Слово автора: Данный рассказ не претендует ни на какую историческую достоверность.

— А ну шевели задницей! — вполголоса прошептал хозяин.

— Как пожелаете, господин, — покорно ответила я и стала легонько покачиваться вперед-назад, до упора насаживаясь на весьма немаленький член этого жирдяя.

Как я до этого дошла? Ведь когда-то я была вполне обычной девчонкой, несмотря на рабский ошейник вокруг горла. Бегала туда-сюда, помогала по дому более старшим и старалась не путаться под ногами у Свободных людей. И в один миг все перевернулось с ног на голову...

Теперь у меня другой Хозяин, которому я обязана повиноваться. Другая богиня-покровительница, другая жизнь. Чуть более сложная, иногда даже приятная, и уж подавно более привлекательная.

Мое имя Лина, хотя мой текущий господин, едва услышав его, тут же переименовал меня в Роксану. И я — личная рабыня Хозяина Лиска. Должна признаться, что ублажать мужчину гораздо приятнее и менее утомительно, чем работать по дому от рассвета до заката и лишь по этой причине я повинуюсь, выпячиваю свою покорность напоказ. Так легче жить, а для рабыни это самая большая ценность из всех возможных.

К тому же, сегодня был весьма необычный день. Лиск боялся, что кто-нибудь, увидев меня, непременно захочет купить этот «драгоценный камень», а потому крайне редко выпускал со своей виллы, расположенной чуть за городом. За целый год, проведенный у него в доме, я выходила всего дважды.

Первый раз был едва я только у него поселилась. Взяв с собой несколько стражников Лиск повел меня на рынок, где купил для меня одежду по своему вкусу. А во второй раз я сопровождала его на какую-то сделку, но все время просидела в паланкине. Лиск не позволил мне даже и носа из него показать, оставив меня одну на несколько часов.

Что ж. Сегодня то точно история не повториться!

Я несколько раз подалась назад чуть побыстрее. Лиск едва слышно застонал, с трудом удержавшись от того, чтобы не хлопнуть меня по заду, и как следует перехватив за талию, стал яростно вгонять свое достоинство в мою щелку.

Сегодня был день Солнца. Праздник начала лета. И в его честь устраивались грандиозные игры на Арене, куда Лиск и направлялся. А Розали, его «публичная» рабыня, как назло заболела, вот Хозяин и взял меня с собой.

— Аа... сучка... — Лиск блаженно и протяжно застонал вполголоса, откидываясь назад и несколько секунд еще быстрее всаживая свой член в меня.

После чего резко вышел и осторожно ввел свое достоинство в мою попку. Я показно уронила голову вниз и, несмотря на запрет, издала едва слышный стон, легонько прошептав:"Да... да...»

Я знала Лиска. И бесстыдно пользовалась этим. Не хотелось с утра пораньше оказаться нещадно оттраханной в задницу. А потому я легонько сыграла на чувствах Хозяина.

— Я же сказал тебе не издавать ни звука! — но в голосе слышалась похоть.

Лиск перехватил мои волосы на затылке и легонько потянул на себя, заставив меня сильно прогнуть спину. Сделал всего несколько движений в моей попке и излился прямо в нее. Я подождала, делая вид что тяжело дышу, пока Лиск не вынет свое достоинство и не откинется на подушках, и лишь затем повернулась и взяла его член в рот, с минуту пососав.

— Ну все, хватит, — в голосе хозяина чувствовалась довольная нотка. — Вытрись и оденься.

Большего мне было и не нужно. Я взяла тряпочку и быстро вытерла едва выступивший пот с себя, напоследок проведя между ног, пытаясь стереть всю сперму, но я все равно чувствовала, что немалая ее часть до сих пор покоится в моей заднице.

Но поделать с этим я ничего не могла. Так что одела тоненькое лазурно-синее платье, оставлявшее открытым левый бок и уселась поудобнее, расчесывая гребнем волосы, то и дело скашивая глаза в небольшую щелку в занавеси, пытаясь рассмотреть места, по которым нас несли.

На место мы прибыли буквально через несколько минут.

Лиск глубоко вздохнул, собираясь со своей решимостью, и, махнув мне рукой, вылез из паланкина.

— Можете уйти в тень, — бросил он рабам, — но чтобы были здесь когда игры закончатся!

— Как прикажете, хозяин, — хором ответили четверо накачанных мужчин.

Я знала их всех по именам. Они работали на полях рядом с поместьем и были весьма благодарны, если рабыни приносили им воды. Никогда не позволяли себе даже положить руку на девочек, если те этого не желали. И, если честно, я даже немного завидовала этим парням. Они хотя бы время от времени выходили из поместья и могли полюбоваться на столичный город, о котором я только слышала. При любой возможности я вечером ускользала от Хозяина и в обмен на кувшин прохладной воды просила этих мужчин рассказать мне о городе.

— Присмотри за ними, — вполголоса бросил Лиск ближайшему стражнику и, запустив руку в кошель, выудил серебряную монету. — Это чтобы тебе не скучно было.

— Спасибо, господин, — благодарно кивнул стражник и отправился к рабам, уже успевшим оттащить паланкин метров на двадцать.

— Ты, узнай сколько до начала игр. Найдешь меня в главной зале, — отдал приказ Лиск. — А ты со мной, — Хозяин махнул оставшемуся стражнику и отправился внутрь.

Я заняла свое место слева от Лиска, а стражник встал справа. Хозяин прошел шагов десять и привычно запустил руку под подол моего платья, тут же сжав ягодицу. Он всегда вытворял нечто подобное во время прогулок. И далеко не всегда это было приятно. Сексуальные предпочтения Лиска весьма сильно видоизменялись в зависимости от его настроения.

Но сейчас я во все глаза оглядывала округу.

На улице я успела посмотреть лишь несколько зданий, с виду слегка обшарпанных, да высоченную стену Арены, украшенную красивыми статуями из белого мрамора. А внутри картина разительно отличалась.

Здесь не было места обшарпанности. Все было вычищено до блеска. Под ногами темный кафель, на стенах — золотистый орнамент. Повсюду стояли статуи, изображавшие воителей.

Проход в следующий зал. Просто громадный! Тут бы поместилась большая часть поместья, в котором жил Лиск! На стенах — гобелены и портреты каких-то людей в богатых одеждах. Рядом — статуи обнаженных красавиц. А у дальней стены непонятно каким образом струился небольшой водопад!

Лиск встал около одной из статуй и выглядывался в зал, когда подошел стражник.

— Половина ложи для знати уже заполнена, — сказал он. — Прибытие Императора ожидают где-то через полчаса.

— Старый импотент как всегда опаздывает, — вполголоса хмыкнул Лиск. — Узнай, не занял ли свое место в ложе господин Катрегги и возвращайся.

— Слушаюсь, господин, — стражник снова растворился в толпе.

В то время как мой Хозяин стал неспешно обходить зал, вглядываясь в лица. Я понятия не имела, кто такой Катрегги и зачем он понадобился Лиску. Хотя, как мне казалось, я довольно неплохо осведомлена обо всех делах Хозяина. Несмотря на то, что мне не разрешалось показываться на глаза посторонним, я всегда была рядом, стояла за дверью, ожидая, пока господин меня позовет. И много чего слышала. И еще больше, когда гости уходили. Слышала мысли Лиска, которые он не особо то сдерживал. Узнавала, что на самом деле он думает о своих «деловых партнерах», как он к ним относится.

Я без труда отличала рабынь в этой толпе. Нам запрещалось носить платья аристократов. Вся одежда рабынь должна была быть обтягивающей, а на шее должен быть ошейник. И хотя некоторых все же клеймили, таких было не так уж и много. Красивая и покорная рабыня — хороший товар, так что мало кто решался поставить пожизненное клеймо, заранее рассчитывая продать ее, когда придет время.

Хотя я, в общем то, впервые видела рабынь, которым посчастливилось попасть в благородные и уважаемые семейства. Их одежда была, мягко говоря, весьма фривольной. Не на всех, конечно, но на большинстве. У кого был полностью оголен верх, у кого низ. Некоторые так и вовсе ходили в каких-то странных нарядах из металлических колец, совершенно не прикрывающих красивых тел.

Так что я в своем закрытом платье, пусть даже легонько просвечивающем на солнце, чувствовала себя скромницей. Хотя, признаюсь, вытекшая струйка спермы из попки меня здорово смущала. Я не была уверена, что коротенький подол моего платья скрывает белую линию, проложившую свой путь до самого бедра и продолжавшей медленно стекать все ниже по ноге.

Я встречалась взглядами с другими рабынями, а они со мной. Беглый взгляд на чужих Хозяев и новый взгляд. Чаще всего сочувствие отражалось все же в их глазах. Лиск не был образцом красоты и они пытались хоть как-то подбодрить меня. Впрочем, я не жаловалась. Хотя сейчас и понимала, что некоторым из этих девочек повезло гораздо больше. Их Хозяева были красивыми, статными мужчинами, а то и вовсе женщинами. Но что я могла поделать? Рабыне выбирать не приходится. Можно только попытаться получше устроиться там, куда закинула судьба.

Лиск неожиданно замедлил шаг, сделал небольшой круг, и подошел к какому-то семейству.

— Мастер Катрегги, какая встреча! — Лиск прямо таки расплылся в улыбке.

Пожилой мужчина, к которому он обращался, повернулся.

— Да, да, действительно... — Катрегги на некоторое время замялся.

— Мастер торговли Лиск, — вмешалась стоящая рядом женщина, — как ваши дела?

— Хорошо, благодарю вас, — Хозяин почтительно кивнул головой.

— Моя жена, Марина, — представил ее Катрегги. — Никогда никого не забывает.

— Очень приятно, леди, — Лиск склонил голову.

Молоденькая девчонка, стоящая рядом, прямо таки пританцовывала на месте от нетерпения, что не укрылось от внимательных глаз госпожи.

— Наша дочь, Анастасия, — Марина легонько положила руку на плечо девушки, моментально прервав ее движения.

— Очарован, — Лиск склонил голову чуть ниже, после чего почтительно поцеловал девочке протянутую ручку.

— Обычно мы не пускаем ее на подобные мероприятия, — улыбнулся Катрегги, — но она уж очень просилась. К тому же, ей уже восемнадцать...

— Ей нужно получше узнать жизнь, — мило улыбнулся Лиск. — Еще год или два и молодая леди станет отличной женой для кого-то.

Меня прямо таки передернуло. Сперва я даже подумала, что мне почудилось, но я быстро поняла, что это не так. Лиск подлизывался к этой чете! И весьма плотоядно смотрел на их дочку, хотя, чтобы это заметить, нужно было уж очень хорошо знать его. Я моментально поняла, что в данный момент он прямо таки представляет эту молодую девчонку в своей спальне. Притом в статусе его жены.

Анастасия, впрочем, ничего этого не заметила. Лишь слегка зарумянились щечки.

— Во славу моей семьи, — потупила глазки девушка.

— Конечно, — улыбнулся Лиск. — Мастер Катрегги, я, если честно, рад что мы с вами сейчас столкнулись. Видите ли, я как раз хотел нанести вам визит и предложить одну сделку...

— Которая наверняка меня заинтересует, — рассмеялся Катрегги. — Знали бы, сколько раз за год я слышу эти слова!

— А чем вы занимаетесь, мастер Лиск? — спросила Марина.

— Виноделием, — честно ответил Хозяин.

— Виноделием... — Катрегги переглянулся с женой. — Если честно, то мне сейчас немного не до дел. Я хотел провести этот день со своей семьей. Так что заходите послезавтра в мое поместье и мы с вами обсудим ваше предложение.

— Да, да... — Лиск казался слегка разочарован, но быстро взял себя в руки. — Это будет отлично. Скажем, после полудня?

— Да, это будет удобно. А теперь, если вы позволите...

— Конечно, наслаждайтесь зрелищем, — Лиск почтительно отошел в сторону, пропуская семейство. — О да, детка! — шепотом бросил он, когда чета Катрегги отошла на почтительное расстояние. — Купился, старый хрен! Все, можно идти смотреть игры!

Мы быстро прошли по ряду каких коридоров и залов, взойдя по нескольким лестницам наверх. И в итоге оказались в маленькой отдельной ложе. По центру стояло удобное кресло, позади которого была пара низеньких сидений для свиты. И отсюда открывался замечательный вид на Арену!

Строение просто поражало своими размерами! Огромные стены, на которых длинными рядами шли сидения. Внизу — деревянные, а то и вовсе каменные, для обычных граждан. Чуть повыше — более удобные трибуны для мелких купцов и ремесленников, а на самом верху красовались маленькие ложи-кабинки, в одной из которых оказались мы.

А снизу было большое круглое пространство, засыпанное белым песком, метров ста в поперечнике. От осознания, что сегодня я увижу знаменитые бои на Арене, внутри все как-то приятно переворачивалось. Я много слышала о них от Розали, «публичной» рабыни Лиска. Она с придыханием рассказывала о том, как красивые мужчины выходят на этот песок и сражаются друг с другом, делая описания настолько красочными, что все поневоле заслушивались ее рассказами.

Отличалась лишь одна часть Арены — справа от нас. От самого низа и до верха была заметна отделка из белоснежного камня. Стояли статуи, тут и там сновали рабыни, разнося угощения и напитки. Я далеко не сразу поняла, что это и есть ложа для знати. Все действительно влиятельные люди собирались именно там, повинуясь своему собственному порядку.

Но совсем скоро мне стало не до этого. Заиграла громкая музыка, после чего над всей Ареной разнесся голос.

— Граждане Империи! Сегодня, в этот божественный день, мы празднуем день Солнца!

— Началось, — Лиск откинул голову на спинку кресла. — Сейчас полчаса трындеть будет! Роксана, давай-ка отсоси пока что!

Делать было нечего. Хозяин приказал и я прекрасно знала, что будет, если я не подчинюсь. Так что я опустилась на колени и, слегка помучавшись с мантией Лиска, выпростала его вялый член на волю, тут же взяв его в свой ротик. Голос продолжал разноситься над Ареной, но я обращала на него мало внимания, понимая, что это лишь слова. Я пыталась как можно лучше ублажить член Лиска, чтобы Хозяин все же позволил мне понаблюдать за играми, когда они наконец то начнутся.

***

— Следующий бой — ваш, сир Александр, — раздался голос от двери.

— Свободен, — махнул рукой я, отправляя раба восвояси.

Виолетта даже глазом не моргнула. Да уж, следовало отдать должное отцу, выдрессировал он эту сучку просто превосходно. Она стояла передо мной на коленях уже целый час и все это время медленно и неспешно сосала мой стоящий колом член, не давая ему расслабиться ни на секунду.

Вот уж не думал, что буду завидовать отцу. Впрочем, с такой личной рабыней вполне понятно, почему он в последние пару лет слегка размяк. От таких умелых ласк совершенно не хочется отрываться.

— Я хочу кончить, рабыня, — сказал я, не особо заботясь об интонациях своего голоса. Все равно вокруг никого нет, а отцовская сучка хуже обо мне уже думать не сумеет.

Виолетта тут же слегка отодвинулась, прогнув спинку и стала покачиваться всем телом, до самого корня впуская мой член в свое горло. После целого часа ее умелого язычка я кончил за минуту от такого напора, в последний момент вынув член из ее горлышка и обильно излившись на темненькое личико рабыни.

Пока я приводил себя в порядок, потуже завязывая набедренную повязку и проверяя остальное снаряжение, я поневоле наблюдал за Виолеттой. Все равно больше в комнате не было ничего интересного.

Отец купил ее года четыре назад и почти сразу же сделал ее своей личной рабыней, запретив другим членам семьи пользоваться ею без спроса. Девчонка была южанкой из-за Великой пустыни. Такие были довольно большой редкостью, но, что уж скрывать, отец никогда не скупился на свои личные прихоти.

От природы у рабыни была темная кожа, какую не встретишь в наших краях. Черные длинные волосы, заплетенные в короткую косу у кончиков. Тонкое гибкое тело, высокая грудь. К тому же, девчонка всегда щеголяла по дому в весьма соблазнительных нарядах, которые отец ей время от времени покупал.

Сейчас, к примеру, на рабыне были надеты два позолоченных обруча. Один на талии, с которого свисали две длинные темно-синие полосы, прикрывая самые интересные места, а второй прямо под грудью, к которому был прикреплен длинный лоскут, перекинутый через шею, прикрывая грудь.

Я еще раз проверил крепления высоких сапог, обитых серебром, и, убедившись что все в порядке, направился к двери.

— Помни, тебе запрещено смывать это, трогать или позволять кому-либо еще делать это до ночи, — бросил я через плечо, замерев на пороге.

— Я помню, сир Александр, — тихо, но отчетливо откликнулась Виолетта.

— Умничка, — усмехнулся я. — Жди здесь, когда я вернусь. Можешь понаблюдать бой через решетку, если не побоишься стаи изголодавшихся по женщинам гладиаторов.

И я вышел. Я был уверен, что у девчонки хватит мозгов не соваться к решетке. Даже ошейник с символом моего семейства может ее не спасти. Вообще то, я не особо люблю подобным образом издеваться над рабынями, но все же неделя со спермой на лице гораздо лучше полусотни плетей.

Виолетта накануне умудрилась спереть кувшин вина и напилась. В общем то, с учетом ее привилегированного статуса, рабыне такое вполне сходило с рук, вот только в этот раз ее за этим застала Марина, а девчонка, под хмелем не поняв с кем имеет дело, огрызнулась на вопрос «Что здесь происходит!?»

Моя мачеха, естественно, не слишком то обрадовалась, когда ее назвали «ходячей пиздой» и не долго думая тут же потащила Виолетту к отцу, настаивая на немедленной полусотне плетей. Спасло рабыню лишь то, что я проходил мимо и отец упросил меня придумать какую-нибудь менее болезненную альтернативу для своей любимицы.

Я тряхнул головой, выкидывая все лишние мысли. Не хватало еще перед боем думать о какой-то рабыне.

Вообще то, свободных людей на Арене выступало не так уж и много, в основном вторые и третьи сыновья больших семей, которым в жизни особо ничего не светило. Но в моем случае особо выбирать не приходилось. Дело в том, что я — бастард. Отец по молодости обрюхатил рабыню и непосредственно перед моим рождением умудрился унаследовать семейное состояние. И просто не смог приговорить своего ребенка к рабской жизни, позволив мне расти аристократом.

Впрочем, аристократом я был лишь на словах. Бастарды не имели права на наследство и получали оное лишь в том редком случае, когда не было другой родни. В моем случае — совершенно бесполезная надежда. (Эротические рассказы) У меня были младший брат и сестра, оба рожденные законной женой. И даже если с ними вдруг что-то случится, была еще отцовская родня, у которой право наследования стояло гораздо выше моего.

Мне было шесть, когда родился Владимир — мой младший брат. И мне тут же, весьма доходчиво дали понять, что я в этом семействе желанный гость лишь до тех пор, пока «работаю» на благо семьи. И не уставали об этом напоминать до сих пор.

Так что я делал то, что у меня получалось лучше всего. А именно — зарабатывал деньги себе на жизнь выступая на Арене во славу моего семейства. Отец, конечно же, был в ярости. Его жена, наоборот, приветствовала мое «хобби». Еще бы, меня ведь вполне могли убить, что лишило бы все семейство лишней головной боли.

— А теперь то, чего мы все так долго ждали! — раздался над Ареной голос. — Главный бой!

Я привычно пропускал слова между ушей. Это, конечно, волнительно, когда выходишь на главный бой в первый раз, но когда цифра перевалила за десяток, то, если честно, начинают доставать эти однообразные комментарии.

— Против вас семеро воинов из диких северных племен, сир Александр, — обратился ко мне распорядитель.

— Семеро? — я удивленно поднял бровь. Не ожидал, если честно, такого количества.

— Простите, сир, что не предупредили заранее, — развел руками в стороны мужик. — Их доставили вчера на закате.

— Да член Мораг-Бата им в задницу, — отмахнулся я, мысленно уже прикидывая, как вести себя на Арене, чтобы выйти оттуда живьем. — Семеро так семеро.

— С вами на Арену выйдут двое гладиаторов, — тут же попытался обрадовать меня распорядитель.

Гладиаторы? А вот это уже совсем хреново. Терпеть не могу драться рядом с ними. Один раз, еще на заре своей «карьеры», я позволил гладиатору составить мне пару, так он чуть мне голову своим топором не снес.

— Рабы? — на всякий случай все же спросил я.

— Гладиаторский дом Рет Торан, — с улыбкой заявил распорядитель. — Лучшие гладиаторы страны.

— Засуньте их в тот подвал, откуда вы их вытащили, — холодно отрезал я. — Я выйду на Арену один.

— Но... — в глазах мужика отразился испуг. — Все уже запланировано! Все оповещены!

— Плевал я на ваши планы! — в мгновение ока я взял мужика за горло и приподнял на пять сантиметров вверх. — Либо я выйду на арену один, либо выпускайте двух своих обормотов и молитесь богам чтобы они победили! Я не позволю каким-то рабам прикрывать мою спину!

Я отбросил распорядителя в сторону. Чтоб этим умникам в толчке искупаться! Предлагать мне драться бок о бок с рабами! Да они с тем же успехом воткнут мне копье в спину! Уж лучше я сдохну там один в неравном, но честном бою, чем от предательского удара!

Решетка приподнялась, позволяя мне пройти. Я задержался на несколько секунд, но никто и с места не сдвинулся, а распорядитель стоял в сторонке, разминая шею, избегая смотреть в мою сторону.

— А против них на священный песок Арены выйдет сам Кровавый лорд Катрегги! — продолжал надрываться комментатор.

Люди на трибунах взревели. Что ж, пора. Глубокий вздох и вот я уже бесстрашно вышагиваю вперед, внимательно разглядывая своих противников.

— И, конечно же, его свита! — взревел комментатор.

Я легонько усмехнулся, прекрасно зная, что из главной ложи этого все равно никто не заметит. Позади меня никто даже не шелохнулся.

— Но что же это? Он один! — ахнул комментатор, глядя на упавшую позади меня решетку. — Кровавый лорд решил сам сразить этих северян, осквернивших наши границы! Интересно, сумеет ли!? Мы скоро увидим все своими глазами! Да начнется бой во имя Солнца!

Если честно, то я в очередной раз пропустил слова мимо ушей, разглядывая своих противников, в то время как они разглядывали меня.

Как и было сказано, семеро. Здоровые, сильные, небритые. Хотя и, судя по всему, недокормленные. Несломленные, в этом то уж точно можно было не сомневаться. За таких рабов, готовых работать на плантациях, заплатили бы хорошую цену.

Был и неприятный сюрприз. Им позволили взять привычное оружие. Двое со здоровенными двуручными топорами, один с кувалдой, остальные предпочли комбинацию щит-топорик. Похоже, безумный Шеготар решил посмеяться надо мной! Обученные воины, пусть и дикие северяне, непривычные к боевому строю.

Я точно так же чувствовал их взгляды на своем теле. Видел, как они оглядели мою мускулистую фигуру, не скрытую под одеждой. Чувствовал их взгляды, скользнувшие по металлическим сапогам, изысканно отделанным наплечникам и серебристым браслетам от локтя до запястья с длинными шипами на локте. От их взглядов даже не укрылась красная лента, повязанная на запястье — символ аристократа Империи, избравшего путь воина. И, конечно же, особое внимание они уделили торчащей из-за плеча рукояти длинного меча.

Рисковать не хотелось. Я поднял руку, отставив ее чуть в сторону и выставил два пальца ножницами. Сверху тут же слетело мое оружие. Тимур, раб, все время ошивающийся около нашей стражи, был как всегда наготове. Длинная палка блеснула на ярком солнце, упав точно в подставленную ладонь.

Комментатор как раз объявил начало боя и публика взревела.

Я же прокрутил палку перед собой, ослепляя всю противостоящую мне семерку и перехватил ее так, чтобы острие оказалось у меня за спиной, скрыв его от взглядов своих врагов и неспешным шагов пошел прямо на них.

Они же переглянулись между собой, о чем-то переговариваясь на своем гортанном наречии, которого я не знал. Но, может я и не знал их языка, я все равно видел их чувства, написанные на лицах, скрытые в напряженных позах.

Перед ними были всего лишь один молодой парень, который, по их северным понятиям, еще даже не вошел в возраст. Красная лента выдавала во мне профессионального воина, а отсутствие страха в моих шагах, уверенность на лице заставила их колебаться. Хорошо. Я собирался превратить их неуверенность в осторожность, а затем и вовсе в страх.

Они выстроились полукольцом, в центр которого я направлялся, поставив по середине бородатого мужика со щитом, на котором был намалеван корабль. Я уже обратил внимание, что два из четырех щитов имели одинаковое изображение — какое-то копытное животное и теперь мне было жутко интересно, случайность это или же нет. Насколько я знал, северяне жили племенами, время от времени воюя друг с другом, на чем можно было сыграть.

Я рассчитывал на свое оружие. Северяне вообще не особо привычны к копью. Вот только у меня в руках было отнюдь не копье.

Заморская диковинка, о которой даже в наших краях мало кто слышал. А уж как ей пользоваться, знали вообще всего несколько человек во всей Империи. Полутораметровое древко, обитое металлом, с изогнутым полуметровым лезвием на одном конце и острым, но коротким шипом на другом. Звалось это чудо «нагината» и, честно признаюсь, я просто влюбился в это оружие, когда в свое время увидел его в деле.

Краем глаза я заметил, как строй северян чуть изогнулся, беря меня в кольцо. Публика в ужасе притихла, уже видя перед глазами мое окровавленное тело. Сзади раздался гортанный голос. Смысл слов я не понимал, а вот удивленную интонацию чувствовал отчетливее некуда.

Перевод мне и не требовался. Кто-то из них обратил внимание на необычность моего «копья», а значит, время для промедления окончено.

Я рванулся в сторону, одновременно с тем выкидывая нагинату вбок отточенным движением. Лезвие скользнуло по ноге одного из противников. Перехват рукояти обеими руками, резкий проворот и вражеский топорик отлетел в сторону от моего тела, вместе с владельцем, пытающимся удержать его в руках.

Я нанес удар локтем по щиту, отвлекая противника от меня, заставляя его закрыться, а сам тут же нанес удар шипом в его ступню. Мужик пронзительно завизжал, пытаясь отступить. Щит он при этом поднял уж слишком высоко. Я тут же провернулся на месте, перерубая лезвием обе ноги, и тут же, оперевшись на щит бедолаги и повалив его на землю в процессе, перепрыгнул через него, моментально выйдя из окружения, пока меня не зажали.

Маневренность — вот ключ к моему выживанию. Быстрые движения, стремительные и безжалостные атаки и столь же шустрое отступление.

Я окинул поле боя взглядом, оценивая нанесенный мною ущерб. Один с перерубленным сухожилием, ходить он вряд ли сумеет, да и прямого удара уже не выдержит. Второму я наполовину отрезал ноги, этот вообще не жилец, дай ему полчаса и истечет кровью до смерти. Остальные же настороженно и слегка испуганно переглядывались, совершенно не стремясь подойти ко мне на расстояние удара, покрепче сжимая свое оружие.

Публика взревела от восторга. Во всей этой какофонии я даже и не мог разобрать отдельные голоса, да, впрочем, и не пытался. Я был немного занят, прикидывая свои дальнейшие действия, пока северяне подарили мне полуминутную паузу.

Конечно, можно было продолжить в том же духе — короткие наскоки. Даже если не будет удаваться серьезно ранить кого-то из оставшихся, пару-тройку кровоточащих порезов я все же сумею оставить. Но... во время предыдущего наскока я заметил как один из воинов махнул своим топором перед носом у бородача со щитом, заставив его слегка отшатнуться и не дав мне вспороть ему живот. Командная работа? У мужика был выбор — попытаться атаковать меня, пожертвовав товарищем или же спасти того, упустив возможность для атаки.

Если честно, мысль тревожила. Если они действительно начнут работать сообща, прикрывая друг друга, то в конце концов они меня просто измотают и возьмут количеством, что меня совершенно не устраивало.

Пока я все это обдумывал я шел, обходя их по кругу, выставив свою нагинату напоказ и наблюдая за их действиями. Они о чем то переговаривались. В голосах слышался испуг и осторожность. Согласовывали действия, делились наблюдениями. Мужикам было лет по тридцать-сорок, насколько я мог судить. Боевой опыт? Судя по всему весьма неплохой.

Я, в общем то, и не сомневался, что те двое, которых я достал первым рывком, были, скорее всего, наименее опытными. Они сами открылись. Сами неосторожно подставились под мои удары, ищущие любую возможность пустить кровь. И поплатились за это сполна. Нужно было сменить тактику, пока враги не успели приноровиться к моему стилю боя.

Меньше чем за минуту я вернулся к тому месту, откуда начал и сделал то, чего северяне никак не ожидали. Воткнул нагинату в землю, заведя вторую руку за спину, скрыв ее от взглядов своих врагов.

Публика ревела и бесновалась на трибунах, смакуя каждое мое движение. Интересно, какие ставки? До начала боя были один к четырем в мою пользу, но тогда я должен был выйти на арену в сопровождении двух матерых качков. Когда я вышел один... наверное, два к одному против меня. Что ж, я уже предвкушал неплохой заработок.

За несколько лет выступлений я сколотил небольшое состояние, делая ставки на свою собственную победу. Ставки делала за меня Марина, проницательно выбирая, чаще всего, наиболее удачный момент. Думаю, она все надеялась, что однажды я просто сгребу свои финансы и уберусь в какое-нибудь логово Мораг-Бата.

