От автора: Этот рассказ — последний из моих проектов 2015 года. После него ухожу в длительный творческий отпуск. Жанр — фантастика. Потому что в списке категорий нет ни футанари, ни тентаклей, ни прочих интересных штук. Здесь есть. Самые нетерпеливые могут начинать читать с 3-й главы, но не советую. Все равно возвращаться придется)) Наслаждайтесь. Я очень старался. Искренне Ваш Козявин.

Глава 1. Рыжая

В этой главе главная героиня, студентка по имени Аня, попадет в очень неловкую ситуацию. Но благодаря этому близко познакомится со своим преподавателем по органической химии и кое-какими результатами его научных исследований. А также получит от него весьма интересное предложение.

Той ночью Аня опять летала во сне. Ощущения были такими яркими и упоительными, что их тень сохранилась и после пробуждения в виде необыкновенной легкости в теле и наполняющей безотчетной радости. Но чем глубже проникал в нее через органы чувств окружающий мир с его шумом за окном, запахами и пушистым теплом уткнувшегося в ногу спящего кота, тем призрачней становилась эта тень. Аня вздохнула и открыла глаза. Волшебство исчезло, сменившись изводящей ее последние несколько дней тревогой по поводу предстоящего сегодня экзамена по органической химии.

Понежившись в постели еще несколько минут, Аня, наконец, решила не откладывать больше неизбежное и решительно скинула с себя одеяло. Прохладный воздух комнаты тут же безжалостно набросился на ее обнаженное тело, густо утыкав его пупырышками гусиной кожи. Девушка соскочила на пол и торопливо укуталась в лежащий у кровати махровый халат. Поежилась и сонно поплелась в ванну, шлепая по холодному полу босыми ногами.

Горячий душ согрел ее и разбудил окончательно. Аня мокла под тугими струями до тех пор, пока из-за двери не раздался нетерпеливый сердитый голос мамы: «Ну ты долго там еще?!». Девушка быстренько домылась, обтерлась насухо, надела халат и шмыгнула в свою комнату, чтобы не сталкиваться с мамой. А то начнет опять высказывать: «Ты не одна в доме! О других подумай!» и все такое.

Потом она долго сушила феном свои роскошные длинные волосы, предмет ее гордости. В свободном состоянии, если аккуратно разложить их по спине, они полностью закрывали попу. Коса же, если туго заплести, лишь щекотала хвостиком поясницу. Но косу Аня не носила: делала 2 хвоста по бокам и скрепляла их на затылке заколкой. Оставшиеся волосы просто свисали вниз. Однако сегодня решила заплестись, причем исключительно из прагматичных соображений. Преподу по химии, который должен был сегодня принимать экзамен, очень нравилась ее толстая, с руку, коса. О чем он неоднократно открыто говорил, правда, всегда в негативном контексте. Вроде: «Морозова, ведь ты настоящая русская красавица! Коса — глаз не оторвать! Ну не верю я, что все мозги у тебя в волосы ушли! Как можно перепутать непредельные углеводороды с двойной и тройной связью?! Ведь это азы!... «. Ругал вроде, но, тем не менее, относился к Ане всегда снисходительно. Может и на этот раз коса на троечку натянет?

Покончив с прической, девушка начала одеваться. Вещи она приготовила заранее, и тут тоже были свои нюансы. Виктор Сергеевич не переносил сексуально одетых студенток. Пришла на зачет в короткой юбке, прозрачной блузке или с глубоким декольте — считай сразу минус балл минимум. Джинсы он тоже недолюбливал, поэтому Аня остановила свой выбор на длинной свободной юбке коричневого цвета, бежевой блузке с глухим воротом и старомодным отложным воротничком, а также туфлях без каблука. И само собой никакой косметики! Оглядев себя в зеркале, Аня поморщилась: скука. Но вдруг одна задорная мыслишка заставила ее улыбнуться. Девушка проворно подобрала юбку, сунула под нее руки и, нагнувшись, стянула с себя трусики. Отбросила их в сторону ногой и оправила подол. «Ну и пусть я одета, как заучка из пансиона для благородных девиц! Зато у меня есть секрет, о котором никто не знает! Хе-хе!»

День, так приятно начавшийся, и дальше продолжал радовать Аню все новыми признаками того, что и на экзамене все сложится удачно. Стоило ей подойти к остановке, как подошел нужный автобус, в котором еще и свободные сидячие места оказались. Обычных утренних пробок почему-то не было. Вдобавок ко всему, на следующей остановке к девушке подсел ее однокашник Никита Замятин. Вечно хмурый и неразговорчивый ботаник сегодня был в хорошем расположении духа, и сам предложил Ане объяснить что-нибудь непонятное по предмету, пока они едут до универа. Как раз накануне студентка билась над октетной теорией, но так ничего и не поняла. В итоге решила забить, понадеявшись, что этот вопрос ей не попадется. Но все же попросила Никиту просветить ее. У молодого человека случился приступ красноречия, и он так доступно все разжевал, что Аня даже устыдилась: так все просто оказывается, а она не догоняла. И что вы думаете? Первым вопросом в билете, который она позже вытянула на экзамене, оказалась именно октетная теория! А значит минимум тройка у нее уже в кармане! Кое как она осилила и второй вопрос, и даже решила задачу. На горизонте замаячила четверка, немыслимое дело! Окрыленная удачей, Аня чуть не вприпрыжку устремилась к преподавателю, когда тот назвал ее фамилию. Виктор Сергеевич восседал за большим обшарпанным столом рядом с кафедрой. И то, и другое находилось на небольшом возвышении. Подняться туда можно было по ступенькам справа, но девушка решила не делать крюк и запрыгнуть по центру. Решение это стало для нее роковым и привело к самой настоящей катастрофе. Она оттолкнулась от пола и легко взмыла вверх. Гвоздя, торчащего из угла возвышения на пару сантиметров девушка не увидела. Острие без проблем проткнуло задний край длинной юбки, решив посоревноваться в прочности с тканью. Силы были неравны, но ткань без боя сдаваться была не намерена. Не зная, что произошло, Аня сделала широкий шаг в сторону преподавательского стола. Раздался душераздирающий треск, пуговка на поясе пулей полетела в сторону, почему-то оказавшаяся незафиксированной собачка молнии рванулась вниз и... то же самое сделала вся юбка. Случилось это в один миг, и девушка даже не успела осознать весь кошмар произошедшего. Сделала по инерции еще полшага, споткнулась о собравшуюся вокруг щиколоток юбку и, как подкошенная, упала на пол. Успела только выставить вперед руки, больно отбив ладони, но, благодаря этому, спасла от удара лицо. Попыталась вскочить на ноги, но вновь споткнулась и упала на четвереньки. Задом к оцепеневшей аудитории. Тут до девушки дошло, что она без трусиков, и это только усугубило ситуацию. Аня по-настоящему запаниковала. Перевернулась на спину и судорожно засучила ногами, чтобы стряхнуть мешающую подняться юбку, но та уже перекрутилась вокруг лодыжек, накрепко опутав их. Эмоции, который в этот момент испытывала Аня, словами выразить невозможно. «Кошмарный ужас» и «Чудовищный стыд» описывают их также, как прилагательное «большая» описывает размер нашей Вселенной.

Как ни странно, Виктор Сергеевич среагировал молниеносно. Словно заранее готовился к подобному казусу. Проявив неожиданную для своего пожилого возраста расторопность, он устремился к девушке, на ходу скинул пиджак и прикрыл им сверху Анин срам. Остальные вышли из ступора чуть позже. Начавшийся было гогот преподаватель прервал грозным рыком:

— Все вон из аудитории!!! Листки оставить на столах!!!

Перешептываясь и пересмеиваясь студенты дружно покинули помещение. Оставшись с Аней наедине Виктор Сергеевич помог ей подняться, тактично не глядя на ее голую попу. Затем поднял с пола Анин листок с ответами и вернулся за стол, углубившись в его изучение. Ане хватило нескольких секунд, чтобы отцепить юбку и вернуть ее на место. Пуговицы не было, но молния держала ее на бедрах вполне надежно. Пунцовая от смущения, она отвернулась к доске и глубоко задышала, чтобы успокоиться и не разреветься. Виктор Сергеевич закончил чтение и совершенно спокойно, словно ничего не произошло, сказал:

— Очень достойный ответ, Морозова. Вижу, что готовилась. Даже с октетной теорией разобралась. И задача решена правильно. Молодец. Не вижу смысла тебя дальше мучить. Можешь идти. Пять. Поздравляю.

— Пять?!?!

— В другой ситуации поставил бы 4, но учитывая обстоятельства... Считай это авансом и... небольшой компенсацией за недоразумение. И зайди завтра ко мне. В 15.00. В университете тебе появляться будет неудобно, поэтому приходи ко мне омой. Вот адрес, — он протянул ей бумажку, — А сейчас иди, Морозова. Еще раз поздравляю.

— Я не пойду. Ржать будут.

— Пойдем, провожу. При мне не будут.

Он вывел Аню из аудитории и, проведя ее сквозь шеренгу притихших студентов, довел до лестницы в конце коридора. Там тепло пожелал удачи и вернулся обратно.

На улицу Аня не пошла. Нашла в корпусе укромный уголок, и только там дала по-настоящему волю своим чувствам. Разрыдалась, как девчонка, сжимая во вспотевшей ладошке свою зачетку. Проревевшись, она долго умывалась холодной водой в туалете, и, только приведя себя в относительный порядок, направилась домой.

Вечером позвонила ее подруга Маринка. Она училась на другом факультете, но слухи о случае на экзамене уже успели до нее дойти:

— Это правда, Ань?! Про юбку?, — еле сдерживая смех первым делом спросила она

— Да. И закрыли тему. Хреново мне.

— Погоди, Ань, а чо ты без трусов-то была?!

— Я сказала — закрыли тему!, — все более раздражаясь назойливостью подруги сказала девушка

— А правда, что он тебе пятак поставил? Да?! Ха-ха! Может мне тоже завтра на философии юбку потерять?

— Иди на хуй, Марина!, — выкрикнула никогда не матерившаяся Аня и отбила вызов.

Марина тут же перезвонила снова, но Аня просто выключила телефон. Ей не хотелось сейчас никого видеть, и ни с кем разговаривать. Она только что почитала университетский форум. Тема, где обсуждалось происшествие на экзамене по органической химии, вызвала столь широкий интерес, что буквально за пару часов набрала больше 30 страниц комментариев. Большинство из них читать было не то, что неприятно — противно. Лишь несколько голосов, в основном девчачьих, выражали поддержку и сочувствие. Зато основная часть посетителей была твердо уверена, что Аня сделала это все специально. Первым эту идею высказал некто под ником «ЦиNick». Он же особо усердствовал в обсуждение, и его посты просто сочились злорадством, желчью и грубой иронией. Еще и ролик с Аниным позором выложил. Хоть и его заключительную часть, где вид на самую интимную часть девушки перекрывала нога бросившегося на помощь профессора. И как только снять сумел, сволочь? Ведь телефоны все на входе сдавали. Nick? Скорее всего, тупо Коля. Уж не Ливанов ли из ее группы? Который настойчиво пытался ухаживать за ней весь первый курс, но был в итоге грубо отшит. Похоже на него. Сволочь мстительная! А зачем это интересно препод ее домой к себе пригласил? Уж не рассчитывает ли он на ответную благодарность за то, что пиджак дал? Да точно! Козел старый неровно к ней дышит. Обломается! Ничего он не получит! Но спасибо сказать все равно надо...

* * *

— Проходи, — Виктор Сергеевич сделал приглашающий жест, — Чай будешь?

— Да.

— Тогда на кухню. Вон туда.

Она прошла и робко села на краешек табуретки за стол. Препод начал возиться с чайником.

— Ну как? Успокоилась?

— Нет. Вы форум видели?

— Видел. Не обращай внимания. Собака лает — ветер носит. Я еще вчера дал команду закрыть ветку и все удалить. Все сделано.

— Спасибо Вам

— Да брось. Ты попала в беду, я помог. Это нормально, — он поставил чайник на плиту и сел напротив, — К тому же это не беда. Так — неприятность

— Ничего себе неприятность!, — вспыхнула девушка.

— Хочешь про настоящую беду расскажу?

Аня кивнула

— Лет 30 назад это было. Я только преподавать начал. И случилась у меня лабораторная по органическим кислотам. В самом начале я инструктаж по мерам безопасности провел. Как положено. Что в случае попадания кислоты на кожу, нужно сразу промыть ее щелочным раствором, а затем водой. А если на одежду попадет, (рукав в пример привел), то первым делом нужно устранить контакт ткани с телом. Если нужно — оборвать рукав. А потом уже промывать. Еще особо обратил внимание, что особо опасны сульфоновые кислоты. Но сегодня, мол, будем работать с относительно безопасными карбоновыми. Показал на примере синтез стеариновой кислоты. Совершенно безопасная реакция, если все правильно сделать. Что там? Мыльный раствор, да уксус. Вызвал одну студентку повторить. Вероника ее звали, как сейчас помню. Выходит к кафедре. Берет химический стакан с мыльным раствором и идет к другому концу стола. Причем пятится задом. А там доска из пола выступает. Эта бедолага спотыкается и выливает себе, извиняюсь, на грудь все содержимое стакана. Больше литра. Почему она вдруг решила, что это кислота — непонятно! Смотрю — глаза по 5 копеек, лицо от ужаса перекошено. Тут она вспоминает про мой инструктаж и начинает с себя одежду срывать. Я тоже опешил по неопытности, не остановил ее. А она за пару секунд все с себя сняла. То есть абсолютно все! На глазах всей аудитории! Можешь себе представить? Вот это была беда! А у тебя все же неприятность.

История развеселила Аню.

— И что с ней потом было?

— Ну, в те времена люди более закомплексованные были. Не смогла она позор пережить и отчислилась, как ни уговаривали. Студентка-то хорошая была. Жалко. Уехала в другой город, и там институт закончила. Лет 5 назад, кстати, встретил ее случайно в аэропорту в Масскве. Посмеялись вместе от души над этим случаем. И ты тоже со временем с юмором ко вчерашнему относиться будешь, обещаю.

— Надеюсь.

Чай они пили молча. Профессор все время испытующе смотрел на Аню, словно решал, стоит ли ему приступать к тому, ради чего он ее позвал или нет. И, наконец, решился.

— Анна, вот скажи, нравится тебе мой предмет или нет?

Девушка неопределенно пожала плечами. Мужчина вздохнул.

— Значит, не нравится.

— Ну почему? Инте...

— Не оправдывайся. Я вижу. Да я не в обиде. Жаль только, что люди не понимают простой вещи: ведь органическая химия — это все! Все растения, животные, даже человек! Да, да!! Человек — ничто иное, как комбинация органических веществ с мизерной примесью неорганики. И если постараться — можно любого человека описать невероятно сложной химической формулой. А раз есть формула, значит, ее можно видоизменить путем химической реакции! Ты понимаешь?

— На физике нам говорят, что весь мир — физика.

— МИКРОмир — да. Но мы-то живет в органическом МАКРОмире! А это химия!

— Может быть, — осторожно, чтобы не обидеть профессора, ответила Аня

— И ты знаешь... Я никому еще этого не говорил, но... Мне кажется, я нашел эту формулу!

— Э-э... здорово!

— Не веришь, значит... Понимаю. Никто не поверит. И никакими словами тут не убедить. Но я могу доказать! Ты мне доверяешь?

— Ну да

— Тогда... , — Виктор Сергеевич вынул из кармана маленькую пластиковую коробочку, — Съешь коричневую таблетку сегодня перед сном, и ты все поймешь. И не бойся, средство абсолютно безопасно. Я несколько раз испытал его на себе и все проверил.

— И что будет, если съем?

— Твоя формула изменится. ТЫ изменишься! И не волнуйся — реакция обратима, и исходную формулу ты легко восстановишь белой таблеткой. Она тоже в коробочке.

Сомнительное снадобье Аня из вежливости взяла, но в тот момент твердо была уверена, что принимать его не будет. Что она — крыса подопытная?

— Если ты мне поверишь, мы сможем работать вместе, — увлеченно продолжал профессор, — Мне очень не хватает ассистента. Я ведь все опыты дома делаю. У меня тут лаборатория оборудована. Покажу в следующий раз. Ты даже представить себе не можешь, какие возможности открывает мое изобретение! Какие перспективы! Не говоря уже о банальной материальной выгоде. Ведь это Нобелевская премия минимум! И ты сможешь стать частью этого! Я обещаю, что укажу тебя в соавторах. Просто попробуй таблетку и поверь! Поверь!!!

— Да, да, попробую, — с опаской торопливо ответила девушка, которую впавший в азарт профессор начал пугать, — Только можно я домой пойду? Мне это... готовиться надо.

