Главный герой начинает свой рассказ утром, на балконе пятого этажа обычной панельной девятиэтажки в одном из небольших городов нашей Родины. Зачем он вышел на балкон? Он смотрел на рассвет. Напротив между двумя пятиэтажками был проезд, и через него виднелись деревья, накрывающие кронами крыши гаражей и одноэтажек, а ещё дальше — синеватая дымка и поднимающийся шарик солнца. Дул прохладный ветерок, но ничуть не хуже, чем зимой. На дворе конец мая и есть все шансы, что днём станет тепло, даже жарко.

Он ждал. На соседнем балконе, с типичным звуком открывания ссохшейся створки и дребезжанием в раме оконного стекла открылась дверь, раздалось короткое шарканье плоских стоптанных тапочек. Солнце поднималось выше. На горизонте воздух становился прозрачнее, небо насыщалось теплыми красками. От соседа завоняло табаком.

С улицы донесся шум, где-то внизу завелась машина и вскоре выехала из двора. Розоватый шарик сменил цвет на желтый, нижний край солнца полностью выглядывал из-за леса, который стал более насыщенных, темно зеленых оттенков. Теперь различались крыши частного сектора в двух кварталах впереди. Вдруг, не далеко, прямо под лучами солнца, в дальних дворах между одноэтажек и садовых деревьев, что-то на самый краткий миг вспыхнуло, словно вспышка фотоаппарата или искровой разряд.

Главный герой немедленно развернулся и вернулся в комнату. В то же время, на северной окраине квартала, в кухне на восьмом этаже, кто-то встал из-за стола, который был в плотную пододвинут к подоконнику, и двинулся к выходу из квартиры. Через короткое время наш главный герой быстрым шагом двигался по двору в сторону проезда, через который он наблюдал за восходом сорок семь с половиной минут. Серые летние брюки и тонкая рубашка были не самой удачной одеждой, солнце не проникало во двор, и холодное майское утро пыталось компенсировать недостаток солнца, забирая человеческое тепло, но его у героя было с избытком. Следом за ним, из первого подъезда соседнего дома вышел худой коротко стриженый мужчина средних лет в легком демисезонном пальто. Он вышел из подъезда ровно в тот миг, когда главный герой скрылся в проходе между пятиэтажек. Мужчине не пришлось бежать. Он пошел параллельным курсом, огибая пятиэтажку с другой стороны, и уже через несколько секунд увидел молодого парня в светлой рубашке и брюках, который широкими шагами, чередующимися с прыжками через бордюры и участки газона, двигался в сторону гаражей и частного сектора.

Чтобы от него не отстать, мужчине пришлось хорошенько поторопиться, от чего мышцы требовательно, в свойственной им манере — с болью и негодованием, напомнили, что он и так вчера целых шесть часов был на ногах, зачем-то стаптывая новую итальянскую обувь об асфальт большого города. Еще с десяток быстрых шагов и он перешел дорогу и двинулся через стоянку, перепрыгивая через низкий заборчик охраняемой территории. Рисковать было нельзя. Весь вчерашний день он пробегал за этим длинноногим, чтоб ему пусто было, молодчиком, и потерять его сейчас в гаражах и садах частника, когда он в каких-то тридцати шагах было не позволительно. Рысцой пробежав до следующей дороги, он увидел, как парень скрылся между светлым каменным забором коттеджа и огородом почерневшего от времени деревянного дома. Еще один прыжок через ограждение стоянки, быстрая перебежка поперек пустой утренней дороги до старого красного жигуленка, который судя по слежавшейся резине здесь зимовал, и мужчина осторожно шагнул на ту же дорожку между заборов.