Северяне насторожено переглянулись и, тщательно выправив строй и оставив раненых позади, ринулись на меня. Я выждал момент и лишь затем оттопырил палец на руке, на всякий случай готовясь схватить нагинату обратно.

Но Тимур не подвел. В воздухе блеснула сталь и я на лету перехватил длинный узкий клинок без гарды, тут же ринувшись в атаку, не давая своим противникам рассмотреть мое новое оружие.

Несколько беглых ударов заставили противников остановиться. Яростный натиск на одну часть их полукольца позволил мне продавить их строй, оставив несколько глубоких порезов на руках и ногах троих воинов. Вот только вместо того, чтобы остановиться и перевести дух, как это случилось в прошлый раз, я просто развернулся и ударил с тыла, не давая варварам времени перестроиться.

Нагината была моим любимым оружием, но мечом меня все же обучали пользоваться с малых лет. К тому же, меч, как ни странно, был намного смертоноснее. Его предельная простота в обращении позволяла развить мне намного большую скорость.

Удары сыпались с дикой частотой, заставляя врагов уходить в глухую оборону, стоило мне обратить на них внимание. И, в то время как щитовики все же успевали от меня «отмахаться», отделываясь порезами, воину с двуручным топором повезло гораздо меньше.

Предвидя мою атаку он успел подставить рукоять топора, но никак не ожидал, что я в свою очередь сумею предсказать этот жест и ударю прямо по пальцам. Мужик даже не успел понять что произошло. Просто его топор внезапно завалился и выпал из рук, а мой клинок вскрыл его горло задолго до того, как сталь коснулась песка.

Я ушел перекатом, чтобы не оказаться с ног до головы в кровище северянина, и встал на расстоянии нескольких шагов от остальных, опустив клинок и делая вид, что заворожено любуюсь смертью.

Я чувствовал их испуг. Ярость и стремительность моих движений, мое непоколебимое спокойствие заставляли их терять уверенность, покрепче вцепляясь в рукоятки своего вооружения.

Они встали линией и начали потихоньку наступать на меня. А я с улыбкой на лице стал столь же неспешно отступать, ловя на себе их удивленные взгляды. И лишь когда пришло время, я резко рванулся от них и, ударив кулаком прямо в деревянный щит, повалил на землю бедолагу с перерезанной ногой, одиноко стоявшего в центре арены. И, с блуждающим чувством превосходства на лице, напоказ добил его, воткнув острый клинок прямо в глаз под рев толпы.

Что и говорить, оставшаяся четверка тут же разбушевалась, поняв, что их провели, и ломанулась в безрассудную атаку. Я двумя быстрыми шагами отошел в сторону, кувыркнувшись и встав на ноги в семи метрах от теперь уже бездыханного трупа.

Вновь мелькнула сталь. Короткая атака. Воин со здоровой кувалдой. Сколько она весила? Килограмм тридцать, вряд ли меньше. А значит особо быстро ею не подвигаешь.

Бородач успел отразить три моих удара, получив при этом штук пять неглубоких порезов, отступая от моего клинка, прежде чем я сумел достать его. Вернее, думал, что сумел. Мой клинок должен был снести парню половину черепа, но снял лишь клок волос.

Сзади воина подбили щитом под ноги, заметив смертельный удар через плечо, уронив мужика на землю. А на меня тут же обрушился здоровенный топор. Северянин перепрыгнул через лежащих на земле товарищей, рассчитывая разрубить меня напополам.

Зрители тревожно ахнули, хотя и не думаю, что хоть кто-то сумел понять, что же произошло.

Я отчетливо понял, что не успею отойти в сторону. Это была как раз та грань, которая отличает обычного вояку от талантливого воина. Неверное решение и жизнь превращается в смерть.

Вместо этого я отклонился назад, вдарив падающему на меня мужику ногой в бок, одновременно с тем как мой клинок описал длинную дугу, сверкнув на солнце и врезался в самый край топора, сместив его от меня на десяток сантиметров.

Лезвие скользнуло по наплечнику и ушло глубоко в землю. Я быстро восстановил свое равновесие и нанес резкий удар сверху, метя в открытые плечи бородача, пытавшегося вытянуть свой топор из земли. Но позади него подоспел четвертый и кое-как успел накрыть его краем щита. Клинок ударил о дерево, которое, в свою очередь, неплохо приварило мужику по голове, но и не более.

Я, конечно, пустил кровь, но, по сути, этим дело и ограничилось. Мои худшие опасения сбылись. Я быстро прикинул в уме ситуацию.

Варварский набег северных племен на какую-нибудь нашу деревню. Связываться с гарнизоном имперских солдат ни одно племя само по себе бы не рискнуло. Скорее несколько воинственных кланов объединились. Битва окончилась не в их пользу, часть взяли в плен. И вот, четверо воинов из одного и того же клана оказались плечом к плечу на арене.

Они готовы были рискнуть друг ради друга. Прикрыть друг друга, прекрасно понимая, что чем дольше они сумеют продержаться, тем слабее я стану. Они уже поняли, что я сильнее, быстрее и ловчее каждого из них в отдельности, но отразить атаку одновременно с четырех сторон способен лишь воинственный бог Мораг-Бат, коим я, к сожалению, не являлся.

Публика бесновалась, выкрикивая мое имя, подбадривая меня побыстрее добить этих выродков. Сомневаюсь, что хоть кто-то из них понял происходящее. Для этого нужно было быть воином. Я атаковал и никого не убил. Большинство наверняка решили, что я просто играю, но некоторые, возможно, поняли, что я просто не сумел этого сделать.

Я снова просчитал в уме ситуацию, внося поправки в заготовленный еще у решетки план. На ближней дистанции, с клинком в руках, у меня было немного шансов. Я легко мог оставлять им раны, пускать кровь, но все же их четверо, а я один. Если они сумеют вовремя подгадать момент и сложатся вместе, я умру даже не поняв, что случилось. Поднять обратно нагинату?

Два «но». Во-первых, скорость тут больше не сработает, они просто выстроятся в каре и будут помогать соседям, сбивая мое оружие еще на подлете. А во-вторых, от нее меня отделяло четверо не очень то довольных мужиков.

Я вздохнул. Делать было нечего. Немного рискованно, конечно, но оставшийся у меня вариант мог принести мне быструю и зрелищную победу. А то, что ради этого мне придется выжать из своего тела все, что я получил за годы усердных тренировок, никого не касалось.

Я отошел к центру арены и воткнул клинок в землю. Северяне опасливо переглянулись. В прошлый раз этот мой жест стоил им товарища и нескольких литров крови. Они подобрались, подняв щиты до самых глаз, и пошли на меня, выпустив в центр двух варваров с деревяшками, в то время как воины с двуручным оружием заняли позиции на флангах.

Что ж, похвальный жест, но бесполезный. Я потянул за шнурок у плеча и здоровенный клеймор упал в заранее подставленную ладонь.

Полметра рукояти и чуть меньше полутора — прямое двустороннее лезвие. Если честно, я не любил пользоваться этим мечом на публике, приберегая его для совсем уж хреновых случаев. Примерно таких, как этот.

Я выждал несколько секунд, тщательно прикидывая расстояние до воинов. После чего резкий шаг вперед, круговой поворот. Лезвие длинного меча прочертило длинную дугу на песке и плашмя обрушилось на щит северянина. Столь сильный удар сбил его с ног, отбросив назад на пару метров. Я даже не взглянул на упавшего. Его время придет чуть позже.

Вместо этого я обрушил секущий удар по стоящему рядом варвару, накрепко впившись лезвием в рукоять его топора. И тут же, пока он не опомнился, ударил его локтем по ребрам. Шип на моем браслете прочертил глубокую борозду, заставив воина на мгновение ослабить хватку.

Клинок тут же сделал короткое движение и снес воину голову с плеч. Все произошло быстрее, чем остальные подоспели на помощь.

Шаг назад, поворот, раскрутив меч над головой. Новый удар плашмя, на сей раз сверху. Северянин закрыл голову, но сила удара буквально вколотила его в землю, вынудив упасть на колени, весьма внушительно получив собственным щитом по голове. Еще шаг назад, опять полный поворот, выбросив клинок на длину руки и живот у бедняжки оказался вспорот почти до самого позвоночника.

Воин с кувалдой ошарашено смотрел на своих поверженных собратьев. Позади него наконец то умудрился подняться северянин с окровавленной головой и изрядной выбоиной на щите.

Я не стал с ними церемониться. Отошел чуть-чуть в сторону, перехватывая клеймор левой рукой, и одним движением выдернул клинок из земли, посылая его в полет. Меч сверкнул на солнце и раскаленной молнией пробил горло северянину, почти что пройдя навылет. Будет знать, чего стоит потеря внимания в бою!

Оставшийся воин со щитом в руках смотрел на меня как на смерть. Да, в общем то, я и ею и был. Его смертью. Я отбросил в сторону длинный клинок. Он мне не понадобится.

Публика бесновалась на трибунах. Им всегда нравились кровавые зрелища. А на арене без крови никак. Как, впрочем, и без одобрительного рева толпы.

Воин пятился, глядя как я иду на него. На моем теле не было ни царапины, в то время как у него кровоточила голова, левая рука и нога. На моем лице было спокойствие, а на его — паника и ужас. Мы оба уже знали исход этого поединка.

Он выставил вперед щит, а я просто-напросто схватился за верхний край, слегка потянув на себя. Бородач наотмашь ударил топориком поверх щита, пытаясь от меня отмахнуться. Чего я, впрочем, и ожидал. Я резко упал вниз, нанося удар ему по колену, не отпуская его щита. Северянин потерял равновесие и рухнул вниз, в то время как я аккуратненько встал и подставил локоть в нужную точку у себя за спиной.

Мужик упал прямо на шип, распоров себе горло. Я же глядел на него сверху вниз. Он умирал, я видел это в его глазах. Я наклонился и подобрал его топорик. Тот оказался на удивление легким. Резкий взмах и лезвие раскроило череп.

Трибуны притихли. Зрелище было окончено, но они напряглись в ожидании. В абсолютной тишине я подобрал свой клеймор и, подняв его одной рукой над головой, издал громкий боевой клич, раскатисто разнесшийся по всей Арене. И лишь сейчас публика заревела от восторга.

— Победа! — бесновался комментатор. Судя по тону, я б сказал, что он только что выиграл неплохую сумму. — Кровавый лорд Катрегги победил!

Вот ради чего стоит жить. Момента, когда рев толпы пронизывает тебя. Когда ты ощущаешь себя сошедшим с небес Богом. Когда, пусть даже на миг, ты возносишься выше самого Императора!

Сегодня я вдоволь насладился этим чувством, прежде чем отправил клеймор в ножны и подобрал свое оружие, покинув Арену под громкие овации.

Гладиаторы, стоявшие за решеткой, почтительно склонили головы, когда я проходил мимо, и это был жест отнюдь не вежливости, а искреннего уважения. Они жили на Арене. Хотя правильнее будет сказать, они жили лишь до тех пор, пока побеждали на Арене. И уважали любого, кто сумел то же, что и они.

Я забрал Виолетту, тихонько просидевшую весь бой в комнате для «свободных» гладиаторов, и направился к выходу. Рабыня явно смущалась идя по людному коридору, но старалась не подавать виду. Мне, в общем то, было все равно. После такого напряженного боя мне было не до женщин. Кровь все еще бурлила в венах.

Попадавшиеся мне навстречу имперцы почтительно расступались в стороны. Хотя, чего тут больше — уважения или элементарного страха, сложно было сказать. Я все еще был во всеоружии, неся в одной руке нагинату, а в другой меч, выискивая глазами свое семейство, а лучше раба Тимура, чтобы сбагрить ему эти железки.

Семья попалась мне навстречу раньше раба. Отец помахал рукой около самого выхода, заставив меня сменить направление и подойти к нему.

— Превосходная победа! — почтительно склонил голову он. — Скажу честно, сын, в какой-то момент я даже подумал, что это будет твой последний бой!

— Меня так просто не возьмешь, — усмехнулся я, передавая свой меч Владимиру, моему младшему брату. — Возвращаю тебе рабыню.

Я заметил довольный взгляд Марины, брошенный на Виолетту. Она была против моей идеи наказания, но, увидев его в действии, явно передумала. Для привилегированной рабыни отца подобное обращение было гораздо хуже рассеченной спины. В стенах нашего дома это весьма сильно ударит по ее репутации хозяйской любимицы среди других рабынь, чего я, собственно, и добивался. Да и отец до самого конца наказания побрезгует трахать ее, уделив Марине чуть больше внимания, чем обычно.

— Мастер Катрегги! — раздался откуда-то знакомый голос.

— Сенатор Николай, — почтительно склонил голову отец.

— Превосходно, просто превосходно! — на лице у сенатора блуждала улыбка, а в руках мужчина побрасывал увесистый кошель. — Ваш Александр просто превосходен!

— Я вообще то стою здесь, — довольно тоскливым голосом заявил я, уже порядком устав от того, что меня даже не замечают.

— Конечно-конечно! — улыбнулся сенатор, бегло встретившись со мной взглядом и снова переводя его на отца. — Вы бы слышали возгласы Императора! Он ликовал как младенец, когда Александр выиграл бой! Давненько я не видел такого живого интереса к играм на его лице!

— Александр — превосходный воин, — кивнул отец, принимая похвалу от моего имени. — Я рад, что он доставил своим умением удовольствие самому Императору.

— Превосходно! — еще раз воскликнул сенатор. Я машинально отметил, что вокруг нас уже собралась приличная толпа, жадно ловя каждое слово. — Скажите, Александр, как вам это удается?

Мысль пришла внезапно. Вспыхнула в мозгу, заставив меня расплыться в обворожительной улыбке. Я поднял руку и развязал ремешок на ножнах, вынимая клеймор из-за спины.

— Все просто, — спокойно произнес я, протягивая меч сенатору. — Этот клинок выручал меня не единожды.

— Ооо... — немного притихнув протянул Николай. Да уж, я давно уже заметил, что блеск стали работает не только на песке Арены. — Охотно верю.

— Вы только попробуйте, — слегка надавил я, не выдав себя ни единым жестом. — Этот клинок отлично сбалансирован, удобнейшая рукоять и превосходная сталь!

Сенатор краем глаза бросил взгляд на толпу, ждущую его слов. Я прямо таки чувствовал, как в его голове ворочаются извилины, прикидывая как бы вежливо отказаться, не ударив в грязь лицом. И, судя по всему, не найдя выхода, все же предпочел согласится на мое предложение, протянув руку к рукояти.

«Купился, надутый хрыч», — мысленно улыбнулся я, глядя как Николай примеривается к клинку правой рукой.

Я совершенно спокойно держал клинок одной рукой и сенатор, вспомнив о том, как я крутил этот меч на Арене, явно предположил, что раз я могу держать этот клинок, то и он тоже сумеет.

И едва только Николай поудобнее схватил меч, как я разжал свою руку. Клинок тут же устремился вниз и с диким лязгом врезался в пол, выбив изрядный кусок черной плитки.

— Вот же ж член Шеготара! — сенатор даже не поскупился на ругательство, с трудом удержав клинок лишь у самого пола.

Я обвел взглядом толпу, отмечая тщательно скрываемые улыбки. Все же не каждый день увидишь сенатора, стоящего раком прямо перед городской знатью.

— Да, тяжеловат немного, — стараясь наполнить голос нотками сочувствия, я помог сенатору встать, забрав при этом у него меч. — Зато позволяет нанести ничего не подозревающему врагу столь сокрушительный удар, что он уже не оправится.

Я, правда, умолчал о том, что сокрушительный удар этим мечом был только что нанесен самому сенатору. Впрочем, по его взгляду я легко понял, что он и так вполне осознал это. Николай скользнул взглядом по красной ленте на моей руке и посмотрел на меня уже слегка по другому — с явной опаской и даже некоторой долей уважения.

— Да, теперь я понимаю ваше искусство немного лучше, сир Александр, — сенатор снова обвел взглядом толпу, уже понимая, что конфуз вышел немаленький и проклиная себя за то, что не отказался, пока была возможность.

— Если вы позволите, то я откланяюсь, сенатор. Устал как жрица Вермирры после недели празднований, — я склонил голову в жесте почтения, которого, если честно, не испытывал.

— Да, конечно, — Николай быстро попрощался с моей семьей и растворился в толпе.

Мы же отправились прочь из здания Арены. Марина пыталась как можно быстрее увести меня отсюда, пока я еще чего-нибудь не натворил. Я выловил Тимура из толпы, всучив ему мой арсенал, моментально отбив у паренька желание глазеть на Виолетту.

Мы отошли уже на приличное расстояние, когда Марина наконец то сорвалась.

— Обязательно было так поступать, Александр!? Он сенатор! — в голосе отчетливо слышался гнев.

— Стоило позволить продолжать ему унижать меня? — спокойно спросил я. Со своими родичами юлить, прячась за улыбками и показными интонациями, было совершенно не за чем.

— Он хвалил тебя! — возразила мачеха, прекрасно осознавая, что наглым образом лжет.

— Хотел бы похвалить — обратился бы ко мне напрямую, — повел плечами я. — Интересно, сколько он заработал на моей победе? И сколько заработал я, кстати?

— Около трехсот тысяч золотых, — машинально ответила Марина, мысленно подбирая аргументы.

Если честно, то и я, и она заранее знали, чем все это кончится. Мы поспорим, потом она будет пару дней капать на мозги отцу, после чего он отведет меня в сторонку и с глазу на глаз попросит больше не высовываться перед нею, прекрасно понимая, что моя выходка семье никакого вреда не нанесет.

Хуже всего то, что и Марина это понимала. Сенатор слегка унизил воина, а воин отплатил ему тем же. В случае каких-либо претензий это было индивидуальным делом двух аристократов, а значит, закончилось бы поединком. И, боюсь, исход был явно не в пользу сенатора, что он, наверняка, прекрасно понимал. А значит, никаких претензий. К тому же, у нашей семьи с Николаем никаких общих финансовых интересов не было.

***

Двумя ночами позже я с коротким деревянным мечом в руках дрался со стражником во дворе нашей усадьбы.

Пара резких ударов и его меч вылетел из рук. Опять. В седьмой раз, если уж на то пошло.

— Да чтоб тебе в мантии, сшитой Шеготаром, ходить! — закатил глаза я. — Откуда у тебя руки растут, Ринкс!?

— Простите, сир! — стражник потирал уже весьма изрядный синяк на запястье. — Вы так быстро ударяете, что я просто не успеваю!

— Член Мораг-Бата вам в зад! — я устало положил руку на лицо. От этого аргумента я уже порядком подустал. — Противник никогда не будет ждать, пока вы достанете свой меч из штанов! — прикрикнул я уже не только на Ринкса, но и на остальных, наблюдавших за тренировкой и впитывавших каждое слово и жест, стражников. — Противник никогда не спросит удобно ли вам! Не предложит атаковать чуть помедленнее, чтобы вы, недотепы, успевали отражать его удары!

Я продолжал распаляться, проходя вдоль ряда стражников, попутно прикидывая, а не слишком ли многого я от них требую? В конце концов, они простые парни. Кто приехал из провинции, кто, как и я, бастард, отправившийся искать свою судьбу, кто вовсе какой-нибудь пятый сын одного из местных лордов, нафиг никому не нужный.

Но, во имя Мораг-Бата, я требовал от них лишь того, к чему они сами стремились! Едва только я выиграл свой первый главный бой, отец, здраво рассудив, что в воинском искусстве я разбираюсь явно получше него, позволил мне набирать стражников в нашу усадьбу. Хотя, мне до сих пор казалось, что он просто сбагрил эту нудную обязанность на меня, высвободив немного времени для своих развлечений.

Уже четыре года я выбирал стражников по одному простому принципу. Я отбирал тех, кто, как и я, стремился к совершенству, отвергая более опытных кандидатов, которых гораздо больше интересовал размер оплаты и можно ли трахать местных рабынь. Так что почти все наши стражники в итоге уделяли весьма неплохую часть своего времени тренировкам.

Этим я, если честно, убивал двух зайцев одной кувалдой. Во-первых, стража в доме была весьма и весьма опытной и об этом знала вся столица. Я уже не раз и не два слышал на улицах, что гильдии убийц и воров в последние пару лет даже не смотрели на сумму оплаты, если речь шла о нашей усадьбе. А во-вторых, у меня всегда было с кем потренироваться.

Пока я толкал свою тираду, я даже не заметил, как из дома прибежала одна из молодых рабынь и теперь нетерпеливо пританцовывала у самого края площадки. Она даже пару раз порывалась вклиниться, но, судя по всему, интонации моего голоса выбивали из нее все имеющееся мужество.

— Сир Александр, — подошла она, когда я закончил и отошел выпить воды.

— Что? — даже не оборачиваясь спросил я, прикидывая, стоит ли сделать еще пару глотков или и так сойдет.

— Хозяин просил напомнить вам, что вскоре прибудет гость, — уставившись в пол сказала девчонка.

Гость? Ах да, какой-то купец. Отец что-то говорил об этом пару ночей назад. Он, правда, был в стельку пьян, потому я и не обратил на это особого внимания. Я протянул девочке кувшин.

— Тимур, принеси мой меч и чистую рубашку из моих покоев, — бросил я пареньку. — А ты переведи дух и передай отцу, что я скоро приду, — обратился я к рабыне и ушел в здание — быстренько ополоснуться.

Ох уж эти купцы. Они приходили по двадцать пять раз в неделю, но чаще всего это были уже проверенные временем мужики, торгующие на рынках, которыми владела наша семья. Некоторые приходили с жалобами, но таких было немного. Марина в свое время отбила у большинства из них желание жаловаться на какие-то незначительные пустяки. Большинство же предлагали какие-нибудь «обоюдовыгодные» сделки.

Отец выслушивал их, записывая каждую, после чего отправлял гостей восвояси на денек-другой, пока он не покажет их предложения Марине и не обсудит с ней условия.

Гораздо проще было бы пустить за стол переговоров саму Марину, но в нашей стране к женщинам за столами торгов относились еще хуже, чем к незаконнорожденным бастардам, сующимся в политику. Так что пока моя мачеха оставалась в тени, никто не возражал, но стоило ей только заикнуться на людях о том, что выгоднее и для кого, как ее тут же посылали куда подальше, вынуждая заткнуться.

Отец свою деловую хватку показал еще в годы юности, когда он в восемнадцать лет унаследовал бизнес от своего рано скончавшегося папаши. За последующих пять лет он чуть не довел семью до разорения, уже всерьез подумывая перебраться из столицы в какой-нибудь более тихий провинциальный городок. И лишь внезапно появившаяся Марина, дочка провинциального аристократа с весьма крепкой деловой хваткой, спасла семейство, завоевав одновременно и богатство с титулованным мужем и если уж не любовь, то по крайней мере уважение моего отца.

Даже и не могу сказать, чего именно ему не хватало. Железных яиц, пожалуй что. Когда дело доходило до самих переговоров, отец проявлял уж слишком большую мягкость характера, на чем все и играли. И, нужно признать, хоть Марина и давала ему четкие указания, на каких именно границах стоило стоять намертво, наша семья богатела далеко не так как могла бы. Отец просто не был создан для торговли.

Купец. Интересно, что на сей раз? Последний раз меня позвали когда внезапно свалившийся нам на голову гость из южных земель предлагал большую партию ювелирных изделий по изрядно завышенной цене. В тот раз кое-как удалось сбить цену достаточно, чтобы умудриться выгодно перепродать украшения местным купцам.

Я одел чистую просторную белую рубашку из чистого шелка с коротким рукавом. Поправил черный браслет на руке так, чтобы красная лента оказалась с внешней стороны запястья и отправился в сторону основного поместья, мысленно прикидывая, сколько времени я уже прозанимался сегодня и сколько бы еще стоило.

Усадьба у нас была весьма немаленькой. Основной дом занимал едва ли треть от всей территории, а за ним раскинулся большой сад. Насколько я знал семейную историю, бабушку выдали замуж насильно и она нашла свое утешение в этом самом саду, полностью перепланировав его за несколько лет. Сам я с бабушкой не встречался, но должен признать, сад получился просто чудесным.

После жаркого солнца прохладная тень, затопившая поместье, была прямо таки изысканной женской лаской. Я шел по коридорам, пытаясь прикинуть, в какой из двух зал отец будет принимать гостя.

И вдруг глаз прямо таки резануло. Я сделал еще шаг и замер, вглядываясь в боковой коридор. Стражник. Где, Вермиррскую демоницу ему в кровать, стражник? Я наизусть помнил все посты в доме. Я сам ежемесячно занимался расстановкой караулов так, чтобы сам Шеготар не мог предсказать, где можно наткнуться на стражников!

Я достал кинжал из сапога. Марина была не в восторге, что я разгуливаю по дому с оружием, но, будь моя воля, я б ходил с мечом, а не с каким-то кинжальчиком! Я осторожно двинулся по коридору, вглядываясь в знакомый интерьер, ища малейшие несоответствия.

Дверь в кладовую слегка приоткрыта. Я медленно сделал несколько неслышных шагов вдоль стены, когда услышал легкое похлопывание. Рука с кинжалом слегка расслабилась и я уже немного спокойнее заглянул в щелку.

Судя по темной заднице, весело подпрыгивающей на члене, Виолетта не сумела вовремя ускользнуть от Влада. Я постоял в дверях с минуту, наблюдая за картинкой.

Владимир лежал на мешках с зерном, положив руки на бедра Виолетты, в то время как рабыня, закинув руки за голову и приподняв свои волосы, неспешно подпрыгивала на нем сверху, то и дело подкручивая бедрами для лучшего эффекта и извиваясь всем телом, гипнотизируя моего младшего братика своей грудью.

Оба старались не издавать ни звука, хотя я прекрасно знал, как звучит голосок Виолетты, частенько оглашавший все поместье по вечерам. Несмотря на разрешение отца целую неделю пользоваться дырками рабыни для нашего с Владом ублажения, мой младший все равно старался не высовываться. Что ж, в какой-то мере это было даже разумно.

— Здесь свободно? — не особо скрывая веселья в голосе спросил я.

Виолетта мгновенно замерла и, уронив волосы, испуганно обернулась через плечо. Влад, судя по глазам, испугался гораздо больше. Я пробежался глазами по мордашке рабыни. Да уж, Влад у нее сегодня явно не первый. Интересно, кто это был сегодня?

Вчера утром я специально отправил к ней стражника Горина. На прошлой неделе паренек отличился, вовремя отбив ватагу уличных воришек от ценного груза, так что я решил намекнуть ему, да и всем остальным стражникам, что подобная отвага не остается незамеченной, позволив ему оттрахать с утра пораньше личную рабыню главы семейства.

Впрочем, по барабану. Я и не думал мешать Владу. Хотя, признаюсь, зрелище было весьма возбуждающим. Я мысленно прикинул, сколько у меня еще времени. Что там говорил отец? В полдень? Нет, вроде это было «после полудня». Проще говоря, с одинаковым успехом купец мог припереться через пять минут и через пару часов.

— Расслабьтесь, — принял решение я, убирая кинжал обратно в сапог. — Эй, Влад, ты когда-нибудь трахал девку вдвоечка?

— Ннеет, — протянул он, все еще поглядывая на меня с изрядной долей сомнений.

— Сейчас сам все поймешь, — слегка плотоядно улыбнулся я, развязывая веревку на штанах и скидывая рубашку на полку с графинами вина.

Я положил руку на плечо Виолетте и нажал вниз, вынуждая ее усесться до самого основания на член Владика. Достоинство у него было, кстати, весьма внушительным. Жаль только, что пока что это было единственное его мужское качество. Паренек не испытывал никакой тяги ни к торговле, ни к мечу.

Девушка пыталась хоть немного напрячься, чтобы приподняться, но против меня у нее не было ни малейшего шанса. Я легко нагнул ее вперед, вынуждая коснуться остренькими сосками груди Влада, а сам смочил пальцы слюной и втер ее в колечко ануса, обрамленного почти что черной кожей, и приставил свой член к нему.

Дырки у папиной сучки были весьма разработанные. Насколько я знал, он ежедневно пользовался ими всеми. Мой член вошел довольно легко, под едва слышный стон Виолетты и весьма отчетливый — Влада. Он наверняка почувствовал, как его член вдруг сжало с удвоенной силой.

— А теперь медленно и неспешно начинай ее трахать, — спокойно сказал я брату, перехватывая девчонку за волосы и вынуждая ее смотреть на стену прямо перед собой.

Влад последовал моему совету, который, я не сомневался, он воспринял как приказ. Уж не знаю, как так получилось, но паренек был единственным в этом доме, кто действительно уважал меня как родственника. Бастард я или нет, а в глазах Владимира я был старшим братом, мудрым и опытным.

Я ощутил как член Влада стал медленно погружаться в лоно рабыни. Каждый раз когда он входил, я чувствовал как сжимается ее задница, сдавливая мое достоинство внутри, отчего оно еще сильнее наливалось кровью и затвердевало.

Я выждал несколько движений, убеждаясь, что Владимир взял неспешный и монотонный ритм, и лишь затем вклинился в его движения. Когда парень отступал, я входил, отчего дырка рабыни сужалась, как бы не давая члену Влада покинуть ее до конца. И наоборот, когда он подавал свой фаллос вперед отступал я, наслаждаясь сжавшейся дыркой.

Поначалу все было относительно неспешно, только Виолетте все труднее было сдерживать свой голосок. Судя по всему, медленная пытка, которую я устроил, была для нее совершенно невыносимой. Вот только вслушиваясь в ее стоны Влад уж слишком распалился, начав двигаться все быстрее.

— Можешь кричать, если хочешь, рабыня, — сказал я, догадываясь, что Влад просто приказал ей вести себя как можно тише.

