всегда привлекает сильнее той, что у тебя была раньше. Чувство новизны обостряет желания и хочется снова любить и наслаждаться. Поэтому Света меня безумно возбуждала. Вместо ответа я опустился перед ней на колени, обнял ее полные бедра и стал лобызать их.

Света и Ник не стали терять время и стали целоваться.

 — Рогатик, раздень нас. Жарко у тебя тут... — донеслось до меня сверху. Свете я снял шортики и рубашку. Ни трусиков, ни лифчика на ней не было. Раздел я и Ника... Принес из спальни черные чулки. Чулки придают женщине особый шарм и сексуальную привлекательность. На Свете черные чулки резко контрастировали с ее молочного цвета кожей. Света выглядела как произведение искусства. Ее фото разместили бы любые известные журналы. На ножки я надел ей туфельки на шпильках. Они придавали особую изящность ее полным прелестным ножкам.

Возбуждая друг друга, Света и Ник как-будто не замечали меня вовсе. И именно сцену, где я отсасываю и отлизываю любовникам половые органы, подготавливая их к совокуплению, а они меня не замечают, я прокручивал много раз в своих фантазиях. Возбуждение мое нарастало лавиной. Я набросился на Светину попку, лизал и целовал ее, медленно приближаясь к промежности. Чтобы насладиться ее прелестями полней, нежно поднял ее левую ножку и поставил на кушетку. Во всей красе предстала передо мной ее волнующая киска. Была она крупная и рельефная, хорошо раздолбанная, настоящие врата разврата.

Мягкие, шелковистые, чуть темнее чем на голове, волосики покрывали бугорок Венеры, окаймляли большие половые губы и незаметно почти пробирались к анальной дырочке. Картина маслом!

По мере того, как любовники возбуждались, целуясь и тиская друг друга, щелочка Светочки все больше увлажнялась и розовела, становилась горячее, губы набухали от прилива страсти, а влагалище стало открываться и закрываться в предвкушении мужского члена. А я наслаждался и с упоением вылизывал ее сочный бутон любви. Не забывал я посасывать и торчащую рядом елду Ника.

 — Пойди, рогатик, приготовь нам постель. Устали мы на ногах немного — услышал я между засосами возбужденный голос Светы.

Я все сделал мигом и Света, взяв Ника за член, потянула в спальню. Незаметно я прошептал Светочке на ушко, в какой позе мне хотелось бы их видеть. Света лукаво подмигнула мне.

На кровати они встали на колени лицом друг к другу, раздвинули слегка ноги. И я, лежа на спине, пролез под Светиной попкой так, что моя голова очутилась прямо под их гениталиями и я мог легко достать до них своим языком. Любовники слегка откинулись назад, каждый в свою сторону, опираясь на поставленные сзади руки.

Обеми руками я приподнял Светочкину попку и Ник заехал в ее киску. Новая поза вызывала новые, еще неизведанные ощущения. Любовники предавались страсти медленно, наслаждаясь друг другом и оттягивая наступление оргазма. Кошечка у Светы была ладушкой, то есть расположена посередине промежности, так что длинный член Ника проникал в нее достаточно глубоко.

Любовники то откидывались назад, чтобы елдак глубже проникал в Светочкину щель, то, немного устав, прижимались животами друг к другу и начинали страстно целоваться. Член в этом положении выскакивал из киски и я получал возможность пососать его и полизать возбужденные влажные губы с раскрытым раздолбанным влагалищем. Затем они снова откидывались назад и я снова соединял их гениталии.

Через минут пятнадцать похотливых фрикций Света остановила рукой движения Ника и прнялась трахать его елду сама. Несколько раз она учащала движения попкой навстречу ему. Это были маленькие предварительные оргазмики. И каждый раз из влагалища начинал капать сок прямо мне в рот. Через некоторое время дыхание парочки стало учащаться. Света стала насаживаться на член Ника все страстнее и яростнее. Ник стал хрипеть, Светочка стонать. Наступала развязка. Скорость совокупления достигла предела. Тела любовников задрожжали, глаза затянуло пеленой страсти. Они никого и ничего уже не слышали и не видели, хоть из пушки стреляй.

