Кафе. Перед ним фонтан. На стене обшарпанного дома — помпезное панно, выдержанное в голубых тонах. Не в гейском смысле слова. Это были голубые дали сияющего будущего — рабочий и колхозница, балерина и футболист, Братская ГЭС и орбитальная станция «Мир».

Впрочем, оно ничуть не дисгармонировало с обликом этого маленького городка, словно застрявшим на четверть века в прошлом. Неизменны были названия улиц Ленина и Кирова, Свердлова и Фрунзе, Шаумяна и Орджоникидзе. Славили мир, труд и май потрепанные, но не снимаемые лозунги. А обращение «товарищ» звучало не только на совещаниях и заседаниях, но и в общественном транспорте и магазинах.

Я был «старшим помощником младшего дворника» в команде кандидата в депутаты. По-честному, именно тут ему ничего не светило, но деньги на выборы выделены и их надо осваивать.

Мы сидим в кафе с учительницей истории одной из школ, где наш кандидат должен был толкать речь перед учениками и преподавателями, а она должна была быть типа нашей провожатой. Звали ее Маргарита... не то Александровна, не то Алексеевна, уже не помню. Возраст ее, опять-таки, не по паспорту узнал, а какой-то фразой она его обозначила: «10 лет еще до пенсии», значит, было ей 45. Замечательный возраст! Известный в народе, как «сорок пять — баба ягодка опять».

— А Вас ученики за глаза называют «королевой Марго», верно? — сделал я ей легкий комплимент. Я не врал, выглядела она не потрепанной и злой училкой, а нормальной, в меру полной, симпатичной и улыбчивой женщиной, с румяными щечками и непослушной прядью старательно подкрашенных, иссиня-черных волос, то и дело спадающих на лоб.
— Да кто сейчас читает Дюма, бросьте! Спасибо конечно, — улыбнулась, значит оценила, — я думаю, что Риткой, да и слава Богу, а то к нашей математичке как прилипло Баба-Яга, так и не отлипает.
— Такая страшная и старая?
— Молодая и красивая! Фамилия Бабкина. Детям, знаете ли, много не требуется, чтобы досочинить.

Упоминание «королевы Марго» принесло свои плоды. Узнав, что я ничего особо не помню из романа, даже порядковый номер короля Генриха улетучился из памяти, она мне прочитала мини-лекцию об отличиях романной королевы Марго от реальной Маргариты Наваррской. По ходу досталось и Дюма-отцу, который использовал историю только как гвоздь для картин, а мог бы сделать свои романы не только достоверней, но и интересней, ибо жизнь реальной Маргариты была богаче политическими и любовными приключениями, чем сентиментальный образ романной героини.

Хммм... Это намек или как? Слушаю, как пылко говорит Маргарита, перечисляя разных герцогов и графов, побывавших в постели у королевы, и мне чудится, что она сама тоже не прочь была бы оказаться на месте любвеобильной правительницы. Она мимоходом зачерпнула очередную ложечку мороженого и, облизав её, продолжала мне вещать о коварствах и интригах... Невольно воображаю ее ритмичное подскакивание на моем члене, как прыгают вверх-вниз офигенные сочные груди, как в ее кулачке будет зажата не ложечка, а кое-что длинней и толще. Да, поедание мороженого выглядит весьма эротично и дает простор фантазии. Мы незаметно перешли на «ты», она вся в своей истории, а я все ловлю взглядом её розовый язычок, эротично слизывающий мороженое...

А если попробовать? Симпатичная же... Чем черт не шутит?

— Марго! — она замолкает и смотрит на меня. А я держу паузу. Просто смотрю ей в глаза и улыбаюсь. До тех пор, пока не вижу ее ответную улыбку. — У меня есть к тебе одно предложение. Ты можешь обидеться и отказаться, конечно же. Но можешь и согласиться, и так будет для нас гораздо лучше.
— Никаких махинаций с голосами! — хмурится Марго и резко гасит свою улыбку. — Вы там наверху делайте что хотите, а я себе такого не позволю. Пусть я буду глупой в ваших глазах, но честной.

Да пошли в задницу все политики! У меня сейчас личные дела, и на фиг мне надо решать еще их проблемы добровольно, на то есть специальные люди, получающие за это деньги. Маргошка явно переоценила и мою роль в избирательной компании, и свою тоже.

— Пусть мертвые хоронят своих мертвецов, — отвечаю ей с брезгливым выражением лица. — Меня они вообще не интересуют. Мое предложение исключительно личного характера. «Для нас» — означало для меня и тебя, а не для каких-то дурацких партий.
— Ой, извини! — Марго смущенно улыбается. — Ну сам понимаешь, о чем сейчас постоянно все говорят и пишут, не в ту степь пошла, прости, пожалуйста, я не нарочно!
— Бывает, ладно, — прощаю ее великодушно. — А хотел тебе вот что сказать... — и снова тяну паузу, улыбаюсь и смотрю ей в глаза, мечтая о внезапном обретении дара гипноза.
— Ну что? — чуть погодя, вроде бы даже с кокетством, спрашивает она. — Говори, не томи!

Не знаю, чисто ли внушением добился передачи мыслей и желаний, но бьюсь об заклад, она уже в теме.

— Романтичное приключение. Приятное и незабываемое. Я и ты вдвоем. Без стеснений и заморочек.
— Но почему я? — всегда интересен первый вопрос женщины, когда карты раскрыты.
— Ты мне нравишься. И вот уже полчаса, как я тебя хочу! — честность — лучшая политика.
— Но... я не знаю, я не готова, — Маргарита явно растеряна, она не хочет отказывать, но не ожидала такой резвости, — где, когда, как, — и снова повторяет, — я не знаю, я не готова.

