Если ты веришь в сказки, то непременно умеешь их создавать. И проблема бывает лишь в том, что ты об этом не знаешь. Но когда влюбляешься, то ощущаешь, как стирается грань между вымыслом и реальностью. И здесь важно не потерять, кого по-настоящему любишь...

... Мы наедине, и она готова к сексу. Приподнимает свою длиннющую ножку, задирает юбку, коротковатую, как для детского репетитора, и я лицезрею кусочек голого белоснежного женского тела — от чулок до трусиков. Кира жутко сексуальна в такой позе и знает это, она включает свою игру. Беззастенчиво открывает самое опасное место у женщины.

Опасное для таких как я. Одиноких мужиков, одиноких отцов. У которых много ответственности, но мало времени для отношений.

Кира скатывает по ножкам чулки и тем самым поднимает ставки, а заодно и поднимает мой член. Ей снова удалось меня соблазнить. В паху ноет, а член просит погружения в женское тело.

— Ну же... Иди ко мне, — слышу я месседж от этой рыжей сексуальной бестии. Кира скидывает кофточку, затем бюстгальтер, и я обнимаю ее великолепную фигурку, утопая лицом в голой пышной груди — авансом перед будущим оргазмом. Она освобождает меня от рубашки, а ее нетерпеливая ручка расстегивает мою ширинку. Мой дружок практически вылетает из брюк, за секунды Кира опускается на колени, тонкими пальчиками обвивает и мягко заглатывает его в ротик. Я отвечаю стоном и одной клеточкой головного мозга пытаюсь сообразить, насколько эта сцена естественна — минет от преподавательницы моего маленького сына. К черту мысли... Она всасывает его ловко, умело, обрабатывает язычком, заставляя вздрагивать мои колени. Влага покрывает член, и он легко влетает в мокрые губки девушки, а те в ответ оставляют на нем следы помады и наслаждения. Я глажу стоящую на коленках Киру по ее миловидному личику и чувствую нарастающий зуд внизу. Кира отсасывает превосходно, но я не хочу кончать с ней так. Выдергиваю член с ее рта, рывком поднимаю девушку на ноги и заваливаю на диван. Она шумно выдыхает воздух, когда я налегаю сверху на ее стройное сексуальное тело. Секунду застываю на этом теле взглядом, жадно мну ее соблазнительные с торчащими сосками грудки, и ноющий неудовлетворенный фаллос получает новый импульс.

— Трахни же меня, — шепчет это чудо и подтверждает приглашение разведением ножек в стороны. Я как голодный зверь срываю с Киры трусики и членом попадаю ей в вагину. Влага, уже другая, но еще более манящая, орошает конец, а дырочка впускает его вовнутрь — на всю глубину. Кира стонет, она уже порядком возбуждена, и мне остается лишь входить в нее раз за разом сверху, распаляя обоюдное желание. Мы отчаянно трахаемся, ибо иного слова для секса в кабинете моей огромной квартиры я подобрать не хочу. Она охватывает меня своими голыми ножками, а грудь колыхается в такт моим толчкам. Я целую ее соски, ее шейку, вбирая в себя запах распаленной соитием самки. Влагалище девушки сокращается, Кира норовит кричать, и я закрываю ее красивый ротик ладонью, заглушая звуки женского оргазма. Она недовольна, но я знаю, что делаю — в дальней комнате еще не спит мой сын. Ему не нужно это слышать.

Заканчиваю я, когда Кира с закатившимися зелеными глазками раскачивается на мне сверху своей упругой попкой. Лежа на спине, уже мокрый от этого траха отмечаю искусность Киры как сексуальной партнерши. Она старается — или хочет завоевать меня как мужчину (хотя я ничего ей не обещал), или просто любит секс, а может одно и второе вместе. Влагалище девушки насажено на мой член, который уже просится вылить наружу результат своих трудов. Кира кончила дважды, и я позволю себе не дождаться ее третьего финиша. Просто нет сил терпеть, настолько мне классно. Я сжимаю ее теплые ягодицы, резко валю Киру набок, и, вытащив член, разряжаюсь залпом на ее голые ноги. В глазах потемнело, но даже сквозь эту темноту вижу расслабленную Киру и стекающую по женским ножкам сперму. Тело выполнило долг перед самим собой, освободилось от похоти, и я удовлетворенно дышу.

— Давай обнимемся, — слышу я, а девушка прижимается ко мне.

Кира — репетитор моего Владика по английскому. Она умеет учить пятилетних детей, отмечаю я по результатам сына, которого стремлюсь правильно образовывать с самого детства. Преподаватель иностранных языков, а последний месяц и моя сексуальная партнерша по-совместительству. Нельзя сказать, что я склонил ее к таким отношениям. Но и не скажу, что сопротивлялся соблазну, когда новоявленная дошкольная учительница демонстративно наклонялась передо мной выпуклой попкой под тем или иным предлогом. И все же даже мысленно не считал ее своей девушкой. Секс — и не более. Мужики моего статуса умеют держать дистанцию.

Будто спохватываюсь, смотрю на часы. Я не мог забыть. 28 декабря, семь вечера.

— Одевайся, ласточка, — говорю я и сам поднимаюсь с дивана. Пора собираться.

— Ты куда-то спешишь? — спрашивает Кира, застегивая бюстгальтер. Ее красивая аппетитная грудь исчезает за розовой тканью — до следующего раза.

— Я пригласил для сына Деда Мороза со Снегурочкой, — объясняю я, надевая рубашку. — Он очень ждет Снегурочку.

— Это потому, что ребенку не хватает матери, — поясняет учительница. Милая моя, я и сам это знаю. От Киры это прозвучало так, будто она претендует на материнскую роль. Ни одну женщину после смерти жены я не рассматривал в подобном статусе.

— Ты останешься на представление? Они придут через полчаса, — прошу я. Не хотелось, чтобы Кира уходила сейчас. Пусть малыш почувствует праздник.

— Останусь, конечно, — легко соглашается она. Знаю, что Кира ждет приглашения подзадержаться и на ночь, но такого я пока не допущу. После Снегурочки отвезу ее домой, ибо ее занятия с моим сыном (и с его папой) на сегодня закончены.

Мы проходим в гостиную, и я зову няню, сидевшую все это время с Владиком. Появляется Арина Родионовна с моим сыном за руку. Эта пожилая женщина для меня всегда была похожа на мудрую и заботливую нянечку из детских книжек. Она родом из какой-то далекой деревни и с самого рождения Владика занималась им, растила и воспитывала, пока я, опустошенный потерей жены, заполнял свою жизнь суетой бизнеса. Арина Родионовна практически стала членом семьи, и признаюсь — эту добрую и по-житейски умную женщину мне послал сам Господь Бог.

Не слишком добро покосившись на Киру (от няни не скрыть причину уединения хозяина дома с репетитором после занятия), Арина Родионовна передает мне Владика. Я беру сыночка на руки. Для меня нет родней человечка, чем он.