Не дожидаясь ответа, она встала с табуретки и направилась к выходу. Виктор Сергеевич следовал за ней, все время прихватывая за рукав и тараторя без умолку о своем чудесном изобретении.

— Хотя бы пообещай подумать о моем предложении!, — крикнул он ей вдогонку, когда девушка уже сбегала вниз по лестнице подъезда.

— Да, да, Виктор Сергеич! Подумаю!

* * *

Аня мирно лежала на кровати и читала учебник, когда в комнату ворвалась вернувшаяся с работы мама. Как дикая фурия она тут же накинулась на дочь:

— Ты что это натворила?! Тварь!!! Устроить стриптиз перед всеми ради пятерки — это ж надо додуматься!!! И как ты только могла?!?! Ты все пятерки так получаешь?!?!

— Все не так было...

— Заткнись! Шлюха!! Мразь!!!

Мама орала непрерывно с полчаса, пока не выдохлась. Аня слушала, сжавшись в комок и боясь даже пикнуть. Столько ругательств из уст матери в свой адрес она еще никогда не слышала. Иссякнув, мама вышла, напоследок треснув дверью. Девушка чувствовала себя ужасно. Как теперь жить? Ведь если мама знает, то завтра об этом будет знать уже весь город! Жить от этих мыслей не хотелось. И тут, испытывая сильнейший стресс, Аня вспомнила о подарке профессора. «Да плевать!», — подумала она, — «Сдохну — лучше будет!». Встала, нашла коробочку, открыла и решительно замахнула в рот коричневую таблетку. Проглотила насухую и замерла, прислушиваясь к своим ощущениям. Вроде нигде не жжет, ничего не болит, голова ясная. Может не работает? Или не сразу подействует? Тогда лучше спать лечь. Если ж умирать, то во сне. Аня разделась и нырнула под одеяло. Несмотря на ранний вечер, сон пришел быстро, приняв девушку в свои ласковые объятия

* * *

А утром она проснулась. Вполне себе живая, полная сил и с легкой головой. Сразу вспомнила вчерашнее и, лежа с закрытыми глазами, начала мысленно ругать себя. За нерешительность в разговоре с мамой — защитить сама себя не смогла! И за свою слабость: надо же, руки на себя наложить решила! Хорошо, что таблетка действительно безвредной оказалась. Аня открыла глаза и села. Машинально смахнула закрывшую глаз прядь волос, но тут же вновь схватила ее и вытянула перед собой. Волосы были рыжими! Девушка вскочила и кинулась к зеркалу. Она вся стала рыжей! Даже кучерявая поросль на лобке была ярко-огненного цвета! Но как такое возможно?! Таблетка! Она сработала!!!

Аня натянула футболку с трусами и быстро пошла на кухню, откуда доносилось позвякивание посуды.

— Мама, нам нужно поговорить!, — с порога заявила она

— Явилась?! А чо это ты перекрасилась?! Чтоб не только вести себя, но и выглядеть, как проститутка?!

— Замолчи!!!

— А с сиськами что? Ваты напихала? Чтоб цену поднять?!, — не унималась мама

Аня опустила глаза и обомлела. Ее скромная грудь 1-го размера превратилась в роскошные буфера. Как она этого сразу не заметила? И это тоже таблетка?! «Ладно, потом разберемся. Сначала мама»

— Замолчи и слушай!, — рявкнула дочка.

Мама испуганно притихла. А Аня четким уверенным голосом рассказала, что на самом деле приключилось с ней на экзамене.

— А если ты не мне веришь, а теткам, которые тебе про меня наплели — значит, хреновая ты мама! Вот! Могу и отдельно жить. Мне хорошую работу в одной лаборатории предложили. Так что денег не попрошу.

— Ну зачем ты так?, — обиделась мама, живо сменив гнев на милость: — Верю я тебе. Ты извини. Просто вчера не в себе была, вот и наговорила лишнего. Прости. Только...

— Что?

— Не пойму, как так ты трусы забыла надеть?

— Волновалась, вот и забыла, — соврала девушка и тут же привела контрдовод: — А ты сама тампоны свои использованные в ванной на раковине не забываешь? Тоже приятного мало.

— Ну да, ну да. Так ты простила меня?

— А как иначе? Ты же мамуля моя любимая.

— Да. Только ты вату в лифчик все же не подкладывай. Незачем. Обманешь парня, но потом же рано или поздно все равно все вскроется, если у вас серьезно там будет. Понимаешь?

— Да, мам. Но... , — она хотела было сказать, что никакой ваты не подкладывала, но передумала. Не хватало еще объяснений, что она добровольно согласилась стать подопытной, — В общем, не буду.

Она поспешно вернулась в свою комнату и первым делом избавилась от футболки. Подошла к зеркалу и принялась внимательно рассматривать «профессорский дар». Положила ладони на грудь, сжала податливую упругость, взвесила сиськи, встряхнула ими и радостно засмеялась. Покрутила между пальцами сосочки, заставив их напрячься, и опустила руки. Так еще лучше. Покрасовалась еще немножко, поворачиваясь к зеркалу то так, то эдак, затем подумала и спустила трусики. Покрытая рыжими волосами киска выглядела мило и очень соблазнительно. Можно даже и не сбривать, как она это обычно делала в начале лета. Аня вообще себе нравилась. Вся! И в голову закралась крамольная мысль не есть белую таблетку. Хотя сомнения тоже были. Волосы — бог с ними, но как объяснить плюс 3 размера? Скрывать такое богатство будет проблематично. Другая проблема — как долго будет действовать таблетка? Вечно? Подумав об этом, девушка решила позвонить профессору.

— Виктор Сергеевич. Я порыжела. Так должно быть?, — сразу перешла она к делу

Тот, наверное, подпрыгнул от радости в своей квартире.

— О! Ты все же решилась! Отлично! Отлично!! Да, так и должно быть! А другие... другие изменения есть?

— Есть.

— Так, и какие?

— Вы меня смущаете.

— Ага! Значит тоже получилось. Я просто позволил себе внести в исходный состав кое-какие добавки.

— Надеюсь, я не стала первой, на ком Вы их испытали?

— Конечно же нет! Их я тоже испытывал на себе. Правда, для этого пришлось ненадолго стать женщиной...

— Женщиной?! Такое возможно?!

— О! И не такое возможно, поверь! Оценила теперь могущество химии? Согласна ассистировать мне?

— Не знаю. Я ведь в химии не очень. Вы знаете.

— Ошибаешься. Ты очень способна! Просто сама не знаешь этого. Но скажи сначала: сколько времени заняла трансформация?

— Не знаю. Я уснула около 8 вечера, утром проснулась и... вот.

— Жаль, жаль. На будущее нужно всегда фиксировать тайминг. Это очень важно.

— А таблетка эта долго будет действовать?

— Увы, это проблема. Стабильной трансформации добиться пока не удалось. Над этим нужно работать. Волосы будут отрастать уже прежнего цвета и все остальное... хм... уменьшится со временем. Поэтому лучше принять белую таблетку, чтобы избежать растяжения кожи. Понимаешь, о чем я?

— Да.

— Отлично. Но я не понял: ты все же согласна поработать вместе?

— Давайте попробуем.

— Прекрасно! Прекрасно! Тогда принимай прежний вид (только время фиксируй) и завтра в 17:00 жду тебя у себя. Адрес у тебя есть.

Глава 2. Крем Азазелло

Во 2-й главе Аня сможет почувствовать себя нагой, свободной и невидимой. Кроме того, благодаря последнему качеству, она воздаст кое-кому по заслугам.

Первый день в роли ассистентки оказался довольно скучным, хотя 3 часа и пролетели, как один миг. Профессор знакомил студентку со своей лабораторией, где что стоит, как управляться с вытяжкой, горелками, шейкером, экстрактором и прочими лабораторными приборами. Требовал все записывать и постоянно спрашивал, усвоила ли она материал. После экскурсии он еще минут 40 наставлял Аню, как вести записи и фиксировать результаты экспериментов. Закончив, он досконально просмотрел тетрадь девушки.

— Ну, вроде ничего лишнего. Понимаешь, я не хочу, чтобы результаты моих исследований покидали пределы лаборатории. Даже намеки на эти результаты! Так что буду каждый раз проверять. Не обессудь. А вообще заведи себе еще одну тетрадь, секретную. Я буду говорить, когда и что надо будет в нее писать. Но оставлять ее ты будешь здесь, договорились?

Аня кивнула.

— Тогда завтра снова жду тебя, скажем... в 3 часа. Покажу кое-что интересное. Невероятная формула! И самое главное — не нужно ждать несколько часов, пока она подействует

Новой встречи девушка ждала с нетерпением. После истории с таблеткой ее фантазия рисовала самые невероятные варианты превращений. Но желание испытать их на себе боролось с липким страхом, что то-то может пойти не так. Единственное успокаивало — это заверение профессора, что все препараты он уже испытал на себе. Но говорит ли он правду?

Готовясь к выходу, Аня на всякий случай выбрала наряд посвободнее. Кто знает, что придет в голову Виктору Сергеевичу? Она не хотела, чтобы ее кофточка расползлась по швам под давлением груди 7-го размера. Или чтобы лопнули ее трусики, если профессор вздумает наградить ее задницей, как у Ким Кардашьян. По этим же причинам, кстати, девушка решила совсем не надевать нижнего белья, ограничившись тянучим трикотажным платьем по фигуре и колготками. А еще оставила дома колечко, подарок мамы на 18-летие.

Профессор радостно встретил ее в прихожей и сразу перешел к делу.

— Этот рецепт я решил создать под влиянием Булгакова. Ты ведь, несомненно, читала «Мастера и Маргариту»?

— Нет, но фильм смотрела.

— Эх!, — сокрушенно вздохнул препод, — Вот оно — новое поколение. Ну да ладно. В любом случае о креме, который Азазелло подарил Маргарите, ты знаешь?

— Припоминаю что-то такое...

— Так вот, я решил сделать такой же! К сожалению, добиться левитации мне не удалось, но все остальные свойства воссоздать получилось. И в том числе невидимость! Ты представляешь?!

— С трудом. Я фильм плохо помню.

— Это неважно. Вспомнишь, когда испытаешь на себе. Прямо сейчас! Не будем откладывать! Раздевайся!

— Профессор!, — укоризненно воскликнула Аня

— Ах! Ну да, ну да! Не подумал, что ты можешь застесняться. Но ведь это ради науки! Может все же?...

— Я не буду раздеваться, Виктор Сергеевич!, — решительно сказала Аня, но потом добавила более мягко, — Не при вас.

— Но как же? Я должен это наблюдать! Впрочем... Я понимаю. Да. Не буду настаивать. Можешь сделать это в моем кабинете. Но ты не согласишься снять все на камеру хотя бы? Обещаю, что буду просматривать материал исключительно в научных целях! И записи. Записи! После окончания действия крема, ты должна подробно описать свои ощущения.

— Опишу. Но никакой камеры!

— Жаль. Жаль. Но... вынужден согласиться. Ты не оставляешь мне выбора. Держи.

Он вынул из кармана круглую баночку и передал ассистентке. Аня открыла крышку. Баночка была наполнена желтоватой субстанцией, которая имела довольно неприятный затхлый запах.

— Мне удалось воссоздать и цвет, и органо-лептические свойства, как в книге — с гордостью сообщил профессор.

— Да уж. Воняет, как... , — девушка еще раз принюхалась, пытаясь найти нужную ассоциацию

— Это болотная тина и опавшая прелая хвоя! Я специально собирал в лесу, чтобы сделать экстракт. Сложнее, чем я думал, оказалось, кстати. Я выбрал метод анфлеража и динамической сорбции. Результат, по-моему, удовлетворительный.

— Терпимый, — тактично ответила Аня, — И что мне с этим делать?

— Ну, это же очевидно! Втереть в кожу!

— И как быстро подействует?

— Я... я не знаю. Получить этот крем в таком количестве было безумно сложно. И это все, что у меня есть. Я не решился опробовать его на себе в полном объеме. Лишь на руках. Но результат был потрясающим! Руки трансформировались за 11, 5 секунд. Но человеческое тело — более сложный объект, поэтому точно ответить на твой вопрос не могу. Расчеты показывают, что уйдет менее минуты на первичную трансформацию, и еще около 10 минут на приобретение невидимости.

— Зашибись, — хмуро прокомментировала Аня, закрыла баночку и задумалась

На принятие решения у нее ушло минуты три. Все это время профессор пританцовывал вокруг нее, убеждая в безопасности эксперимента

— Хорошо, я попробую, — объявила, наконец, ассистентка, — Где там у Вас кабинет.

— Вот тут. Вот тут. Вот дверь. Отлично. Отлично! Все получится, уверяю.

Аня зашла в кабинет и закрыла за собой дверь. Обстановка в комнате была аскетичной: большой стол, заваленный бумагами, черный офисный стул за ним, шкаф с книгами во всю стену, да продавленное старое кресло в углу. Девушка только взялась за нижний край платья, чтобы снять его, как ее отвлек стук в дверь.

— Войдите.

Появился профессор, с трудом удерживая в руках большое зеркало без рамы.

— Тебе может понадобиться. Я тут, у стенки поставлю.

Дополнив кабинет еще одним предметом интерьера, Виктор Сергеевич вышел. Аня перекатила стул к зеркалу и только после этого сняла платье, аккуратно повесив его на спинку. Затем спустила колготки, расправила и сложила поверх платья. Оставшись голой, она села на стул и открыла баночку. Боязливо взяла немного на подушечку пальца и растерла по запястью левой руки. Крем был жирный и легко мазался. Но, несмотря на свою плотную консистенцию, почти сразу впитывался, будто всасывался под кожу. Эффект не заставил себя долго ждать. Кожа на глазах становилась мраморной и гладкой. Но не глянцевой. Она словно светилась изнутри! Аня удивленно подняла брови, зачерпнула побольше, и обеими ладонями начала втирать крем в лицо и шею. Отняв руки, она взглянула на себя в зеркало и не смогла сдержать восторженного возгласа.

Брови потемнели, сгустились и безукоризненными дугами легли над изумрудно зазеленевшими глазами. Волосы на голове тоже начали чернеть от корней вниз и распадаться на длинные витые локоны. Губы сексуально припухли, зубы побелели и приобрели жемчужный блеск. Щечки порозовели, нос потерял еле заметную горбинку.

— Боже! Это я? Я?!

Аня отхватила сразу треть баночки и начала торопливо распределять крем широкими мазками уже по всему телу. Кожа на глазах преображалась под ее пальцами, как и все остальное. Начала наливаться тяжестью грудь, прибавив в объеме пару размеров. Соски стали однотонно темно-рубинового цвета и отвердели. Кругленький животик втянулся, сделавшись плоским. Бедра округлились, их линия стала идеально ровной, исчезли небольшие вмятинки в области тазовых суставов. Волосы на лобке стали гуще и тоже почернели, но ниже вся растительность втянулась в кожу, сделав ее идеально гладкой, без единого пупырышка. Чуть извилистая до этого щелка выпрямилась, а образующие ее припухлые валики избавились от небольших поперечных перетяжек. Даже ноги вытянулись, прибавив Ане сантиметров 5 роста. Стали стройными и почти лишились просвета между ними выше колен.

Но внешние изменения были не единственными. Душа девушки наполнилась радостью, похожей на ту, какую она испытывала, когда летала во сне. Но во сто крат больше. Это светлое чувство переполняло ее, рвалось наружу, требовало поделиться ею со всем миром. Аня громко засмеялась, раскинула руки и закружилась по комнате, любуясь своим отражением. Почти невесомые волосы взметнулись вверх, рассыпавшись широким веером практически в горизонтальной плоскости. «Профессор должен это увидеть!», — мелькнула в голове шальная мысль.

И не думая прикрываться, Аня покинула кабинет и ворвалась в лабораторию

— Профессор, смотрите, какая я стала! Это я! Я!!! Смотрите на меня! На меня всю!, — радостно кричала она, поворачиваясь перед опешившим преподавателем.

— Я нравлюсь Вам? Ну скажите! Нравлюсь?!

— Д-да, — ответил мужчина и схватился за сердце, которое при виде очаровательной обнаженной ассистентки, кажется, остановилось

— Моя грудь! Вы видите? Вам нравится моя грудь? Хотите потрогать?

Преподаватель, как под гипнозом, потянулся к божественным холмикам, но Аня тут же игриво ударила его по рукам

— Нельзя! Я пошутила! Ха-ха-ха! Только смотреть! Смотрите, сколько угодно! Видео? Вы хотели снять меня на видео? Снимайте! Снимайте, я разрешаю!

Виктор Сергеевич трясущимися руками схватил со стола камеру, кое-как включил и направил объектив на девушку.

— Вы видели? Видели, какая у меня попочка? Разве не прелесть?

