Ну, вот и свадьба. В торжественный для молодожёнов день я был приглашен в качестве старого друга и, по совместительству, почетного гостя жениха. Светило по-зимнему теплое солнце, Россия жила своей привычной героической жизнью и буквально ничто не омрачало праздничное торжество.

Марина, виновница торжества, выглядела очень эффектно в своем роскошном, цвета невинности, свадебном платье. Ее длинные, слегка вьющиеся волосы, были аккуратно уложены в скромную прическу, создавая с фатой, неповторимый ансамбль невинности и девственной чистоты. Воздушное платье кокетливо трепеталось на ветру, скрывая под своими недрами, вполне привлекательное, для своих 25 лет, тело. Максим, мой старый приятель по институту, был слегка возбужден, не погодам ответственен и был одет, как и положено жениху, в банальный черный костюм с галстуком и лакированные туфли. На лицо его играла довольная, хотя и немного придурковатая, все еще холостяцкая улыбка.

Отъездив все положенные для данного праздника процедуры, я наконец-то, как, наверное, и большинство приглашенных гостей, добрался до ресторана. Заняв положенные места, гости оживились. Мужчины с восторженными глазами, как-то задумчиво смотрели на красивые, полные соблазна бутылки, словно заранее, как боец на ринге, оценивая свои физические возможности. Женщины, блюстители своего веса, уже аккуратно пододвигали наиболее интересные салаты в свою сторону. В зале раздался первый смех.

Горько — прокричал кто-то из зала, и под заливистый гостевой смех, Максим нежно поцеловал невесту в ее алые губы.

Свадьба уже была в самом разгаре. Первая часть гостей подходила к критической точке, когда уже не только повод, но и все происходящее уже не имело никакого значения. Объединившись в небольшие группы, они что-то оживленно обсуждали, совершенно не обращая никакого внимания на молодоженов. Вторая же часть гостей, была еще далека от финишной черты. Методично, не останавливаясь ни на минуту, они снова и снова дегустировали заветные деликатесы. Мне же посчастливилось оказаться аккурат между этими двумя типами приглашенных.

Неожиданно, какой-то парень вдалеке от меня встал, и, интеллигентно постучав по-своему фужеры ложечкой для икры, попросил минуту внимания. Даже издалека я не мог не узнать его. Внук героя войны Ивана Морковкина, был очень уважаемый в нашем городе человеком. Человек, сделавший себя сам, щедрый меценат и эффективный собственник, таким знали его люди в нашей области.

Дорогие молодожены — начал он свою речь — в этот торжественный для всех нас день...

Тавтология — промычал своим заплетающимся языком сосед, сидящий слева от меня.

Дитя люмпенов и псевдо интеллигент, по-видимому, решил воспользоваться случаем и не только блеснуть своим умом в кругу компании, но и за одно произвести впечатление на свою соседку по столу, бывшую учительницу русского языка и литературы, а ныне уже пенсионерку на заслуженном отдыхе, Зинаиду Викторовну.

Во-во — поддержал, его сосед, по рюмке — нет стержня в повествовании, да и стиль как-то хромает. Вот я в советские времена...

Да заткнитесь вы — грозно зашипела Елена Сергеевна и безжалостным взглядом посмотрела на бутылку водки, которую держал в руке дерзкий комментатор.

Елена Сергеевна, конечно же, умела разговаривать с людьми такого сорта. Как-никак, они работали подсобными рабочими у нее в администрации, и она всегда знала, как держать их в единой русской рукавице.

Да, че я, я ни че — как-то оправдывающие заблеял сосед. Схватив бутылку недопитой водки, он вороватым движением сгреб тарелку с солеными огурцами, и, вместе с кампанией единомышленников, побежал куда-то в сторону.

И кто их вообще сюда пригласил — спросила молоденькая девушка, сидящая около Елены Сергеевны.

В семье не без урода — с сожалением произнесла она и как-то грустно посмотрела на молодоженов — родственнички.

Решив немного развеется, я пошел на улицу покурить. Компания комментаторов, аккуратно устроилась около входа в ресторан. Один из ник держал все туже тарелку с огурцами, другой же, привычным движением руки, мастерски разливал водку в один братский стакан. Третий же, мой бывший сосед по столу, что-то оживленно им рассказывал.

Преодолевая естественную брезгливость, я все же из чистого любопытства решил подслушать приватный разговор.

Вы знаете мужики — донеслись до меня слова — держал я как-то у себя дома козу...

Бабу штоль — перебил его собрат по стакану.

Да нет, натуральную такую козу немытую, с маленьким белым хвостиком. Так вот прихожу я как-то домой с работы, ну бухой как обычно, а она на меня как-то так загадочно смотрит. Ну, я накатил как обычно стакан и говорю ей — Зина, я ее Зиной назвал, Зина четы на меня так смотришь, коза ты блядская, жрать, наверное, хочешь. А жрать та у меня и нету, так как я всю закуску съел, а за сеном тебе идти мне в лом, да и бухой я, вдруг менты загребут. Вон спинка от дивана иди пока погрызи. И значит, показываю ей на свой топчан, на котором каждую ночь на карусели катаюсь. И знаете, мужики, она на меня так внимательно смотрит, словно все мои слова понимает, и жует че-то. Я ей в глаза то глянул и чудится мне, что это не коза моя Зинка на меня смотрит, а моя бывшая кошёлка жена. Ну, у меня в это время стояк произошел. Я так осторожно подошел к ней сзади, хвостик приподнимаю, и она, не поверите, недоуменно так голову то ко мне поворачивает и, словно человеческим голосом, говорит — бееляяать...

