Я до сих пор не могу найти вразумительного объяснения, почему согласился на это предложение.

Желая скоротать время между двумя деловыми встречами, я забрел в Летний Сад и уселся на скамейке в самом конце аллеи. Погода была, прямо скажем, не летная, но дождя не наблюдалось. Ветра тоже не было, что меня сильно обрадовало, особенно, когда я открыл свой кейс и начал рыться в документах.

— Вы что-то потеряли?

Я поднял голову и увидел симпатичную девушку, стоявшую прямо передо мной и внимательно наблюдавшую за тем, как я перекладываю содержимое моего «дипломата». Её чуть вытянутое лицо озарялось доброй лучистой улыбкой, а большие карие глаза смотрели на меня ласково и внимательно.

Девушка была не высокого роста. Из-под белой вязаной шапочки выбивалась крупными колечками непослушная челка. Одета она была, как мне показалось, немного легко для той погоды, но губки не дрожали и не были синими, а аккуратная головка не втянута в плечи. Толстый шарф пару раз обвивал её шею и спускался вниз двумя ровными полосами. Короткая черная курточка едва доходила до тонкой, почти осиной талии, на которой каким-то чудом удерживалась короткая джинсовая юбочка, плотно обхватившая округлые, но не широкие бедра.

Кожаные сапоги выше колен подчеркивали безукоризненную стройность ног, а черное трико дополняло эту картину, давая понять, что передо мной не ребенок, а вполне сформировавшаяся девушка.

— Вы что-то потеряли? — повторила она свой вопрос, и её глаза стали настороженными.

— Нет, всё в порядке, — я закрыл кейс и отставил его в сторону.

— Ты — приезжий, — со странной уверенностью воскликнула девушка.

— Да, — я кивнул головой, — А как ты догадались?

— Очень просто, — рассмеялась она, — Только приезжие в такое время сидят в Летнем Саду. Мамаши с детишками уже отгуляли, а для молодых парочек еще не наступило время свиданий.

— Логично, — усмехнулся я, — А тогда к какой категории причислящь себя ты?

— Я? — девушка на мгновение задумалась, наморщив лоб и надув губки, — Просто гуляю. Надоело дома сидеть.

— Понятно, — буркнул я, не желая вдаваться в подробности её личной жизни.

Откинувшись на спинку скамейки, я достал из кармана трубку и начал её раскуривать. Девушка хихикнула и уставилась на меня, словно перед ней сидело ископаемое животное.

— Ты куришь трубку? — тыкая в меня пальцем, спросила она.

— Да, — ответил я, — А почему тебя это удивляет?

— Но ведь это же неудобно! — воскликнула моя случайная собеседница.

— Это почему же? — не понял я.

— Ну-у, — девушка закатила глазки, — Я так подумала...

— Как тебя зовут? — решил я переменить тему.

— Кристина, — девушка настороженно уставилась на меня, — Можно Криста. А тебя?

— Иво.

— Странное имя. Ты финн?

— Нет. Я из Эстонии.

— А что в Питере делаешь? — с детской непосредственностью спросила девушка.

— По делам приехал.

— А почему здесь сидишь? — не отставала Кристина.

— Небольшой тайм-аут, — объяснил я, — Здесь за углом в одной фирме у меня встреча через час. Вот и сижу.

— А чем ты занимаешься? — девушка, кажется, решила выяснить всё сразу.

— Фотограф-художник, — ответил я, — Выполняю заказы различных журналов и рекламных агенств.

— А-а! — Кристина скривила ротик, — Так скучно!

— Ты думаешь? — усмехнулся я.

— Знаю я, — проворчала девушка, — Вы все только о работе думаете. А что делается вокруг — даже не замечаете. У меня был один знакомый. Одноклассник. Тоже всё с фотоаппаратом бегал.

— И что?

— Свихнулся. Сутки напролет у своего экрана сидит. Никого не хочет видеть, слышать. Только карточки сортирует и деньги подсчитывает.

— Бывает и такое, — я развел руками, — Но я не отстаю от жизни. И в театр хожу, и на выставки. Вот, вчера был на вернисаже в вашем Дворце Молодежи. Очень интересно!

— Ух-ты! — воскликнула Кристина, и её большие карие глаза заискрились, — Значит, ты — нормальный!

Так мы проболтали минут сорок. Когда темы были исчерпаны, Кристина вдруг приняла серьезный вид и выпалила:

— Послушай, Иво! Могу я довериться тебе?

— Мне? Довериться? — опешил я, — Но ты меня совсем не знаешь! Не боишься?

— Нет! Не боюсь! — уверенно ответила она, — Я научилась быстро распознавать людей.

— Завидная уверенность, — усмехнулся я, взглянув на часы, — За десять минут уложишься?

— Я предлагаю встретиться вечером, — твердым голосом сказала девушка, — Скажем, часов в пять на этом месте. Сможешь?

— В семь, — подкорректировал я время.

— Я согласна, — Криста кивнула головкой, — Только не обманывай. Приходи.

— Обещаю, — я даже поднял вверх правую руку.

Ровно в семь часов вечера я сидел на той же скамейке и терпеливо ждал свою новую знакомую. Настроение у меня было превосходное. Все переговоры окончились вполне удачно. А это сулило и приличный объем работ и ощутимый заработок.

Прошло минут десять, но девушка не появлялась. Непонятно, почему, но я стал даже беспокоиться, не случилось ли чего. Но вот в конце аллеи появился уже знакомый силуэт, и у меня отлегло от сердца.

— Извини, — переводя дух, сказала Кристина, — Я немного опоздала. Ты давно тут сидишь?

— Нет, недавно, — махнул я рукой, — Присаживайся.

— Нет, — решительно сказала она, — Мы пойдем ко мне домой. Ты не возражаешь?

— А ты — смелая девушка! — с некоторым сожалением ответил я, — Приглашаешь в дом незнакомого человека. А вдруг я — маньяк-убийца. Или...

— Ты — нормальный парень, — не лав мне договорить, отрезала Кристина, — Ничего ты мне не сделаешь. Плохого. А дома мне будет удобнее рассказывать. За чаем.

Я не стал пререкаться и покорно последовал за ней. Криста шла легкой уверенной походкой, изредка оглядываясь по сторонам. Мы миновали пару кварталов и оказались в темном узком переулке. Девушка юркнула в низкую арку и вывела меня в глухой грязный двор, похожий на глубокую шахту.

Мы зашли в обшарпанный подъезд, освещавшийся тусклой замызганной лампочкой. Криста, порывшись в кармане, извлекла оттуда увесистую связку огромных ключей и направилась к обитой черной кожей двери.

— Заходи, — тихо предложила девушка, жестом приглашая внутрь.

Мне в нос ударил спертый запах пыли, стираного белья и неопределенного варева, чем обычно славятся старые квартиры во всех городах и поселках. Нащупав выключатель, Криста включила свет. Мы стояли в длинном узком коридоре, немного изогнутом и заставленном всякой всячиной от старых сломанных лыж до детских велосипедов и ванночек. Я даже заметил крыло от автомобиля, скорее всего, 21-й «Волги».

— Проходи в комнату, — предложила Кристина, — Раздевайся. Я сейчас чайник поставлю.

Пока она отсутствовала, я рассмотрел комнату. Обычная коммуналка с двумя высокими окнами, выходившими на тихую узкую улочку. Мебели мало, но ровно столько, чтобы создать необходимый уют. Старый платяной шкаф, небольшой круглый стол, покрытый клетчатой простенькой скатертью. В углу — панцирная кровать с металлическими спинками. С потолка свисала неприхотливая люстра-медуза с пластмассовым зеленым абажуром.

— Ну, как? — раздался голос девушки.

— Простенько, но со вкусом, — ответил я.

— Присаживайся в кресло, — Криста выставила из буфета две симпатичные кружки с блюдцами, — Может, ты голоден? У меня что-нибудь найдется в холодильнике.

— Спасибо, не суетись, — успокоил я её, — Не хочу. Я перекусил после совещания.

— Тогда просто попьем чай с лимоном, — предложила девушка.

— Что ты мне хотела рассказать, — спросил я.

Кристина медленно отодвинула свою кружку в сторону и задумчиво посмотрела на меня. Взглянув в её широко распахнутые глаза, я не узнал их. Они стали мутными, безжизненными, холодными.