Аня повернулась к профессору спиной, выпятила свою пятую точку, жеманно провела ладонями по шелковистой коже ягодиц и сжала их упругую плоть

— Попка, как орех, правда?! Нравится моя попка? А киска? Вы хорошо разглядели мою киску? Смотрите! Мне не жалко!

Девушка низко наклонилась, прогнувшись в спине и чуть расставив в стороны прямые ноги. Ее безукоризненной формы щелка, как магнит, не давала оторвать от себя взгляда.

— Она в-велик-колепна, — заикаясь сказал профессор и машинально поправил свободной рукой через штаны свое восставшее мужское достоинство.

— Ах-ха-ха! Вы возбудились, профессор?!, — заметила этот жест Аня, — У кого угодно встанет на меня, если он не мертвый. Ведь я богиня!

— Богиня, — эхом повторил ученый

— Богиня! Нагая богиня!! Нагая и свободная!!!

Девушка выпрямилась и снова закружилась, наполняя лабораторию звонким смехом. Виктор Сергеевич продолжал снимать, по-прежнему находясь в оцепенении. Но вдруг нечто необычное привлекло его внимание.

— Руки! Твои руки!

Девушка остановилась и подняла кисти к лицу. Те стремительно истончались и таяли в воздухе.

— Что это? Что с ними, профессор?!

— Ты становишься невидимой. Так и должно быть.

— Невидимой?!, — в отчаянии воскликнула Аня, — Но я не хочу быть невидимой! Я хочу, чтобы на меня смотрели! Чтобы все увидели, какая я стала!

Однако процесс было уже не остановить. И буквально через несколько секунд девушка растаяла совсем. Было слышно только ее возбужденное дыхание

— Так, Аня, успокойся! Как ты себя чувствуешь?

— Очень странно. Нет, все хорошо, но... я себя не вижу. Все вижу, а себя нет. Странно. Глажу себя, все чувствую, вот она я! Но не вижу. Это надолго?

— Зависит от дозы, но... часа на 3 как минимум.

— 3 часа?! И что я буду делать все это время? Ой! А если дольше? Мама меня потеряет. Жаль!

— Что жаль? Ты переживаешь, что мама расстроится?

— Нет. Жаль, что меня никто не увидит теперь. О-ох! Хотела бы я, чтобы этот Циник на меня посмотрел! Слюной бы наверное захлебнулся, сволочь! Ох, как бы я его раздразнила! Раздразнила и бросила!

— Это с форума Циник? Дался он тебе. Дурак и есть дурак.

— Не-ет, он не дурак! Он сволочь! Это точно Ливанов! Я знаю! Раньше догадывалась только, а теперь почему-то точно знаю! Стоп! Я же невидимка! Ага-а!!! Ну, он у меня получит! Адрес! Нужен его адрес!

Профессор увидел, как поднялась в воздух дамская сумочка и сама по себе раскрылась. Оттуда выскочил телефон и повис в пустоте на уровне полутора метров от пола. Пискнул несколько раз и переместился еще выше. А потом раздался голос Ани:

— Марин, привет!

—...

— Да я.

—...

— Погоди. Не злись. Извини. Сама понимаешь, что я пережила, вот и послала тебя.

—...

— Ага. Мир.

—...

— Да, слушай, чего я звоню-то? Ты Ливанова Кольки адрес домашний знаешь?

—...

— Надо. Он гадостей про меня понаписал в инете, хочу ему все в глаза высказать.

—...

— Ну да, я теперь вообще больше ничего не боюсь! Так знаешь?

—...

— Супер! Говори...

—...

— Да я запомню!

—...

— Ага. Пасиб Мариш. Я побежала

—...

— Да конечно перезвоню и расскажу. Все! Чмоки! Пока.

Телефон нырнул обратно в сумочку, которая плавно опустилась на стол. Затем мягкий звук удаляющихся шагов.

— Анна, стой! Тебе нельзя выходить!!!

— Я вернусь, не бойтесь. Дела просто кое-какие!

Хлопок входной двери и тишина. Профессор хотел было броситься вдогонку, но быстро понял, что это бесполезно. Вместо этого он торопливо подключил камеру к телевизору и включил запись. Затем сел на стул, расстегнул ширинку, вынул свой отвердевший член и начал самозабвенно мастурбировать, неотрывно глядя в экран...

* * *

Всю дорогу до дома Ливанова Аня преодолела пешком, внимательно глядя под ноги, чтобы не наступить на что-нибудь острое. К счастью, жил Колька недалеко. Погода на улице была не слишком комфортной, около 18 градусов, но девушка почему-то совсем не мерзла. Проникнув в нужный подъезд вслед за какой-то бабкой, Аня поднялась на 3-й этаж и решительно нажала на дверной звонок. Откликнулся сам Ливанов

— Кто там?

«Повезло. Дома», — мысленно обрадовалась Аня, а вслух громко произнесла измененным голосом: — Ливановы? Заказное письмо!

Этот придурок открыл дверь, даже не заглянув в глазок, но никого перед собой не увидел. Высунул голову, огляделся и заорал на весь подъезд:

— Дебилы!!!

«Сам дебил», — подумала девушка, которой хватило секунды, чтобы прошмыгнуть в квартиру под рукой парня.

Тот захлопнул дверь и, на ходу почесывая задницу, пошел в свою комнату. Причем штаны его смешно топорщились спереди. Аня затаилась в коридоре и задумалась. Сколько она ни размышляла по пути сюда, не смогла придумать никакого определенного плана мести. Но ей опять повезло. Однокурсник сам дал ей все карты в руки. Заглянув через минуту в его комнату, Аня застала молодого человека за очень интересным занятием. Он сидел со спущенными трусами перед компьютером и сосредоточенно дрочил. Очевидно, судя по бугру на штанах, она прервала его со своим письмом. На мониторе в это время 2 цыпочки развлекались у бассейна, орально удовлетворяя друг дружку в позиции 69. Взглянув на валявшийся на кровати за спиной Ливанова планшет, девушка мгновенно приняла решение. Схватила гаджет, на котором даже не было блокировки, и первым делом убедилась, что ЦиNick — это действительно Ливанов. Затем она начала листать установленные приложения. «Ого! Перископ стоит? И 73 подписчика? Ну, ты сам напросился, козел!». С этой программой она, как и большинство молодых людей ее возраста, была хорошо знакома.

Сначала твитнула всем фолловерам приглашение: «Мой каминг-аут. Я онанист и горжусь этим! Зацените мою трансляцию в перископе». Затем запустила онлайн и тщательно, со всеми предосторожностями, установила планшет на комод слева от Ливанова. Помогло ей осуществить свой замысел то, что Колька как раз на несколько секунд закатил глаза, наслаждаясь процессом. Взглянула на экран и убедилась, что обзор с этой точки был великолепный. Рукоблудие можно было рассмотреть во всех подробностях. Чтобы не выдать себя раньше времени, Аня затаилась и стала наблюдать. Как она не ненавидела Ливанова, частичка страсти, с которой он предавался самоудовлетворению, передалась и ей. Девушка ощутила нарастающее возбуждение и начала играть со своей увлажнившейся киской. При этом она неотрывно смотрела на Колькин член, выглядевший очень привлекательно и волнующе. Соотношение длины и толщины смотрелось гармонично. Крупная головка была гладкой и имела буро-красный цвет. Прожилки вен меняли толщину под давлением руки хозяина. Кожа с еле слышным чавканьем скользила вверх-вниз, иногда почти полностью закрывая головку. Аня уверенно подбиралась к кульминации, но кончить не успела. Однокурсник сделал это первым, с содроганиями начав изливаться в ловко подставленное скомканное махровое полотенце.

— О-о-оххуенно!, — выдохнул Колька, сдавливая член через мягкую ткань.

Аня встрепенулась и решила, что ей лучше валить отсюда. Чего доброго ходить щас начнет, наткнется еще на нее случайно. Она на цыпочках вышла из комнаты и, несильно заботясь о последствиях, спокойно покинула квартиру, захлопнув за собой дверь. А оказавшись на улице тихо рассмеялась, представив, как испугался Колька, услышав хлопок двери. А еще — какие комментарии сейчас сыплются отовсюду в его адрес. И поделом! Нефиг смеяться над чужим горем!

До квартиры профессора она добралась без приключений. И главное — вовремя, потому что буквально через 15 минут ее тело начало медленно приобретать призрачные очертания. Виктор Сергеевич заметил это первым и сразу взглянул на часы

— 2 часа 5 минут! Хм... Значит, где-то я ошибся в расчетах. Странно, странно...

Вместе с потерей невидимости, к Ане возвращалась и стыдливость. Поэтому окончательное превращение она наблюдала уже в одиночестве, укрывшись в кабинете. Этапы проходили в обратной последовательности. Волосы стали русыми и прямыми, брови — неприбранными, губы — обычными. Вернулась и горбинка на носу, и просвет между бедер. Животик выступил вперед, а грудь сдулась, как воздушный шарик. Последнее огорчало сильнее всего. Аня с грустью вздохнула и стала одеваться. Появиться перед профессором голой она себе позволить уже не могла. Как вообще она теперь сможет смотреть ему в глаза после того шоу, которое устроила? Чтобы по максимуму оттянуть момент встречи, она села за стол и начала максимально подробно описывать свои ощущения. А вот метаморфозы тела описывать не стала — тот и так все сам видел.

Позже, отдавая Виктору Сергеевичу тетрадь, она спросила его, потупив взор:

— Вы ведь не считаете меня распущенной?

— Разумеется нет, Аннушка! Как можно? И тебе корить себя не за что. Это была не ты, вот и весь разговор. Договорились?

Сказано это было так по-отечески ласково, что девушка сразу успокоилась. Осознавая ту неловкость, которую испытывала ассистентка, мужчина проводил ее, назначив следующую встречу только через день.

Глава 3. Футанари.

В очередной части нашего повествования Аня сможет побыть в роли девочки-футанари и по просьбе профессора проверит функциональность своей новой части тела, для чего ей понадобится помощь одной из подруг

Следующие 2 недели никаких экспериментов профессор со своей студенткой не проводили. Вместо этого они почти каждый день подолгу работали в лаборатории. Благо Аня успешно сдала последний экзамен, и у нее начались каникулы. С утра до вечера они смешивали, возгоняли, конденсировали, выпаривали и прожаривали различные химические препараты. Точнее занимался этим в основном профессор, а Аня под его руководством дотошно фиксировала в журнале результаты экспериментов. Заниматься с Виктором Сергеевичем химией было жутко интересно, и у студентки не укладывалось в голове, как она могла всего пару недель назад ненавидеть его предмет всеми фибрами души.

Результатом этой работы стала горстка белого порошка, который профессор специальным приборчиком спрессовал в две аккуратных таблетки.

— Ну вот и все!, — возвестил он, убирая пилюли в пластиковый контейнер, — Дальше я сам, Аннушка. Сегодня же испытаю на себе, ну а потом — посмотрим

— А мне можно посмотреть?

— Нет. Сначала я сам, — категорично ответил преподаватель

— Ну хоть что это? Какое действие?

— Если сегодня все пройдет благополучно, ты узнаешь все первой. Немного терпения.

По опыту Аня уже знала, что спорить с профессором бесполезно, но все равно немного обиделась. Ну как так? Они вместе столько работали, а он до сих пор ей не доверяет.

На следующее утро девушка, сгорая от любопытства, прибежала к наставнику в 8 утра. Он встретил ее в халате с заспанным видом.

— Получилось? Получилось, Виктор Сергеевич?, — прямо с порога нетерпеливо спросила ассистентка.

Он молча прошел в кабинет и только там ответил.

— И да, и нет... Средство безопасно, раз я тут стою перед тобой в первозданном виде, но того эффекта, который я планировал получить, до конца не получил. Может причина в том, что я изначально был мужчиной?

— Да скажите толком!

— Видишь ли... Этот препарат должен определенным образом трансформировать женское тело. Поэтому я сначала применил уже испытанное средство и изменил свой пол, а уже потом опробовал новый состав. Трансформация удалась, но функциональность некоторых органов, так сказать, оказалась ограниченной.

— Так может я попробую? Я же женщина... изначально

— Возможно, возможно...

Профессор задумался. Долго ходил по кабинету взад-вперед, и, наконец, продолжил.

— Анна, а есть у тебя подруга, которой ты можно доверять?

— Е-есть. Маринка.

— Это та, которой ты звонила, когда крем испытывала?

— Ага

— А я ее знаю?

— Она на философском учится в нашем же универе. Калинина. Знаете?

— Калинина... Калинина... Черненькая такая? Чуть полноватая? Поет еще хорошо, да?

— Она самая

— Помню, помню... Памятью бог не обидел. В прошлом году на «Студенческой весне» выступала.

— Точно. 3-е место заняла!

— А она не болтливая?

— Есть вообще-то, но надежная в целом. Другие еще хуже.

— Болтливая?, — вслух начал размышлять профессор, — Ну... если подумать... даже если проболтается, кто ей поверит? Так что это нестрашно... Согласится ли — вот еще вопрос... Хм... Если Х-карналитин применить, то...

Он кивнул сам себе и решительно заявил:

— Зови свою подругу!

— Когда?

— Прямо сейчас. Чего тянуть?

— Ну не знаю. Может у нее дела...

Но никаких неотложных дел у Маринки не было. Услышав по телефону просьбу подруги, она без колебаний согласилась немедленно приехать, и через час уже была на месте. В прихожей ее встречал сам профессор, который сразу перешел к делу.

— Марина, мы с Вашей подругой работаем над одной очень крупной и многообещающей научной проблемой...

Девушка с сомнением посмотрела на Аню. Анька?! Занимается наукой?! Да еще и химией?! Виктор Сергеевич тем временем продолжал:

—... И добились уже кое-каких результатов. Но требуется дополнительная проверка. Поэтому мы и обратились к тебе. Ты готова помочь науке?

— Так я это, в химии не бум-бум. Я ж типа философ.

— Твои познания в химии здесь не потребуются. Я предлагаю исключительно статичное участие в эксперименте, но от этого не менее важное. В общем, без тебя нам не обойтись, Калинина.

— Ни фига не поняла. Ань, чо делать-то надо?

— Сама не знаю, — пожала подруга плечами, — Но Виктору Сергеевичу можно доверять. Это точно!

— Ну ладно. Если ты так говоришь... Я согласна.

— Прекрасно. Прекрасно!, — сразу оживился профессор и выбежал из кабинета.

Обратно он вернулся с подносом, на котором стояли 2 стакана воды и блюдечко с тремя таблетками.

— Белая — твоя, Аннушка. Когда закончите — съешь черную. А розовую должна принять Марина., — он поставил поднос на стол и направился к выходу, — И я вас оставляю. Дверь можете закрыть, я специально вчера запор установил. И мебель добавил. Так что у вас есть все, что нужно для опыта.

Он вышел, а Аня оглянулась. Интерьер кабинета действительно изменился. У стены напротив книжного стеллажа появился широкий диван, застеленный белоснежной простыней. Она посмотрела на Марину. Та с опаской крутила в пальцах розовую таблетку, не решаясь принять.

— Не ссы. Я первый раз тоже боялась. Но все нормально было. К тому же профессор все препараты сначала на себе испытывает.

— Это что вообще? И что будет, когда я это съем?

— Понятия не имею. Но название твоей вроде Х-карналитин

— Карналитин... Карналитин... , — забормотала Маринка, — Если только от «cаrnаlity». «Похоть» — по-английски. Возбудитель что ли?

— Вполне возможно.

— «Закройте дверь»... диван... возбудитель, — продолжала раскручивать логическую цепочку девушка, — Это я, выходит, возбужусь, захочу на него наброситься... А дверь закрыта... И ты — единственный человек, кто есть рядом... И ничего больше не останется, кроме, как... Ха-ха-ха! Вот извращенец!

— Значит, ты не будешь есть?

— Да почему?, — с озорными искорками в глаза ответила Маринка, — Прикольно даже. Поехали!

Она закинула таблетку в рот и запила водой. Аня последовала ее примеру. Обе присели на диван и некоторое время молчали, ожидая наступление эффекта.

— Ой!, — вдруг вскрикнула Аня и вскочила на ноги.

— Ты чего? Поплохело?, — с тревогой спросила Маринка.

— Нет, но... , — ответила Аня, но вдруг резко прижала обе руки к области ниже живота, — Ой-ей-ей-ей!!!

Тут ее подруга испугалась по-настоящему и тоже вскочила. Но испуг тут же сменился изумлением, когда она увидела, как Аня лихорадочно спустила с себя юбку, а затем так же суетливо избавилась от трусиков, оставшись голой ниже пояса.

