Не знаю, стоит ли...Этому рассказу уже лет восемь, наверное. Но на этом сайте я его не публиковал. Пусть будет?

Глава 1.

Чёрт, их знает, какая кошка между ними пробежала, но последние месяца два они грызлись чуть ли не каждый день. Даже сегодня, вроде бы такие гости приехали, давние хорошие друзья семьи, с которыми предки давно уже не виделись, но мама и Рик снова разругались из-за какой-то ерунды, по-моему, из-за очередной подружки Рика. Хорошо хоть не при людях, а здесь, в нашей с братом комнате.

Мама снова отчитала брата по полной, только теперь он, как в старые времена не молчал, а огрызался, а порой даже откровенно ей грубил. В конце концов, вне себя от ярости Рик схватил её за локоть и вытолкнул из комнаты, захлопнув следом дверью.

— М-да, ты стал настоящим психом, братец. Военная школа хреново на тебя действует. Мама к такому обращению не привыкла. Вас чё, там озверином кормят?, — прокомментировал я.

Я-то умыкнул от общего застолья сразу как смог. Позарез нужно было вылезти в Инет.

Я хмыкнул:

— Вот, что вояки сделали из нормального парня. Прям, янычар... А был ведь такой послушный домашний сынок..

А Рик был уже навеселе. А пить он, кстати, не умел, — этим он как раз в мамочку нашу и пошёл.

— Да, пошла она, — ругнулся он. — мне уже не 18 лет. Она не хочет этого понимать никак.

С этим я бы согласился. Я снова закинул ноги на стол, поудобнее поместил на них клаву и мыслями снова хотел погрузиться в виртуальный мир Сети, но Рик всё никак не унимался.

— Истеричка... — ворчал он, сидя на своей кровати, — я Рату хотел у нас на ночь оставить. А мать аж взбеленилась... — он вздохнул, — чёрт, что теперь делать? Ратка через два часа уже будет... — он замотал головой.

Я вздохнул. Иногда, мне казалось, что это не я, а Рик в нашей семье младший. Что, вот у меня с предками всё всегда нормально? И в прописные истины я тоже врубался сразу, с первого раза.

— Да не бузи, ты... — словно, малому ребёнку менторским тоном сказал я ему, — ты, когда на молитве последний раз был? Я-то тоже не особо верующий, но мама-то из-за этого сильно парится. А ты чё, подыграть не можешь? Я вон с детства помню, она всё время говорила, что жён нам подберёт только Добропорядочных Истинно Верящих, так? А Рата твоя? Мало того, что гречанка... Так она чё, специально перед матерью крестик свой таскает? Какой ты реакции хотел? Тем более, что Рате твоей лет сколько? Двадцать! Она же тебя старше! Я вот тебе завидую, а мать переживает.

Рик упрямо мотнул головой.

— Я ж не жениться на ней собираюсь, — проворчал он, — она трахается классно. Мне секс нужен. Я уже не маленький пацан. Чё, мать так со мной?

Я хихикнул. Хотя на миг позавидовал брату. В который раз.

Надо сказать, что здесь на Кипре, даже на Нашей половине, в общем-то, семейные законы соблюдались не так уж строго, как в прочих мусульманских странах, как никак пол острова греков-христиан и многие семьи здесь вообще были смешанными. Опять же и туристы тут вносили свою лепту, да и в конце концов, мы были частью турецкого мира, так что в целом, как ни крути, но наша половина острова была всё же светским государством, и местные нравы пуританскими и благовидными никак не назовёшь. Особенно среди молодёжи, не взирая на различия в вероисповедовании.

Да, и наши родители отличались редкой демократичностью нравов и не отличались изрядной религиозностью, скорее всего из-за того, что целых n лет, как никак, но оба они прожили в Нью-Йорке, — ну, а уж там... И Рик и я, кстати, родились именно там, когда у отца там был свой бизнес. Но всё же существовали определённые правила, которым надлежало следовать неукоснительно.

Сказать по правде, это здесь, когда мы переехлаи из Штатов обратно на остров, на нашу маму напал какой-то религиозный мандраж. Так то мы никогда не были особенно верующей семьёй. А тут мамик наша нет-нет, но иногда даже чадру примеряла, не в шутку. Отец посмеивался, правда, над ней, но ничего не говорил. Но, хорошо хоть, у мамы приступы этой религиозной горячки носили хаотичный временный характер, и никогда не были долговременными.

— Ну-ну, ты матери, ещё так скажи... Будь умнее, брат... А насчёт, что ты не пацан... Хм, извини... Не такой-то ты и взрослый. По закону ты пока самый что ни на есть бесправный сосунок. И, вообще, ты с мамой полегче на поворотах, а то пожалуется она отцу, и тогда, уже огребёшь по полной. Отец-то с тобой церемониться не будет.

В общем-то, Рик был прав тоже. Мама была с причудами, не без этого. Особенно, что касается, нас с Риком и нашего воспитания. Хотя по ней не скажешь совсем, что она вся такая правильная святоша.

Вообще, мамка у нас была что надо! Думаю, лет сто с хвостиком назад на невольничьем рынке, где мои предки с удовольствием торговали женщинами, — за мою маму отдали бы немало золота. Этот цветок украсил бы любой, даже самый изысканный гарем.

Красивая смуглая восточная женщина с тонкими турецкими чертами лица, невысоко роста, тому же Рику едва достигала до плеча, зелеными невероятно выразительными раскосыми глазищами и темными иссини черными волосами и с просто шикарным томным гибким и стройным сексуальным телом. Родила она нас рано, одного за другим, ещё во время учебы в институте. Отец намного старше мамы. И хотел наследников. А мужу мамино воспитание не позволяло перечить. Я слышал, как она рассказывала своей сестре, как тяжело ей давались роды. Её миниатюрная точённая стройная фигурка совсем не подходила для родов.

Я как-то подсматривал, как мама танцевала для отца в их спальне. Это было нечто!

Работать маме никогда не пришлось, так как отец считал, что удел женщины это дом, кухня, дети и спальня. Мама, впрочем, вроде никогда и не была против. Роль домохозяйки её вполне устраивала.

Может от того, и была она у нас такая красавица. Как-никак, но дом она вела тоже не сама, — у нас всегда был служанки. Отец считал непременным атрибутом своего успеха наличие прислуги в доме. Так что у мамы всегда была куча свободного времени на себя, на бутики, салоны красоты, всякие фитнес и спа центры, она обожала посещать бассейн. Одеваться мама (тут про свою крепкую веру и строгость нравов она что-то не вспоминала) любила эффектно, даже с неким вызовом.

А ещё её грудь... Я, часто, сомневался настоящая ли она. Но ведь, не спросишь же у собственной матери, не силиконовые ли у неё, случайно, титьки? Думаю, отец, не пожалел бы денег на такую роскошь... Хм... Я б не пожалел.

Просто, я не мог поверить, что при таком миниатюрном точёном теле могла быть такая большая грудь, наверное, размера четвёртого не меньше. Большие упругие шары всегда так соблазнительно колыхались при ходьбе, что мужики без всякого стеснения оборачивались матери вслед.

Хм, думаю, если бы когда-нибудь мать захотела бы сниматься в порнофильмах, то первое за что бы её взяли так это из-за её сисек. И наверное, во всех финальных сценах актёры кончали ей именно на грудь. И смотрелось бы это просто невыразимо!

В общем и целом, мама была настоящей дочерью своего народа. Думаю, не спроста всё это. Мне кажется, именно таких женщин веками мои предки путём секционирования выводили в гаремах, как некую породу домашних женщин, созданных специально для услады и ублажения мужчин. Ну, потому, что, на мой взгляд, на роль наложницы в каком-нибудь гареме шейха моя мама подходила буквально идеально.

Ладно, эт я отвлёкся..

Если честно, маму к Рику я часто ревновал. Не знаю, за что, но Рик всегда был у неё в любимчиках. Брата я, конечно, любил, но за глаза считал его редкостным балбесом, учился он всегда кое-как. Правда, силушкой он был не обделён, настоящий вандал под два метра ростом, в отцовского деда, как говорили, пошёл. Его и военную школу-то взяли из-за вольной борьбы. Потому, как ещё в школе, мой братец всегда был незаменим в сборных своей школы по вольной борьбе и по тяжёлой атлетике.

Опять же, а что мама? Тут и с отцом та же история. Рик был НАСЛЕДНИКОМ. И, видимо, что моему отцу, что моей матери, гораздо более импонировало, что их старший сын, хоть и туповатый, но телом и лицом сам Аполлон, чем их младший, ростом и сложением в родного отца, — невысоки и тщедушный. Но, а то, что в учёбе в школе мне не было равных, на это моим родителям, походу, вообще было наплевать. У них на этот счёт вообще была своя блажь-мечта, мол, когда отец уйдёт на покой, то Рик возглавит семейный бизнес, а я буду при нём типа главного бухгалтера.