— Я хочу рассказать тебе историю из моей жизни, — низким голосом сказала девушка, — Если хочешь, кури. Но выслушай, не перебивая. Для меня это очень важно. Мне...

— Я выслушаю тебя очень внимательно и ни разу не перебью, — пообещал я.

И Кристина, не спеша, начала свой рассказ. Привожу его почти дословно.

***

В тот день, когда началась эта история, мне исполнилось восемнадцать лет. В то время я жила вместе с тетей в Великих Луках. Родителей своих я не помню. Даже не знаю, живы ли они и где находятся. Женщина, которая воспитывала меня, говорила, что приходится двоюродной сестрой моему отцу, но никогда о нем ничего не рассказывала. В конце концов, мне и самой надоели эти бесполезные расспросы.

Итак, день рождения совпал с окончанием учебы в техникуме. После последнего экзамена мы решили собраться у меня и отпраздновать успешную защиту дипломов, а заодно, и моё вовосемнадцатилетние. Накупили всякой всячины и веселой гурьбой отправились домой. Тетя Алла работала на железной дороге проводницей и в тот день была в рейсе. Так что нам никто не мог помешать.

Мы веселились, пели, танцевали. Одним словом — праздновали. Было уже почти одиннадцать, когда к нам пришли двое парней и девушка. Они сказали, что пора закругляться, что им завтра рано вставать, а мы так шумим, что мешаем отдыхать. Помню, что кто-то из друзей неудачно пошутил по поводу этой троицы, за что чуть не схлопотал по физиономии.

Но делать было нечего. .оrg Пришлось сворачивать нашу гулянку. Когда все разошлись, я принялась убирать со стола. Голова немного кружилась от спиртного, но я стойко терпела и старательно наводила порядок: вынесла пустые бутылки, выкинула мусор, даже умудрилась пол подмести.

И тут я вдруг заметила, что в дверях опять стоит эта странная троица. Выглядела она очень живописно: двое рослых непомерно широкоплечих парней, одетых в одинаковые черные костюмы и белоснежные сорочки и похожих друг на друга, как две капли воды, напоминали личных телохранителей дочки богатенького папаши. Их чисто выбритые головы, похожие на отполированные бильярдные шары, почти не двигались, только узкие глаза нервно шарили по углам.

Девушка по сравнению с ними выглядела просто миниатюрной. Коротко стриженные русые волосы, уложенные в аккуратную прическу, очень подходили её овалу лица. Одета девица была в короткую кожаную блестящую куртку, плотно облегавшую её стройное тело и выделявшую высокую грудь размером не менее четвертого. Короткая кожаная узкая юбочка на бедрах была украшена широким поясом с круглой серебряной пряжкой. А сетчатые чулки и узкие сапоги давали представление о стройности ножек.

Телохранители разом устремили свои взоры на хозяйку, и та еле различимо бросила:

— Подходит.

Я даже не успела сообразить, что произошло, как мне в лицо ударила струя какого-то газа. Я закашлялась, в глазах защипало, в горле запершило. Дальше ничего не помню, будто провалилась в болотный омут.

Очнулась я в каком-то светлом помещении, похожем на медицинский кабинет. Стены и потолок были облицованы кафелем нежного салатового цвета, на полу тоже был кафель, но белый. Я лежала совершенно голая на медицинской кушетке. Попробовав пошевелиться, я поняла, что крепко привязана к лежанке ремнями. Мои руки были заведены за голову и привязаны к краям изголовья. Ноги тоже были разведены в стороны и привязаны ремнями к углам. Скорее всего, там имелись специальные кольца, ввинченные в основание кушетки.

Я попыталась приподнять голову, но и этого сделать не смогла. Широкий кожаный ошейник, надетый на меня, был пристегнут к лежаку, а рот был заткнут большим шаровидным кляпом, который не давал возможности говорить, но и не мешал дышать.

В комнате никого, кроме меня, не было, и мне стало страшно. Первая мысль, которая меня посетила, была о том, что я попала в руки к торговцам человеческими органами. Вполне логично. Девушка молодая, здоровая. Бери — не хочу! Тут я совсем скисла и забилась, как сумасшедшая, но очень скоро израсходовала все силы и притихла. Только слезы катились по щекам, а из заткнутого рта доносились противные сдавленные звуки, похожие на мычание.

Сколько я так пролежала, не знаю. Но вот дверь отворилась, и в комнату вошла та самая девушка. За ней следовали её верные охранники. Сейчас она одета была совсем по-другому: в черное трико из блестящего латекса, длинные, почти до паха сапоги на высокой «шпильке» и длинный пластиковый плащ, который развевался при ходьбе, как королевский шлейф. В правой руке она держала короткую плеть, которой постукивала себя по бедру.

— Ну, здравствуй, рабыня! — сказала девушка, подсаживаясь на край кушетки, — Удивлена?

— Мг-му, — только и смогла выдавить я.

— Понятно, — улыбнулась девушка, — Но не расстраивайся. Я тебе всё объясню. А ты слушай и запоминай.

Я дернулась, пытаясь дать понять, что не желаю никого слушать, тем более, в таком виде. Девушка удивленно приподняла бровь и вдруг больно хлестнула меня плетью по соску. Я вскрикнула, после чего последовал еще один удар по другой груди. Стиснув зубы, вернее, вонзив их в резину кляпа, я стерпела, но понимала, что так долго не выдержу.

Девушка довольно улыбнулась и убрала плеть в сторону. Её рука, затянутая в тонкую кожаную перчатку, потянулась к моему лицу. Она мягко прикоснулась к губам, прошлась по щеке, спустилась к шее. Немного задержавшись на вздувшейся жилке, рука скользнула вниз и очутилась на упругом холмике моей груди. Её ладонь легла на уже начавший твердеть сосок.

Девушка начала перекатывать его между большим и указательным пальцами. По моему телу стала расползаться приятная теплота, и я невольно застонала, прикрыв глаза от удовольствия. Я почувствовала, как вторая рука, «прогулявшись» по коленке, скользнула на внутреннюю сторону моего бедра и легла на лобок. От неожиданности я вскрикнула, но, испугавшись удара плети, быстро умолкла.

Раньше я никогда не занималась лесбийскими ласками, но, скажу откровенно, в тот раз мне эти нежные касания и поглаживания начинали нравиться, и я... Потекла! Откровенно и бесстыдно!

Глаза накрыла легкая пелена, словно в комнату проник туман. Я вдруг почувствовала, как начинают гореть мои щеки. Кожа покрылась мельчайшими капельками пота, а низ живота стал пульсировать, будто там лопнула артерия. Я почувствовала, как рука мягко раздвинула половые губки и короткими толчками проникла в щелку, к тому времени уже наполнившуюся соками, которые били через край.

— Вот и умница, девочка, — проворковала девушка, видя, как я извиваюсь от её откровенных ласк, — Теперь я буду знать, как поощрять тебя и как наказывать.

С этими словами она резко встала и вышла из комнаты. Охранники, всё это время стоявшие у дверей и наблюдавшие живописную картину ласк, не проронив ни звука, вышли вслед за хозяйкой. Я опять осталась одна.

Незаметно для себя я задремала. И странное дело! Сквозь дрему я вновь и вновь переживала то состояние, в которое меня ввергла эта девушка. Опять по моему телу побежали теплые волны, опять я почувствовала приятное томление в паху. Забыв о том, что привязана, я изо всех сил старалась дотянуться до своей пещерки, но у меня ничего не выходило.

Проснулась я от того, что почувствовала, как меня отвязывают от кушетки. Открыв глаза, я увидела всё тех же громил. Они уже окончили свою работу и теперь помогали мне подняться на ноги. Кляп изо рта они, всё-таки, не вынули, а руки сковали за спиной. Не сняли с меня и тот ошейник, а пристегнули к нему короткую цепь и вывели из комнаты.

Я покорно последовала за ними и не думала сопротивляться. С моей стороны это было бы просто глупо. Охранники просто переломали бы мне кости одним движением их огромных ручищ. Поэтому, я послушно следовала за ними, вернее, за поводком, как болонка.

Вскоре мы добрались до какой-то двери. Охранники остановились, и один очень осторожно постучал. При этом он зачем-то согнулся почти пополам и приложил ухо к двери. Постучав, он прислушался, потом снова стукнул уже сильнее. Лишь на третий раз замок щелкнул, и дверная створка медленно открылась. Оттуда появилась чья-то маленькая беленькая ручка, и охранник вложил в нее мой поводок.