— Марин, посмотри, что там?, — девушка повернулась к подруге и чуть расставила ноги, бесстыдно демонстрируя свою гладко выбритую по случаю начала лета киску

— А-а-а-ань!, — с ужасом протянула Марина, — Это у тебя такой клитор?!?!

Аня опустила глаза и вскрикнула, увидев выступающую наружу здоровенную розовую шишку, около 3-х сантиметров в диаметре. Шишка сильно зудела.

— Не знаю! Нормальный вроде был. Ой! Он растет!

— Точно растет!

Шишка пульсировала и с каждой секундой увеличивалась в размерах. 5 сантиметров, 10. Округлый конец на глазах приобретал грибовидную форму, нижние края которой раздавались в стороны.

— Ань, что это?! Тебе больно?!

— Н-нет... Жжет немного, но... даже приятно... и щекотно иногда.

Новообразование продолжало расти, пока не остановилось, достигнув длины около 20 сантиметров. По нижнему краю головки проявилась перетяжка, закончившаяся вытянутым отверстием на округлом конце. Ниже взбухли и переплелись вены и прожилки.

— Анька, это же ХУЙ! Мужской член!!!

— Сама вижу... Ой-ой-ой!!!

— Что?! Что еще?

— Из пизды что-то лезет!

То, что вылезало из влагалища девушки, на поверку оказалось двумя кожистыми мешочками с твердыми орешками внутри. Увидев их, Маринка не сдержалась и заржала:

— Бля, подруга! Самый настоящий хуй с яйцами! Это таблетка? Так вот, чем вы тут занимались?! Бля-а-а! Я реально хуею! А можно сфоткать?

Она рванулась к своей сумочке за телефоном, но была остановлена окриком подруги

— Нет!!! Нельзя фоткать!

— Ну почему-у?

— Потому что это секретные эксперименты! Мы за них Ноебелевскую премию получим. Но если кто-то узнает...

— Ладно, не буду... Но посмотреть-то можно?

— Смотри... А ты сама-то как себя чувствуешь?

— Да никак. Без изменений. Хуй точно не растет, — хихикнула Марина и уселась обратно на диван перед подругой

Аня потрогала пальчиком свою обновку. Член торчал горизонтально, немного изогнувшись вверх, был твердым и упругим. Надавив, она заставила его опуститься, но когда убрала руку, тот снова рванулся вверх и забавно закачался. Однако уже через несколько секунд, он начал вянуть и сдуваться, пока не повис сосиской между ног

— Так вот о чем он говорил!, — догадалась ассистентка, — Не работает!

— Кто говорил? Что говорил?

— Профессор. Когда испытывал препарат на себе. Сказал, что орган не функционировал, как надо.

— На себе испытывал? Как это? Второй хер что ли отрастил?!

— Зачем? Он сначала в женщину превратился.

— Как это?, — поразилась Марина, но тут же успокоилась, — Хотя после того, что я увидела, я уже во все готова поверить.

— Поверь! И не такое возможно. Я в прошлый раз, например, невидимой стала на 2 часа.

Вспомнив о своем приключении, Аня рассмеялась

— Ты чего?

— Да так... Вспомнила, как я Ливанову отомстила, пока невидимой была.

— Так это ты была?! Во прикол!!!

— Ага!, — с гордостью ответила Аня, — Пробралась к нему в комнату, когда он дрочил, и трансляцию запустила.

— Бли-ин, а чего сразу мне не рассказала?

— А ты бы поверила?

— Не-а!, — согласилась Маринка и рассмеялась, — Бедный Коленька! Он же только на следующий день все узнал. Аккаунт и видео удалил, но поздно. Расползлось по всей сети. А как его в универе встретили! Ты бы видела!

— Мне рассказали.

Теперь дружно засмеялись уже обе. А Ливанову точно до сих пор было не до смеха. Когда к молодому человеку пришло осознание масштаба произошедшей с ним катастрофы, он в тот же день отчислился из университета, и по слухам сам заявился в военкомат с требованием срочно призвать его в армию и отправить в самый дальний гарнизон. Надеялся, наверное, что там его никто не узнает, а пока будет служить — и в родном городе про него и его конфуз забудут.

— Ань, — сменила тему Марина, по-прежнему неотрывно глядя на опавший член — А можно я попробую его оживить?

— Как это?

— Ну... по рецепту Ливанова. Можно?

— Попробуй, — равнодушно ответила девушка.

Марина протянула руку, обхватила член ладошкой и начала неспешно его подрачивать. Делала она это, определенно, не впервые, и ее усилия довольно быстро увенчались успехом. Член начал вновь наливаться кровью и расти. Восстановив орган в прежнем виде, Марина убрала руку и немного откинулась назад, любуясь результатом своего труда. Но кроме любопытства на ее лице, Аня отметила и кое-что другое. Глаза подруги расширились и приобрели лихорадочный блеск. На щеках выступил румянец. Пересохшие губы были приоткрыты, и девушка время от времени облизывала их.

— Марин, что с тобой?, — тихо спросила Аня, — твоя таблетка подействовала?

— А? Что?... Нет... Не знаю, но... я хочу... , — и вдруг она резко наклонилась вперед и обхватила Анин член губами, издав утробный стон: — М-м-м-м

После этого Марину было уже не остановить. Она начала так жадно и страстно сосать новоприобретенный орган подруги, что, кажется, если бы ее кто-то и попытался оторвать от него, она откусила бы его, лишь бы оставить у себя во рту. Но Аня и не думала тормозить партнершу. Ведь сказать, что ей нравилось это — значит ничего не сказать. Ощущения были совершенно новыми, неизведанными и потому невероятно яркими. А в голове билась единственная мысль-открытие: «Так вот почему мужикам так нравится это!». Ане хотелось, чтобы оральные ласки подруги длились вечно, но когда она почувствовала, как какая-то внутренняя жилка между яичками и членом начала неимоверно сладостно сокращаться, предвещая, судя по всему, приближение развязки, девушка испугалась. Кончать в рот подруги ей почему-то не хотелось. Улучив момент, она резко отпихнула от себя голову Марины, вырвавшись из ее влажного теплого плена.

— Не-ет! Я хочу еще! Дай мне его пососать!, — взмолилась подруга, потянувшись к Аниным чреслам, как зомби к мозгам.

— Марин, я щас кончу.

— Да! Кончи мне в рот! Прошу! Хочу, чтобы ты в меня кончила!

Она рванулась вперед и сумела обхватить Аню за голые бедра. Та попятилась. Марина потянулась следом. Не удержалась, сползла с дивана и плюхнулась перед подружкой на колени. А в следующий миг уже вновь нанизалась ртом на мужской инструмент. Сопротивляться такому напору Аня уже не могла, и сама начала ритмично двигать бедрами навстречу партнерше. Вскоре она уже откровенно сношала подругу, неумолимо приближаясь к кульминации. Та не заставила себя долго ждать. Аня громко застонала, все ее мышцы напряглись, превратившись в стальные жилы, и она разрядилась в горло Марине первой порцией своего семени. Потом еще и еще. Подружка начала давиться, внутри у нее что-то заклокотало, но она и не думала отстраняться. Наоборот, еще глубже надвинулась головой на член, судорожно сглатывая щедро выбрасываемую из него сперму. Аня вздрагивала всем телом при каждом выстреле, переживая фантастические ощущения. Отдаленно это напоминало то, что она испытывала, когда начинала опорожнять свой мочевой пузырь после долгого терпения. Самое первое мгновение, когда уретра раскрывается и оттуда устремляется наружу поток. Когда сразу после этого тело передергивает, как от холода, а из глаз выступают слезы. Но аналогия эта лишь очень приблизительно описывает мужской оргазм, накрывший Аню. Истина была многократно прекраснее и богаче.

Лишь высосав все до капельки, Марина позволила себе отпустить подругу. Анины ноги после этого немедленно подкосились, и девушка осела на пол.

— Уф-ф-ф... Это было что то!, — тяжело дыша, сообщила она

— Ты ведь не хочешь сказать, что эксперимент на этом закончен?, — озабоченно спросила Марина, плотоядно облизнувшись

— Ну

да, а что еще? Все работает, вроде...

— Вот все вы, мужики, такие! Получите свое и... А я?! А мне как? У меня все горит там!

— Погоди... Ты намекаешь, что бы я... чтобы мы... ?

— Ни хрена я не намекаю, Ань! Если ты меня немедленно не трахнешь, я за себя не ручаюсь! Пошли на диван!

Марина поднялась и, схватив за руку вяло сопротивляющуюся Аню, потащила ее за собой.

— Марин, погоди! Мы не можем! Не должны!

— Почему?

— Я не лесбиянка!

— Думай, чо городишь! Какая на хрен лесбиянка? У нее хуй 20 сантиметров, а она «лесбиянка»!

Брюнетка чуть не силой швырнула подругу на диван и начала раздеваться. Аня тоже взялась было за пуговки своей рубашки, но ее остановили.

— Не надо. Останься так. Если я твои сиськи увижу, то, боюсь, вспомню, что ты девушка, а не... ЭТО.

Обнажившись до конца, Марина чуть задержалась, разглядывая себя в оставленное еще 2 недели назад профессором зеркало. Она себе не понравилась: живот выступает, попа толстая, бедра тоже, ноги как у... ну пусть не как у слона, но как у маленького слоненка — неважно. Складки жира на бочках. Пусть совсем незаметные, пусть мама говорит, что вообще их не видит, но ОНА-ТО ВИДИТ! Ладно хоть сиськи не подвели. Но несмотря на этот позитивный момент, отражение испортило настроение и заметно уменьшило похотливое желание.

— Ань, я жирная, да?

— Нет, — односложно ответила девушка, пристально разглядывая голую подругу.

Она смотрела на нее, но ВИДЕЛА впервые. Марина показалась ей невероятно эротичной и соблазнительной. Может причина была в том, что она смотрит на нее теперь другими, МУЖСКИМИ глазами? Может таблетка, кроме выросшего члена, поменял что-то и у нее в голове? Ведь Аня вынуждена была признаться себе в этот момент, что начинает испытывать самое настоящее сексуальное возбуждение от созерцания Маринкиной наготы. Она машинально ухватилась за член. Тот оставался вялым. Тогда девушка сунула руку под него, к источнику непонятного томления. Там она угодила пальцами в скользкую дырочку, вход в которую начинался сразу за яичками. Это определенно была ее вагина, хотя Аня и не смогла нащупать обрамляющих ее половых губ. Просто продолговатое сомкнутое отверстие на промежности. Но почему оно все мокрое внутри? Это последствия минета, или Маринка так на нее подействовала? Нет, невозможно! Она уже видела ее такой, и безо всяких последствий. Однажды, когда она ночевала у подруги, та предложила вместе принять ванну. Они долго плескались и даже мыли друг дружку везде, включая и интимные места. Дурачились, само собой. Без всяких там задних мыслей. И никаких даже намеков на возбуждение у Ани не было. А тут...

— О чем задумалась, Нют?, — Марина присела рядом и положила руку на волосы подруги

— Ты такая... красивая, Марин, — неожиданно для себя выпалила Аня и тут же смутилась

— Ты покраснела что ли, подруга? После того, что было?

— Нет, я просто...

— Тш-ш-ш, — Марина сначала на секунду приложила палец к губам девушки, а затем порывисто наклонилась и поцеловала ее туда

Нежные мягкие губы лучшей подруги немедленно вскружили голову Ане. Она и подумать не могла, что поцелуй девушки может быть таким сладким. Хотя много ли она знала о поцелуях? Считай ничего. Аня обняла Марину за талию и потянула на себя. Та навалилась на нее всем телом, не прекращая целовать, и позволила дать волю рукам. Гладила ее живот, проникая под рубашку, бедра, но больше всего манил член, к которому она возвращалась раз за разом. Аня не отставала и тоже начала робко ласкать партнершу. Однако чем дальше, тем смелее она становилась. Центром притяжения для нее стала пышная грудь Марины. Девушки незаметно переместились на бок лицом друг к другу, не прекращая целоваться и миловаться. Их язычки то сплетались, то начинали бороться. Для рук уже не осталось запретных зон, за исключением одной. Но и та вскоре пала под напором охватившей подруг страсти. Пальцы Ани с трудом нашли вход в Маринину дырочку, преодолев сплетение густой поросли волос. И затем уже не хотели покидать это изнывающее от желания, мокрое отверстие. Марина понятливо согнула ногу в колене, чтобы облегчить подруге задачу, и вот обе уже откровенно мастурбировали друг дружке, распаляясь все больше. Калинина не вытерпела первой:

— Ань, я хочу тебя! Возьми меня! Не могу больше...

— Я... да... но... я не умею... , — задыхаясь ответила Аня

— Ляг на спину... Я сама...

Девушка перевернулась на лопатки, а подруга умело оседлала ее, безо всяких прелюдий насадившись на давно восставший от ее ласк ствол.

— О-о-о!, — застонала Аня, упиваясь теми ощущениями, которое дарила обжигающе горячая плоть Марины, тесно обхватившая ее член

— Бля-а-а, как хорошо-о-о!, — вторила ей подруга, начав двигать тазом

Движения становились все энергичнее и амплитуднее, заводя обеих все сильнее и сильнее. И с каждым движением им все труднее было сохранять над собой контроль.

— Маринка, ты же ебешь меня! Да-а-а! Ебешь свою подругу!!!

— О-ох, твой хуй! Он весь во мне!!! Большо-ой! Ой!! Ой!!!

— Да! Да!! Да!!! Сильнее! Еще! Какой кайф! Какая у тебя узка дырочка!!!

— Да! Трахай мою узкую дырочку! Аня! Анечка!! Анюта!!! Еби меня!!!

Марина уже скакала на подруге в бешеном темпе. Ее груди подпрыгивали вверх при каждом движении, а затем со шлепком опускались на место. Девушка просто вбивала Аню в диван своим пышным задом.

Приближения оргазма Аня не заметила. Все случилось внезапно, как взрыв. Кто-то хрипло взвыл, и девушка не сразу поняла, что ее собственный голос. Тело забилось в судорогах. Сперма толчками начала вырываться наружу, наполняя Маринкино лоно. И почти сразу после этого подруга тоже начала кончать. Вся затряслась и заскулила, а потом упала вперед, придавив Аню своим телом.

— Ну ты как, живая там?, — спросила она немного погодя, когда отдышалась

— Пока не знаю. А ты?

— Тоже не знаю. Но было оф-фигительно! Ой! Он убегает из меня! Ой-ей! Лови его!... Эх... сбежал!

Марина села, приподнялась и заглянула под себя:

— Ой, а он совсем пропал!

Аня выскользнула из-под подруги, соскочила на пол и рванулась к зеркалу. Члена не было и в помине. Вместо него ниже лобка красовалась голенькая щелочка, ровно на том месте, где и должна.

— Жаль, — подала голос с дивана Марина, — Я бы еще от одного раза не отказалась. Интересно, есть еще у твоего профессора такие таблетки?

— Откуда? Мы эти-то 2 недели целых делали.

— Так может это... еще сделаете?

— Зачем? Эксперимент закончен.

Может Марине и показалось, но сказала это Аня с ноткой сожаления. Ей и самой было очень грустно, но виду она не подавала.

— А-ань... А здесь есть халат? Мне бы в ванну сходить.

— На фига?

— А ничо, что ты в меня наверное литр спермы спустила?

— Ой, Марин, а если ты залетишь?

— Блин! Только этого не хватало! Хотя у меня вроде безопасные дни щас... , — Марина нахмурилась и внезапно рассмеялась

— Ты чего?

— Подумала об отчестве ребенка, если рожу от тебя.

— Типун тебе! Какое на хрен рожу?!

— Не ссы. Все нормально будет. Ха-ха! Я же дочку Аней мечтаю назвать. Анна Анновна! Ха-ха-ха!

Аня оделась первой и принесла подруге халат. И пока та принимала водные процедуры, пошла в лабораторию. Профессор сидел в кресле красный, как рак, и весь мокрый от пота. Ассистентка тоже покраснела, поняв причину такого состояния профессора. Ведь их оргия проходила, хоть и за стеной, но совсем рядом. И препод наверняка все слышал. Тем не менее, она спросила:

— Вам нехорошо, Виктор Сергеич?!

— А... Ничего, ничего. Все пройдет. Как все прошло?

— Нормально, — уклончиво ответила студентка, — Эффект недолгий, около часа, но функциональность... в общем, все работало.

— 53 минуты, — уточнил мужчина

— Откуда... ?

— Нет, нет. Я не смотрел, разумеется. Просто твоя подруга... кхм... очень громко комментировала все, что видит.

— Ясно, — еще гуще покраснела девушка, — Вы же сами ей возбудитель дали, вот она и...

— Возбудитель? Какой еще возбудитель? Обычная глюкоза подкрашенная. Плацебо. Просто я знал, что на филфаке английский хорошо преподают. И логику, кстати, тоже.

