Со времён моей службы в милиции у меня осталось немало тёплых воспоминаний. Конечно, вряд ли можно сказать, что это были мои лучшие годы... Но определённо не самые худшие. Мне повезло с коллективом: меня окружали интересные люди, и нам было весело работать вместе. Я работал опером, и водил дружбу практически со всем отделением. Часто по окончании рабочего дня, мы запирали дверь в наш кабинет, накрывали поляну, и культурно расслаблялись. И хоть такая форма отдыха и подразумевала обильные алкогольные возлияния, мы никогда не шумели и не перегибали палку. Разве что в тот вечер, о котором сейчас пойдёт речь.

Вечер начинался как обычно, разве что компания собралась совсем небольшая: я, мой коллега Сергей, Семён из ППС, и Ирина из отдела по делам несовершеннолетних. При таких раскладах, вечер ну никак не обещал быть бурным. Тем более, что не успели мы наполнить рюмки, как Семёну позвонила жена, и он подорвался домой. Мы остались втроём. За приятным и почти философским разговором, мы быстренько приговорили принесённую бутыль с коньяком, и так как разговор был очень интересным, и его уж очень не хотелось прерывать, мы решили сгонять и взять ещё. Заодно и прогуляться, да воздухом подышать. Путь из коридора на улицу проходил мимо обезъянника, который, когда мы уходили был совершенно пуст. Однако, когда мы вернулись, там уже вовсю спала какая-то женщина средних лет. Я не сразу узнал её: она спала свернувшись в подобие «позы эмбриона», закрыв половину лица рукой, но когда её рука сползла, моему удивлению не было предела. Это была мать моего бывшего одноклассника, Жорика. Я попросил ребят подождать меня, и направился в дежурную часть.

— Валерич! — обратился я к мужику-дежурному- предпенсионного возраста, с густыми седыми усами и маленькими вечно бегающими карие глазками, придающими его лицу какой-то хитрый вид — Что у тебя там за пленница?

— Да хрен её знает... — спокойно ответил он — Нажралась как свинья, на соседку с кулаками набросилась. Пацаны её еле скрутили. Хлестала говорят водку из горла, и никуда не хотела ехать, пока всю не выпила. А потом в тачке у них отрубилась. Так они её и отгрузили... А что, знакомая?

— Да Боже упаси! — отшутился я, понимая, что скорее всего придётся её отсюда вытаскивать, и при таком раскладе совсем не обязательно афишировать наше знакомство. — Просто спросил.

Когда я вернулся к ребятам, они стояли возле решётки обезъянника, и разглядывали спящую женщину. Она была одета только в бордовую мужскую рубашку и чёрные туфли на каблуке. Даже с такого расстояния я отметил, что её стройные ножки гладко выбриты. Невысокая стройная брюнетка, она всегда была из тех женщин, что с особой тщательностью следят за своим внешним видом. Во многом благодаря этому она всегда хорошо выглядела, особенно для своего возраста. И даже сейчас на её руках был явно свежий маникюр, и блестящие прямые чёрные волосы, подстриженные под каре, были явно недавно уложены.

— Вон приколись: пиздёнка сверкает! — хихикая сказала Ира, указывая на уголок чёрных волос, выглядывающий из под полов рубахи — Давайте её выебем!

Такое предложение поразило меня до глубины души. Нет, не то чтобы это было для меня дикостью... Мы часто трахали перепивших или обколотых проституток и прочий подобный контингент. И если бы эту фразу произнёс Серёга, я бы вообще не удивился. Но Ира?! Услышать подобное от женщины, тем более такой молодой и хрупкой, да к тому же ещё и приличной... А самое главное — замужней! Воистину, спиртное творит с людьми странные и страшные вещи... Вот и со мной оно такую-же вещь сотворило: вид небритого лобка мамы моего товарища пробудил давно забытые чувства и воспоминания. Ещё давным давно, когда мы с её сыном учились в школе, мы часто приходили к нему домой, и подолгу рубились в приставку (приставки тогда были редкостью, и не все могли себе её позволить). И тётя Надя — та самая женщина, что сейчас лежала на полу обезъянника — всегда расхаживала по дому примерно в таком-же прикиде: мужской рубашке (зачастую на голое тело). Разве что туфлей не надевала. И меня, бурлящего гормонами подростка всегда возбуждал её вид. Возвращаясь домой, я часто онанировал перед сном, воспроизводя в памяти её образ. И сейчас те-же чувства вновь нахлынули на меня, а алкоголь напрочь снёс все моральные фильтры. Мой член напрягся и упёрся в тесные твёрдые джинсы, что я тогда носил.