Ручка дернула его, давая понять, что я должна войти. Я двинулась к двери и оказалась в большой комнате, больше похожей на альков восточной царицы. По стенам были развешаны красочные гобелены с диковинными птицами и немыслимыми цветами, каких и в природе-то не было. Высокие окна были украшены ажурными гардинами из дорогого шелка. Мебели, тоже из дорогих сортов дерева, выполненной в восточном стиле, было не много.

Я огляделась по сторонам и снова увидела ту самую девушку с короткой стрижкой. Она непринужденно разлеглась среди множества подушек и валиков, подперев голову рукой. Сейчас она была одета в совершенно ином стиле: длинный расшитый золотой нитью халат и белоснежная чалма с огромным изумрудом. И это всё! Её крепкое молодое тело, слегка тронутое загаром, вызывало восхищение. Округлые холмики упругих грудей, увенчанных темными бусинами сосков, манили к себе, приковывали взгляд. Это была настоящая Госпожа!

Вокруг неё на коленях сидели три девушки, одетые, как гаремные рабыни: тонкие просторные шальвары, поддерживаемые на бедрах широким поясом, и узенькие лифы, почти не скрывавшие полные, как на подбор, груди с четко обозначенными сосками. В пуповинах у каждой «одалиски» было вставлено украшение из серебра, инкрустированного перламутром.

Все девушки были темноволосыми и темноглазыми. На голове у каждой сверкала серебряная диадема с красным камнем в середине. Тонкие шейки их были заключены в легкие металлические ошейники с кольцом спереди, ноги, обутые в легкие сафьяновые туфельки, были закованы в легкие кандалы. Руки так же были скованы наручниками.

— Ми! — мягким голосом произнесла Госпожа, — Подведи ко мне новую рабыню.

Девушка, одетая и закованная так же, как и её подруги, дернула поводок и подвела меня к хозяйке. Легким движением своей миниатюрной ножки она заставила меня упасть на колени, а голову наклонила вперед, удерживая за затылок.

— Ну, вот! — заговорила Госпожа, — Теперь ты — моя новая рабыня Ки. Младшая рабыня. А это значит, что подчиняться должна всем без исключения, в том числе и этим девушкам.

Я подергала скованными за спиной руками. Госпожа приподняла мою голову за подбородок и ласково погладила меня по волосам.

— Руки твои будут скованы за спиной, пока ты не привыкнешь, — продолжала моя новая Хозяйка, — Твой ротик тоже будет пока закрыт. Теперь всё будет зависеть от тебя. Чем скорее ты покоришься своей Госпоже, тем быстрее получишь больше свободы.

Я поняла, что эта коротко стриженая блондинка не шутит, что я действительно теперь принадлежу ей. Слезы сами собой потекли из глаз. Я зашмыгала носом и жалобно замычала.

Хозяйка снисходительно улыбнулась и щелкнула пальцами. Одна из её рабынь легко поднялась с колен и встала рядом со мной.

— Ли! — Госпожа протянула ей мой поводок, — Отведи Ки в процедурную. Ти тебе поможет.

В ту же секунду другая девушка оказалась с другой стороны от меня. Они помогли мне подняться на ноги и повели в соседнюю комнату. Мы вошли в небольшое квадратное помещение без окон. В середине стояло кожаное кресло с высокой спинкой и подголовником. Подлокотников не было, но снизу торчали два штыря с браслетами на концах.

Девушки подвели меня к этому страшному сидению и отомкнули браслет наручников на одной руке. Я попыталась вырваться, но сразу же получила сильный удар в живот, который лишил меня дыхания. Воспользовавшись этим, рабыни усадили меня в кресло и снова сковали руки сзади, заведя за спинку кресла. Потом пристегнули ошейник к стержню подголовника.

В следующую минуту мои ноги оказались захвачены браслетами, укрепленными на штырях, и подняты и разведены широко в стороны. Видимо, чтобы лишить меня последней возможности сопротивляться, одалиски притянули моё туловище к спинке узким ремнем, пропустив его немного ниже груди.

Я забилась, как рыбка в сачке, и замычала, но девушки даже не обратили на это внимания, а отошли к стене и застыли, как мраморные изваяния, сложив руки перед собой. Прошло несколько минут. Но вот послышались легкие шаги, и в комнату вошла Госпожа в сопровождении высокой женщины в белом халатике, едва прикрывавшем ягодицы.

Женщина осмотрела меня со всех сторон и уселась на низкой табуреточке между разведенными в стороны ногами. Натянув на руки резиновые перчатки, она ловко раздвинула пальцами мои половые губки и медленно начала вводить туда какие-то инструменты. Конечно, как любая девушка, следящая за своим здоровьем, я посещала кабинет гинеколога. Но в данном случае действия «врачихи» не были похожи на обычный осмотр.

Очень скоро я почувствовала легкую боль. «Докторша», продолжая орудовать во мне своими железками, взглянула на меня и как-то криво улыбнулась. Я замычала и попыталась подвигать низом живота, но только ремни, удерживавшие меня, врезались с еще большей силой.

Вскоре боль исчезла. Женщина вытащила инструменты и кивнула Госпоже. Та улыбнулась и подошла ко мне.

— Теперь, Ки, — сказала она, — Ты будешь вечной девушкой. Что бы ни случилось, ты не забеременеешь.

Я чуть не закричала от негодования! Какое право она имела меня стерилизовать? Да кто она такая вообще? Но стриженая блондинка только улыбнулась и отошла в сторону.

— Леди Диана, — вдруг обратилась к ней женщина в халате, — Продолжим?

— Да, Госпожа Анна, — кивнула в ответ Хозяйка, — Думаю, самое время поставить этой рабыне моё личное клеймо.

«Докторша» подкатила к креслу небольшой столик и зажгла медицинскую горелку. Я тихо заскулила, и Госпожа, зайдя мне за спину начала ласково поглаживать по голове, шепча, что это совсем не больно, и что я скоро буду даже гордиться этим клеймом.

Нанесение татуировки на левую грудь действительно было почти безболезненным, если не принимать в расчет душевную травму. Когда операция была закончена, я находилась в полу обморочном состоянии не от боли, а от сознания, что теперь пути назад уже нет, и я превратилась в самую обычную вещь с инвентарным номером.

***

Кристина замолчала и уставилась в недопитую кружку. Я видел, как её карие глаза помутнели, но слез не появилось. Девушка медленно расстегнула ворот своей сорочки, и я увидел аккуратную алую розу размером со среднюю монету, старательно выведенную на упругом полушарии правой груди почти у самого сосочка.

— Вообще, татуировку можно свести, — сказал я.

— Всё равно след останется, — отмахнулась Криста.

— Но, если бы ты носила нижнее бельё, никто ничего бы и не увидел, — резонно заметил я.

— Нижнее бельё, — она улыбнулась, — Тебе покажется смешным, но меня отучили носить лифчики, трусики и прочую мелочь. Рабыни не носят белье. Им не положено. А знаешь почему?

— Догадываюсь, — смущенно ответил я, — А что было дальше?

Девушка тяжело вздохнула и продолжила свой рассказ.

***

От безысходности я заревела и даже обмочилась, но меня никто не стал ругать. Девушки, всё это время стоявшие у стены, вооружившись тряпками, бросились вытирать лужу, которую я напрудила. А Хозяйка, всё так же стоя за моей спиной и поглаживая мои волосы, успокаивала меня.

Покончив с клеймением, женщина в халате достала какой-то тюбик и обильно смазала мой лобок белой студенистой мазью. Я почувствовала легкое пощипывание, а одалиски по молчаливому приказу Госпожи начали соскребать деревянными ложечками уже застывшую массу вместе с пушком.

— Вот и славно, — напевно проговорила Леди Диана, — Рабыня должна быть голенькой.

— Как насчет пирсинга? — осведомилась Госпожа Анна.

— Пока не нужно, — Хозяйка покачала головой, — Я еще не решила.

— Тогда я закончила, — «докторша» стала собирать свои инструменты, — Если понадоблюсь, Вы знаете, где меня можно найти. Но позвольте дать Вам маленький совет.