Парень шел спокойно, размеренным длинным шагом, не оглядываясь. Их разделяло около ста метров. Неужели он так быстро ходит? Длинным, но спокойным, насколько это было возможно, шагом мужчина двинулся следом, окидывая взглядом окружающие дома. Пройдя забор с коттеджем, он вышел на земляную тропинку, приостановился, посмотрел в спину парню, его рубашка немного выправилась из-за спины, потом по сторонам, потом обратно. Парень пропал. Мужчина побежал, сначала медленно, потом все быстрее, ещё быстрее. Он старался бежать на носках, икры отвечали ему тугой тянущей болью, внезапно каблук его туфлей громко цокнул о камень, он сменил бег на шаг, дошел до места, где пропал парень. Справа стоял большой деревенский дом, перед крыльцом краснела крашеная лесенка и маленькая скамеечка, вдоль тропинки стоял кривенький заборчик, за которым стояла высокая малина с проклевывавшимися листиками. Калитка была закрыта. Слева за таким же забором и такой же малиной скрывался более старый или просто менее ухоженный приземистый дом, справа от дома была высокое дерево черемухи, за ней виднелась баня, а перед баней стоял он. И ещё она.

Он обнял её так сильно, как мог, но и она обнималась от души, с явным удовольствием пытаясь сломать ему ребра. «Её губы можно целовать вечно» — подумалось ему. «К его телу я хочу прижиматься круглые сутки» — подумала она. И оба были правы. Её поцелуй останется с ним навечно. Он будет помнить его и через восемьдесят лет, как помнят первый страстный поцелуй своей возлюбленной. И она прекрасно знала, что они расстанутся всего через сутки, но эти сутки надо провести незабываемо.

Они вышли вместе через ту же калитку, через которую пару минут назад он примчался ей на встречу в легкой рубашке. По тропинке было не удобно идти обнявшись, поэтому они просто держались за руки, стараясь не отрываться друг от друга ни на минуту, и быстрым шагом двинулись обратно.

— Знаешь, я сегодня утром нарвала свежих цветов и подарила их маме. Она так растрогалась. Она не знала о моем цветнике

— Здорово, как у тебя получилось сохранить это в тайне?

— Я их разместила на заднем дворике в таком сарайчике с прозрачной крышей. Когда-нибудь я тебе покажу

— Было бы здорово!

— Я думаю, у нас всё получится

— Надеюсь!

— Правда, я специально спрашивала, кажется, есть все шансы

— А как мне быть, что делать, чтобы?..

— Не знаю, не думай об этом. Придет — само все решится

Они дошли до его многоэтажки. Солнышко уже заглядывало во двор, освещая бетонные ступеньки подъезда. Когда он открывал домофон, то почувствовал, как она прижималась к нему, словно стараясь согреть промерзшего от утреннего холода. Они вошли в подъезд, и доводчик помог им скрыться от мужчины, не спеша продвигавшегося тем же параллельным курсом, которым он преследовал нашего главного героя. Мужчина был далеко, он только что вышел из-за стены пятиэтажки, но он не сомневался, куда пара направилась. И он был в замешательстве.

Они целовались стоя в прихожей. В слепую скинув обувь, они прошли по коридору до кухни.

— Я очень-очень хочу пить

— Я догадываюсь, — ответил он, улыбаясь. Он проследил, как она в один миг отыскала на неизвестной ей кухне железный чайничек с водой, налила себе в детскую эмалированную с простыми красными и голубыми цветочками кружку воды, и жадно выпила. Потом ещё одну кружку.

Он смотрел на неё и не мог налюбоваться. Обворожительный профиль, тонкая шея, молодая кожа, длинные прямые волосы. Когда она отставила кружку, то он обнял её правой рукой, прижимая левой грудь. Не отрываясь от страстных губ, он на ощупь расстегивал её белую блузку, а она его рубашку, спустя миг, он ощутил её горячие ладони на солнечном сплетении. В комнату идти не хотелось, и его руки решительно двинулись по ложбинке спины к застежкам юбки. Её руки без всяких церемоний расстегнули брюки, которые тут же свалились на пол. Освободившись от одежды, они устроились на краю кухонного стола, от любимой девушки исходил аромат, вконец отключающий разум, он не понял природу аромата, возможно просто феромоны, и не стал сопротивляться желанию поскорее овладеть ей. Она притянула его к себе, обхватила ногами и теплая романтическая встреча превратилась в страстное наслаждение двух тел. От их горячей любви стол ходуном двигался по кухне, стучал об стену и радовал слух соседей.