— Да погоди, не гони! — одёрнул Ирину Сергей — Это походу знакомая Андрюхина!

— Да не. — возразил я

— А что тогда в дежурку бегал? — спросил Серёга.

— Да просто спросить, кто такая... — ответил я — Её же не было, когда мы уходили.

— Ах ты сучёнок! — шаловливо сказала Иринка, стреляя в меня озорным взглядом — Ты и сам её трахнуть задумал! Вот и интересовался!

— Чёрт! Раскусила! — подыграл ей я. — Ну ладно я, кобель блудливый... А ты то что вдруг решила её выебать?!

— А я давно хотела поиметь женщину — с блеском в глазах ответила Ира. — Ты удивлён?

— Не то слово... — ответил я. — Ну что, берём?

— Берём! — уверенно ответила Ира, а Серёга, довольно улыбаясь, кивнул головой.
И мы все втроём отправились в дежурку.

— Валерич, дай нам эту бабёнку. — обратился я к дежурному, дождавшись, когда он договорит по телефону.

— Пятьсот. — спокойно ответил он.

— Какого хрена пятьсот?! — возмутился Серёга — Всегда по две сотки было!

— Так по две сотки было, потому что вы всё время шалав уличных драли. А эта вон баба приличная... — пояснил Валерич. — Не приведи Господь, родня её приедет забирать, всёж на мою седую голову ляжет. Так что пятихатка ребята!

— Валерич, не борзей, а! — начала было возмущаться Ира, но я её перебил.

— Ладно — ответил я, протягивая Валеричу купюру — Берём.

Валерич взял деньги, схватил со стола связку ключей, и мы пошли по коридору.
Он открыл нам камеру, и мы с Серёгой взяли тетю Надю за руки и за ноги, и потащили в кабинет. Ирина взяла пакет с выпивкой и закуской, и последовала за нами. Тётя Надя была в настолько невменяемом состоянии, что совершенно никак не реагировала на то, что её несут. Лишь один раз, когда мы задели её бедром косяк двери нашего кабинета, она промычала что-то нечленораздельное. Мы попытались нагнуть её и упереть грудью на стол, но она совершенно не стояла на ногах, и нам пришлось просто положить её на пол. Ира выложила содержимое пакета на стол, и скрылась за дверью. Мы с Серёгой начислили себе по рюмке, и стали думать, как-бы поудобнее расположить нашу секс-игрушку. Выход был найден быстро: мы поставили её на четвереньки, а под грудь поставили табуретку. Через минуту вернулась и Ирина. Она принесла с собой две дубинки, и достав из своей сумочки какой-то крем, тут-же принялась смазывать им одну из них.

— А нафига две? — поинтересовался я.

— Так две-же дырочки — игриво улыбаясь ответила Ира.

— Только давай сначала мы с Серёгой её поимеем. — попросил я — А то дубинка ведь ничего не чувствует, а нам лучше бы чтобы упруго было.

— Валяйте! — согласилась Ира — Я пока коньячку дёрну.

— Давай Анрюх! — уступил мне Сергей — Ты платил, ты и первый.
Я не стал отказываться, и смочив слюной указательный и средний пальцы, принялся аккуратно ласкать дырочку тёти Нади.

Однако, состояние её киски меня расстроило: там всё было обвисшее, небритое, и совершенно раздолбанное — мой средний палец входил в неё без всякого ощутимого сопротивления. В принципе это и не мудрено, ведь она родила Жорика. Этот кабан с детства был крупным, и при случае всегда хвастался, что родился богатырём. Представляю, как эта бедняжка настрадалась, когда через её дырочку вылазила эта туша. Так или иначе, но её дырочка меня совершенно не возбуждала. Совсем другое дело — попка: маленькая, подтянутая, крепкая и упругая. Я вновь смочил слюной указательный палец, и аккуратно ввёл его в её анальчик. Я попросил у Ирины немножко крема, и смазав им свой член, принялся нежно но стремительно вводить его в попку. Тётя Надя отреагировала

на мои действия лишь каким-то странным звуком. Что-то типа «щщщщщщ"или «сссссс»... Что-то среднее между ними... Я плавно наращивал темп, входя всё глубже и глубже. Когда я разогнался до, так сказать, высоких оборотов, а мой член входил в неё уже по самые яйца, тётя Надя пару раз то-ли всхлипнула, то-ли икнула и вновь промычала что-то невнятное. Кончил я довольно быстро, однако стояк не сильно ослаб.