Девчонка потерпела еще с полминуты, но потом ее тихие стоны стали громче, оглашая окрестные коридоры и комнаты. Я мысленно прикинул, каково сейчас приходится Насте — моей младшей сестре. Ее покои находились буквально за поворотом и я почему то был уверен, что девчонка сейчас стоит у двери своих покоев и жадно вслушивается, ловя каждый звук, неистово терзая свою щелку. Анастасии недавно исполнилось восемнадцать и гормоны у нее хлестали через край. Она даже почти что и не скрывала своего явного интереса к интимным ласкам.

Мы издевались над Виолеттой, заставляя ее забыть о том, где она и какой сейчас час. Жаль только, что это продолжалось не так уж и долго. Влад начал неистово ерзать и я моментально понял, что сдерживаться он уже не в состоянии.

— Подъем, девочка, — заявил я, перехватив рабыню за бедро и потянув за собой, не дав ей сняться с моего вогнанного до упора члена.

Влад вскочил, зажимая рукой свое достоинство, а я услужливо потянул Виолетту за волосы, заставив ее повернуться в сторону.

— Смотри на него! — командным голосом рявкнул я, заставив рабыню открыть глаза и смотреть прямо на Влада, в то время как он извергал свое семя на ее личико.

Едва лишь он отстрелялся, я уложил девку обратно на мешки.

— Руку под себя, рабыня! — мой голос был достаточно тихим, но, вместе с тем, достаточно жестким.

Виолетта даже не пыталась сделать вид, что не поняла, чего я от нее хочу. Просто просунула свою тонкую ручку под себя, глубоко погрузив пальчики в свою благоухающую дырочку.

— Брат, ты ведь не скажешь отцу... — Влад слегка замялся под конец.

— Расслабься, — кинул я, не отрывая взгляда от затылка рабыни и прислушиваясь к собственным ощущениям. — Может даже остаться и посмотреть, если хочешь. Авось чему-нибудь научишься.

Я как следует прижал Виолетту к мешку, удостоверившись, что никуда не упадет и не соскользнет в самый нужный момент. И лишь затем стал покачиваться вверх-вниз, легко отталкиваясь ногами от пола, одной рукой упираясь о чудесную спинку девушки. Мой член почти полностью покидал ее заднюю дырочку и снова неспешно устремлялся вглубь, буквально силой вырывая стоны блаженства из горла рабыни.

Я чувствовал, как ее рука неистово терзает вторую дырочку, но кое-чего все же не хватало. Я слегка приподнялся, бросив косой взгляд через плечо и убеждаясь, что Влад все еще здесь. Парень не смог найти в себе силы слинять, предпочтя оказаться застуканным за подглядыванием.

Пара смачных плевков на задницу Виолетты. Я чуть-чуть подождал, пока влага не стечет между ее аппетитных ягодиц и лишь затем неспешными движениями вогнал ее внутрь. Ощущения сразу же стали гораздо приятнее. Я снова опустился вниз, прижимая рабыню своим телом, и начал быстрыми, размашистыми движениями ублажать свой член о рабочую попку Виолетты.

Девчонка снова блаженно застонала, а вскоре и вовсе сорвалась на легкие крики, не в силах сдерживаться. Обычно я не люблю издеваться над рабынями, но к Виолетте это не относилось. Она была папиной сучкой. Принадлежала ему не только телом, но и душой, не стесняясь подставить ножку кому угодно по его приказу.

Я тем временем тоже разошелся не на шутку. Движения стали чуть резче, я почти что не вынимал члена из дырки этой сучки, лишь вгоняя его глубже, сминая сопротивление ее то и дело напрягающихся ягодиц. Это было, как минимум, весьма приятно. Виолетта извивалась в экстазе. Любая другая рабыня уже бы просила меня остановиться от столь глубокого проникновения в ее задницу, но отец выдрессировал девчонку не хуже профессионального работорговца. Девушка стонала, кричала, извивалась подо мной, кончая раз за разом, но не произнесла ни одной мольбы о пощаде.

Я снова слегка приподнялся и, заломив руки Виолетты за спину, размашисто вгонял свой член, зависнув над телом девочки, входя в нее под весьма резким углом, доставляющим мне громадное удовольствие. Из глаз рабыни от удовольствия аж потекли слезы, она закусывала себе нижнюю губу, но в стонах по прежнему слышался лютый экстаз. Интересно, а так мой отец ее трахал?

Я, если честно, совершенно не интересовался личной жизнью моего отца. Интересно, умел он ублажать девушек? Или же все эти дикие крики Виолетты в ночи — лишь показуха, игра для хозяина? Хрен его знает, пусть Вермирра с этим разбирается. Я был уверен лишь в том, что сейчас рабыня ничего не скрывает и не работает на публику.

Я почувствовал приближение своего оргазма. Можно было, конечно, вернуться к прежней позе и помучить девчонку еще десять минут, но вскоре должен был прибыть гость, так что стоило, пожалуй что, закругляться.

Я слегка замедлился, смакуя каждое движение и чувствуя, как внутри медленно нарастает волна удовольствия. И лишь подойдя к самой границе, покинул теплую норку рабыни, потянув ее за собой за волосы. Виолетта крутнулась на пятках и обессилено упала на колени. Сомневаюсь, что она даже обратила внимание, когда на ее лицо улеглась еще одна порция спермы, слегка заляпав волосы. Девчонка даже не нашла в себе сил облизать мой член, упав на мешки с зерном, тяжело дыша и невидяще уставившись в потолок.

— Это было... — Влад даже не нашелся, как продолжить, обильно залившись краской и отведя глаза в сторону.

— Учись, — усмехнулся я, натягивая штаны и рубашку. — И на будущее — никогда не приказывай страже покинуть свой пост! — я добавил в голос достаточно металла, чтобы вбить брата в еще большее смущение.

— Я... мне... — мялся он, не в силах ответить или встретить мой взгляд.

— Ты смущался, — отрезал я. — Если хочешь трахнуть рабыню, можешь делать это хоть посреди главной залы, Владимир! Мы для того их и держим! — я не срывался на крик, да мне этого было и не нужно, чтобы как следует пристыдить братца. — Все, дуй отсюда. И не забудь ополоснуться, прежде чем показываться на глаза отцу!

Влада как ветром сдуло. Виолетта все еще не могла прийти в себя, да мне, в общем то, было все равно. Обязанностей по дому у нее было не так уж и много, может позволить себе небольшую передышку. Я прикрыл дверь в кладовую и прошел к посту стражника, пытаясь вспомнить, кто именно сейчас должен тут стоять.

Стражником оказался Нокс, мелкий дворянин с юга, приехавший в столицу попытать счастья и проиграв. Молодой мужчина послушно отошел за угол и встал нести караул в пяти метрах от того места, на котором должен был стоять. По сути — убрался с глаз Влада, но и только.

— Простите, сир, он приказал... — стражник потупил глаза.

— Вернись на место, завтра получишь наряд на полировку оружия вне очереди. Запомни сам и передай другим: в этом доме только я и мой отец может приказать тебе покинуть свой пост! — бросил я и спокойно ушел искать отца.

***

— Давай, Роксана, глубже! — Лиск довольно откинулся на подушки и расслабился, в то время как я еще больше прогнулась, опустив свою голову между его ног и всем телом раз за разом подаваясь вперед.

Паланкин легонько покачивался в такт шагов мужчин. Неужели Розали постоянно приходится ублажать Хозяина по дороге!? Или это он только со мной так себя вел?

Честно признаюсь, я все еще находилась под впечатлением от увиденного пару ночей назад. Гладиаторские бои. Вот уж не думала, что увижу их своими глазами! Зрелище пьянило, я ярко переживала за каждого выходящего на Арену гладиатора, хотя Лиск все игры не оставлял меня в покое, то и дело заставляя сосать или насаживаться на его твердо стоящий член. Но большую часть я все же посмотрела, включая последний, самый красочный бой.

Розали все еще болела, с трудом передвигаясь по дому и Лиск, бегло осмотрев ее, скрипя зубами приказал мне одеться получше. Второй раз за несколько ночей мне позволили выйти из дома! Хотя, настроение у Хозяина с самого утра было отвратительным.

Предыдущие два дня он провел за столом, заваленным бумажками, пытаясь узнать все, что только возможно о семье Катрегги, с которыми он собирался заключить весьма выгодную для себя сделку. Все должно было решиться сегодня и Лиск с самого утра ходил хмурый.

Ни утренний минет, ни благородное вино ни подняли его настроения и он жестоко поимел меня в зад прямо на накрытом для завтрака столе, на глазах у нескольких рабынь. Моя попка, если честно, до сих пор побаливала, хотя я и старалась не подавать виду, интуитивно понимая, что это лишь раззадорит Хозяина на еще одно сношение в зад.

Лиск перехватил мою голову и стал загонять свой ствол до упора, нещадно насилуя мой рот, почти что не давая мне времени на то, чтобы вдохнуть хоть немного воздуха. Я даже забыла о том, что вокруг. Большой член в горле заставил меня забыть о моем желании хоть что-нибудь подглядеть по дороге в щелки на занавесях паланкина.

— Почти прибыли, господин, — спас меня голос стражника.

Лиск тут же отпустил меня, поправляя мантию.

— Оденься, — скомандовал он и я послушно потянулась за золотистым платьем с открытыми боками и шнуровкой на груди.

Лиск слегка сдвинул одну из занавесок, глядя на окрестности. Я тоже осторожно поглядывала наружу, делая вид, что занята шнуровкой, с которой на деле управилась намного быстрее.

Нас несли мимо какого-то большого забора из белого камня, над которым виднелись верхушки деревьев. Вдруг — большие ворота, около которых мы и остановились.

Лиск вылез наружу и на минуту встал, оглядывая округу и что-то прикидывая в уме. Я, стараясь излучать побольше покорности, заняла место рядом с ним, стреляя глазами на округу.

Большая улица, метров двадцати в ширину, вымощенная мелким камнем. Высокие заборы по обе стороны, в основном из белого камня, но далеко позади виднелась темная кладка. По улице туда-сюда шли люди. В основном — богато одетые аристократы, со своими рабами. Я жадно вглядывалась в каждое лицо, стараясь не встречаться взглядом с благородными.

— Оставайтесь здесь, — наконец то пришел к какому-то решению мой Хозяин и повернулся к воротам. — Передайте мастеру Катрегги, что прибыл мастер торговли Лиск.

— Он ждал вас, — откликнулся стражник, стоящий на заборе. — Проходите.

Служивый повернулся и крикнул за ограду, передавая таким образом сообщение в дом. Лиск махнул мне рукой и прошел в открытые ворота. Я, если честно, была немного удивлена тем, что он оставил своих стражников снаружи. По рассказам Розали я помнила, что Хозяин ни на минуту не расставался со своей охраной.

Впрочем, я быстро поняла, в чем тут дело. Пока мы прошли от главных ворот до богато украшенной залы на первом этаже виллы, нам попалось на глаза с десяток стражников, которые, при виде нас, тут же нащупывали рукояти клинков, висевших на поясе, и настороженно провожали нас взглядами.

Впрочем, я пользовалась тем, что иду на полшага позади своего Хозяина и вовсю вертела головой, пытаясь посмотреть как можно больше.

Сразу за оградой — небольшой сад, клумбы с алыми цветами обрамляли мраморные статуи каких-то мужчин. Красивое двухэтажное здание из белоснежного камня казалось сверкает на солнце. Большие колонны на входе. Главные ворота настежь распахнуты.

Приятная прохлада внутри. Разительный контраст после солнцепека! Приятный ветерок приподнимал полы моего платья. Подошла рабыня и попросила следовать за ней.

Высокая красавица с коротким шариком темно-каштановых волос. Одета в простую тунику, перехваченную длинным тканевым лоскутом на поясе. На шее — черный ошейник, а на ногах — туфельки на высоких каблуках. Я еще на играх заметила, что часть рабынь носят такие.

Убранство внутри поражало своей красотой. Всюду статуи и гобелены. Под ногами — ковры с мягким ворсом, приятно ласкающим ноги. На постаментах стоят вазы с цветами, на неприкрытых стенах — затейливая резьба по камню, складывающаяся в красивые узоры.

Чувствовалось богатство хозяев этого дома. И, честно признаюсь, это внушало легкий трепет. Насколько я знала, Лиск далеко не бедный человек, но его усадьба ни шла ни в какое сравнение с убранством этого дома!

В его доме была специальная комната для переговоров, в которую он приглашал гостей, чтобы обсудить с ним дела. Тоже богато отделанная, с двумя статуями обнаженных девушек, но это была всего лишь одна комната. А тут был целый дом!

Нас привели в небольшую залу. Большая часть была свободна, вдоль стены стояли постаменты с бюстами из камня каких-то людей, а ближе к большому окну стоял длинный стол из блестящего дерева, на котором стояла большая ваза, наполненная фруктами.

— Если вам что-то понадобится, позовите стражу, — сказала рабыня перед тем как выйти. — Хозяин скоро придет.

Лиск задумчиво обходил комнату, вглядываясь в бюсты и оббегая глазами комнату, не обращая на меня никакого внимания. Я аккуратненько сделала шаг и провернулась к окну, любуясь на большой сад.

Хозяин дома заставил ждать минут десять, прежде чем явился. И даже не потрудился извиниться за опоздание. Я тотчас повернулась внутрь комнаты, готовая услужить Хозяину. А попутно отметила, что господин Катрегги надел алую мантию с золотой оторочкой по краям — символом купца.

— Что ж, если вы не против, то давайте обсудим... — начал было Лиск после первых нескольких минут неспешной беседы, но Катрегги поднял руку, прервав его речь.

— Если вы не против, то давайте лучше подождем моего сына. Ему будет полезно почерпнуть немного мудрости старших.

— О... — мой Хозяин явно не был слишком то доволен. — Конечно, мастер Катрегги. Как пожелаете.

Я почему то не сомневалась, что он сейчас мысленно костерит этого мужчину последними словами. Но вместо этого начал вежливо интересоваться состоянием семейства. Задержавшись на делах дочери Катрегги на лишние несколько вопросов, как я заметила.

Едва только они разговорились, как откуда то из глубины дома стали раздаваться женские стоны. Мое тело привычно отозвалось легким возбуждением. Эти интонации я знала превосходно. Лиск не любил, когда его рабыни укрощали свой голос, требуя от них полной отдачи.

— Ну теперь понятно, что именно задержало моего сына, — улыбнулся хозяин дома.

— Пусть мальчик немного потешится, — поддержал его Лиск. — Уверен, мы с вами найдем о чем поговорить.

Хозяин переключил разговор на рабынь, хотя я была уверена, что ему не терпится перейти к тому, за чем он сюда пришел. Громкие стоны между тем переросли в крики, изрядно выбивая мужчин из колеи. Катрегги нервно перекатывал в руках апельсин, в то время как Лиск выбивал затейливую дробь по краю стола. Но оба продолжали обсуждать цены и достоинства различных рабынь, не переводя разговор на конкретные примеры, впрочем.

И спустя минут десять весьма скомканного и бестолкового разговора, крики вдруг затихли. Оба мужчины на мгновение напряглись, вслушиваясь в каждый звук, и лишь затем слегка расслабились. Катрегги наконец то почистил свой апельсин и начал неспешно его есть, а Лиск откинулся на спинку стула, нервно барабаня пальцами под поверхностью стола.

Прошло еще несколько минут, прежде чем в комнату вошел красивый и статный мужчина.

— Приношу свои извинения, меня задержали по дороге, — бросив беглый взгляд на Лиска без тени сожаления в голосе сказал он, усаживаясь за стул в торце стола.

— Что!? — в глазах Лиска мелькнул недобрый огонек. — Я думал, вы имели ввиду своего сына Владимира, мастер Катрегги! А не этого...

— Кого? — незнакомец с легкой ухмылкой на лице поднял бровь, сложив руки на груди.

— Бастарда! — наконец то нашелся Лиск.

Я почему то была уверена, что он скажет «выродка».

Едва поняв в чем дело, я была удивлена, что Лиск вообще не ушел. Он считал бастардов почти что рабами и отказывался вести в их присутствии вообще какие-либо дела, считая что ему нанесли личное оскорбление.

— Уверяю, — примирительно поднял руки Катрегги, — мой сын Александр весьма неплохо ведет торговые дела и за столом он проявляет просто чудеса дипломатии. Кстати, сын, я вызывал тебя еще три четверти часа назад!

Я легко почуяла попытку Катрегги перевести разговор в другое русло, чтобы отвлечь на пару мгновений Лиска. Уверена, что и мой Хозяин точно так же понял это.

— Задержался по дороге, — совершенно спокойно ответил Александр. — Один из стражников покинул свой пост, пришлось доходчиво объяснить ему, почему так делать не стоит.

— Надеюсь, он получит достойное наказание?

— Более чем, — кивнул бастард. — Полагаю, мы и так заставили гостя слишком долго ждать. Может быть, приступим к делам?

— Да, это было бы уместно, — в голосе Катрегги я услышала легким нажим.

Мой Хозяин немного поколебался, скрыв свои размышления виноградной ягодой.

— Конечно, мастер Катрегги, — наконец то выдавил из себя он.

— И так, что за сделку вы хотели мне предложить?

— Видите ли, — уже более спокойно начал Лиск, стараясь не смотреть в сторону бастарда, который, как мне казалось, откровенно скучал, — мой отец владел несколькими винодельнями. Однако, время оставило на них свой отпечаток. Технологии производства не стоят на месте, как вы знаете.

— Да, конечно, — кивнул Катрегги, терпеливо и внимательно слушая рассказ Лиска.

— Я планирую модернизацию, однако, столкнулся с небольшой нехваткой финансов. И, скрипя сердцем, решил продать одну из моих виноделен.

— Виноделие весьма прибыльно, насколько я помню, — подал голос Александр. — Не проще ли просто подождать год-другой?

Лиск скрипнул зубами, но все же ответил не меняя спокойно-сдержанного тона.

— Конкуренты того и гляди выбьют меня с рынка, особенно если дать им несколько лет форы.

Я то прекрасно знала, что вся эта история — туфта. Лиск репетировал эти фразы весь вчерашний вечер, раз за разом прогоняя возможные вопросы Катрегги и свои ответы.

— Вот я и подумал, что ваша семья наверняка не откажется выкупить у меня одну из виноделен. И, кто знает, быть может я сумею купить ее обратно через несколько лет.

Катрегги задумался, глядя в сад через плечо Лиска. Александр тем временем уселся поудобнее, отчего стул пронзительно скрипнул. На его лице блуждала спокойная уверенная улыбка.

Я, если честно, не переставала любоваться фигурой бастарда. Мускулистый, крепкий. Руки покрыты мышцами, какие я видела далеко не у всех рабов-мужчин. Но вместе с тем стройный, гармонично сложенный.

Да и лицом он был красавец. Глубоко посаженные темные глаза, нос с горбинкой, широкий подбородок с тонкими губами. Светло-каштановые волосы, спадающие до шеи. По сравнению с ним Лиск казался маленьким упитанным карапузом, хотя возраст у них был примерно одинаковый.

— И о какой сумме идет речь? — после нескольких минут раздумий спросил Катрегги.

— Всего лишь семьдесят тысяч золотых монет, — тут же откликнулся Лиск. — Уверяю вас, винодельня окупится за пять лет, а то и меньше.

— А где она расположена? — вклинился Александр.

Едва услышав цену бастард подался вперед, положив локти на стол и сомкнув руки перед собой.

— На юге, в долине Керса, — спокойно ответил мой Хозяин.

Я то знала, что это был самый опасный вопрос и Лиск молился богам, чтобы Катрегги не додумался его задать.

— Виолетта! — повысив голос позвал Александр.

В комнату тут же вошла чернокожая рабыня, неся в руках поднос с графином. Бастард одной рукой сдернул графин, поставив его на стол. Я же впилась глазами в ее лицо, не в силах оторвать взгляда. Все лицо у девушки было вымазано белесыми разводами! Я без труда поняла, что это такое и, если честно, слегка покраснела, представив себя на ее месте. Впрочем, рабыня и так явно стыдилась своего вида. В ее глазах я без труда прочла легкую панику, когда она окинула присутствующих робким взглядом.

— Приведи Дмитрия. Живо, — бросил Александр.

— Что-то не так? — настороженно спросил Лиск, провожая голую попку Виолетты глазами.

— О нет, простой интерес, — улыбаясь махнул рукой Катрегги. — Однако, придется еще немного подождать.

Пожалуй что для Лиска это были самые долгие минуты. Он пытался не подавать виду, что нервничает, однако, Александр буквально буравил его взглядом. Улыбка на его лице уже не выражала спокойствия, а скорее была более... плотоядной. Как у хищника, смотрящего на свою жертву.

Лиск выдержал этот взгляд едва ли с минуту, после чего заставил меня сесть рядом с ним на колени и начал нервно мять мое плечо, стараясь делать вид что он просто ласкает свою рабыню.

Я уже чувствовала, что на моем плече наверняка останутся синяки, если Хозяин продолжит настолько сильно его сжимать, когда в комнату вошел мужчина-раб в возрасте лет за тридцать.

— Вы звали, Хозяин? — голос был звонким, без тени страха.

— Да, ты знаешь долину Керса? — задал свой вопрос Александр.

— Лично там не был, но местность знаю, сир. Довольно большая долина, окруженная невысокими холмами. Весьма плодородная земля.

— Как видите, мастер Катрегги, — расплылся в улыбке Лиск. — Винодельня окупится за несколько лет.

Раб переступил с ноги на ногу, поглядывая на бастарда. Тот еле заметно кивнул.

— Однако, в долине последние пару лет стоит засуха, — добавил мужчина.

— Как видите, мастер торговли Лиск, — я видела как с каждым словом улыбка на лице Александра пропадала, сменяясь весьма недобрым выражением, — небольшая проверка никогда не помешает.

— Вы... вы... — чуть-чуть замешкался Хозяин, но все же взял себя в руки. — Вы поверите какому-то рабу!? Я готов немедленно предоставить вам финансовые отчеты!

— Которые не более чем цифры на бумаге, — фыркнул Александр.

— Вы смеете!? — голос Лиска сорвался на крик.

Я слегка отодвинулась, стараясь сделать это как можно более незаметно. Не хотелось оказаться той, на ком Хозяин сорвет свою злость.

— Я всего лишь возвращаю вам ваше оскорбление, — криво усмехнулся Александр. В глазах у него пылал недобрый огонек. — Вы пришли в наш дом и мы открыли вам двери. Однако вы оскорбляете нас! — в голосе чувствовался дикий металл. Бастард даже не повышая голоса заставил Лиска сесть обратно на стул. — Предлагаете нам грабительскую сделку! Критикуете наше умение выбирать рабов! Открыто называете меня бастардом!

— Я... Я... — голос подводил Лиска.

— Думаю, вы прекрасно знали, в чей дом вы идете, — Александр выпрямился во весь рост, весьма немалый, кстати, глядя на Лиска сверху вниз. — И вы знали, что я не торговец. Я — воин! А мы, воины, первоклассно умеем отвечать на оскорбления. Тимур!

В комнату тут же вбежал молодой паренек с мечом в руках. Александр одним движением вынул серебряный клинок, взмахнув им в воздухе перед носом у Лиска, отчего тот подался назад и упал вместе со стулом.

— Может, поэтому вы не хотели моего присутствия, мастер торговли? — холодно спросил Александр, глядя на отползающего Лиска. — Боялись ответить за свои слова?

— Александр! — резко одернул Катрегги.

Парень скосил глаза на отца и холодно улыбнулся.

— Как видите, мой отец не хочет видеть ваш труп. А я не считаю нужным даже тратить на вас время! Но, исключительно из-за громадного уважения к отцу, я так и быть, сделаю вам предложение. Двадцать тысяч. Вполне честная цена за убыточную винодельню, как мне кажется.

Я, забившись под стол, смотрела на бастарда с мечом в руках. И отчетливо понимала, что он действительно в любой момент может убить моего Хозяина! На лице без труда читались спокойная уверенность и легкое отвращение от одного вида Лиска.

— Что скажете, мастер торговли? — усмехнулся бастард. — Двадцать тысяч. Черт! Я даже накину пару тысяч сверху за вашу личную рабыню!

— Я... Я... — замялся Лиск, явно пытаясь понять, дадут ему уйти живым из этого дома или нет.

— Двадцать две тысячи, — холодно сказал Александр. — Или вам лучше начать готовиться к нашему скорому поединку! Потому что я не терплю оскорблений, нанесенных моей семье!

— Я согласен! — выпалил Лиск. — Проклятье, я согласен на вашу цену! Будто у меня есть хоть какой-то шанс против Кровавого лорда!

Бастард уже чуть более тепло улыбнулся.

Я же уцепилась за слова моего Хозяина. Кровавый лорд? Вот этот мужчина!? Тот самый Кровавый лорд, что выступал на Арене, в одиночку одолев семерых варваров!?

— Приятно видеть вашу мудрость, — Александр повернулся и вложил клинок в ножны. — Кстати, я бы вас не убил, мастер торговли. Но зрелище получилось бы знатным!

— Да чтоб вас всех... — Лиск кое-как сдержал остаток фразы. — Где мои деньги?

— Ах да, конечно... — протянул Катрегги, глядя на Александра и что-то прикидывая в голове.

— Насколько я знаю моего братца, — усмехнулся бастард, — Влад! Зайди-ка на минуту.

Воин даже не повысил голоса. Прошло секунд десять и в комнату вошел молодой парнишка, лет восемнадцати на вид, у которого было весьма мало общего со своим старшим братом.

— Звал, Александр?

— Да, Владимир, подойди-ка сюда, — махнул рукой Катрегги. — Вот, — мужчина вручил сыну какую-то бумажку. — Проводи мастера торговли Лиска к казначею и отдай тому бумагу. После чего проводи гостя к выходу с нашей усадьбы.

— Да, отец, — парень кивнул. — Пойдемте со мной, мастер Лиск.

Хозяин сделал шаг по направлению к дверям, но замер, обернувшись и посмотрев на меня.

— Не волнуйтесь, мы о ней позаботимся, — прохладно улыбнулся Александр, положив руку мне на плечо, заставив меня вздрогнуть.

Лиск перевел на него взгляд, еще раз посмотрел на меня и вышел.

Меня продали. Должна признаться, я часто мечтала об этом, но никогда не ожидала, что это произойдет так внезапно! Меня готовили почти полгода, прежде чем продать Лиску. Я заранее знала об этом, хотя и не знала, кто будет моим новым Хозяином. А сейчас... все случилось до того внезапно, что я с трудом верила в произошедшее!

Шаги затихли, однако Александр поднял руку, напряженно вслушиваясь в тишину. И лишь спустя минуту опустил ее, слегка расслабившись. Катрегги тут же захлопал в ладоши.

— Превосходно! Просто изумительно, сын! — он искренне смеялся. — До сих пор не понимаю, как тебе это удается!

— Все просто — он трус, — усмехнулся Александр. — К тому же, двадцать тысяч — действительно честная цена, хотя, оценщик все же не помешает.

— Да, да, конечно, — отмахнулся глава семейства, скользнув взглядом по мне. — Вот только скажи, сын — на кой хрен ты дал ему две тысячи за рабыню? — в голосе мне послышалась отчетливая нотка неудовольствия и я тут же легонько запаниковала.

— О своем члене он печется гораздо больше, чем о винодельне, — проницательно отметил бастард.

Я то точно знала, насколько он прав.

— Так что о потере личной рабыни он будет вспоминать гораздо дольше, чем о собственности. А мысль, что теперь ее трахает наша семья еще долго не даст ему покоя, — с холодной рассудительностью заявил Александр. — К тому же, мне показалось что он бы не согласился на двадцать тысяч. А так я дал ему иллюзию выгодной сделки.

— Хм, — задумался Катрегги. — Нет, никогда не пойму этого. Но все равно, две тысячи за рабыню...

— Она мне приглянулась, — пожал плечами бастард.

— Давай хоть взглянем поближе, — глава семьи обошел стол и приказал мне встать лицом к окну.

Я послушно повиновалась. В мозгу билась одна-единственная мысль — только бы понравится им! Я еще не понимала, какие правила в этом доме, у кого больше власти и влияния, а у кого меньше, но до меня уже начало доходить, что прошлое стремительно кануло в небытие и нужно срочно брать себя в руки и устраиваться на новом месте, если не хочу оказаться в каком-нибудь борделе.

— Подними волосы, — с какой-то ласковостью в голосе сказал Катрегги, вглядываясь в мое лицо.

Я завела руки за спину и приподняла свою копну у корней, стараясь смотреть прямо перед собой, чтобы не видеть внимательного взгляда своего нового Хозяина.

— Хмм... — протянул он спустя полминуты. — Раскосые глаза, тонкий подбородок, полные губы — южанка. Как тебя зовут?

— Роксана, — тут же ответила я, совершенно не подумав.

— Роксана... — медленно протянул Катрегги, смакуя каждый слог на языке.

Я уже всерьез прикинула, что снова придется привыкать к новому имени.

— Сойдет, — Хозяин пожал плечами. — В любом случае, переименовать тебя можно будет в любой момент, — Катрегги заставил меня несколько раз обернуться вокруг. — Разденься.

Я, стараясь сделать все побыстрее, чтобы никто не заметил немного трясущихся рук, потянула за шнурки на груди и плавным движением выскользнула из платья, бросив его на пол.

— Послушная, — в голосе послышалось одобрение, которому я несказанно обрадовалась. — Но все же есть в ней что-то странное...

— А ты в глаза ей посмотри, — заявил Александр, усевшийся за стол еще в начале «осмотра» и закинув на него ноги.

