Иногда мне казалось, что моя героиня Изабелла (сокращенно в нашем общении — Белла, Белка, Белочка, рыжая белочка и рыжая-бесстыжая во время кульминаций реальных и вспоминаемых половых актов) не очень любит секс. Общение в Инете и наяву (до сугубо секса) имело в основе подробный и естественный интерес к моей работе, поездкам и проектам, внерабочим увлечениям, успехам детей, и точно такие же ответы про свою работу, интересы, сыновей и дочерей. И ее образ — доброй и ласковой, понимающей и прощающей женщины, не очень увязывался с тем, что начинали мы вытворять, оказываясь в постели. Она не любит секс? Что за ерунда, подумает прочитавший этот рассказ читатель.

Я бы сказал, дело тут не в сексе, а в мужчине. Увидев того, кому можно довериться, она раскрывалась полностью, до самых глубин своей души и тела. Я не был в этом плане единственным для нее за всю жизнь. Но ей попадались и такие, которые завладели ее телом, не завладев мыслями, и в результате могли счесть ее фригидной за скованность и нежелание разнообразного интима.

А еще я хочу в этом рассказе, вопреки ставшему для меня и многих других авторов традиционному изложению с упором на предысторию знакомства и первый интим, обрисовать одну из наших типичных, на первый взгляд, встреч, но в которой как нельзя будут лучше видны и наше человеческое отношение друг к другу, и, в то же время, освоение новых рубежей в сексе, а также какие-то нюансы как штрихи к портрету героини.

Поехали! :-)

... Жду ее на условленном месте в не очень поздний вечерний час. Изабелла прибывает без опозданий. Всегда. Точность — вежливость не только королей, но и королев.

Сидя в машине, еще издали замечаю ее неспешную походку уверенной в себе особы. Фигуру аппетитной женщины, которую провожают вожделеющие мужские взгляды. Ауру идущей на любовное свидание дамы, от которой поджимаются губы некоторых особ женского пола. Доброе румяное лицо, увенчанное рыжей прической, заставляет детей улыбаться ей, как родной тетеньке.

Села в машину. Поцеловались.
— Как ты доехал? Все нормально? Как я рада, что ты приехал, мой дорогой! — ни капельки фальши и наигранности, озвучивает только то, что чувствует и хочет выразить.

Едем ко мне. По пути говорим о ее и моей работе, о детях, о политике в стране и регионе, о ценах на продукты и коммунальные услуги.

— Ты соскучился по мне? — реакция на мою руку на ее коленке.
— Конечно, Белочка! Ты мне очень нравишься.
— Я тебе обожаю, мой хороший!

Легкий ужин с хорошим вином. Я тоже позволяю себе выпить, ибо сегодня она ночует у меня, никуда не надо ехать на ночь глядя.

В беседе больше становится эротики. И наши касания друг друга уже не совсем случайны и неумышленны. Выйдя за какой-то надобностью в комнату, а потом вернувшись на кухню, не сажусь на свое место, а приникаю к ней всем телом, обеими руками обхватываю немалых размеров грудь, трусь об спину встающим членом, целую в затылок и шею. Белка поворачивает ко мне голову, и целуется в губы, тихонько постанывая, довольная и радостная, точно так же, как и я сам.

... А еще моя рыжая-бесстыжая очень любит принимать ласки перед зеркалом. Она после ванны, отбросила полотенце и любуется моим любующимся взглядом на нее. Я, еще одетый, целую ее в губы, сосу грудь, с удовольствием тискаю за бока, спину, ягодицы, развожу прямо перед зеркалом половые губки и имитирую трах одним, затем двумя пальцами.

— Вот ты меня раздраконил, теперь берегись! — шепчет она. — Я тебе устрою Варфоломеевскую ночь.

... Диван явно оказывается нам тесен, когда приняв душ, возвращаюсь снова к ней, полностью готовым к близости. Как мне нравится ее минет! Мягко и нежно она сосет мой член, то забирает полностью до яиц, то зажав рукой в основании, лижет по кругу голову. Свешивает с дивана свою голову, и я трахаю ее в рот максимально глубоко, тереблю параллельно истекающую соками бритую наголо киску, и чувствую ее ноготки на ягодицах, они меня возбуждают своим легким царапаньем, и поощряют подталкиванием внедряться все дальше и дальше.