— То есть она на самом деле?!?!

— Ее реакция была совершенно натуральной, — торопливо ответил профессор и сменил щекотливую тему: — Кстати, ты в прошлый раз весь крем израсходовала? Я только пустую банку нашел

— Да, Виктор Сергеевич. Не могла остановиться. Позитивные эмоции переполняли, я ж писала, — убедительно соврала Аня

На самом деле он истратила лишь треть банки. А остальное, повинуясь какому-то наитию, переложила в полиэтиленовый пакетик и унесла с собой.

— Нет, нет. Я не в претензии. Просто уточняю.

— Виктор Сергеевич, а можно я отчет потом напишу? Мне кажется, что нам всем нужно прийти в себя после такого...

— Да, да. Отличная мысль. Отличная. Я в кабинет свой пойду. А ты дождись Калинину и... в общем, дверь за собой просто захлопните и все... Я позвоню сам, когда мы сможем продолжить.

Он торопливо скрылся в кабинете и закрыл за собой дверь на защелку. Затем подошел к книжному шкафу и трясущимися руками извлек спрятанную в затененной глубине компактную видеокамеру. Сел за стол, открыл маленький экранчик, включил запись и потянулся свободной рукой к ширинке...

Глава 4. Поменяться местами

Здесь Аня и профессор кардинально поменяют роли, предназначенные им самой природой. А в конце профессор, опираясь на приобретенный в ходе эксперимента опыт, предложит Ане испытать нечто для нее совершенно новое.

Очередные 2 недели напряженного труда вновь закончились изготовлением всего двух таблеток. Одна имела красноватый оттенок, а другая — лазурно-голубой. И, как и в прошлый раз, профессор не спешил посвятить свою помощницу в конечную цель предприятия. Раскрыл карты он в последний момент:

— Красноватая превратит меня в женщину. Это уже испытанная формула, хоть я и усовершенствовал ее немного. Голубая — это доработанный вариант того средства, что ты пробовала в прошлый раз. Изменения в обоих препаратах с точки зрения химии совершенно незначительные. Поэтому предлагаю рискнуть и испытать их сразу. Без предварительного теста. Ты как?

— Я правильно поняла, что в результате Вы станете женщиной, а я опять мужчиной?

— Опять? Технически в прошлый раз ты была не совсем мужчина. Женские половые признаки, насколько я понимаю, сохранились. Но в этот раз их не будет.

— Допустим. И дальше что?, — с напряжением в голосе спросила Аня, прекрасно понимая, к чему клонит профессор. Просто смены пола ему мало — нужно ведь и «функциональность» проверить!

— Очевидно же! Я займу место Калининой в эксперименте.

— Виктор Сергеевич, не пойму, зачем Вам все это надо? Почему все Ваши эксперименты крутятся вокруг одного и того же?

— Потому что все остальное — это уже пройденный этап. Я научился выращивать мышцы, зубы, волосы, внутренние и внешние органы. Впереди — мозг. Самый сложный человеческий орган. А сейчас я занят второй по сложности системой — половой. Вместе со всеми смежными системами, естественно. Я ответил на твой вопрос?

— Да. Но заниматься с Вами сексом я не стану!

— Кто говорит о сексе, Анна?! Это чистая наука! Эмпиризм!

— Как хотите называйте, но секса не будет!

Такого решительного отпора профессор не ожидал и даже растерялся. Но потом взял себя в руки и не менее решительно заявил:

— Как угодно. Незаменимых не бывает. Уверен, что найду того, кто согласится пожертвовать собой ради науки. Хотя какая это жертва?! Я ж не заставляю заражать себя смертельным вирусом, чтобы испытать лекарство.

— Вот и ищите!, — отрезала Аня и направилась к выходу

На лице профессора отразился испуг, и он торопливо засеменил вдогонку, догнав девушку почти у входной двери

— Анна! Анна, постой! Прости! Никого я искать не буду. Все равно не найду. Я прошу, УМОЛЯЮ не бросать меня сейчас, когда я так близок!

— Близок к чему? Вы ж ничего мне не рассказываете! Какая конечная цель?, — жестким стальным голосом спросила Аня

Профессор опустился на банкетку в прихожей и поник. Выглядел он в этот момент жалко. Помолчав, он вздохнул и признался.

— Да. Я все расскажу. И клянусь, что больше никогда ничего скрывать от тебя не буду. Да! Моя цель — исцеление. Полное исцеление от любой болезни. Я точно установил, что любой организм способен сам излечить себя от всего, кроме физического повреждения тела, типа переломов. Даже от рака! Для этого мозгу достаточно дать команду на выделение или антител, или гормонов, или сигнальных молекул в зависимости от типа заболевания. Мозг может разрешить через химические сигналы одним клеткам делиться, а деление других, наоборот, заблокировать. Причем синтез этих сигналов мозг инициирует на основании других сигналов, полученных от своего тела. Эти сигнальные молекулы чрезвычайно сложные. Но разгадав их структуру, и как работает система в целом, можно добиться потрясающих результатов! Человечество перестанет умирать от болезней!

— Это все замечательно и благородно, но я не вижу связи, простите. Почему я должна с Вами трахаться, извиняюсь за выражение?!

— Это неприемлемая формулировка. Но излишняя прямота свойственна вашему поколению, поэтому я готов и ее стерпеть. И я объясню. Каюсь, я был неискренен с тобой. Вот ты и поняла мои устремления превратно. Меня привлекает не сам процесс, поверь. Научный интерес представляет лишь гормональный взрыв, который происходит во время кульминации полового акта. В кровь выбрасывается колоссальное количество самых разнообразных сигнальных молекул. Множество систем организма начинают слаженно и усиленно работать с одной целью — обеспечить репродуктивную функцию организма. Если взять пробу и изучить эту кровь по моей методике, можно решить главную задачу! А другого способа получить равный по силе взрыв, увы, нет.

— По-моему, Вы лукавите, профессор. Что-то я не помню, чтобы Вы после последнего опыта хотели взять у меня кровь.

— Первые два опыта были скорее для разжигания твоего интереса. Третий — для того, чтобы ты морально подготовилась к четвертому. А четвертый — самый главный. Ради него все и затевалось. Это квинтэссенция всего моего многолетнего труда.

— Ну, возьмете Вы кровь. Разберете химические сигналы. Поймете, какой как действует. И что? Вы вроде и так все это знаете, раз даже пол можете сменить на раз-два!

— Знаю. Могу. Но главная проблема не в этом. Ты сама знаешь, что все трансформации очень непродолжительны по времени. Простые — подольше длятся, сложные — поменьше. И все возвращается в исходное состояние. И я не знаю, как это остановить! Но если... Ладно. Объясню на примере рака. Я принимаю препарат, который дает мозгу команду послать химический сигнал на блокировку деления раковых клеток. Те прекращают делиться, но через несколько часов снова начинают. Почему? Я не могу понять. Как не могу понять и того, почему все мои трансформации откатываются назад. Ты опять спросишь, причем тут половой акт? Я уже говорил, как в начале его мозг начинает рассылать кучу команд разным органам. И вот через какое-то время те начинают отчитываться: «Шеф, команду выполнил! Можно переключаться в обычный режим?». Мозг отвечает «Да. Спасибо за работу» или «Нет. Надо еще попотеть». «Есть шеф! Продолжаю». То есть обмен сигналами идет очень активный. Их концентрация зашкаливает. И, следовательно, возрастает вероятность отловить хотя бы один такой доклад подчиненного. Я трансформировался десятки раз, слил с себя не знаю сколько крови. Ночевал в лаборатории, анализируя ее, но так ничего и не поймал. Иголка в стоге сена. И тогда подумал о сексуальном взрыве и решил его использовать.

— Могли бы, извините, к этим... типа жрицам любви обратиться.

— Увы. Во-первых, они не согласятся кровь сдавать. Во-вторых, о моих экспериментах узнает много посторонних, и далеко не самых достойных людей — сутенеры, криминал. А в-третьих, и это самое главное, нужен половой акт именно между двумя ТРАНСФОРМИРОВАННЫМИ объектами. На это уже точно ни один здравомыслящий человек не пойдет.

— Я же пошла, — грустно усмехнулась Аня.

— Поэтому ты понимаешь, как нам важно продолжить совместную работу? Я на все готов, лишь бы ты согласилась! Хочешь, при публикации результатов укажу, что ты не ассистент, а соавтор?

— Нет уж. Давайте так оставим.

— А деньги? Анечка! Я могу составить бумагу, чтобы все гонорары и премии за мое открытие перечислялись тебе!

— Обидно такое слышать. Но от своей доли АССИСТЕНТА не откажусь.

— Так значит ты... ты согласна?

— Давайте попробуем. Сегодня?

— Нет. Мне еще нужно время, чтобы подготовить лабораторию для анализа крови. Завтра. В полдень.

* * *

— Так, эти штуковины надень на свои средние пальцы. Ничего страшного, всего лишь усовершенствованные мной миниатюрные глюкометры. Но они ничего не измеряют, а только берут кровь. Иглы специальные, сверхтонкие, ты даже ничего не почувствуешь, может еле заметное покалывание и все — объяснял профессор, — После трансформации твои пальцы могут стать толще, но это не страшно. Здесь есть эластичные вставки, так что эффекта испанского сапога не будет, не бойся.

— Какого еще сапога?

— Пытка такая была в средневековье. Ногу помещали между двумя деревянными или металлическими досками и постепенно сдавливали ее ими, вбивая клинья в специальные отверстия.

— Бе-е! — поморщилась Аня, но тестеры на пальцы надела

— Отлично. Отлично. Тогда приступим? Или еще вопросы есть?

— Есть. Вы ведь, типа, в полноценную женщину превратитесь?

— На какое-то время — да.

— А если Вы... забеременеете? Это возможно?

— Возможно. Но при обратной трансформации внутренние женские репродуктивные органы исчезнут, и оплодотворенная яйцеклетка выйдет в брюшную полость, где, скорее всего, погибнет.

— То есть Вы не уверены точно?

— Как и любой первооткрыватель, я не могу знать достоверно, что меня ждет.

— Ладно. Это Ваши проблемы, — усмехнулась Аня и выпила свою таблетку, после чего удалилась в кабинет. Она по-прежнему стеснялась меняться при профессоре.

Там она разделась догола и встала перед зеркалом, ожидая начала изменений. Первой ласточкой стала грудь. Кожа на ней начала стягиваться сразу во всех направлениях. Ощущение было такое, как если бы грудь туго перетянули эластичным бинтом. Кружки вокруг сосков уменьшились, как и сами соски, но цвета не изменили. «Терпимо», — подумала девушка, но тут же вскрикнула от боли. Ее кости будто зашевелились внутри сами по себе. Чувство было необыкновенным. Словно внутри у нее поселился маленький, но сильный человечек, который начал изгибать части ставшего эластичным скелета, выкручивать суставы, формируя какую-то новую конструкцию. И получалось у него это довольно успешно: плечи раздались вширь, грудная клетка выступила вперед, таз наоборот стал уже, ноги — длиннее и кривее. Живот втянулся внутрь, и на нем отчетливо проявилось 6 кубиков пресса.

Ладони стали шире, на руках и плечах вздулись мускулы. На шее выступил кадык, скулы заострились. Выражение лица грубело и стремительно приобретало мужские черты. Защекотались щеки и подбородок, а через секунду сквозь кожу в этих местах пробилась синеватая щетина. «Мерзость какая», — скривилась Аня и опустила глаза вниз, так как там тоже что-то начиналось. Сначала лобок покрылся густыми вьющимися волосами, а потом волосяная дорожка быстро протянулась снизу вверх от лобка до пупка. Следом, как это уже было, начал набухать клитор. Вылез шишкой наружу и постепенно сформировался в полноценный член. Визуально он был меньше, чем в эксперименте с Мариной. Не иначе профессор испугался за самочувствие своей вагины, если ее начать буравить 20-ти сантиметровой елдой. Аня улыбнулась этой мысли и стала ждать последнего этапа трансформации. Яички выпали через минуту, смешно повиснув под торчащим эрегированным членом. Девушка сунула руку под них, но никакого отверстия не обнаружила.

— Эх, до свидания, моя кисонька!, — вздохнула она и прокрутилась перед зеркалом.

Перед ней стоял молодой парень атлетичного сложения. Похожий на нее и довольно симпатичный. «Настоящий индеец!», — усмехнулась Аня, взглянув на свою длинную русую косу, которая почему-то никуда не делась, — «Интересно на профессора посмотреть». Дождавшись, когда ее пенис примет спокойный вид и решив не утруждать себя одеванием, она вышла из кабинета и нос к носу столкнулась с молодой женщиной лет 30—35 в длинном махровом халате и... с лысиной на голове. От смеха ей удалось сдержаться с трудом. Виктор Сергеевич сразу пояснил с виноватым видом:

— Про волосы совсем забыл, старый балбес! Так что парочка у нас еще та получилась: лысая женщина и мужчина с косой.

— Прикольно. А еще Вы молодой... молодая в смысле.

— Ага! Ты заметила! Это и есть те самые изменения в формуле, о которых я упоминал. Омоложение! Еще одно практическое применение моих... наших исследований. Ну... пойдем, Аннушка, что ли? Увидишь мою спальню. Там все готово.

— Я только не уверена, что получится, — сказала Аня, опустив виноватый взгляд на свое вялое достоинство.

— Ах, ну да, ну да! А если так?, — профессор живо скинул с себя халат.

Его образ был весьма привлекателен, но... для молодого парня. Аня же внутри осталась девушкой, и ее организм никак не отреагировал на роскошное женское тело, состоящее сплошь из плавных линий, на грудь 3-го размера с ее идеальными пропорциями, на чувственные алые губы и красивое лицо с едва заметными морщинками в уголках глаз.

— Сомневаюсь...

— Но как же так?! Ведь с Калининой все было нормально!

— Она... э-э-э, — сильно смутившись начала Аня, — Проявила кое-какую инициативу. Ну а потом все уже само собой случилось.

— Инициативу? О чем ты?

— Ну... это... оральные ласки...

Теперь настала очередь краснеть уже профессору. Он ведь, несмотря на облик, все же остался мужчиной. И перспектива сосать мужской член претила ему и вызывала отвращение. Видя заминку Виктора Сергеевича, Аня предложила:

— Может тогда все отменим?

— Нет! Нет!!, — сразу встрепенулся ученый, — Никак нельзя! Я... сделаю. Ради науки. Исключительно ради науки! Полагаю, я готов. Но мне нужно вжиться в роль... Ты не возражаешь называть меня... э-э... Викторией? Можно Викой. И давай договоримся заодно, как будем общаться. Ты — молодой человек, я — женщина примерно того же возраста. И вести себя мы должны соответственно нашим ролям. В том числе без выканий всяких, да?

— Хорошо, Вика. А я тогда кто? Анна... Андрей?

— Да. Подходяще. Андрей. Идем, Андрей!

Она взяла ассистента за руку и потащила за собой в спальню. Там Андрей лег в расправленную кровать на спину и с интересом начал наблюдать за приготовлениями Виктории. Девушка легла рядом сначала с одной стороны, затем с другой, потом переместилась ближе к ногам. Наклонилась к безжизненному члену, зачем-то понюхала, не касаясь. Протянула было руку, но одернула.

— И как это делать... Андрюша?

— Не знаю, Вик. Я сама... сам ни разу.

— Ну да. Ну да, — ангельским бархатным голоском, но с интонациями профессора озабоченно произнесла Вика

— Вик, а у тебя есть парик какой-нибудь? Твоя прическа мешает сосредоточиться

— Парик? Парик? Ах да... Нет, разумеется нет, хотя... есть же. Есть!

Женщина вскочила, радуясь отсрочке от неприятного, но неизбежного для нее мероприятия, и выбежала из спальни. Движения у нее тоже были забавными: резкими, угловатыми, диссонирующими с плавными обводами ее прекрасного тела. Вернулась она через несколько минут в коротком рыжем парике. Прическа была слегка спутанной, но вполне приличной.

— От супруги... покойной... осталось. Она болела сильно. Химиотерапия. Вот и...

— Вик, не надо об этом, — севшим от волнения голосом попросил Андрей, проникнувшись сочувствием к профессору: — Иди сюда. Ты такая красивая!

Женщина мило покраснела и заняла свое прежнее положение, в ногах. Склонилась, немного брезгливо подняла вялый член пальчиками и осторожно коснулась языком его головки, наполовину скрытой кожей. Затем также лизнула подушечку большого пальца. Разницы особой, очевидно, не почувствовала, и уже смелее коснулась головки губами.

— Да, милая... Сделай это для меня! Твои губки такие нежные!, — приободрил ее Андрей, воспользовавшись формулировками, которые он почерпнул из прочтения нескольких эротических рассказов.