— Ты готов? Скоро придет Дед Мороз, — напоминаю я сыну.

— Снегурочка, — деловито поправляет меня Владик. Конечно, он ждет Снегурочку, для нее он выучил стишок и песенку. Вскоре в дверь позвонили, и Арина Родионовна впускает пару из агентства детских праздников. Мы с Кирой приготовились смотреть поздравление для Влада в этот предновогодний вечер.

Но дальше, елки-палки, все пошло не так. Вместо радости на лице сына я нашел лишь выражение недоверия. Актеры старались, переодетая Снегурочка, девица с длинными ногами на каблуках (ничего так) и толстенным слоем макияжа, задавала тон веселья, Дед Мороз (подогретый выпитым накануне чувак) отвешивал заводные прибаутки, но Владик расплакался. Просто разрыдался навзрыд. У меня сжалось сердце от картины этого неудачного поздравления.

— Что не так, сынок? — участливо спрашиваю я, пока мы с Кирой и няней пытаемся его успокоить.

— Снегурочка ненастоящая! — заявляет Владик. Я опешил от подобного открытия. «Дед Мороз» и «Снегурочка» равнодушно стояли в сторонке, не предпринимая никаких попыток убедить в своей «настоящности» маленького клиента. Они уверены, что свои «бабки» отработали.

— Конечно, ненастоящая, — вдруг отозвалась Кира. — Настоящую папе надо бы поискать.

Я от неожиданности оборачиваюсь к ней и растерянно уточняю.

— Где?

— Ты знаешь где, — сверкнув зелеными глазищами как-то особенно, с нажимом отвечает Кира.

Такого я не ожидал от нее. Вместо того чтобы успокоить сына...

— Я найду тебе настоящую Снегурочку, — обещаю я, наклонившись к Владику. Сынок перестал плакать и улыбнулся, удовлетворенно и радостно. Актерам оставалось лишь отвалить, а вскоре я отвожу домой Киру.

— Зачем ты сказала ребенку, что Снегурочка ненастоящая? — недовольно спросил я уже в машине.

— Затем, что ты можешь найти настоящую, — отвечает Кира. О чем она? Мы подъехали, и Кира целует меня на прощанье.

... Было поздно, когда я вернулся домой.

— И где ты только эту Кикимору-то нашел? — спрашивает нянечка, открывшая мне дверь. Это она Киру имеет ввиду.

— Какую Кикимору, Арина Родионовна? — уточняю я. Ну неужели Вы, дорогая няня, не знаете, что даже взрослым мальчикам нужны девочки для всяких приятных игр.

— Болотную, — без доли шутки объясняет няня. — Ох, Саша, не такая баба тебе нужна.

И это я знаю, Арина Родионовна. Всегда терпимо относился к ее периодическим нравоучениям, несмотря на положение работодателя. Арине Родионовне допускалось говорить все. Потому что я знал, она все говорит правильно.

— Ее мне Лесников порекомендовал, как высококвалифицированного специалиста, — признался я. Коля Лесников — мой партнер по бизнесу.

— Леший, что ли? Он с ней тоже?... По этим делам? — резко спросила Арина Родионовна. Так вот запросто она обозвала кличкой и Лесникова. Пропускаю мимо ушей версию няни о половых связях компаньона и Киры.

— Помни, Саша, дела с Лешим до добра не доведут.

— Да, ладно, — отвечаю я няне. — Бизнес есть бизнес.

— Береги себя. Тебе еще сына растить. — И она уходит укладывать Владика спать. Не хочется оставаться одному, и вскоре я следую за няней. Она читает малышу в кроватке сказку на ночь.

— ... И захотел Кащей Бессмертный всем миром править. И отменить Новый Год. И остановить навсегда время. И напустить на землю зиму лютую, чтоб замерзло все живое, и только нечисть осталась, — вещала Арина Родионовна что-то страшное, когда я вошел в детскую. Ловлю смысл информации. Что-то жутковатая сегодня сказка.

— А надобно ему для этого Снегурочку найти и схватить. И тогда Новый Год не настанет, и все доброе погибнет. Собрал злодей-Кащей свою темную свору — Бабу Ягу, Соловья-разбойника, Кикимору, Лешего и прочую нечисть, и начали они по всей земле Снегурочку искать. Но добрый молодец царевич-Иванушка спрятал ее, да так, что злодеи обыскались...

Тут нянечка умолкла, заметив, что Владик, натянув на себя одеяло, уснул. Сладких снов, малыш. Он не узнал конец сказки, но, как и любая сказка, она точно закончится хорошо. Так думаю я. Меня не научили думать по-другому.

Арина Родионовна и я выходим из детской, но я не готов отпустить нянечку.

— А зачем Кащею была нужна Снегурочка? — со всей серьезностью спрашиваю я.

Я никак не был готов услышать от няни следующее.

— Чтобы лишить ее девичьей чести, — строго, серьезно ответила она.

Мне показалось, будто гром ударил над головой.

— И если найдет Снегурку и насильно лишит ее девичества, все его злые планы свершатся, — объявила Арина Родионовна, как приговор.

Холод прошел по спине, а сердце застучало, так меня разволновала сказка о предстоящем сексуальном насилии.

— Но ведь у царевича получится ее защитить? — с надеждой вопрошаю я. Даже не ожидал, что меня так зацепит рассказ этой старой, но всезнающей женщины.

— Не знаю, Саша, — говорит она. — Жизнь покажет. Совсем недолго осталось.

Это до Нового Года, что ли, думаю я? Звучит как пророчество. Арина Родионовна собирается уходить в свою комнату, но напоследок все же заключительный вопрос.

— А Иван-царевич... Он Снегурочку любил?

— А как же? — уже с ноткой веселости подтвердила нянечка. — Куда ж без любви-то? Без нее, Саша, ни одно серьезное дело не осилить. А тут, не мало-ли, мир надо спасать!

Я немного успокоился. Полночи не спал, ворочался, а когда уснул, мне приснилась Снегурочка. От нее исходило тепло и доброта. И еще что-то другое, волнующее, но которое я давно не чувствовал ни с одной женщиной. Вот только не смог разглядеть ее лица...

* * * * * *

На следующее утро подъезжаю к зданию своей компании. 14и-этажный офис, корпорация «Царство Игрушек» встречает меня, своего совладельца, как результат многолетней работы. Мой бизнес, дело моей жизни...

Вот и завершается еще один бизнес-год. М-да... По-всякому можно оценить его итоги, но мой внутренний вывод один. Хреново... Компания, которую я некогда создал с Колей Лесниковым и вывел на лидирующие позиции в сфере производства игрушек и товаров для детей, весь год испытывала, мягко говоря, трудности. Экономический кризис лупанул по «детскому бизнесу» что называется не по-детски. Проблема рассчитаться с банковскими кредитами привела нас к необходимости продать контрольный пакет компании стороннему инвестору. Лесников называл это «слиянием», но я привык называть вещи своими именами. Нас банально поглощал более крупный и финансово мощный бизнес.