Не, надо тормозить! Еще чуть-чуть и я кончу, а так рано не хочу. Ставлю Белку раком и начинаю неритмично трахать, отгоняя сбиванием темпа подступающий оргазм. И даже, честно говоря, больше внимания уделяю не члену в ней, а своим рукам, блуждающим по ее телу, дергающим за соски, потирающим клитор между пальцев. Но только траха и ручных ласк для получения ею оргазма мало, и я уже знаю, где находится та кнопка весьма причудливой конфигурации, которая включает самый эрогенный орган — мозг.

— Моя шлюшка сегодня классно отсосала, поэтому я ее выебу со всей бесцеремонностью!
— Даааа... — протяжно стонет Белка.
— Если б хуёво сосала — хуй что получила бы в свою пизду, блядь! В курсе?
— Даааа, — стонет Белка, — я буду хорошо сосать. Я настоящая хуесоска! Еби меня.
— Я щаз всех окрестных мужиков позову, чтоб тебя скопом отвафлили и слили бы кончину на ебало! Идет?
— Даааа, — стонет Белка. — Я буду у всех сосать и выпрашивать глоточек спермы. А ты будешь смотреть на меня? Тебя возбуждает такая давалка, как я?
— Еще как! Я привяжу тебя у памятника Ленину, нарисую на щеке стрелку с указанием в рот и надписью для прохожих «ебать сюда». Устраивает? А потом у всех на виду выебу тебя в жопу.
— Даааа, — стонет Белка. — Ты у меня такой добрый и хороший, а я испорченная и развратная бляяяяяяяяяяяяяяяядь, я кончаааааааааааааааааю.

Долгие крики Беллы, напоминающие рыдания от сильного горя или хохот от крайнего веселья, перемежаемые отдельными словами на своем родном языке, еще с минуту сотрясают стены комнаты, вызывая опасения в том, что соседи услышат-то ладно, черт с ними, но как бы не поняли это как реальное насилие и не вызвали бы ментов.

... Так было почти всегда, начиная со второй нашей встречи и по прошлую, и обычно, вскоре после своего оргазма, умиротворенная Белка брала в рот и быстренько отсасывала у меня, уже без всяких грубых слов, только лишь с двумя неизбежными «Стой! Давай!», мне тоже не было нужно оттягивать свой оргазм, и затем наступал перерыв до следующего захода. Но сегодня у меня другой план.

Удобно примостившись щекой на подушке, она привычно тянется губами к моему члену, но я ложусь рядом и натягиваю на нас одеяло.
— Что такое? Ты не хочешь? — удивляется Белка.
— Устал немного. Попозже, не убежит.

... Прижавшись друг к другу, лежим под одеялом, смотрим телевизор, болтаем о всякой всячине, совершая набеги на кухню, допиваем вино, закусываем кто проголодался, кушаем фрукты и сладости. порно рассказы Ближе к тому времени, когда пора детишек укладывать спать, звоню домой и я, узнать как дела, звонит своим старшим детям и Изабелла, с напутствиями о том, чем надо накормить младших и когда уложить спать. Никакой некультурности в нашем общении в это время нет и в помине, мат и нецензурщина применяются только в интим-процессе, а бытовую вульгарность Белла не переносит точно так же, как и я. И даже если разговор в это время затрагивает сексуальные темы, о моих подругах или ее партнерах, то все корректно, мужской половой орган — это член, а не хуй, и для обозначения орального секса используются термины «минет» и «куни», а не глаголы «сосать» и «лизать».

Спустя некоторое время, и особенно с учетом того, что я не кончил, наши взаимные тискания становятся активней. Со смаком сосу ее большие соски, в охотку ласкаю аппетитные бедра, дырочку между ногами, проникая якобы невзначай к дальней и общупывая ягодицы и ложбинку между ними. Она в свою очередь играется с членом, подрачивает его, запускает пальцы в мой мех и подергивает.

— Пришла пора... — начинаю я.
— Ага, — с удовольствием подхватывает начало очередной игры Белла.
— Лишиться тебе наконец анальной девственности, — заканчиваю я фразу, имея в виду не ролевую игру, а самый настоящий реал. — Как раз и гель я принес.
— Даааа... — по привычке подхватывает

Белла, и спохватывается, — какой гель? Для чего?

Словесные уговоры, чередующиеся со стимулирующими ласками, я опущу.

Согласие было дано на таком условии, что она никакой боли не почувствует и даже не поймет, что ее трахнули в зад, при сильном возбуждении в процессе обычного нашего секса в позе «раком».