Ага, щас! Не в жизнь! Уже сейчас я знал, что как только оконцу школу, — с моим табелем оценок и головой мне не составит труда получить стипендию в почти любом вузе Европы или Аравии, — и не останусь я в отчем доме лишнего дня!

Характер у братца тоже был весьма своенравный. Рик привык получать то, что хотел, ведь предки крепко его избаловали с самого детства. Мама часто напускала на себя грозный вид, но стоило Рику насупиться и она таяла, и глядишь, уже опять бегала перед ним на цыпочках. Там, где мне попадало, обычно, по полной, ему всегда всё сходило с рук. Частенько это было очень обидно..

А к гостям Рик больше не пошёл. В этот раз на мать он крепко взъелся. Обычно-то, он отходчив. Потом ему позвонили дружки на сотовый и он куда-то засобирался.

— К тебе же подружка должна приехать, — напомнил я ему.

Он кивнул:

— Я ненадолго. Если задержусь, встреть её, пожалуйста, и поразвлеки, ок? Она сегодня на ночь у нас останется... — он мечтательно потянулся, — чёрт, я уже не трахался месяц!! Мы с ней в гостевом домике переночуем..

С тем он и уехал в город. Я ж говорю, мой братец избалован во всём. Его девки тоже всегда перед ним пресмыкались. Я не сомневался, что когда его очередная пассия явится в наш дом, а Рика не будет на месте, то вместо того, чтобы обидеться, она непременно и терпеливо будет его дожидаться, даже если и на лавочке возле нашего дома.

Глава 2.

Наверное, было уже часа два ночи, когда меня грубо сбросили с кровати на пол. Я испуганно чертыхнулся, спросонья потирая глаза. Это был Рик. Пьяный в драбадан и злой, как чёрт.

— Ты чё рехнулся? — рассвирепел я, — время уже..

— Заткнись!! — оборвал меня брат. Шатаясь, он нависал надо мной, словно гора, — меня Рата по телефону обматерила. Она кинула меня. Вы чё, её выгнали?! Я ж тебя просил!!

Я боязливо поёжился. Пару раз в жизни брат задавал мне трёпку, мало приятного было. Повторения не хотелось.

— А я что мог сделать? Её мать выгнала. Ещё ей высказала пару ласковых. Сам виноват, не фига было сваливать.

Рик выругался.

— Ну, мама... Ну, я ей..

На миг мне стало не по себе. Что — то слишком уж он злой был.

— Рик, ложись спать, а? Предки спят. Папа сегодня крепко нализался, давненько я его таким не видел. Да, и мама тоже. Когда гости ушли, она тут ещё истерила всё, где, мол, ты есть. Звонила тебе на сотовый, но ты трубу не брал. Ложись... Завтра с мамой разберётесь.

Но что-то кипело в его мозгу. Он странно улыбнулся.

— Говоришь, папа нализался... — он хохотнул, — знаешь, братик, без обид, давай-ка собирай постельное своё и дуй спать в зал. Пулей! У меня ща с мамочкой будет серьёзный разговор!

Это было сказано тоном, не терпящим возражений. Я не решился отвечать. Брат же плюхнулся на свою кровать и принялся раздеваться. Я уж надеялся, что он сейчас вырубится, но нет... Оставшись в одних плавках он, не оборачиваясь, пошёл в родительскую спальню. Дверь их спальни была напротив нашей комнаты.

Предчувствуя что-то недоброе, я на цыпочках прокрался за ним, пригнулся возле родительской двери, осторожно, одним глазком заглядывая внутрь.

В родительской спальне темноту ночи разгонял приглушённый свет ночного бра. Родители спали на огромной кровати посредине спальни. Отец, повернувшись к маме спиной, храпел, как иерихонская труба, что казалось, даже стены дрожат. Мама, разметавшись по своей половине кровати, спала на спине.

Ни на миг, даже не заколебавшись, Рик подошёл к ма и ни капельки не таясь, одним движением руки, стащил с неё одеяло, закинув его на папу. На маме была только коротенькая ночная сорочка с тонкими бретельками на плечах, которая теперь задралась до самых трусиков.

Я замер, затаив дыхание. О, нет..

Рик склонился над матерью и, протянув руку, стащил бретельку маминой сорочки с её плеча, вот так запросто, без малейшего колебания, обнажив её правую грудь... Моя челюсть так и отвалилась. Ни хрена себе! Впрочем то, что последовало за этим...

М-да, офигеть, Рик, похоже, здорово нажрался. Я не мог поверить в происходящее, на миг мне показалось, что всё это сон.

Даже не пытаясь осторожничать, словно это была не его мама, и он не стоял посредине родительской спальни, а рядом не спал его собственный отец, Рик с вожделением сжал мамину грудь.

Ага! Просто положил ладонь на мамину грудь и сжал!

Он мял её и сжимал, теребил пальцами большой розовый маленький сосок и, не сдержавшись, склонился ещё ниже и принялся губами ласкать женскую плоть. Я видел, что он был возбуждён до предела. Его вторая рука опустилась в плавки, извлекая наружу его огромный толстый возбуждённый агрегат. Рик прям тут начал онанировать!

Я до тог опешил, что, в самом деле, не веря своим глазам пребольно себя ущипнул. Нет, я не спал!

Мама вздрогнула..

Даже представить себе не могу, какие мысли могли прийти бедной мамочке в голову в первые секунды после того, как она проснулась... Ну, да первое, что она почувствовала, наверное, это то, что кто-то бесцеремонно играет с её грудью... Думаю, сначала, она решила, что это отец проснулся и к ней пристаёт... Но открыв глаза, она увидела сына...

Ма вскрикнула.

— Рик!!! — резко села в постели, отталкивая брата, и торопливо пряча грудь обратно под сорочку.

И тут же увидела его член, зажатый в братовой лапе, направленный на неё. Следующее, что она сделала уже чисто интуитивно, это испуганно обернулась в сторону папы. Но тот так и храпел.

Рик не растерялся, и вообще, казалось, был нисколько не смущён, что мать проснулась и запалила его. А если мама думала (я сам так думал!), что ща он или убежит в диком страхе, или начнёт вымаливать прощение, то она дико ошиблась. Хм, как и я, впрочем... Брат снова шагнул к ней. Мама что-то успела зашипеть на него, а в следующую секунду он зажал ей рот своей лапищей, накрыв ладонью половину её маленького личика. Вторую руку он запустил в её длинные пышные волосы и, намотав их на кулак, совершенно бесцеремонно, словно, уличную девку, стащил маму с постели на пол и потащил за собой к двери. Глаза мамы были просто безумными. Да, она просто, видать, офигела и просто не могла поверить в происходящее (я не мог!). Ей, видимо, была больно, она только беспорядочно сучила ногами и руками по полу, стараясь поспеть за братом.

Ну, а куда ей было супротив Рика-то? Я думаю, Рик мог с той же лёгкостью нечто подобное и с тем же результатом и с отцом мог бы проделать. В отличие от мозгов, силы у него было на троих.

Я понял, что сейчас меня заметят, и торопливо шмыгнул обратно в нашу с братом комнату. Через секунду, я врубился, что сюда-то брат и тащит маму! М-да, теперь можно было догадаться какой «серьёзный разговор» ожидал здесь мамочку... Я на одном дыхании, перепрыгнул через кровать брата, потом через свою, открыл дверь-купе нашего общего шкафа и забрался внутрь. Отсюда, изнутри, сквозь щель между дверями мне всё прекрасно было видно.

В коридорчике между нашей и родительской спальней Рик оступился и чуть не упал. Мама, почувствовав свой шанс к спасению, рванулась из последних сил и сумела освободиться.

Я бы на её месте ни о чём, кроме бегства не помышлял, но ма с искажённым от ярости лицом обернулась к Рику:

— Ах, ты, мерзавец! — взвизгнула она и залепила ему звонкую пощёчину.

Без малейших колебаний Рик залепил ей в ответ такую же. Маму аж покачнуло, а на щеке заалел красный след.

— Ах, ты... ах, так... , — она аж задрожала от злости и обиды. И не придумав ничего лучше, плюнула Рику в лицо.

Брат только усмехнулся и влепил ей ещё одну пощёчину, поувесистей первой. Мама оказалась на кафельном полу коридора. В это раз ей было действительно больно. Рик снова схватил её за волосы и втащил в комнату. Швырнув мать на свою кровать, он обернулся закрыл дверь комнаты на шпингалет.

Мама смотрела на мою кровать.

Рик словно прочитал её мысли:

— Младший спит в зале. Его здесь нет, — осклабился он.

Мама полулёжа на его кровати и с ужасом снизу вверх смотрела на него. Рик нарочито неторопливо стянул с себя плавки. Глаза мамы ещё больше расширились от ужаса. Член Рика, огромный и возбуждённый, шлёпнулся о его живот. Чёрт, брат был дьявольски возбуждён. Это был не член, а монстр какой-то (я опять почувствовал укор зависти). И Рик с огромным удовольствием демонстрировал его маме.

