Я долго думала, где бы мне найти подходящую «подругу». Особых лесбийских наклонностей я никогда в себе не замечала Надо сказать, среди девушек у меня было мало знакомых, а тем более — подруг. Старые подружки отдалились, а новые не заводились ввиду моей постоянной отстраненности. На учебе я теперь бывала нечасто, хотя даже если бы и бывала — на филфаке легче найти мальчика, мечтающего побыть шлюхой, нежели девочку (высокодуховность сказывается). Я чувствовала себя откровенно чужой среди этих экзальтированных девушек со склонностью к морализаторству. Сначала я не понимала, что со мной не так — ведь я тоже люблю литературу, хорошо воспитана и не глупа. Но во мне всегда была жажда новых эмоций, приключений; жажда жизни, внимания мужчин и секса, а эти постные девицы вызывали у меня только раздражение.

Перебирая в уме все возможные варианты, я вдруг все-таки припомнила одну незаурядную девушку со старших курсов — высокая, черноволосая и кудрявая, она вечно разгуливала по коридорам в корсетах, кружевных юбках и в сапогах на тонких шпильках. Говорили, что ее чуть было не отчислили за «вызывающее поведение», но дело замяли, после того как она побеседовала со старичком-деканом. Подробностей я не узнала, потому что даже сплетни на филфаке — скучные. Но Жанна (подходящее имечко) была настолько сексуальна и развязна, так насмешливо стреляла черными глазами, так громко смеялась — что я чувствовала, что не ошиблась. Оставалось только как-то познакомиться, подружиться и... уговорить трахаться со мной и моими боссами.

И я затесалась на потоковую лекцию по истории русской литературы третьего курса. Она зашла в аудиторию почти последней и залезла на последний ряд скамеек, амфитеатром поднимающихся вверх. Я шмыгнула за ней, и вроде никто на меня не обратил внимания. Села рядом — она удивленно осмотрела меня и отвернулась. Начался унылый бубнеж о Серебряном веке, и Жанна со скучающим видом достала из сумки «Жюстину, или Несчастья добродетели» Маркиза де Сада, и углубилась в нее, отмечая иногда карандашом абзацы. Эту книжку я помнила отлично — она была одной из моей любимых еще во времена неистовой подростковой мастурбации. Я пододвинулась поближе, заглядывая ей через плечо. Ее волосы вкусно пахли, и — она не отодвинулась, а сделала вид, что не заметила.

— Люблю этот момент, когда ее насилуют в лесу, — наконец шепнула я.
— Я тоже! Третий раз читаю, и каждый раз теку, — усмехнулась она. — Курсач пишу про либертинаж.
— Круто! Если уж писать — то о чем-то волнующем, да?
— Ага. А ты кто вообще?
— Я Лиза. Вообще-то я с первого курса, но мне было интересно послушать... Ну, то есть, на самом деле, я хотела познакомиться.
Она удивленно на меня глянула:
— Зачем это?
— Ты выглядишь единственной адекватной и живой девушкой здесь. Мне прям тошно среди этих куриц.
— Ну, мне тоже. Но я как-то привыкла. И что дальше?
— Я правда хочу с тобой дружить. А еще у меня есть работа, и может быть, ты согласишься... Но это не обязательно, я не хочу, чтобы ты думала, что я только поэтому...
— Стоп-стоп, какая работа?
— Просто я секретарша, и нуу... трахаюсь с начальником.
— Аааа, понятно теперь. Сразу не могла нормально сказать? На перемене обсудим.

Да, на нас уже оглядывались. Я кое-как дождалась перемены и вышла за Жанной. Мы зашли в туалет, заперлись в кабинке у окна, она присела на подоконник, закинув бесконечные ноги в вульгарных сапогах на унитаз, и закурила.

— То есть ты хочешь, чтобы я с тобой на блядки ходила? Вообще-то у меня есть основной ебарь, который как бы по идее против.
— Не совсем так... Ну там все аккуратно, и если ты чего-то не захочешь... Вообще-то я раньше никогда с другими девушками не договаривалась о таком. Но они хорошие! И деньгами не обидят. Никто же не узнает!
— Ха! Неужели ты с девочками никогда не пробовала? Ты такая сладенькая с виду.