Когда они закончили, то, взявшись за руки, отправились в ванную

— Ты же знаешь, я не боюсь забеременеть от тебя!

— Ну помыться то надо, я как проснулся — не умывался, — ответил он, улыбаясь, подталкивая её в спину между лопаток, и придерживая ладошкой за приятное полукружие обнаженной попки.

Лаская её тело мыльными руками, он снова возбудился, воспрянул чреслами и повторил подвиг, на этот раз с меньшим шумом, но с не меньшим удовольствием. Так они толком и не помылись. Мужчина в соседнем доме, прижимая к уху большие наушники, ждал окончания их любовных ласк. У него не было женщины уже больше месяца, самоудовлетворение ему наскучило, а эти страстные звуки возбудили до такой степени, что он готов был сорваться с места, плюнуть на этот чертов городишко и уехать на автобусе обратно в центр. Кажется, вчера, следя за этим человеком, он проходил мимо отличного мужского салона с недвусмысленным названием «Гарем».

Она стояла на кухне, до комнаты с широким окном и балконом они так и не добрались, и держала в руках горячую высокую кружку, от которой шел пар. Длинные расчесанные волосы ложились на плечи, широкий ворот белой блузки контрастировал с её черными локонами, ямка на шее, тонкий подбородок, высокие скулы... Он любовался её задумчивым лицом, в глазах он видел ум и силу. Она смотрела в окно, прислонившись к высокому узкому подоконнику.

— Олег, а ты не думал жениться?

— Здесь? — оторопело спросил он

— Ну а где же? — она повернулась к нему и смотрела насмешливо и снисходительно

— Не было повода. — честно ответил он

— Тебе никто не нравился раньше? — казалось, её действительно интересует его прошлое

Ответить надо было честно, и он призадумался. Нельзя сказать, что он никого до неё не любил. Не так. Или всякая любовь — иная?

— Знаешь, я не хотел жениться на той, которая мне нравилась. Я хотел просто дружить, общаться, любить. Ну, как и положено в подростковом возрасте. Потом была просто влюбленность, уже с другой девушкой

— Почему вы не поженились? — перебила она — С той, которая тебя любила?

— Она не любила, наверное. Или это быстро прошло.

— Ты знаешь, что у нас все несколько иначе? Совсем не так. — Она говорила, снова отвернувшись к окну. Серьёзный тон и строгий взгляд, которым она наградила вид за окном, ему тоже нравились.

— А как? — он спросил её, не надеясь на ответ. Ему было по-настоящему интересно. Он налил себе вторую кружку, ту самую эмалированную детскую кружечку, другую было лень доставать, и подошел к ней. Выглянул в окно, стараясь понять, на что она смотрит.

— Я тебе когда-нибудь расскажу.

— Честно?

— Честно. — она смотрела на него серьезно. Тонкие брови и высокий лоб. Короткие черные ресницы. И взгляд хищной птицы.

— Как ты красива! Обожаю тебя. Как мне тебя не хватает...

Он отставил на несчастный стол кружку и прижался к ней. И она его гладила по голове. Ей тоже не хватало его все эти месяцы. И будет не хватать.

Мужчина в соседнем доме с наушниками на голове в очередной раз сделал заметку в блокноте. Когда за ними приехала машина такси, он уже был наготове, собрал аппаратуру в маленькую спортивную сумку, и, закинув её на плечо, спускался по лестничному пролету вниз. Постоял, наблюдая с верхней ступеньки, как малиновая лада увозит их от подъезда. Внизу его ждала синяя рено логан. Он сел на пассажирское сиденье и молча посмотрел на водителя.

— Ну что, Серега, есть наводка? — спросил грузный водила, отворачиваясь от бокового зеркала

— Нет. Ещё эта баба странная

— Откуда она взялась?