Компанией заинтересовался некто Константин Бессменов. Крупный олигарх, с которым Лесников когда-то, на заре бизнеса вел какие-то дела, имел репутацию жесткого инвестора. Он скупал недорого проблемные, но перспективные бизнесы, и по слухам, не брезговал самым натуральным рейдерством. Узнав о нашем положении, он еще осенью предложил свою помощь в обмен на контроль компании. Что ж, Лесников сумел меня убедить. С Нового Года наша с ним доля в бизнесе существенно уменьшится, и утешением будет лишь то, что «Царство игрушек», в которую я вложил душу и силы, выживет. Бессменов же станет нашим старшим партнером.

В холле компании шумно, все подчиненные ускоренно завершают предновогодние дела. Прохожу к лифту и замечаю ее. Замечаю скорее всем телом, чем зрением.

Ее миниатюрная стройная фигурка словно излучала манящее, трогающее душу сияние. Белокурые волосы, заплетенные в косичку, еще больше молодили эту совсем юную девчонку. Вот она стоит рядом со мной перед лифтом, пытаясь скрыть смущение от присутствия босса. Она похожа на фею из детских книжек моего сына, даже хочется поставить ее под украшенную в холле корпоративную елку. И вместе с тем изумительна. Какому-то парню явно повезет.

— Доброе утро, Александр Григорьевич, — слышу я от этого ангельского создания. Голубые глаза на красивом личике, большие, как опахала реснички захлопали в такт ее приветствию. Пропускаю ее в лифт и прохожу следом. Дверь лифта закрывается, и мы остаемся одни. Я вдруг захотел, чтобы лифт застрял — в кои веки.

— Доброе утро, Настя, — отвечаю я. Настя Морозова, самый юный дизайнер игрушек нашей корпорации. Устроилась на работу совсем недавно, осенью, я это точно помню — дизайнерский отдел я курировал лично. В концепции игрушек я всегда вникал, линии моделей утверждал самостоятельно. Лесников в эту сферу не лез, а талантливую девушку-дизайнера Настю Морозову я заприметил сразу. — Как новые модели?

— Я подала последнюю разработку руководителю отдела, — отрапортовала прелестница. Я смотрел на нее пристально, наше короткое свидание в лифте тет-а-тет колыхнуло меня. Любуюсь ее природной, естественной красотой. Никакой косметики на лице, никакой умной маски для босса. Она вдруг покраснела и отвела взгляд. Как маленькая, потупила головку. Секунды, и дверь лифта отворилась. Ей выходить, а мне ехать выше.

Редко я отключаю мозг, но сегодня именно этот день. Или дело в ней? И почему я не делал этого раньше? Она работает на меня уже три месяца.

— Настя... Просьба через час показать мне разработку лично, — проговариваю я голосом, который едва узнал сам. Она принимает задачу. Дверь закрывается, и я поднимаюсь в свой кабинет. Сердце стучит в такт шагам. Захожу к Лесникову, его кабинет прямо напротив моего. Два партнёра — иногда слишком много для любого бизнеса.

— Бессменов интересуется, когда мы переоформим ему акции, — озвучивает Коля, крепко пожав мне руку. Крепкий мужик, мой партнер. Крепкий, как дуб, из которого сделан его стол (Лесников в мебели ценил только натуральное дерево).

— А я интересуюсь, когда мы получим обещанные деньги, — сухо замечаю я.

— Первый транш уже, — сообщает партнер. Я задумчиво смотрю в окно нашего 14го этажа.

— Коля, — говорю я. — Неужели нельзя было выпутаться без него? Переструктурировать долги банкам, выпустить акции на открытый рынок?

— Ну, мы же все обсудили... Сам понимаешь.

Я всегда подозревал, что Бессменов надавил на Лесникова, чтобы тот отдал ему нашу компанию. Нас попросту сожрали. Эту мысль я высказал вслух, и Лесников лишь потупился в ответ. Он не хотел оправдываться, но от своего мнения отступать не собирался.

— Бессменов приедет через пару часов, — сказал партнер, и я удалился в свой кабинет.

Вскоре секретарь впустила ко мне ее. Настя поставила на стол большой пакет.

— Вот, Александр Григорьевич, — и девушка, сорвав пакет, открывает мне макет игрушки. Передо мной на столе стояла фигурка Снегурочки. Большая кукла, но сделана удивительно. Прямо как живая. Я замер, настолько игрушка на столе показалась мне похожа...

Похожа на саму Настю. Неуж-то кажется?

— Макет готов в оригинале. Я сейчас все покажу, — засуетилась дизайнер, а я смотрел уже попеременно то на куклу, то на девушку. Настя щелкала пультом, демонстрируя функции игрушечной Снегурочки, та и пела, и плясала, в общем, полный спектр услуг от сказочного персонажа. Для детей дошкольного и школьного возраста.

— Здорово, — наконец, озвучил я оценку.

— Вам и вправду понравилось? — она вспыхнула, зарделась от похвалы босса.

— И моему сыну бы понравилось, — предполагаю я. Пытаюсь вспомнить Настин возраст, он должен быть в личной анкете.

— А сколько ему лет?

Она узнает про Владика и про то, что мальчик растет без мамы. Нет, не развод, смерть при родах. Отмечаю реакцию боли и сожаления на ее личике.

— Ему, наверно, вас не хватает, — грустно предполагает Настя. — Вы так заняты.

Остается лишь согласиться. Но Владу не хватает не только меня. Ну что ж... Пора.

— Настя... — Я запнулся перед своим предложением. — Не сочти за навязчивость... и уж тем более за приказ... Мне нужна твоя помощь. Позволь пригласить тебя сегодня на ужин, там я все объясню.

Ловлю смущение на ее лице. Давно я не видел подобной реакции в женщинах на обычное приглашение. Всякие Киры в такой момент выглядели по-другому — уверенно и кокетливо. Юная девчонка, но я не могу иначе. Я придерживался правила не заводить романы на работе, и рассчитываю не нарушить его и сейчас.

— Хорошо, — поборов застенчивость соглашается Настя, и я отпускаю ее. Смотрю вслед уходящим стройным ножкам. Будто зимний ветер побывал у меня в кабинете, развеял сомнения, но принес надежду.

— До вечера, Настя.

... Бессменов вошел в мой кабинет с Лесниковым. Без пяти минут новый хозяин. Высокий, суховатый мужик неопределенного возраста (может быть и сорок пять, и пятьдесят шесть) с жестким, стальным взглядом. Нечего сказать, акула бизнеса. Мы поздоровались, и Бессменов сразу перешел к делам.

— Саша, ты отвечаешь за персонал компании, так вот. С завтрашнего дня тебе в помощь выделю нового директора по персоналу. Это профессионал экстра-класса, работает со мной много лет. Поможет навести порядок в кадрах.

— Да с кадрами проблем нет, Константин Игоревич, — замечаю я, стараясь звучать максимально дружелюбно.