Мама заплакала.

— Нет, Рик, нет... Очнись! Опомнись, пожалуйста! Ты разбудишь отца! О, что тогда будет! Оденься немедленно! Если пап увидит нас так... О, нет..

Я чуть не выругался. И ведь, правда, даже сейчас она больше переживала, чтобы не проснулся отец и не прибежал сюда. Неужели, она больше боится семейного скандала, чем того, что родной сын собирается её изнасиловать?

Рик нарочито медленно взял член в кулак. Немного поиграл бёдрами, как бы демонстрируя маме своё орудие во всей ипостаси. Мдя... Походу, крышняк-то у него реально сорвало.

— Тогда тебе лучше громко не кричать, — посоветовал он маме с наглой ухмылкой.

Мама и впрямь перешла на громкий шёпот. Она вскочила с кровати и попятилась от надвигающегося брата, что-то сбивчиво и истерично шептала ему, увещала, уговаривала, плакала. Рику всё было по фигу. Впрочем, чем были заняты его мысли, было видно не вооружённым взглядом. Не знаю, слышал он мать или нет, но его глаза не отрывались от её груди. Хм... Сказать, по правде, мои тоже...

Когда мама упёрлась спиной в стену, она принялась извиняться. За всё. За свои вечные придирки к Рику, за Рату, за вечные нравоучения..

— Заткнись уже, мам... — Рик был неумолим. Он был уверен, что она не закричит, не позовёт отца. Сказать, по правде, вот в это я не могу врубиться. На что она рассчитывает? Что отобьётся от Рика? Или что он покажет ща ей свой член и спать ляжет? Ну, позови ты отца!

Мама пыталась отбиться от его рук, тянущихся к её телу. Но вновь получила пощёчину. Одну, вторую, третью... Рик бил без силы. Так, чтобы её унизить, как шлюху, чтобы показать, кто здесь хозяин. Мама обмякла, её руки опустились, а слёзы потекли из её глаз с новой силой. Рик схватил её за сорочку на уровне груди и резко дёрнул вниз. Раздался треск разрываемой материи, бретельки сорочки лопнули.

У меня аж во рту пересохло, и я чуть из шкафа не вывалился, так я поддался вперёд, чтобы получше всё посмотреть.

Тяжёлые упругие мамины груди, освобождённые из плена ткакни соблазнительно заколыхались. Мамина сорочка скользнула вниз по её плоскому живот и замерла на маминых бёдрах.

Рик аж задрожал от возбуждения.

Я тоже почувствовал невероятное возбуждение, когда он урча, словно, мартовский кот, принялся за мамину грудь. Это длилось чертовски долго и чертовски изощрённо. Похоже, в мозгу у брата сидело много похотливых фантазий, связанных с маминой грудью (Тут не могу его винить, не у него одного). Наверное, маминым сиськам впервые пришлось выдерживать такой безудержный страстный напор. Рик мял их, с силой сжимал, сдавливал вместе, приподнимал на ладонях, покрывал поцелуями, облизывал, шлёпал и даже кусал. Особенно доставалось соскам, им брат уделял особое внимание. Уже скоро, не знаю от боли или возбуждения (а что, мама, ведь тоже человек, не железная), они стали большими и твёрдыми, и Рик с удовольствием принялся их сосать. Мама, вжатая массой огромного тела своего тсаршего сына в стену, всё отворачивала голову то в одну сторону, то в другую, вяло извивалась всем телом вдоль стены, иногда слабо пытаясь оттолкнуть голову Рика от своей груди. Она тяжело дышала, а её глаза были закрыты. Она только испуганно вздрагивала и втягивала в себя мышцы живота, когда каланче подобный член сына в очередной раз упирался ей в живот или бедро.

Рик прошептал ей что-то, вроде, чтобы она подняла руки вверх и прижала их к стене. Мама повернула к нему лицо, смерила его презрительным ненавидящим взглядом и отрицательно мотнула головой. Я видел, как презрение едва ли не вживую изливалось из её глаз.

Рик, видимо, не был намерен терпеть сегодня её непослушание. И опять дал ей пощёчину. Но, вполсилы, одними пальцами. Слёзы снова навернулись на мамины глаза, она закусила губку и отвернула голову в сторону, но рук не подняла.

Рик как-то прямо-таки весело хмыкнул и дал ей ещё одну пощёчину. Схватил её маленькие нежные ручки своими лапами и, вскинув их вверх, прижал их запястьями к стене.

Мой член и так уже был твёрдым, как камень, а теперь, вообще, чуть не выпрыгнул из штанов, когда я воочию увидел задумку брата.

Грудь мамы и так восхитительная и соблазнительная, теперь, вслед за плечами, поднялась и выглядела совсем уж неподражаемо. Рик принялся мять их круговыми движениями. Я заметил, что брат хоть больше и не держал её рук, но мама не посмела опустить их.

Брат долго шлёпал маму по груди, то по одно, то по другой. Они упруго колыхались и он губами ловил соски.

Мама не сопротивлялась, пока брат не потянул её ладошку себе на член. Она снова попыталась оттолкнуть его, снова презрительный взгляд, потом слёзы.

Рик встряхнул её, как тряпичную куклу. И что-то горячо зашептал ей на ухо. Точно я не расслышал что, голос брата срывался из-за охватившего его возбуждения, но что-то вроде, что если она хочет уйти из этой комнаты не оттраханной во все дыры, как последняя шлюха, то лучше бы ей немного угомониться и быть поблагоразумней..

Мама обмякла и замерла. Рик снова взял её за руку и положил мамину ладошку себе на член.

— Сожми его, мама — пробормотал срывающимся тоном Рик.

Голова мамы была повёрнута в мою сторону. Снова беззвучно заливаясь слезами, она замотала головой.

— Чёртова, шлюшка... — беззлобно буркнул Рик. Снова несильная пощёчина и пальцы мамы слабенько сжимаются вокруг члена сына... Я аж вспотел, — длинны её пальцев не хватало, чтобы полностью обхватить ятаган Рика! Вот это да!

Но моему брату этого было мало. Он охватил руку мамы на своём члене своей ручищей и принялся нежной рученькой мамы дрочить свой член. Другой рукой он с силой мял её грудь, губами он теперь целовал стройную лебединую мамочкину шейку. Мама, только морщилась и плакала.

Я с трудом сдерживался, чтобы не кончить от этого зрелища. О, больше всего я сейчас надеялся, что обещание, что дал Рик маме, не трахать её, если она будет вести себя хорошо, не более, чем трёп. О, я хотел, чтобы Рик оттрахал мамочку во всех мыслимых и немыслимых позах, отымел её, как последнюю шлюху. Я дико хотел на это посмотреть.

Рик оставлял на шее ма засос за засосом. Похоже, ему было плевать, как завтра ма это объяснит отцу.

Он заставил маму опустится, словно шлюху из порнофильма, на корточки и развести колени в разные стороны. Прижав её спиной к стене, он встал между её ног и принялся водить членом по её груди, а потом и вовсе

трахать её между грудей. Сначала он сжимал руками её сиськи вокруг члена, чтобы получить большее наслаждение. Но, походу это было не совсем удобно. Без помощи мамы..

— Сожми свои сиськи, мам! — простонал Рик, — быстрее, ма... Ты же хочешь, чтобы я быстрее кончил?

Я не ожидал, что она подчинится. Она взглянула на него сверху вниз. Затравленно, испуганно, уже сломленная и покорная. Наверное, Рику сейчас было приятно. Только от одного этого взгляда. На него часто так смотрели его девушки.

Наверное, мама и впрямь хотела, чтобы Рик побыстрее кончил, если уж это неизбежно и наконец, отпустил её, или, может, боялась новых пощёчин. Рик уже готов был опять влепить ей, но совсем неожиданно, мама подняла руки и взяла свои груди, приподнимая их на ладонях и сжимая ими член сына, помогая ему. Рик аж застонал от удовольствия.

Одной он рукой опёрся о её плечо, а другой схватился прямо за мамину голову и стал качаться навстречу маме, шлёпая бёдрами по её сиськам. Видать по всему, пьян он был изрядно, не то давно бы уже кончил. Хм, тем хуже для мамочки. Сам-то я уже боялся даже просто прикоснуться к своему невероятно возбуждённому члену.

— Чёрт, мам, скажи, а все турчанки, так классно умеют ублажать грудью? Чёрт, тебя этому ГДЕ научили?

Чёрт, ему было мало маминого унижения, он ещё издевался над ней! Если бы взглядом можно было убивать, Рику здесь бы и пришёл конец. Мама снова взбрыкнула, уязвлённая его словами.

Впрочем, брат и это попытку бунта подавил легко и жёстко. Схватив мама за волосы, он рывком поднял её на ноги, так, что она взвизгнула и швырнул её на свою кровать, вдогонку ещё увесисто шлёпнув ладонью по её упругой попке.