— Из частника. Поехали. По дороге расскажу

Водитель нажал на газ, и они плавно выкатились из двора. Через минуту они сидели на хвосте у таксиста, который вез в город молчаливую плотно прижавшуюся друг к другу на заднем сиденье парочку. Когда они пересекли границу пригородного городка и въехали на широкую улицу областного центра, рено свернул на первую широкую улицу, идущую поперек основного тракта. Такси ехала в сторону центра. Пассажиры молчали. Из первого квартала за перекрестком вынырнула старенькая ауди с женщиной за рулем, которая продолжала ехать за ними ещё минут пятнадцать до самого вокзала, держась на расстоянии нескольких корпусов. После вокзала Эльза потеряла нить слежки, но продолжала её чувствовать до самого ресторана.

Держась за руки, Эльза и Олег вошли в большой вестибюль небоскреба, перед которым ещё одна пара — Влади и Владимир, такие живые и такие неподвижные, встречали всех гостей молчаливой игрой на гитаре. Они поднялись по ступеням к лифтам. В вестибюле у рецепшена высокий сухопарый коротко стриженый мужчина, державший перекинутое через локоть пальто, о чем-то весело беседовал с молоденькой администраторшей в черной юбке и белой форменной блузке. На скамейке напротив лифтов сидел грузный мужчина и читал газету. Высокие охранники вежливо отводили взгляд, достойно выполняя работу. Дождавшись, когда откроются двери, наша пара вошла в пустой лифт и Эльза нажала на кнопку 51. Двери плавно закрылись и лифт, ускоряясь, поднял их от уровня вестибюля, наполняя тело легкой тяжестью. Впервые с того момента, как они вышли из подъезда дома, в котором провели утро, Эльза заговорила.

— За нами хвост. Я не знаю кто это. Но если нас и пасли по городу, то, вероятно, знали куда мы едем.

— Ты уверена? — встревожено спросил Олег

— Да. Сначала я не поняла. Но, думаю, они следили за тобой ещё до того, как я появилась в саду.

Олег молча смотрел на неё. Он понимал, что все это может значить. Но не мог поверить до конца.

— Тот мужчина в вестибюле, который флиртовал с девчонкой за стойкой, ты видел его раньше?

— Я... — он замялся. — Я не уверен.

— Он был в том же дворе, где ты жил этой ночью. Я его заметила, когда мы шли к тебе.

— Слушай, но это значит, что он знал, куда мы приедем, он был уже тут, когда мы приехали

— Значит, знал — Она была собрана и серьезна. Смотрела на него с волнением. Потом отвернулась и посмотрела под ноги.

— А сейчас нас не слушают? — до Олега стало доходить

— Не знаю. Давай думать не об этом

Он уже не рискнул отвечать. Сколько они услышали. И кто они? И вообще. Настроение стремительно портилось.

— Блин. Как некстати.

— Ты даже не представляешь, насколько ты прав. — Сжатые губы и посуровевшее лицо сказали ему больше, чем не произнесенные эпитеты.

Когда они вышли из лифта, дежурный официант, встречающий гостей, пригласил в зал беспечно улыбающуюся девушку и не в меру хмурого кавалера. Он работал в этом ресторане не первый год. Когда ему исполнилось двадцать, он выбрал заочку и ушел работать. Николай не мог гордиться своей работой, но зато мог обеспечить свое существование одними чаевыми. На такие пары он насмотрелся. Этот мужик явно в чем-то провинился перед подружкой, раз позволил ей притащить себя в такой дорогущий ресторан. Она, не смотря на изящную косметику или просто природную красоту, была одета слишком просто, и решила отыграться на кошельке ухажера, что, несомненно, портило его скудный бюджет, достаточно взглянуть на его туфли за полторы тысячи.

