— Давай! Жёстче! Ещё! Ещё! — руководила процессом Марина, лёжа на спине с вызывающе широко раздвинутыми ногами.

Добрые сорок минут пролетели как миг. Пот, тяжёлыми каплями падал ей на живот и грудь, а сердце — тараном долбило изнутри. Секс с этой самкой был таким, что каменоломня, покажется легкой разминкой. Ещё вчера, в субботу, я мечтал её играючи поебать. А сегодня, я словно Тайсон на ринге — со смешным отрывом, добывал себе победу — уже не ради победы, а ради сохранения лица. Лица — истинного мужика. Эта баба — просто огонь! Практика с молодыми парнями — закалила её настолько, что марафон на сорок минут — это для неё лишь прелюдия...

— Ну же! Ещё! — выкрикивала она, хватая руками колени и гимнастически раздвигая ноги. — Представь, что трахаешь мамку!

Её старательные, местами лукавые, крики — были скорее для раззадоривания и желания мне угодить, чем реальными проявлениями оргазма.

— Да что такое?! — недовольно ворчала Марина. — Я ещё только начинаю разогреваться, а ты уже как убитый негр!

Пиздец! Ещё немного и я буду просто тряпкой валяться на ней.

— Эх! Ложись! — зло крикнула она и дала понять, что хочет вылезти из под меня.

Я, и вправду как подбитый негр, задыхаясь упал на постель.

Она лихо заскочила на мой изношенный хуй и запрыгала как кобыла. Благо еблись мы не дома, а на даче её подруги. Дубовая кровать так грохотала и трещала, что мне казалось что ещё чуть-чуть и спать мы сегодня будем на полу.

— Только кончи! — пригрозила она. — Тебе очень не понравится потом, что будет!

Епта, такое у меня впервые! Её последние слова, на меня особенно произвели впечатление: уж очень не хотелось посмотреть «что будет потом».

Марина вытащила из под себя ноги и выпрямила их, тем самым, полнолностью и плотно усевшись на мой член пиздой до упора. Затем чуть накренилась в бок, приподняла одну ногу и держа её на весу, грубо впихнула большой палец ноги мне в рот. Я был её трофей. Она забавлялась мною. Её глаза горели. Она руками взяла большие груди с шоколадными сосками (точь в точь как у моей матери) и начала их бесстыдно мять. Потом сильно потянула, задрав её вверх и высунув язык принялась лизать сосок. Это пауза была технической, чтобы дать мне немного остыть. Марина явно была опытна! Почувствовав что член твердеет она убрала ногу, поднялась надо мной, словно длинноногий паук. Села накорточки, уперлась руками в мои плечи и сделала несколько виртуозных вращательных движений бёдрами. По члену пробежали горячие приятные ощущения. Затем резко: со шлепком и ненавистью — бухнула по мне тазом. Высоко подкинула зад и снова, со всей дури, лупанула по мне. Я почувствовал недомогание и зажмурился. «Тайсон» — получил подлый апперкот и медленно сваливался в нокаут... к члену подступала сперма...

— Тебе хана! — послышался недовольный, грозный голос. — Я всем напишу! О великий Тундра, о превосходный Тундра! Тьфу! Все узнают!

Её слова, били в ушах, словно отсчёт рефери: «Шесть!... Семь!... Восемь!», который неминуемо намерен досчитать до полного фиаско. В дурмане, я попытался скинуть её с себя, и сделал рывок... Но...

Девять!... ДЕСЯТЬ! Это конец! Сперма, тугой струёй врезалась в её грудь и разлетелась брызгами во все стороны. В голове гудело так, как гудит балка, по которой треснули ломом и я почувствовал очень навязчивое ощущение тошноты... «Тайсон» был повержен! Я лежал на постели, как забитый боец на татами. Который проиграл ещё в раздевалке — до того, как вышел на бой...