— Но и возражений у тебя нет? — уточняет Бессменов. Тон, не терпящий отказа. Новый хозяин начинает расставлять в бизнесе своих людей, что ж, обычное дело. Я соглашаюсь, мысленно плюнув Бессменову на ботинок. Если новый директор по персоналу соберется сокращать кадры, ему (да и Бессменову) придется иметь дело со мной, что бы мне там Лесников не говорил. Бессменов, похоже, удовлетворен, насколько быстро мы отдаем ему контроль над бизнесом, и тут замечает на тумбочке макет Снегурочки, оставленный Настей. Он буквально прикипел к фигурке изменившимся взглядом. Сказать, что игрушка привлекла его внимание, это не сказать ничего.

— Откуда у тебя эта кукла? — спросил Бессменов. Мне показалось, его голос дрожал.

— Это макет игрушки, запланированной в производство на следующий год, — поясняю я. Чем его так привлекла Снегурочка? Хотя игрушка и вправду супер. Уже в свою очередь я щелкаю пультом и демонстрирую Бессменову и Лесникову характеристики модели.

— Кто ее придумал? — с нетерпением в голосе спросил олигарх. Его глаза лихорадочно заблестели, словно курс его акций полетел вверх на бирже. Лесников заметно нахмурился.

Будто кто-то уколол мне мозги в этот момент. Почему ему так это интересно? Какое-то неведомое чувство подсказало мне ответ.

— Я сам, Константин Игоревич, — сказал я. — Придумал.

Фиг он узнает о Насте, решил я. Талантливых дизайнеров пусть находит сам. Бессменов разочаровано поднялся с кресла.

— Не думал, что в тебе есть и такие таланты, — сухо отметил он и вышел из кабинета.

... Я дождался, когда Настя вышла из здания, повернула за угол, и догнал ее на своем авто. Сплетни офисных подчиненных мне ни к чему. Она остановилась, приподняла свою шубку и уселась через открытую мною дверь. Наше первое деловое (да, деловое, именно так, решил я) свидание начинается.

Но когда я повернул голову к сидящей рядом девчонке в белоснежной шубке и с распахнутыми, сверкающими чистотой неба глазами, цель свидания куда-то затерялась, открывая двери совершенно иному желанию. Как же она хороша, эта Настя.

— Позволь сказать тебе... — во мне звучит мальчик, очарованный девочкой, который не хочет в эти минуты быть боссом со своими просьбами, а хочет быть просто собой. — Ты очень красивая, Настя, и очень...

Слова пропадают, я не узнаю себя, а она уже не смущается, лишь с легкой улыбкой благодарит за комплимент. Уставившись на дорогу, замечаю краем глаза, как она смотрит на меня. Нравлюсь ли ей, как мужчина? Мы едем по предновогоднему зимнему городу, она хвалит горящие иллюминациями улицы, а я знаю, что Настя ярче всех предновогодних огней. Уже в ресторане мы говорим на всевозможные темы, и отмечаю, как легко мне с этой девочкой. Я обходителен, как никогда. Она оказалась очень открытой, поведала мне, что росла без родителей, ее воспитанием занимался дедушка, а сейчас по определенным обстоятельствам он далеко, и Настя совсем одна в этом городе. Сам рассказываю ей о себе. Мелькает мысль о том, сколько у Насти было мужчин, и думаю, что, судя по ней, немного. Время летит поразительно быстро, и Настя замечает, что ей пора.

— Настенька, — вспоминаю я то, зачем ее пригласил. — У меня к тебе просьба. Мой маленький сын хочет, чтобы к нему пришла настоящая Снегурочка. Он верит в сказки, а ты... Ты особенная. Мне кажется, что Владик поверит, что ты — это она... настоящая. Поможешь?

— А вы разве не верите в сказки? — с улыбкой уточняет Настя. Замечаю, что она совершенно не удивлена моей просьбе. Будто ждала ее. Что ж, тем лучше.

— Ну, я-то уже взрослый мальчик, — весело отвечаю ей. Настя соглашается. Вечером, 31го.

Подвожу девушку к ее дому. Стою рядом с ней возле парадного и не хочу отпускать. В ином случае, будь рядом другая, какая — нибудь секси-вумен, коих я катал по ресторанам и так далее, полез бы целоваться, но с этой девочкой...

— Спасибо за прекрасный вечер, Александр Григорьевич, — любезно говорит она, жмет мою руку и удаляется. Предложения выпить чаю у нее дома не последовало, а у меня будто язык закис напроситься в гости. Давлю в себе разочарование отсутствием продолжения вечера. Но знаю, что феи если исчезают, то позже всегда возвращаются.

* * * * * *

Рабочий день следующего дня был ознаменован появлением в офисе компании презентованной Бессменовым директора по персоналу. Хм, точнее директрисы. Ее с самого утра привел в мой кабинет для представления Лесников.

— Знакомься, Саша, Наталья Петровна Ягоцкая, новый директор по персоналу. Это Александр Григорьевич, сопредседатель правления компании и мой партнер.

Мой взгляд, словно стрелка компаса, намертво застыл на вошедшей девушке. Актрисы порнофильмов не шли с Натальей Петровной ни в какое сравнение. В воздухе будто запахло ферамонами и интимной смазкой. Яркая, черноволосая, с огромными карими глазами, любопытно сканирующими меня насквозь, директриса была породистой красавицей. Высокие шпильки давали начало длинным стройным ногам в короткой юбке костюма, грудь четвертого размера уверенно выпирала из-под алой кофточки с откровенным разрезом (большим, чем положено деловыми стандартами), а губки, пухлые, накрашенные помадой не менее яркой, чем их хозяйка, будто манили для поцелуя. Если эта девка хотела произвести впечатление на мужиков, то ей это удавалось баллов на сто. Такая и импотента сделает жеребцом.

— Если можно, я буду называть вас Александр, а я — просто Наташа. С отчеством слишком официально. Ведь нам работать в одной команде, — сразу взяла инициативу она. Да как скажешь, милая. Вот только связи у нас будут исключительно деловые, это я тебе обещаю.

Желаю Наталье успехов, стараясь не заглядывать ей в вырез груди. После представления она удаляется, а спустя некоторое время ко мне обращается моя помощница.

— Александр Григорьевич, Наталья Петровна запросила личные дела всех сотрудниц. Только женщин. Вы согласовываете данное предоставление?

Чувствую, как все закипает внутри. Так, значит, команда Бессменова таки планирует оптимизацию кадров, а попросту говоря, вышвыривание сотрудников на улицу в 2015 году. Этого я не дам сделать, пока я — руководитель компании. Пора специалисту с четвертым размером сисек объяснить установленную мною кадровую политику. Резко встаю и направляюсь в кабинет Натальи Петровны, на 13й этаж.

Она еще не успела обзавестись личным секретарем, и я вхожу без предупреждения. Новый секс-символ компании встречает меня, выходя из кресла, как гостеприимная хозяйка.