Вике это действительно помогло, и она погрузила головку в свой ротик наполовину.

— О да-а! Твой ротик такой горячий! Помоги себе ручкой.

В этом деле Вика по понятной причине оказалась профи. Обхватила инструмент своей хрупкой ладошкой в том месте, в каком надо, и с таким усилием, какое надо. Задвигала ручкой умело, доказывая богатый опыт.

— Да, крошка, продолжай! Возьми его поглубже!, — продолжал демонстрировать свой арсенал скабрезных фразочек Андрей, — Пососи моего дружка!

Член начал твердеть, несмотря на то, что никаких других признаков сексуального возбуждения Андрей не испытывал. Скорее всего, это была чисто механическая реакция. Зато Викуся, как ее про себя прозвал Андрей, увлекалась все больше. Ощущение живого, крепнущего, пульсирующего у нее во рту мужского детородного органа, производило на нее странный и неконтролируемый эффект. Сосущее чувство внизу живота усиливалось, наполняя все тело приятной истомой. Кожа стала чувствительной и чутко реагировала на случайные прикосновения партнера к шее и плечам. Стада мурашек перебегали то по спине, то по животу, то отваживались совершить путешествие вниз вдоль бедра. Томление между ног стало нестерпимым, то сливаясь в одну точку, то растекаясь по округе волнами тепла, и вызывало острое желание унять его любым способом.

Вика просунула свободную руку под себя и коснулась источника. В тот же миг водопад неизведанных дотоле эмоций накрыл ее с головой. Женщина закричала, но Андрей услышал лишь громкое мычание. Он понимал, что происходит с партнершей, и это впервые пробудило настоящее желание в нем самом. Захотелось внезапно сделать то, на что он не решился, когда был с Мариной. Уперевшись в подрагивающие плечи Виктории, он толкнул их от себя. Но не подумал о том, что новый облик наделил его недюжинной силой. Женщина отлетела назад, как тряпичная кукла и, не удержавшись на краю кровати, неловко упала на пол. Андрей испугался и бросился следом. Но Вика уже поднялась и сама кинулась ему навстречу.

Два тела сплелись и повалились на постель. Пользуясь своим физическим превосходством, Андрей опрокинул женщину на спину и, как хищник, бросился к объекту своего вожделения. Грубо раздвинув ноги жертвы, он вонзил голову между ними и жадно припал ртом к раскрытым пухлым краям Викиной раковины. Ему показалось, что губы и язык погрузились во влажное горячее озеро. Вкус был чуть солоноватый и очень знакомый. Запах дурманил. Язык скользил по нежной плоти не встречая сопротивления. Вика сжала его голову бедрами, одной рукой вцепилась в макушку, а другой ухватила косу и начала наматывать на кулак. Ее собственная голова металась по смятой простыне, а с губ слетало рефреном одно и то же слово: «Еще! Еще!! Еще!!!»

Андрей впивался в лоно женщины губами, всасывая в себя складочки и проникая языком в самое сокровенное, а Вика щедро одаривала его своими соками и требовала не останавливаться. Мужчина и не собирался, но сейчас ему уже хотелось большего. Выскочило чертиком из темного уголка мозга воспоминание, как хорошо ему было в тесной дырочке Марины, и уже не отпускало. И когда новое желание перевесило прежнее, он не стал сопротивляться ему. Бросил тело вперед и навис над Викой, оперевшись на локти. Она сразу поняла, что сейчас должно произойти, и глаза ее расширились от страха.

— Хочу тебя! Не бойся... , — треснутым голосом произнес Андрей и опустил таз

Член уперся в преграду чуть ниже цели, и мужчине пришлось сделать еще 2 попытки, прежде чем головка его члена проникла туда, куда так стремилась.

— На-а-а!, — крикнул он в приступе всепоглощающей похоти, и вогнал свой кол до самого основания.

— А-а-а-а-а-а-а!!! , — вторила ему Вика и... обезумела

Она ждала удовольствия, она вожделела его, но даже в самых смелых фантазиях не думала, что наслаждение будет настолько сильным. Это чувство, когда чужая плоть вонзается в тебя, наполняет, сливается с тобой было неописуемо прекрасным! Вика закричала снова, и потом голосила уже не умолкая, коротко прерываясь, когда Андрей слишком резко вбивал в нее свой член, упираясь в матку, или чтобы перевести дыхание. Окружающий мир для Вики перестал существовать, сосредоточившись в одной единственной точке — ее страждущей, истекающей дырке. Только она отзывалась на напор вторгающегося в нее раз за разом члена взрывами наслаждения. Все остальные органы чувств, казалось, отключились. Тело превратилось в придаток Вагины и служило своей Королеве с одной единственной целью: обеспечить ее жизнедеятельность. Чтоб ее могли ласкать, лелеять, трахать, терзать, пронзать и даже рвать...

Когда Вика начала кончать, Андрей даже испугался. Настолько неистовым оказался оргазм. Его собственный момент кульминации меркнул по сравнению с тем, что он наблюдал у партнерши. Ноги обхватили его торс, до хруста сжав ребра. Когти вцепились в бицепсы, раздирая кожу. Интимные мышцы сдавили член, намертво удерживая его внутри влагалища и не давая возможности излить хоть каплю куда-то в другое место. Вика протяжно застонала, закатив глаза, сжав челюсти и до крови прикусив нижнюю губу. Каждая мышца ее тела была напряжена, рельефно выделяясь под белой кожей. Испарина покрыла лоб, шею, грудь... Вагинальные мышцы постепенно ослабляли хватку, но когда время от времени женщину сотрясали конвульсии, напрягались вновь, и с каждым разом все сильнее, хоть и короче по времени.

Немного погодя (хотя с точки зрения Вики спустя вечность) она начала приходить в себя. Дыхание восстанавливалось, оставаясь тяжелым. Мышцы расслаблялись. Ноги сползли вниз вдоль бедер Андрея, оставшись бесстыдно раскинутыми. Руки безвольно упали на постель.

— Не... неверо... ятно!!! Эт-то... у женщин... всегда так?

— Не знаю, профессор, — ответила Аня, решив, что на этом их ролевую игру можно закончить

— Как?! Т-ты никогда не испытывала этого?!

— Нет, представьте себе.

— Т-ты д-девственница?!

— Да

— Но как же тогда, с Калининой? Ах да! Ты же... , — он задумался и выпалил своим приятным женским голосом: — Ты тоже должна испытать это! Непременно!! Ты даже представить себе не можешь, насколько это прекрасно!

— Про...

Профессор резко оборвал ее на полуслове и начал тараторить, постоянно повышая темп и тембр голоса.

— Ничего не говори! Ты должна!! Я знаю, ты думаешь, что имеешь представление о том, что я испытал. Но поверь, я не раз занимался, извиняюсь, самоудовлетворением в женском облике. И это не идет ни в какое сравнение!! Да! Я решил! Я помогу тебе обрести этот опыт! Завтра? Нет, не завтра! Я должен подготовиться! Я приготовлю нечто совершенно необыкновенное!! Понадобится время... Немного времени. 7? Нет. 10 дней. Я все сделаю за 10—11 дней. И ты поймешь! Обещаю!!

— Э-э, профессор... Вообще-то Вы вроде человечество собирались спасать? А не мою сексуальную безграмотность ликвидировать. Я к тому, что мне надоели эти штуки на пальцах.

— Ах! Да, да! Сначала кровь... Возвращайся в кабинет и становись опять тем прелестным созданием, каким ты была. Тестеры просто сними и принеси потом мне в лабораторию. И... можешь отдыхать. Спасибо. Спасибо за помощь и... все ЭТО. Дальше я сам. Сам.

Глава 5. Конек-Горбунок

В очередной раз нарушив законы природы, и выполнив данное Ане обещание, профессор становится одержимым желанием сохранить изменения навсегда и заодно устроить тем самым свою личную жизнь. Понравится ли это Ане?

На все Анины просьбы ассистировать профессору, тот неизменно отвечал отказом.

— Понимаешь, я же дал слово рассказывать тебе обо всем, что делаю. Но я не хочу испортить сюрприз. Поэтому нет, Аннушка. Справлюсь один, — объяснял он

Но девушка не скучала. Почти все свободное время она проводила с Маринкой. Подружки сильно сблизились после совместного приключения. Впрочем, обе старательно избегали обсуждать то, что им довелось пережить. Но и без этого им хватало тем для общения. Одно беспокоило Аню — она заметила, что Марину что-то мучает. Что-то, о чем она даже ей признаться не может. На лице подруги то и дело появлялась тень грусти.

— Мариш, что-то не так?, — спрашивала Аня, — Что-то случилось?

— Нет. Все нормально, — поспешно отвечала Марина и опять становилась веселой и беззаботной, как обычно.

А однажды произошел такой странный случай. Анина мама каждую субботу ходила с подругами в баню. Попариться всласть, поболтать о своем о женском. Ничего такого. И тут у них что-то не срослось, а баня была уже заказана и оплачена. Мама предложила Ане воспользоваться случаем и взять кого-нибудь из подруг. Естественно девушка пригласила Марину, кого еще? Но та неожиданно так резко отказалась, что озадачила этим поступком Аню. А после даже говорить на это тему не хотела. «Я не могла пойти!», — вот и весь разговор. Никаких объяснений.

В один прекрасный день Ане, наконец, позвонил профессор. Сказал без лишних слов приходить завтра к полудню и настойчиво попросил не опаздывать. А через 5 минут прислал СМС: «Утром сделай клизму». Очевидно, боялся произнести это вслух. Девушка удивилась, гадая, зачем ему это понадобилось. Единственное разумное объяснение она решительно от себя отгоняла, придумав такую отговорку: «Он, конечно, немного извращенец, но не до такой же степени! И даже если он задумал взять меня ТУДА, то кто ж ему позволит?!». Так что просьбу профессора она выполнила, хоть для этого и пришлось с утра пораньше бежать в аптеку. Нужного оборудования дома у них не было.

Аня была совсем не глупышкой и прекрасно осознавала, что сегодня с ней должно произойти, но старалась об этом не думать. Ведь твердое решение расстаться с девственностью она приняла уже на следующий день после последнего опыта. Так чего зря себя терзать? Но волнение все равно испытывала немалое. И готовилась накануне тщательно: дважды вымыла волосы, приготовила свой самый нарядный комплект нижнего белья, сделала освежающую маску и удалила начавшую было пробиваться наружу поросль на своей киске.

По пути к профессору она несколько раз останавливалась и разворачивалась обратно, но все-таки сумела себя пересилить и добраться до пункта назначения. Открыл ей статный молодой парень лет 20.

— Привет. Я к Виктору Сергеевичу.

— Это я, Аннушка

— Ой! И правда похожи!, — сказала Аня, присмотревшись.

Это действительно был ее преподаватель, только в молодости. И, кстати, очень симпатичный. Он был в халате на голое тело, а руки все время держал в карманах. Даже дверь закрывал, толкнув ее плечом.

— Проходи. Очень рад тебя видеть. Вина?

— Да. Наверное. Немножко

— Налей себе сама. На кухне.

Аня выпила целый бокал, что быстро придало ей смелости. А чуть позже ее охватила легкая эйфория.

— Вы туда что-то подмешали?, — спросила она, найдя профессора в спальне.

Он уже лежал, вальяжно развалившись на постели.

— Слабый стимулятор и еще кое-что. Ничего такого, что могло бы изменить твое сознание и сделать что-то против своей воли.

— А «кое-что» это что?

— Никаких секретов, как обещал. Просто некоторые твои мышцы станут более эластичными. Это поможет тебе полностью насладиться эффектом. Ты готова?

— Я так не могу сразу, Виктор Сергеевич. Вы, может, не понимаете, но для меня это очень трудный шаг.

— Понимаю. Сядь рядом. Давай поговорим.

Аня присела на краешек кровати и оправила свое чуть задравшееся легкое летнее платьице.

— Вы нашли свою сигнальную молекулу?

— Нашел. Но не совсем то, что искал. Тем не менее, мне удалось увеличить продолжительность трансформации втрое. Нужно продолжать искать.

— Сегодня?

— Нет. Сегодня никакой работы, — ласково ответил он и положил руку на бедро девушки, сразу проникнув под подол платья.

— Хочешь, расскажу тебе о себе?

Аня кивнула, и молодой человек начал размеренно говорить. Начал со студенческой поры, когда он думал только об учебе. Затем о начале преподавательской деятельности. Как он влюбился в свою студентку и потерял голову. Как Галя потом стала его женой. И как трудно они переживали период, когда поняли, что она не может иметь детей. Как прожили почти 30 лет душа в душу. Как Галя заболела и сгорела всего за 2 месяца. И как после ее смерти он дал себе слово найти лекарство от всех болезней мира. Искать его, пока бьется сердце. Говоря все это, он нежно поглаживал Анину ножку, забираясь все выше и выше. Слушая рассказ профессора, девушка проникалась к нему все большей симпатией и сочувствием, и не останавливала его. Напротив, когда он умолк, она наклонилась и долго, с чувством поцеловала его в губы.

Он ответил на поцелуй, а его шершавая сухая ладонь переместилась ей на попку, сжав упругую ягодицу через мягкую кружевную ткань трусиков. Аниного тела впервые так откровенно касалась мужская рука, и это оказалось приятно. Чувствовалась таящаяся в ней грубая сила и нетерпеливое желание добраться поскорее до самых укромных уголков. Первым препятствием оказались трусики, которые профессор неловко попытался стянуть. Но они лишь натянулись, накрепко вцепившись в бедра.

— Подождите... я сама, — тихо сказала девушка

Избавившись от объятий, она встала рядом с кроватью, лицом к мужчине. Он вновь спрятал руки в карманы халата и блестящими глазами смотрел на Аню. Она завела руки за спину и медленно расстегнула молнию. Скинула с плеча одну широкую бретельку, затем другую, ухватилась пальчиками за подол ниже талии и потянула вниз. Платье бесшумно сползло к ее ногам. Пристально глядя на профессора, девушка примерно по той же схеме избавилась от лифчика, открыв взору пару высоких крепких грудок с задорно торчащими розовыми сосочками. Чуть помешкав, взялась за трусики и одним движением стянула их до щиколоток, для чего ей пришлось низко нагнуться. Выпрямилась, перекинула косу вперед и переступила через ворох одежды, лежащий вокруг ее греческих ступней.

— Вот... , — смущенно произнесла она, опустив ресницы и теребя скрученные пряди волос обеими руками

— Ты богиня! Волшебная фея! Нимфа!, — восхищенно бормотал мужчина

— Богиней я была после крема

— Нет. Так лучше! В миллион раз лучше! Естественная красота. Невероятная красота! Божественное творение природы!

Подтверждением того, что комплименты профессора были не пустым звуком, стало появление внушительного бугра под халатом. Не в силах оставаться на месте, Виктор порывисто вскочил с места и бросился к Ане. Сгреб ее стройный стан в охапку и начал покрывать горячими поцелуями ее лицо, шею, плечи, грудь. Его руки лихорадочно метались по телу девушки, словно боялись, что Аня растает, как призрак, и они не успеют насытиться ее юными прелестями. При этом он шептал при этом такие непристойные нежности, что они вогнали ее в краску, но и вскружили голову одновременно. Страсть наставника передалась и его студентке. Она буквально сорвала с профессора халат, обнажив его молодое мускулистое тело. И прижалась плотнее, когда почувствовала прикосновение вздыбленного мужского достоинства к своему животу. Безумные ласки и комплименты продолжались, и Аня покорно и благодарно принимала их. Но в какой-то момент ей захотелось выразить свою благодарность физически.

К этому желанию примешивалось и любопытство: что чувствовали Марина и Вика, когда делали с ней ЭТО? Преодолевая сопротивление профессора, Аня опустилась на корточки и обхватила губами крупную головку его члена. А затем сразу приняла этот орган в себя так глубоко, как только могла. Поперхнулась, заслезилась, но не остановилась. Начала жадно сосать, не помогая себе руками. Во рту выступила обильная слюна. Ее было так много, что она начала чуть не выплескиваться наружу, скапливаться на подбородке, стекать с него, образуя длинные прозрачные сосульки. Сопровождалось все это ритмичными чавкающе-клокочущими звуками, сводившими профессора с ума. Он даже ощутил приближение оргазма, но это никак не входило в его планы. Он вспомнил, ради чего пригласил сегодня ассистентку и не намерен был менять свои намерения. С трудом оторвав от себя присосавшуюся, как клещ, девушку, он легко подхватил ее на руки и бросил на кровать, а сам лег рядом. Аня вновь потянулась было к его члену, но профессор остановил ее.

— Нет. Постой. Сегодня ты главная. Сегодня все только для тебя! Что для тебя сделать?

— Все, что угодно! Делайте со мной, что угодно!