Пара вошла в зал, который вытянулся вдоль прозрачной стены с широкой панорамой на город. Они прошли мимо одинаковых широких почти квадратных кресел с кожаной обивкой и сели за столик, у центра стеклянной стены. Кроме них в ресторане было совсем не много народу, но не сказать, чтобы пусто, ресторан был длинный и тянулся вдоль стен здания. Позади них осталась ещё одна пара, светского вида леди и джентльмен, по другому и не скажешь. За два столика впереди от них, по центру, справа от колонны, сидела солидного возраста пара и молодая девушка, чуть ли не школьница, которая сидела рядом с мужчиной, годившимся ей в отцы. Наверное, это и есть родители с дочкой, подумала Эльза, но потом увидела, что рука у мужчины лежит у «дочки» на бедре. Она села к ним спиной, лицом ко входу. Напротив уселся Олег. Он посмотрел на улыбающуюся Эльзу. Было похоже, что она улыбается совершенно искренне. — Что тебя радует? — спросил он, думая над тем, как стоит подбирать слова и строить фразы

— Всё. Я подумала и поняла, что меня ВСЁ радует.

— Ну, как знаешь.

Официант, отодвигавший для них кресла, ушел к бару, ехидно улыбаясь. Конечно, он был прав. Эта стерва сегодня выжмет из своего мужика всё до последней копейки. Позади Эльзы раздался хохот женщины, сидевшей напротив своего, видимо, мужа, который откровенно тискал девчонку.

— Ну конечно! Неужели ты могла подумать, что этот бабник...

Продолжения она не расслышала и переключила внимание обратно на Олега.

— Послушай. В свете всего произошедшего. — Она сложила руки в замке на стол и задумалась. — В принципе, ничего конкретно это не меняет. Давай поговорим о тебе.

— Н-ну, давай. — Лицо Олега разгладилось. Он взглянул на Эльзу. Она выглядела уверенной в себе ещё больше, чем прежде. Это его удивляло, но он решил посмотреть на игру.

— Ты говорил, что не женился, потому что не знал, любит ли тебя та девушка.

— Ага

— А на мне бы ты мог жениться?

— Мог бы — он улыбался. — Это предложение?

— Нет, ну что ты. Предложение я тебе сделала ещё в тот раз, но ты не понял, видимо, у вас действительно иначе.

— Опа. Я не понял. Правда. — он озадаченно смотрел на неё. Эльза смотрела за окно и улыбалась.

— Знаешь, я первый раз в жизни с такой высоты смотрю на эти горы. Они и в правду есть.

— Их особенно заметно, когда с запада едешь на поезде.

— Может быть, когда-нибудь прокатимся.

— Может быть. Так ты сделала мне — мужчине — предложение? — Олег, приподняв брови, с неподдельным изумлением смотрел на Эльзу.

— Ага. — Она повернулась к нему, и смотрела так, как будто была готова накинуться и изнасиловать прямо за этим столиком.

— Очень откровенно, мне нравится — он тоже смотрел на неё, придвинувшись ближе. Между ними разгоралось невидимое пламя.

К ним вернулся официант и принес вино и бокалы. Девушка, не обращая на вино внимание, продолжала сверлить ухажера взглядом, он тоже не отрываясь смотрел на подругу. Официант понял, что они не собираются раскрывать меню, и решил от греха подальше держаться на безопасном расстоянии.

— Я бы согласился, — ответил Олег, когда официант оставил вино и бокалы.

— Что мешает? — Эльза не была расстроена «бы». Она изучала его, как изучают местность, прежде чем высадить десант.

Олег откровенно улыбался. Он был счастлив.

— Я сам тебе хочу сделать предложение, — сказал он, чувствуя как замирает сердце от наслаждения. Его любимая девушка, пришедшая из снов, была той, с которой он смог бы прожить всю жизнь. И быть счастливым. Без сомнения.

— Я бы согласилась, — ответила Эльза, отводя взгляд на город, — потом снова посмотрела ему в глаза. — Но у нас так не принято. У нас предложение делает девушка.