Она вдруг сунула мне руку под платье, продолжая курить и не глядя на меня. Естественно, я уже потекла от таких разговоров. Она хмыкнула и легко просунула в меня указательный палец, прижала клитор большим... Я резко выдохнула. Краска заливала щеки.

— Мило. А что ты сможешь мне предложить? Я же не за деньги, я по любви хочу, — кажется, Жанна просто не умела быть серьезной.

Я с испугом посмотрела на ее сложную сбрую, неуверенно потянулась к корсету. Она захихикала, встала, кинула бычок в унитаз и приблизилась ко мне. Она пахла мускусом и табаком, а глаза были совсем близко — темные, прямо дьявольские. Я впилась в ее губы, целовала жадно, но как-то осторожно. Ее же язык сразу по-хозяйски засновал у меня во рту, а у меня сбивалось дыхание от возбуждения. Я гладила ее жесткие волосы, шею, зарылась носом в ложбинку стянутой груди, потянула за крючки корсета.
— Подожди-ка, я сама.

Расстегивала медленно, отодвинув меня от себя. Я завороженно смотрела на открывшуюся грудь: вот это да, не то что у меня! Тяжелые и идеально круглые, а соски маленькие с большими темными ореолами. Я осторожно прикоснулась к ним — такие упругие, словно набитые изнутри, и нежные... Я начинала понимать мужчин с их одержимостью большой грудью. А еще — позавидовала.
— Ух ты...
— Твоя очередь!
Я быстро и без прелюдий стянула платье через голову.
— Ну какая ж прелесть! Очаровательная грудка. — и она щелкнула пальцами по торчащему соску.

Я вздрогнула. Она послюнила пальцы на обеих руках и схватилась за мои соски, начала нежно их покручивать. Я словно завибрировала, и снова потянулась ее поцеловать. .оrg Это было удивительно — такие нежные губы и кожа, такой запах... специфически девичий, сладкий и пьянящий. Она прижала меня к подоконнику и прошептала:
— Тогда я первая. Может хоть научу тебя чему.

Она скользнула пальцами вдоль половых губ и слегка ущипнула за клитор — я дрогнула и раздвинула ноги пошире. Жанна медленно размазывала мою смазку вдоль всей щелки, по внутренней стороне бедер, пальцами изучая каждую складку и складочку. Я же не могла оторваться от ее груди — осторожно держа в обеих руках тяжелые полушария, целовала и посасывала по очереди крошечные соски.

Наконец она сунула в меня два пальца, легко покрутила ими... Я насадилась на ее руку поглубже.
— Кто-то любит пожестче, как я погляжу, — опять засмеялась она.

Три пальца... Резко выдернула и мягко вкрутила их в попку. Я охнула и закинула ногу на унитаз, а Жанна опустилась на коленки, языком провела по раздувшемуся клитору и присосалась к нему, как пиявка. Я никогда особенно не любила теребить клитор — он у меня большой и чересчур чувствительный, словом, было скорее больно, чем приятно. Но это! Она сосала его как будто это член, описывая восьмерки и круги, прижимаясь так крепко, как будто хотела откусить. У меня потемнело в глазах и заложило уши, я прижимала ее голову к своей пизде, стараясь не заорать в голос. Она задвигала рукой в моей попке быстрее, вверх-вниз — и я все-таки закричала, стиснув ее груди, — из меня снова брызнула прозрачная жидкость. Я этого не заметила — от обычных судорог я ударилась головой об окно и чуть не упала — а перед глазами все еще расплывались круги и огни фейерверка. Вот это да!

Жанна слегка обиженно вытирала губы, осматривала себя на предмет пятен.
— Прости, пожалуйста! — вскрикнула я. — Я правда... не всегда так. Извини. Можно я с тобой теперь попробую?
— Да уж попробуешь, — усмехнулась она. — Не видела я раньше, чтобы девку так от оргазма скрючивало. Но вообще прикольно, может и мне такое же устроишь.