— Наталья, хочу вам объяснить мою политику по кадровым вопросам... — жестко начинаю я, но эта девка бесцеремонно перебивает меня, отчего я просто обалдел.

— Я знала, что ты придешь.

Словно потерял дар речи, услышав такое откровение. Каков ее возраст? Выглядит на 26—27, но почему Бессменов представил ее, как свою соратницу на протяжении многих лет? Каких многих, с ее молодостью (я был уверен, что эта секси — любовница Бессменова)? Наталья Петровна подходит совсем близко, и далее происходят невероятные вещи.

Она обвивает мне шею своими тонкими ручками и тянет к себе. Что за фигня?

— Отстань, а, — пытаюсь вырваться я, отталкиваю ее, но с изумлением отмечаю, что бесполезно. Тело совершенно не слушается, и за секунду Наталья впивается в мой рот своими губами. Ощущаю, как язычок девушки вползает в меня и принимается ворочать во рту. Сквозь рубашку чувствую полноту ее пышной груди. Она гладит пальцами левой руки мою шею, а правая ручка Натальи ложится мне на ширинку. Дрожь прокатывается по спине. Директриса тянет меня к своему огромному столу, а мое возмущение перерастает в иное состояние... Дико хочется секса с этой девчонкой. Я не управляю своим телом, вернее, управляю, но не мозгом, и оно, тело, живет своей (точнее, Натальиной) жизнью. Она усаживается попкой на стол, раздвигает передо мной ноги и расстегивает ширинку брюк. Черт побери, да не хочу я тебя трахать, хотел закричать я, но язык вместо слов впился в Наташу глубоким жадным поцелуем. Она отвечает так же страстно, а член, уже стоящий колом, высвобождается из брюк. Отрываюсь от ее губ и смотрю вниз. Бесстыдно (но как эротично) разведенные ноги с приспущенными чулками, закатанная юбка и голая, открытая промежность приглашают меня войти. Трусиков на ней нет (и не было)! Наталья обхватывает мой конец пальцами, сдавливает и несколько раз дергает сверху-вниз. Меня разрывает от стона изнутри, настолько я заведен ее игрой. Воля сломлена, абсолютно неожиданно для меня, уверенного, что могу контролировать свои принципы. Что она со мной сделала? Сознание не ищет ответ, потому что Наташа, эта сучка бизнес-категории ловко, но аккуратно вводит в свою дырочку, уже влажную от смазки, ноющий от желания член. Из груди — ее и моей, вылетает вздох. Руки сдавливают ее округлую попку и резко потягивают на себя, член исчезает в Наташе на всю глубину. Она по-озорному сверкает глазами, и они закрываются в предвкушении фрикций.

— Ну, давай же... — нетерпеливо проговаривает она. У меня хватает сознания понять, что сейчас я полностью в ее власти, но останавливаться не могу. Просто не хочу.

Я долблю ее лежащую на столе с раскинутыми в стороны ногами. Бюстгальтер директрисы задран, и мне остается любоваться ее голыми грудками с огромными коричневатыми сосками. Они дразнят меня своим изяществом и бесстыдством, Наташа наполняет кабинет вздохами и подбадривающими фразами, хотя я обхожусь и без них.

— Резче... Еще... А — а — х... — доносится до моего слуха. Моя эрекция в этот момент безупречна, и кажется, что этот трах никогда не закончится. Наташа решает внести разнообразие, отталкивает меня, чтобы развернуться ко мне задом. Упирается локтями об стол и оттопыривает раскрасневшуюся попку. Утыкаюсь взглядом в коричневатую дырочку.

— В нее, — командует она сиплым от возбуждения голоском. Упрашивать меня не надо, и я вгоняю член в анальный проход, обняв ее за грудь. Входит он на удивление легко. Наталья раскачивается в резонанс моим толчкам, делает попкой встречные движения и создает во мне странное чувство, будто я отрабатываю какую-то программу. Тут ее анус резко сжимается, словно тиски, член облегается невероятно плотно, и волна наслаждения накрывает меня с головой.

Я кончаю ей в попку. Она в выгнутой позе деловито впитывает анусом сперму, всю до последней капли. Член удивительным образом сохраняет эрекцию, Наташа этим пользуется и совершает серию встречных толчков попкой, словно догоняет мой оргазм своим. Через минуту она раздается в финальном крике, а я краем сознания фиксирую, что это первый оргазм женщины от анального секса, доставленный мною (при моем-то опыте). Я обессиленно падаю на нее сверху.

Немного прихожу в себя и констатирую свое тело лежащим на столе, директор по персоналу — с раздвинутыми ногами подо мной. Она обнимает меня, словно любимую игрушку, а я не могу вырваться даже сейчас. Наконец, слышу на ухо тихий, наполненный трепетом вопрос.

— Тебе понравилось?

Отрицать удовольствие от этого спонтанного секса смешно, равно как и считать его нормальным.

— Отдай нам девчонку, и будешь иметь меня, сколько захочешь.

Я чуть со стола не упал от этих слов. Воля собирает последние силы. Я вырываюсь, вскакиваю на ноги и быстро начинаю одеваться. О чем говорит эта сучка? Эту мысль я произношу вслух.

— Не прикидывайся! — говорит Наталья уже резко, с раздражением. — Ты же не Иванушка-дурачок. Просто назови ее фамилию и считай, что с нами ты все решил.

Она приподнимается и поправляет одежду. Девка Бессменова изнасиловала меня, чтобы узнать чью-то фамилию?

— Да пошла ты, — зло говорю я, застегиваю последнюю пуговицу на рубашке и быстро выхожу с ее кабинета.

... Сижу в офисе, и оцениваю ощущения после секса как весьма странные. Голова плывет, сил сосредоточиться на чем-то нет совершенно. Что такого Наталья Петровна со мной сотворила, когда, поддавшись искушению, я переспал с ней на столе? Чувствую, как энергия покидает меня, а тело пронизывает зимний холод, несмотря на офисную жару. Меня охватывает растерянность и тоска. Когда мне стало совсем уже плохо, внезапно заходит моя помощница и сообщает.

— К вам на прием Морозова Анастасия.

Тело реагирует моментально, словно в нем загорается лучик жизни. Настенька входит и направляется к моему столу.

— Александр Григорьевич, я по поводу моделей... Вам плохо? — Ее встревоженный голос подтверждает все то, что происходит сейчас со мной. Я лишь киваю головой...

Девушка оказывается совсем близко. Ее ладошки нежно гладят меня по щекам, вверх-вниз, будто втирают в мой организм силу. Она точно знает, что делает, ибо ощущения меняются сразу. Вялость и холод улетучиваются, тело набирает энергию и за минуту возвращается в свое прежнее состояние. Этого чертового секса, истощившего меня, будто не было. Вот так чудеса! Настенька замечает мое улучшение, ее беспокойство сменяется удовлетворенностью. Я беру ее ладошку в свою, подвожу к губам и нежно целую. Потом еще. Она не вырывает ее, пока я осыпаю поцелуями ее пальчики. Моя спасительница, ты зашла вовремя.