Катрегги взял меня за подбородок и заставил меня посмотреть ему в глаза. Я как могла пыталась скрыть свой испуг, но, как мне кажется, он все равно что-то заметил.

— Зеленые, — задумчиво протянул Хозяин.

— А золотые волосы водятся к северу, — спокойно произнес Александр, даже не глядя на меня. — Она смешанных кровей. Я слышал, таких сейчас пытаются специально разводить.

— И стоят они немало, — все так же, вполголоса, протянул Катрегги, взглянув на меня по-новому.

Я прямо таки ощущала, как меня оценивают, переводя мои достоинства во вполне конкретную сумму монет. Неужели продадут? Вот так просто? Как какой-то не слишком качественный товар?

— Что ты умеешь, рабыня? — спросил Катрегги после пары минут раздумий, даже не обратив внимания на вошедшего в комнату младшего сына.

— Меня учили ублажать, — честно ответила я.

— Ну конечно, кто бы сомневался, — усмехнулся мужчина. — Чего еще ожидать от такого как Лиск.

— Отец? — подал голос Владимир.

— Хм? О, Влад! Как наш гость?

— Покинул усадьбу, тряся большими кошельками. Наша стража помогла донести их до его паланкина, — парнишка хоть и отвечал довольно ровно, но глаза все равно были устремлены на меня.

— Отлично, — протянул Катрегги. — Мы тут проводим смотр нашей новой собственности.

— Новая рабыня? — в глазах Владимира зажегся огонек. — А можно мне тоже... посмотреть?

— Да, конечно, почему нет? — глава семьи даже не обернулся, поманив меня к себе.

Я сделала несколько шагов от окна. Теперь стол был справа от меня. Хозяин приказал мне развернуться и наклониться, расставив ноги, что я и сделала без особой спешки, стараясь быть как можно грациознее. Я понимала, что от этих минут зависит мое место в этом доме и не хотелось оказаться на задворках из-за того, что не вовремя поскользнулась.

— Разведи ягодицы в стороны, — в голосе послышалась легкая похоть. Даже скорее ее оттенок.

Я послушно растянула попку, открыв чужим взорам свои дырочки. Солнце било мне в глаза, я почти ничего не видела, но отлично все чувствовала.

Катрегги провел рукой между моих ножек, вызвав во мне легкую дрожь. Его руки были чуть грубее, чем у Лиска. Толи он больше ими работал, толи просто сказывался возраст. Но, одновременно с тем, эти руки были и опытнее. Не почувствовав влаги, Хозяин впился пальцами в то место, где сходилась моя нежная плоть, начав напористо массировать его, вызывая во мне волны наслаждения.

Моя щелка быстро наполнилась влагой и Катрегги засунул внутрь меня сперва один палец, затем два, а там и вовсе три. На последнем этапе я не сдержалась и легонько застонала от удовольствия. Хозяин тут же вытащил пальцы и легонько нажал ими на заднее колечко. Моя попка тут же, без всякого сопротивления разошлась, впустив в себя сперва один палец, а там и второй.

— Хм, а это уже интереснее, — в голосе чувствовалось желание. — У тебя всегда такая задница, рабыня?

— Нет, — честно ответила я, стараясь не стонать. Катрегги продолжал активно трахать меня пальцами в зад. — Просто мой Хо... — я на мгновение осеклась. — Мой бывший Хозяин сегодня воспользовался моей задницей для удовлетворения своей похоти.

— Все ясно, — мужчина отошел от меня. — Должен признать, сын, она весьма недурна. Но на рынке ты мог бы купить такую же за двести золотых монет.

— Давай начистоту, отец, — тут же откликнулся Александр. — Если бы ты торговался сам, то спокойно выложил бы пятьдесят тысяч. Так что я сэкономил нам почти тридцать тысяч золотых. Считай эту девчонку небольшим приятным довеском к сделке.

Я все еще стояла в неудобной позе. Мне хотелось встать, но никто мне этого не разрешал, а показывать своеволие сейчас явно не стоило. Так что я все так же растягивала свою попку руками, мысленно смиряясь с тем, что хоть один из троих мужчин наверняка не преминет опробовать новую рабыню в деле в самое ближайшее время.

— Встань, рабыня! — услышала я чуть более резкий оклик, чем раньше и поспешила подчиниться, уже давно поняв, что во времена хозяйской немилости лучше проявлять как можно большую расторопность и усердие. — Повернись!

Я обернулась, откинув назад плечи, выставляя грудь напоказ, как меня когда-то учили, и слегка согнула правую ногу, встав на носочек и положив ладони на бедра, всем своим видом стараясь излучать соблазнительность, хотя после несколько минут проведенных на ярком солнце, я почти ничего не видела.

Мне, впрочем, вполне хватило времени, чтобы глаза немного отошли, пока Хозяин изучал взглядом мое тело, о чем то задумавшись.

— Хм, — наконец произнес он. — И куда бы нам тебя пристроить? Рабынь в доме и так достаточно.

Молодой Владимир, стоявший за его плечом, тут же открыл рот и потянул руку, явно намереваясь что-то предложить, но Александр его опередил.

— Пусть займет комнату моей личной рабыни, — судя по голосу это было даже не предложение или просьба, а скорее непреложная истина. — Она все равно пустует.

— Твоей рабыни? — Катрегги удивленно поднял бровь. — Ты хочешь сделать ее личной рабыней?

— Нет, — усмехнулся бастард. — Как ты справедливо заметил, в комнатах для рабынь и так все занято. Пусть убирается в моих покоях и поможет мне на закате принять ванну. А в остальном делай с ней что хочешь.

— Хм... хм. Разумно, — Хозяин пожал плечом. — Что ж, уверен, что у вас, сыновья, еще есть дела. Александр, зайди ко мне где-то через час, нужно кое-что обсудить.

— Хорошо, отец, — бастард взял со стола клинок и вышел из комнаты.

Младший сын, Владимир, поколебался какое-то время, смотря на отца, но тот смотрел лишь на меня, и паренек выбежал из комнаты вслед за братом. И из коридора почти тут же послышались голоса.

— Александр, я хотел предложить то же, что и ты! — голос доносился издалека, но все же был отчетлив.

— Я видел, — спокойные, уверенные интонации.

— Тогда почему? — в голосе Владимира я услышала легкую обиду.

Катрегги вывернул голову через плечо, как и я, прислушиваясь к разговору. Александр глубоко вздохнул.

— Когда-нибудь, братик, ты поймешь, что я делаю и почему. А пока что просто поверь мне — так будет лучше для тебя. Я не дал тебе совершить весьма значительную ошибку.

— Ошибку? О чем ты говоришь, Александр? — интонации выдавали обиду Владимира с головой.

— Как я уже сказал, поймешь в свое время, — в голосе бастарда зазвучал металл. — Думаю, через пару дней тебе самому все станет ясно. А пока что — иди, поиграй.

Несмотря на мягкие ковры, лежащие в доме, я услышала ровные приглушенные шаги, которые быстро затихли где-то в отдалении. Судя по всему, старший брат просто развернулся и ушел, оставив младшего наедине со своей детской обидой.

Катрегги обернулся и я не успела вовремя стереть со своего лица любопытство. Он усмехнулся.

— А Александр, оказывается, умнее чем я думал, — с улыбкой на лице протянул он. — Что ж, займемся делами.

Я приготовилась опуститься на колени по первому требованию.

— Виолетта! — чуть повысив голос позвал Катрегги.

— Да, Хозяин? — темнокожая девушка мгновенно появилась на пороге, сцепив руки за спиной, выпячивая вперед грудь.

Я мысленно взяла себе на заметку потренировать эту позу, когда выдастся свободная минута. Уж очень эффектно смотрелась грудь при этом.

— Приведи эту рабыню в нормальный вид, покажи ей усадьбу и отдай Дине, пусть пристроит девчонку к какой-нибудь работе, — спокойным тоном сказал Хозяин.

— Слушаюсь, Хозяин, — кивнула Виолетта и одним движением головы поманила меня за собой.

***

День выдался весьма насыщенным. Утром я и подумать не могла, что к вечеру окажусь в одном из самых влиятельных семейств столицы! Усадьба поражала своей красотой! Большой дом, украшенный как снаружи, так и изнутри, да огромный красивейший сад, в придачу! Жаль только, что поместье было огорожено высоким забором, через который нельзя было посмотреть на соседние здания.

Хозяин оставил меня на попечение своей личной рабыни, Виолетты, которая за час успела не только показать мне усадьбу, уделяя особое внимание покоям Хозяев, но и привести меня в порядок.

Под ее неустанным присмотром я приняла ванну, натерев кожу каким-то ароматным маслом. После чего рабыня взяла в руки острый нож и, усадив меня и заставив меня широко расставить ноги в стороны, тщательно выбрила волосы на моем лобке, попутно сообщая, к кому именно мне нужно будет идти, когда они снова отрастут.

Хозяин любил гладко выбритых рабынь. Вообще то, насколько я знала, рабам запрещалось брать в руки ножи и другие острые предметы, но в этой усадьбе некоторые правила не соблюдали, позволяя отдельным рабыням самим заботиться о своей привлекательности.

После чего Виолетта отвела меня к Дине — рабыне лет тридцати пяти — и та передала мне список моей работы на сегодня. Ничего обременительного — поливка цветов и протереть несколько комнат от пыли. Как я узнала в конце дня, Хозяин прислал главной домработнице весточку о том, что я — ублажительница и приказал не давать мне особо тяжелых поручений.

Весьма приятным сюрпризом для меня оказалась весть, что в этой усадьбе рабыням можно было разговаривать друг с другом! На вилле Лиска большинству рабынь запрещалось даже смотреть на своего Хозяина, а уж открывать рот они могли лишь для одной конкретной цели. Правда, разговоры разрешалось вести лишь вполголоса, а в присутствии Хозяев следовало тут же умолкнуть, но мне, привыкшей к полному молчанию, даже это казалось настоящим праздником!

Местные рабыни пришли в легкий ужас, когда услышали, в каких варварских условиях я жила раньше. И наперебой стали рассказывать о том, насколько лучше тут. Так что за пару часов нетрудной работы я составила довольно неплохое впечатление о том, в каких условиях я оказалась.

Второй приятной новостью оказалось то, что стражникам, хоть они и были свободными людьми, запрещалось трахать рабынь. Однако, никто не запрещал им флиртовать с красивыми девочками и некоторые рабыни сами, вполне добровольно раздвигали перед ними ноги. Хозяева этого не возбраняли, хотя для подобного поведения времени рабыням, конечно же, не выделяли.

Единственное что — если рабыня заболевала после секса со стражником или, того хуже, беременела, то тому здорово срезали оклад, а то и вовсе лишали жалования в размере стоимости рабыни. Так что далеко не все стражники решались привлекать внимание господских рабынь, опасаясь подобных последствий. Впрочем, насколько я поняла из разговоров, платили страже более чем достаточно, чтобы они могли найди усладу для своего члена где-нибудь в другом месте.

Выделила я и тех, с кем действительно стоит считаться.

Катрегги, хозяин этой усадьбы. Его слово было законом. Но человек он был довольно добросердечный, никогда не избивал своих рабов без причины. Да и постель с собой делить приказывал довольно редко, хотя, как признались рабыни, предпочитал сам «пробовать» всех новеньких. Но предпочитал все равно Виолетту.

Она была личной рабыней Хозяина. Я сама последний год провела на ее месте и более-менее понимала, какие привилегии это дает. Девчонка могла без особых трудностей стащить время от времени графин с вином.

Едва я познакомилась с Диной — распорядительницей работ, как тут же поняла, что с этой женщиной лучше не ссориться. Несмотря на рабский ошейник на горле, всем бытом в доме заведовала именно она. И я весьма правильно угадала, что рабыням, которые умудрились с ней повздорить, доставалась наиболее неприятная работа.

Из остального семейства особым вниманием рабынь пользовался только Александр.

Я довольно быстро поняла, что он действительно тот самый воин, которого я видела на играх. Бесстрашный, сильный и уверенный в себе. Но среди рабынь о нем было весьма двоякое мнение.

Половина взахлеб, с горящими глазами, нахваливали его. Судя по всему, он довольно сносно обращался с рабынями и, если уж какой-то из них посчастливилось провести с ним ночь, то рабыни помнили о его ласках еще несколько недель.

Вторая же половина в один голос советовали мне держаться от него подальше. По их словам было непонятно, бояться они его или просто опасаются. Рабыни говорили о том, что он «непредсказуемый». Легко мог дать воды или же отослать прочь, даже не дав сказать ни слова. Виолетта, к примеру, как раз по его милости ходила по усадьбе «накрашенная», как рабыни, слегка посмеиваясь, ее сейчас называли.

А в остальном мне посоветовали проявлять осторожность рядом с Владимиром. Паренек был как раз в том возрасте, когда ощущения своего члена мешают думать. Судя по всему, в последнее время он начал проявлять намного большее внимание рабыням, чем раньше.

Я, если честно, действительно заметила, как он наблюдал за мной в течении дня, но молодой Хозяин так и не подошел ко мне. Что, впрочем, было и к лучшему. Александр приказал мне помочь принять ему ванну на закате, а по моему опыту с Лиском, это обычно заканчивалось тем, что приходилось весьма усердно прогибаться, изображая дикое удовольствие.

Едва только солнце коснулось горизонта, как я бросила свои дела и побежала через парк, раскинувшийся за домом. Александр, к моему удивлению, жил на другом конце усадьбы, рядом с казармой для стражи. Благо что дорогу я разведала еще днем, тщательно запоминая повороты. Ночью в этом саду легко можно было заблудиться.

Нужное строение я узнала мгновенно. Около казармы горел небольшой костерок, рядом сидело полдюжины стражников, распевая какую-то песню на не слишком понятном языке. Кто-то из них свистнул мне в след и я уже замедлила шаг, ожидая, что мне сейчас прикажут подойти, но этого не произошло. Я пугливо обернулась через плечо.

Стражники смотрели мне вслед, о чем то перешептываясь, бросая на меня недвусмысленные взгляды. Но и только. Я сорвалась на бег и пересекла довольно большую утоптанную площадку, влетев в небольшое двухэтажное здание.

Обстановка тут была намного проще. Глаза уцепились за привычные темно-коричневые стены. Впервые за этот безумный день я почувствовала себя почти как дома. На лестнице, ведущей на второй этаж, сидел молодой паренек в рабском ошейнике, держа в руках длинный меч.

— Эмм... — протянула я, привлекая его внимание.

— А? — поднял голову он, испуганно вглядываясь в мой силуэт.

— Я ищу покои Хозяина Александра, — уже гораздо более уверено сказала я.

— Аа, — парень взял лежащую рядом тряпочку и стал проводить ею по мечу. — Это тут, сверху. Как поднимешься — прямо и налево. Ты, поди ж, та новенькая, что сегодня купили?

— Да, — кивнула я.

Паренек вызывал у меня некоторую симпатию. Ему было хорошо если столько же, сколько мне. Вот только он был очень щупленький — никакой мышцы, одна кожа да кости.

— Я Тимур, — сказал он. — Живу тут, рядом с арсеналом.

— Да, я тебя видела, — кивнула я. — Ты принес оружие в комнату, когда меня покупали.

— Приказ сира Александра, — вздохнул парень. — Я полчаса простоял под дверью, прежде чем меня позвали, — пожаловался Тимур.

— Бедненький, — я слегка улыбнулась, не сразу поняв, что парень вряд ли видит мое лицо — солнце уже садилось и внутри помещения уже было весьма темно. Кстати о солнце... — Спасибо за помощь, Тимур. Но мне действительно пора бежать.

— Да, конечно, — кивнул парень и лишь когда я пробежала мимо него, кинул мне вдогонку. — Эй, а как тебя зовут то?

— Роксана! — на ходу крикнула я.

Чуть прямо и налево. Здоровая деревянная дверь. Я глубоко вздохнула и только потом осторожно постучала.

Тишина. Лишь откуда-то снаружи доносились веселые голоса стражников. Что делать? Уйти? Но Хозяин Александр весьма четко приказал помочь ему принять ванну. Проявить настойчивость? А вдруг мне влетит? Быть может Хозяин там не один и если я не вовремя войду... если честно, я боялась даже представить себе, какое наказание может придумать для меня Кровавый лорд.

Внутри что-то неуловимо кольнуло. Перед глазами мелькнула пошлая картинка. Я никогда раньше не была в постели с воинами. Лиск не позволял никому ко мне прикасаться, а до него я даже по стандартам рабыни была еще слишком юна, чтобы страже позволяли пользоваться моим телом.

И, нужно признать, внутри меня что-то тянулось к Александру. Вся эта стать и истинно мужская сила, уверенность и непререкаемость. Все это притягивало меня. И я решилась. Легонько толкнула дверь.

Даже если меня накажут, то я хотела хотя бы подсмотреть хоть одним глазком. Хоть минутку. Чтобы было о чем мечтать.

Однако, внутри было пусто. Большая комната. Посредине стоял низенький стол, у окна — пара мягких кресел. Вдоль стен стояло несколько постаментов, на которых были какие-то затейливые фигуры из камня. В правой стене была высокая арка. Я осторожно заглянула туда.

Проем скрывал спальню. Простую, будто покои для стражи. Лишь кровать была намного больше обычной подстилки стражника, к тому же застеленная шкурой какого-то животного. Однако, и в этой комнате никого не было видно.

Я оглянулась вокруг и только сейчас заметила небольшую закрытую дверцу в три четверти человеческого роста в противоположенной стене, скрытой за одним из постаментов.

— Хозяин? — чуть повысив голос спросила я, не решаясь еще раз сунуться в неизвестность.

Дверца довольно быстро отворилась. Показавшийся в проеме Александр, согнувшийся почти пополам, чтобы заглянуть в проем, махнул мне рукой, едва увидев. Я, сильно наклонившись, просочилась внутрь.

Тут была еще одна небольшая комната. Скорее даже что-то вроде веранды. Потолка, как и двух стен, не было, а в центре в полу была выбита большая чаша, обитая плиткой и заменявшая роль ванны. По слегка наклонному полу я поняла, что обычно эта чаша наполняется дождем, но погода в последние недели стояла безоблачной.

А потому Александр занимался тем, что сквозь небольшую дырку в полу раз за разом вытягивал ведро с водой, выплескивая его в чашу. Ванна была наполнена уже наполовину, когда пришла я, а остаток Хозяин натаскал за пару минут.

— Все, ребята, можете уносить! — бросил он в дырку, ногой поддевая крышку и захлопывая. Александр заметил мой взгляд и пояснил. — Там внизу стражники греют воду для своей бани.

Я застыла в нерешительности. Как мне себя вести? Проявить напор? Или ласку? Или подождать приказа? До чего же проще было с Лиском! Его предпочтения я знала наизусть!

Хозяин поднял графин вина, стоявший около стены и поставил рядом с ванной. И, не глядя на меня и даже не дожидаясь, спокойно развязал узел на набедренной повязке, отбросив ее в сторону и тут же погрузившись в воду. Александр блаженно вздохнул, устраиваясь поудобнее.

Я никак не могла его понять. Лиск... он был проще! С ним всегда все было понятно. Одного взгляда хватало, чтобы оценить его настроение и вести себя соответственно. А этот могучий воин...

Я до сих пор во всех красках помнила его бой. Хотя и была слишком далеко, чтобы разглядеть лицо, но я видела смертельную грацию его движений и это оставило на мне свой отпечаток. И сегодняшнее утро, когда Александр угрожал моему бывшему хозяину мечом. Я боялась этого человека!

Но, в то же время, меня неудержимо тянуло к нему. Один взгляд на могучие мускулы заставлял меня трепетать в ожидании. К тому же... он разительно отличался ото всех господ, с которыми я встречалась. Сильный, волевой, готовый в любой момент подкрепить слово делом. Я легко представляла его Хозяином этого дома. А вместо этого Александр ютился в этом домике на окраине усадьбы, больше подходящего прислуге или, скорее, обычной страже. Носил обычную набедренную повязку, в каких я часто видела рабов и ни разу — их хозяев.

Для меня этот человек был соткан из противоречий, разрушал все мои привычные идеалы. И я совершенно не знала, как себя вести, чтобы угодить ему и не вызвать его гнев.

— Чего застыла, рабыня? — в его голосе мне послышалась издевка. — Залазь ко мне.

— Слушаюсь, Хозяин, — тут же откликнулась я, мгновенно развязав пояс.

И оказалась совершенно не готова к ледяному взгляду, который я встретила, едва шагнув к ванне. В глазах Александра не было особого неудовольствия, просто он смотрел на меня с изрядной долей отвращения.

Я мгновенно замерла, пытаясь понять, что я такого сделала. Мое тело ему не понравилось? Или нужно было снять одежду у него на виду?

— Никогда не называй меня так, — лед пропал так же внезапно, как и появился, сменившись спокойствием.

— Хорошо... — я замялась, проглотив привычное слово.

Я была в панике! Как обращаться к знатному человеку? Рабы всегда называли своих хозяев «Хозяин». Так было заведено! Мое сознание металось в поисках альтернатив и не находило их. Помучавшись несколько секунд и поняв, что молчание в воздухе стало уж слишком невыносимым, я рискнула подать голос без разрешения.

— Но, скажите, как мне к вам обращаться? — я попыталась скрыть свои панические нотки, разбавив их вежливостью.

— Называй меня «сир», — тихо сказал Александр, смотря на начавшее темнеть небо. — Это титул воина, — продолжил он уже громче, отхлебнув немного вина прямо из графина. — Залазь. Тебе, наверное, прохладно стоять там без одежды.

Я была рада его словам. Наконец то от меня потребовали какого-то действия. По крайней мере, теперь не нужно мучительно гадать, что именно нужно сделать.

Я вошла в воду и оказалась изрядно удивлена. Она была не просто теплой. Она была горячей! Невиданная для меня роскошь! Лиск изредка приказывал нагреть воду, когда желал принять ванну ночью, но никогда не позволял мне входить в нее.

Я прошла в самый центр и, повернувшись лицом к Александру, опустилась на колени, положив руки на ноги, пытаясь не дать своим чувствам блаженства отразиться на лице. Никогда не думала, что купаться в горячей воде настолько приятно! Тело просто блаженствовало.

— Выпей немного, — Хозяин протянул мне графин.

Я попыталась взять его одной рукой, но Александр одернул меня, легонько рассмеявшись. Лишь когда я крепко ухватила кувшин обеими руками, лишь тогда бастард разжал руку. И я тут же поняла, почему он не позволил мне этого в первый раз. Графин был почти полным! Хозяин держал его с обманчивой легкостью и я в очередной раз подивилась его силе.

Я немного отпила, пытаясь интуитивно понять, когда стоит остановиться. Лиск, когда бывал доволен мною, позволял мне пить вино в его присутствии, но никогда больше одного бокала. А тут у меня в руках был целый графин и я, если честно, даже и не знала, когда остановиться.

В конце концов, я сделала три больших глотка, чувствуя, как приятный вкус ожег горло и разлился теплом по телу, согревая его изнутри, и протянула кувшин обратно.

— Сожалею, но стаканов я не взял, — в голосе Александра мне послышалась едва уловимая нотка извинений.

Что со мной происходит? Может быть, этот день меня опьянил? Чтобы Хозяин извинялся перед рабыней? Или оправдывался? Нет, мне наверняка просто показалось!

Но Александр будто ждал от меня каких-то слов. По крайней мере, смотрел он на меня уж очень выразительно.

— Я... и раньше пила прямо из графина, — опустив глаза произнесла я, стараясь выглядеть как можно более покорно.

— Да уж, — усмехнулся Хозяин. — Ты же была личной рабыней Лиска? — я кивнула. — Ты наверняка таскала у него графин вина, когда становилось совсем уж невмоготу.

Я легонько запаниковала. Александр попал точно в цель! Что делать? Сознаться и попросить не наказывать? Или соврать? А если он заметит? Тогда ведь точно накажет!

— Можешь не отвечать, — на лице у бастарда блуждала игривая полуулыбка. — Если бы Виолетте влетало каждый раз, когда она утаскивает графин вина, то она бы все время ходила с разводами на лице.

Я слегка успокоилась. Хозяин явно пребывал в относительно добром расположении духа, но как далеко простираются границы дозволенного я не знала. А проверять, если честно, не хотелось. Впрочем, Александр, кажется, заметил мое жгучее любопытство, потому что начал рассказывать о том, за что именно Виолетту приговорили к столь унизительному для нее наказанию.

Если честно, то под конец я не сдержалась и легонько рассмеялась.

— Уже лучше, — Александр снова протянул мне вино. — Ты намного симпатичнее, когда улыбаешься, — в голосе не то комплимент, не то просто спокойное одобрение. В любом случае, я мысленно отметила себе почаще ему улыбаться. — Как тебя зовут, рабыня?

— Роксана, — последний глоток вина пришлось сделать ну уж очень быстро и я легонько закашлялась.

— Роксана... Это твое настоящее имя?

— Так меня назвал мой бывший хозяин, — ответила я.

— Меня не интересуют имена, которые дали тебе хозяева. Назови мне настоящее, — в голосе Александра я услышала отголосок того металла, которым он сломил Лиска.

— Моя мама называла меня Лина, — я опустила глаза, изображая покорность, но поймала себя на том, что смотрю сквозь воду на член Александра.

— Лина, — Хозяин протянул мое имя с какой-то нежностью в голосе. — Красивое имя. Южное. Твоя мама была оттуда?

— Да, сир.

— А отец?

— Отца я никогда не знала, — мотнула головой я.

Что происходит? Зачем все это? Столько вопросов... Я не привыкла к этому. Меня никогда никто не спрашивал, кто я, откуда. Во всяком случае Хозяева. Я привыкла к тому, что их это не интересует. Я рабыня! Обычная рабыня!

— Я буду звать тебя Линой. По крайней мере, пока ты живешь рядом со мной, — вдруг заявил Александр после минутного раздумья.

— Я... — я и правда не знала, что сказать. Я настолько привыкла к тому, что даже другие рабыни называют меня придуманным Хозяином именем, что совершенно растерялась. — Спасибо, сир, — мне даже не пришлось юлить. В моем голосе действительно прозвучала искренность. — Желаете массаж? Или омовения? Или интимных ласк? — я попыталась вернуть события в привычное русло, страшась того, что происходит.

Я не понимала как, но Александр каким-то образом сумел проникнуть туда, куда я никого не пускала. Я почти его не знала, но чувствовала к нему странную симпатию, которая усиливалась с каждой минутой. Мне хотелось, чтобы он пожелал меня, мое тело. Это было бы проще. Привычней. А вместо этого он втянул меня в разговор, смысл которого от меня ускользал.

— Массаж звучит неплохо, — Хозяин поставил графин рядом с ванной, развернувшись ко мне спиной.

Я слегка приподнялась и омыла плечи своего Хозяина. После чего осторожно пробежалась пальцами по его спине. Боги! Какие же у него мускулы! Могучие плечи, мощные мышцы вдоль позвоночника. Да он, наверное, легко мог сломать эту дверь в комнату в щепки!

Я начала нежно массировать плечи, постепенно усиливая нажим, пытаясь вспомнить то, чему меня учили. С Лиском искусство массажа было довольно простым — он любил просто ощущать нежные пальцы на своем теле. Никакого нажима. А здесь... здесь был совершенно иной случай.

Я пыталась методом проб и ошибок в буквальном смысле нащупать верную тропу, балансируя между силой, напором и поверхностными ласками. Однако мышцы Хозяина никак не желали полностью расслабляться. Или же я просто не могла этого понять, непривычная к таким мускулам?

— Тебя распирает любопытство, — вдруг сказал Александр. — Можешь говорить свободно, Лина.

Я на мгновение замерла. Откуда он узнал? В голове у меня действительно крутился не один десяток вопросов. Об этом доме, о Хозяевах, о своей собственной судьбе. Рискнуть? Александр сказал, что я могу говорить свободно. Что он имел ввиду? Где кончается его милость? Или он чего то добивается? Я не знала. Совершенно не знала.

— Как вы узнали, что я хочу о чем-то спросить? — я выбрала наиболее нейтральный из моих вопросов, рассчитывая по реакции Хозяина получить ответы.

— Я чувствую твое любопытство, — тут же сказал Александр, подставляя другое плечо. — Твое лицо может выражать покорность и раболепие, но твои пальцы сейчас вопят о том, что у тебя в голове роится тысяча вопросов. Ты хочешь устроиться поудобнее в этом доме, а для этого нужны знания.

Вот тут я действительно замерла. Окаменела. Откуда!? Как он узнал? Я не выдала себя ни единым жестом! Неужели я для него — открытая книга и он просто читает мои потаенные желания?

— Как вы узнали, сир? — я сама удивилась тому, как тихо и удрученно прозвучал мой голос.

— Немного наблюдательности, немного логики и, как я уже сказал, у меня острые чувства, — спокойно ответил Александр. — Пока я в хорошем настроении, ты можешь задавать мне свои вопросы. И, если ты перегнешь палку, я дам тебе это понять.

Задать вопрос. Просто задать вопрос. Но вот только какой? Что именно следует спросить? Я действительно хочу занять удобное местечко. С Лиском, несмотря на то, что иногда приходилось терпеть его прихоти, я жила довольно хорошо. Для рабыни, во всяком случае. Я привыкла к месту личной рабыни. Привыкла к тому, что можно чувствовать себя чуточку выше других рабынь. Видеть их покорность не только Хозяину, но и мне, когда я передавала им его волю.

Однако, в этом доме самое уютное место уже заняла Виолетта. И, судя по тому, что я сегодня узнала, привлечь интерес Хозяина дома будет очень сложно.