— С этим можно справиться. — Он скрыл своё удивление. Откинулся на спинку стула, открыл бутылку и разлил вино по бокалам. Сведя бокалы с негромким звоном, они отпили по глотку, отставили их и продолжили любоваться друг другом.

Официант, решив, что опасность быть убитым шрапнелью от разбитой бутылки миновала, вернулся к столику и спросил заказ. Пока Олег и Эльза выбирали, чем полакомиться, в другой конец зала прошел деловой мужчина с короткой стрижкой, пропуская перед собой женщину в узкой черной юбке до колена и с широкой баской. Они уселись за ближайший к их выходу столик рядом с внутренней стеной и о чем-то, улыбаясь, заговорили. Пока готовился их заказ, им принесли хлеб и закуску. Эльза не смотрела на стол, она повернулась всем телом к окну и любовалась пейзажем. Внизу зеленел город, раскинувшийся до низких пологих холмов, покрытых лесом. Справа блестела вода и стекла новых небоскребов на берегу. Перед ними, прямые, словно по линейке нарисованные улицы уходили к «холмам», которые на самом деле были старыми горами. Зеленые и бардовые крыши домов складывались в игрушечный, модельный ряд, который хотелось рассматривать и изучать. Снизу все выглядело прозаичнее.

— Мне тоже нравится этот город. Ты бы хотела тут жить? Или лучше за городом?

— Лучше у нас. Тебе бы понравилось. — Она снова смотрела на него. — Как ты считаешь, любовь дает свободу или забирает?

— Даёт

— Ты бы позволил мне любить других мужчин? И тебя и других? — похоже, это её действительно интересовало.

Олег думал, как ответить. Он понимал, о чем она говорит. Он всегда считал, что личная свобода не ущемляется любимым человеком. Но, в любом случае, мог ответить на этот вопрос неправильно, поскольку не знал контекста.

— Главное, чтобы ты была счастлива. — Его волосы легли неровно на лоб, попадая в поле зрения.

— Я счастлива, — она улыбалась, наклонив голову к плечу. — Ты самый замечательный! Я просто в восторге от тебя, ты всё понимаешь!

Она протянулась к нему через стол, обхватила голову нежными ладошками и поцеловала в губы. Долгий поцелуй опьянил и без того счастливого Олега. Когда она снова села, он заметил наблюдающего за ними мужчину в конце зала. Его подруга сидела к ним спиной, но секунду назад он смотрел не на неё, а в их сторону! То ли паранойя заразительна, то ли он здесь не случайно.

Они выпили ещё по глотку вина. Когда им принесли горячее, Эльза заговорила про город, в котором она была маленькой. С её слов выходило, что когда ей было то ли пять, то ли шесть лет, они с родителями на летних каникулах были на русском море, то ли в Крыму, то ли в Сочи, как понял из объяснений Олег. И там тоже были небоскребы. Когда они вышли на крышу, она сидела на папиных плечах и ничего не боялась.

— Мама была в ужасе! Ты бы слышал, как она крыла отца, когда он разрешил мне полетать — я раскрыла руки и почти вываливалась с его плеч, а он стоял у самого борта. Высотища — просто невероятная. Позади были огромные горы. Мы потом смотрели на них не меньше чем на море. Сочная тропическая зелень, я ведь тоже выросла на севере, просто завораживали эти деревья с ветвистыми кронами. Там ещё из гор торчал шпиль, прямо как транзисторный передатчик. Папка шутил, что это инопланетный корабль, а я, дурочка, верила. Теперь-то я понимаю, что это был какой-то буддисткий храм. А ты никогда не был на море?

— Был, почему же, кстати, в Крыму и был. Ты про него рассказывала? — осторожно спросил Олег

— Нееет! Какие в Крыму буддисты! Разве они там есть? — она спросила, замерев с лапшой на вилке, ожидая правильного ответа

— Нет, конечно! — успокоил её Олег.

— Ну, вот я и не про Крым, а про Кобе. — сказала обрадованная правильным ответом Эльза, кивая себе головой, и накручивая на вилку новую порцию спагетти.