И вот по квартире разнеслись животные крики. Это сперма Ника изливалась в Светочкино влагалище. Волны их оргазма слились воедино и через мой язык с энергией молнии прошивали мой возбужденный мозг.

Света, не в силах удерживаться на руках, упала спиной на мой живот. Сам я, разряжаясь в презерватив, не мог больше удерживать руками ее попку и опустил руки. Ее задница накрыла мое лицо. Член Ника находился еще во влагалище и оно продолжало конвульсивно елозить по нему. Светочкина попа то приподымалась, то падала на мои губы и наконец затихла.

Так мы втроем лежали в состоянии прострации минут пять. Света пришла в себя первой, медленно приподнялась, не слезая с моих губ.

 — Спасибо, рогатик, за райское наслаждение. Я раньше ничего подобного не испытывала. Права была Маша, твой язык настоящий волшебник. А в знак благодарности получай щедрый подарок. Открывай рот пошире. — с этими словами она вынула елду Ника из своей разгоряченной письки и сперма потекла ручьем в мой широко открытый рот.

 — Рогатик, а как ты смотришь насчет дамской мочи, приходилось пробовать? Моя кошечка после пилива ссать сильно хочет, уважь ее — с улыбкой спросила удовлетворенная бурным трахом Света.

Я молча взял ее за руку и повел в душ. Душ был в виде просторной кабины со сливом посередине. Я бросил на пол махровое полотенце и лег на спину. Светочка уселась на мой рот и стала елозить по нему своей все еще возбужденной прелестью. Потом чуть приподнялась и потужилась. Появились первые капельки янтарной жидкости.

И в это время неожиданно появилаь Маша.

 — Вот кстати. А у меня как раз полный мочевой пузырь. В городе и поссать то негде. Уступи, Светочка, нето усикаюсь.

Машенька встала над моей головой, опустила шорты, оттянула с бутона стринги и раздвинула рукой губки, чтобы моча не потекла по ляжкам. Прицелилась, чтобы попасть струей в мой рот, и стала ссать. Струя ее была мощной, соленой и теплой. С непривычки я стал захлебываться, но потом изловчился и почти вся моча стала попадать в мой рот.

Часть ее, когда рот переполнялся, я выплевывал, а часть приходилось глотать. Снизу я видел обворожительные прелести Маши в новом необычном ракурсе. Звук вытекающей мочи, удары струи по моему лицу, вкус глотаемой янтарной жидкости — все это возбуждало по-новому и доставляло истинное удовольствие.

Выжав из мочевого пузыря последние капли мочи и облегченно вздохнув, Машенька села на мой рот, чтобы я языком вытер ее влажную, нежную киску.

Вслед за Машей уселась на меня и Светочка. Чуть приподняла попку и ст/pЯ бегом принес горшок и они оба поочереди поссали, изливаясь характерными волнующими звуками мощных струй. ала ссать. После траха и пережитого оргазма моча ее била каке из брандспойта. Обоссав меня и вытерев еще не остывшие от страсти губки об мой язык, ушла, а мне пришлось принять внеочередной душ.

Время подходило к вечеру. Пора было расходиться, кому куда. Переодеваясь, Маша бросала на меня вопрошающие взгляды.

Потом, не выдержав, спросила в открытую:

 — Ну что, рогатик, мне уходить со всеми?

Конечно, я все уже давно решил. Я еще раз убедился, что люблю ее, несмотря ни на что. Мне с ней будет легко, она очень открытая и чуткая. Я согласился внутренне с тем, что Маша будет трахаться с другими в моем присутствии и при моем участии. Если об этом знаешь, то это уже не измена, а значит не будет мук ревности и раздоров.

 — Машенька, ты не забыла погладить мою рубашку? Мы ведь завтра идем на концерт.

Маша расстроганно подошла и обняла меня:

 — Спасибо, милый, я совсем и забыла про нее!