Вопрос. Нужно задать вопрос, пока Александр позволил это сделать. Однако, все мои мысли сейчас крутились вокруг него. Его интерес, его ласковость в голосе, неудержимо влекли меня. Вот же ж шутка Шеготара! Я поняла, что ни о чем действительно важном я сейчас спросить не сумею!

— Простите, если я проявлю излишнее любопытство, сир, но... — я замешкалась. Просто задать вопрос! — Почему вы живете здесь? В этом доме, а не в поместье?

— А что не так с этим домом? — в голосе Хозяина послышалась отчетливая искра смеха, заставившая меня смутиться.

— Он... обычный, — выдавила из себя я. — Такой дом больше подходит для стражи или рабов...

Я так и не решилась договорить и Александр выждав немного закончил за меня.

— Но не для аристократа, не так ли? — Хозяин перевернулся, вытягивая ноги и упираясь ими в противоположенный конец ванны, чуть сильнее погружаясь в воду.

На лице у него блуждало какое-то странное выражение. Он смотрел на меня, на лицо, на тело, и я чувствовала его мысли. Он думал обо мне, что-то прикидывал, делал выводы, не говоря ничего вслух.

— Я — бастард, — наконец сказал он, откинув голову и уставившись на небо. — Это означает, что я сын благородного человека и рабыни, — в голосе я слышала легкую усталость и даже едва уловимую тоску. — Я не могу претендовать на наследство. И я с шести лет знаю об этом. Ты, быть может, подумала, что я занимаю важную роль в этой семье, но это совсем не так. Меня терпят.

Александр взглянул на мое лицо и легонько улыбнулся, увидев мое непонимание.

— Представь себе, что у тебя есть конь, — слегка помолчав сказал Хозяин.

— Рабам запрещено владеть имуществом, — тут же откликнулась я, не слишком то понимая куда клонит Александр.

— Вот же ж... — усмехнулся он. — Ладно, попробуем по другому. Представь, что твой Хозяин поручил тебе заботится об одном из своих коней и уехал. И у коня вдруг сломалась подкова. У тебя нет денег, чтобы заменить ее, а без подковы конь слушается тебя уже не так хорошо.

Я с трудом могла себе это представить, но все же могла.

— И ты в итоге ждешь, пока вернется твой Хозяин, чтобы выдать тебе деньги на новую подкову. А до тех пор ты просто терпишь брыкания коня.

— Зачем вы мне это говорите, сир? — я не понимала смысла этого разговора, хотя послушно держала в уме ситуацию с конем.

— Чтобы ты немного лучше меня поняла, — пожал плечами Александр. — Потому что в этой семье я — тот самый конь со сломанной подковой.

— Но вы не конь! — тут же возразила я. — Вы... — я чуть было не сказала «Хозяин», но вовремя осеклась, подбирая альтернативу. — Вы — человек!

Александр негромко, но искренне рассмеялся.

— Давненько я не слышал такого! — бастард глотнул вина, в очередной раз протянув графин мне. — Да, я человек. Как и ты, кстати. Однако, для моей семьи этого не достаточно, — лицо у Александра снова приобрело задумчиво-грустное выражение. — В этой семье я гость. Мое присутствие терпят, пока я приношу ей пользу. Помогаю заключить выгодные сделки, тренирую стражу и так далее. Однако, никто и глазом не моргнет, если я уйду.

— Тогда почему вы не уходите, сир? Раз вам здесь плохо? — уж не знаю, как это получилось, но в моем голосе сами собой проскользнули нотки сочувствия.

— Мне здесь не так уж и плохо, — тут же весьма резко сказал Александр, отчего у меня пробежали мурашки по спине. — К тому же, мне некуда идти. Я умею только сражаться. Примерно так же, как и ты умеешь только ублажать мужчин.

Я на миг подумала, что я перегнула палку, однако Хозяин выглядел совершенно спокойным. И я не смогла удержать свое любопытство.

— Я думала хорошему воину везде рады, — осторожно сказала я.

— Это было в прошлом, — усмехнулся Александр. — Ты что-нибудь знаешь о нашей Империи?

— Нет, сир, — мотнула головой. — Я росла в провинции.

— Что ж... — Хозяин на миг задумался. — Если ты пойдешь на восток или на запад, то увидишь океаны, переплыть которые решаются только самые отважные капитаны. На севере границы Империи доходят до тех земель, в которых большую часть года лежит снег. Там живут дикие варвары, которые дерутся друг с другом за охотничьи угодья. В их землях нет ничего полезного, потому Империя оставила их в покое.

— Это те самые, которых вы победили на Арене? — спросила я.

— Да, те самые, — кивнул Александр. — А на юге лежит большая пустыня, величиной в несколько недель пути. Днем там стоит такая жара, что тело высыхает за считанные часы. Воды почти нет. Так что, как ты понимаешь, Империя покорила все, что могла. Земли, откуда была родом твоя мать, пали одними из последних. И это случилось лет двадцать назад, незадолго до твоего рождения.

Я с трудом представляла себе, о чем говорит мой Хозяин. Я знала, что такое песок. Слышала рассказы матери о большой пустыне, состоящей из жаркого песка, но слабо себе это представляла. Снег... я лишь слышала рассказы рабов о том, что это такая вещь, которая падает с неба вместо дождя, очень холодная на ощупь, которая в ладонях волшебным образом становится водой. А океан... это когда очень много воды в одном месте. Мне почему то представлялось громадное озеро, у которого очень плохо видно другой берег.

— Куда вы клоните, сир? — для меня все эти рассказы о дальних землях были всего лишь словами, байками рабов, которыми они обменивались после дня, если у них выдавалась свободная минута для разговоров.

— Чтобы быть воином, нужно сражаться, — тихо сказал Александр. — Проявить себя на поле боя. А сейчас сражаться не с кем. Только на гладиаторской Арене можно найти достойную схватку.

Хозяин бросил взгляд на уже изрядно потемневшее небо.

— Что-то мы засиделись. Возьми мыло, Лина, — бастард показал пальцем на большой кусок, лежащий неподалеку.

Вода и правда уже начала остывать. Я послушно взяла мыло в руки и начала мыть тело своего Хозяина. Честно признаться, мне очень нравилось слышать мое собственное имя. Александр произносил его без отвращения, как Лиск когда то. Даже с некоторой нежностью или лаской, как мне показалось.

Я прошлась куском по всему телу Александра, намыливая одной рукой и втирая пахучую субстанцию в кожу второй. Он в это время просто стоял, о чем то задумавшись, не обращая на мои ласки ни малейшего внимания. После чего Хозяин ополоснулся из ведра, припасенного, судя по всему, как раз для этого.

Я уже хотела вылезти из ванны, чтобы помочь ему вытереться, но он меня остановил.

— Помойся, Лина, — бросил он, поднимая большой кусок ткани.

Если честно, я не ожидала такого обращения. Я думала, что Хозяин воспользуется моим телом сразу же. Однако он просто начал вытираться, поглядывая на меня.

Что ж, если Хозяин того хочет, я буду рада ублажить его глаза подобными образом. Я стала натираться мылом, стараясь делать это как можно эротичнее, прогибая спинку и разводя попку руками, втирая мыло в самые укромные места.

— Подойди ко мне, — сказал Александр едва я закончила, сидя на небольшой глиняной скамье около стены.

Я послушно подошла и опустилась на колени, готовая ублажить Хозяина. Однако он приказал мне развернуться и встать на четвереньки. Александр любит делать это так? Нужно будет запомнить. Я быстро выполнила его приказ.

Хозяин провел рукой у меня между ног. Я легонько вздрогнула, когда его пальцы коснулись нежной кожи на выбритом лобке. Меня будто ударило, до того приятным было это прикосновение. Я услышала плевок и тотчас почувствовала его на своей попке.

Александр провел по нему пальцами и почти сразу же, без предупреждения проник в мою щелку, начав выгибать палец внутри меня.

Поначалу я не понимала, зачем он это делает, однако, по мере того как моя норка наполнялась влагой, движения Хозяина приносили все больше и больше удовольствия. Особенно после того, как Александр засунул в меня второй палец, стал неспешно потрахивать ими мою дырочку, время от времени до упора погружая их внутрь, как бы щекоча меня изнутри.

Я чувствовала, как постепенно теряю голову. Я уже не стесняясь постанывала, ощущения были волшебными. Хозяин доставлял мне удовольствие и я совершенно не понимала, чем я заслужила эту награду.

Неожиданно бастард усилил нажим, став трахать мою дырочку намного быстрее прежнего, то и дело легонько хлопая второй рукой по моей попке. Контраст между удовольствием и легкой болью быстро уносил меня куда-то далеко, заставив меня кончить за минуту.

Хозяин тут же вытащил из меня пальцы и отошел к ванне, ополоснув руку в воде.

— Если мой отец спросит, трахал ли я тебя — соври ему и скажи «да», — довольно прохладным тоном заявил Александр, направляясь к выходу. — Насколько я знаю своего папашу, ты с ним скоро увидишься.

И Хозяин вышел из ванной комнаты, оставив меня стоять на четвереньках.

Что, черт возьми, происходит? Я совершенно не могла понять происходящего. Чтобы аристократ уделял внимание рабыне? Ничего не прося взамен? Я не понимала этого. Я не понимала ничего из последнего часа!

Я быстро натянула тунику и отправилась вслед за Александром, надеясь получить от него какие-нибудь указания по поводу того, что мне дальше делать. Однако, едва пройдя через дверь, тут же увидела Виолетту, стоящую в центре комнаты.

— Хозяин Катрегги зовет к себе новую рабыню, — тихо сказала она Александру, уставившись в пол.

— Иди, — бастард махнул мне рукой, обратившись следом к Виолетте. — Отведи ее к отцу и передай какой-нибудь рабыне по дороге, что я жду к себе светловолосую Алину, ухаживающую за садом.

***

Виолетта проводила меня в хозяйские покои.

Если честно, у меня внутри все переворачивалось. Я понимала, что от этой встречи зависит все. Если понравлюсь Катрегги — то как-никак устроюсь в этом доме. А если он будет недоволен — продаст в какой-нибудь бордель. Как он говорил, рабынь в доме и так хватает.

Судя по тому, что я услышала за этот день — рабынь в доме было около тридцати. В то время как с работой могли справиться и пятнадцать. Насколько я поняла, лишних рабынь держали для различных праздников и званных приемов, которые время от времени устраивал Катрегги.

А потому перспектива быть проданной была весьма даже реальной. Лиск частенько продавал рабынь, которые ему надоедали или показывали норов, меняя одну-две девушки в месяц. С некоторыми из проданных им рабынь у меня сложились почти что дружеские отношения и мне было интересно, что с ними сталось, хотя я отлично понимала, что вряд ли когда-нибудь вообще узнаю об этом.

Виолетта постучала. Ответа не было и я уже было решила, что нам придется ждать у порога, но рабыня просто открыла дверь, сказав мне идти следом.

Мы прошли через несколько комнат. Обстановка была гораздо более изысканной, чем в покоях Александра, но не такой... поражающей, как остальная часть дома. Чувствовался уют, хорошо сочетающийся с роскошью.

— Раздевайся и жди, — сказала Виолетта, поставив меня в центре роскошной спальни.

Высокая кровать с балдахином, ворсистый ковер под ногами, чьи-то портреты на стенах, наряду с гобеленами, изображающими соитие.

Я скинула тунику, положив ее около стены, рядом с выходом. И замерла там, где указала Виолетта. Сама рабыня, кстати, отошла в сторону, к столику, на котором стояли свечи, и опустилась на колени, слегка расставив ноги в стороны.

Я ждала, прикидывая в уме, а не стоит ли скопировать позу Виолетты. Рабыня всем своим видом выражала готовность подчиниться первому же требованию Хозяина. Но до того, как я успела принять решение, в комнату, приоткрыв занавеску, проскользнула женщина.

И замерла, уставившись на меня. Лишь спустя несколько секунд скользнула взглядом по остальной комнате, моментально заметив Виолетту.

— Рабыня, что здесь происходит? — довольно грубо спросила она.

— Хозяин Катрегги приказал привести новую рабыню в его покои, Хозяйка, — тут же ответила Виолетта, все так же смотря в пол.

— Новую рабыню, значит? — лицо женщины скривилось в легкой усмешке.

Она подошла ко мне и прошла кругом, кончиками пальцев скользя по талии. После чего встала передо мной и какое-то время рассматривала мое тело, весьма мало внимания уделяя лицу.

Я уже поняла, что передо мной Хозяйка Марина, жена Катрегги. Несмотря на то, что мы встречались пару ночей назад, я почти не запомнила ее внешности. Я тогда намного больше внимания уделяла окружению, стенам и статуям, чем людям. И сейчас старалась компенсировать этот недостаток, краем глаза рассматривая стоящую передо мной женщину.

Ей было за тридцать. Черные волосы, не доходящие даже до плеч, выцвели на солнце и местами поседели, однако морщин на лице почти не было. Женщине удалось сохранить красоту молодости, несмотря на приличный возраст. Точеный носик, карие глаза, тонкие губы и слегка полноватое лицо.

Полупрозрачная шаль, перекинутая через плечи, ничуть не скрывала ее фигуры.

Конечно, юношеская стать уже покинула ее тело, однако, приобретенная годами грация никуда не делась. Марина держалась с достоинством, как принцесса, гордо распрямив откинутые назад плечи и привычно отставив ножку чуть в сторону, уперев руку в бок.

Она выглядела весьма соблазнительно. Кожа приятного светло-коричневого оттенка. Не такого темного, как у рабынь, работающих на солнце, но и не такого светлого, как у тех, которые безвылазно сидели в помещении. К тому же, ее загар был ровный. Без единого светлого пятна от одежды. Совсем как у рабынь-ублажительниц, которым Хозяева специально приказывали загорать голыми, чтобы кожа приобрела ровный оттенок.

У Марины был плоский живот и аккуратные ножки, еще не тронутые возрастом, между которых темнело небольшое пятнышко черных волосиков. Единственное, что несколько портило ее фигуру — это уж слишком большая грудь, которая, не имея поддержки, свисала вниз двумя небольшими дынями, в центре которых были два больших ореола темных сосков.

— Дорогая? — раздался голос от порога.

Под внимательным и оценивающим взглядом Марины я даже и не заметила, как занавеска приподнялась и в комнату вошел Катрегги.

— Муж мой, — Хозяйка тут же обернулась к нему. — Меня не было всего лишь день! И, возвращаясь, я вижу не моего мужчину, ждущего моего возвращения, а новую рабыню! Что происходит в этом доме?

— О... Э... — Катрегги ощутимо замялся. Признаюсь честно, я с трудом скрывала улыбку. — Видишь ли, сегодня приходил купец...

— Мастер Лиск, я помню, — в голосе у Марины ощутимо сквозили непререкаемые, железные нотки. — Ты записал его предложение? Покажи.

— Эмм... Нет, этого не понадобилось, — было довольно забавно наблюдать, как здоровый, весьма уважаемый мужчина слегка трясется от легкого озноба под взглядом женщины. — Лиск хотел продать нам убыточную винодельню.

— О, — Марина прошлась туда-сюда по комнате, глаза у нее бегали по стенам, я прямо таки видела, как в ее голове крутились мысли. — Винодельни редко бывают убыточными. Скорее всего, проблемы с поставками винограда или просто неурожайный год. Сколько он за нее просит?

— Эм, дорогая, я уже выдал ему деньги, — Катрегги так и стоял на пороге, смущенно сцепив руки перед собой.

— Ты что сделал!? — Марина, казалось, пришла в ужас. — Муж, ты со своими сделками разоришь семью!

— Да все в порядке! — наконец то вспылил Катрегги, сбросив с себя нерешительность.

Хозяйка плюхнулась на кровать, закрыв лицо руками.

— Сколько? — послышался ее сдавленный голос.

— Двадцать тысяч! — победно улыбнулся Катрегги, глядя на ошарашенный взгляд своей жены. — Александр бывает весьма убедителен!

Хозяин начал в красках пересказывать события этого утра, совершенно забыв про меня. Я так и торчала голым столбом посреди комнаты, время от времени поглядывая на Виолетту, но та по прежнему стояла на коленях, не поднимая взгляда.

— Значит она — часть сделки? — Хозяйка изрядно успокоилась, пока слушала рассказ Катрегги.

— Ага, — кивнул мужчина.

— Тогда ладно, — Марина глубоко поцеловала своего мужа. — Но все равно, сколько же всего еще нужно сделать! Нужно проинспектировать винодельню, просмотреть список возможных поставщиков и неплохо было бы нанять управляющего!

— Успокойся, дорогая! — улыбнулся Катрегги. — Александр уже набросал все это. Он даже предложил послать пару наших проверенных стражников на винодельню, чтобы присматривать за управляющим.

— Похоже, у вас был насыщенный денек, — улыбнулась Марина. — О Боги... Дорогой, порою я жалею, что Александр — бастард! Его меч уже принес нашей семье намного больше, чем возможное замужество Анастасии!

— Он слишком перегибает палку временами, — вздохнул Катрегги. — К тому же, знать его не примет и ты прекрасно это знаешь.

Марина кивнула. А Хозяин, видя что она ушла в свои мысли, потихоньку подошел ко мне, начав поглаживать меня ладонями тут и там. Уж не знаю, сколько это продолжалось. Катрегги обошел вокруг меня раз двадцать, то на мгновение впиваясь в губы коротким, но страстным поцелуем, то чуть покрепче сжимая ягодицу, то задерживая руки на груди на лишнюю пару секунд.

Должна признать, подобная игривая ласка меня неплохо заводила. Лиск никогда так не делал. Он мог поставить меня на колени на час, заставляя сосать его достоинство, или заставить другую рабыню вылизывать меня, пока он сам, чаще всего, трахал ее дырочки, но подобная ласка никогда не посещала его голову.

— Эй! — вдруг окликнула Марина.

Катрегги легонько замер, глядя на нее.

— Если хочешь трахнуть новую рабыню — валяй. Однако сперва ей придется ублажить меня, — в голосе Хозяйки были нотки холодного металла, вызвавшего на моей коже мурашки. — Это ведь то, что она умеет!

Я смутно понимала, что здесь происходит гораздо больше, чем я вижу. Хозяйка направляла свое недовольство на мужа, а не на меня. Неужели ревность? Я, если честно, весьма удивилась. Я думала, что это эмоция обычных простолюдинов, а не аристократов! В домах знатных семей всегда были красивые рабыни. Это символ их достатка. И господа с малых лет привыкали к тому, что рядом всегда есть смазливые рабыни, готовые выполнить все их прихоти.

— Ты слышала ее, рабыня, — Катрегги повернул меня лицом ко своей жене, лежащей на кровати, и легонько шлепнул по заду.

Я поняла, что оказалась вовлечена в их игру. Какие у них отношения друг с другом? Я не знала. Рабыни, с которыми я сегодня разговаривала, вообще почти ничего не говорили о Хозяйке дома. Кому мне стоило уделять большее внимание? И чьим приказом в случае чего можно будет пренебречь? Я поняла, что оказалась в весьма непростой ситуации.

Однако, я слышала приказ своими ушами.

Хозяйка лежала на боку, вытянув ноги и подперев голову рукой. Я понимала, что должна попасть в цель с первой попытки. Но откуда же зайти, если Хозяйка всем своим видом выражала неприступность? Я лихорадочно вспоминала уроки любви.

С Лиском не было никакой необходимости в умении ублажать женщин. Он почти сразу же сделал меня личной рабыней и не желал с кем-либо делить мое тело. Однако, на свою потеху, изредка позволял другим рабыням ублажать меня. Так что опыта у меня было довольно мало.

Однако, я честно попыталась вспомнить то, чему меня учили мои прежние Хозяева — пожилая чета, в чьем доме я родилась и росла. «Самое нежное и чувствительно место женщины — у нее между ног! Однако, они намного более требовательны к ласкам остального тела!" — кажется, примерно так говорила старая карга, тыкая пальцем в рабыню, лежащую на столе с раздвинутыми ногами.

Я опустилась на колени рядом с кроватью. Если Хозяйка не раздвигает ноги — значит она еще не готова. Я решила попытаться зайти с другого конца. Все равно, особого выбора не было. Или подать голос, открыто спросив, чего желает госпожа и признать, что я не знаю, за что взяться, или же сделать хоть что-нибудь и посмотреть, что будет.

Я стала осторожно целовать шею Марины. Мне почему то казалось, что это будет наилучшее решение. Сама не знаю, почему я так решила. Однако, уже после первых осторожных поцелуев Хозяйка откинула голову, чтобы мне было удобнее и закопалась рукой в мои волосы, легко направляя меня, показывая наиболее чувствительные точки.

Я обрадовалась тому, что все угадала правильно. Хозяин был где-то у меня за спиной, я, признаюсь, не особо много внимания обращала на него. Марина ясно дала понять — сперва мне нужно ублажить ее, что я и намеревалась сделать настолько хорошо, насколько могла.

Дыхание Хозяйки стало чуть более резким. Я догадывалась, что она возбудилась достаточно, чтобы позволить мне более интимные ласки, так что я потихоньку прошлась губами вниз от ее шеи, к груди и стала нежно целовать, пытаясь как можно быстрее понять, какие ласки ей нравятся больше.

Однако, едва я начала свои эксперименты, как Марина перевернулась на спину, поманив меня за собой пальцем. Я проворно запрыгнула на кровать, зависнув над Хозяйкой, начав руками мять и слегка сжимать ее груди. Сбоку послышались легкие шаги, госпожу вдруг осветило мягкое пламя свечи.

Я урвала мгновение и скосила глаза в сторону. Катрегги без единого слова поднял Виолетту и заставил подойти к кровати. Рабыня стояла на коленях перед ним в каком-то шаге от меня и я прямо таки залюбовалась тем, как мерно ходит ее голова взад-вперед, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Виолетта сосала член Хозяина, одновременно с тем держа слева от себя небольшой поднос со стоящей на нем широкой свечой так, что пламя свечи не смещалось ни на сантиметр.

Однако, времени на зрелища у меня не было. Хозяйка начала чуть более активно шевелить ногами, как бы переминаясь, и я начала спускаться ниже, осыпая короткими поцелуями ее живот. Марина легонько застонала и, ухватив меня за волосы, заставила чуть-чуть приподняться. Исключительно для того, чтобы она могла раздвинуть ноги, после чего тут же вжала мое лицо в свою промежность.

Тело Хозяйки пахло фруктами, к тому же было очень нежным на ощупь. И между ее ног дело обстояло точно так же, хотя мне в нос сразу же ударил немного более резкий аромат пряности. Я не решалась прикасаться к нежной плоти руками, по собственному опыту зная, какая она чувствительная. Так что пришлось все сделать языком.

Я прошлась им вдоль губок, то отклоняя голову вправо, то влево, и лишь когда между ног у Хозяйки все было влажно от моей слюны, осторожно запустила язычок внутрь, быстро найдя самое ароматное и пахучее место. Я слегка отклонила голову, и проникла языком как можно глубже, вслушиваясь в стоны Хозяйки.

Непохоже было, чтобы она потеряла голову от наслаждения, однако ей было приятно, в этом то я не сомневалась. Я осторожно обхватила своими губами ароматный вход в лоно госпожи, начав легонько прижимать ее нежную плоть к своему языку, быстро теребя им внутри. Хозяйка сразу же застонала намного более громко.

Однако, до того как я вошла во вкус, я почувствовала чужие руки на своей талии. Мои глаза сами собой открылись. Я, стараясь не отрываться ни на миг, скосила глаза в стороны, однако не увидела ни Виолетты, ни Катрегги.

Пальцы силой проложили дорогу в мое лоно. Я с трудом удержалась, чтобы не застонать от легкой боли. Меня никто ни о чем не спрашивал и мне оставалось только гадать, что происходит позади.

Кто бы ни ласкал меня, палец надолго не задержался, отступив всего через несколько движений. Послышался плевок. Я ощутила как между моих раздвинутых ног прошлась влажная ладонь. Женская. Виолетта. Снова плевок, на сей раз пальцы втерли его в мои нежные места, изрядно смочив их.

Я продолжала ласкать Хозяйку, стараясь за этими ласками отвлечься от того, что происходит сзади. Я все свое внимание сосредоточила на ее стонах, стараясь не чувствовать того, как Виолетта вмазывала свою слюну в обе моих дырочки, изредка проникая пальцем внутрь для того, чтобы оценить эффект.

Марина стонала в голос, однако, как я ни старалась, а не могла добиться большего. Я ласкала ее нежные губки, они все уже были в ее соках и моей слюне. Входила в ее лоно своим языком, подолгу задерживалась на клиторе, но все без толку. У меня просто не получалось довести Хозяйку до оргазма.

Может быть, проблема была в ней. А может, во мне. Ощущения позади меня сильно отвлекали. Виолетта пошла в чуть более решительное наступление и трахала обе моих дырочки пальцами. То и дело раздавались все новые плевки, которые метко попадали в одну из двух целей, все больше и больше увлажняя мои щелки.

И, нужно признаться, я начала понемногу заводиться. Я не привыкла ублажать женщину и получать удовольствие одновременно. Я вообще много чего не видела в жизни. Лиск много раз говорил, что я не дотягиваю до профессиональной шлюхи, но так и не сказал, чем именно.

Виолетта вдруг вышла из меня. Я почувствовала, как прогибается диван. Рабыня встала надо мною, наклонилась и, положив руки на мои ягодицы, сильно растянула их в стороны.

Я догадалась, что сейчас произойдет за секунду до того, как Катрегги одним движением вонзил свой член в мою влажную дырочку. Я застонала от удовольствия и сразу же почувствовала, как нежные губки госпожи немного вздрогнули. По телу Марины пробежала едва ощутимая дрожь удовольствия.

Катрегги медленно и тягуче вонзал свое достоинство глубоко в меня. Я едва слышно постанывала, не в силах сдерживаться, продолжая как могла работать языком между ног Хозяйки. Та все так же блаженствующе извивалась.

Новый плевок. Виолетта проворно размазала его по колечку моего ануса. Еще один. И еще. Рабыня засунула внутрь моей попки два пальца, быстро трахая ими мою заднюю дырочку, стараясь не мешать Катрегги. Мои стоны стали чуть более пронзительными.

По телу Марины снова стала пробегать едва ощутимая дрожь. Неужели ей это нравится? Я с запозданием поняла, в чем скрыт секрет для ублажения Хозяйки и уже примеривалась получше обхватить губами ее влагалище, чтобы мои стоны передавались ей как можно лучше, как вдруг Виолетта резко выдернула из меня пальцы.

А Хозяин так же резко выдернул свой член и, не теряя ни секунды, вонзил его в мой зад. Попка отозвалась горящим огнем. Все еще чувствовалось утреннее грубое проникновение Лиска. Однако, Катрегги совершенно не заботился обо мне, начав ритмично, хотя и не особо сильно, трахать мой зад, судя по всему, упиваясь моими не то стонами, не то криками.

Виолетта тоже не теряла времени даром. Руками она то и дело сжимала мои ягодицы, да так сильно, что я прямо таки чувствовала оставшийся красноватый отпечаток ее ладоней, то просто сводила их вместе на пару секунд, доставляя удовольствие Хозяину. В то время как своей промежностью она легонько терлась о мою спину. Я чувствовала как ее соки оставляют влажные следы на все новых и новых участках моей кожи.

После пары минут этой пытки я уже готова была запросить пощады, если бы мой рот был свободен. Однако, Боги услышали мою мольбу. Хозяин вытащил свой член и я тут же услышала чмоканье жадных губ Виолетты, сомкнувшихся вокруг члена своего господина.

Это был первый раз, когда Катрегги легонько застонал. Впрочем, я едва ли успела немного расслабиться, как почувствовала новый плевок на своей попке. Руки Виолетты снова растянули ягодицы в стороны и Хозяин снова начал трахать мою попку.

Меня мучила легкая боль, но я не смела даже пытаться воспротивиться хозяйской воле. Они — мои господа. Я — их рабыня. Единственное, что я могу — это попросить их пощады, не более. Но рот по прежнему был занят, отнимая у меня даже эту возможность.

Катрегги снова сменил дырку, вогнав свой член в мое лоно. Я протяжно застонала, на сей раз — от удовольствия. После того, как он несколько минут таранил мою задницу, неожиданная ласка доставляла мне неземное наслаждение.

Только Виолетта вдруг запустила пальчики внутрь моей попки. Неглубоко — едва ли на полпальца. Это немного отвлекало, но было вполне терпимо после всего, что обрушилось на эту дырочку сегодня. Однако, рабыня, слегка поласкав мой зад, начала растягивать пальцами вход в меня. С каждым разом делая это все сильнее и сильнее. Я снова начала кричать, испытывая одновременно и наслаждение и боль и даже не зная, чему я уделяю большее внимание.

Я чувствовала, как открылся вход в мою задницу. Чувствовала как хозяйский член все сильнее таранит мою влажную щель, заставляя меня все сильнее прижиматься лицом к лону Хозяйки.

Я даже и не знала, что чувствовать. Боль? Наслаждение? Покорность? Все смешалось воедино.

Катрегги снова сменил дырку, вогнав свое достоинство в мою задницу. На сей раз это уже не было больно, хотя наслаждения я тоже не испытывала. Слышались плевки Виолетты и я чувствовала, как член становится все влажнее. Как он скользит внутри все легче и легче, вызывая нечто, отдаленно смахивающее на удовольствие.

Снова в рот Виолетте. Блаженное чавканье. Я чувствовала удовольствие рабыни и не понимала его. Казалось, что девушке нравилось быть рядом с Хозяином. Ублажать его любым способом, будь то вовремя поданный кубок вина или чувственный отсос.