Марина, не говоря ни слова, встала и, ни чем не укрывшись, голой пошла в душ. Даже со спины, чувствовался гнев и недовольство. Я лежал на кровати держась руками за голову и борясь с приступом дурноты. Такого, у вашего коллеги ещё не случалось. Во внутрь меня, — будто разорвав обшивку гордости, неуязвимости и самоуверенности — ворвались стыд, позор, разочарование и дикая слабость...

Под душем я чувствовал себя полным ничтожеством. Оправдания не было. По члену, который теперь висел как хобот, сбегала толстая струйка воды... на эту струйку — можно было смотреть бесконечно, только бы не идти в спальню, только бы не попасться ей на глаза. Меня, словно отпиздили на дискотеке 90-х; я чувствовал себя словно легионер — бездарно утративший орла своего легиона. А так все славно начиналось...

* * *

Ещё в субботу утром, я ощущал себя героем. Походив перед зеркалом, я надрочил хуй и любовался его стойкой силой. Дав ему смачный щелбан, он упруго отыграл, вернувшись и покачиваясь, как стрелка компаса. Я — собирался на великую еблю. Насвистывая мелодию «Смуглянки» из кинофильма «В бой идут одни старики», я натянул тугие плавки, заправив кверху свою «морковку», и принялся выбирать вечерний костюм.

Правда сказать, не было той трепетной интриги, которая обычно возникала, когда я шёл в надежде найти себе новую зрелую сучку. Тут все было понятно — все известно. Никакой романтики, никакой неожиданности. Ненужны были и феромоны или ещё какие уловки, имеющиеся в моем скромном арсенале. Я знал, что Марина, которая пожелала со мной увидеться — изначально шла просто ебаться.

Мы встретились, как и договаривались. Она была прекрасна: макияж шлюхи, короткое красное платье с огромным вырезом и выпуклой без лифчика груди, ноги в чулках в крупную сетку и открытые вишневые туфли на шпильке — её невозможно было не узнать. Конечно, я сильно возбудился увидев её в таком обличии. Первая мелькнувшая мысль была о том, что я задрючу эту мамку и буду вертеть и матросить её как проблядушку. И что потом, буду опять писать вам: о своей очередной грандиозной победе и радовать вас — очередным успехом вашего коллеги.

Мы мило побеседовали. Прозвучал звонок и нам пришлось идти в зал. В разгаре действа, Марина аккуратно взяла мою руку, положила на горячую ногу и медленно повела её под юбку. Я боялся дышать! Пальцами, ощущая каждую ячейку её сеточки, я добрался до резинки чулок. В этот момент — хуй уже стоял, как у бабуина. Она продолжила заводить мою ладонь дальше и... под пальцами скользнул, жаркий бритый лобок. Ещё чуть-чуть и гладкая щелочка прошлась под подушечкой пальца. Марина была без трусиков и с бритой пиздой!

Она слегка наклонилась ко мне и прошептала:

— Сюрприииз! Это для тебя! Все как ты любишь!

Я был на седьмом небе. Всегда мечтал, чтобы баба — вот так, непринуждённо, демонстрировала охоту ебаться. Я еле досидел до конца.

После Мюзик Холла, мы прогулялись по Александровсому парку. Я, конечно, хотел уже ехать к ней, чтобы бесцеремонно драть эту шлюшку, но она была не проста, как шкатулка Лемаршана, которую, для получения острых ощущений — вам придётся ещё и открыть. Возбудив до предела и видя моё животное желание, она сказала:

— Это такой экстаз! Видеть, когда молодые мальчики, пуская слюни, жадно хотят засунуть тебе свои необузданные членики... — она расстегнула плащ и, оглянувшись по сторонам, какбы нечаянно, приоткрыла декольте, обнажив мне голую большую грудь. Огромный коричневый сосок-маслина — маняще торчал.

— Хочешь меня? — издевательски спросила она, продолжая испытывать мою похоть.

— Поехали! — прямо заявил я ей.