— Конечно, — Хозяйка натянуто улыбнулась.

— Не здесь, — Госпожа Анна направилась к выходу.

— Девушки! — Леди Диана повернулась к рабыням, — Отведите Ки в клетку и дайте ей поесть и попить. Не забудьте посадить на цепь. Когда она поест, заткните ротик и дайте отдохнуть. Если рабыня захочет в туалет, помогите ей.

Рабыни кивнули в знак согласия. Мне надели на ноги кандалы, сняли с кресла и повели по длинному коридору. Девушки поддерживали меня с двух сторон, чтобы не упала, но я всё равно спотыкалась и клевала носом. Голова кружилась, перед глазами прыгали радужные зайчики. Я уже не могла понять, от голода это или от нервов.

Мы пришли в небольшое помещение, в котором стояла металлическая клетка с маленькой дверцей. Принудив меня опуститься на колени, одна из рабынь поставила передо мной миску с кашей, а вторая распаковала рот. Я хотела что-то сказать, но легкий подзатыльник отбил всякую охоту к болтовне.

Ела я, как собака, без ложки, захватывая пищу ртом. К слову сказать, каша оказалась очень вкусной с кусочками мяса и поджаренным салом. Я проглотила всё без остатка. Рабыня поставила передо мной другую миску с водой, которую я так же вылакала до дна.

Девушки вытерли мне рот влажной салфеткой и снова его закупорили. На этот раз я даже не сопротивлялась, догадавшись, чем это может кончиться. Одна из рабынь указала мне на маленькую дверь в углу комнаты. Я согласно кивнула, и они отвели меня в туалет. Руки мои по-прежнему были скованы за спиной, поэтому, рабыни, после того, как я опорожнилась, подтерли меня и даже подмыли теплой водой.

Подведя к клетке, они опустили меня на четвереньки и помогли пролезть в узкий проход. После этого одна из рабынь пристегнула к моему ошейнику тонкую цепь, второй конец которой был закреплен на потолке моего нового жилища, и только после этого отстегнули поводок и заперли клетку.

Когда они ушли, я почувствовала даже некоторое облегчение. Пусть в клетке, на цепи, закованная, как каторжанка, но рядом никого нет. Никто мне больше ничего не сделает. Я устроилась удобнее на подстилке, свернулась калачиком и незаметно для себя заснула.

Разбудил меня слабый шум, доносившийся из угла. Я открыла глаза, но в комнате, а, тем более, в клетке никого не было. Я подумала, что мыши или крысы вылезли из подпола. Но и этих тварей не заметила. Приглядевшись, я смогла все-таки различить маленькую фигурку, стоявшую у дальней стены.

Сначала мне показалось, что это ребенок забрался сюда. Фигурка двинулась в мою сторону, и я поняла, что ошиблась. Просто девушка была слишком маленького роста, но с вполне оформившимся телом. Ростом она была не более полутора метров. Темные волосы её были уложены и подобраны белой наколкой, какие обычно носили горничные. Девушка была одета в блестящее черное короткое платье из тонкого латекса и белоснежный фартук, завязанный сзади на большой бант. Руки и ноги девушки были скованы тонкими цепочками, позволявшими, однако, двигаться вполне свободно. На тонкой, совсем детской шейке поблескивал золотистый обруч.

— Привет, рабыня, — сказала девушка тоненьким голоском, — Меня зовут рабыня Ни, а ты — младшая рабыня Ки. Я — личная служанка Леди Дианы, а ты — моя помощница. Я принесла тебе одежду. Сейчас я помогу выбраться из клетки и одену тебя так, как пожелала наша Госпожа.

— М-м-му, — я тряхнула скованными руками и показала, что у меня заткнут рот.

— А тебе ничего не нужно будет делать, — рассмеялась Ни, — Пока. Потом, если пожелает наша Госпожа, тебе вынут кляп и наденут наручники спереди. А пока ты будешь столиком, лампой, метелкой для пыли. Я сама всё тебе покажу.

С этими словами Ни раскрыла замок дверцы и отстегнула шейную цепь. Я неуклюже выбралась из клетки и недвусмысленно посмотрела на маленькую дверцу, где был расположен туалет.

— Я поняла, — кивнула служанка и направилась вместе со мной.

Она, так же, как и те рабыни, которые были со мной вечером, подмыла меня, умыла лицо и расчесала волосы. Выведя меня обратно в комнату, она разложила на полу одежду, которая предназначалась для меня.

Моя новая униформа выглядела немного странновато. Прежде всего Ни выудила из общей кучи упряжь из тонких ремешков, сцепленных между собой тонкими кольцами и представлявших миниатюрные трусики, которые ничего не прикрывали. Один ремень шел вокруг талии и затягивался сзади маленькой пряжкой. Второй пропускался между ног, и к нему крепились два искусственных пластиковых члена, которые вставлялись в анальное отверстие и вагину и закреплялся между ягодицами.

Когда я представила, что теперь должна постоянно ходить с затычками в обеих моих дырочках, мне стало не по себе. Но служанка успокоила меня, сказав, что это даже приятно и ненадолго. Хотя, всё зависит от желания Госпожи.

Ни попросила меня нагнуться и начала осторожно вводить в мою попочку тонкий мягкий стержень, внимательно следя за моей реакцией. Сначала я почувствовала легкую боль, но вскоре искусственный член угнездился внутри и замер. Второй фал был потолще и покороче первого. Конечно, к тому времени я была уже не «девочка», но секс-игрушками не баловалась. Это было для меня новым ощущением. Фаллос заполнил всю мою пещерку и приятно терся о стенки, не раздражая их и не причиняя боли.

Покончив с ремешками, Ни натянула на меня узкую юбочку из блестящей черной резины. Поверх неё она повязала белый передник из тонкой белоснежной материи, который «прилип» к моему животику, красиво выделив его округлость. Следом она закрыла мои груди узкой полоской из такой же, как и юбка, резины. Далее следовали мягкие тапочки и такая же, как и у неё самой, наколка.

— Готово! — торжественно объявила девушка, — Теперь можно и Госпоже на глаза показаться. Только сначала позавтракаем. Пошли!

Мы снова пошли по коридору и попали в маленькую комнату, в которой приятно пахло вареным мясом и свежим хлебом. Ни усадила меня за стол, а сама принесла из кухни две миски с кашей. Раскупорив мой ротик, она старательно начала кормить меня с ложечки, как маленькую девочку. Когда я захотела предложить ей поесть самой, Ни хмыкнула, но занятие своё не оставила, пока не скормила мне всю порцию.

— Посиди тихо, — сказала она, — Пока я поем. Это и в твоих интересах.

Девушка ела спокойно, не торопясь. Лишь изредка она косилась в мою сторону, но ничего мне не говорила. Покончив с кашей, она напоила меня крепким вкусным кофе. Сама Ни кофе пить не стала, а ограничилась стаканом чистой воды. Тщательно обтерев мне губы, служанка снова заткнула рот шаровидным кляпом, и мы направились к Госпоже.

Хозяйка лежала на пластмассовой кушетке, покрытой махровым полотенцем, и принимала солнечные ванны. Ни подвела меня ближе, а сама опустилась на колени рядом с лежанкой и склонила голову. Леди Диана мягко улыбнулась и сделала какой-то неопределенный жест рукой.

Служанка кивнула и вскочила на ноги. Взяв под руку, она подвела меня к изголовью и жестом велела сесть на колени на лежак. Когда я устроилась, Ни ремнями привязала мои ноги к лежанке. Потом пристегнула к наручникам короткую цепь, а второй её конец укрепила на лодыжках. Теперь я не могла встать.

Пока служанка производила эти приготовления, Хозяйка куда-то вышла, но вскоре вернулась и, недолго думая, снова улеглась на кушетку, положив голову мне на колени.

— Ни! — произнесла она, — Дай Ки тоже позагорать.

Девушка снова кивнула и сняла с моих грудей резиновую полоску. Мне сразу же стало легче дышать, а прохладный ветерок приятно обдувал груди. Я прикрыла глаза и вдруг почувствовала, как чья-то рука скользит по моей спине, нежно поглаживая её.

Я сначала подумала, что это Хозяйка решила приласкать меня. Но Леди Диана лежала спокойно, а ласкала мою спину служанка, пристроившись сзади. Её руки скользили по моему позвоночнику, будто исследуя его. Прикосновения были нежны и мягки. Маленькие пальчики еле касались моей кожи, но щекотки я не чувствовала, хотя с детства очень её боялась.