То есть он ослаб, но через мгновенье уже снова обрёл железобетонную твёрдость. Видимо так на меня повлияло запоздалое осуществление детской мечты. Я продолжал елозить членом в её попке, которая была уже вся залита спермой. Довольно интересное ощущение, скажу я Вам! Спустив второй раз, я уступил своё место Серёге. Тот предпочёл долбить тётю Надю в киску, и начал с жёсткого входа, и сразу перешёл на быстрый темп. Когда он резко присунул ей, тётя Надя вскрикнула, и я испугался, что она сейчас начнёт приходить в себя. Но пронесло: она лишь мычала и громко сопела. Двигаясь со скоростью отбойного молотка, Серёга периодически то всовывал в её попку указательный и средний пальцы, то теребил ими клитор. В ответ она начинала сопеть громче. Серёга продержался дольше меня, но один раз спустив тёте Наде на ягодицы, передал эстафету Иринке, а сам обошёл нашу спящую красавицу, и вытер свой член о её щёки.

Иринка сняла свой бежевый приталенный пиджачок, присела на корточки, и стала плавно, и как мне показалось, довольно нежно вводить пальцы в киску тёти Нади. Сначала один, потом два, потом три, потом четыре, потом всю ладонь, собранную «лодочкой», а затем стала энергично трахать её кулаком. Второй рукой Ира нежно поглаживала её по ножкам, по попке, и иногда проводя пальцем между ягодиц, довольно резко вводила его в её анальчик. Не вынимая кулака из киски тёти Нади, она дотянулась до стола, и взяла с него смазанную кремом дубинку. Несколько раз сунув в тёти Надино очко два пальца, и покрутив ими там, Ира резко, и даже с какой-то агрессией засадила дубинку ей в попку почти до половины. От этого тётя Надя громко закричала, и даже на мгновение пришла в себя.

— Какого... пи... хуя... — довольно отчётливо выдала она.

— Заткнись шалава! — цыкнула на неё Ира, наращивая темп движений дубинкой, и одновременно с этим продолжая шерудить в её киске кулаком.

Словно повинуясь её приказу, тётя Надя снова впала в забытие, булькнув, и прошипев что-то нечленораздельное. Ира вытащила кулак из её дырочки, и обтерев о её рубаху, схватила со стола вторую дубинку. Она принялась на сухую вводить её в киску, и делала это уже гораздо аккуратнее. Постепенно засунув вторую дубинку примерно на две трети длинны, Ира начала двигать обоими дубинками, причём делала это на манер движения поршней в двигателе: когда одна дубинка входила в киску, вторая выходила из попки, и наоборот. Серёга расположился в своём кресле, и онанировал, глядя на всё это действо. Меня, как ни странно, это не особо возбуждало. То есть волновало, конечно... Но мой член, мягко говоря, не лопался от напряжения.
Раздался стук в дверь. Мы затихли и переглянулись. По синей лавочке, и увлекшись новой игрушкой, мы забыли потушить свет в кабинете, и теперь прикинутся что тут никого нет не прокатило бы. Ира быстро вытащила из тёти Нади дубинки, и бросила их в ящик ближайшего стола.

— Кто? — серьёзным голосом спросил Сергей.

— Это я, Макс! — донёсся из-за двери голос Максима из патрульно-постовой.

Я взглянул на настенные часы. Сейчас у патрульных как раз закончилась смена.

= Макс, у нас тут по работе небольшая запарка... — начал я пояснять.

— Какая нафиг работа?! — смеясь сказал он — Бросайте это дело нахрен! Мне тут коньяк отличный обломился. Хотел с вами заценить, а вы «работа, работа». Заперлись там... Друзья так не поступают.