— а... мм... понятно — нахмурился Олег, в этот раз он боялся снова что-нибудь спросить.

— Это в Японии, — не внятно, с едой во рту, радостно уточнила Эльза

— Да я знаю, просто подумал что ты про русский берег говорила, — успокоившись ответил он, возвращаясь к мясу.

Теперь была очередь напрячься для Эльзы.

— Ага. Н-да. Ты не правильно меня понял. — Она положила вилку на тарелку и внимательно посмотрела на Олега. Где-то она недопонимала его и ляпнула глупость. Слабо улыбнувшись, она перевела взгляд за его спину, в другой конец зала, и вернулась к еде.

Они молчали около минуты, думая каждый о своем. Или об одном и том же?

— Знаешь, за дальним столиком я похоже заметил своего соседа, мы с ним в одном квартале живем, я его там периодически вижу — осторожно начал Олег.

— Ммм? — Эльза закончила жевать, и отпила из

стакана чистой воды. — И что, он один сюда пришел пообедать?

— Нет, что ему тут одному делать. Он со своей женой, видимо, а может быть, — Олег допил стакан, запрокинув голову, снова посмотрел на Эльзу, которая продолжала поглядывать за его спину.

— Может быть?..

— А может быть с сотрудницей. Уж больно деловой стиль.

— А. Ну я тоже тут вижу коллег по работе.

— Правда?

— Ага. И знаешь что? — Спросила Эльза риторически, не отводя взгляда от пространства за спиной Олега, что того нервировало.

— Что?

— Пора прогуляться до бара. Пойдем.

Олег, стараясь действовать спокойно и неспешно, отодвинулся от стола, громко проскрипев ножками кресла по полу. Понимая, что наделал, промокнул губы салфеткой. Эльза поднималась из-за своей половины стола, оборачиваясь назад, чтобы снять со спинки сумочку, посмотрела на столик с «соседом» Олега. Коротко стриженный сухопарый мужчина смотрел прямо на неё. Она закинула сумочку на плечо и отвернулась обратно. Олег вышел из-за стола. Увидел, как от столика, за которым сидела пара за пятьдесят и юная нимфетка, отошел официант с планшетом и направился к ним.

Официант стоял рядом с женщиной, от которой за версту несло терпкими духами. Ему приходилось терпеть амбре и похуже, так что он склонился к её не в меру широкому декольте, и записывал дополнение к заказу. Она что-то весело болтала про молодую кровь и зрелое мясо, когда официант услышал звук отодвигаемого кресла. Его странная парочка, чуть было не подравшаяся в начале свидания, и мило ворковавшая вторую половину времени, собралась смыться по английски. Их простоватая фантазия не позволяла просто уйти и уединиться в туалете, они собирали вещи и натуральным образом сматывались, унося в желудке три тысячи рублей и его чаевые.

В мгновение забыв о бальзаковской красавице, её лысеющем ловеласе и юной особе, которая скорее всего была для пары девочкой на ночь, он рванул к ускользающим от расплаты клиентам, все ещё не веря, что в их ресторан заходят такие простачки. Протянув руку к девушке, он хотел её, для начала, вежливо предупредить, что у них, в приличном заведении, можно оставить вещи на спинке стула, и он за ними проследит. А если они, по нечаянности, забыли расплатиться, то лучше это сделать сейчас, а не в холле, где их могут остановят охранники, куда более напористо и гораздо менее вежливо. Он даже порадовался, что двигающиеся параллельным рядом мужчины ненароком задержат пару простофиль, и ему удастся как можно вежливее выразить свои мысли.

Он не успел придумать, что скажет, если они откажутся платить, когда его рука коснулась плеча девушки.