Немного позабавившись со спиной, Ни положила обе свои ладошки на мои холмики и стала несильно сжимать их, при этом пальцами она поигрывала с начавшими твердеть сосками. Как и в прошлый раз, моё тело отозвалось на ласки теплом, начавшим разливаться от макушки до пят.

Прикрыв глаза, я, невольно для себя, начала немного раскачиваться из стороны в сторону, совершенно забыв о том, что у меня на коленях покоится голова Хозяйки. Но, как оказалось, мои покачивания никак не сказались на Госпоже. Она только снисходительно улыбнулась и потрепала меня по волосам.

А Ни всё ласкала меня, подводя всё ближе к тому моменту, о котором мечтает любая здоровая женщина. Моё дыхание участилось, щеки раскраснелись, а по телу стала пробегать мелкая дрожь. И я кончила. Оргазм был таким бурным, что я обязательно слетела бы с лежанки, не будь ремней, которыми меня привязала Ни.

— Отдохни, девочка, — сказала Леди Диана, — Ты вся вспотела. Ни освежит тебя.

Служанка начала обтирать моё и в правду вспотевшее тело влажной салфеткой, а Госпожа снова улеглась мне на колени. Я опустила голову и залюбовалась её прекрасным телом.

Хозяйка, видно, не очень любила загорать голой. Сегодня она надела купальник бирюзового цвета, который очень подходил её большим серым глазам. Материя его была такой тонкой, что я без труда видела все изгибы молодого красивого тела девушки. Я вдруг со страхом обнаружила, что меня влечет к ней. У меня возникло непреодолимое желание дотянуться до её плотных идеальной формы грудей, припасть к ним губами, целовать и сосать эти выступавшие сквозь ткань фасолины сосков, гладить её нежную бархатистую чуть загорелую кожу, видеть, как она изгибается, целиком отдавшись моим ласкам, слышать её сладостные тихие постанывания...

— Эй, Ки! — голос Хозяйки словно резанул мои уши.

Я вздрогнула и открыла глаза. Сама не представляю, как это у меня вышло, но я умудрилась наклониться, и слюна капала из моего ротика прямо на лицо Госпожи. Леди Диана соскочила с лежанки. Я вся сжалась от страха. Но в глазах Хозяйки не было злобы. Наоборот, она как-то странно улыбалась, глядя на меня.

— Ни, — сказала она, — Дай мне салфетку. И принеси мягкий кляп для Ки. Шарик ей не подходит.

Пока Госпожа вытирала своё лицо от моих слюней, служанка сбегала в дом и вскоре вернулась, держа в руках два куска белой материи. Встав за моей спиной, она ловко расстегнула пряжку ремня, а Леди Диана аккуратно, чтобы не повредить зубы, вытащила шар. Чистой салфеткой она принялась вытирать мой рот, шепча что-то нежное и ласковое.

Потом она взяла в руки кусок ткани, принесенный служанкой, и поднесла к моему рту.

— Открой ротик, — попросила она, — Я сделаю всё нежно.

— Не надо, — заплакала я, пытаясь увернуться, — Не затыкайте мне рот, прошу Вас!

— Не капризничай, рабыня, — Госпожа ласково погладила меня по щеке, — Твой ротик пока должен быть заткнут. Но, если я увижу, что ты стараешься и ведешь себя, как подобает рабыне, то разрешу не затыкать ротик. Договорились?

Не дожидаясь моего ответа, она начала заталкивать в рот тряпичный кляп. Материя оказалась мягкой, похожей на сатин, но большой. Хозяйка заправляла её в рот, но всё равно снаружи еще торчала приличная часть.

Но вот мой несчастный рот вместил всю затычку. Любовно расправив её, Хозяйка взяла второй кусок ткани и начала заматывать ею рот, а Ни придерживала мои волосы.

— Вот и всё! — объявила Госпожа и улыбнулась, — Ты стала еще красивее, моя девочка.

С этими словами она поднесла ко мне небольшое круглое зеркало. Я взглянула в него и чуть не разрыдалась. На меня глядело побледневшее лицо с расширившимися от испуга глазами, вся нижняя часть которого была замотана белым платком от носа до конца подбородка. Я попыталась что-то произнести, но у меня не получилось даже того мычания, на которое я была способна еще несколько минут назад.

Хозяйка жестом отослала Ни, а сама отстегнула меня от кушетки, усадила на неё, а сама уселась рядом, обняв меня за плечи. Её рука медленно скользнула к моей груди. Я почувствовала, как что-то мягкое и влажное коснулось моей шеи. Это были её губы: нежные и горячие. И опять моё тело задрожало и начало распаляться, подводя меня к пику наслаждения.

— Какая ты горячая, моя девочка, — шептала мне на ухо Леди Диана, лаская мою уплотнившуюся грудь, — Какая ты трепетная и нежная. Тебе нравится, как твоя Хозяйка ласкает тебя?

Я засопела и кивнула в ответ. Мне действительно нравились её нежные прикосновения, ласковые поцелуи. Меня согревало её горячее дыхание. В те минуты мне не хотелось, чтобы эти ласки прекращались. Я готова была стерпеть и заткнутый рот, и скованные за спиной руки, и затычки в моих дырочках, которые я перестала замечать. Я парила над землей, наслаждаясь сладкой истомой, в которую меня ввергла эта странная блондинка.

— Ты жива, рабыня? — услышала вдруг я тихий голос Госпожи.

Голова моя немного кружилась. Я всё так же сидела на лежанке, а меня сзади поддерживала Ни. Госпожа в накинутом на плечи коротком халатике стояла передо мной и легонько хлопала по щекам, пытаясь привести в нормальное состояние.

Я что-то промычала, и Хозяйка перестала меня трясти. Потом меня куда-то долго вели, куда-то усаживали, что-то делали с моими руками. Но я ничего не соображала. Я всё еще находилась в плену прекрасных ласк Госпожи. Потом наступила тишина.

Придя в себя, я поняла, что нахожусь в большой комнате, очень похожей на рабочий кабинет. Слева от окна перед большим книжным стеллажом стоял массивный письменный стол, на котором возвышались стопки с папками и амбарными книгами. Рядом с ним я увидела небольшую тумбочку, на которой стоял плоский дисплей, а рядом — клавиатура с «мышью». На краю стола поблескивали два телефонных аппарата. На полу лежал большой ворсистый ковер. Вдоль стен стояли шкафы самой различной формы, но создававшие определенное настроение.

Я попробовала пошевелиться. Оказалось, что наручники с меня сняли, но теперь мои руки были затянуты в плотную моно-перчатку, доходившую до самых плеч и удерживаемую двумя бретельками. Я как-то видела такую, когда мы с девчонками «гуляли» по интернету и случайно забрели на сайт, посвященный бондажу. Я еще тогда посмеялась над теми девицами, которые снимались в таком виде. А теперь сама была упакована таким же способом и вполне серьезно.

На конце этой перчатки было кольцо, с помощью которого мои руки были привязаны к сиденью деревянного кресла, в котором я сейчас сидела. Я опустила голову и увидела, что и ноги мои связаны вместе и привязаны к нижней перекладине сидения. Вдобавок, ступни были упакованы в кожаный мешок.

Открылась дверь, и в кабинет вошла Госпожа. Она была свежа и выглядела превосходно. Одета на сей раз она была в строгий деловой костюм: узкую юбку чуть выше колен, приталенный жакет и белоснежную блузку с расстегнутым воротом. Следом за ней семенила Ни, держа в руке большую черную папку.

— Положи на стол, — распорядилась Леди Диана, усаживаясь в высокое кожаное кресло, — И включи лампу.

Никакого светильника я не заметила, но когда служанка надела мне на голову что-то, похожее на шлем, я поняла, о какой лампе говорила Хозяйка. На макушке этого шлема торчал гибкий кронштейн, оканчивавшийся широким плафоном с лампочкой. Теперь мне предстояло побыть светильником.

Ни пристегнула мой ошейник к спинке моего сидения и включила свет.

— Я немного поработаю, — сказала Госпожа, повернувшись ко мне, — А ты посиди тихо.