— Ну раз коньяк, тогда заходи! — шутя ответил я, и пошёл открывать дверь.

На самом деле меня порадовал не коньяк. Просто раз Макс спокойно заявляет, что принёс бухло, то он скорее всего один, или с кем-то из своих. В любом случае ждать от него подставы не стоило: я, да и Серёга с Ирой его отлично знали.

— Заходи! — с улыбкой пригласил я его, открывая дверь, и тотчас закрыл её на замок, как только Макс вошёл.

— А, у вас тут тихий джаз! — улыбаясь во весь рот констатировал он, увидев стоящую раком тётю Надю.

— Да, веселимся. — подмигивая ответила Ира — Присоединяйся!

— Да не, я человек семейный... — вежливо отказался Максим — Вы, как она вам надоест, пацанам моим её скиньте, ладно? Мы сейчас тоже отдых планируем. А на улицах вообще кип какой-то: ни одной шалавы, ни одной приличной пьянчужки или торчихи...

— Да я думаю не вопрос! — ответил Серёга, глядя поочерёдно то на меня, то на Иру, и явно ожидая нашего ответа.

— Да по мне так хоть сейчас забирай. — ответил я. Дальнейшая судьба тёти Нади в тот момент была уже мне безразлична: я свою мечту осуществил — Ребята закончат, я тебе отзвоню, и заберёшь.

— Да мне она тоже уже не нужна — ответила Ира, закуривая сигарету, и одновременно наливая себе коньяк — Она как бревно. Никакого интереса... В следующий раз кого-нибудь более вменяемого возьму.

— Я тоже уже всё — пожал плечами Сергей — Так что забирай. Только ей вот этот мсье всю жопу кончёй залил — добавил он, кивая на меня.

Мне стало неловко: Серёга наверняка тоже хотел поиметь её в очко, а я так смачно спустил туда... причём дважды...

— Ну прости, братан! Не сдержался... — сказал я ему.

— Ну так что, я тогда забираю? — оживлённо спросил Макс.

— Валяй! — ответил я.

— А где обещанный коньяк? — с улыбкой поинтересовалась Ира.

— Так у нас там — ответил Макс. — Я как раз пришёл-то чтобы вас позвать. Нам торгаш один десять бутылок подогнал. И коньяк не дешёвый.

Макс бодро закинул бесчувственную тётю Надю на плечо, и кренясь под её весом, отправился по коридору. Серёга схватил со стола нашу бутылку и колбасную нарезку, и мы закрыв кабинет на замок, двинулись вслед за Максом. Когда мы вошли в расположение роты ППС, там уже вовсю гудело человек пятнадцать народу. Меня аж передёрнуло от мысли, что вся эта орава сейчас будет трахать бедную тётю Надю. На меня нахлынул очень странный коктейль из чувств: с одной стороны, мне стало её жалко, но с другой — меня это дико возбуждало. Мой член вновь встал колом, и в голове зародилась мысль ещё разок засадить ей. Но мои назревающие планы оборвал телефонный звонок. Тот самый звонок, которого я больше всего боялся в тот момент: на дисплее был номер Жорика.
Я не знал, что ему ответить, и решил не брать трубку, пока не придумаю.

— А вот и Дед Мороз с подарком! — громко заявил Макс с порога, и толпа встретила его заявление радостными возгласами — Молодой, сгоняй за резинками, а то она уже попользованная! — небрежно бросая тётю Надю на пол, обратился он к парню, что неделю назад заступил на службу.

Паренёк поспешил выполнить приказ старшего по званию. А тем временем, у меня снова зазвонил телефон. И конечно, это снова был Жора. От моего стояка не осталось и следа. В моей голове крутились уже совсем другие мысли: ведь если Жорик узнает, что мы сделали с его мамой, то этот амбал прибьет меня на месте, и никакая форма, никакая ксива, и никакие дубинки меня не спасут. Надо было как-то срочно разруливать ситуацию. Забрать тётю Надю у патрульных я не мог: чтобы я им сказал? Правду? И что бы обо мне потом говорили в отделе? Что я мало того что сам выебал маму своего друга, так ещё и отдал её на растерзание толпе пьяных ппсников? Не... не катит! Надо было как-то по-другому решать... И прежде всего надо было свалить из отделения. Во-первых, в такой обстановке мой мозг отказывался нормально работать, а во-вторых — Жорик наверняка уже едет сюда, и мне-бы очень не хотелось с ним здесь встретиться...