Мама хотела было вскочить, но брат взял её за плечи и вдавливая в кровать, нависая над ней. Голова мамочки испуганно замоталась по подушке. Ну, всё, ща он ей вставит!! Я чуть не заорал от радостного предвкушения..

Мама брыкалась всем телом, словно, рыба, выброшенная на лёд. Её ножки судорожно елозили по кровати, сминая простыни, а ладошки беспомощно бились о мускулистое тело сына. Но куда там ей против такого зубра, как Рик..

— Я закричу!! — в совершенной истерике вдруг выпалила мать, — клянусь, я закричу! — её голос сорвался на визг.

У меня всё аж похолодело. Блин, так она и отца чего доброго разбудит такими криками. М-да, мысль о том, что Рик её ща поимеет, похоже, для неё была всё же пострашнее, чем семейный скандал.

Но брат даже ухом не повёл.

— Мам, а как ты будешь кричать, если твой рот будет занят? — хмыкнул он и его губы растянулись в беззастенчивой похотливой улыбке.

Он схватил голову матери, вжимая её в подушку, и повернул её лицо к себе. Огромная возбуждённая горячая головка ткнулась маме в щёку, потом в губы. Она застонала, отворачиваясь, но Рик уже силой разжимал ей челюсти своей лапищей. Пухленькие аккуратные губки мамы разомкнулись помимо её воли и тут и в следующую секунду она познала вкус плоти собственного сына... Да, брат, разжигаемый похотью, словно с цепи сорвался. Удерживая маму за затылок и подбородок, он насадил её алый ротик на свой возбуждённый член. Мама аж сделала мостик, но с Риком ничего поделать не могла. Брат начал трахать её в рот. Сначала медленно, вводя член наполовину. Я слышал судорожное дыхание матери, её всхлипы.

— Ну, как тебе, мам? Я уже взрослый мальчик, а? — прохрипел Рик.

Его таз двигался всё энергичнее... Господи, бедная мамочка. Хорошо, что у неё уже видимо был, опыт, как управляться с мужским членом... Не представляю, где в её ротике мог уместиться целиком толстое и длинное копьё брата. Блин, да таким кобыл только трахать, а не женщину!

Головы мамы я не видел, она почти полностью утонула в подушке. Мне была видна только копна её чёрных волос. Рик навалился на неё сверху, всё быстрее двигая бёдрами:

— Получай! Получай! — выкрикивал он громким шёпотом, — о, чёрт! Какого хрена я не сделал с тобой этого раньше? Ты ведь давно этого уже заслуживала!!

Его член уже полностью входил в её рот. Я слышал, как бились его яички о мамкин подбородок. Под ударами брата кровать скрипела. Мама давилась его членом, её тело ходило ходуном, она беспомощно царапала бёдра сына, но вырваться из этого капкана шансов у неё не было.

А ведь Рик был прав, подумал я, кричать у неё теперь никак не получится, у дурочки. Ей дышать — то, походу, еле-еле удавалось... Рик, драл её (а по другому, это никак не назовёшь), словно резиновую куклу, вообще, не думая каково это всё маме.

Когда Рик внезапно остановился и с хлюпающим звуком выдернул член из маминого рта, она долго не могла отдышаться и хрипло кашляла, глядя на сына широко распахнутыми безумными глазами, а её тело дрожало, что древесный лист на ветру. Брат стоял с членом наперевес, и казалось, любовался тем, что он сделал с мамой.

Он почти нежно похлопал её по щеке и добродушно пробурчал:

— Становись на колени, мам. Я хочу кончить..

Мама не двигалась, по-моему, она была в полной прострации, и брат сам, шагнув к ней, принялся наматывать её волосы на свой кулак. Но силу применять не пришлось, мама затравленно вздрогнула, зачем-то торопливо закивала головой и сползла с кровати.

Казалось, она была совсем без сил. Брат, поддерживая маму за локоть, даже помог (сама сыновья забота!) ей встать на колени и сочувственно вроде как погладил маму по щеке. Хм... впрочем, на этом сочувствие и кончилось... Через несколько секунд он, зажав член в кулаке, водил сочащейся головкой по пухленьким губкам мамы. Мама покорно распахнула ротик. Её глаза были закрыты. По-моему теперь, смирившись, она хотела только одного, — чтобы быстрее всё закончилось. И скорее всего она надеялась, что Рик не будет её трахать..

Рик в буквальном смысле слова насадил её рот на свой член и замер, заурчав словно кот, прижимая голову мамы к паху. Плечи ма дёрнулись, она вцепилась в бёдра сына, но куда ей было совладать с такой гориллой..

Рик откинул голову назад и принялся не спеша трахать рот мамы. Интересно, маме раньше когда-нибудь приходилось ощущать себя в роли полового сексуального агрегата, который просто используют как хотят, чтобы получить сексуальное наслаждение?

Рик наполовину выходил из рта мамы, давая ей возможность судорожно перехватить глоток воздуха и снова до конца входил в неё, замирая каждый раз так, с членом глубоко в горле матери, на несколько секунд.

Долго так продолжаться не могло. Рик хоть и был пьян, но возбуждение было диким. Судорога прошла по его лицу... Он с силой притянул к бёдрам лицо мамы..

Мама закашлялась, захрипела, забилась в конвульсиях, царапая ему бёдра, пытаясь вырваться.

— Мама... — застонал Рик. Его колени аж задрожали, — мамочка..

Кончал он неистово. Ма осознав, что видимо, пощады не будет и не её не отпустят, пока сын не иссякнет, судорожно и шумно глотала. Но всё — равно закашлялась, когда уже не в силах была проглотить весь поток семени сына, извергающегося ей в горло, словно из вулкана... Рик вышел из неё, обхватил член рукой, и ещё раз выстрелил ей на лицо густым потоком спермы..

Мама хрипло кашляла. С её губ сперма Рика ручьми стекала по подбородку и капала ей на грудь..

Рик снова упёр маме член в губы и вогнал его ей в рот до самого основания. Он качнул ещё несколько раз, — я уж было подумал, что это заход на второй круг, и даже, на миг пожалел маму, но силы быстро оставляли Рика. Ну, ещё бы, — после такого-то оргазма..

Он вытащил член из матери и с каким-то тихим восторгом принялся водить им ей по лицу, размазывая по маме свою сперму.

Мама молчала. Только тяжело дышала, иногда всхлипывала, но покорно всё терпела. Она больше не хваталась за Рика, а просто послушно стояла на коленях и ждала, когда он её уже отпустит.

— Мама, ты прелесть... , — пробормотал с искренним восхищением Рик. Он плюхнулся на кровать, — Мы просто обязаны ЭТО повторить!

Больше он ничего не говорил. По-моему он, вообще, вырубился минут через пять уже... Мама тише мышки, на четвереньках, уползла из комнаты.

Потом, до утра я мастурбировал раз пять. Возбуждение было нереальным. Мама сидела в ванной часа два. Шум воды не выключался. Не знаю, что она там делала так долго. Я подходил к двери, прислушивался, — оттуда доносились рыдания.

Ночевал я в ту ночь в зале, как мне сказал брат. Чёрт, интересно, что будет утром? С этими мыслями я уснул.

Глава 3.

Вообще, братцу повезло. В смысле выйти сухим из воды. Отцу ма ничего не рассказала. То ли не хотела скандала, особливо зная крутой характер папы, то ли потому, что всё равно любила Рика, даже после такого изуверства.

Рик умотал часов в семь утра. Пока все ещё спали. Если, конечно, мама в ту ночь вообще смогла сомкнуть глаза. Рик оставил записку, что типа договорился с друзьями там о рыбалке.

Я тогда ещё усмехнулся. Ну-ну... Бедный, даже не проспался... а чуть протрезвел и просто охренел от страха, небось. Ну, ясное, дело, — пожалуйся, мамочка папе и Рик, хоть он и надежда и наследник семьи, но скорее всего, остался бы без мужского достоинства. Да и, подозреваю, он не представлял, как теперь смотреть в глаза маме.

Ещё через час смотался отец. Бегом! В аэропорт! Вот это Рика — то и спасло. Иначе, рано или поздно, отец спали бы на теле мамы синяки и засосы, — однозначно! Вряд ли бы мама смогла бы долго скрывать от отца засосы и синяки на своём теле, и уж тем более объяснить их происхождение.

Но отцу позвонили на мобильник. Где-то на материке горели его виноградинки. Он и вскочил, как ошпаренный. А через час уже был в аэропорту.

М-да, Рик всегда был везунчиком..

А мама вышла из комнаты только к вечеру. Весь день ссылалась, что заболела и лежала в постели в спальне.

Теперь я исподволь рассматривал её.

Она была бледна, глаза красные, под глазами чёрные мешки. Да и сама вся, осунулась, ростом меньше как будто стала что — ли... Была непривычно подавленной и молчаливой. Что-то говорить ей было бесполезно. Она или не слышала, или отвечала невпопад, словно, постоянно думала о чём — то своём.

