— Вставай, тебя одну ждем. А почему ты в майке?

— Мне Катя разрешила.

— Тогда вставай и выходи на поляну. И разденься для начала.

Очень хотелось еще немного поспать. Но конечно не до такой степени, чтобы из-за этого получать штрафные баллы. А если еще увидят, что она вовсе не старается... Нет, девочка быстро сняла майку, сменила белье и побежала.

— Здороваться тебя не учили?

— Всем здравствуйте.

— Привет. У нас утренняя зарядка, присоединяйся. Ты обычно спала во время нее, так что наверстывай упущенное.

Первая часть зарядки прошла нормально. Махи руками, махи ногами, наклоны туда, наклоны сюда. Первый раз пришлось это делать в таком виде на публике, но да ладно. А вот потом ей велели продолжать одной, под предлогом того, что пришла она не к началу и вообще прошлые дни ее не делала. Большинство упражнений были вполне невинные, но когда ее поставили в мостик и стали рассматривать со всех сторон — это было слишком! Девочка очень надеялась, что ничего особого не было видно. Да и наклоны сзади наверное выглядели симпатично. По завершении все пошли есть.

— Вика, не садись. Привыкай, что за столом нам прислуживаешь ты. И чтобы я больше тебе не напоминала.

— Да, слушаюсь.

— В чем ты слушаешься?

— За столом... за столом вам пррислуживать буду я, — с трудом выговорила девочка.

— А ты делаешь успехи.

— Спасибо.

— Я смотрю следы у тебя еще остались, сильно болит?

— А, уже почти нет.

— Ну-ну. Давай бери миски и накладывай. Поедим и за водой идем.

— Хорошо, — и уловив недобрый взгляд добавила. — Слушаюсь.

Оксана лично сегодня вызвалась отвести их новую игрушку к роднику и была готова выдать ей штук пять штрафных очков минимум. А лучше десять. Да и заодно показать этой потаскушке, кто здесь главная. Остальные почему-то не горели в этом деле особым стремлением. Даже мальчики, которые по идее должны быть более всех заинтересованы. Нет, если бы не она, так эта лентяйка до сих пор загорала бы целыми днями и спала до обеда. Похоже никто не ценит, что Оксана для них сделала и считают, что все произошло само собой. Вот всем же нравится пороть покорную девушку, всем нравится ей командовать. Всем, Оксана это отчетливо видела. А подойти и сказать спасибо так никто и не решился. Разве она многого хочет? Простое человеческое спасибо. Было немного обидно. Ну ничего, обучит эту дрянь новым трюкам и может у них совесть проснется. Да и самой поразвлечься.

— Оксан, а привал?

— Какой тебе еще привал?

— Ну мы всегда делали и когда с тобой и когда с Катей ходили.

— Обойдешься без привала, это тебе в первые дни поблажку сделали.

— Но я же устала!

— Так три удара за выконючивание привала ты уже заработала. Будешь приставать — получишь еще.

Дальше шли молча. Вика еле-еле доползла до лагеря и получила еще семь ударов за медлительность. Доволокла рюкзак до кухни и просто рухнула на землю.

— Вик, правда сильно устала?

— Угу.

— Загоняла ты ее. Может давать чуть больше отдыхать?

— Да ей вообще не надо давать отдыхать. Так она лучше понимает. А ты чего лежишь? Воду из рюкзака вытащила и отнесла на место. И из моего тоже.

— Слушаюсь, — как бы ни было неприятно, а надо вставать.

— Погоди, лежи пока. Окса, ты реально перегибаешь. Нет, я тоже считаю, что ее надо заставлять, но это слишком.

— Да что ты понимаешь, ей твердая рука нужна!

— Что здесь происходит?

— Денис, мне одному кажется, что Окса перегибает?

— А что такое, ты же и в прошлые дни за водой ходила, что сейчас случилось?

— В прошлые дни привал делали.

— А сейчас?

— А сейчас нет. Да еще десять очков выдали.

— Десять очков? Что, за один поход?

— А что такого, пусть привыкает к дисциплине. И вообще я помню как ты ее лапал, не особенно-то спрашивая ее мнение.

— Нда, Вик, можешь одеться и отдохнуть.

— Еще чего! Воду доставай из рюкзаков. А одеваться-то и вовсе незачем. Она наверное уже привыкла и ей даже так комфортнее.

— Я согласен с Денисом.

— Да вы чего? — Оксана подошла к успевшей сесть Вике и одним движением сорвала с нее лифчик.

— А-а-а-а!

— Вот, любуйтесь, бесплатно. Руки опустить!

Денис также одним движением прыгнул и повалил на землю Оксану. Заломил ей руку за спину.

— Помоги, раздевай ее.

— Гады! Уроды, что вы делаете? Катя! Катя!!! Ай! Не надо, а-а, мальчики! Ну хватит.

— Будешь брыкаться — тебе же больше достанется.

— Буду, даже не сомневайся. Убери от меня лапы, придурок!

— И чем же ты недовольна, вон Вику раздела.

— Да ей это нравится просто, а-а-а.