Я уже и не помню, какими извращенными фантазиями я поощрял ее раскрепощение и расслабление. Трахая ее вагинально и стараясь по мере возможности в штатном режиме трогать и тело, и грудь, и клитор, для поддержания физического возбуждения, я в то же время обильно нанес гель на заднюю дырочку и стал потихоньку расширять ее, пытаясь всякими вымышленными ситуациями держать в тонусе и умственное возбуждение. Что-то плел ей про пляж и театр, про автобус и поезд, про фотографии со спермой на лице, выложенные в общий доступ в Инете, и номер телефона, прописавшийся в разделе «досуг» газеты бесплатных объявлений.

Мои два пальца уже без всякого трения, как по маслу трахают ее попу, и внутри тоже никаких дерганий не ощущают. Прерываю свое вешание лапши на уши ласковым шепотом:
— Радость моя, тебе не больно?
— Ты разве что-то уже делаешь? — таким же шепотом, как бы делая минутный перерыв в своих «даааа... « и прочих репликах, подаваемых обычным голосом, отвечает Белка. — Мне приятно и вроде ничего непривычного.

Мои пальцы заменяют член, а член заменяет пальцы. Да, для члена тоже особо заметных изменений нет, гель попался качественный, обеспечивающий и смазку, и анестезию. Трахаю ее попеременно то в зад, то во влагалище, и возбужденные стоны Беллы свидетельствуют о том, что все получилось удачно.

Я тоже возбудился не на шутку, язык уже не подчиняется разуму, иногда ловлю себя на том, что какие-то фрагменты развратных рассказов я говорю не на русском, а на своем родном языке. Впрочем, Белле это уже фиолетово, и на каком языке она отвечает мне, мой мозг тоже не воспринимает, и только констатирует, что тональность ответов самая поощряющая.

Уже не до дозволенных речей, тяжело дыша и издавая предоргазменные рыки, трахаю туда и сюда, туда и сюда, сжимая во время фрикций ее смачные булочки и натягивая до упора, не разбираясь в угаре страсти, в какой дырочке шурую. Еще, и еще, и еще немного, и вот он, вселенский кайф, очень надеюсь, что в данный момент член в попе и никаких залетов не будет, но уже нет сил удостовериться воочию, тем более достать его наружу, и я кончаю... Судороги проходят по моему телу, дергаюсь я весь, а не только член в ней, темнеет перед глазами и перехватывает дыхание, и чего я там кричу, в восторге от изведанного, трудно подвергнуть анализу.

И когда я перевожу на русский мою последнюю выкрикнутую фразу:
— Я тебя все же выебал в жопу, рыжая-бесстыжая! Я же говорил, что понравится, нет?
— Дааа... — не то рыдает, не то хохочет Белка, — я трахнулась в зад и кончаааааааааааю, бляяяяяяяяяядь! — снова крики сотрясают комнату и добавляют к моему физическому кайфу моральное удовлетворение.

И эта совокупность переполняет меня гордостью и нежностью, к милой и доброй, ласковой и вкусной, страстной и развратной моей подруге Изабелле, и мне даже грешным делом хочется, чтобы ее резюме, отправленное в далекий регион, заволокитили и потеряли, чтоб еще долго-долго у меня была возможность таких классных встреч с этой бесподобной женщиной.

P. S. Не в тот день было, но тоже запомнилось отчетливо.

Как-то утром, вот-вот уже надо нам одеваться и выходить, говорит мне Белла.
— Надень-ка галстук.
Я тянусь к рубашке.
— Нет, на голое тело надень!
— Зачем?
— Сейчас увидишь.

Сама надевает на меня, но не затягивает узел туго, а чтобы немного свисал, тянет за руку к зеркалу. Становится на коленки, говорит:
— Всегда мечтала о таком. Так эротично выглядит. Видишь, куда стрелка указывает?
А стрелка указывает на постепенно растущий член, который понимает, что сейчас последует.

Последовало взятие в рот и уверенный минет от дамы в трусиках и лифчике мужчине в галстуке без никакой другой одежды, перед большим зеркалом, дающим возможность насладиться не только субъективными ощущениями, но и объективным взглядом со стороны.

Отсосала, проглотила, потеребила за яички, встала.
— Спасибо, DD! — говорит.
— За что?
— За то, что солидный мужчина, ходишь в костюме и галстуке!