В доме было не холодно, но на ней были джинсы и свитер с высоким воротом.

Дня два всё так и было. Папа звонил раза два в день. У него что-то там всё серьёзно было, говорил, что недели через две вернётся. Мама мне и слугам всё так и говорила, что приболела, и большую часть времени проводила у себя комнате. Но утром и вечером она уезжала на своей машине в город, каждый раз говорила, что к врачу или помолиться.

От Рика не была ни слуху, не духа. Мне, правда, в первый же вечер от него пришла смс, что поживёт пару дней у бабушки на побережье, порыбачит тут с ребятами. И два ни звонка от него. Я ему тоже не звонил. Мама про него не спрашивала, я и не говорил где он.

На третий день мама спросила у меня, где он. Не знаю почему, но ответил, что не знаю.

На четвёртый день, когда я ответил точно так же, она странно посмотрела на меня и попросила позвонить ему и узнать, как у него дела. А когда я с невинным видом удивился, типа, а почему бы ей самой не сделать этого же. Мама нахмурилась..

Впрочем, для себя я уже всё понял. Мама беспокоилась за него. Даже после того, что он с ней сотворил, она любила его, и он оставался ей сыном.

Я позвонил Рику. Он взял трубку раза с третьего. Но как же изменился его голос (он прям ожил и воскрес), когда я сказал ему, что отец улетел в тот же день, что и он, и что вернётся папа нескоро. Потом Рик долго расспрашивал про мать..

А вечером мама заперлась с бутылкой виски в ванной и крепко там наклюкалась. Вообще-то, пила она редко. Так, по праздникам, или редко когда в гостях. Но тут, видать нервишки у неё пошаливали, так что я особо не удивился. В тот день она в никуда не поехала вечером. Видать решила поискать утешения в алкоголе..

Чуть позже позвонил брат, и я ему рассказал про маму, что она напивается в ванной.

В трубке я услышал знакомое самоуверенное хмыканье. Потом пауза и Рик сказал, что скоро приедет. Но я этого ожидал. И... Я чувствовал, что маме не стоит говорить, что брат едет домой.

Я сидел за компом, всё бился с программой, которую не мог отладить уже второй месяц, а мама всё также была в ванной, когда Рик заявился домой. Как всегда одетый с иголочки, приятно пахнущий дорогим одеколоном и излучающий потоки жизнерадостности и самоуверенности. Так быстро сюда от бабушки он в жизни бы не добрался. Но на мой вопрос он только махнул рукой, и сказал, что тусил в городе у друзей.

— Где мать? — спросил он.

Я ответил. Он улыбнулся. М-да, с него, как с гуся вода, как только вероятность расправы со стороны отца развеялась в дым. Совесть его, видимо, не мучила ни капельки. Но разве может мучить совесть Пуп Вселенной?

— Слушай, хорош, весь день дома торчать. Лето на дворе, — он кинул мне двадцатку, — сгоняй лучше вот в игровой клуб, потусуйся.

Я поблагодарил и сказал, что так и сделаю. Хм... Но в душе тоя занл, что никуда из дома не выйду ни за какие коврижки! Я чувствовал, в голове братца снова крутились похотливые мысли.

И вообще, зная Рика... Мама сделала большую ошибку оставив поступок моего брата безнаказанным. Может, конечно, отцу и не следовало говорить, но... Мама вообще ничего не сделала! И зная Рика, я мог с уверенностью сказать, этим она отдала себя в его власть. Рик никогда не знал другого языка, кроме языка силы. И всегда шёл до конца, если не получал отпора, пока не добивался всего чего хотел.

Я просто поблагодарил Рика за деньги и быстро переодевшись, ушёл из дома. Только свои стопы я направил не в город, а к заднему входу в дом. Попутно, в голове, я прокручивал, что я буду врать брату, если он застукает, что я так быстро вернулся.

Хм... Брат уже был в ванной. Быстро он..

Я прокрался в кухню, она одной стеной граничила с ванной, и если что, при опасности быть замеченным, можно было быстро юркуть в кладовку и спрятаться там.

Я слышал голос брата. Дословно разобрать я не мог. Он что-то говорил примирительным тоном, быстро и сбивчиво, как будто в чём-то уговаривал маму.

— Да, ты понимаешь, что ты сделал со мной!!! — взвизгнула мама нетвёрдым пьяным сбивчивым голосом, — похотливый ублюдок!! Моя кровь и плоть!! Мой сын!! Моя кровинушка!!! Сколько ночей я провела у твоей кроватки!! А ты... а ты..

Потом её рыдания. Потом она снова кляла и ругала Рика. Тот опять что-то говорил ей успокаивающим тоном. Мама снова плакала. И снова ругалась. Похоже, она там просто истерила..

Чёрт, если бы я знал, что брат собирается выпрашивать у неё прощения... Целый час я уже торчал на кухне, выслушивая этот бред!! Лучше, бы я и, вправду, отправился в игровой клуб..

Снова голос Рика. Он о чём-то просил, судя по интонации.

— Что?!! — голос мамы за стеной аж взвился, — повтори, что ты сказал?

Я даже разобрал глубокий вздох Рика. Я не понял, что он там ей сказал, но в ответ мама не говорила, она почти кричала:

— Нет... Я же твоя мама!! Я не думала, что ты как на меня смотришь... О, Всевышний, ты извращенец!!! И уже целых два года?!! Тебя лечить надо!!! О, где были мои глаза!!!

Он и дальше ругала Рика словами, о которых я раньше и не слыхивал. Рик стал перебивать её, огрызаться. Как я понял из того, что разобрал, он без всякого зазрения во всём мать и обвинил. Кричал на неё, что она всегда одевалась и вела себя в доме, как шлюха... А у неё взрослый сын, типа. Короче, напомнил мамочке про её вольготное легкомысленное поведение и манеру одеваться в доме. И что она очень красивая и сексуальная. И, конечно, же он, бедолага не виноват, что она стала возбуждать в нём совсем не сыновьи чувства... Всё в подобном роде.

Мама опять там зарыдала. Рик ещё что-то сказал, и её это очень не понравилось..

— Я же твоя мать!!! Гадкий мальчишка!! — вскрикнула она, — как ты можешь мне такое предлагать?!! Да, о таком даже думать нельзя!!! Я твоя мать!!! Тебя лечить надо!!

Опять неразборчивый негромкий говор Рика и новый эмоциональный взрыв мамы:

— Что это ещё, за клин клином вышибают? Ты просто одурманен похотью!! Нет!! Нет, отпусти, меня!!!

Я усмехнулся. Похоже, у Рика кончилось терпение. Эх, мамочка, не захотела по-хорошему... Неужели, она знает Рика хуже меня? Тем более, если в душе он уже себя убедил, что мама во всём и виновата... Рик всегда умел договариваться со своей совестью. Ну, это уже школа отца. Отец всегда хотел из Рика вылепить этакого супербизнесмена, не отягощённого всякими побочными, не нужными в бизнесе чувствами. Рика и в военную школу отдали-то, потому что папа хотел закалить его характер, перед финансовым университетом.

Дверца ванной врезалась в стену. Я так и замер на кухне, боясь даже дышать.

А Рик легко, словно тростинку, кинул обнажённую маму себе на плечо и понёс её в нашу комнату. Она кричала и била его кулачками по спине, лягала ногами в воздухе и грозила всеми смертными карами.

Минут через пять всё затихло. Я на цыпочках прокрался к двери нашей комнаты. Уже в коридоре отчётливо можно было разобрать тяжёлое судорожное дыхание мамы, иногда она явно давилась, кашляла и снова громкие причмокивание. Я уже был готов отдать руку на отсечение, что брат опять трахал её в рот.

Присев на колени, я осторожно заглянул в комнату... Да, я оказался прав. От увиденного возбуждение снова овладело мной.

Мама мокрая и голенькая сидела на моей постели. Её руку были связаны у неё за спиной кожаным ремнём брата. Рик стоял прямо перед ней, одной рукой он намотал её мокрые волосы на кулак, другой рукой он держал маму за подбородок, обхватив снизу его всей ладонью, видимо, чтобы мама не отворачивала лицо. И обеими руками быстро и энергично, что называется с огоньком и без оглядки, брат насаживал мамин рот на своё богатырское возбуждённое орудие. Я обратил внимание, как соблазнительно шлёпались и плющились о мощные колени брата груди мамы. На щёчках мамы аллели следы от пощёчин и редкие крупные слёзы скатывались из глаз. Впрочем, маме сейчас, видимо, было не до слёз, — все силы уходили, на то, чтобы справиться с огромным членом у себя во рту и не задохнуться. Ей, похоже, приходилось бороться за каждый глоток воздуха, — брат давал ей возможность вздохнуть, если только до этого ему удавалось войти в неё до самого конца, насколько позволял его член и мамочкино горло. В общем, стимул для старания у мамочки был.