— Я почувствовала, что нужна вам сейчас, — тихо, почти шепотом сказала она.

— Спасибо, — говорю я. — Побудешь еще со мной?

— Отдыхайте, — советует Настя. — Теперь вам лучше побыть одному. До завтра.

— До завтра, Настенька. Завтра — в семь.

И это чудо уходит.

Вечером, когда я уже собирался ложиться спать, зазвонил мобильник. Кто это в такое время?

— Саша, — узнаю этот голос. Никогда Бессменов не звонил мне ранее. — Отдай мне девчонку, и я оставлю тебе компанию.

О какой девчонке вы все говорите? Я не понимаю его игры, но понимаю — уточнять, как у Натальи Петровны, о ком он, бесполезно. Хотите играть, пожалуйста. Говорю жестко.

— Нет!

— Пожалеешь, — слышу я грозное шипение. Бессменов злится, а мне плевать.

— Хрен тебе, Костя, — просто отвечаю я и отключаю трубку.

Что ж, дальше удар за ним.

Ночь я почти не спал...

* * * * * *

Утром я ощутил, что этот день, 31е декабря, будет еще невероятней вчерашнего. Подошла развязка всей этой истории. Развязка жесткая и, возможно, трагическая. Так говорила моя душа, и сегодня, в последний день старого года, я не хотел с ней спорить. Что-то я понял в эти последние дни — то, что не можешь объяснить головой, но веришь сердцем. Это знал я, и знала Арина Родионовна, вышедшая к дверям меня проводить. Она ничего не спрашивала, лишь внимательно посмотрела на меня и трижды перекрестила.

— С Богом.

В корпорации короткий рабочий день. Замечаю толпу каких-то типов боевого вида в черном у входа (явно охрана Бессменова), а также большую суету внизу, в холл — с 13го этажа спускаются сотрудники с коробками и вещами. Поднимаюсь наверх и сразу захожу к Лесникову. Он не похож на самого себя. Хмурый, подавленный и одновременно злой, мой партнер уставился в окно.

— Что там за возня внизу? — спрашиваю я.

— Бессменов со своей командой потребовали отдать им весь 13й этаж, — сообщает Коля. — Сотрудников оттуда я приказал перевести на 1й.

— Он уже здесь?

— Ага, — так же грустно говорит партнер. — С Ягоцкой в ее кабинете вызывают всех молодых девчонок корпорации для личной беседы.

Началось...

— Ты понимаешь, что они угробят наш бизнес? — с раздражением вопрошаю я.

Коля Лесников ответил более чем странно.

— Саша, он угробит все... Лес, зверюшек, птичек... Все живое. Весь лес замерзнет и умрет.

Я не верю своим ушам. Лесников сбрендил? Нашу компанию прибрали к рукам, а он о зверях и птичках. При чем тут лес вообще? Коля явно устал от стрессов.

Тут вдруг партнер изменился в лице, оторвался от окна и быстро открыл сейф. Достал оттуда небольшой деревянный ящик с навесным замком и поставил передо мной.

— Вот, — его голос зазвучал лихорадочно, дрожал, словно ему грозила реальная опасность, но говорил очень-очень тихо. — Я давно пытался найти его и нашел. Он об этом ничего не знает. Здесь, в этом ящике — его конец. Я бы и сам с ним закончил, но... Не могу. Он в свое время слишком много для меня сделал. Просто рука не поднимается.

Мне показалось, Лесников сейчас заплачет. Ящик выглядел как старинный сундучок, и странно, что материалы на Бессменова хранились в таком антиквариате.

— Здесь компромат на него? — уточнил я у партнера, на что Лесников лишь усмехнулся, но затем кивнул.

— Типа того. Забери его, Саша. Я сегодня исчезаю, улетаю далеко, пока все не устаканится тем или иным образом. Разбей сундук только если он начнет творить настоящую беду. Обещай мне, только в этом случае! И тогда ему — конец.

Я беру сундук в руки, Лесников передает мне большой черный мешок.

— Спрячь в него, не неси по офису корпорации так, — настоятельно говорит Коля. — И не соглашайся на их условия ни в коем случае. Больше я ничем не могу тебе помочь. А теперь иди, перед отъездом хочу побыть одному. И помни, я был твоим другом.

Я благодарно жму Коле руку. Он — отличный партнер. Не переживай, друг, я спасу наш бизнес.

— Береги ее, — добавил Коля напоследок.

Прохожу к своему кабинету и прошу помощницу.

— Узнайте, где сейчас Настя Морозова.

Через пару минут помощница сообщает, что Настя еще вчера отпросилась у руководителя отдела и сегодня на работе не появлялась. Ну и отлично. В предновогодний день мне здесь делать больше нечего. Продолжим борьбу уже в следующем году, господин Бессменов. Я беру мешок, спускаюсь вниз к машине, кидаю его в багажник и уезжаю домой.

В пути раздается звонок. Кира! Вздыхаю то ли мысленно, то ли вслух и включаю трубку. Репетитор Кира изъявляет желание приехать ко мне в гости.

— Давай встретим Новый Год вместе, — просит, чуть ли не требует она. Нет, милая, между нами больше ничего не может быть. Ни секса, ни тем более праздника в семейном кругу. Ты хорошая девчонка, но...

— Извини, Кира, нет, — твердо говорю я. — Сегодня я занят.

— И чем это таким ты занят? — с ехидинкой в голосе уточняет она.

— Вечером привожу Снегурочку для сына, — с удовлетворением отвечаю я.

— Настоящую?

Я представляю себе Настеньку. Мне становится легко и весело. Наверно, так приближается счастье. Я улыбаюсь.

— Именно, Кира. САМУЮ настоящую.

— И эта сука останется у тебя на новогоднюю ночь? — Кира срывается в истерику, а я, не желая лечить душу отторгнутой и совершенно чужой мне женщины, отключаю трубку...

... В семь вечера я жду Настю возле ее дома. Дверь парадного распахивается, и я восторженно наблюдаю появившуюся фигурку.

Глядя на нее, точно поверишь в сказку. Наряженная в костюм Снегурочки, в белом пальтецо в снежинках Настенька великолепна. Чудесная, явно рукодельная шапочка украшает ее головку. Она садится рядом, и я задерживаю на ней взгляд, наслаждаясь ее красотой. От нее исходит удивительная аура чистоты и невинности. Я жму ей руку и чувствую, как ускоряется сердце. Пытаюсь проинструктировать девушку, как ей лучше вести себя с Владиком, но она перебивает меня с улыбкой.

— Я знаю, что делать.