В этот момент Аня была похожа на развязную блядь, все помыслы которой сводились к одному: чтоб ее как можно скорее, и как можно жестче трахнули. И профессор мог и хотел дать ей это! Хоть и вынужден был с легкой досадой признать, что со стимуляторами в вине он все же переборщил.

— Возьмите меня! Сейчас!!, — заклинала распластанная на спине Аня

Виктор прижал указательный палец к ее губам. Девушка с изумлением сумела заметить, что тот был необычайно толстым и, кажется, без ногтя. Но тут же забыла об этом, охваченная похотью. Мужчина же тем временем расположился на коленях между ее широко раздвинутых ног с явным намерением выполнить ее просьбу. Он вошел в ее узкое сочное лоно легко и сразу на всю глубину, не встречая преграды, и прекрасно зная, что плева рассосалась от препарата, подмешанного в Анин напиток.

— Да-а-а-а!, — возопила девушка, но тут же осеклась, увидев нечто совершенно необыкновенное.

Это были руки профессора, которые лежали на ее коленках. А точнее их указательные пальцы. 2 багровых сардельки около 3-х сантиметров в диаметре. Дальше — больше! Эти отростки неожиданно начали удлиняться, превращаясь в гибкие толстые щупальца. Они опустились на ее живот и извиваясь поползли к груди. Обвили каждую, сдавливая их по окружности, а тупые концы начали синхронно массировать набухшие соски. Аня подняла голову и так увлеклась созерцанием грациозных движений ласкающих ее змей, что даже перестала обращать внимание на то, что Виктор Сергеевич в этот момент размеренно и размашисто таранил ее. Щупальца, казалось, жили своей жизнью. Оставив грудь, они начали извиваться по ее телу, обвивать его, переплетаться, не упуская ни одного кусочка разгоряченного тела. Обхватывали руки, ноги, ласкали уши, шею, губы, проникали под спину, между ягодиц. Очень скоро это тройное воздействие подняло девушку на такой высокий уровень наслаждения, что Ане было уже безразлично, кто и чем ее ласкает и сношает. Она без сил уронила голову на подушку и закатила глаза, частя сквозь стоны одни и те же слова:

— Мамочка, мамочка, мамочка, мамочка...

Опытный (хоть этот опыт и покрылся пылью) любовник сразу заметил перемены в состоянии партнерши и перешел к более активным действиям. Одно из щупалец, овившись вокруг шеи, деликатно «постучалось» в Анины губы. Девушка тут же приоткрыла рот, приглашая незваного гостя. Конец щупальца скользнул внутрь, и Аня немедленно принялась его активно сосать, мыча и причмокивая. Другое щупальце обхватило девушку вокруг талии и перевернуло на бок. Член профессора выскочил наружу, но его место тут же занял дьявольский отросток. Он начал орудовать в этом отверстии даже более активно, чем его предшественник. Но и тому было чем заняться. Не прекращая ублажать оба отверстия девушки, профессор лег на бок позади нее и начал тереться своим по-прежнему скользким от смазки членом промеж ее ягодиц. Затем приставил конец к анусу и легонько надавил

— Ты позволишь?

— М-м-м-м!

Виктор догадался, в чем дело, и на секунду освободил рот девушки, чтобы услышать:

— Да! Возьми меня туда! Куда угодно!!! Только не останавливайся!

Усилив давление, мужчина проник в горячую и тесную попку девушки на глубину головки и замер. Но она сама с мычанием толкнула таз ему навстречу, отчего член вошел уже наполовину. А через несколько секунд профессор со своими помощниками уже с максимально возможным размахом трахал бедную Аню во все ее дырочки.

Немного погодя она испытала свой первый оргазм от мужчины. И следом сразу второй и третий. Хотя возможно их было гораздо больше, потому что все они слились в один неиссякаемый фонтан неземного наслаждения. Она не почувствовала даже, как кончил сам профессор. Как он до краев наполнил густой спермой ее заднее отверстие. Как щупальца покинули остальные ее полости. Как мужчина перевернул ее безжизненное тело, поставил на четвереньки и смачно вылизывал ее анус, глотая все, что из него вытекало. Как он языком подмыл ее истерзанную щелку. Как долго и нежно целовал ее, а потом заботливо укрыл одеялом и оставил отдыхать. Аня вымоталась до такой степени, что почти сразу уснула...

Разбудил ее уже прежний Виктор Сергеевич, пожилой и с лысиной. Но был он не в халате, а в потертом смокинге, белоснежной рубашке и черной бабочке. В руках профессор держал букет цветов. Первой мыслью Ани было «Где она?». Затем «Что было?». И, наконец, «Я все еще голая?». Мельком глянув под одеяло, она убедилась, что нет. Села в кровати и протерла глаза.

— Я позволил себе одеть Вас, Анна. Вы очень крепко спали.

Обращение на «Вы» резануло слух и вызвало определенные подозрения. И они, увы, оправдались.

— Это Вам, Анна, — мужчина положил к ее ногам букет, — И это

Он вынул из кармана черную бархатную коробочку и торжественно открыл. На алой атласной подкладке засияло бриллиантовым блеском роскошное кольцо.

— Что это?, — захлопала глазами девушка.

— Я прошу Вас стать моей женой. Я люблю Вас, Анна! Милая Анна! Вы не представляете, как сильно я Вас люблю! Вы выйдете за меня?

— Я? Я... я не знаю... это... неожиданно

— Я понимаю, как нелегко Вам сразу решиться на такой ответственный шаг. Вы считаете меня старым, думаете, что я не подхожу Вам? Но это поправимо! Я непременно стану молодым! Я найду способ!

— «Бух в котел и там сварился», — некстати пошутила Аня.

— О чем Вы? А-а... Понимаю... Конек-Горбунок, старый царь, молодая невеста... Нет! Такого не будет! Я буду молод и буду жить долго. Не ради себя! Ради Вас! Мы сможем быть счастливы! Ведь Вы сами убедились, КАК нам может быть хорошо вместе! Анна! Будьте моей женой!

— Нет... простите меня.

— Нет?! Но почему?!

— Вы замечательный, умный, интересный, но... я не люблю Вас.

— Вы полюбите!, — в отчаянии заламывал руки несчастный

— Нет! Это и так слишком далеко зашло!, — решительно ответила Аня и, не дав профессору опомниться, выскочила из кровати, а потом выбежала на улицу.

Глава 6. Побег из Шоушенка

Заключительная часть нашего повествования бедна сексуальными сценами, но зато вас ждет развязка всей истории. Ане придется в одиночку бросить вызов самой могущественной спецслужбе страны. Кто выйдет победителем в этой неравной схватке?

Всю следующую неделю профессор никак не напоминал о своем существовании. Переживал отказ, наверное. Ане было искренне и по-человечески его жаль, но сердцу же не прикажешь. Она и сама переживала. Сидела целыми днями дома, грустила и отвергала постоянные Маринкины уговоры «встретиться и поболтать». Но вот однажды поздним вечером ее разбудил звонок с номера Виктора Сергеевича. Девушка схватила трубку и прижала к уху:

— Аннушка, извини ради бога за поздний звонок, но я только сейчас (старый дурак!) вспомнил, что завтра буду занят. Так что факультатива не будет. Задания я тебе отправил по почте. Подготовься

к следующему разу. Я позвоню, когда мы сможем встретиться и позаниматься.

И гудки! «Что это было?», — удивилась девушка, потом поразмыслила и включила ноут. В почте действительно было 2 письма от профессора. В первом были какие-то задачи по органической химии, а второе оказалось личное. Печатал его Виктор Сергеевич явно второпях, и текст изобиловал ошибками и опечатками:

«Аня меня хотят арестовать но яни вчем не виноват они узнали о мое работе мой коллега котротму яобратлся за помощью им сказал помни главное: ыт тут непричем все отрица!!! Говоричто я просто подтягивал тебя по предмету. Кроме тебя еще несколько студентов Это письмо я удалюю после отправки ты тоже удали когда получишь. свой журнал унирчтож Я люблю тебя»

Профессора арестовали?! За что?! Это не укладывалось в голове. Ведь он никому не хотел вреда, наоборот: хотел помочь всему человечеству! Успев привыкнуть выполнять все распоряжения Виктора Сергеевича, Аня послушно удалила письмо из почты и корзины. Затем разорвала на мелкие кусочки исписанные листки несекретного журнала и смыла их в унитаз. Как оказалось — вовремя. Из прихожей раздался настойчивый звонок в дверь. Девушка затаилась и прислушалась. Открыла мама. С кем-то долго разговаривала, не разобрать, а затем громко позвала:

— А-аня-а! Иди сюда!

В коридоре она застала перепуганную маму и двух импозантных мужчин неопределенного возраста. В костюмах и при галстуках.

— Морозова Анна Ивановна?

— Ну да, и чо?

— Служба национальной безопасности. Нам нужно задать Вам несколько вопросов.

— С какой стати?! У вас ордер есть?!, — взвизгнула мама

— Можно и с ордером. Но в этом случае Вашу дочь доставят к нам принудительно, и наша беседа будет протекать в менее комфортных условиях, — спокойно ответил один, наверное младший.

Потому что старший немедленно одернул его, разыграв классическую схему доброго и злого следователя.

— Капитан, успокойся! И вы, барышни, успокойтесь. Никто никого арестовывать не собирается. Вы же не преступники. Мой коллега просто, как обычно, перегибает палку. Мы просто поговорим немного и все. Куда можно пройти?

— На кухню, — хмуро, но вполне миролюбиво пригласила мама, — Только я останусь с дочерью.

— Разумеется, — улыбнулся старший.

Все сели вокруг стола, и старший задал первый вопрос.

— Анна, какие отношения Вас связывают с Виктором Сергеевичем Казаковым?

— В смысле? Никаких. Он мой преподаватель в универе. А что?

— Только преподаватель?, — с коварным прищуром уточнил младший

— Ну да.

— И Вы обычно видитесь только в стенах университета?, — продолжал его коллега

— Почему? У меня с неорганикой беда. Вообще не волоку. Так он со мной еще дополнительно занимался. Завтра тоже должно было быть занятие, но он позвонил и отменил недавно.

— И где проходили занятия?

Аня к этому моменту уже окончательно успокоилась и обрела удивительную уверенность.

— Дома у него, — пожала она плечами, но вдруг споткнулась и очень натурально смутилась, словно ее осенила догадка о цели допроса. А потом, будто оправдываясь, затараторила: — Но мы реально занимались! Ничего такого не было!

Даже мама клюнула на эту уловку:

— Анечка, он точно к тебе не приставал?

— Да говорю я — нет! Занимались мы! Куда ему приставать — он же старый совсем!

Прозвучало это убедительно. Старший отвернул лицо и усмехнулся. Купился.

— Вообще-то мы не по этому поводу пришли.

— А по какому?, — не унималась Аня, — Денег он тоже с меня не брал. Он же из этих, старой закалки, типа. И взяток никогда не брал — кого угодно спросите!

— Да, да, — поспешно подтвердила мама, — Занимался с Анечкой бесплатно.

— И не по этому, — вздохнул старший, — Где вы с ним занимались? Конкретно?

— В кабинете обычно. Иногда в лаборатории. У него дома лаборатория есть. Вы знаете?, — простодушно спросила она

— Знаем. Чем вы в лаборатории занимались?

— Реакции всякие делали. В последний раз стеариновую кислоту получали, — Аня вспомнила рассказ профессора о незадачливой студентке и решила использовать полученные оттуда знания, — Там, в общем, берется уксусная кислота, затем мы...

— Это не важно, Анна.

— Не! Мы в средствах защиты все делали! И фартук, и очки, и инструктаж! Вы об этом?

Оперативников этот разговор начал утомлять. Оба уже поняли, что девушка к порученному им делу никакого отношения не имеет. Но, повинуясь чувству долга, все же вынуждены были довести опрос до логического конца.

— Нет. Как часто у вас проходили занятия?

— Ну, я обычно к 12 приходила. Иногда каждый день, иногда по неделе перерывы были. Часа 2 занимались. У него же и другие факультативщики были, кроме меня

— Кто?, — последняя реплика Ани на миг вновь оживила интерес в оперативниках, но когда она в ответ лишь пожала плечами, их взоры вновь потухли

— Ясно. По электронной почте он Вам что-то присылал?

— Ну да. Задания к следующему занятию, а что?

— Вы не могли бы показать?

— Да пожалуйста.

Аня провела гостей в свою комнату и показала последнее письмо. Пустое тело письма она пояснила словами:

— Он никогда ничего не писал. Задания только прикладывал и все.

— Спасибо, Анна. Мы узнали все, что хотели. Извините за беспокойство.

Агенты сухо попрощались и убрались восвояси. Но после их ухода Ане пришлось еще раз выдержать допрос, на этот раз мамы, причем на порядок более жесткий. Все ее вопросы крутились вокруг одного: действительно ли профессор не домогался ее? После сотого «нет» мама переключилась на домыслы: что такого натворил преподаватель, что им занимается СНБ? В итоге она пришла к заключению, что речь несомненно идет о хищении государственной собственности в крупных размерах. Не на свою же зарплату он лабораторию дома оборудовал! Убедив себя в этом, она, наконец, ушла спать, оставив дочку одну.

Аня же всю ночь не сомкнула глаз. Она чувствовала себя причастной к тому несчастью, которое приключилась с профессором. А раз так — она должна попытаться помочь ему. Но как? Поняв в итоге, что одной ей с этим не разобраться, утром она позвонила и вызвала Маринку. У той с логикой все было в порядке. Выслушав несколько раз пересказ письма Виктора Сергеевича и описание предшествующих событий, она подумала и разложила все по полочкам.

— Короче так! Он сделал тебе предложение. Ты его отшила. Правильно сделала, кстати. Он истолковал твой отказ по-своему: решил, что дело в его возрасте и в том, что он не может помолодеть навсегда. А что ему еще думать после твоего намека на царя из «Конька-Горбунка»? Сам он решить задачу не смог. Обратился к какому-то своему коллеге за помощью. Тот, видно, не дурак оказался. Допер, чем твой академик на самом деле занимается. И доложил, куда следует. Ты прикинь, что с его открытием в СНБ могут сделать? Находка для шпионов! Любой облик можно принять и куда хочешь проникнуть. Вот его и приняли. Типа, делись мужик! Спасибо за службу!

— Блин, Маринка, ты такая умная!

Поддавшись внезапному порыву, Аня потянулась, чтобы чмокнуть подругу в щеку, но та вдруг повернула голову, и губы угодили точно в улыбающийся рот девушки. Это случилось совершенно неожиданно для Ани, но то, что случилось после — было еще неожиданней. Марина не оттолкнула Аню, и не отскочила. Улыбка сразу сошла с ее лица, и она... ответила на поцелуй. Аня настолько опешила, что поначалу вообще не поняла, что происходит. А потом, когда Марина нежно обняла ее и прижала к себе, просто растаяла в ее руках. Губы подруги были такими мягкими, такими сладкими, а тело таким теплым и так приятно пахло, что если бы Марина и захотела сейчас отстранить от себя Аню, то та бы не позволила ей этого сделать.

— Что мы делаем, Марин?, — срывающимся шепотом спросила Аня, когда длящийся целую вечность поцелуй, наконец, закончился

— То, что хотим, Нют...

— Но мы не должны... нет...

— Почему? Тебе не понравилось?

— Понравилось... очень... но...

— Ань, поцелуй меня еще... пожалуйста

И Аня, послушная и доверчивая, как ребенок, прильнула к подруге еще теснее и поцеловала ее снова. Сознание оставило ее, когда Маринин язык проник между ее губ. И вернулось, когда Марина слишком резко дернула молнию на Аниной юбке, пытаясь снять ее.

— Нет, Мариш. Нельзя!, — гораздо более уверенно сказала Аня, и, увидев вспыхнувшую боль в глазах подруги, поспешно добавила:, — Не сейчас... Мы должны спасти профессора.

— Ах это, — с облегчением ответила Марина, — Вытащить его из СНБ нереально. Эх! Был бы у тебя тот крем...

— Крем?! У меня есть крем! Больше половины банки! Хватит на двоих!

— Так хера ты молчишь?! Мажем меня, я проникаю...

— Марин, пойду я!, — стальным голосом оборвала Аня

— Нет! А если с тобой что-то случится?! Я не прощу себе!

— А если с тобой? Я пойду!

Ее лицо выражало такую непоколебимую решимость, что Марина поняла — спорить бесполезно. Вместо этого она решила составить как можно более детальный план спасения профессора. На все у нее ушло полтора часа, из них час на интернет-серфинг, пара минут на поиск мужской одежды (удачно пригодились шмотки Аниного дедушки, которые он забыл, когда гостил у дочки с внучкой пару месяцев назад) и еще полчаса на обсуждение. Впрочем, говорила в основном Марина, а Аня должна была по нескольку раз повторять ключевые моменты.