Резкая боль в выгнутых пальцах заставила молодого парня вскрикнуть, затем из его лёгких от удара в грудь вылетел последний воздух, он отлетел назад и, цепляясь за длинные белые скатерти, протопал по инерции ещё один столик, после чего упал спиной в проход рядом с клиентами, которых только что обслуживал. В поле его зрения оказалась рука старого засранца, которая тискала между ног нимфетку. Она сидела на самом краю и от неожиданности подпрыгнула всем телом.

В то время, как официант смотрел в междуножье своей клиентки, сумасшедшая девка из-за конфликтного столика со всей дури заехала коленом в оказавшегося рядом мужчину, сгибаясь от боли, он ударился об неудачно подвернувшийся под руку боевой девушки графин, разлетевшийся от удара по лицу на мелкие керамические осколки, отлетел на своего друга, который успел ретировался и отходил от вихря в юбке назад. Отвернувшись от прекрасного, тем более что девчонка, стоило ему упасть рядом, от страха, кажется, не только сжала ноги, но и свернула пальцы старпера, официант сел на пол. Он решил, что треснет сумасшедшую первым попавшимся стулом. Не успев принять вертикальное положение, он получил по лбу тяжелым черным металлическим предметом и услышал ещё один сдавленный крик и хруст костей. Девка с длинными волосами держала атаковавшего её второго мужчину за вывернутую под страшным углом руку, и дважды подряд ударила выпрямленной ногой по его голове. Изящный удар открывал женственный зад и чулки, но мужчина перед ней упал ниц по иной причине. С его лица капала кровь, а из горла вырывался стон. Первый из мужчин, скорчившись в позе эмбриона, солидарно лежал рядом со вторым. Девушка схватила остолбеневшего от такой картины кавалера и бегом, в одной туфле, вторая улетела от её кун-фу куда-то в бар, побежала к проходу, через который они сюда вошли.

Поднявшись в очередной раз на ноги, официант обнаружил рядом с собой черный пистолет, он понял, чем ему прилетело в лоб несколько секунд назад, и простил долги убегающей парочке. Но не тут то было. Со стороны дверей к ним на встречу бежали ещё пара человек.

«Вряд ли и первые два были случайными», — запоздало понял официант. (.оrg) Он отошел в сторону, пробегающая мимо «золушка» остановилась, скинула оставшуюся туфлю, присела рядом с ним, чтобы поднять пистолет, и, притянув за пояс брюк собственного ухажера к полу, от чего тот треснулся об стол, направила дуло в набегавших.

«Вот дура мужененавистница» — успел подумать бедняга, когда рядом с его головой оглушительно грохнул выстрел и он, зажимая уши руками, повалился снова на пол.

В зале завизжали, набегавшие спрятались за столиками, баба с пистолетом и окровавленным бойфрендом — «Да она же сама только что приложила его об стол!» — рванула прямо к внутренней стене, где была дверь в туалет. Секунду спустя, в зале стало тихо. Возможно, виной всему была временная глухота. Потом послышался стон нападавших мужчин. О, они имели на это полное право. Официант поднялся на ноги. Двое первых мужчин лежали на полу чуть правее в соседнем ряду. Вокруг все было в крови и осколках графина. Дальше из-за столов с оружием выглядывала вторая пара мужчин. С противоположного конца какой-то клиент, недавно мирно поедавший греческий салат, приближался с пистолетом у плеча к туалету.

«Ну, дура, сама себя прикончила. От туда выхода нет». Пинком коротко-стриженный открыл дверь и снова отскочил за угол. С позиции официанта было видно, как девушка, роясь в сумочке, со страхом смотрела на открытый дверной проём, за её спиной стоял парень, потом ослепительная вспышка скрыла их из виду, и когда в туалет запрыгнул сухопарый и сразу же выстрелил, то ответом ему был звук журчащего бачка унитаза. Из пробитой дырки на пол лилась вода. Он прошел внутрь мимо раковин с зеркалом и заглянул в пустой сортир. Вышел. С его лица можно было срисовывать бездну.

— Никого, — сказал он в слух, подошедшим с оружием мужчинам.

Такого интересного дня в жизни у официанта ещё не было...