Да ну — поддержала оратора его компания — а дальше то, что было...

Дальше, оставив этих гринписовцев около ресторана, я решил вернуться на свое место за стол.

Налив себе 50 грамм мартеля я осмотрелся. В ресторане, уже творилась полная вакханалия. Пьяный жених, не обращая внимания на, полные негодования, взгляды родственников, вовсю отплясывал с лучшей подругой невесты, неприлично, с какой-то заядлой периодичностью, хватая ее за низ спины. Веселый бугорок на его ширинке, предательски выдавал его светлые чувства любви и семейной преданности к его уже настоящий супруге. Невесты по каким-то причинам на танцполе не наблюдалось.

Часть гостей, уже сломленных непосильной нагрузкой качественной алкогольной продукции, безмятежно отдыхали прямо на столе. Даже в отключенном, невменяемом состоянии, некоторые никак не хотели сходить с дистанции, алко марафона. Правая рука мужественная держала недопитую рюмку водки, левая же не рассчитав свои силы, так и лежала на полпути до заветной тарелки с оливье.

Гости, теперь уже не скрывая своих истинных намерений, веселились от души. Под зажигательные ритмы пела, все та же неунывающая прима российской эстрады, Верка Сердючка. Все те, кто еще хоть как-то мог встать из-за стола, потянулись в сторону танцпола. Ресторан начал погружаться в пучину свадебного рейва. Молодые девушки, совершенно не обращая внимания на жен, принялись органично извиваться около чужих мужей. Мужья же, не отставая от жизни, тоже решили тряхнуть стариной и, похотливо глядя на молодых партнёрш по танцу, принялись энергично топтаться на месте, видимо решив произвести впечатления модными движениями, времен своей молодости. Жены уныло водили хороводы поодаль, с завистью, а кто-то и с ненавистью глядя на юных танцовщиц.

Да, когда-то и мы были такими же — сказала Елена Сергеевна своей соседке, с грустью наблюдая как ее танцующего мужа совращает настырная, не обремененная никакими моральными принципами, молодая пиранья — эх, как время-то летит.

А я вот шубу себе обновила — неожиданно произнесла она. И, перестав обращать внимания на своего мужа, погрузилась в обсуждение деталей своих обновок с соседкой по фуа-гра.

Допив свой коньяк, я двинулся в сторону WC. Аккуратно обойдя звезд танспола, я подошел к двери туалета. Приоткрыв дверь, я по привычки зашел задом и сразу же закрыл за собой дверь на защелку. Повернувшись, я обомлел. Передо мной стояла в дырку пьяная невеста.

Марина — удивленно произнес я.

Не сказав ни слова, невеста вплотную подошла ко мне, и присела на корточки. Открыв ширинку зубами, Марина вытащила мой хуй. В мгновения око, хуй полностью погрузился в ее луженую глотку. Быстро придя в себя, я схватил ее голову двумя руками и начал ожесточенно ебать ее прямо в рот. Глаза невесты при этом светились каким-то неистовым счастьем.

Высунув свой хуй, я быстро подхватил ее на руки и усадил на раковину, стоящую слева от меня.

Кунилиночку — прошептала невеста.

Не смея отказывать невесте, я присел на корточки и занырнул под ее подвенечное платье. Сняв маленькие трусики-стринги с романтической белой розочкой на боку, я погрузился в ее лона.

Если крыша ржавая, то внизу всегда сыро — так звучала когда-то народная мудрость, в истинности которой я вскоре убедился на своем жизненном опыте. Маринина смазка, благоухая приятным праздничным ароматом, буквально струилось из пизды. Немного разогрев ее языком, я вынырнул из-под платья. Раздвинув по шире ноги, я запустил свой хуй в ее пиздаточащее лоно. Ебля пошла как по маслу.

Верку Сердючку на танцполе, сменила ее коллега, певица поящая ртом, ГлюКоза со своим хитом «свадьба».

Я вся в белом — чудесная девочка

И фата и под глазами две стрелочки

Ну, спортсмен мой, я теперь твоя...

Решив сделать невесте небольшой сюрприз, я быстро вынул хуй из ее лона и повернул спиной к себе. Раздвинув ягодицы, я медленно начал входить с черного хода. Судя по размеру ануса, мой приятель Максим, до него еще не добрался. Осторожно насадив свой пенис, я начал срывать резьбу. Марина забилась в экстазе, нисколько не испытывая каких-либо болезненных ощущений, а уж тем более угрызений совести, бесстыдно подмахивая в такт песни Глюкозы. Свадьба начинала мне нравиться все больше и больше.

Вдруг неожиданно кто-то замолотил в дверь.

Кто там — прокричал жених за дверью.

От страха, а может быть и от неожиданности очки Марины сжалось так, что от боли я закричал что-то невразумительное: дипьеж чиграйтав

Бухой, что ли сука — прокричал жених, и почему-то, довольно засмеявшись, удалился прочь.

Пора было заканчивать. Развернув невесту на 180 градусов, я слегка наклонил ее голову вперед и, аккуратно прицелившись, выстрелил спермой ей прямо в рот. Невеста, быстро заглотнув следы разврата, натянула трусы и, подмигнув на прощание, быстро вышла из туалета. Выждав несколько минут, я последовал за ней.

Встретив на танцполе танцующего жениха, я поздравил его с праздником и, пожелав счастливой семейной жизни, удалился прочь...