— Ох... мама!! Да... Мама, ты супер... — ничуть не стесняясь в выражениях громко стонал Рик, — чёртовы домохозяйки... Вы чё, когда одни остаётесь, тренируетесь что ли на бананах? О, мать твою, как же классно-то, а!

И он с новой силой прижимал мамину голову к своим бёдрам, так что её вздёрнутый носик упирался в его мускулистый живот.

— Мне ещё не с кем так не было хорошо, маленькая шлюшка, — приговаривал брат, — какой у тебя жаркий ротик..

Мускулы бугрились на его руках. Он увеличил темп, так что у мамы аж глаза полезли из орбит. М-да, нелегко, бедняжке, приходилось. Я даже забеспокоился, не чересчур ли это для мамы. У брата было, видимо, другое мнение на это счёт. Он закатил глаза, похоже, уже приближаясь к финалу.

— Получай, мамочка... — прошептал он. По его лицу пробежала судорога и он принялся кончать.

Мама давилась и металась на его члене, пытаясь соскочить с этого вулкана, но Рик прижимал её лицо к своим бёдрам, извергаясь глубоко в материнское горло, двигая бёдрами навстречу материнскому рту, стараясь в порыве страсти вогнать член как можно глубже... Маме ничего не оставалось, как судорожно сглатывать семя собственного сына, чтобы просто ей не захлебнуться.

Когда он отпустил её наконец, мама просто повалилась на пол, кашляя, отплёвываясь, — из её рта просто хлынули потоки спермы. Её глаза были безумными и она тяжело дышала, не в силах отдышаться.

Рик развязал ей руки и мама, совершенно обессиленная так и осталась лежать на ковре..

Рик тоже обессилено опустился рядом. Его ноги дрожали..

— Мама... — проговорил он нежно, — ты просто создана для миньета.

У неё даже не было сил, чтобы послать его куда подальше с такими комплиментами.

Я потихоньку слинял, пока меня не застукали. Я был невероятно возбуждён. Перед глазами то и дело всплывали сцены мамы с членом брата во рту. Мастурбацией я занялся на заднем дворе, в мамином цветочном саду. В доме я не рискнул остаться, а на улицу тоже не выйдешь, когда у тебя такая эрекция и все мысли только об этом..

В тот день я всё же попал в игровой клуб. Дружков моих, таких же ботанов-всезнаек, здесь как всегда было немерено. Но не мои друзья, ни автоматы в тот день не могли отвлечь меня ни на минуту. Дома творились вещи гораздо поинтереснее.

Глава 4.

Домой я вернулся вечером.

Рик в зале, в одних шортах отжимался от пола. Мышцы просто бугрились под кожей его сильного тела. На миг, я даже завистливо залюбовался им. Я, конечно, тоже не был совсем уж хлюпиком, и в школе себя в обиду не давал, но брат-то был просто истым силачём. Мама всегда говорила, что он точная копия дедушки и при этом каждый раз взъерошивала его волосы.

— Привет, брат — весело крикнул мне Рик, не прекращая отжиматься, — оторвался в клубе?

— Да, спасибо, — поблагодарил я, — где мама?

Рик легко, без видимых усилий сделал стойку на руках, оторвав ноги от пола.

— На кухне возится, что-то готовит... — ответил он, выдохнув.

У нас была прислуга, но мама частенько готовила и сама. Ей это нравилось, да и все мы были большими любителями её кухни. У мамы был настоящий кулинарный талант. Её стряпне, не сомневаюсь, позавидовали бы многие повара.

Напряжение просто пронизывало воздух дома, сколько бы брат не пытался выглядеть безмятежным и беззаботным.

На кухне мама яростно, с каким-то остервенением драила пол. Мне показалось, что пол и так чистый. Горничная и так его мыла каждый день. Глаза мамы были красными, но слёз не было. Волосы растрёпаны, она так и не расчесалась после Рика... На ней были джинсы и свитер. Хм... Мысленно я попытался вспомнить, — а когда это мама вообще одевала джинсы и свитер? Обычно, что и первое и второе, со дня покупки, было обречено годами валяться на полке её шкафа..

Увидев меня, она вымученно, сквозь силу улыбнулась.

— Что-то я устала сегодня, — сказала она, сквозь силу, мне улыбнувшись. Я ответил в том духе, что и так всё чисто. И зачем при живых слугах так надрываться? Шла бы, мол, отдохнула. Но ма в ответ только кивнула на плиту. И я только сейчас заметил, что на плите что-то варилось и жарилось в кастрюлях и сковородках, издавая непередаваемые ароматы.

Но на добродушный разговор мамочка явно настроена не было. Она покормила меня и я быстренько ретировался к себе в комнату. Хм, я видел, что она была удручена, расстроена, я бы даже сказал, раздавлена, но хотя бы больше не истерила и не впадала в ступор.

Следующая неделя была не самой лёгкой в жизни мамы. Это был самый настоящий сексуальный прессинг со стороны Рика. Отсутствие отца полностью отдало маму во его влас. Точнее тело мамы... Впрочем, ничего другого Рику больше и не надо было. Я, вообще, думаю, если бы не это внезапная и длительная командировка отца, то, то что случилось в ту ночь, больше никогда бы не повторилось. Рик очень боялся отца, точно также как ни капельки не боялся матери и был готов об неё ноги вытирать.

Нет, я знал, что брат любит маму и любит очень сильно. Но брат был законченный эгоист. Он просто был уверен, что мама обязана выполнять все его прихоти. Когда-то давно, несколько лет назад, его легко можно было научить не думать так... Но тогда, его только баловали, а теперь уже было поздно.

Брат обходился с мамой, словно с породистой дикой лошадкой, которую надо объездить. Он не торопился. Меня они оба вообще в расчет не брали. Хм, ну эт, как обычно, впрочем. Думали, я ещё слишком юн, слишком глуп и ничего не вижу и не слышу, ничего не понимаю. Хотя, по их мнению, они делали всё, чтобы я ничего не заподозрил. Ну-ну... О них даже слуги скоро зашушукались. Так всё было прозрачно.

Нередко брат оставшись наедине с мамой, хоть она и пыталась не допускать этого, принимался в наглую лапать её, словно уличную девку. Он по-хозяйски гладил и мял её тело, бёдра, ноги, попку, мял грудь, запускал руки под майку, ласкал её соски, а позже и в трусики. Каждый раз всё откровеннее, в общем... Конечно, мама каждый раз брыкалась, шипела на него, ругалась, вырывалась... Конечно, всё без толку. Рик без зазрения совести пользовался тем, что он гораздо сильнее матери, мог на неё прикрикнуть, дать пощёчину или больно ущипнуть за грудь или попку. Или в отместку специально поставить на шее или груди огромный засос. Короче, постепенно, методично и неуклонно, братец приучал её к своим домогательствам.

Несколько раз мама пыталась заводить с ним душеспасительные разговоры. И каждый раз, неизменно, Рик обвинял во всё саму маму. Без всякого зазрения совести. Мол, в том, что у него появились к ней такие чувства, виноватой может быть только она одна, а он, вообще, жертва, получается. Докрутилась задницей и сиськами, что называется, а могла бы и головой подумать года два назад ещё, что мужчину воспитывает. Мне, даже стало казаться, что под конец мама и сама поверила во всю эту чушь, что это она во всём виновата.

Даже, кажется, я понимаю почему... Чтобы не происходило, — злость, обида и боль уходили, — а Рик всё равно оставался её сыночком, любимым и ненаглядным. Конечно, ей проще было поверить, что это она виновата в случившемся, а не в то, что это её яхонтовый Рик вырос и превратился в эгоистичное ублюдочное чудовище, который ради удовлетворения своей похоти способен не моргнув глазом, изнасиловать собственную мать и далее, без зазрения совести, делать её объектом своих сексуальных утех. Но нет очевидное мама видеть не хотела. Или не могла. А может быть, это было выше её сил.

Я изыскивал все способы, чтобы быть в курсе, того что происходит между ними. Затаивался в кустах возле окон, каждый раз на цыпочках подкрадывался к дверям и приникал к замочным скважинам. Думаю, из их отношений мало, что прошло мимо меня.

Ещё раз отсосать мать Рик заставил утром, на шестой день после их первой ночи. Мама что-то там стала лечить его, что она знает хорошего психолога и, что они могли бы обратиться к нему за помощью. Рик только расхохотался в ответ и сказал ей, что в таких вещах есть только одно лекарство, — вышибать клин клином.

Они были на кухне. Брат схватил маму за попку, прижал к себе и попытался поцеловать в губы. Она стала сопротивляться. Дальше всё было быстро... Он схватил её за ноги, и легко поднял её в воздух, болтая, словно, плюшевого мишку. Вытряхнул маму из джинсов, одним движением разорвал на ней трусики... Мама жалобно лепетала, пока этими трусиками он связывал её руки за спиной. А потом... пощёчина, жалобное выражение на лице мамы, всхлипы, её распахнутые пухленькие губки, напряжённый член брата, и его ладони, берущие её голову в капкан. Всё закончилось быстро.