— Неужели ты думал, что я прямо вот так, сразу, понесусь с тобой трахаться сломя голову? — почему-то удивилась она моему ответу и запахнула плащ. — Я должна была посмотреть, оценить.

Мне словно отрубили хуй...

— Ну как? Оценила? — еле выдавил я из себя, сдерживаясь от раздражения. Ещё полчаса назад, она позволяла гладить себе пизду, а теперь, как стерва, начала манипулировать мной.

— Оценила, — спокойно ответила Марина и добавила: — Завтра, на даче моей подруги. Заберёшь меня в час дня — ты мне подходишь.

«Ты мне подходишь?!» — ебнуло у меня в голове. Ну ни хуя себе! Но, желание, было выше гордости и я, как послушный пёс, согласился...

Довезя её до указанного адреса. Она вышла и подойдя со стороны моего окна, наклонилась. Плащик был расстегнут и груди грушами повисли перед моим взором.

мысли. Насладившись орально, пока ещё не кончил, т. к. хуй пульсировал, словно в него перебралось сердце, я поставил её раком.

— Мммм, сынок хочет мамку сзади? — профессионально подыграла Марина и я тут же залупил ей в пизду. Я, держа её за бедра, с силой натягивал на хер. Стоило хоть на миг дать волю воображению, как передо мной — снова вырисовывался образ матери, стоящей раком. Появлялись силы и я дерзко дуплил её сзади.

Вообще, меня такому способу научил один мой знакомый. Он очень возбуждался на свою младшую сестру. И однажды он встретил девку — достаточно похожую на неё. «Главное — сходство по существу: рост, фигура, грудь и лицо. Остальное можно добавить: причёску чуть подделать, макияж чуток подправить и т. д. И все! Почти не отличить!» — сказал он мне как-то. Я видел ту девку — действительно, один в один с его сестрой. Ух, как он её драл! Фактически, подменив ею свою сестру. А меня возбуждала мать моего друга. И я, следуя его примеру, очень постарался, изучил множество сайтов и нашёл внешне похожую на неё проститутку. Немного доработал образ, и такого жару ей задавал (виртуально обманывая свой мозг), что потаскуха еле ноги уносила. Отличный способ! Я его называю «Подмена образа». Попробуйте как-нибудь.

Марина оказалась крепким орешком: я уже раздраконил ей всю пиздень, а она только сопела и было видно, что до победы ещё далеко. Я положил её на спину и с новой силой навалился. Мой план был: измотать её.

Ну, а дальше вы знаете...

* * *

Минуло минут тридцать, прежде чем я вернулся из душа в спальню. Марина лежала отвернувшись и весь воздух был пропитан досадой. Она так расчитывала на яркий оргазм, но мы переиграли и я подкачал. Я очень увлёкся образом моей матери, перевозбудился и кончил. Да, Марине нужно чуть дольше, чем другим, но я тем не менее — подвёл.

Я аккуратно прилёг рядом и тихо, как сурок — уснул.

Утром меня разбудил запах еды и кофе, это Марина жарила бекон и яичницу. Пока я умывался и ходил туда-сюда, она заметила меня и пригласила к столу.

— Не накручивай себя. Прости, за мою реакцию, что так открыто расстроилась, — извинилась она.

— Да уж... Слушай, а у тебя у самой, есть такая фантазия? От которой ты просто торчишь? — вдруг осенило меня.

Марина взяла чашку в руки.

— У меня одна фантазия: люблю молоденьких. Знаешь, меня в этой постели столькие... ну ты понял, — она кивнула в сторону двери, ведущей в спальню, продолжив: — и студенты и школьники-старшеклассники.

— А оргазмы-то были? — поинтересовался я.

— Почти нет, — грустно ответила она. — Понимаешь, мне и часа мало. Не могу кончить. Молодые они все скорострелы, ты вон сколько продержался и то...

— Может сегодня ещё раз попробуем? — предложил я.

— Нет, загонять тебя нет смысла, — обреченно ответила Марина.