Снова в мой зад. Хозяйка блаженно выгнулась всем телом, слегка оттолкнув меня, сильнее насадив на член Катрегги, и из ее лона начала вырываться жидкость, быстро забрызгав все мое лицо. Я подумала было, что она не сдержала естественный позыв, однако вкус и аромат был совершенно иной — запах наслаждения, приятно-сладкий, вызывающий легкое головокружение.

Марина тяжело дыша откинулась на подушках, однако быстро подобралась и снова прижала мою голову к своей щелке.

— Продолжай, рабыня! — в тоне слышалась отчетливая похоть, дикое желание, смешанное с властностью.

Хозяин опять сменил дырку, резко вгоняя свое достоинство в мою влажную щелку, быстро доведя меня до исступления. Я уже думала, что я не кончу этой ночью. Стоило только мне начать наслаждаться происходящим, как Катрегги вгонял свой член в мою попку, быстро остужая мою похоть.

Я легонько постанывала, с трудом стараясь удержать свое тело от тряски. Однако, Хозяин заметил это и тут же стал снова трахать мою задницу прямо пока я кончала.

Я, если честно, плохо помню, сколько это продолжалось. Полчаса? Или два? Я потеряла счет времени. Хозяин все так же менял дырки, со временем став все дольше задерживать свой член во рту Виолетты. Марина все так же извивалась подо мной. Я уже не чувствовала своего языка, продолжая ласки.

Когда меня вдруг оттолкнули. Я свалилась с кровати на мягкий ковер, больно ушибив локоть. А когда приподнялась, то поняла, что Виолетта точно так же лежит по ту сторону кровати, а Хозяин залез на Марину и вогнал свое достоинство в ее донельзя влажное лоно и стал быстро всаживать в него член, вскоре излившись внутрь под громкие стоны жены.

Виолетта обошла кровать и опустилась на колени, слегка расставив ноги и положив руки между них, слегка растянув половые губки в стороны. Я не понимала, что происходит, но поспешила принять более покорный вид, чем «упала на пол».

Хозяйка нежно целовала своего мужа, когда заметила что я встала в привычную соблазнительную позу.

— Ее нужно обучать, — заметила Марина.

— Научим, — усмехнулся Катрегги. — Рабыня, посмотри на Виолетту и прими точно такую же позу.

Мне даже не потребовалось глядеть на девушку. Я тут же опустилась на колени, держа спину прямо, и раздвинула губки в стороны, выставляя свою растраханную дырочку напоказ.

И про меня забыли. Хозяева валялись на кровати, о чем-то перешептываясь между собой. Судя по игривому смеху Марины, раздававшемуся время от времени, муж делал ей комплименты. Однако, оба не обращали ни малейшего внимания на застывших без движения рабынь.

— Ей, Виолетта, — раздался вдруг голос Катрегги, — Александр трахнул новенькую?

— Я слышала ее стоны из ванны, когда я только пришла, — тут же ответила рабыня.

— Успел таки, подлец, — улыбнулся Хозяин без особой злости. — Знает ведь, что я люблю сам сперва пробу снимать.

— Расслабься, дорогой, — Марина обвила его шею рукой и притянула обратно на кровать. — Теперь она тут, можешь забавляться с ней хоть всю ночь...

— Или с тобой, — Катрегги прижал свою жену к кровати и крепко поцеловал ее.

***

Терпеть не могу провинциальные городки. Вроде бы, громкие имена, претензии, а стоит присмотреться как следует — так это сущий котел с ядовитыми змеями!

Я шел по улице, ловя на себе десятки взглядов встречных прохожих. Некоторые — боязливые. Эти опасливо смотрели на рукоять, торчащую за спиной, да на ножны меча у бедра. Другие — почтительные. Чаще всего местная стража. Эти вежливо кланялись, увидев красную ленту на запястье. Третьи — алчные. Торговцы, наперебой нахваливающие свой товар. Эти видели только толстый кошель на поясе и полировку на доспехах. Четвертые — похотливые. Жены и дочки местных торговцев и аристократов. Этим было глубоко начхать на мой титул или имя. Они видели лишь мускулы и тут же понимали, что я ублажу их получше их мужей.

Однако, если все предыдущие я совершенно спокойно игнорировал, меня в основном интересовали пятые. Угрожающие. Местные воры, ассасины и, как ни странно, аристократы.

Знал бы я, что предлагая назначить управляющим на нашу новую винодельню какого-нибудь мелкого аристократа, второго или третьего сына, который с радостью уцепиться за такую возможность, отец отошлет на поиски меня, я б, пожалуй, промолчал.

Марина целиком поддержала мои предложения по обустройству новой винодельни. И мгновенно набросала список семей, у которых можно было поискать достойных кандидатов. Я и глазом моргнуть не успел, как оказался на коне, скача на юг.

Городок назывался Аскан. «Южная столица», как его величали местные жители. По мне — так очередная провинциальная дыра. Последние полдня я провел в тавернах, выпытывая сведения о местных нравах и слухах. Судя по тому что я услышал, городом правило три десятка семей, которые регулярно грызли друг дружке глотки за контроль. О такой вещи как «сотрудничество» они, судя по всему, не знали. Член им всем в рот, чтоб заткнулись и пусть идут ровным строем, если кому-то интересно мое мнение.

Третью неделю мы с Владом разъезжали по домам аристократов, все дальше забираясь на юг. Мачеха выдала мне список, а отец заявил:"Найди достойного». Замечательное указание. Еще и Владимира приказал взять с собой. Дескать, братцу не помешает поучиться искусству дипломатии. У меня? Отец, должно быть, решил ублажить Шеготара весьма своеобразным чувством юмора.

Хотя, я подозревал гораздо более простой вариант, хотя и не считал нужным делиться им с братом. Отец просто отослал нас подальше, чтобы он сам мог без помех позабавиться с новой рабыней и своей Виолеттой, которой, в мое отсутствие, наверняка сократят наказание.

Я толкнул дверь и зашел в трактир, в котором я поутру оставил Влада с Ребеккой. Вообще то, она была личной рабыней Анастасии, но так как у Владимира своей не было, то Марина подсунула ему эту девчонку. Я, если честно, не возражал. Уж что-то, а трахаться Ребекка умела — отдавалась с такой страстью и пылкостью, что у меня даже мысли о других девочках не появлялось.

Внутри было довольно темно. Света, проникающего снаружи, едва хватало, чтобы осветить комнату.

— Плесни холодной воды, — немного резче, чем следовало, сказал я местному заправиле.

Однако, мой тон привел к тому, что кружка появилась передо мной быстрее, чем я успел усесться на стул. Я пил мелкими глотками. После того пойла, что пришлось сегодня пить, обычная вода казалась прямо таки напитком Богов.

Глаза постепенно привыкли к темноте. Я по привычке уселся за столик в темном углу, лицом к залу. Обычная предосторожность. По крайней мере не нужно опасаться удара в спину.

И почти сразу же заметил Владимира. Он сидел спиной к стене в десяти метрах от меня. Ну хоть чему-то я его научил. Правда, мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что братца сейчас можно брать голыми руками.

На столе стояло несколько кружек из под эля. А глаза Влада были устремлены на весьма миловидную девчонку, сидящую перед ним, расплывшись в лукавой улыбке.

Шлюха? Я вроде бы весьма наглядно показал Владимиру, почему не стоит к ним ходить. Особенно с учетом того, что Ребекка была готова раздвинуть ноги по первому нашему требованию хоть в личных покоях, хоть на людной площади.

Да нет, не похожа эта девчонка на шлюху. На шее нет рабского ошейника, да и одежда более-менее приличная, под стать дочке какого-нибудь купца. Однако, что-то было не так. Я удержался от того, чтобы присоединиться к Владу за его «беседой» и решил просто немного понаблюдать, прекрасно понимая, что в случае чего успею метнуть кинжал задолго до того, как эта девушка сумеет выбежать наружу.

Я сидел в темном углу и просто смотрел, в уме снова и снова обдумывая наши действия на ближайшее время. Я, если честно, уже порядком устал от провинции и мелких аристократов, у которых в глазах тут же зажигался алчный огонек, стоило им только услышать о цели моего визита.

Девчонка пугливо обернулась по сторонам, после чего с некоторым озорством в глазах нырнула под стол. С моей стороны вид открывался достаточно хороший. Девица ловко расшнуровала штаны Влада и тут же накинулась на его достоинство, насаживаясь на него с такой дикой частотой, что мой собственный член тут же приподнялся и встал.

Однако, в отличии от Владимира, который, судя по всему, уже минут десять не смотрел по сторонам, я все же уделял достаточно внимания остальным посетителям.

Коих, впрочем, было немного в этот час. Солнце едва перевалило за полуденную черту. В основном горожане сейчас были заняты своими делами. Небольшая компания в противоположенном углу. Громкий смех, богатые одежды. Судя по всему, молодые аристократы закатили попойку. Три девицы за одним столиком около выхода. На шеях — железные ошейники, одежда весьма условна. Шлюхи в ожидании клиентов. Пара мужиков, сидящих поближе к трактирщику и выхлестывающих одну кружку за другой. К этим стоило присмотреться повнимательнее.

Однако, привлек мое внимание одиноко сидящий мужчина. Привлек в основном тем, что сидел у окна, на ярком солнце, в то время как остальные предпочли тень. Кружка, стоящая перед ним, как мне казалось, была пуста. Однако мужик легонько прикладывался к ней время от времени.

Потребовалось некоторое время, чтобы я сумел более-менее полно его рассмотреть. Туника, штаны и легкий плащ на манер тех, которые носят кучеры по ночам. Но сейчас то день в самом разгаре! А под плащом можно было много чего скрыть...

Я снова вернулся взглядом к Владу. Девчонка все так же отсасывала его член, устроившись поудобнее. Мой братец открыто блаженствовал. Я все еще не был ни в чем уверен, однако, внутри уже зрело нехорошее предчувствие.

Девушка вдруг отпустила моего брата и медленно поднялась наверх, что-то шепча ему на ухо. Влад быстро затянул штаны и пошел вслед за девушкой, к выходу из таверны.

Я ждал. Мой брат, конечно, не воин, но с девчонкой как-нибудь управится. Меня гораздо больше волновало то, чего Влад просто не видел. Не прошло и двадцати секунд, как «кучер» встал и быстро вышел из заведения. Я точно так же не заставил себя ждать.

Коричневый плащ прошел по улице. Заглядывая ему через плечо я без труда увидел оранжевое платье девчонки, тащившей моего брата за собой к одному из переулков. Я не особо скрываясь шел следом, отстав на десять шагов и держа руку на рукояти кинжала.

Зрелище, которое я увидел в подворотне было, мягко говоря, весьма интересным. Девушка стояла в тени, в сорока шагах от людной улицы, прогнув спинку и задрав платье до пояса. Позади нее пристраивался Влад. А в десяти шагах от меня, скрываясь за небольшой горкой какого-то мусора, сидел «кучер» с кинжалом в руке, время от времени осторожно выглядывая и бросая беглый взгляд на Владимира, уже вовсю дравшего девицу.

Я сделал несколько тихих шагов и положил руку на плечо грабителю. Тот мгновенно обернулся и, не глядя, вскинул руку с кинжалом, пытаясь вонзить его мне в грудь. Хороший жест. Сработан быстро. Чувствуется некоторый опыт. Но, к несчастью для грабителя, предсказуемый.

Я перехватил руку еще на подлете, одновременно с тем взяв левой «кучера» за горло, чтобы не орал. И медленно передавил его мускулы, погрузив оружие в его грудь по самую рукоять и провернув напоследок. Я срезал увесистый кошель с пояса бедолаги и прикинул на вес. Конечно, для меня эта сумма не представляла даже интереса, но для обычного грабителя-простолюдина двадцать золотых были почти что состоянием.

Однако, интереса ради я решил немного побаловаться. Влад все так же всаживал свой член в бешеном ритме в лоно девчонки, которая вела себя довольно таки тихо. Слишком тихо, я бы сказал. Будто не хотела привлекать внимание прохожих.

Я достал кинжал и осторожно подошел к брату со спины, приставив нож ему к горлу.

— Кошелек или жизнь? — спросил я, стараясь чтобы голос звучал как можно более хрипло.

Влад мгновенно замер, а вот девушка, наоборот, со счастливой усмешкой обернулась через плечо. И я с огромным удовольствием наблюдал, как выражение ее лица быстро сменилось на легкий ужас.

— Кошелек на поясе, — потратив несколько секунд на раздумья, тихо сказал Влад.

Готов поспорить, что в этот момент он думал «Александр меня убьет!» Девушка между тем снялась с вертела и медленно отступала вглубь проулка. Я недолго думая метнул кинжал, пригвоздив подол ее платья к земле.

— Не советую, девчонка, — холодно бросил я.

Влад мгновенно вывернул голову на меня, облегченно вздохнув.

— Ох и напугал ты меня! — испуганно сказал братец.

Девчонка между тем сделала небольшой шаг назад. Я выхватил свой меч.

— Еще шаг и узнаешь, как я метаю клинок, — усмехнулся я, наслаждаясь легким ужасом в глазах девушки. — А ты, Влад, не расслабляйся. Настоящий грабитель за кучей мусора. Я ведь говорил тебе — не ходи по шлюхам!

— Но... она... — начал было оправдываться Владимир, но я вскинул руку.

Не хватало еще выслушивать его. Я и так знаю, что я прав. И он это знает. И, как мне кажется, пора бы уже парню научиться распознавать ложь и обман.

Впрочем, я понимал, почему Владимир клюнул на эту девчонку. Не дурнушка, хотя и не красотка. Братец привык к тому, что чтобы получить подобное от женщин, ему нужно приказать им. А тут девица, судя по всему, сама напрашивалась. Естественно от неожиданного внимания у Владимира слегка снесло крышу, не дав ему заметить обман.

Влад даже пытался упросить меня отпустить ее, но я был непреклонен. У меня в голове уже созрел план, как обернуть эту неудавшуюся попытку ограбления себе на пользу и я был намерен привести его в исполнение.

Так что с лишним кошелем и девчонкой, к спине которой я приставил кинжал, мы отправились на поиски ближайшей каморки стражников. Пришлось отмахать два квартала.

— Поймал уличную воришку, — бросил я стражнику.

Тот бросил на меня всего один взгляд, мгновенно заметив доспехи, мечи и красную ленту и проводил к местному капитану.

— По закону, это принадлежит городу, — я бросил срезанный у вора кошель на середину стола.

Капитан стражи посмотрел на меня как на идиота, но с изрядной долей уважения во взгляде. Я вкратце пересказал увиденное. Пойманная нами девчонка нервно переминалась с ноги на ногу.

— Нет! Я этого не делала! — вскричала она, когда я дошел до ее участия. — Я просто хотела поразвлечься!

— Молчать! — крикнул на нее капитан. — Будешь говорить когда спросят!

Как ни странно, его крик помог. Девица заткнулась, не мешая мне спокойно закончить.

— Вы это видели? — стражник перевел взгляд на моего брата.

— Я видел труп воришки и как девушка пыталась сбежать, — собравшись с мыслями ответил Влад.

— Что же, мы ее допросим как следует, — капитан пробежался взглядом по вырезу платья. — Если она действительно причастна, ее ждет соответствующее наказание.

Похоть в его взгляде мне, если честно, совершенно не понравилась. Я сразу же понял, чем закончится дело. Девушку подержат в казарме стражников день-другой, заставляя ее «отработать» свое преступление и отпустят обратно на волю. Где она, как мне казалось, за считанные часы найдет себе нового пособника. Меня такой поворот дел совершенно не устраивал.

— Я клянусь своей честью, что она участвовала в попытке ограбления, — холодно сказал я, ложа руку на рукоять клинка.

— Вам лучше послушать его, капитан, — тихо откликнулся мой братец, осторожно отходя в сторонку.

Стражник встал со своего стула и, упершись кулаками в стол, накренился ко мне.

— А вы кто, собственно, будете? — в его голосе чувствовалась угроза. Я услышал, как позади меня подобрался еще один стражник.

— Александр Катрегги, основная ветвь семьи Катрегги, — ответил я. — Но в простонародье меня гораздо чаще называют Кровавым лордом.

Стражник позади меня отшатнулся, с лязгом стукнувшись о стену. Да и капитан изрядно побледнел, моментально прикинув, чем чревата схватка со мной. В глазах отразилась весьма явная борьба между похотью и страхом. В конце концов, победило благоразумие. Или инстинкт самосохранения.

— Девушка виновна в грабеже и нападениях на аристократов, — заявил он, собравшись с духом.

— Нет!!! — вскричала девчонка и попыталась пробиться к двери, но стоявший там стражник скрутил ее в считанные секунды.

— Отведи ее куда следует, — бросил капитан и девушку, во все горло кричавшую о своей невиновности, выволокли на улицу.

— Что с ней будет? — спросил Влад.

— Рабство, — пожал плечами я. — Если повезет, продадут в бордель. Уж этой то работой она точно заниматься умеет.

— Еще что-нибудь, сир? — уже гораздо более спокойно спросил капитан.

— Мы ищем семью Хасков. Они должны быть где-то в вашем городе.

— Их усадьба расположена на окраине, — кивнул капитан. — Я выделю стражника, чтобы он вас проводил.

— Благодарим вас, — кивнул я и вышел на свет.

Проводником оказался заматеревший мужик лет тридцати, который был весьма наслышан о моем воинском умении и все порывался поговорить с Кровавым лордом. Лишь после того, как мы зашли в таверну и взяли оттуда наши вещи, коней и Ребекку, удалось отделаться от его вопросов.

— Зачем ты это сделал, брат? — спросил Влад, поняв что теперь можно поговорить спокойно. — Зачем обрек девушку на рабство?

— Она преступила закон и получила по заслугам, — пожал плечами я. — А заодно принесла мне пользу.

— Пользу!? — в глазах Владимира читалось явное неудовольствие. — Она ведь не сделала ничего плохого!

— Да, она просто завела тебя в безлюдный переулок и отвлекала твое внимание пока сзади подкрадывался грабитель, чтобы перерезать тебе горло, — слегка насмешливо бросил я. — Скажи, братец, ты сказал ей свое фамильное имя?

— Ну... нет! Ты же запретил! — Влад слегка замялся. Отлично, примерно этого я и добивался.

— А ты предложил ей пойти в свою комнату, когда она стала уж слишком настойчивой?

— Да, — уже не так уверенно ответил Владимир, видя все в несколько новом свете.

— Однако девчонка потащила тебя на улицу. Потому что она точно знала, что ее сообщнику будет гораздо проще воткнуть тебе кинжал в спину на улице, а не в закрытой комнате, где ты мог легко услышать его приближение! — я постарался сделать так, чтобы мой голос звучал достаточно холодно с одной стороны и достаточно поучительно с другой.

— Запомни раз и навсегда, братец, — продолжил наставления я, нагло пользуясь тем, что Влад притих, — свободные девушки никогда не запрыгнут просто так на твой член! Они хотят внимания, ласк, подарков! Они — не рабыни, к которым ты привык! Если женщина приступила к делу просто так, то она либо шлюха, либо мошенница, либо ей что-то от тебя нужно! — на последней фразе я слегка повысил голос, окончательно вогнав Влада в раздумья.

Прошло несколько минут, прежде чем братец пришел в себя. Отец послал Владимира со мной, чтобы он чему-то научился? Что ж, дипломатии я вряд ли его научу, а вот пару жизненных уроков дать могу. Например — не доверять людям просто так.

Влад перевел разговор на окрестные дома, сравнив их со столицей. Слово за слово, мы углубились в вопросы торговли и экономики. Вот же ж Шеготарское безумие! Сам то я считаю, что знаю довольно мало, но, по сравнению с братом, я чувствовал себя редкостным экспертом. Чему его там учит отец? Владимир весьма условно представлял себе будни торговца и я, как мог, развеивал его заблуждения одно за другим.

— Брат, у меня к тебе просьба, — сказал брат, когда мы уже подходили к поместью Хасков.

— Валяй.

— Можно я проведу переговоры? Я уже восемь раз слышал твою речь и выучил ее наизусть! — в голосе Влада чувствовалась мольба.

Я быстро прикинул последствия. Владимиру было 18 лет. Еще год и отец начнет весьма активно подбирать ему жену, однако парень до сих пор никак не проявил себя. Я догадывался, что он чувствует себя бесполезным. Ненужным. Даже, возможно, в большей степени, чем я. Я то по крайней мере всегда мог опереться на свой клинок, а Владу даже и спрятаться было не за чем.

В его возрасте я уже выступал на Арене. Получал первые призы и трофеи, набирался мужества и мастерства. А Владу даже не позволяли присутствовать за столом переговоров. Вермиррские демоницы... ну хуже то уже точно не будет.

Я, если честно, уже порядком подустал от провинции и, сказать по правде, готов был остановиться на ближайшем кандидате, у которого в глазах не мелькнет уж слишком явная алчность.

— Ну хорошо, — после минутного раздумья ответил, вызвав радостный порыв у Владимира. — Но если я перехвачу инициативу, не перебивай.

— Заметано, брат! — Влад действительно выглядел довольным.

***

Визит к Хаскам обернулся неожиданными известиями и последствиями.

Во-первых, мне хватило пятнадцати минут разговора с хозяином дома, чтобы понять — тут ловить нечего. У папаши было двое сыновей, стоящих друг за друга горой. И отец семьи, увидев это, решил поделить свое состояние между ними, согласно наклонностям каждого брата.

Старший, Максимилиан уже получил свою долю — гладиаторские казармы. Парню было двадцать семь и, судя по словам отца, он был весьма неплохим воином. Тренировал гладиаторов для выступлений на местных аренах.

А младший сын, двадцатилетний Борис, как раз постигал секреты умелого руководства винодельнями под прямым руководством отца. И, если уж быть честным, то паренек уже, по сути, год являлся реальным наследником семьи, проявляя умелую торговую хватку.

Влад вчера до самой ночи увивался вокруг Бориса, силясь переубедить его и принять предложение знатного семейства Катрегги, но, к сожалению, Владимир так и не научился применять простую арифметику в деле. На нашей винодельне Борис будет получать пятьсот, от силы тысячу золотых в год — разумную долю хорошего управляющего. Этого будет достаточно, чтобы привлечь к себе более-менее симпатичную жену, но и не более. А управляя пятью винодельнями, которые уже практически были в его руках, Борис будет грести по тридцать тысяч, а то и больше. Как я уже сказал — простая арифметика.

Я хотел было еще вчера вечером отправиться дальше по списку, если б не столкнулся с красавицей Ларисой — пятой дочерью Хаска. И зачем ему столько детей? Девчонка весьма хорошо разбиралась в виноделии, любила это дело. Однако, будучи столь далеко в линии наследования, не имела никакого будущего.

Даже ее собственный отец это понимал. И, в отличии от остальных дочерей, которым в мужья достались аристократы того или иного пошиба, Ларису выдали замуж за сына обычного купца, который занимался поставками винограда и фруктов в город. По сути, Хаск обеспечил этим замужеством более-менее стабильный торговый путь поставок за минимальную цену для Бориса.

Что и говорить, девчонка была в ярости, хотя и старалась этого не показывать. Однако, одно то, что она до сих пор жила в родительской усадьбе, а не со своим мужем, говорило достаточно четко, что она обо всем этом думает.

И я решил чуть-чуть погостить в доме. В голове родился план и я был твердо намерен как минимум попытаться, прежде чем отправиться дальше. К тому же, как я уже говорил, меня уже воротило от провинции и хотелось как можно быстрее закончить свои дела и вернуться в столицу.

Вторым сюрпризом оказался пышный прием, который Хаск устроил в честь приезжих гостей. Одно то, что на организацию ушла всего одна ночь, уже произвело на меня впечатление. А уж когда я своими глазами увидел гостей, то тут же понял весь план Хаска.

Как я уже упоминал, городом правило три десятка семей. И наш гостеприимный лорд явно намеревался использовать визит наследников Катрегги в свою пользу. Была приглашена половина знати города, богато накрытые столы ломились от яств. Обнаженные и не очень рабыни разносили вино, специально нанятые музыканты играли мягкую музыку, не мешающую гостям общаться между собой. Хаск даже притащил гладиаторов Максимилиана ради более пикантных развлечений.

Ну а третьим сюрпризом для меня оказалось то, что меня весьма настойчиво попросили одеться в соответствии с местными нравами. То есть — никакого меча и даже кинжала, да к тому же еще и напялили на меня парадную мантию. Хорошо хоть без золотой оторочки, а то я бы точно нацепил поверх перевязь со своим клинком, послав Хаска куда подальше, чтобы ни у кого не осталось сомнений, к какому именно типу аристократов я принадлежу.

Но, Верминских демониц им в постель, как эти мужланы носят эту хрень!? Полы мантии опускались ниже колена, да и вообще я чувствовал себя замотанным в простыню! И обладал примерно такой же грациозностью. Левая рука, согласно традициям, была замотана в кусок ткани, который я просто не мог бросить, весьма справедливо опасаясь, что он тут же запутается в ногах. И в довершение всех неудобств, в этой штуке было дико жарко, несмотря на то, что солнце уже село!

— Сир Александр Катрегги, — представил меня Хаск очередной подошедшей паре. — А это леди Ольга Винтари со своим мужем Горином.

— Очарован, — я уже даже не скрывал своего пофигизма.

Я ходил туда-сюда мимо гостей, заглядываясь на местных танцовщиц, пытаясь прикинуть, насколько я могу их использовать для своей выгоды.

Леди Лариса, в принципе, удовлетворяла всем требованиям, которые я предъявлял к возможному управляющему. Она разбиралась в виноделии и, являясь пятой дочерью, вцепится в эту должность всеми конечностями, делая работу как можно качественнее, чтобы не вернуться обратно в этот дом. К тому же, для нее это была бы редкая возможность проявить себя, о которой она мечтала с детства.

Однако, когда я сделал ей предложение этим утром, она колебалась. Не понимаю эту девчонку и что ею движет, но я прекрасно понял, что Ларису нужно подтолкнуть. Слегка скрасить предложение. И более-менее догадывался, как именно.

Я задержался около бассейна. Небольшая выемка в полу была наполнена водой по колено, в центре которой было что-то вроде большого помоста, на котором выступали рабыни с весьма фривольной программой.

Все девочки были выкрашены в белый цвет и красиво ласкали друг друга, местами уже переходя на весьма откровенные действия. Однако, мое внимание привлекла рабыня на самом верху этой пирамидки — девушка танцевала до того завораживающе, что взгляды многих гостей почти что не отрывались от нее. И я уже пару минут прикидывал, как можно это использовать, когда ко мне подошел Максимилиан.

— Вижу, вас привлекают чуть более возвышенные зрелища, чем остальных, сир Александр, — обратился он ко мне.

— С чего вы взяли? — тут же откликнулся я.

Парень был излишне самоуверен. Я краем глаза наблюдал за ним последний час и видел его взгляд, которым он не стесняясь одаривал гостей. Самовлюбленный, самоуверенный, с явным чувством собственного превосходства. Красная лента на запястье. Воин. Идущий по дороге, ведущей в никуда. Самоуверенность губит воинов, в то время как трезвая оценка собственных возможностей помогает им выжить.

— Вы весь вечер смотрите на танцовщиц и музыкантов, — заявил Максимилиан. Что ж, хоть чему-то его научили. — В то время как совсем рядом можно найти гораздо более дикие зрелища! — в глазах аристократа мелькнул небольшой огонек.

— К примеру? — мой голос прозвучал весьма саркастично.

Я не верил, что в провинции додумались до чего-то, чего я не видел в столице. Я посещал такие приемы по нескольку в год и, поверьте, они обладали гораздо большей развратностью, стоило только чуть-чуть отойти в сторонку.

— Вы когда-нибудь смотрели, как трахаются гладиаторы? — слегка понизив тон спросил Максимилиан. — Вот это зрелище, я вам скажу!

— Не думаю, что оно меня чем-то удивит, — усмехнулся я. — Я и сам, знаете ли, не раз выходил на песок Арены.

— Гладиаторы это совсем другое! — в глазах Максимилиана горел огонь. — Они невольники, рабы! И понятия не имеют, когда смерть их настигнет! А потому и трахают девок как в последний раз! До того... завораживающе!

— Как скажете, — спокойно заявил я.

— О... — наследник семейства взглянул на меня несколько иначе. — Вижу, вы чем-то недовольны. Не поделитесь ли?

— За исключением того, что меня вырядили как попугая и отправили на выставку? — я довольно прохладно улыбнулся. — Нет, что вы. Все в полном порядке.

— Вам не нравится парадная мантия? — Максимилиан слегка улыбнулся. — Неужели в столице вы ее не носите?

— В столице меня знают как воина, — холодно ответил я. — И позволяют одеваться соответственно, не делая из меня показное чучело для гостей.

Я прекрасно понимал, что иду сейчас по весьма опасному краю, легонько задевая достоинство хозяев дома, однако, эта гребанная мантия меня уже порядочно достала. Да и, что уж тут говорить, были у меня и другие мысли.

Леди Лариса в сопровождении своего супруга стояла на другой стороне бассейна и то и дело поглядывала на меня. Я заметил ее взгляд еще когда рассматривал танцовщицу, а уж стояло мне заговорить с Максимилианом, так в нашу сторону и вовсе устремилось три десятка взглядов, охочих до свежих сплетен.

— О, — протянул наследник дома, оглядывая меня с легким презрением. — Я вижу, вам по душе более приземленные развлечения. Думаю, я могу устроить вам небольшой бой с одним из моих гладиаторов. Это должно поднять вам настроение!