В тот же день, Рик распахнул дверь в ванной, когда мама принимала душ. Опять короткая борьба. Рик плюхнулся к ней в джакузи, облапывая её всю с головы до ног, особое внимание уделяя маминой киске.

Хм... К тому времени, в вентиляционном окне под потолком ванной комнаты уже «жила» небольшая вебка. Хм... И не только там... Всё это было несложно для меня. Зато теперь я мог следить за братом и матерью, не выходя из своей комнаты. Правда, к сожалению, мои ограниченные ресурсы не позволяли поставить под видео наблюдение весь дом.

И вот мама снова лишь стонала и ухала, словно, филин, опять насаженная ртом на член сына.

Потом Рик уехал на свою тренировку по футболу.

Вечером он затащил маму в сауну, в нашем доме на цокольном этаже. Затопил он её ещё с обеда, сразу после тренировки, и сейчас парился часа полтора в ней уже, а теперь видать потянуло на сладенькое.

Когда я с улицы подкрался к окошкам бани, расположенным возле самой земли с сопротивлением мамы уже было покончено. Мама стояла перед ним на коленях, держа в ладонях свои груди-арбузы, а Рик просто мастурбировал на неё. Иногда, он останавливался и жадно приникал губами к маминым сиськам, мял и гладил их. В конце он кончил на мамино лицо и грудь.

Также он поступил с ней и вечером, только у мамы в спальне. Хе, она глупенькая, ещё дверь на замок закрыла. Правда, когда Рик пообещал, что ща выломает эту дверь и всю ночь будет иметь мамочку в задницу, её это проняло и дверь открылась тут же. Бедная мамочка... Ей пришлось отсасывать ему полночи. Кончал он раза три. И в мамин ротик. И ей на грудь, а потом заставил всё слизать. И ей на лицо. Потом долго и нудно, он трахал маму между грудей, утомив вконец. Кончив всё же, он так и уснул на родительском ложе.

Мама на цыпочках прокралась в ванную. Спала она в тот день на диванчике в комнате для гостей.

Следующих три дня Рик тренировал маму в изощрённых оральных ласках. По несколько раз в день. Но теперь он непременно, каждый раз, раздевал маму до нага и подолгу лапал её, урча от удовольствия. Когда они были наедине, он обходился с ней, словно с последней шлюхой, преподнося это так, словно, так и быть должно. Я слышал, как он втирал ей очередную свою теорию, что вообще, это во многих семьях так, просто никто не афиширует. Мол, в детстве мальчикам нужна одна мама, — добрая, заботливая, чтобы растить и воспитывать мальчика. Но когда мальчик подрастает у него появляются другие потребности и желания, сексуального характера и мать обязана удовлетворять и их. Надеюсь, мама, хоть в этот бред не верила. Хотя, чем чёрт не шутит, — я давно заметил, — у Рика был поистине дьявольский дар убеждения.

Папа звонил часто. Мама говорила с ним стараясь быть бодрой и весёлой, но иной раз, глотая слёзы и с трудом сдерживая всхлипывания. Но уже было понятно, что она бы ни в жизни не признается отцу, что проделывает с ней Рик. Мама, правда, просила (умоляла!) отца приехать пораньше, мол, потому что очень соскучилась, но у папы всё не получалось. С его слов вообще выходило, что на кону стоит весь его бизнес. М-да... а бизнес, — это для папы было всё..

А, значит, спасения маме ждать было не откуда..

Глава 5.

Любовниками мама и Рик стали на следующий день. В полном понимании этого слова. Конечно, же без желания и согласия на то мамы.

Рика не было весь день. На городском озере в тот день городские ди-джеи устроили забойное пати и вся молодёжь была там. Я тоже попал домой только к обеду. Провозился в конструкторском кружке, никак с ребятами не могли довести до ума модель нашей субмарины.

Мама вернулась из мечети, переоделась, в длинную домашнюю юбку, ниже колена и длинную простую рубашку. С некоторых пор она стала одеваться очень скромно. Мы сидели в зале, болтали, и смотрели телевизор.

Рик пришёл поздно изрядно навеселе. Он был весел и возбуждён, пританцовывал и напевал. Я почувствовал, как напряглась сразу мама. Наш разговор сразу прекратился. Мама уставилась в телевизор, словно не замечая ничего вокруг. На экране и впрямь шёл классный боевик, но что-то я не замечал до этого, чтобы мама так уж внимательно его смотрела.

Рик плюхнулся на диван, между нами. Он принялся сыпать шутками, балагурить и комментировать фильм. Я улыбался его шуточкам. Что-то сегодня, он прямо-таки был в ударе. Мы стали с ним обсуждать всякую дребедень, в общем, болтали ни о чём.

Мама не издавала ни звука, не проявляя никакого интереса к нашему разговору. Она сидела всё также, поджав под себя ноги и казалось, была всецело поглощена фильмом.

И тут, я краем глаза заметил, как братова рука, прокралась по дивану и легла на мамино колено и медленно поползла вверх, собирая юбку и обнажая мамины ножки.

Мама вздрогнула. Мельком негодующе взглянула на брата. Но увидела меня, и тут же натужено заулыбалась, надеясь, что я ничего не замечаю. Она поймала его руку, но ссилить с ней, конечно, же не могла. Рик легко оголил её ножки до самого внутреннего основания бедра. Тут уж мама вцепилась в неё двумя руками, удерживая её на месте. Я думал, что, блин, окосею... Рука Рика ещё пару секунд помяла мамину ножку. Потом Рик вроде успокоился, а может, побоялся, что мама заистерит, и отступил. Мама была вся красная от смущения, и казалось, с трудом дышала, — до того ей было страшно, что я могу что-то заметить. Она тихо поправила юбку и также молча смотрела в экран телевизора. Брат теперь тоже молчал. Повисла тяжёлая напряжённая

тишина.

Вдруг Рик беззлобно выругался.

— Слушай, братик, я же сегодня машину забыл в гараж поставить... Она на улице стоит. А теперь я уже выпил. Не окажешь услугу? — обратился он ко мне. Я только пожал плечами и кивнул. Фильм всё равно уже закончился. А ещё я видел огромный бугор на шортах брата и чувствовал, что его просто трясёт от возбуждения. По-моему, он был уже на пределе... И почти уже был готов наброситься на маму, даже при мне. Уходя, я поймал испуганный взгляд матери..

Какая к дьяволу машина?! Едва я вышел из дома, как тут же бросился вокруг дома, к окнам зала. Перелез через извилистые тонкие ограждения летней мансарды, что впритык примыкала здесь к дому. Окна зала были широкие, высокие от полы до потолка. Я услышал мамины крики..

С гулко бьющимся сердцем, я прижался к стене и не дыша, осторожно заглянул внутрь..

Брат навалился на маму, прижимая её к дивану. Мамина рубашка уже была расстёгнута, или разорвана, и я видел её груди, прижатые к груди брата. Шорты Рика были расстегнуты и его огромный член, словно вырвавшийся на свободу дракон, упирался в мамин животик возбуждённой головкой. Зажав ей рот одной рукой, Рик запустил другую руку под юбку промеж маминых ножек. Мама как будто чувствовала, что сегодня Рик не остановится, как прежде, на том, что только трахнет её только в рот. Она напряжённо сопротивлялась, пытаясь оторвать руки брата от своего рта и от своей промежности.

Но Рик не собирался уступать. Он вставил ногу между маминых колен, не давая ей сжать их и навалился на маму всем весом, подавляя её сопротивление и задирая ей юбку. Мама тяжело дышала, она была вся красная, вспотевшая и разгорячённая и от этого выглядела ещё соблазнительнее. Её красивые глаза метали гром и молнии, а пухлые губки были искажены в решительной гримасе.

Но рука Рика уже во всю хозяйничала в её трусиках. Пальцы Рика были глубоко в маминой киске. Он входил и выходил из неё, то увеличивая темп, так что бёдра мамы ходили ходуном, то почти замирая. Он менял пальцы, засовывая их в маму поочерёдно, то вставлял их сразу несколько. Особенно тщательно он занимался мамочкиным клитором, — то нежно его оглаживая, а то грубо задрачивая.

Несколько раз она пыталась зачем-то хотя бы опустить подол юбки со своего животика на бёдра, как будто это могло остановить Рика, но не смогла сделать даже этого.

Мама была прижата к дивану, подол её юбки был задран, её красивые ножки бесцеремонно раздвинуты в стороны, бёдра открыты и, а у неё в трусиках её сын бесцеремонно играл с её киской.

Для мамы это было слишком. Но мамочка была беспомощна.

Её собственный сын с силой, спокойно и настойчиво, со смаком, против её воли, лаская в трусиках её киску, демонстрировал ей власть над её телом, давая ей понять, что от её желания здесь ничего не зависит. И что он трахнет её, как только захочет это сделать. Сын своей игрой принуждал, заставлял маму отдаться добровольно, только потому, что не хотел причинять ей боль и брать её силой.