— А что здесь происходит? — Картина надо сказать открывалась живописная. Слева сидит Вика в одних трусиках, прикрывая груди ладошками. Справа лежит Оксана, при этом брыкается и орет. На ней сидит Денис, а рядом Паша как раз закончил стаскивать с нее штаны.

— А на что похоже?

— Катя, помоги, эти два придурка, а-а-а!

— А ну тихо мне, сейчас раздену и ремня получишь!

— А что все же происходит?

— Вот, посмотри, что она с Викой сделала. Не помню, чтобы мы о таком договаривались. Вик, да оденься ты уже наконец! А ты, если хочешь чтобы кто-то здесь непременно ходил в одних трусиках, так я это тебе устрою!

— Катя!!!

— Так, штаны с нее уже сняли, Кать возьми ремень, он как раз вот там поблизости, и всыпь ей хорошенько.

— Ну не знаю.

— А чего тут знать? Я уж не знаю, что она еще хотела сделать с Катей, но реализовать ей это не удастся.

— Блин, я правда не знаю.

— А тогда еще лучше! Вика, давай ты.

Вика, не заставила себя долго упрашивать. Как там знать, может Оксана вырвется, может передумают — надо действовать.

— А-ай, тварь, а-а, не смей меня бить! А-а, ответишь за это, ва-а, вы все ответите, а-а-а.

И в общем никто не знает сколько это продолжалось. .оrg Ударов пятнадцать Катя нанесла в полную силу. Под конец Оксана перестала вырываться и ругаться и только тихо плакала. Не обращая на это особого внимания ее раздели до белья, а Денис, немного подумав снял и лифчик.

— Встань, Окса. Встань, а то ремня добавлю. Руки опустила! Я советую слушаться. Вот и умница. Грудки у тебя красивые, я не знал даже.

— Дело говоришь. Я вот Вику не разглядел, не возьмусь сравнивать, но твои шикарны.

— Руки назад опустила! Еще раз закроешься без разрешения — пеняй на себя. Проси прощения у Вики. Давай-давай.

— Вика, прости меня.

— Да ты даже меня не убедила, не то, что ее. Как надо сделай.

— Вика, пожалуйста, прости меня. Я не справедливо с тобой поступала и дурно обращалась, я виновата.

— Молодец, извинилась. Но этого мало. Теперь ты должна быть наказана.

— А только что?

— А давай у Вики спросим, считает она, что этого достаточно?

— Нет!

— А как предлагаешь наказать?

— А полапайте ее теперь!

— Окса, руки опустила, я тебя предупреждал уже.

— Я не дам это с собой делать.

— Тебя спрашивать никто не будет. Будешь стоять смирно или тебя держать?

— Не буду я стоять смирно!

— Ясно, будем по-плохому. Так, как это лучше сделать?

И тут Оксана бросилась бежать. Бегала она весьма недурно и в принципе какие-то шансы убежать у нее были. Но не удалось. Парни быстро ее поймали и потащили к дереву. Завели руки за ствол и Паша побежал за веревкой, а Денис остался держать руки девушки. Катя, не желая терять времени, подошла и начала ощупывать груди, стараясь держаться сбоку, чтобы лягнуть ее было тяжелее. Вернувшийся Паша тоже не смог удержаться и для начала немного помял груди и только потом принялся вязать. Наконец и Денис смог отпустить руки и насладиться теми же ощущениями.

— Окса, я как-то и правда не догадывался, какие они у тебя мягкие и упругие. Вот реально в голову не приходило. Скажи, их до нас уже кто-то трогал?

— Не твое дело, придурок!

— Ну-ну, не брыкайся, я же за грудь тебя держу, тебе же больно будет.

— Своими проблемами займись!

— Я для начала тобой займусь.

Вскоре девушка была облапана ничуть не хуже Вики. Даже лучше. И даже Катя решила поучаствовать.

— Ну что, сделали? А теперь отвяжите!

— Отвяжем?

— Вот еще!

— А что предлагаешь?

— А пускать попросит помять ее грудь. Всех по очереди. И пусть скажет, что ей это было приятно.

— Слыхала, Окса?

— Обойдетесь!

— Ну нет так нет. Вообще мне идея Вики нравится. Оставляем тебя пока тут. Как дозреешь — попросишь.

*

— Ну что, Окса, дозрела? А то обедать пора.

— Денис, пожалуйста, потрогай мою грудь, мне будет очень приятно.

— Нахуй, я второй в очереди, давай быстрее!

— Что, реально приятно, когда я так делаю?

— Очень.

— И вот так?

— Да.

— А так?

— Тоже ничего.

— Ничего или тебе нравится?

— Да, так мне нравится.

— Ух ты какая развратная у нас! Ладно, следующий.

— Паш, потрогай мне грудь, пожалуйста.

— Вот так что чувствуешь?

— Так приятно.

— А так?

— Так тоже.

— Честно-честно приятно?

— Честно-честно.

— А как приятней, как вначале или как потом?

— Как вначале лучше.

— А так?

— И так приятно.

— Ладно, какие ни есть чудные грудки, но я натрогался, давайте дальше.