— Тогда пошлите кого-нибудь за моими мечами и приведите самого лучшего из ваших бойцов! — интонации моего голоса напоминали железо без единой нотки презрения. — Иначе мне будет слишком скучно.

Я смотрел на Максимилиана со спокойствием и уверенностью, в то время как в его взгляде отражалось легкое бешенство. Еще бы. Я весьма явно намекнул на то, что знаю, что происходит на этом приеме на самом деле, легонько задел честь семьи, да еще и оскорбил самого Максимилиана, исподволь намекнув на его неумение тренировать гладиаторов.

— Я сам составлю вам пару! — с трудом сдерживая ярость и сохраняя вежливую улыбку, заявил парень.

Я лишь усмехнулся.

Мне с детства вбивали в голову, что люди — очень сложные существа. Что никогда нельзя полностью понять их. Однако, по мере того, как я овладевал искусством меча, я начал понимать основу людей.

Страх, ярость, похоть, надменность... все это были эмоции. Стоит только заставить человека испытывать одну их них и вся непредсказуемость улетучивается. Они начинают действовать именно так, как нужно мне. Со временем я даже понял, что мне не обязательно держать клинок в руках, чтобы играть на людских чувствах. Хотя, надо признаться, с мечом я чувствую себя гораздо уверенней.

В доме царило оживление. Гости стекались к нам. Танцовщиц согнали с их помоста, освободив небольшую площадку для поединка. Максимилиан ушел переодеться, а я просто скинул осточертевшую мантию, оставшись в набедренной повязке и напоказ поигрывая мускулами, вызывая восторженные взгляды женщин и завистливо-ревнивые — их мужей.

Воинов в Империи становилось все меньше и меньше. Все же сказывалось то, что эпоха завоеваний закончилась двадцать лет назад. Новое поколение считало самой уважаемой и достойной профессией торговлю, в то время как воины все больше считались пережитком прошлого. Шеготарская шутка... Да если на Империю сейчас нападут, то мы потеряем немало земель пока наши аристократы будут цепляться за свои привычные идеалы вместо рукоятей мечей.

А в случае Максимилиана я четко видел другой случай. Парень, хоть и выбрал не самый популярный путь, все же добился немалых успехов. И другие аристократы Аскана явно побаивались с ним связываться. Это сделало парня излишне самоуверенным. Я прямо таки чувствовал, как он смотрел на меня как на свою очередную жертву. Он был твердо уверен, что я не сумею оказать достойного сопротивления. Что ж, посмотрим, кто из нас прав.

Наследник этого дома явился через десять минут. При полном параде, кстати. Парень напялил полный комплект боевых доспехов, в то время как я всучил свой клеймор Владу, и просто ждал Максимилиана на импровизированной арене.

Хаск начал толкать длинную речь о том, что два бравых воина решили немного поразмяться, которую я привычно пропустил мимо ушей, разглядывая своего противника.

Максимилиан вооружился длинным клинком с широкой гардой — излюбленное оружие аристократов. На мой взгляд, тяжеловатое, впрочем. Если взять такой меч в паре со щитом еще куда ни шло, но щиты я не любил — уж слишком здоровая дура.

Едва Хаск объявил начало поединка, как его сын тут же ринулся в атаку. Один удар, второй, третий... Я нагло пользовался тем, что мой клинок не такой тяжелый и длинный, легко отбивая атаки Максимилиана, то и дело чуть отступая назад.

Наследник явно расценил мои мелкие шаги назад как символ своего превосходства и ринулся вперед, намереваясь вытолкнуть меня с помоста, чтобы я весьма грациозно плюхнулся в неглубокий бассейн.

Однако, Максимилиан сделал ошибку, на которую я и надеялся. Он заранее рассчитывал на свою быструю победу. И неосторожно подошел чуть ближе ко мне, чем стоило бы. Я легко отбил очередную атаку, слегка отступая в сторону, и нанес удар левой в живот, отчего наследника Хаска аж слегка подбросило в воздух. Короткий разворот, упереться рукой в пол для лучшей устойчивости и выкинуть ногу в сокрушительном ударе.

Максимилиана, едва успевшего приземлиться на помост и пытавшегося всеми силами удержаться на ногах, просто выкинуло назад. Раздался отчетливый всплеск.

Старший сын Хаска на глазах у всей местной знати плюхнулся задницей в воду и судорожно осматривался, пытаясь понять — цел ли он сам и цела ли его репутация. На первое я точно мог ответить утвердительно. Если бы я хотел причинить ему вред, я бы не стал бить по доспехам. А вот насчет второго...

Знать толи встревожено, толи восторженно перешептывалась, бросая взгляды на Максимилиана и меня. Я попытался прикинуть, как мы смотримся рядом друг с другом в их глазах.

С одной стороны — первый наследник Хаска, знакомый им с детских лет. Слегка самовлюбленный, но готовый доказать свое превосходство с мечом в руке, если понадобится. Однако, сидящий в луже при полном облачении.

С другой стороны — я. В одной набедренной повязке, но с горделивой осанкой. С клинком в руке и спокойствием во взгляде.

— Вижу, вы слегка оступились, сир Максимилиан, — с прохладной улыбкой сказал я.

— Да, так и есть, — пытаясь скрыть дрожь в голосе ответил он, взбираясь обратно на помост.

Я был рад, что он принял мою игру. Парень уже понял, что встретил равного соперника. Взгляд изменился. Теперь он смотрел на меня с осторожностью. Движения стали более аккуратными.

Но и более скованными. В голове Максимилиана явно мелькнули первые семена страха. Настало время слегка их полить.

Я не стал ждать, пока парень соберет свое мужество в кулак. Я сам пошел в атаку. Быстрыми, отточенными движениями. Но далеко не такими стремительными, какими я пользовался бы в реальной схватке. Я не хотел убить противника. Я даже не хотел пустить ему кровь. Я хотел показательно унизить его, заставив признать мое превосходство как воина.

Максимилиан судорожно защищался, с трудом отбивая мои удары. Даже почти что пропустил один, едва успев блокировать острие моего клинка в нескольких сантиметрах от себя. Десять ударов, пятнадцать. Наследник Хаска даже не пытался контратаковать — он не понимал, насколько реальна угроза.

Как опытный воин, я давно уже оценил способности Максимилиана, не сдерживая ударов тогда, когда он, по моим расчетам, точно сумел бы их блокировать. В комнате звучал отчетливый и громкий звон стали, дамы ахали каждый раз когда мое лезвие оказывалось уж слишком близко от тела парня.

Время пришло. Короткий удар, шаг, скользнуть клинком вдоль тела Максимилиана, разворот. Паренек, как и ожидалось, попытался воспользоваться ситуацией ударив меня кулаком в спину, однако я заранее ушел вниз. Резкий удар кулаком в бедро, вскрик наследника Хаска. Я перехватил меч другой рукой и нанес удар с неожиданной стороны.

Максимилиан отступил, пытаясь выгадать время для отражения удара. Однако нога отказалась повиноваться ему. Парень грохнулся на пол, завалившись на бок и снова оказавшись в воде.

Публика ахнула. Они даже и не поняли — пролилась кровь или нет. Видели лишь тело Максимилиана, безвольно упавшее в воду. Я медленно прошелся взглядом по их лицам, пока мой противник отплевывался.

Я чувствовал себя Богом, сошедшим с небес. Мужчины смотрели на меня с явной опаской, женщины — с желанием. У кого более ярким, у кого — почти незаметным. Хаск, стоящий в пяти шагах от меня, смотрел на меня с намного большей осторожностью, чем раньше, быстро меняя мнение обо мне и явно пытаясь прикинуть, а не слишком ли он поторопился, сделав из меня пешку в своих политических играх.

Потому что пешка явно проявляла своеволие, выдавая себя гораздо более опасной фигурой, чем раньше. Но меня интересовал вовсе не взгляд Хаска.

Пока Максимилиан в очередной раз влезал на помост и проверял, все ли в порядке с его ногой, я нашел взглядом Ларису. На девушке было прелестное платье нежно-розового оттенка с весьма глубоким вырезом на груди и открытой спиной. Но, что более важно — девчонка смотрела на меня не отрываясь, совершенно не обращая внимания на нервно переминающегося с ноги на ногу мужа, стоящего рядом. Во взгляде Ларисы было написано отрытое желание. Даже похоть. По сравнению с ее щуплым мужем-торговцем я был прямо таки эталоном мужской красоты.

— Защищайтесь! — воскликнул Максимилиан, привлекая к себе мое внимание, нанося удар за долю секунды до того, как я повернул к нему голову.

Собственно говоря, я ожидал, что рано или поздно он выйдет из себя, начав драться всерьез. Если честно, то именно этого я и добивался с самого начала.

Наследник Хаска уже должен был понять, что по сравнению со мной он просто мальчик, взявший палку и колотящий ею по дереву. Однако, собственная гордость и присутствие городской знати, не дали ему вовремя остановиться.

Молодая кровь требовала отмщения за унижение. И Максимилиан атаковал всерьез.

Я поднырнул под его клинок, перехватывая его руку чуть выше локтя. Мой собственный меч упал на помост. Я хотел полной победы. Показать парню значительное превосходство, а не просто ранить его самолюбие.

Пара коротких ударов по ребрам, не защищенным броней. Удар коленом по ногам. Еще один — открытой ладонью в грудь, выбивая Максимилиана из равновесия, роняя его на пол.

Парень грохнулся на спину с громким лязгом. Броня не помогает, когда противник обучен видеть и поражать незащищенные области тела. Я поднял свой меч и приставил его к горлу Максимилиана.

— Поражение или смерть? — тихо спросил я.

— Право, что за шутки, сир Александр, — рассмеялся Хаск, едва услышав мои слова.

— Это не шутки, — холодно отрезал я, не отводя взгляда от Максимилиана. — Ваш сын атаковал меня всерьез с намерением убить во время учебного поединка. Согласно кодексу воинов я предоставляю ему выбор — принять поражение или драться насмерть.

Публика встревожено ахнула. Еще бы. Дело то принимало нешуточный оборот. Впрочем, я искренне надеялся, что достаточно ясно дал Максимилиану понять, что в настоящем бою он не протянет и пяти секунд. И дело было даже не в том, что я лучше владею мечом. Он элементарно не был полноценно обучен пути воина — парень почти не знал основ рукопашной схватки, которая, на столь небольшом помосте, давала мне громадное преимущество. Плюс к тому, Максимилиан был силен, но не обладал достаточным проворством, чтобы драться с таким ловким и быстрым противником как я.

— Вы отличный воин, сир Александр, — после полуминутного молчания тихо-тихо пробормотал наследник Хаска.

— Громче, — столь же тихо сказал я, не отводя меча от горла Максимилиана.

— Я принимаю поражение, — прочистив горло хрипло заявил парень. — Простите меня, сир, я забылся в пылу схватки.

Я одним движением перепрыгнул через бассейн, выхватывая из рук Владимира ножны моего клинка.

— Я принимаю ваши извинения, — бросил я через плечо, засовывая клинок в ножны и застегивая пояс вокруг своей талии.

Видок, конечно, тот еще, зато я, по крайней мере, избавился от этой гребанной мантии! Я отправился на поиски того, чего хотел больше всего — небольшого кувшина холодного вина и укромного уголка.

Я ловил на себе взгляды гостей. Которые тут же притворялись, что говорят о чем угодно, кроме меня. Если честно, довольно весело наблюдать за всем этим со стороны. Я чувствовал себя эдаким львом среди овец, до которых с изрядным запозданием начало доходить, насколько я опасен.

Бастард, признанный отцом, но не знатью. Человек без наследства, которого в любой момент могли лишить фамильного имени. И тем не менее, вся местная аристократия за каких-то пять минут поняла, что если мне что-нибудь взбредет в голову, то они ничего не сумеют со мной сделать. Я просто буду убивать тут всех до тех пор, пока не прибежит городская стража. Притом — в большом количестве, иначе я поубиваю и их.

Забавно было смотреть на их легкий испуг, настороженность. Они то считали Максимилиана хорошим воином, с которым не стоило связываться. Теперь у них новое имя на устах — мое. По крайней мере, если дело не выгорит, то у меня уже есть городок, в котором у меня в одночасье появилась весьма внушительная репутация.

Владимир нашел меня сразу после того, как я отобрал у одной из рабынь прохладный кувшин и развалился в удобном стуле на балконе, закинув голые пятки на перила. Моего клеймора при братце не было — должно быть, уже отнес обратно в мои покои.

— Обязательно было так унижать его? — робко спросил Влад, косясь по сторонам — не подслушивает ли кто.

— Он первым начал дерзить, — пожал плечами я. — К тому же, в нашем «списке» следом за Хаском стоят два имени местной знати. Либо они сами, либо их родители наверняка видели мой бой своими глазами. Надеюсь, они будут более осторожны, принимая нас у себя.

— О чем ты? — нахмурился Владимир. — Какая осторожность?

— Хаск хотел воспользоваться нашими именами для укрепления своих позиций среди местной аристократии, — спокойно объяснил я. — Выставил нас напоказ, пригласил местную знать. Что-то вроде:"смотрите, какие гости в моем доме!» Не люблю, когда меня пытаются использовать без моего разрешения.

— Но при чем тут Максимилиан? — не унимался Влад. — Он то точно ничего не сделал!

— Его клинок защищает честь дома, — я уже начал порядком уставать от туповатых вопросов своего братца. — Победив его я показал всем присутствующим, что дом Хаска не сумеет оказать мне достойного сопротивления. А так как воинов в этом городишке довольно мало, то ни одна из присутствующих здесь семей не решится идти на конфликт с семьей Катрегги, опасаясь вызова на поединок.

Я взглянул на Влада, с сомнением смотрящего на меня. Эх. Ну как тут объяснишь, что я сделал то, что сделал не только потому что хотел, но и потому что действую в интересах семьи? Что теперь все эти напыщенные аристократы дважды подумают, прежде чем предлагать мне или моему отцу невыгодную сделку?

Бесполезно. В голове моего братца царила каша. Он не понимал, что все взаимосвязано. Что мой клинок отпугивает дерзких торговцев. Внушает легкий страх многим благородным семействам, которые не прочь были бы получить часть нашего богатства. Богатства, которое однажды окажется в руках Владимира.

— А теперь, братец, я хочу получить от этого вечера хоть какое-то удовольствие, — махнув на все рукой заявил я.

Если мой план выгорит, тогда и буду объяснять Владу, что к чему. А сейчас голова забита и без того, чтобы объяснять молодняку что такое дипломатия.

Я прошелся по залам. Ларису я нашел довольно быстро — достаточно было присмотреться к самой большой компании молоденьких девиц. Девушка стояла в окружении подружек с бокалом вина в руках и широко улыбалась. Слушала новые сплетни, наверное. Или обсуждала мою персону, что намного вероятнее.

Впрочем, она быстро заметила блеск моего меча. Я поймал ее взгляд и уже не отводил глаз. Лариса слегка смутилась, переключив внимание на подружку, что-то рассказывавшую, но не прошло и минуты, как снова посмотрела на меня.

И увидела то, что хотела. Внимание. Лариса зацепилась за меня глазами и уже не отводила взгляда. Я продержал ее несколько секунд, после чего медленно прошел по краю зала, скрывшись в боковом коридоре, до последнего не отводя глаз от молодой девчонки.

Лариса не была красавицей в полном смысле этого слова. Слишком широкий подбородок, не особо густые волосы. Однако, в ней была искра. Что-то, что притягивало к ней внимание окружающих. Мужчин и женщин. Эдакий внутренний настрой, открыто заявляющий:"Я достойна большего!»

Я зашел в одну из малых зал и прошел на балкон, оперевшись рукой о перила и поставив ножны с клинком рядом с собой. Я ждал. Если я все сделал правильно, то большего от меня не требовалось. А если я где-то ошибся — то ничего не случится.

Место я выбрал еще когда праздник только начался. Усадьба Хаска была прямо таки создана для подобных событий. Множество комнат и залов, в которых легко можно было устроить самые разнообразные зрелища, отделив их друг от друга. Или слегка «потеряться», скрывшись с глаз.

Прошла пара минут, прежде чем позади меня раздались шаги. Стук каблучков по полу — женщина. Я стоял смотря в темноту.

— Вы задали моему брату неплохую трепку, — в голосе Ларисы слышалась легкая дрожь. Желание, похоть, нетерпение и боязнь, смешанные воедино.

— Ничего особо сложного для такого воина как я, молодая леди, — вежливо ответил я, по прежнему не смотря на нее.

Несколько шагов. Девушка оказалась прямо у меня за спиной. Я против воли быстро прикинул, как именно буду приземляться, если Лариса решиться столкнуть меня с балкона.

— Ваше... — начала было девушка, но осеклась. — Ваше воинское умение действительно достойно легенд, сир.

В голосе дрожь. Я легко улавливал легкий страх Ларисы. Она уже приняла решение, но замерла в одном шаге. Колебалась, чувствуя, что все еще может уйти. И понимая, что стоит ей приблизиться ко мне еще хоть на сантиметр и пути назад уже не будет.

Я понимал ее чувства. Злость на семью, насильно выдавшую ее замуж. Притом девушка бы еще могла смириться с каким-нибудь провинциальным аристократом, но ее мужем сделали обычного торговца, унизив ее. Сделав Ларису в глазах местной знати почти что простолюдинкой.

Более того, ее муж ничего не мог предложить ей. Обычный, щуплый паренек. Не герой из сказок и легенд, достойный принцессы. Не способный даже полноценно удовлетворить девушку. И именно поэтому она пришла сюда, отмахнувшись от подруг и оставив мужа без своего внимания и общества. Она заметила мой интерес и хотела чего-то особенного. Какого-то яркого воспоминания, которое будет согревать ее по ночам.

Я обернулся. Лариса стояла в полушаге от меня, опустив взгляд на мою грудь. Не решаясь ни поднять глаза, ни опустить их. Ее нужно было лишь чуть-чуть подтолкнуть, заставив потерять голову.

— Только мое умение? — с легкой улыбкой спросил я. — Или же вас привлекает мое тело?

Я легко ухватил Ларису за руку и прижал к своей груди, вынудив ее наконец то поднять взгляд. Она не сопротивлялась. Всю ее нерешительность смело в один миг. Девушка моментально прижалась ко мне всем своим телом и впилась своими губами в мои, едва слышно застонав от собственных эмоций.

Я ласкал ее спину то и дело опуская руки чуть ниже, сквозь платье сжимая ее аппетитную попку. И чувствовал, как девчонку распирает от эмоций. Не нужно быть гением, чтобы ощущать ее хлещущую через край похоть.

Ее руки сновали по моему телу, живя своей жизнью. Лариса, судя по всему, даже и не знала, за что ухватиться. Ее сознание полностью затопило желание. А ощущение недозволенности лишь обостряло ее чувства, заставляя ее переживать все чуточку ярче.

Я легко развернул девушку спиной к себе. И стал медленно-медленно поднимать подол ее платья, доходящий почти до самой земли. Лариса откинула голову мне на плечо. На ее лицо была написана смесь из стыдливости и желания. Пока что явно побеждало последнее.

Молодая аристократка прекрасно понимала, что она замужем. Что ей нельзя срываться, нельзя оказаться застуканной. И тем не менее, ей было решительно начхать. Муж, которого она не любила. Отец, который заслужил ее ненависть. Надменные братья и сестры, относящиеся к ней свысока.

Ее обида и ее ненависть требовали выхода. Она боялась быть застуканной, но одновременно с тем желала этого. Я слышал это по ее стонам, которые становились все более открытыми.

Я совершил последнее движение. Девушка теперь прекрасно понимала, что стоит лицом к темной зале с голой промежностью. Но, готов поспорить, гораздо больше ее волновало то, что я сделаю дальше.

Я ухватил девицу между ног, одновременно с тем откидывая ее назад, заставляя упасть в мои крепкие объятия. Лариса легонько вскрикнула и машинально обвила руками мою шею. Однако уже спустя секунду осознала, что моя ладонь вплотную прижимается к ее трепещущей нежной плоти, даря ей странное ощущение близкого наслаждения.

Я не стал мучить аристократку сверх необходимого. Просто слегка перенес и посадил на широкие каменные перила, не отпуская окончательно, впрочем. Девушка смотрела мне прямо в глаза, а я ласкал рукой ее мягкие губки, тщательно оценивая эффект моих ласк.

Лариса потихоньку забывалась, но слишком уж медленно. Я хотел, чтобы эту ночь она запомнила надолго, а для этого нужно быть чуточку грубее, чем остальные ее кавалеры.

Я перехватил ее рукой за шею и резко отклонил назад. Лариса чуть вскрикнула, отчетливо понимая, что упадет со второго этажа, если я отпущу ее. Однако, ронять ее не было в моих планах.

Ножки аристократки забили в воздухе, пытаясь нащупать опору, чем я и воспользовался. Я подловил момент и с силой нажал на ее клитор. Остаток девчонка сделала сама. Ее нежная плоть быстро разошлась в стороны, пропустив мой палец чуть-чуть вглубь. А неловкие переминания ног вдруг стали доставлять Ларисе невообразимое удовольствие.

Она висела в воздухе, понимая, что все ее тело и даже ее жизнь находится в моих руках. И это приносило ей дикое удовольствие, разжигая ее похоть до новых высот. Лариса свела ноги вместе и стала вразнобой покачивать ими, отчего ее похотливые нижние губки терлись о мой палец. Я наконец то ощутил выступившую с изрядным запозданием влагу.

Одно легкое движение и девушка снова развела ноги в стороны. Еще одно и мой палец оказался погружен в ее влажное лоно до самой ладони. Лариса едва слышно стонала, уже не делая попыток вырваться из моей цепкой хватки. Я стал быстро трахать ее щелку пальцем, вызывая все новые стоны.

И стоило только на лице девушки появиться выражению удовлетворения, как я тут же добавил еще один палец. Лариса широко открыла глаза, одновременно с тем закусив губу, но мои быстрые движения отбили у нее всякую охоту сопротивляться. Девушка блаженно постанывала, то и дело закидывая голову назад.

Я прикидывал, сколько еще сумею ее продержать в таком положении. Рука еще не подавала признаков усталости, да и весила девчонка хорошо если килограмм сорок-сорок пять. Я быстро просчитывал дальнейшие действия.

Со временем стоны у Ларисы стали чуть громче, а тело начало слегка извиваться в оргазменных судорогах. Что ж, подходящий момент. Я ненадолго покинул влажное лоно девушки, исключительно для того, чтобы засунуть внутрь уже другие два пальца.

Короткий рывок — отчетливый стон Ларисы. Девушка начала приходить в себя. Я осторожно ввел оставшиеся два пальца, видя на лице аристократки смесь из стыда, удовольствия и легкой боли. Она хотела что-то сказать, но скосила глаза мне за плечо и промолчала.

Она боялась того, что ее увидят. Сейчас любой вошедший увидит ее во всей красе. Я знал это еще когда начинал. Пусть немного поволнуется. Стыд придаст происходящему весьма пикантную изюминку, которую Лариса запомнит надолго.

Я стал легонько трахать девушку сразу четырьмя пальцами, растягивая ее влагалище и быстро доводя девушку до нового исступления. На сей протяжные стоны были еще чуть громче — Лариса все больше и больше теряла голову, чего я и добивался.

Едва только рассудок вернулся к ней, аристократка тут же осторожно подняла ногу и закинула ее мне на плечо, отчего ее влажная норка слегка вытянулась в длину, одновременно с тем сжав мои пальцы внутри чуть крепче. Девушка явно вошла во вкус необычной ласки.

Я слегка выгнул пальцы внутри ее влагалища, одновременно с тем легонько ускоряя движения. Я уже чувствовал, что эта рука начала уставать, однако твердо хотел довести молодую красотку до еще одного оргазма, прежде чем пойти дальше.

Ларисе не потребовалось много усилий. Она продержалась едва ли пару минут, прежде чем ее спина выгнулась дугой, полностью оперевшись на мою руку, а из горла полился один непрерывный стон, в котором отчетливо слышалась первобытная похоть.

Едва только звук пошел на спад, как я притянул девушку к себе, все еще держа руку у нее между ног. Лариса набросилась на меня с легким бешенством в глазах, целуя до того страстно, что, стыдно признаться, у меня слегка перехватило дыхание.

Впрочем, это был лишь промежуточный этап. Я медленно вытянул свою руку на волю, загребая пальцами как можно больше смазки. Девушка издала новый стон, наслаждаясь этим ощущением, и оказалась совершенно не готова к тому, что я задумал.

Лариса и моргнуть не успела, как все ее лицо ото лба до подбородка оказалось вымазано в ее собственных женских соках. Я впился в ее губы поцелуем, всунув свою ногу между ее и сомкнув свою хватку на ее запястьях.

Пара коротких движений, легкий женский вскрик. Лариса оказалась прижата грудью к перилам, с заломленными за спину руками. Я легко перехватил обе ее руки одной своей. Не самая крепкая хватка, но девушка и не особо вырывалась. Я подтянул упавший подол ее платья, оголив попку аристократки. Еще пара мгновений и моя собственная набедренная повязка упала вниз.

Я вошел в нее плавно, неспешным движением, приносящим удовольствие и ей и мне. Ее влажная норка пылала от желания, источая благоухающий аромат. Я почти не выходил из девушки, лишь бросая ее тело чуть вперед, постепенно прижимая ее бедра к перилам.

Стоны лились из горла девушки рекою, легко затмевая еле слышную музыку. Я действовал грубо. Обходился с аристократкой как с обычной рабыней. Ни о чем ее не спрашивая и не пытаясь особо угодить ее желаниям.

Потому что я точно знал, что каковы бы ни были ее фантазии, ни одна из них мне не подходила. Я был твердо намерен затмить ее мужа и любых других мужчин, которые были у нее до этого момента. А для этого требовалось дать Ларисе то, о чем она не просила, но что принесет ей выразимое наслаждение.

Я прижал девушку к перилам. Ее грудь теперь висела над небольшой пропастью. Руками она пользоваться не могла, а я не намеревался давать ей отдыха. Резкость закончилась так же внезапно, как и началась. Я сменил ритм на медленные, тягучие движения, изредка ускоряя темп на несколько секунд.

Лариса качалась на волнах блаженства. Готов поспорить, что когда она пришла сюда, то рассчитывала совершенно не на это. Однако, девчонка получала наслаждение даже не задавая вопросов.

Где проходит грань между тем что можно, а что нельзя? Для рабыни этой грани просто не существует. Если Хозяин пожелает, то он может оттрахать девчонку хоть перед императорским дворцом, при всем собравшемся люде. И никто ему и слова не скажет.

А для аристократки? Устои нашей страны четко диктовали право наследства, оставляя решающее слово за главой семейства. Девушки могли унаследовать все состояние семьи, однако мало кто отнесется к женщине серьезно и будет вести с ней торговые дела. Без мужа женщина была почти бессильна.

А потому аристократок выдавали замуж в возрасте от восемнадцати лет. Предварительно научив девочку получать от мужчины то, чего она хочет. Проще говоря — аристократок специально обучали трахаться так, чтобы у мужа искры из глаз летели и он был согласен пойти на некоторые уступки в пользу семьи своей жены.

Лишь одно можно было сказать наверняка — с аристократкой никто и никогда не будет обращаться так же, как с рабыней. А я делал именно это. Готов поспорить на сотню золотых, что собственное бессилие Ларисы приводило ее в неистовство. Одновременно и ярость и похоть смешались в ее сознании. Даря ей новую и весьма необычную грань наслаждения, о существовании которой девчонка раньше не подозревала.

По ее стонам я понял, что Лариса опять подошла вплотную к грани вспышки удовольствия. Которая эта уже по счету? Четвертая? Или пятая? Я, если честно, не считал. Сомневаюсь, что ее муж мог подарить ей хотя бы две таких вспышки за раз.

Я воспользовался ее расслабленным состоянием и, обвив рукой тонкую талию Ларисы, слегка приподнял ее тело, с особой интенсивностью насаживая ее мокрую щелку на свой член.

Ощущение было весьма приятным. Я чувствовал, как мой член сжимает ее влажная норка. Девушка слегка потеребила ногами в воздухе, пытаясь нащупать хоть какую-нибудь опору. Послышался едва слышный удар — Лариса стукнулась ногой о перила. Девчонка с изрядным запозданием додумалась закинуть ноги назад и обхватить мои бедра.

— Ты будешь хорошо себя вести? — еле слышно шепнул я на ушко Ларисе.

— Да! — из горла у девушки вырвался стон, когда я чуть-чуть опустил ее тело вниз, всадив свое достоинство до упора. — Да... да... да — пошли бессвязные стоны.

Я отпустил руки Ларисы и обхватил этой рукой ее горло, подняв девушку и прижав ее спиной ко мне. Лариса висела, вцепившись руками в мою руку, в то время как я, слегка откинувшись назад, легонько покачивал на весу ее тело.

Девушка сдерживалась несколько минут, но потом сразу же сорвалась на весьма громкие стоны, совершенно забыв об окружающем мире. Я же наслаждался ощущениями, стараясь не качать девицу слишком быстро, чтобы не кончить раньше времени.

Однако, это чувство, хоть и медленно, все же подступало вплотную. Я отстранился за несколько секунд до этого, поставив Ларису на ноги. Нужно было сменить позу, а лучше взять небольшую передышку, чтобы не финишировать.

Девушка, наконец то ощутив твердую землю под ногами, тут же воспользовалась этим, прильнув ко мне и начав крепко целовать. Все ее лицо было перемазано засохшим соком и источало такой волшебный аромат, что у меня моментально закружилась голова. Я прикинул, каково приходится Ларисе с этим запахом последние двадцать минут.