Ни, присев в красивом реверансе, повернулась и ушла, позвякивая своими цепочками. Леди Диана разложила на столе бумаги и углубилась в их изучение. Скорее всего, Хозяйка разбиралась с банковскими документами. Время от времени она что-то смотрела в компьютере, считала на калькуляторе. Иногда звонила по телефону и с кем-то консультировалась.

Понять я ничего не могла, но у меня создалось впечатление, что финансовые дела Госпожи не такие уж хорошие. Окончательно я уверилась в этом, когда Леди Диана, набрав номер, принялась кого-то отчитывать за нерадивость. Она не кричала, не обзывала собеседника плохими словами. Она просто говорила, что не довольна его (или её) работой, и что всё надо немедленно исправлять.

Примерно часа через полтора Хозяйка сладко потянулась и повернулась в мою сторону. Надо сказать, что моё тело от долгой неподвижности затекло и неприятно ныло. Госпожа, видимо, поняла это и спросила:

— Устала, моя девочка?

— Угму, — ответила я, качнув головой.

— Потерпи, — улыбнулась госпожа, — Я уже заканчиваю.

Я с сожалением вздохнула. А что мне оставалось делать? Еще минут через сорок Хозяйка сложила все бумаги в папку и спрятала её в сейф, встроенный в книжный стеллаж.

Появилась Ни и сняла с меня шлем с лампой и отстегнула от кресла.

— Отвези рабыню Ки в мою спальню, — распорядилась Хозяйка, — Мы немного отдохнем перед ужином.

Служанка поклонилась, усадила меня в другое кресло на колесиках, очень похожее на инвалидное, и покатила по коридору. Чем теперь мне предстояло стать, я уже догадывалась. Но, странно, меня уже моё положение не пугало. Я переставала узнавать себя.

В спальне Ни пересадила меня на кровать и осведомилась, не хочу ли я по нужде. Это было вполне актуально. Развязав ноги, служанка отвела меня в пахшую фиалками туалетную комнату, а потом тщательно вымыла и попрыскала какой-то жидкостью с нежным едва уловимым запахом.

— Лежи и жди Госпожу, — сказала она, снова связав мне ноги и «обув» в кожаный мешок.

Я лежала на огромной постели своей Хозяйки и прислушивалась к своим ощущениям. И чем больше я себя слушала, тем сильнее утверждалась в том, что мне это начинает нравиться. От таких мыслей у меня даже мурашки пробежали по коже. Как может нравиться положение рабыни? Но это было именно так, как ни странно!

Оглядев себя, на сколько это было возможно, я почувствовала, что начинаю млеть от того, что мой ротик заткнут, что руки и ноги крепко связаны, что на мне надета эта узкая резиновая юбочка и передничек, который я раньше никогда не надевала, даже, когда возилась на кухне. Моя голова начинала приятно кружиться от одного только сознания, что я совершенно беспомощна, и любой человек, кем бы он ни был, сможет распоряжаться моим телом.

У меня даже слезы выступили на глазах от мысли, что сейчас в эту комнату войдет Леди Диана, и я окажусь в полной её власти. Моё тело приятно заныло, а низ живота вспыхнул от нарастающего желания. Я даже тихо застонала от предвкушения предстоящих ласк. Я даже не заметила, как открылась дверь, и в комнату вошла Хозяйка.

Осмотрев меня, она взъерошила мои волосы и скрылась за огромной ширмой.

— Я уже иду к тебе, моя девочка, — раздался оттуда её мелодичный голос.

Я вся затряслась от нетерпения. Госпожа вышла из-за ширмы в одном прозрачном пеньюаре и подсела на край кровати. Её узкая рука легла на моё плечо, от чего я невольно подалась навстречу ласкам. Девушка улыбнулась, сбросила накидку и улеглась на подушках.

Обняв меня, она медленно освободила мой ротик. В который раз я удивилась сама себе. Мне вовсе не хотелось что-то говорить, требовать, угрожать. Мои губы сами потянулись к груди моей Хозяйки, и, когда я нащупала нежный сосок, то прильнула к нему губами, как младенец — к материнской груди в поисках молока.

Обхватив розовую бусину губами, я начала сосать её, одновременно облизывая языком. Жар страсти начал распространяться по всему моему телу. Невольно я задвигала животиком, стараясь прижаться своей щелкой к бедру Госпожи. Я уже не обращала внимания на то, что мои руки и ноги туго связаны, а обе дырочки закупорены пластиковыми затычками. Я просто забыла про них.

Леди Диана, будто прочитав мои желания, ловко освободила меня от ременной упряжи и засучила юбку почти до пояса, выставив свою острую коленку. Мои ноги были связаны только в лодыжках, поэтому, я без труда обхватила ногу Госпожи своими и начала тереться об неё промежностью, к тому времени ставшей мокрой и скользкой.

Не выпуская груди из своего рта, я терлась с таким азартом, что чуть не заработала себе мозоли. Хозяйка же лежала тихо, поглаживая меня по волосам. Потом приподняла моё лицо, обхватив его обеими руками, и впилась в мой рот губами. Мы застыли в долгом поцелуе, прекраснее которого у меня еще никогда не было.

Наши языки переплелись, стараясь проникнуть как можно глубже, биения наших сердец слились воедино, мы стали одним целым организмом. Я чувствовала её жаркое дыхание, но каким же оно было приятным и желанным. Её губы заскользили по моему лицу, ставшему мокрым от слез и пота, её большие серые глаза смотрели на меня влажным нежным взором. Её руки мягко и любовно обнимали и прижимали меня к своему телу, ласкали мои волосы, шею.

Я тихо застонала, забыв о том, что сейчас могу говорить, и снова уткнулась в мягкую ложбинку между упругими грудками Хозяйки, вдыхая упоительный аромат её молодого тела. И я потеряла чувство времени.

Когда я открыла глаза, то увидела, что снова лежу в своей клетке, прикованная к потолку шейной цепью. Обе мои дырочки снова были закупорены затычками, а ротик вновь заткнут свежей тряпочкой и плотно замотан, как и прежде. Я покрутила головой и увидела сидевшую на корточках Ни. Служанка внимательно смотрела на меня, изредка чему-то улыбаясь.

— Госпожа осталась тобой довольна, рабыня Ки, — сказала она, — Теперь отдыхай. Позже я принесу тебе поесть.

Так продолжалось несколько дней. Я выполняла роль подушки, когда Госпожа принимала солнечные ванны или просто хотела полежать на свежем воздухе, была торшером, когда она работала. Вместе с Ни мы убирались в личных покоях. Тогда на меня пристегивали небольшую полочку, на которую служанка выставляла всевозможные бутылочки с моющими и чистящими средствами, и я всюду таскала их за ней. Но всегда во второй половине дня Хозяйка забирала меня в свою спальню на пару часов, и всё повторялось.

Но однажды после такой оргии Госпоже не отправила меня обратно в клетку. Уложив на свою постель, она надела мне на голову тонкий кожаный мешок и разрешила немного поспать. Разбудил меня громкий разговор, произошедший там же в спальне.

— И чего ты добилась? — низкий мужской голос был хриплым и раздраженным, — Ты поставила под удар всех нас! И себя в том числе! Или ты этого не понимаешь?

— Не кричи, прошу тебя, — отвечал ему женский голос, — Мою девочку напугаешь.

— Девочку напугаю, — буркнул мужчина, — Какая трогательная забота о простой рабыне!

— Об этой рабыне! — не сдержалась женщина, — И её тебе на съедение я не отдам! Ты понял?

— А кто тебя спрашивать-то станет? — захохотал мужчина, — Как только...

— Хватит! — женщина топнула ногой, — И пошел отсюда вон!

— Ладно, — каблуки застучали по паркету и вскоре смолкли.

Наступило затишье. Только было слышно чье-то порывистое дыхание, да нервный шепот.

— Ни! — вдруг крикнула женщина, — Барона ко мне! Быстро!

Маленькие ножки служанки, звеня цепочкой, захлопали в направление двери. Через несколько минут послышались тяжелые шаги.

— Видел, кто ко мне приходил? — грозно спросила Хозяйка.

Ответом было молчание.

— Слышал разговор?

Опять тихо.

— Прекрасно. Теперь он — твоя основная забота.

Снова — шаги, и снова наступила тишина.