Весь день мы пытались шутить, но это было так, как-будто клоун в цирке, показывая трюк сломал ноги, но боясь потерять работу: продолжил веселить публику — ползая по арене.

Я до самого вечера ходил с мыслью о её ситуации. Мой инженерный ум рассуждал технически: если не хватает провода — его нужно нарастить; если не хватает мощности — увеличить ток, а если сопротивления — то увеличить площадь. И тут, я поймал себя на мысли, что могу решить её проблему, но только радикальным способом!

Я сразу же сообщил это Марине:

— Есть решение!

— Какое? Виагра? — неверя спросила она. — Виагра не продлевает половой акт настолько.

— Нет не Виагра! Надо чтобы тебя дрючили трое! ТРОЕ! — повторил я и сам пришёл в возбуждение от этой мысли. — Время полового акта увеличиться прямо пропорционально количеству задействованных в последовательной цепи элементов! Как, гениально?!

— Что пропоропоционально? — смутилась Марина.

— Проще простого! Оденем тебе чулочки, поставим тебя рачком, и будем втроём по очереди — до потери пульса! — гордо заявил я.

Марина задумалась, но значительно повеселела. Я тоже, к своему фиаско, стал относиться спокойнее. Ура! «Клоуна» — не уволили из цирка!

Близился обед. Скоро уже надо было собираться и Марина, в благодарность, решилась на ещё одну «палочку».

— Пойдём, вижу что хочешь, — и Марина пошла в спальню.

Там стоял гардеробный шкаф и она достала от туда, ну совсем уж прозрачный пеньюар и капроновые чулки своей подруги. Которая, видимо тоже тут с кем-то потихонечку грешит. Очень эротично их одела и, покрутившись передо мной в развратных позах, пригласила меня:

— Ты же видел как твоя мать занимается сексом? — задала она очень хороший вопрос, я бы даже сказал — отличный.

— Да, бывало! — начал закипать я.

— А в какой позе она любит это делать? — уточнила Марина и развернувшись на живот, очень высоко и пошло выставила мне голый зад, широко расставив колени и выгнув спину. Красная, от вчерашней трепки пизда, возбуждающе выпирала. — Мама так делает? — продолжила она меня дразнить. — Мама папе, так даёт?

Я сразу вспомнил одну историю, которая произошла со мной много лет назад. Мы отдыхали в Геленджике. Мы туда часто ездим, это такое наше резервное место. Жили в частном секторе — в доме, хозяин которого нас хорошо знает. И сдавал его нам целиком. При доме есть площадочка, мангал и типа крытой беседки. Мать очень сильно провинилась. С нами ещё ездили мамины друзья (муж с женой). В общем, маман перебрала чуток с Черным Лекарем (это вино такое). Ну и батону не понравилось, что она очень вульгарно танцевала с мужем своей подруги: всячески приседая и раздвигая ноги в этот момент. Мне так — охерительно нравилось! Было очень эффектно: майка, позволяла её сиськам похабно подпрыгивать, а короткая юбка задиралась так, что в самой низкой точке таких присестов, она светила маленьким треугольником своих стрингов. Мать всегда бреет пизду, а потому всегда носит такие трусики — с малюсеньким лепестком! Я конечно делал вид, что не смотрю, но не смотреть было невозможно и... в общем я пялился во все глаза. Хотя она и танцевала для батона, потому что весь танец была повёрнута в нашу сторону, но «умный» батон узрел в этом её поведении лишку.

Короче, потом был скандал, бубнеж, перебранка и батя сказал, что раз она так себя ведёт, типа как шлюха и не понимает где и что можно делать — то он её как шлюху и накажет! Он так и сказал:

— Сегодня выставила себя шлюхой?! Завтра тогда и поработаешь, как шлюха!

О, мою мать накажут?! Это круто! Давно пора. Я бы тоже её уже наказал! Эта часть разговора меня особенно взбодрила. Мой «хомяк» сразу ожил и как ошпаренный, дернулся в трусах.