Ну настоящая Снегурочка. И вместе с тем она жутко эротична, но совсем не так, как мои предыдущие женщины. Мы сидим в темноте салона авто, и я не выдерживаю. Целую девичью ручку, затем поддаюсь нахлынувшему чувству и наклоняюсь к ее личику. Нахожу ее губы и медленно, словно боясь повредить, охватываю своими... Она не сопротивляется, лишь в темноте отмечаю, как залились румянцем ее щеки. Первый поцелуй, желанный, обоюдный... Сколько я ждал его? Лет? Столетий? Целую вечность...

— Я не могу поверить, что нашел тебя, — вымолвил я, оторвавшись от ее губ. Голубые глазки Настеньки блестят от появившейся в них влаги. Неужели она плачет? Почему?

— Это я тебя нашла, — шепчет она. Продолжаю обнимать свою Снегурочку, она гладит мне щеку.

— Поехали, Саша, — говорит девушка. — Твой сын ждет нас.

Вскоре подъезжаем к моему дому, я паркую машину и выхожу из нее, чтобы открыть Настеньке дверь. Далее все происходит стремительно. Именно так, когда до Нового Года — всего несколько часов. И Зло, и Добро стараются успеть закончить свой годовой план. И я с Настенькой — лишь часть этой вечной борьбы...

Замечаю подошедшие фигуры — крупные, крепкие. Нас ждали. Пытаюсь сориентироваться, сколько их, бью первого, не дожидаясь, пока меня окружат, сцепливаюсь со вторым, который увлекает меня на промерзший асфальт. Смыкаю руку на его глотке, но получаю тяжелый

удар сзади. Глаза теряют свет и находят мрак. Сквозь шум в голове слышу одновременно крики — Настенькин и грубый мужской.

— Вытаскивайте ее и в машину, — командует кто-то из Зла, и я ловлю звуки хлопанья автомобильных дверей, заглушаемый девичий крик и шуршание шин улетающего с места авто. Прихожу в себя и поднимаюсь на ноги. Я потерял ее...

Ну же, голова, соображай. Минуты есть на то, чтобы найти решения, ответы на вопросы — как успеть ее спасти? Все прошедшие за последние дни события, как звенья выстраиваются в одну логическую цепочку. Пелена тупизма и неверия, которая заслоняла мне жизнь со всеми ее чудесами, спадает окончательно.

«И если найдет Снегурку и насильно лишит ее девичества, все его злые планы свершатся...»

Мразь! Я достану тебя. Только попробуй ее тронуть!

«Отдай девчонку, и я оставлю тебе компанию». Как они узнали, что я привезу ее сюда?

«Вечером привожу Снегурочку для сына... Настоящую».

Кира!... Какой же я идиот! Кира, Болотная Кикимора развела меня как мальчишку.

Сила снова возвращается ко мне, и я усаживаюсь за руль, готовый ехать в погоню. Но куда? Подсознание четко работает на меня в эти по-настоящему экстремальные часы.

«Бессменов со своей командой потребовали отдать им весь 13й этаж... «.

Точно! Спасибо, Коля, ты успел мне об этом сказать.

Вот только цепочка пока с грустным окончанием. Нужно успеть найти другой конец — добрый, хороший. Какому и положено быть в Новогоднюю ночь. Автомобиль вихрем слетает с места.

... Подъезжаю к зданию корпорации. Везде темно, и лишь на 13м этаже в большом кабинете горит свет. Я не ошибся. Собираюсь бежать туда, но чувство снова дает мне взять паузу.

«Разбей сундук только если он начнет творить настоящую беду. И тогда ему — конец».

Вы поняли, господин Бессменов? Вытаскиваю мешок из багажника и пулей лечу наверх.

Вбегаю в кабинет и вижу отвратительную картину.

Диван перетащили в центр комнаты. По краям кабинета расположилась свита этого злодея — всякая уголовная шушара. Наталья Петровна тоже здесь, одетая во все черное. Над диваном склонился Бессменов, а перед ним, удерживаемая двумя амбалами, растянутая за руки лежала Настенька. С заткнутой тряпкой ртом, но пока еще, к счастью, одетая. Ее глаза, мокрые от слез и отчаяния, от неизбежности предстоящего сексуального насилия, поворачиваются ко мне. В них — блеск мольбы и надежды. Я прибежал вовремя.

— Царевич подоспел, — со злым весельем в голосе объявляет Бессменов. Он неприятно удивлен, но уверен, что я не смогу помешать предстоящему половому акту. Два жлоба перегораживают мне проход, я пытаюсь прорваться, но тщетно.

— Последним будет, — насмешливо замечает про меня Ягоцкая. Банда хохочет.

— Отпусти ее, — предлагаю я главарю, — Тогда обещаю, что ничего тебе не сделаю.

В ответ Бессменов лишь смеется надо мной, как над умалишенным.

— Держите ее крепче, — приказывает этот подонок своим подельникам и резким движением рвет на Насте кофточку. Ткань скрипнула и разошлась в стороны, открывая голые девичьи грудки. Бессменов похотливым взглядом осматривает обнаженную Настину грудь, нетерпеливо проводит ладонями по ее маленьким розовым соскам. Девушка дергается, старается вырваться, но ее ручки лишь крепче продолжают стискать. Я отталкиваю одного охранника, но второй сбивает меня с ног, и я отлетаю в угол, изо всех сил стискивая мешок. Что ж, пора.

Поднимаюсь на ноги и замечаю, что этой банде нет до меня никакого дела. Наталья Петровна зажигает огромную свечку, в кабинете гасят свет, а Бессменов уже расстегнул ширинку и вытащил стоящий колом немаленький (огромный, надо заметить) член. Они начинают свой ритуал. Главарь стягивает с Насти колготки одновременно с трусиками и открывает на всеобщее лицезрение невинное девичье влагалище. Плюет на пальцы и проводит ими по Настиной дырочке, увлажняя предстоящее вторжение. Еще минута, и девочку грубо изнасилуют. Сквозь тряпку пробивается Настенькин отчаянный крик. Она дергает головой и ножками, сопротивляясь предстоящему надругательству. Я мигом вынимаю сундук из мешка и что есть сил луплю им об пол. Старый сундук разлетается на куски и из него вываливается огромное, размером со страусиное, яйцо! Вот так компромат.

Я обомлел от неожиданности, но лишь на секунду. Грохот сундука привлек внимание собравшейся своры. Все повернулись в мою сторону, но уже тогда, когда я ударом кулака сверху разбил яйцо. В яйце я нахожу тонкую хрустальную палочку, а присмотревшись, распознаю в ней искусственный мужской член. Это и есть имитированный Бессменовский конец!

— Отдай! — заорал, как ужаленный Бессменов. Он уже держал Настю за ягодицы, направив член между разведенных ног. От девичьей дырочки его отделяют сантиметры, а тут обнаружилось то, что способно ему помешать. Бессменов утыкается членом в Настинькино влагалище, разводит скрюченными пальцами ее половые губы и нетерпеливо надавливает, свершая попытку лишить ее девственности. Лицо девушки искажает боль, но в эту секунду я ломаю хрустальный конец пополам. В кабинете ударил гром, оглушив всех присутствующих, и успеваю заметить, как падает, теряет эрекцию живой фаллос Бессменова. Он снова орет, как от дикой боли, а я констатирую — изнасилование отменяется. Его амбалы хватают меня за руки, выламывают их за спину, но чувство подсказывает — я успел, и худшее позади.

