Участковый Геннадий Опохмелкин проснулся с жуткой головной болью от очередного кошмара. Снилось ему, что верная жена Лизка изменила ему с уголовником. Он видел прямо как наяву: здоровый мужик с синими куполами на спине охаживает сзади его женушку, да ни куда-нибудь, а в мягкий податливый зад, в который его Гену, Лизка не пускала ни за какие коврижки. Он и золотой кулон ей обещал, и колечко на палец, даже чемодан шмоток, все без толку. Жинка, всякий раз когда он приставлял головку члена к ее «шоколадному отверстию», громко повизгивала и начинала плакать, ссылаясь на страшную боль.

Для добропорядочного участкового насилие было неприемлемым атрибутом, и потому поползновения свои прекращал. А тут ужасный мужик бесцеремонно трахал зад любимой супруги! Проснулся Геннадий в поту, судорожно надел фуражку и побежал домой, проверить, чем занимается его ненаглядная.

Вверенный ему участок состоял из двух деревень Березовки и Дубовки. Народу здесь обитало немного, в основном выжившие из ума старики, да зеки, отсидевшие срок в тюрьме, да так и оставшиеся в Забайкалье. Всех их строго контролировал Опохмелкин, следил за каждым шагом. Но ничего криминального за ними не замечал, разве что видел, как они по очереди ходят в избу местной давалки Люськи. Так это не преступление, баба только рада, когда мужики табуном идут к ней. Слабая на передок была Люсинда, всех любила и направо и налево, и даже поперек.

Геннадий бесшумно приблизился к дому и аккуратно подошел к окну. Он оставил глаза на уровне подоконника и принялся следить за обстановкой, как Джеймс Бонд. Потом спохватился и снял фуражку, которая торчала в окне, тут же про себя нелестно выразившись: шифровальщик хренов! Лизки явно не было дома. «По грибы пошла моя синеглазая», — умилился участковый и возликовал. Никаких зеков она у себя не принимала, это все больное воображение да ревность сидят в нем. Жена ведь молодая, двадцать лет только, а Гене как никак сорок, вот и комплексует, что ему предпочтут молодого да бойкого.

От нечего делать Геннадий решил пройтись по деревне, проверить криминогенную обстановку. Толстый кот сидел на земле и наблюдал за воробьем, которого явно хотел сцапать.

— Да я тебя на пятнадцать суток щас! — закричал Опохмелкин.

Других возмутителей общественного порядка в вымершей деревне отродясь не бывало. Кот фыркнул и ушел огородами.

Геннадий приблизился к дому шалашовки Люськи и нелепая мысль вскружила его голову:

— Может мне тоже отведать тельца Люськиного? Чего там каторжники в ней находят?

Азарт и чувство неизведанных новых приключений заставили Гену войти в дом блудницы. Короткими шагами он прошелся по двору, прислушался: ни звука. Тогда он тихо вошел в дом и застыл в дверях, не зная куда деться от стыда.

Бывший заключенный Василий методично вдалбливал свой хер Люсинде. Было видно, как толстый член исчезает в попке молоденькой давалки, а потом снова выходит оттуда, являя взору растраханное донельзя отверстие. Дыра зияла огромной пастью, что казалось, туда можно сунуть кулак. Участковый не мог оторваться от представления. Член его заныл и уперся в ширинку, просясь наружу. Раз Лизка не дает в зад, — думал Геннадий, — То трахну Люсинду, надеюсь она почувствует мой тонкий, как комариный нос, стручок. — Раз Боженька наделил меня таким писюном, значит решил, что так надо, — успокаивал сам себя мент.

Опохмелкин стянул с себя брюки и трусы, образцово повесил их на дверь и подрачивая свой сморчок приблизился к парочке.

— Давай вали отсюда, пока я добрый, — сказал Геннадий и стукнул по плечу любвеобильного зека. Тот обернулся и увидел Опохмелкина без штанов, быстро выдернул свой кол из хлюпающей задницы и, подобрав опущенные до колен штаны, с обидой скрылся из виду. Местного участкового боялись и уважали одновременно, поэтому спорить за право обладания местной шалавы с ним никто не собирался.