Я медленно утянул аристократку вглубь залы. Я еще по пути сюда заметил небольшую вазу со фруктами и графин. Внутри оказалась обычная вода, но она придала свежести и мне и Ларисе, жадно сделавшей десяток глотков.

Я уселся на небольшой диван и выразительно посмотрел на Ларису. Девушка, покачивая бедрами, подошла ко мне и, пугливо оглянувшись на дверь, через которую слышалась музыка и долетали чьи-то еле слышные голоса, с лукавой улыбкой стянула с себя платье, бросив его на диван, стоящий напротив.

И, неожиданно для меня, нырнула вниз, широко расставив ножки в стороны. Лариса моментально ухватила мой член и насадилась на него своим ротиком. Губы у нее были прохладными от воды, а язык — влажным и резвым. Девушка медленно сосала мой член, впуская его в свой ротик едва ли на пять сантиметров, но до того активно облизывала головку своим языком, что я быстро расслабился, откинувшись назад.

Это было как раз то, что нужно. Лариса была не самой умелой девушкой в подобных ласках, что сейчас оказалось как раз кстати. Я чувствовал, как мой оргазм медленно отступает. Однако, меня, если честно, немного не устраивало то, что девчонка не опустилась на колени — сказывалось аристократическое воспитание. На коленях — поза для рабыни.

Но я желал опустить эту девчонку, заставить ее почувствовать похоть легкого унижения. И, глядя на то, как мой член скрывается в ее ротике, я мысленно выстраивал дальнейшие действия, пытаясь понять, сколько я еще продержусь.

Лариса сдалась намного раньше меня. Я был привычен к оральной ласке — регулярно наслаждался ею с восемнадцати лет, в то время как опыт молодой леди явно не дотягивал до уровня рабыни-ублажительницы.

Я притянул аристократку к себе, заставив ее усесться на меня сверху. Лариса ненадолго замешкалась, но быстро поняла, что нужно делать. Девчонка упиралась руками в мои колени, слегка откинувшись назад и открыв все свое тело моему взору, и легонько привставала на секунду.

Чувствовалось, что для нее такая поза в новинку. Что меня мало волновало, впрочем. Я выждал с полминуты, после чего положил левую руку на горло девушки, едва ощутимо сжав его, а правую — на ее открытую щелку, легонько теребя ее клитор.

Лариса протяжно застонала, то и дело мотая головой. Я чуть подался вперед и обвил рукой ее шею. Я стал управлять ее движениями, легко давая понять девушке, когда нужно откидываться назад, когда приподниматься, а когда — с силой опускаться вниз.

Подобное обращение вызвало новую волну блаженных стонов. Я не старался кончить, я старался принести девчонке побольше удовольствия. Но, должен признаться, ощущение собственной власти над ее телом завораживало. Аристократка — это не рабыня. Однако, сейчас я почти не видел разницы. Обе ипостаси смешались воедино, оставляя лишь похотливую и страстную женщину.

Я вновь усадил Ларису вниз, вырвав у нее из горла протяжный стон и не дал ей приподняться. Вместо этого я стал быстро теребить ее клитор. Аристократка стала стонать, лицо ее искажалось от особо острых вспышек наслаждения. Я дал ей приподняться на какой-то сантиметр и снова нажал вниз, заставив Ларису до самого упора принять мой член в свое влагалище, не прекращая ни на секунду ласкать ее клитор.

Снова тот же маневр, стоны стали чуточку пронзительней. Тело девушки стало легонько дрожать, соски стояли как две миниатюрные пирамидки. Еще раз, на сей раз я дал Ларисе приподняться на два сантиметра, еще резче заставив ее вернуться вниз.

Тело выгнулось дугой, длинный и тягучий стон наслаждения наполнил комнату. Наконец то. Моя правая рука уже готова была отвалиться от усталости. Я откинулся назад и, пока Лариса кончала, заливая всю комнату протяжными стонами, легонько всаживал свой член в ее влажную щелку.

Девушка обессилено упала на меня, тяжело дыша. Уже выдохлась? Не так быстро, милая! Я еще не закончил с тобой.

Я дал Ларисе немного воды, хлебнул сам и лишь затем перешел к более активным действиям. Снова короткая вспышка движения. Девушка стояла вплотную ко мне, своей попкой ощущая мой член.

Я медленно опустился вниз, и у Ларисы не осталось выбора, кроме как опуститься вместе со мной. Она попыталась было опуститься на корточки, но я чуть подался вперед и аристократка упала на колени, широко расставив ноги.

Этого я и добивался. Я перехватил левую руку девушки, заведя ее за спину. Не причиняя боли, но заставляя Ларису понять, что она сейчас целиком во власти моих желаний. Нужно отдать ей должное — аристократка даже не сопротивлялась, целиком и полностью подчиняясь моим прихотям.

Я «уронил» девчонку вперед, заставив ее опереться рукой о ковер и запустил руку ей между ног. Женского сока здесь было хоть отбавляй. Я легко ввел внутрь три пальца, за минуту доведя Ларису до очередного оргазма. Готов поспорить, что она уже окончательно потеряла голову в этой непрерывной пытке наслаждения.

Я подновил «раскраску» на ее лице и как следует прошелся по ее попке, несколько раз шлепнув раскрытой ладонью, вызвав легкую дрожь в теле девушки. Снова запустил руку во влажную норку, подарив Ларисе еще полминуты сладких стонов. И резко сменил дырочку, одним движением вогнав палец до самой ладони в ее попку.

Лариса выгнулась дугой, из горла вырвался легкий полувскрик, в котором не было ни грамма боли, лишь неприкрытое наслаждение. Значит, девушку приучили и к такому? Что ж, этим можно воспользоваться.

Я опустил ее руку к попке и заставил девушку вставить свой собственный пальчик в ее задницу. Лариса сильно прогнула спинку, что меня вполне устраивало. Я быстро приставил член ко второй дырочке и вошел, сходу взяв быстрый ритм, но входя неглубоко, лишь играя с ее влажной норкой, распаляя в аристократке пламя похоти.

Девчонка стонала, стоя на коленях и уткнувшись носом в пол. Я легко улавливал ее наслаждение, смешанное со стыдом. Лариса вела себя далеко не так громко, как недавно, опасаясь, что кто-то войдет и увидит ее в таком унизительном положении.

Я дал ей с минуту, чтобы прочувствовать стыд до последней капли. И лишь после это слегка замедлился и стал входить поглубже, полностью погружая свой член в ее похотливую дырочку. Стоны сразу же стали чуть более громкие, а спустя несколько минут и вовсе набрали прежнюю силу.

Лариса забылась. Новый оргазм заставил ее отбросить предрассудки, отбросить боязнь быть застуканной. Я немного ускорился, вгоняя девушку в еще большее наслаждение. Новый круг. Еще пять минут, прежде чем аристократка еще раз кончила, срываясь на легкий крик, ласкающий слух.

Наверное, это черта почти любого мужчины. Мы любим, когда наши любовницы не скрывают своих чувств. Но еще больше мы любим ощущать, что мы сами сумели довести женщин до исступления. Что наши усилия не были напрасны и стоны, которые мы слышим — реальны, а не хитрая игра любовниц на наших чувствах.

Я широко расставил ноги, зависнув над Ларисой. И лишь когда ее оргазм прошел, я стал с неимоверной частотой и силой вгонять свой член в ее дырку, вырывая новую череду громких стонов. Даже и не знаю, что она чувствовала в этот момент.

Думаю, девчонке было уже глубоко начхать на все. Ее мир сузился лишь до собственных ощущений. Все ее предрассудки, боязнь быть увиденной, ушли. Она просто хотела продолжения. И была готова на все, чтобы сладкая пытка не заканчивалась.

Готова была опуститься на колени. Готова была сосать мой член. Готова была даже засунуть палец в свою задницу, который я вбивал глубже каждым своим движением. Она не ощущала себя аристократкой более. Но чувствовала себя желанной женщиной и наслаждалась этим.

Лариса кончила еще раз, прежде чем я подошел к границе. На сей раз я не стал сдерживаться. Сколько мы тут уже провели? Около часа, наверное. Пора было закругляться. Тем более, что я уже сделал с этой девушкой все, что хотел. И если этого окажется мало, то я, наверное, зашел не с той стороны.

— Повернись ко мне! — скомандовал я, делая последние пару движений.

Девушка послушно развернулась, стоило только мне покинуть ее влажную дырку. В глазах — ошалелая похоть, лицо излучало неприкрытое наслаждение. Тело лоснилось от выступившего пота, а раскрытая щелка между ног обильно источала ароматную влагу.

Я перехватил Ларису за затылок, заставляя ее взять мой член в рот. И тут же начал кончать. Девочка легонько поперхнулась, но быстро взяла себя в руки, не дав моему соку вытечь наружу.

— Глотай, — в моем голосе слышалась неприкрытая похоть.

Не буду скрывать, я наслаждался ощущением власти над этой девочкой. Аристократка, хоть и выданная замуж за простолюдина. От ее обычной горделивой позы не осталось ничего. И мне даже не потребовалось угрожать ей мечом, чтобы заставить ее сделать все то же, что делают обычные рабыни.

Лариса послушно сглотнула все, что было в ее ротике, прежде чем упасть на ковер, раскинув руки в стороны, пытаясь восстановить дыхание. Я же предпочел более удобный диван.

Впрочем, я не слишком то и вымотался. Я мог бы растянуть пытку для этой девочки на всю ночь, но понимал, что столь долгое отсутствие на празднике наверняка сочтут оскорблением. Тем более что я сильно подозревал, что хоть кто-нибудь да явился посмотреть, кто здесь стонет. По крайней мере в нашем доме такое веселье не прошло бы совершенно незамеченным.

Я надел повязку, прицепил меч и перепрыгнул через перила. Недалеко был небольшой бассейн, которым я хотел воспользоваться, прежде чем возвращаться на праздник.

Я вошел в зал через пять минут. Мокрый, довольный, зато не вызывающий особых подозрений. Хаск осторожно посмотрел на меня, так и не решившись подойти. Максимилиан, наоборот, одарил меня убийственным взглядом. Нет, все же наверняка кто-то видел нас с Ларисой и весть уже начала расходиться.

Я прошелся по залу и встал на приличном отдалении от одного непримечательного коридора, заведя разговор с кем-то из знати о местных гладиаторских боях. Мой интерес были рады удовлетворить, даже и не заметив того, что я краем глаза приглядывал за проходом.

Лариса появилась пару минут спустя. Слегка посвежевшая, с чистым лицом. Хотя, внимательный взгляд, думаю, заметит отсутствие косметики, которая была на девушке ранее. Ее почти сразу же поймал муж, которого девчонка одарила глубоким поцелуем, громко рассмеявшись сразу как он закончился.

***

Дни тянулись совершенно незаметно.

С тех пор, как Александр и Владимир уехали по делам семьи прошло уже три недели. Не сказать, чтобы я могла сравнивать, но другие девушки говорили, что без них в доме стало гораздо спокойнее. Тише. Жизнь текла размеренно и неспешно.

Я, если честно, уже почти не вспоминала свои дни в услужении у Лиска. Катрегги относился к рабыням гораздо лучше, позволяя девушкам некоторые вольности, пока они твердо соблюдали правила.

Так как Владимир забрал с собой Ребекку, личную рабыню молодой Хозяйки Анастасии, то Марина временно пристроила меня на ее место. Жена Катрегги дала весьма четкие инструкции, в чем именно заключаются мои обязанности и приказала всеми доступными способами поощрять интерес наследницы к интимным удовольствиям.

Так что я в итоге полдня проводила рядом с этой девчонкой. Либо у нее между ног, либо рассказывая о своих «приключениях» в спальне Катрегги или же в услужении у Лиска, все больше и больше чувствуя как в девочке разгорается пламя Вермирры.

Настя была весьма любопытной, но больше всего ее занимало происходящее в родительской спальне, хотя самой любимой историей оказался мой визит на Арену, а точнее то, чем я там занималась под носом у тысяч людей. Этот эпизод своей жизни я пересказывала во всех подробностях уже раз пятнадцать, заставляя глазки молодой Хозяйки похотливо поблескивать.

Сейчас, впрочем, был вечер. Солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, когда мы с Виолеттой выволокли большой ковер в сад, чтобы как следует выбить его от пыли.

Отношения у нас сложились несколько странные. Первые несколько дней в этом доме меня регулярно по вечерам приглашали в спальню Катрегги скрашивать любовные отношения. Виолетта всегда присутствовала там. Иногда участвовала, иногда нет, в зависимости от желания хозяев.

И в итоге мы оказались связаны. Я видела то, что вытворяла Виолетта и, если честно, прониклась некоторым уважением к ее умению ублажать. В постели она была подобна демонице Вермирры! А она с некоторой ревностью почти неделю смотрела как ее Хозяин, к которому она была накрепко привязана его волей, трахал меня так, как ему заблагорассудится.

Однако, стоило только наказанию Виолетты закончится, как меня сразу же задвинули на второй план. Хозяин тут же вернулся к своей любимице, не вспоминая про меня более. Я, если честно, не жаловалась. Все же сексуальные аппетиты у Катрегги и его жены были немалые.

Мы перекинули ковер через толстую жердь, а сами взяли в руки плоские палки и начали охаживать ворсистую поверхность сильными ударами. Насколько я знаю, это работа для более сильных рук, но рабов-мужчин в доме было всего двое и оба находились на особом счету у Хозяев.

Я наносила один удар за другим, смотря как с поверхности ковра поднимается пыль. Рука быстро устала и не прошло и пяти минут как мы с Виолеттой взяли небольшую передышку, усевшись на скамейку и любуясь маленькой лужайкой, на которой мы находились.

Обычный день. Самый обычный день в моей новой жизни. И вдруг тишину оборвал незнакомый мне звук — резкие удары колокола.

— Что это? — слегка ошарашено спросила я — звук сильно резанул по ушам.

Виолетта не отвечала и я скосила на нее глаза. И тут же почуяла что-то неладное — девушка вся побледнела так, будто увидела самого Шеготара! Рабыня подняла голову, повернувшись на звук и какое-то время настороженно прислушивалась.

— Тревога, — наконец то сказала она. — В усадьбе посторонние!

Виолетта вскочила и пробежалась туда-сюда, заглядывая в проулки между высокого кустарника.

— Бежим! — бросила она и побежала в сторону поместья.

Меня, если честно, упрашивать было не нужно. Я сорвалась с места и рванула за Виолеттой. Да катись оно все в зад Мораг-Бата, в первую очередь нужно спрятаться, а там уже разбираться что да как. Правда, на месте хозяйской рабыни я бы побежала в сторону казармы стражников — там, на мой взгляд, должно быть намного безопаснее.

Уж не знаю, кто это придумал, но зеленая изгородь извивалась вокруг кривых проходов, образуя небольшой лабиринт. Помню, первый раз я даже умудрилась в нем заблудиться и плутала тут полчаса, проклиная Шеготара за изобретательность, прежде чем сумела случайно наткнуться на один из выходов.

Виолетта бежала впереди меня на пять шагов, прекрасно ориентируясь в этой череде зеленых изгибов. Спереди показался просвет и рабыня вылетела на свободное пространство.

И едва я показалась вслед за ней, как меня схватили сзади!

— Поймал одну! — бросил мужской голос, в то время как я, брыкаясь, смотрела как еще один мужчина в темной одежде быстро догнал Виолетту и повалил ее на землю.

— Во, вот эта сучка нам нужна! — бросил он через плечо. — Ай, Вермиррское отродье! Брыкаться вздумала!?

Послышался звон пощечины и рабыня, уже почти что вставшая на ноги, снова повалилась на землю. Мужчина заломил ей руки за спину и оглянулся. И его победный взгляд, брошенный на меня вдруг сменился легким ужасом.

Позади послышались голоса. Меня повернули на месте, приставив нож к горлу.

— Будешь брыкаться, прирежу! — прошипел мужик мне в ухо.

Я тут же притихла, пытаясь понять, как стоит себя вести. Я краем сознания понимала, что нападавшим нужна была Виолетта. Еще бы. С учетом, как Хозяин ее ценил, он, пожалуй что, даже заплатил бы за нее неплохой выкуп. А я... я чувствовала, что лучше не дергаться. Меня обуял страх. Холодный блеск стали перед глазами притягивал мой взор и выбивал из головы все мысли.

Я даже не обращала внимания на окружающее. Меня куда-то тащили, но я не запомнила дороги. Очнулась я от своего забытья лишь когда мои ноги уперлись в землю, а кинжал метнулся вперед.

Я быстро осмотрелась. Небольшая площадка для тренировок, посыпанная тонким слоем песка, около поместья. Нас с Виолеттой держали спиной к высокому забору, в то время как перед нами стоял пяток стражников с мечами наголо.

— Немедленно отпустите рабынь! — бросил один из них, опасливо поглядывая на Виолетту.

— А ну прочь с дороги! — заорал в ответ тот мужик, который держал хозяйскую любимицу. — Иначе я на этой черножопой суке свое имя напишу!

Стражники мялись, не решаясь нападать, однако и не отступали, разойдясь полукольцом, отрезав нападавшим все пути отступления. Я только сейчас поняла, что нашим уже досталось — у одного кровоточила рука, а у другого по щеке шла глубокая царапина. Где они получили свои раны? Есть еще бандиты? И где остальная стража?

И вдруг... Из-за поворота вышел высокий мужчина и спокойно направился к нам. Стража заметила его лишь когда он спокойно прошел мимо них и направился прямо к нам, не обращая внимания на яростные крики нападавших.

Около моего горла снова оказался нож.

— А ну стоять! — рявкнул тот, что держал Виолетту. — Еще шаг и мой друган прирежет вон ту девку, а затем и я эту суку зарежу! Клянусь Мораг-Батом!

Кровавый лорд. Я смотрела и не верила своим глазам! Будто сама Вермирра решила спасти нас, рабынь, и послала нам защитника! Это действительно был он. Как всегда, спокойный, в штанах и с мечом в руке. Тем самым мечом, которым он пользовался на Арене. И с кровавой царапиной на плече — наверняка данью Мораг-Бату.

Александр глянул на меня, пробежался взглядом по мужлану, который меня держал, потом на Виолетту, а затем отставил свой меч в сторону.

Я мгновенно вспомнила, как этот серебряный клинок сверкнул на солнце, пробив горло воину на Арене. Кровавый лорд может метнуть этот меч точно в цель! И я сразу же поняла, что этого дня я не переживу. С одной стороны была моя жизнь, обычной рабыни, а с другой — Виолетты, любимицы Катрегги. На мой взгляд, выбор был очевиден.

Я проклинала судьбу, толкнувшую Хозяйку приказать нам выбить ковер. Ведь если бы не это, я бы сейчас была подле Анастасии, рассказывая очередную историю с множеством пикантных подробностей. И отчаянно молилась Вермирре в надежде на спасение!

Сир Александр сделал шаг по направлению к Виолетте.

— Стоять, сука! — разъяренно заорал мужик.

Вот и все. Я покрепче вцепилась в руку, державшую нож у моего горла, прекрасно понимая, что не сумею ее удержать. Но, во имя Мораг-Бата, я была твердо намерена хотя бы попробовать! Быть может, сумею оттянуть свою смерть хоть на несколько секунд и кто-нибудь успеет спасти меня.

И вдруг клинок сверкнул у меня перед глазами. Хватка тут же разжалась, хотя мужчина повалил меня на землю, за собой. Я отбросила руку с ножом в сторону и побыстрее встала.

И, едва взглянув назад, тут же поняла, что тот мужик, который держал меня, мертв. Череп был пробит, серебристый клинок вонзился ему в глаз и вошел по самую рукоять. Меня всю трясло от страха и напряжения.

Второй нападавший ошарашено смотрел на тело своего товарища, держа у горла Виолетты нож дрожащей рукой.

— Ты... ты... — лепетал он, однако взял себя в руки. — Я прирежу эту суку!

— Нет, — спокойно сказал Александр, замирая в трех шагах

от нападавшего. — Ты ведь знаешь, кто она. Убьешь Виолетту и я доставлю тебя к отцу живым. И поверь мне, он будет тебя мучить несколько дней, а то и месяц, прежде чем позволит тебе умереть, — в голосе Александр слышалось лишь легкое презрение.

— Однако, если отпустишь ее, я дам тебе попробовать меня убить, — тон Александра резко поменялся с легкой угрозы на спокойно-скучающий. — Сумеешь — и стража проводит тебя к выходу. Целым и невредимым.

— Сир!? — вскрикнул один из стражников.

— Сделаете как я сказал! — холодно бросил через плечо Александр и повернулся к нападавшему. — Тебе решать — долгая и мучительная смерть или же шанс выбраться от сюда.

Мужик колебался несколько секунд, прежде чем отбросил Виолетту в сторону и кинулся к Александру. И, с трудом поняв что случилось, я вдруг отчетливо осознала, что бастард не зря носит имя «Кровавый лорд».

Он легко ушел из под удара бандита, вскинул руки вверх. Раздался хруст и нападавший упал на колени, с удивлением в глазах смотря на окровавленную кость, торчащую чуть ниже локтя.

Александр спокойно обошел мужика сзади и, выхватив кинжал из его дрожащих рук, перерезал бандиту горло, напоследок отойдя на два шага и метнув нож, вонзив его точно в затылок.

— Уберите этот мусор! — холодным тоном бросил бастард, наклоняясь над Виолеттой.

Он о чем-то ее спросил, а она так же тихо ответила, после чего встала и пошла за Александром. Уже почти подойдя к двери в поместье, Кровавый лорд обернулся и поманил меня рукой.

Должна сказать, внутри у меня все переворачивалось. Я с трудом верила в то, что я еще жива. С трудом верила в то, что появившийся из ниоткуда Александр спас в первую очередь меня, а не Виолетту. Иначе как вмешательством богов я это объяснить не могла.

Меня легонько трясло, в голове бурлили мысли, сменяясь с дикой скоростью, однако, оставляя после себя лишь пустой звон. Я думала одновременно обо всем и ни о чем. Мысли нигде не задерживались. Я машинально пробегала глазами по знакомым мне коридорам и переходам. Несколько трупов. Все мужчины в темных одеждах. Рядом стояли стражники, кое-где — перепуганные рабыни.

Виолетта шла тихо, перепугано глядя себе под ноги. Она ничего не говорила и совершенно не глядела по сторонам. Кажется, она, как и я, не верила в то, что произошло. На шее у нее был небольшой порез, о существовании которого рабыня, судя по всему, даже и не знала.

Мы минут десять кружили по поместью. Александр лично проверял посты и выяснял, всех ли нападавших убили. И лишь убедившись, что угрозы больше нет, пошел в залу на первом этаже.

Это была та самая комната, в которой Лиск меня продал. Только сейчас около коридоров стояли стражники, а за столом сидела вся семья Катрегги, за исключением Владимира.

— Александр, нападение отбито? — резко спросил Катрегги, нервно барабаня пальцами по столу.

— Все до единого члены гильдии воров убиты, — спокойно заявил бастард, усаживаясь на подоконник.

— Я видел из окна, как ты убил грабителей, угрожавших нашим рабыням, — в голосе Катрегги я почувствовала скрытую угрозу. — Почему ты не обезопасил Виолетту в первую очередь, сын?

— Потому что мне на нее начхать, — усмехнулся Александр, глядя прямо на своего отца. — Она твоя сучка, а не моя.

Я мысленно улыбнулась, обводя взглядом лица семейства. Лицо Катрегги выражало легкую ярость, выражение у Марины сменилось с испуганного на ошарашенное. Она неверяще смотрела на Александра, будто впервые его увидела. А Настя раскрыла рот от удивления.

Главе семьи потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки.

— Что ж, Александр, раз жизнь этой рабыни ты ставишь выше жизни Виолетты, то думаю, мне придется ее продать, — с едва сдерживаемой яростью заявил Катрегги.

— Нет, отец, — бастард с холодной улыбкой на лице покачал головой. — Ты поступишь иначе. Ты сделаешь Роксану моей личной рабыней.

— Что!? — не сдержалась Марина, наконец то выйдя из ступора. — Ты смеешь указывать Катрегги в его доме!?

— Смею! — резкий голос Александра в один миг вогнал всех присутствующих в оцепенение. Бастард встал в полный рост, скрестив руки на груди и холодным взглядом обводя всех присутствующих, включая стражников и рабынь. — Если бы не мой клинок, этот дом бы только что лишился всей казны, отец! Если бы не мой клинок, то в эту усадьбу каждый месяц бы залезали ассасины и воры! Или вы не обращали внимание на то, что последние три года к нам никто не пытался проникнуть!?

Александр разъярился не на шутку. Несмотря на то, что он не повышал голоса, интонации были до того пронизывающими, что меня снова бросило в легкую дрожь. Я чувствовала грозу, которая вот-вот вырвется на свободу.

— Да нет, вы прекрасно знали, что мой клинок отпугивает этот сброд! — не унимался бастард, заставляя всех присутствующих смотреть на него с легким ужасом в глазах. — И потому, отец, я делаю то, что следовало сделать еще несколько лет назад. Я требую к себе уважения!

— Ты и так получаешь его сверх меры! — как-то слегка присмирев заявил Катрегги.

— Ты позволяешь мне жить в этом доме и носить твое имя, — усмешка бастарда выражала лишь презрение. — Знаешь, спасибо тебе, отец, что отослал меня в провинцию — ты дал мне возможность взглянуть со стороны на то, чего я действительно стою и как следует поразмыслить над этим. И я требую к себе уважения! Которого ты сам, Катрегги, никогда не получишь. Потому что я требую уважать мой клинок. Уважать меня как воина, коим я являюсь!

Марина уронила голову на свои руки, а Настя, изрядно побледнев, сползла на стуле. В то время как Катрегги смотрел на сына таким взглядом, будто на него только что обрушились небеса.

— Знаешь, отец, я много лет был доволен своей жизнью, — уже не так резко, но по прежнему холодно, продолжил Александр. — Жил в поместье, выполнял твои приказы. Ты мне с самого детства вдалбливал, что я могу покинуть этот дом в любой момент, что я никто для семьи. Однако, я вижу, что мой меч приносит этой семье покой и счастливую жизнь. И сегодняшний инцидент наглядно показал, что будет, если я уйду.

— Ты не посмеешь! — прошипел Катрегги.

— Посмею, — усмехнулся Александр. — Я могу покинуть эту усадьбу сегодня же. И не вернусь, отец. И достаточно отчетливо дам понять всей столице — я более не Катрегги. Посмотрим, как скоро гильдия убийц наведается в этот дом.

Глава семьи молчал.

— Чего ты хочешь? — тихо спросила Марина, подняв взгляд на бастарда. — Наследства? Или официального признания полноправным членом семьи? Денег?

— Марина! — Катрегги удивленно посмотрел на нее. — Ты серьезно!?

— Муж, умолкни! — отмахнулась женщина, встав из-за стола. — Меч Александра имеет слишком большую цену, чтобы просто так отпустить его из нашего дома!

— Ты бы послушал жену, отец, — усмехнулся бастард. — В отличие от тебя она весьма точно знает, где проходит граница выгодных торгов. По дороге в столицу я пытался посчитать, сколько денег принес мой меч этой семье. Сумма получилась около трехсот тысяч золотых монет, это если не учитывать мои выигрыши на Арене. Плюс защита от гильдий воров и убийц, а также враждебных нам семей. Даже и не знаю, во сколько оценить еще и это, — впервые в голосе Александра послышались веселые нотки.

Я стояла и не верила своим ушам. Бастард проявил своеволие и, судя по всему, семья Катрегги была готова ему это не только простить, но еще и пойти на уступки! Я не понимала, как это произошло. Я слышала от других рабынь, что Александр никогда, ни разу не перечил отцу, четко выполняя его волю. Однако, что-то изменилось.

— Так чего, Александр? — в голосе Марины послышался ответный холодок. Женщина, судя по всему, наконец то оправилась от шока после нападения и внезапной вспышки бастарда. — Назови свою цену!

— Мне не нужны деньги, у меня своих хватает, — холодно усмехнулся Александр. — И я продолжу играть роль послушного бастарда, однако, в стенах этого дома я требую уважения к себе как к воину! И, в знак вашей доброй воли, приму Роксану в качестве моей личной рабыни и моей собственности.

— Ты... ты... — Катрегги все еще не мог успокоиться, во взгляде читалось неверие.

— Спокойно, муж! — осадила его Марина и снова обратила к Александру. — Мы подумаем и дадим тебе ответ в ближайшее время.

— Валяйте, — пожал плечами бастард и направился к выходу. — Только не думайте слишком долго. Завтра утром я либо получу ваш ответ, либо уйду без него.

— Один вопрос, Александр! — крикнула Марина, когда спина Кровавого лорда уже скрылась за поворотом.

Бастард вернулся и подпер плечом косяк, вопросительно смотря на хозяйку.

— Ты выполнил поручение? Нашел кандидата?

— Да, — кивнул Александр. — Леди Лариса, пятая дочь семьи Хаска, прибудет завтра. И если она не увидит в этом доме меня, то я не сомневаюсь, что она просто развернется и уедет обратно.

Бастард круто развернулся и вышел из залы.

— Что же теперь будет? — вполголоса спросил Катрегги, едва шаги затихли вдалеке.

— Это должно было случиться раньше или позже, — вздохнула Марина. — Он нужен нашей семье. С ним мы сильнее. К тому же, его требования не так уж велики, как могли бы быть.

— Это пока что, — Катрегги пробежался по мне взглядом, от которого у меня вся спина покрылась мурашками.

Конец первой части.

sеаr21

г. Новосибирск, 2013г