Но Бессменов так не хочет думать.

— Скотина... — сквозь зубы процедил он, продолжая держаться ладонями у себя внизу. — Что ж, Царевич сам подписал себе приговор. — И отдает команду охране. — Прикончите их! Обоих!

Встречаюсь с Настей глазами, нахожу в них благодарность, сожаление и что-то еще... О чем она не успела мне сказать. Любимая... Я спас тебя от изнасилования, но могу не спасти твою жизнь.

— Не — е — е — т!!! — что есть силы ору я, стараюсь вырваться, и тут дверь кабинета распахивается. Влетают парни в черном, в масках, вооруженные автоматами, и я слышу.

— Всем на пол! Федеральная служба безопасности! Налоговая полиция! Лежать!

Бандиты подчиняются, а Бессонову выкручивают за спину руки, и утыкают головой об стол. Раздается щелчок наручников. Олигарх потерял не только эрекцию, но и свободу. Настенька бросается ко мне, я крепко обнимаю ее и бережно прижимаю к себе.

Во главе спасшей нас команды крепкий мужичок в строгом костюме. Он предъявляет присутствующим свое удостоверение.

— Полковник Муромов! Гражданин Бессменов, вы задержаны по подозрению в незаконном предпринимательстве, укрывательстве налогов и мошенничестве с ценными бумагами.

Вот так вот. Вся шайка лежит на полу, даже Ягоцкая, невзирая на задравшуюся у нее на пышной заднице юбку.

— С вами все в порядке? — участливо уточняет Муромов у нас с Настей.

— Спасибо, полковник, — благодарю я. — Вы вовремя.

— Девочку береги, — говорит мне Муромов. Непременно!

Было его появление результатом тщательно спланированной операции правоохранительных органов, разрабатывавших олигарха, или дополнительным (спасительным) бонусом от разбитого яйца и сломанного хрустального фаллоимитатора, разбираться в данный момент бессмысленно. Нет сил. Потому я просто целую свою девушку в лобик и благодарю судьбу.

Членов банды по одному выводят из кабинета. Муромов (настоящий полковник и крепкий мужик, ну точно Илья Муромец) обращается к обозленному, чернее тучи Бессменову.

— Ну, Константин Игоревич, я — не судья, но лет 18 вам обещаю.

Бессменов лишь усмехается от такого срока и поворачивается в мою сторону.

— Ладно, Царевич. Сегодня — ваша взяла. Значит, мое время еще не пришло. Держись, еще встретимся.

— Встретимся, — весело и легко соглашаюсь я. Он называет меня Царевичем, что ж, с высоты возраста Бессменова видней. — И спасибо за пожелание долгих лет, Костя.

Бессменов и вправду хочет, чтобы я дождался его выхода на свободу. Силовики уводят его вслед за остальными.

— Поехали, — говорит мне Настя, — у нас мало времени.

— На что? — недоумеваю я.

— Поздравлять Владика. Через два часа — Новый год.

Даже в эти минуты, после пережитого кошмара, она помнит о своем предназначении.

... Настя переоделась в новый костюм Снегурочки (благо он был), и скоро мы оказываемся в моей квартире.

— Ну, Слава тебе Господи, — слышим от Арины Родионовны, отворившей нам дверь. Она одобрительно осматривает Настеньку, у которой Владик сразу при встрече повис на шее. Сынок уткнулся девушке в плечо, а она трепетно гладила ему спинку. А как же заученный стишок? Я смеюсь, все — без лишних слов. Арина Родионовна приглашает нас всех к новогоднему столу.

— Саша, разливай шампанское, — командует она. — И поухаживай за своей невестой, как следует.

Няня Арина, как и положено суперпрофессиональной няне, знала конец сказки.

Отгремел салют, выпиты бокалы, озвучены поздравления, пожелания счастья и отправлены в прошлое все злые впечатления ушедшего года. Арина Родионовна с Владом легли спать, а у нас с Настенькой сна нет.

— Ну, что стоишь, как истукан? Пригласи меня в спальню, Царевич, — игриво говорит она.

— Ты уверена? — с сомнением спрашиваю я. Все же нелегкий был вечер для моей Снегурочки, да и для меня.

— А ты не хочешь? — дразнят меня эти голубые глаза. Она распускает белую косичку, и я признаю это высшей формой приглашения. Беру ее за руку и веду в свою спальню.

— Отвернись, — повелевает красота, и я поражаюсь, насколько серьезно отношусь к ее застенчивости. Спустя пять минут слышу «можно», и нахожу Настеньку под одеялом. Рядом на стульчике были аккуратно сложены ее вещи. Все. Раздеваюсь (при ней) и ложусь рядом. Чувствую, почти обжигаясь, тепло ее девичьей наготы.

Целуемся в губы, она прижимается ко мне, и я ощущаю прилив эрекции снизу. Провожу пальцами по ее девственной дырочке, уже мокрой от желания, губами обхватываю ее соски на груди. Вижу, как закрываются голубые глазки, открывая путь к удовольствию. Мне невероятно хорошо только от одной мысли, что это чудо решило сделать меня своим первым мужчиной. Опускаю голову под одеяло, ниже, между ее ножек, она удивленно смотрит, чем это я собрался заниматься, но за секунды раздается стоном от языка на своем маленьком клиторе. Я ласкаю Настю, пока она не впивается ногтями мне в плечи. Пора. Приподнимаюсь и подвожу напрягшийся от желания член к ее дырочке. Медленно упираюсь во влажное влагалище и, надавливая, завожу вовнутрь... Ее крик вылетает, когда мой конец исчезает в ней, смешавшись со следами Настиной невинности. Несколько мягких толчков членом, и я, отдавшись возбуждению, со стоном выливаюсь в нее целиком.

... Открываю глаза и вижу Настеньку, сидящую голой попкой возле окна. С его высоты видно город, утопающий в первой ночи наступившего года.

— Долго я тебя искал, — признаюсь я, наслаждаясь видом обнаженной Настиной фигурки. — В сказках все происходит быстрей.

— Сказки сочиняют люди. Ты свою придумал сам, и разве плохо получилось? — с улыбкой говорит она. Настя замечает, что я хочу продолжать, слезает с окна и забирается ко мне на кровать. Я отвечаю ее губам и, надеюсь, отвечу ее мечтам. Мои этой ночью уже сбылись...

— Я тебя очень люблю...

Если бы сейчас Арина Родионовна наблюдала эту сцену, то прозвучало бы: «Вот и сказке конец, а кто слушал — молодец, а кто не слушал...»

Тот закончит по-своему.

Всех, дочитавших до конца, с Новым Годом!)