— Кать, потрогай мою грудь пожалуйста.

— И как?

— Очень приятно.

— Но я же девушка!

— Ну и что, мне все равно нравится.

— А что больше нравится, когда парни или девушки трогают?

— Пожалуй девушки, — сказала Оксана, немного подумав. Она вовсе не хотела прослыть лесбиянкой, но признаваться этим мудакам, что их похотливые руки доставляют удовольствие, лишний раз не хотелось. А это казалось ей более нейтральным.

— М-м, мне тоже нравятся твои бугорки. Да не психуй ты, пусть не бугорки. Очень даже недурственно. Ладно, дальше.

— Вик, пожалуйста, потрогай мою грудь.

— А зачем мне это делать?

— Ну пожалуйста, мне очень хочется.

— Мало ли, что тебе хочется?

— Ну жалалуйста.

— Ну ладно, убедила. Уж не знаю за что тебя хвалили, грудь, как грудь. И что нравится, когда я тебя трогаю?

— Да, очень.

— И так нравится?

— Да.

— А так? — Вика сильно учипнула за сосок.

— А-а-у-а! А-а, так тоже нравится.

— Эй, а почему я так не делал?

— Так, а кто вам мешает? Она же привязана.

В результате бедную Оксану мучали еще минут пять. Щипать груди почему-то оказалось занятием весьма увлекательным. И люди, которые считали, что они сполна насытились женской грудью, нашли для себе в этом много новых удовольствий. А ведь сначала никто об этом даже не догадался!

— Ну вот, я все сделала, развяжите теперь.

— Развяжем, действительно все сделала. Время обеда кстати, будешь прислуживать нам за столом. Будешь?

— У-а-а-а, буду!

— Что будешь?

— За столом прислуживать, а-а-а.

— И мне будешь?

— Да, Катя, и тебе буду прислуживать, у-у-у.

— А если мне не понравится, как ты мне прислуживаешь?

— Ты, ты, ты, у-а-а, ты наказать меня сможешь.

— А как я наказать тебя смогу?

— Как захочешь, а-а-а.

— Ну давай, тогда развяжем.

Боже, как унизительно! Столько позора на ее долю еще не приходилось. Просить всех грязными руками трогать ее любимые грудки! Да еще уверять, что это кому-то может быть приятно! Но стоять привязанной у дерева пару часов в одних трусиках — тоже ничего хорошего. Да еще неизвестно, сколько это могло продолжаться. Лучше уж собрать волю в кулак и сказать все это сразу. А как задергали-то, а? Болит же все! Нет, это правда, что она чуть не кончила, но попробовал бы кто-то другой не кончить на ее месте! Еще не факт, что получилось бы. Но если бы все увидели от чего она кончает, мама! Такой позор потом уже точно ничем не смоешь. Сдержалась, молодец.

Но разве потом стало на много лучше? Прислуживать этим тварям в одних трусиках! И ведь гоняют же с поручениями, кому чаю долей, кому каши доложи. Хорошо отпросилась в туалет и украдкой кончила, иначе не выдержала бы этого совершенно точно. Интересно, а Вика тоже так делала? Впрочем какая ей разница? Влипла она по уши. Обещали даже наказать, если будет плохо прислуживать. Надо собраться и все-таки сделать все как надо! Это же ее друзья, Денис, Паша, Катя, она их давно знает. Да, они злятся немного, но ведь ее уже наказали. Не могут же они заставить ее и дальше делать нечто подобное? Или могут? Надо сейчас все сделать хорошо и не давать повода. И тогда все сочтут, что наказание подействовало и продолжения не требуется. Или они сочтут, что ей нравится и с ней так и надо? Но если сейчас напортачить, то это совершенно точно новое наказание и новые унижения. Да, сейчас все сделать и друзья ее простят. А Вику даже слушать никто не станет.

— Окса, я говорю посуду иди мыть, поели уже все. А сама не хочешь — не ешь.

— А, да, конечно.

— Забыла, как отвечать надо?

— Да, слушаюсь, — а ведь именно так ей сегодня и приходилось отвечать на все то ли просьбы, то ли приказы.

— Как закончишь — приходи к нам на поляну. В таком виде и приходи.

— Слушаюсь.

Ни и пиздец, столько лет ее знаю, а что в ней скрыта такая потаскушка — не догадывался! Не, даже Вика бы так не сделала. Тут нужен талант от природы. Спокойно сидеть, сверкая буферами и на все вопросы отвечать «слушаюсь» — это что-то! Нет, замена рабыни более чем оправдана, Денис в этом не сомневался. Если с Викой они делали вид, что чему-то ее учат и вообще стараются ради нее, то с Оксой можно было все это опустить и быть самим собой. В конце концов если им всем это нравится, то почему нет? Были правда некие сомнения, отдает ли Окса сама себе отчет в происходящем и примет ли она свою новую роль покорно или же ее придется заставлять, но это уже дело техники. Когда раздеть ее хотели, так визжала, вырывалась, а потом ничего, привыкла. Привыкнет и к остальному.