— Нют, ты пойми, я не издеваюсь. Просто я не переживу, если у тебя не получится.

— У меня получится. Я почему-то уверена!

— Я тоже... надеюсь... очень

* * *

Зная из инетовских рассказов невольных посетителей монументального здания, которое всего пару десятков лет назад нагоняло ужас на каждого, кто оказывался поблизости, что основная волна допросов подозреваемых приходится на 2 часа пополудни, девушки прибыли на Лобнянскую площадь в половине второго. Но путь их лежал не в главный офис СНБ, а в находящийся поблизости магазин «Мир Детства». Точнее — в женский туалет на 1-м этаже. Там подруги заняли пустующую кабину и приступили к приготовлениям.

— Мариш, ты только следи за мной, — говорила Аня, снимая с себя платье, — Я когда кремом намажусь, не в себе буду. Приступ эксгибиционизма может случиться. Не выпускай меня из кабинки, пока не исчезну

— Не очкуй, подруга! Если надо, обниму тебя и так сожму — никуда не денешься!

Аня снимала лифчик и думала: как же ей хорошо и спокойно с Маринкой. Вернее, думать об этом она начала еще в метро. Ехали они молча. Марина молчала, кусая губы. Волновалась. А Аня смотрела на нее и... влюблялась все больше и больше. Как она могла отталкивать ее после того, как отвергла предложение руки и сердца Виктора Сергеича? Ведь терзалась и спать не могла целую неделю. А стоило оказаться рядом с подругой, как тревоги и угрызения испарились сами по себе. Появилась уверенность в себе и в том, что все в итоге будет хорошо. Появилось желание не просто видеться чаще, а всегда быть рядом, вместе. Разговаривать, прикасаться к ее рукам, заглядывать в ее глаза, смеяться от ее грубоватых шуток и... целовать. Стоп! Замечталась!

— Дай крем, Мариш. В сумке у меня

Марина нашла пакетик и подала подруге, глядя в сторону от ее обнаженного тела. Аня быстро намазалась, а остатки в накрепко завязанном пакете спрятала у себя в... Ну, в общем, вы поняли где. Действие снадобья в точности соответствовало тому, что было в первый раз.

— Мариш, посмотри на это! Разве не чудо?, — прозвучал в кабинке Анин и не Анин голос. Густой, бархатистый, невероятно сексуальный.

— Боже! Ань! Ты... ты... , — Пораженная Марина при виде преобразившейся подруги не могла найти слов

— Нравится, да? Нравится?! Зря ты в прошлый раз на мои сиськи смотреть не хотела! А? Клевые?!

— Нют, не надо... Ты же знаешь!

— Знаю? Я все знаю! Ты же втрескалась в меня! Втюрилась! Так?

— Нют...

— Такая деловая всегда! Все про все знаешь. Планы сочиняешь. А то, что влюбилась в меня, боишься сказать?

— Нет, я...

— Мариш, какая же ты дура!!! Неужели ты не понимаешь! Я же тоже люблю тебя! Люблю! Люблю! Люблю! Люблю!!! Вот ты дура!

— Ань, это не ты говоришь, это крем!

— Крем? Чушь! Он только делает меня свободной. А говорю я сама. То, что думаю. Ха-ха-ха!

— Ань...

— Хочешь я всем в этом магазине скажу, что люблю тебя? И что ты любишь меня? И что мы любим друг друга? Хочешь? Я скажу! И плевать, что я голая! Пусть смотрят! Пусть завидуют тебе! Что я такая и вся твоя! Пусти!

Она рванулась к выходу из кабинки, но Марина удержала ее, хоть и с огромным трудом. Аня сделал еще пару попыток с тем же успехом. А потом вдруг обмякла вся и вжалась в тело возлюбленной.

— Мариш, не отпускай меня. Обнимай меня. Я хочу всю жизнь вот так... в твоих объятиях. Знаешь? Я сейчас все чувствую очень остро. Даже то, что ты возбуждена. Ты же возбуждена?

— Немного, — призналась девушка

— Я чувствую твой запах. Ты мокрая вся там... внизу. Да?

— Да.

— Я тоже... Мариш, знаешь, чего я сейчас хочу?

— Спасти профессора.

— Нет. Это я должна. А чего я хочу? Знаешь?

—...

— Я еще в прошлый раз хотела, но не решилась. Я тогда тоже чувствовала твой запах, но мне хотелось испытать вкус.

— Мне тоже... сейчас... очень хочется

— Ты можешь! Я не против.

— Нет. Тебе надо идти. Я уже не вижу твоих рук. Ты исчезаешь, кажется. Потом. В другой раз.

— Обещаешь?

— Мечтаю, глупая. Ой! Ты прозрачная, Ань!

— Да? Точно!

Через несколько секунд Аня стала совершенно невидимой. Одновременно пропала и эйфория, вернулась необыкновенная четкость и ясность мыслей.

— Отойди, Марин. Я пошла. Встречаемся во дворе на Мясковской. Вещи для профессора не забудь

Выскочив из кабинки и сшибив на входе в туалет обалдевшую от неожиданности тетку, Аня в минуту выскочила на улицу. В здание СНБ она проникла не с площади, а с более спокойного входа с Фуркадовского переулка. Просочилась следом за строгим дядькой в скучном сером костюме. Этажи, переходы, сотни метров коридоров пугали своим количеством и размахом. Аня металась по ним, как загнанная, время от времени замирая, чтобы звуком шагов босых ног не выдать себя. Время было неумолимо. Незаметно минул уже целый час бесплодных поисков. В запасе было от силы минут 50. Он влетела в очередной коридор, вихрем пронеслась по нему, приостанавливаясь и напрягая слух возле кабинетов с табличками «Следователь такой-то». И уже почти в самом конце его чуть не налетела на... профессора. Его как раз вывели из кабинета после допроса. С трудом сдерживая ликование, Аня осторожно пошла следом. Ничего такого, что она видела в фильмах («Осужденный, к стене! Руки за спину! «) не было. Виктор Сергеевич просто шел впереди, а сзади его сопровождал молоденький военный в форме с серо-голубыми погонами. Они спустились в подвал, прошли через пару зарешеченных дверей и оказались в длинном коридоре с железными дверями камер по обе стороны. Профессору предназначалась вторая слева. СНБшник открыл ее и пропустил арестованного внутрь. Аня прошмыгнула следом. Дверь с лязгом затворилась, шаги снаружи стихли и в наступившей тишине послышался Анин голос:

— Виктор Сергеевич, я здесь!

— Кто? Кто это? Аннушка?

— Да. Нет времени говорить. У меня минут 20 осталось. Раздевайтесь быстрее!

Профессор быстро разделся, открыв свое обрюзгшее, покрытое редкими седыми волосами тело. Из воздуха перед ним возник полиэтиленовый пакетик, наполненный желтоватой субстанцией.

— Это Ваш крем Азазелло. Намазывайтесь быстрее!

Дважды мужчину просить было не надо. Он с удивительно ловкостью втер в свою кожу весь оставшийся крем и начал ждать. Аня тоже ждала, с любопытством наблюдая за начавшимися метаморфозами. Волосы мужчины потемнели, седина исчезла вместе с лысиной, морщины повсеместно разгладились. Живот втянулся,

дряблые «крылья» на руках подтянулись и превратились в трицепсы. Пропал второй подбородок и кустики волос, торчащие из носа. Через пару минут Виктор Сергеевич из 60-ти летнего старика превратился в подтянутого мужчину лет 40.

— За что Вас арестовали?, — спросила Аня, чтобы занять паузу до тех пор, пока преподаватель не исчезнет

— Не поверишь — вменяли подготовку государственного переворота. Допрашивал какой-то старый полковник. Дуров фамилия. Все говорил, что попал в Службу из милиции, благодаря своим «блестящим аналитическим способностям», и что «видит меня насквозь». Не знаю насчет его аналитических способностей, но по ощущениям — полный кретин! Мол, я собирался устранить президента, заменить его клоном и чуть ли не властелином мира стать. Бред!

(Примечание автора. О начале карьеры полковника Дурова читайте в моем рассказе «Следствие ведут ДУРАКИ»)

— А что мне терять? Послал, куда подальше. А знаешь? Прямо щас вот вызову его и пошлю! Прямым текстом, нах!

— Виктор Сергеич, успокойтесь. Это на Вас крем так действует. Не смотрите на себя и постарайтесь не думать ни о чем. Это пройдет скоро. Когда Вы тоже невидимым станете.

Но профессор не унимался, рассылая изощренные проклятия по всем возможным адресам. Однако, вскоре он начал таять в воздухе, и его энтузиазм действительно поутих.

«Так. У меня 15 минут. Может быть 10», — подумала Аня и решительно постучалась в железную дверь.

С третьего раза лязгнул засов, и дверь отворилась. Внутрь вошел дюжий охранник и тут же замер, увидев совершенно пустую камеру. В это время Аня с профессором уже бежали на цыпочках к первой решетчатой двери. Та естественно была заперта. Но буквально через минуту повсюду завыли тревожные сирены, и вся внутренняя тюрьма пришла в движение. Забухали сапоги группы усиления по коридору. Решетка распахнулась автоматически, спецназовцы влетели в коридор, а беглецы сразу после них выскочили наружу. Вторая дверь оставалась открытой, и ее преодолели без проблем. Дальше было еще проще. Подняться на первый этаж, повернуть налево, до конца по коридору, вертушка, и свобода! Не чувствуя боли от острых камешков под ногами парочка пробежала по Фуркадовскому переулку до Мясковской и свернула налево. Как они не потеряли друг друга в плотном людском потоке — непостижимо, однако им это удалось. Возможно, причиной было то, что слух и обоняние обоих было до предела обострено. Пробежав еще метров 300, они свернули в заветный двор, где, за гаражами, их уже ждала Марина.

— Анька, блин, я тебя вижу!, — заорала она, — Ты проявляешься!

И действительно. Они успели добраться до цели в самый последний момент. Аня успела опустить вниз по бедрам подол платья в тот самый миг, когда ее призрачность исчезла окончательно. После этого они вместе с Маринкой начали с интересом наблюдать, как одевается совершенно невидимый профессор. Зрелище было очень забавное. Сначала носки обрели объемную форму и встали на землю. Затем один пролез через штанину поднявшихся в воздух брюк, следом другой. Пояс брюк пополз вверх, замкнулся на пуговицу. Вжикнула молния, застегнулся ремень. Взлетела рубашка и наделась на незримый манекен. Одна за другой пуговки влезли в прорези петель.

— Я готов!, — раздался торжественный голос

Подруги дружно засмеялись.

— И куда мы пойдем с Вами таким?

Хихикая и перешептываясь девушки обсуждали пережитое приключение и ждали, когда Виктор Сергеевич обретет нормальный облик. Он же сам прятался в кустах, опасаясь вызвать взрыв мозга у какого-нибудь случайного прохожего. Часа через полтора можно было выдвигаться.

— Куда пойдем?, — деловито спросила Марина, — Ко мне? У меня Вас точно не будут искать.

— Нет. Нужно посетить мой тайник, — ответил профессор, — Я ведь предполагал, что подобное может случиться. Готовился. И вот, не прогадал.

Тайник был оборудован в старом доме под снос в 5 кварталах от жилища ученого. Добирались туда на такси, опасаясь, что полиция в метро и на улицах уже получила ориентировки на беглеца. Под ворохом кирпичей и толстым слоем пыли обнаружился небольшой люк. Открыв его, профессор с большим трудом извлек на свет здоровенный фибровый чемодан из прошлого века.

— Вот. Здесь все результаты моего труда. Записи, готовые препараты. Знал я, знал, что Подликовский меня подставит. Сдаст, если не в органы, то дельцам каким-нибудь. Знал, но с другой стороны, к кому еще я мог обратиться? Ведь лучшего специалиста в той области, где я работал, в нашей стране, увы, нет. Я ведь был в отчаянии, Аннушка, из-за Вашего отказа. Вот и сглупил...

— И куда Вы сейчас? Вас же везде ищут!

— Да. Да. И что надо сделать, чтобы не искали?

— Э-э...

— Умереть! Что я и собираюсь сделать!

Он вытащил из чемодана маленькую коробочку и показал находящуюся в нем единственную таблетку серого цвета.

— Когда я приму ее, я умру...

— Не надо, Виктор Сергеич!, — синхронно завопили девушки

— Надо! Умру, но через сутки должен ожить снова... по расчетам

— Должен?, — вскрикнула Аня

— Да должен. Я не испытывал ее по понятным причинам. И сейчас как раз очень удобный случай.

— А если не сработает?

— Сработает. Обязана сработать! Но... хватит обо мне. Все остальное я оставлю здесь. Записи и запас препаратов, которые помогут мне изменить внешность на несколько месяцев после того, как я оживу. За это время пристроюсь как-нибудь. Есть у меня надежные люди, которые мне к тому же обязаны кое-чем. Выкручусь.

— Вы уверены?, — продолжала волноваться ассистентка

— Уверен. Денег, чтоб до них добраться здесь достаточно, а с остальным... помогут! Теперь о другом. Вот. Держите. Это вам обеим подарок от меня.

Он протянул Марине внушительных размеров пакет, наполненный таблетками.

— Я нашел очень простой способ синтеза препарата, который вы вместе с Анной испытывали. Ну и сделал около 3 тысяч штук, когда один в последний раз работал. Здесь надолго хватит. Любите друг друга и радуйтесь жизни.

Девушки смущенно зарделись, а Аня даже попыталась возразить.

— Но мы не...

— Мне-то, старому опытному человеку, не говори уж! Будто я не видел, как вы друг на друга смотрите. Вы отличная пара. Рад за вас. И... кыш отсюда! Дальше я сам. Спасибо за все. Теперь следите за новостями, хе-хе.

Подруги тепло простились с профессором, даже всплакнув на прощанье, и оставили его одного.

* * *

21 июля

На ленты информагенств поступают противоречивые сведения о побеге особо опасного преступника прямо из камеры для подследственных, находящейся в здании СНБ на Лобнянской площади. Официальные лица СНБ, к которым мы обратились за разъяснениями, комментировать данный инцидент отказались. Однако, по неподтвержденным данным, сбежавший преступник являлся лидером некоей террористической организацией, готовившей покушение на первых лиц государства.

22 июля

По данным пресс-службы ГУВД по г. Масскве сегодня около 16. 00 было найдено тело известного ученого-химика, профессора Казакова Виктора Сергеевича. Напомним, что именно он совершил накануне дерзкий побег из здания на Лобнянской площади. По информации компетентных источников, мужчина скончался от сильнодействующего яда неизвестного происхождения. Однако остается неясным, принял ли он его сам, не выдержав провала, или его заставили принять препарат сообщники с целью заметания следов...

23 июля

Подруги-любовницы лежали в обнимку в Аниной постели после 3-х часового секс-марафона и мило беседовали:

— Мариш, я вот не пойму: почему у тебя после таблетки 25 сантиметров, а у меня только 20?

— Ну, наверное, потому, что я крупнее.

— Так нече-естно!, — игриво скуксилась Аня, — Ты крупнее, значит у меня должен быть длиннее и толще! Может в следующий раз полторы штуки принять?

— Не. Надо экономить. Я посчитала, что если мы будем по 4 таблетки в неделю тратить, то нам запаса всего на 14, 5 лет хватит. К тому же меня твои 20 очень даже устраивают.

— Тихо! Про профессора опять передают, кажется...

... тело пропало из морга № 9 Юго-Северного округа столицы совершенно необъяснимым образом. Занимающийся расследованием этого дела полковник СНБ Дуров высказал предположение, что труп ученого был похищен сообщниками профессора Казакова для захоронения с почестями, принятыми в террористической организации, которую возглавлял покойный...

— Дуров этот на самом деле кретин!, — засмеялась Аня, — Какая организация? Какие почести? Чо они там курят?

— Забей, Нют. Иди лучше ко мне, пока мой дружок не рассосался. Я тебя снова хочу.

29 ноября

Ролик, появившийся в Интернете, всего за 2 дня набрал более 500 миллионов просмотров. Сейчас биологи всего мира спорят, является ли он подлинным или это очень качественный фейк. Согласитесь, трудно поверить в существование крылатых коров и свиней с головой лошади. На безымянный необитаемый остров в Тихом океане, где случайно проплывающими мимо моряками с рыболовецкого судна и был снят ролик, в настоящий момент направляются съемочные группы сразу нескольких крупнейших телеканалов. Надеемся, что в ближайшее время тайна острова будет раскрыта. На настоящий момент известно только одно: данный остров был приобретен три месяца назад у правительства Республики Вануату за 75 тысяч долларов неизвестным выходцем из России...