Голова Люсинды была завалена подушками, и потому лица и волос не было не видно.

— Да и ни к чему это, — рассудил участковый, главное, что попа на виду, туда и буду смотреть.

Он направил свой член и одним движением вогнал в разработанную щель. Люся молчала, как воды в рот набрав.

— Наверное, не почувствовала мои размеры, — немного расстроился Гена.

— Вот тебе тогда! — мстительно заявил мент и принялся со скоростью света долбить мокрую жопку. Яйки его хлопались о ягодицы, издавая шлепки, которые возбуждали Гену до предела. Люся по-прежнему молчала.

— Ну и черт с тобой, молчи, — махнул рукой Гена и истошно закричал. Он всегда орал, когда сперма изливалась из него. Секунд тридцать он, как оглашенный, орошал окрестности, перемеживая крик с благим матом. Вот такой бурный оргазм настигал участкового каждый раз. Хорошо хоть соседи глуховатые старики никогда не слышат этого рева раненого бизона.

Потом он вытащил поникший стручок и полопал ягодицы шалавы.

— Мне понравилось, — подобрел он, — Жаль Лизка не дает туда мне, но я обязательно раскручу скромную женушку на анал.

С этими словами он надел штаны и подозрительно взглянул на необычно молчаливую Люську. Не отправилась ли она на тот свет, благодаря стараниям Гены? Он побледнел, промокнул выступивший на лбу белоснежным платком и выбежал из комнаты.

На пороге стоял Василий и курил.

— Ты ид-и посмотри-и как т-ам она, — заикаясь произнес участковый и галопом помчался в отделение.

— Попал так попал, — повторял он всю дорогу.

**

— Вась, ну что ушел этот ненормальный, мой муженек? — подняла Лиза голову. — Чуть не задохнулась!

— Ушел, — удовлетворенно сказал Вася и лег рядом с обнаженной любовницей. Они уже полгода встречались здесь, у Люськи, чтобы ревнивый муженек не поймал их вместе.

— Я чуть не обкакалась, когда услышала его голос, — пожаловалась Лизка.

— И я офонарел, когда увидел твоего мента со спущенными штанами. Пришла в голову мысль, что достанет свой ПМ и шмальнет в меня, а еще хуже трахнет нас обоих — вторил не менее испуганный Вася. Как отсидевший срок он страшно боялся, что его задница станет общественным достоянием.

— Он может! Я ведь не давала никогда ему в попку. Решила для себя, что ты будешь первый и единственный, кто туда вторгся.

— Правильно мыслишь, — одобрил зек. — Ну-с, продолжим?

— Ага, — весело подхватила она и повернулась к нему голой попкой.

— Фу, тут сперма мента! — ужаснулся Вася.

— Ну да, он кончил, кобель хренов. Вытереться?

— Уж изволь, — недовольно пробурчал Василий.

Лизка быстро вскочила на ноги, сперма из жопки тут же потекла по ляжке. Девушка ойкнула и первой попавшейся тряпкой стерла следы пребывания мужа.

— Все, у меня упал! — огорошил ее любовник. — Я так не могу.

— Ну Васенька, поимей меня еще в анус, — стала упрашивать бесстыжая Лизка. — Мне так нравится, когда твой толстый мальчишка входит туда. Давай, будь хорошим котиком.

— Отстань, мне противно, — отмахнулся обиженный зек. — Тебя только что имел в зад мент, я не могу всунуть туда свой ствол, вдруг поймаю вирус и тоже стану ментом позорным.

Лиза захохотала и схватилась за живот.

— Уй, не могу, скажешь тоже! Кто ж тебя возьмет в органы-то с уголовным прошлым?!

— Что ты ржошь, как дура? Давай бери в рот, — еще пуще обиделся Вася.

Девушка послушно вцепилась в вялый член и стала облизывать его как мороженое. Но и это не пришлось по вкусу мужчине.

— Глотай его, — приказал он.

Она играюче всунула его далеко в глотку и проглотила. Так и застыла с проглоченным членом. Через двадцать секунд зек забеспокоился и начал дергать свой писюн.

— Эй, отдай, выплевывай!