На первом этаже дома располагалась кухня, комната и душевая с туалетом, а на втором — ещё две комнаты, но... над ними, под пологой крышей, была мансарда.

Утром за завтраком, мать уже сидела как валютная проститутка: открытый, почти прозрачный халатик, чулки-сетка, боевой макияж, ярко алые губы и причёска «конский хвост». Даже слепому было ясно, что её собирались ебать! Это у батона такой прикол: если мать напортачит чего, то потом, она одевается и красится шлюхой.

Те двое, смекнув что к чему, ушли на море. Я же, крикнул, что тоже иду туда, но пока все отвлеклись — поднялся в мансарду. Там и затаился. Дом особо никто не проверял, да и если бы проверяли, то меня все равно бы не нашли.

Через минут двадцать донеслись очень громкие крики. Вообще, я раньше не слышал, чтобы она хоть раз так орала. А когда я приоткрыл дверь, то голос матери — меня просто оглушил. Спустившись на середину темной лестницы и наклонившись, мне стала видна вся комната второго этажа. Дверь они не закрывали, видимо чтобы услышать того — кто может неожиданно вернуться: я или те двое. Мать стояла на кровати раком, задрав задницу высоко вверх. А в комнате стоял жуткий грохот, в перемешку с криками. Батя просто зверски её насиловал! Кровать заметно ходила ходуном. Мать, пытаясь вцепиться в одеяло, сбила его в большую кучу, подушки уже были разбросаны по полу. Она орала во весь голос! «Да уж... потанцевала... « — подумал я тогда. У меня так напрягся хуй, что аж начал болеть. Уж что-что, а ебаться мать умела! Они располагались полубоком, лицом в мою сторону. Комнату освещало солнце, поэтому с лестницы меня было не видно.

Тут батон заломал ей руки назад и потянув на себя словно поводья — поднял её, как лошадь на дыбы. Мать резко выгнула тело, запрокинув голову с громким криком. Я видел её лицо: зажмуренные глаза с обильно раскрашенными веками и очень широко открытым большим ртом, в красной помаде, — как у проститутки. Увесистые груди вздрогнули подлетев кверху, и мать показала мне свои шоколадные, выпирающие соски. Полчаса она орала пока он шпилил её в этой позе. Дыни тряслись, ударяясь друг о друга. Были отчётливо слышны шлепки яиц батона о её лобок! Сучку здорово наказывали! Мать, задыхаясь, немного повсхлипывала и снова начала кричать. Я сунул руку в шорты и тут же, всю ладонь, обвафлил липкой спермой. Хуй давал такие струи, как будто в него закачали банку кефира. Оргазм был безумно ярким. В такие минуты, я очень завидую батону! Ведь он на хуе, чувствует все её прыткое тело.

Потом мама затряслась и начала кончать. Батя схватил её за сиськи и прижал мать к себе, усиленно дырявя ей пизду. Они не меняли своего положения, поэтому я отчётливо видел перекошенное от оргазма и боли мамино лицо, и сильно сжатые, в его руках груди. Она сунула руку между ног и теребя ей там, открыла томные глаза и с умилением облизнула губы. «Шлюха» — отработала!

С онемевшими ногами, я драпанул наверх. Когда мать с отцом ушли прикрыв дверь — я спустился в их комнату. Постель по-прежнему была в беспорядке: кровать смещена; одеяло скомкано и местами на нем сохранились следы её пальцев, сжимавших его; простынь задрана. Только подушки уже находились на месте. В комнате стоял запах духов, пота и спермы. А на полу небрежно лежали: мамины трусики и чулки...

— Так мама так даёт? — повторила вопрос Марина, похотливо играя задом.

Это снесло мне голову! Знакомое, дикое чувство, проснулось во мне! Я взял её за руки и... рывком выгнул Марину на себя, как батон тогда (в Геленджике) мою мать...