— Иди отдыхать, Ни, — распорядилась Леди Диана, — Я сама позабочусь о Ки. Ну, ступай же! И скажи, чтобы нас никто не беспокоил.

Опять зазвенела цепочка, сковывавшая ноги служанки. Щелкнул дверной замок.

Госпожа подошла ко мне и сняла с головы мешок. Мой рот был снова закупорен «мягким» кляпом, но мои дырочки были свободны. Это меня немного обрадовало. И в довершение ко всему с меня сняли ошейник. Не заменили его на другой, а именно сняли.

Я осмотрелась и поняла, что всё еще нахожусь в комнате Госпожи и лежу на её огромной кровати среди множества подушек и валиков. Леди Диана присела рядом со мной и развязала рот.

— Слышала, рабыня Ки? — спросила Хозяйка.

— Кто это был? — задала я вопрос.

— Один очень неприятный человек, — ответила Госпожа, — Ничего страшного.

— Надеюсь, — немного успокоилась я, — Но что он имел ввиду?

— То, что тебя можно будет скоро продать, — грустно ответила Хозяйка, — Я ему рассказала, по глупости, какой ты стала всего за пару дней.

— Вы меня хотите продать? — воскликнула я, — Как вещь? Как...

— Но ведь ты же рабыня, — улыбнулась Госпожа, — Но очень хорошая рабыня. Я сама подберу тебе хозяина.

— Вы тут все с ума посходили! — крикнула я, дергаясь в своих ремнях, — Развели рабовладельческий строй! Я — свободный человек! Я...

— Успокойся, рабыня Ки, — Леди Диана переменилась в лице, — Не заставляй меня сердиться на тебя. Я могу и строго наказать даже свою любимую рабыню. А мне этого очень не хочется.

— А продать свою любимицу тебе хочется, — буркнула я, вдруг сообразив, что всё это очень серьезно.

— Когда со мной говорят, — Леди Диана чуть подалась в мою сторону, — Добавляют слово «госпожа». Это касается всех, особенно рабынь.

— Послушайте, госпожа! — я хотела возразить, но быстро передумала.

— Ты правильно сделала, что остановилась, — улыбнулась Хозяйка, — Иначе я бы снова тебе закрыла ротик. И надолго.

— Я понимаю, госпожа, — начала я говорить уже спокойнее, — Что я нахожусь целиком в Вашей власти. Зачем Вам это нужно, госпожа? Ведь так недолго и за решетку угодить. Статья такая есть: незаконное лишение свободы. А у Вас еще и извращения сексуальные на лицо. На большой срок потянет, госпожа.

Леди Диана отвернулась, и мне вдруг стало страшно. Если у этой девицы не всё в порядке с головой, то от неё можно ждать любых неожиданностей. А как объяснить тот разговор, свидетельницей которого я невольно оказалась. Если она поймет, что я всё слышала, то мои дела совсем плохи. Таких свидетелей убирают. Самым безобидным выходом для меня, и в самом деле, окажется продажа какому-нибудь собственнику. Он меня увезет куда-нибудь, посадит на цепь, и все проблемы будут решены сами собой. Вряд ли мне удастся сбежать.

Так мы сидели и молчали очень долго. Каждая думала о своём. Вдруг Хозяйка резко повернулась ко мне, сильно толкнула и уложила на живот. Я подумала, что она хочет меня убить, но Госпожа начала быстро развязывать мне руки. Потом она освободила мои ноги. Так же стремительно встав с кровати, она подошла к шкафу, что-то там поискала и бросила на пол старенький джинсовый костюмчик и какую-то невзрачную футболку.

— Ты свободна, — тихо сказала она, — Переодевайся и уходи. Я дам тебе немного денег, чтобы добраться до дома.

Обрадованная таким неожиданным избавлением, я быстро оделась. Блондинка сунула мне в руки несколько крупных купюр и, отвернувшись, встала у окна.

— А ты не боишься, что я пойду в милицию и всё расскажу, — сказала я.

— Иди, если хочешь, — ответила девушка, — Мне всё равно!

И я вдруг заметила, что голос её дрожит. Я поняла вдруг, каких сил ей стоит не разреветься. И мне стало жаль эту стриженую блондинку с прекрасным лицом и совершенными формами тела. Мне захотелось подойти к ней, обнять за плечи, прижать к себе.

Мы стояли у окна, крепко обнявшись, и молчали. Я не смогла перебороть себя и уйти. Леди Диана долго плакала у меня на плече, а потом мы перебрались на кровать. С каким удовольствием я ласкала её, целовала упругие мячики полных грудей, облизывала сосочки, которые трепетали у меня во рту, а моя партнерша задыхалась от счастья.

Её разгоряченное лоно истекало любовными соками, и я слизывала их, наслаждаясь терпким ароматом тела своей теперь уже подруги. Дина стонала и всхлипывала при каждом моём прикосновении, а я нежно целовала её и шептала ласковые слова, от которых её сердечко начинало биться еще чаще.

Наконец, мы исчерпали все свои силы и теперь лежали, уставившись в потолок. Я ничего не хотела знать о ней и не задавала ни одного вопроса. А сама Диана ничего мне не рассказывала и не объясняла.

— Я хочу есть, — сказала я.

— Я тоже проголодалась, — тихо ответила Дина, — Сейчас прикажу. Ни принесет.

— Я думаю, — неуверенно протянула я, — Что этой маленькой девочке пока не следует ничего знать. Еще не так поймет. Придумай что-нибудь другое.

— Ты права, Кристина, — согласилась девушка, — Я сейчас сама принесу. Я иногда так делаю, так что никто не удивится. Только дверь придется запереть. Ты не обидишься?

— Если не будет никакого сюрприза, — улыбнулась я, — Запирай.

— Не будет, — твердо ответила Диана, — Клянусь.

Пока девушка отсутствовала, я, всё же, оделась. Мало ли что! А вдруг в комнату ввалятся опять эти громилы, опять прыснут газом в лицо. Поэтому, я соорудила на кровати подобие моего тела, а сама спряталась за ширмой недалеко от двери. По моим расчетам времени бы хватило, чтобы выбраться из комнаты и захлопнуть дверь. Пока они высадят её, пока поймут, куда делась, я буду уже на свободе.

Щелкнул замок, и дверь распахнулась.

— Запри, — распорядилась Диана.

Убедившись, что девушка вошла одна, я выбралась из своего убежища. Увидев меня, блондинка криво улыбнулась и поставила на низкий столик поднос с тарелками и фужерами.

— Я знала, — сказала она, — Что ты всё еще не веришь мне. Не бойся. Я тебя не стану удерживать силой. Захочешь — уйдешь.

— А другие девушки? — спросила я, подсаживаясь к столу.

— Не надо об этом, — Дина опустила глаза, — Долго объяснять, а у меня сейчас нет никакого желания...

— Ладно, проехали, — согласилась я, — Давай есть.

На улице уже стемнело. Летний вечер был прохладным и сырым. Недавно прошел дождь. Мы подошли к высокой ограде, окольцевавшей дом со всех сторон. Дина распахнула калитку. В паре метров от неё, тихо урча мотором, стояла машина с зажженными фарами.

— Виктор тебя отвезет домой, — Диана указала на рослую фигуру шофера, стоявшего рядом с автомобилем, — Можешь его не бояться.

— Я обязательно тебе позвоню, — сказала я, обнимая подругу, — Вот управлюсь с делами и позвоню. Только понятия не имею, что соврать тетке. Как я ей объясню, где шаталась несколько дней? А вы еще дом оставили открытым. Я понимаю, что там брать-то нечего...

— Мы всё закрыли, а ключ под половик сунули, — заявила Дина, — А твоей тёте скажешь, что была у меня в гостях. Что мы — давние подруги. Вместе твой день рождения отмечали.

— Хорошо же мы его отметили, — съязвила я, — И подарок на всю жизнь получила.

— Да, — кивнула девушка.

Мы еще раз обнялись, и я нырнула в машину. А Дина, Леди Диана еще долго стояла и смотрела вслед удалявшемуся авто.

***

Кристина снова замолчала. Я раскурил очередную трубку и терпеливо ждал продолжения. Девушка прошлась по комнате и, снова сев на своё место, продолжила.

***

Тетка побурлила немного, но потом успокоилась. Я устроилась на наш завод, но по из-за одного негодяя пришлось просто сбежать оттуда. А тут еще одна напасть. Тетя привела в дом какого-то хмыря. С каждым днем жизнь моя становилась невыносимее.