Лизка помотала головой и пару раз моргнула. Кровь застыла в жилах Василия: «Застрял!»

Девушка выпустила член и засмеялась, глядя на Васю с выпученными, как у карпа глазами.

— Дура, — констатировал зек и вскочил с кровати, одеваясь на ходу. Видеть тебя больше не желаю!

— Мужу расскажу! — вдогонку крикнула она. Но и это не возымело действия, противный уголовник ушел. Лиза одела свои тряпки и пошла к мужу в отделение — искать утешения там. Неудовлетворенная киска слегка ныла и сочилась влагой. Девушка замерла на месте и пощупала рукой свою пизденку. Так и есть, трусы забыла надеть! Ладно совру мужу, что специально не надела, порадовать его хотела.

Лиза вошла в его будку и остолбенела. Опохмелкин приставил дуло ПМа к виску и закрыл глаза, видимо решаясь нажать на курок.

— Ты что делаешь? — закрыла она рот рукой.

Участковый открыл один глаз и взглянул на супругу.

— Эээ, я... проверяю готовность боевого оружия! — четко отрапортовал мент и убрал пистолет от виска.

— На себе? — ужаснулась Лиза

— Больше не на ком, — растроенно ответил Опохмелкин.

— Брось эти штучки! — пригрозила пальчиком супруга и села попой на стол. Она подняла юбку и раздвинула ножки, выставляя напоказ мокрую писечку, покрытую курчавыми волосиками.

Геннадий тотчас забыл обо всем на свете, он вожделенно уставился на лоно жены и даже потрогал ладошкой. Влажная! Она хочет и любит его, а он трус изменил ей, да еще затрахал до смерти ни в чем ни повинную Люсю. Он всхлипнул и захотел покаяться.

— Я трус и...

— Ничего не говори, — остановила его жинка и встала рачком, опершись на стол. Она погладила себя по выставленным ягодицам и попросила:

— Давай трахни меня в попу, ты же хотел этого!

Счастью Опохмелкина не было предела! Лизка сама попросила присунуть ей в зад! Член задергался и захотел немедленно осуществить желаемое. Мент скинул портки и пристроился сзади. Действовать решил осторожно, дабы не причинить боли любимой супруге. Он надавил на головку и попробовал потихоньку войти на пол сантиметра, но член упрямо скользнул в дырочку до упора. Чувство дежавю овладело Геной! Он подрыгался взад и вперед и внимательно посмотрел на джопу. Тут не надо обладать прекрасно зрительной памятью, чтобы понять, что Люська и Лизка сзади смотрятся одинаково, да и дырочки совершенно идентичные. Разве так бывает?!

— Шлюха! — вскричал мент, пораженный собственной догадкой. И вместо того, чтобы вытащить член из дырки и как следует поколотить неверную женушку, он принялся с упоением трахать задницу.

Лизка поняла, что муж догадался об обмане. Пока он обхаживал сзади ее, он судорожно сочиняла отмазки.

«Скажу, что Васька меня изнасиловал, упала в обморок и даже не знала, что муж тоже пристраивался к попе».

Пот тек со лба Опохмелкина ручьем, но он никак не мог остановиться. Лизка, кончившая уже раз пять, с удивлением стала оглядываться на мужа, откуда такая прыть? Раньше он и пяти минут не мог продержаться, с ревом кончал, пугая всю округу. А теперь, как ненасытный жеребец драл ее задницу до красноты уже битый час.

Гена удивлялся самому себе:

— Еххху, я половой террорист! Могу трахаться сколько угодно, — думал он и держал в голове картинку: Василий толстым хером сношал анус жены. Именно благодаря этому эпизоду, сила его мужская удесятирилась, даже писюн стал побольше! Вот это да!

Когда наконец рев огласил окрестности, Лизка облегченно вздохнула. Кончал Опохмелкин бурно, выплескивая жидкость из волосатых яиц. Сперма потоками вытекала с жопки супруги. Он был готов целовать эту блядскую попу, ведь именно она сделала его половым гигантом! Геннадий поверил в себя.

— Быстро домой! Вечером продолжим! — скомандовал участковый и с улыбкой устроился за столом. Как же хорошо, мать твою!