Такое смятение делает ее очень похожей на молодую девушку, девственницу перед первым актом, и я сразу чувствую себя старше и опытней, несмотря на то, что в реале младше лет на 5, и даже преисполняюсь осознанием ответственности за все возможное, что нам скоро предстоит.

— Сегодня и сейчас, — отвечаю я. — Смелей, Марго, ни о чем не думай! И не беспокойся! Мы с тобой взрослые люди, знаем, чего хотим друг от друга.
— Но я... — мнётся она, но вижу, что уже созрела.
— Марго, я отвезу и привезу тебя в целости и сохранности, обещаю!
— А ты... — лицо Маргариты заливает пунцовая краска, мне кажется, именно в эту минуту она подумала конкретно о сексе, а не формальной мишуре «куда, как и когда», — а ты серьезно? Не смеешься? — почти шепчет она, смущенно опуская взгляд и слегка покусывая губу.

Что я мог ей ответить? Что член горит, и, будь моя воля, я б засадил ей прямо здесь, не отходя от кассы?! Нет, дамы и господа, я ей ничего не отвечаю, молча расплачиваюсь, беру за руку и коротко командую:
— Вперед, сударыня!

Куда же? Естественно, в «свой» загородный коттедж, который сняли для проживания всей нашей команды на период предвыборной кампании.

Историко-политические темы в машине чередуются с:
— А я уже бабушка, ты в курсе?

Или:
— Если б знала, с утра другое белье надела. Давай вернемся, и в следующий раз?

И ещё:
— Кому б рассказать — не поверят... До брака только с одним встречалась... Потом муж... Как он умер три года назад, ни с кем не была... Бог троицу любит, да?

Вижу, что она сильно нервничает и таким образом подбадривает себя. А меня её мандраж ещё больше заводит! Но я только одобрительно киваю, улыбаюсь в ответ и поддакиваю в нужном месте. Не пропустить бы нужный поворот.

... Доехали. Не сговариваясь, сразу в душ.

— Задерни плотней шторы, — попросила Марго.

Ага! Желаете полумрак... Создает интимную обстановку или просто стесняется своей фигуры? Хм, ну это понятно: не двадцать лет за плечами, а поболе, плюс дети... Эх, бабы-бабы! Мужик не идиот — он все понимает. Да и чаще всего вот такая живая, естественная женщина в сто раз круче и желанней длинноногой, силиконовой-ботексной девицы. А какие бёдра, мммм, большие, белые, нежнокожие...

Послушно задергиваю шторы. Время все равно дневное и с задернутыми шторами все видно хорошо.

— Марго, ты такая соблазнительная, что я просто изнываю от желания, — киваю я на торчащий и готовый к бою член. — Какая женщина!...

Крышу уже почти снесло, я глажу, целую, и всячески ласкаю её...

Не помню точно, как и в какой момент, но вот Марго, сидя на кровати, берет в рот и недолго специально для .оrg , аккуратно и очень бережно сосет. И как-то сразу, неожиданно быстро, входим в раж и доходим до самого высокого темпа, когда я опрокидываю ее на спину и вхожу в нее в классической позе, с высоко задранными ногами. Марго тяжело дышит, то закатывает глаза и закусывает губу, то ласково смотрит на меня, нежно гладит по лицу и плечам, иногда смутно улыбается, прикрыв глаза, стараясь в эти секунды прижаться ко мне плотней, и я чувствую ее пяточки на моих ягодицах.

Я и так на взводе, от этих пяточек чуть не кончил. Вовремя останавливаюсь и меняю позу, ставлю Маргошку на четвереньки... Ёлы-палы... ПОПА... Большая, белая, пышная и нежная. Туда? Нет, отказывается. Тискаю, мну, глажу, целую и опять вхожу, врываюсь внутрь. Снова быстро завожусь, всего несколько минут, и вновь ловлю себя на том, что шурую в ней очень быстро. Она так ненавязчиво поддает тазом, так трогательно поскуливает и так страстно постанывает, что другая реакция невозможна.

— Куда? — хрипло выдыхаю я, мысленно упрашивая партнершу не требовать от меня прерванный половой акт. И словно услышав мои мысли, Марго быстро отвечает, трижды подряд одно и то же.
— В меня, в меня, в меня, — и даже, просунув руку назад, меж наших ног, берется за мошонку и держится за нее, как бы убеждаясь, что я не буду вытаскивать член до самого конца.

Супееер! Вжавшись поясницей в ее смачные, налитые полупопия, кончаю и кончаю, и на самом излете содроганий оргазма улавливаю и ее телесный ответ. Преисполненный благодарности, склоняюсь, целую в затылок и шепчу:

— Марго, ты — королева секса!
— Ой, да перестань смущать бабулю, — отнекивается от комплимента, но видно, как ей приятны мои слова.

Довольный, смотрю на неё: глазки счастливо блестят, на щеках младенческий румянец, грудь высоко вздымается, губки призывно приоткрыты, а розовый язычок невинно облизывает их. Хороша! Королева Марго, да и только!

— А вдруг родишь наследника престола, возрастом младше внука? Династическая коллизия возникнет, — полушутя спрашиваю я уже в машине, на обратном пути.
— Не-а, — беспечно отвечает Марго, — не рожу. У менопаузы свои плюсы.