Мама ещё пыталась трепыхаться, но всё её сопротивление таяло в тщетных попытках бороться с его страстной пылкой решительностью и разбивалось о его твёрдое и непоколебимое намерение трахнуть её.

Рик, словно, не замечая маминых всё более жалких и слабых протестов, продолжал властно и уверенно орудовать своей рукой у неё в трусиках, грубо и безапелляционно хозяйничая в её киске,..

О, чёрт, даже я через окно увидел, как стало вскоре её тело дрожать, трепетать и извиваться. По-моему, это происходило против маминой воли. Собственное тело подводило её, предавало! На мамином лице отражались гнев и недоумение.

— Ах, ты сучка... Уже мокрая вся!! Течёшь, как шлюха перевозбуждённая, — с наглой ухмылкой проговорил Рик, — а строишь тут из себя святошу..

Собственное бессилие повергло маму в отчаяние. Побеждённая, уставшая, взмокшая и разгорячённая, она внезапно сдалась, опустив руки. В какой-то миг она поняла, что всё равно сейчас сын будет её трахать. Ей не избежать своей судьбы. И она покорилась неизбежному... Собственному сыну.

Её рука вновь вцепилась в его руку, запущенную в её трусики, пальцы которой глубоко внутри неё распоряжались её киской, но уже только для того, чтобы удерживать эту руку от слишком резких и грубых движений, причинявших ей, видимо, вместе с возбуждением и некоторую боль.

Я восхитился умению брата. Высший класс!! Как быстро он приручил даже собственную мать!

Он дал ей облизнуть свои мокрые пальцы. Ого, с них чуть ли не капало. Вот, это он завёл мамочку... И ведь, вопреки её воле!

Рик увидев, что мама сдалась. Он встал с неё, и задрав ей ноги, резко стянул с неё мокрые трусики, расстегнул и сорвал с неё юбку, отшвыривая всё это в центр зала. Там же уже валялся мамочкин бюстгалтер.

Рик поднялся на ноги, отпустив маму. Она так и осталась лежать, с согнутыми в коленях раскинутыми широко в стороны ногами, с сочащейся возбуждённой киской. Укрощённая, покорная, ждущая ебли. Она отвернула голову в сторону и закрыла глаза. Ей было стыдно смотреть в глаза сыну.

Рик стянул с себя шорты, и красивый и мощный, словно, Аполлон, замер над мамой со своим возбуждённым копьём наперевес. Мама только глубоко дышала. И ждала... Ещё совсем недавно подобная картина не могла ей присниться и в страшном сне. А сейчас головка члена сына мягко коснулась губок её киски... Мама аж вся задрожала, её стройные бёдра просто свело судорогой. Она развернула свои бёдра ещё шире, приподнимая их навстречу Рику..

Но Рик хотел полной победы. Почти лёжа на маме и касаясь своей грудью её великолепной груди, он повернул её лицо к себе и впился своими губами в её пухлые губки долгим пылким, невероятно возбуждающим поцелуем. Он засунул своей язык глубоко маме в ротик. Поцелуй длился очень долго. Мама так и не открыла глаз и не ответила на поцелуй, но и никаких попыток к сопротивлению тоже не делала.

Рик улыбнулся, оторвавшись от её губ.

Он лёг на маму. На миг мне даже показалось, что сейчас он её раздавит своей массой, такой хрупкой она казалась рядом с ним. Раздвинув ей ножки пошире, Рик уместил их у себя на плечах и, замерев, медленно-медленно миллиметр за миллиметром, словно хотел насладиться этим мгновением, стал входить в маму.

Мама всхлипнула. Захныкала. Замотала головой из стороны в сторону. Я видел, как растягивалась её киска, принимая этого монстра.

— Больно... Больно... , — проскулила она, — ... Нет, не надо..

С громким стоном Рик вошёл в маму до конца, упираясь в неё бёдрами и прижимаясь к ней всем телом, стараясь хоть на чуть-чуть, но войти в неё ещё глубже..

— О, мама... , — стонал брат, — какая ты горячая внутри... Какая узкая... Мне даже больно... Ты же рожала, мам, два раза... Как ты умудрилась остаться такой узкой... Прям как девочка..

Мама дёрнулась ему навстречу. Один раз, другой. Её ноготки царапали спину сына, а зубки мягко кусали кожу на его плече. Мама снова жалобно всхлипнула... И взорвалась..

Ого, я чуть не присвистнул, — а мамочка оказалась очень темпераментной и пылкой женщиной. Кончала она громко и долго, извиваясь в объятиях Рика.

Когда она пришла в себя, Рик сидел между её распахнутых ног. Но мама, по-моему, не сразу поняла, где она и что с ней. Но вот на её лице отразилась мука. Она подняла глаза на сына.

Рик улыбнулся ей.

— Мам, а ты горячая девочка..

— Ты получил, то что хотел? — слабо спросила мама, — мне можно идти?

Вместо ответа Рик снова лёг на неё и резким толчком вогнал в неё член. Мама вскрикнула. Брат распахнул в стороны полы её рубашки, и вцепился обеими руками в её груди. Их бёдра прильнули друг к другу, лобок к лобку и так замерли. Мамочка запрокинула голову и закрыла глаза, её дыхание не успев восстановиться, снова сбилось, а руки снова вцепились в плечи сына.

Брат, словно, посмаковав насаженную на его член женщину, нагнулся над ней и впился в её правый сосок долгим поцелуем. Он упёрся руками в диван и резкими толчками начал вгонять в мамину киску член, заставляя её вскрикивать и выгибаться. Под ударами Рика тело мамы сотрясалось и ходило ходуном.

В порыве страсти и нежности к сыну мама потянулась к его лицу губами, но Рик поморщившись, отстранился, и лишь снова и снова бесцеремонно вгонял в мягкую, рыхлую киску мамы свой член, добивая её, словно раненную птицу.

Мама обиженно захныкала. Она повисла у него на шее, что-то ласково шептала на ухо, хваталась за его плечи, просила себя поцеловать. Просила проявить к ней хоть капельку любви и уважения. Но Рик был безжалостен. И проявлять какое-либо снисхождение к маме не собирался. Она должна была уяснить своё место раз и навсегда. Рик всегда был таков с девушками. Они у него всегда знали своё место.

Неужели мама уже забыла? Маленькому мальчику нужна мама, — большому мальчику нужна наложница. Покорная, послушная, рабыня для сексуальных утех сына. И которая, если и должна учить теперь чему-то новому своего сына, так это только в постели.

Рик застонав, поддался впёред всем телом, и теперь они уже оба, вместе, слились в едином оргазме.

Когда Рик наконец поднялся с тела мамы, мама так и осталась лежать на диване, пытаясь отдышаться и прийти в себя. У неё совершенно не осталось сил.

Немного позже, я загнал машину в гараж. Прошло уже прилично времени, но когда я вошёл в зал, то чуть не остолбенел. Ведь, можно же было уже успеть здесь прибраться раз двести, наверное.

Но на ковре так и валялись скомканные трусики, бюстгалтер и юбка мамы. Сама она, запахнувшись, в свою длинную рубашку, сидела на диване, с отсутствующим видом, поджав голые ноги под себя. Её мысли были где-то очень далеко отсюда. Брат, хоть спасибо, шорты натянул. Он полусидел-полулежал на ковре у ног мамы, облокотившись о диван, и отдыхал, скучающим взором смотрел телевизор.

При виде меня брат широко и довольно улыбнулся.

— Ну, как с машиной? Успешно, Шумахер? Что-то ты долго возился, братик.

Я пожал плечами:

— Болтал с соседомю

Мама стесняясь, испуганно, скромно посмотрела на меня и покраснела как рак.

Рик широко улыбнулся:

— Не обращай внимания, эт я тут маме массаж делал. У неё что-то спина болела..

Я только кивнул. Они что меня совсем за идиота держат? Эт, что за массажи такие, какие надо делать без трусов? И, ладно, ещё по Рику не скажешь, но взглянув на маму, с первого взгляда сразу было видно, что её только что оттрахали. При чём хорошенько! Да так, что она до сих пор не могла прийти в себя. Я уж не говорю про её виноватые глаза. Врать мама не умела. И вся комната просто пропахла запахами секса.

А брат, казалось, просто наслаждался ситуацией.

Зазвонил телефон. Я подошёл к нему и поднял трубку. Это был папа. Самодовольная улыбка быстро сползла с лица Рика, но ненадолго, а мама побледнела. Казалось, она сейчас зарыдает.

— Мам, папа хочет поговорить с тобой..

Я протянул ей трубку. Из маминых широко распахнутых глаз покатились слёзы. Она заплакала.

Я стоял, как дурак, с телефонной трубкой в руке, переводя взгляд с довольно улыбающегося Рика на рыдающую маму.

132111   13 64530  124   29  +8.7 [105]