Новый хахель, особенно в подпитии, начал приставать ко мне, а потом и вовсе без стеснения стал делать недвусмысленные намеки. Из-за него я ночевала на сеновале, забравшись в сено. Это было единственное место, где я чувствовала себя в безопасности.

Но я стала замечать, что всё чаще вспоминаю Дину, но не как подругу, а как Госпожу, что начинаю тосковать по своему прежнему положению, по неволе, по кандалам и кляпам, по резиновой юбочке и белому переднику. Однажды, рыская по интернету, я наткнулась на страничку, где предлагалась одежда для рабынь. У меня даже засосало под ложечкой, когда я вдруг увидела девушку, одетую в латексное платьице и передник, со скованными ногами и связанными за спиной руками, с шаровидным кляпом во рту. Вид у неё был такой милый и беспомощный, что я потом не могла заснуть всю ночь. Лишь только закрывала глаза, видела эту девушку, как наяву и очень хотела очутиться

на её месте.

Когда терпение иссякло, я позвонила Дине. Девушка очень обрадовалась и послала за мной машину. Через час я уже сидела у неё дома. В качестве рабыни. Меня снова раздели и заковали в кандалы и наручники. Я снова надела ту резиновую юбочку и передничек, а на моей шее заблестел ошейник. Но теперь я сама хотела быть рабыней этой блондинки.

Каждую ночь мы вдвоем предавались любовным утехам и обе были счастливы. Мы словно заряжались друг от друга энергией. Другие рабыни посматривали на меня косо, но ничего не говорили.

Иногда Леди Диана снимала с меня цепи и одевала в красивые платья. Мы усаживались в машину и на весь день уезжали в город. А однажды Хозяйка сказала, что хочет мне кое-что показать. Я немного удивилась, когда увидела во дворе дома роскошный минибус.

— Мы поедем в Питер, — заявила Госпожа, — Я в пригороде купила дом и хочу услышать твоё мнение.

Дом был действительно прекрасный. Мне он очень понравился. Просторный, светлый, со всеми удобствами, с большим участком, обнесенным высоким каменным забором. Настоящий замок! Мы очень скоро перебрались в него со всем хозяйством. Каждой невольнице по её желанию была выделена комната со всеми удобствами и санузлом. Мы были на седьмом небе от восторга.

Но однажды Хозяйка объявила рабыням, что у нас вечером будут гости. Мы все старательно готовились к этому приему: готовили легкие закуски, убирали помещения, наводили порядок. Ближе к назначенному времени Госпожа сама лично подобрала каждой из нас наряд в восточном стиле. Мы же все были темненькими, а пара штрихов косметики в умелых руках довершили то, что не смогла создать природа.

Всё сначала, вроде бы, шло хорошо. Гости баловались прохладительными напитками, бутербродиками, нам глазки строили. Мы им — тоже. Эдакая вечеринка с элементами легкой экзотики.

Но вдруг гром грянул среди всей этой идиллии. Кто-то из гостей всерьез начал приставать к одной из девушек. Та хотела убежать, но мужик был крепким. Я помню глаза, которыми эта несчастная смотрела на Госпожу. А та стояла белая, как мел, и даже рта не могла раскрыть.

Я подобралась к ней сзади и легонько дернула за рукав, намереваясь вывести из состояния столбняка. Но у меня ничего не вышло. Вернее, Леди Диана с размаху залепила мне сильную оплеуху, от которой я отлетела в угол комнаты.

Кончилось это тем, что эту девушку изнасиловали этот гость со своими дружками. А меня до конца вечеринки посадили в клетку, которая стояла в подвале дома. Оттуда я слышала, как веселятся гости и как визжат девушки, пытаясь спастись от распоясавшихся и изрядно подвыпивших кобелей.

Мне стало так обидно, что я решила уйти от Госпожи. Когда наверху всё стихло, Леди Диана спустилась в подвал и отперла клетку.

— Никогда так больше не делай, — сказала она строго, — Ты могла всё испортить.

— Ах, простите, моя дорогая Госпожа! — кривляясь, поклонилась я, — Как же я сама не догадалась! Только ты эти сказки другой дуре рассказывай! А что ты скажешь Ти, как ты её называешь? И другим девушкам что ты скажешь?

— Как ты смеешь так со мной говорить, ничтожная рабыня! — вдруг заорала Леди Диана.

Мы схватились и начали драться. Но Хозяйка оказалась сильнее меня. Ко всему прочему, она была сильно пьяна. В конце концов, ей удалось повалить меня на пол и сесть сверху. На её зов прибежали охранники. Они связали меня, предварительно раздев догола, заткнули рот, чтобы я не кусалась, и потащили наверх.

Когда мы очутились в большой комнате, я увидела, в каком состоянии были остальные рабыни: порванная одежда, у многих «сияли» на теле синяки, у кого-то была рассечена губа. Ни сидела в углу на корточках, держась за живот, а под ней образовалась большая кровавая лужа.

— Прекрати реветь, рабыня! — рыкнула на неё Хозяйка, — Не смертельно. Ну, трахнули тебя пару раз. Завтра Госпожа Анна подлечит. Будешь, как новая.

— Госпожа Анна не придет, — возразил один из охранников, — Мы же в Питере.

Но Леди Диана уже не слушала его. Ткнув меня в бок каблуком своей туфли, она приказала на всю ночь привязать меня к столбу в холле. Когда её распоряжение было выполнено, Госпожа пристально оглядела меня мутными от вина глазами и, шатаясь, ушла в свою спальню. Рабыни тоже разбрелись по комнатам. Только служанка Ни так и осталась сидеть в углу.

Я стояла, привязанная к толстому столбу в центре огромного зала, дрожа от холода и злобы. Я видела, как Ни, превозмогая боль, сумела подняться и ушла в свою кмнату. У меня сжалось сердце от жалости к этой маленькой худенькой девушке. Но помочь я ей ничем не могла.

Наступило утро, а вместе с ним и похмелье. Леди Диана с распухшим лицом сползла вниз и уставилась на меня шальными глазами.

— Я тебя всю ночь ждала, — заплетающимся языком промямлила она.

— М-м, — только и смогла ответить я.

Госпожа быстро распаковала мне рот и стала распутывать ремни, которыми её доблестная стража прикрутила меня к столбу. Освободив меня, она стащила с себя пеньюар и накинула мне на плечи.

Когда мы поднялись в её спальню, я напомнила этой идиотке, что произошло. Мы пулей слетели вниз и ворвались в комнату Ни. Слава Богу, кровотечение остановилось, но девушка была бледной и слабой. Вызывать неотложку Диана не стала, а сама занялась лечением девушки. Как оказалось, она неплохо разбиралась в женских болезнях.

Я махнула на неё рукой, мол, пусть делает, что хочет, а сама побежала проведать других рабынь. Но с остальными было всё в норме. Крепкими оказались эти «девочки». Они только сидели и посмеивались надо мной.

Когда я вернулась к Ни, Хозяйка, окончательно протрезвевшая и осознавшая, что произошло, самолично кормила с ложечки свою служанку какой-то белой массой, отдаленно напоминавшей творог.

— Прости меня, моя маленькая, — шептала она, отправляя в рот девушки очередную порцию, — Я тебя вылечу.

Я не стала смотреть на эти кошачьи нежности, быстро собрала свои вещи и ушла. Две ночи я спала на вокзале, а потом сняла вот эту комнату, устроилась в больницу санитаркой.

***

Кристина замолчала. За окнами начинался рассвет. Мне пора было собираться в аэропорт.

— Скажи, — не выдержал я, — Для чего ты всё это мне рассказывала?

— Я снова решила вернуться к Дине, — вдруг заявила девушка.

— Зачем? — чуть не задохнулся я от удивления, — Понравилось быть рабыней? Ты понимаешь, что твою «Госпожу» надо судить со всей её компанией!

— Не надо никого судить, — спокойно ответила Криста, — Пусть каждый выбирает то, что ему по душе.

— А когда она тебя снова измордует, ты опять от неё сбежишь? — не унимался я.

— Нет, Иво, — Кристина замотала головой, — Не уйду.

— Ты уверена?

— На все сто!

— Это почему же?

— Потому что я — рабыня!

Пишите мне