С этими словами Жанна встала коленями на крышку унитаза, оперлась руками о бачок, задрала пышные слои своих кружавчиков и оттопырила попку. Прекрасное зрелище, все-таки. Между небольших и идеально круглых ягодиц выглядывала ее киска — не люблю это слово, но оно больше всего подходит для описания этого небольшого пухлого сердечка. Она казалось такой маленькой, и я завороженно провела пальцами по губкам — чуть влажные и гладкие... Не сдержалась и засосала их так, что она подалась назад и завиляла попкой. Мне хотелось впечатлить ее и довести до такого же яркого оргазма, и я не жалела усилий. Действовала скорее по наитию, вспоминала, что нравится мне — и откликалась на любое ее сладкое «ммм» (помимо этого, она была немногословна).

Продолжая целовать, просунула палец в дырочку — и проскользнул он легко, в плане выделений ароматных соков Жанна никак мне не уступала. Она пахла чем-то упоительно пряным, а на вкус была как подслащенная теплая устрица. Я мягко протолкнула в нее три пальца, засосала ее крупный клитор и попыталась сосать его также сильно и активно, как она это проделывала со мной. Не зная, нравится ли ей анал — а колечко ануса было девственно-стянутым, я активнее задвигала рукой в ее пизденке, и она громко захлюпала, набухла изнутри! Удивительное чувство — проделывать это самой, быть доминантной. Я сама в эти предоргазменные моменты настолько утрачивала связь с действительностью, что не чувствовала это разбухание, легкие судороги, прокатывающиеся по коже, как предгрозовые зарницы, не слышала собственных сбивчивых, хриплых стонов — а это так захватывающе, так возбуждающе! Я легко шлепнула ее, но тут она почти сердито, не оглядываясь, схватила меня за запястье и начала трахать себя моей же рукой. Я осмелела: протолкнула в нее все свои тонкие пальчики и начала трахать, подаваясь вперед, натирая свободным большим пальцем клитор, впившись поцелуем в анус. Она задрожала и протяжно взвыла, вытянув одну ногу и прижимая рукой мою голову к своей жопке.

Я осторожно вытянула пальцы. Жанна вскочила и поцеловала меня, прижав к хлипкой перегородке, нежно, но сильно, и дыхание ее сбивалось. Я провела своей мокрой от ее соков рукой по своим губам — и снова прижалась к ней в поцелуе.
— Ты такая классная! — вырвалось у меня.
— Ты тоже ничего! — передразнила она.

Поправившись и умывшись, мы вышли из туалета под ручку. Стайка ботаничек, стоящих напротив, испуганно глазела на нас. «Надеюсь, слышали», — подумала я самодовольно. Идя с Жанной по длинному коридору, я чувствовала себя неотразимой, уверенной и, немного — частью банды. А я уж и забыла, как это приятно — быть подругами.

Следующие два утра (я появлялась в универе только до работы), мы бесстыдно обжимались возле каждого подоконника. Я нежно убирала ее непослушные пряди за уши, а она пальчиком смахивала невидимые крошки с моих губ. Обитательницы филфака зеленели и отворачивались, я просто расцветала от счастья, Жанна тоже выглядела довольной.

Я показала ей на себе свой набор анальных пробок и развратных костюмчиков, а также в красках рассказала о своем сексе со всеми сотрудниками мужского пола. Я шептала ей это на ухо во время самых скучных ее пар, медленно сжимая ее половые губки, и чувствуя, как она намокает все сильнее, зная, что она хочет того же. Трижды она тихо кончила, елозя на моей руке. Теперь Жанна была готова пойти со мной куда угодно, я была уверена.

На работе, после традиционного минета-перед-началом-рабочего-дня, я рассказала Андрею о Жанне. Он с явным интересом выслушал мое восторженное описание секса с ней и сказал привести мою подругу (как приятно это звучит) в воскресенье, к нему домой, где я не была со времен собственного «собеседования».

— Может, устроим небольшой мальчишник с вами... Приоденьтесь и придумайте что-нибудь поинтереснее. Двусторонний дилдо, анальные бусы. Не стесняйтесь. Я тебе пока дам тысяч десять, если что, еще проси. А с этой Жанной я сам потом еще поговорю, если она и вправду такая чудо-шлюха. Давай, иди работай!