Сославшись на дела, я распрощался со своими товарищами, и быстрым шагом покинул стены родного ОВД. Я шёл буквально куда мои пьяные глаза глядели, придумывая на ходу отмазы для Жорика, который непременно позвонит снова. И вот он позвонил... Я решил ответить, и действовать, как говориться, по ситуации. Всё равно ничего другого на ум не приходило...

— Здарова, Анрелло! — раздался в трубке его голос — Не занят?

— Не очень — ответил я — Но говорить могу.

— Слушай, я к тебе по делу...

— Внимательно слушаю!

— Мне соседка позвонила, говорит маму мою задержали за пьяный дебош. Значит к вам привезли...

— Слушай, братан, я сейчас не в отделе... Но если она у нас, то я разрулю, без вопросов

— А скоро ты в отделе будешь?

— Не знаю, братан... не знаю. А ты сам-то где сейчас?

— Да я в Липецке! Завтра утром приеду... Был бы в Москве, я бы тебя не тревожил, сам бы разрулил...

У меня с души как камень свалился.

— Слушай, Жор, у меня сейчас тут мероприятие... одного типа пасу... Но я звякну ребятам в отдел, попрошу, чтобы твою маму нормально пристроили, не в обезъянник, а где-нибудь в допросной пока посидит. А как освобожусь, сразу рвану решать твой вопрос. Я просто боюсь, какбы мне не пришлось всю ночь тут торчать...

— Ладно, братан! И на том спасибо! Я утром приеду, сочтёмся!

— Ну давай, братан! До завтра!

Успокоившись, я отправился домой. Мне ещё предстояло хорошенько выспаться, перед предстоящим дежурством... Лёжа в кровати, я представлял, как в этот момент в отделении толпа патрульных жёстко долбит тётю Надю во все дыры, как дешёвую привокзальную шалаву. Эти образы спровоцировали мощный стояк, и чтобы избавиться от волнения и уснуть, мне пришлось подрочить.

Утром меня разбудил звонок Жорика. Он сообщил, что прибывает на вокзал. Я быстро оделся, и пулей помчался в отдел. Когда я пришёл, тётя Надя уже вполне трезвая сидела в обезъяннике. Но её вид меня покоробил: её волосы были растрёпаны, и запачканы засохшей спермой, на ноге была всего одня туфля со сломанным каблуком, а все пуговицы на рубашке были оторваны, и она прикрывалась ей, поддерживая руками. Она сидала и плакала.

— Анрюша! — вскрикнула она, подбегая к решётке — Слава Богу ты пришёл!

Я мысленно молился всем богам, чтобы она ничего не вспомнила.

— Тётя Надя?! — изобразил я удивленное недоумение — Что вы тут...

— Анрюша! Вытащи меня отсюда! — жалобно завопила она, падая на колени.

— Сейчас, тёть Надь, конечно — деловито ответил я, направляясь к дежурке.

— Вчерашнюю задержанную выпускай! — скомандовал я Валеричу — Потом всё объясню!

Валерич без лишних распросов схватил ключи, и пошёл отпирать решётку. Когда дверь открылась, тётя Надя кое как вышла из обезъянника, и бросилась мне на шею. Было видно, что идти ей очень тяжело.

— Андрей! — сквозь слёзы начала она — Меня вчера изнасиловали...

— Кто?

— Ваши... менты... патрульные... целой толпой... только Жоре не рассказывай... пожалуйста!!

Я отвёл её в сторону, и усадил на банкетку. Пока мы шли несколько метров по коридору, она еле двигала ногами.

— Здесь? — недоуменно спросил я — В отделении?

Она молча кивала головой и вся тряслась. Слёзы бежали по её щекам.

— Успокойтесь, успокойтесь, тёть Надь... — бормотал я приобнимая её за плечи.

— Разберись с ними! Доложи начальству! Тебе-то поверят! — причитала она.

— Тёть Надь... Мне больно Вам это говорить... Но... это бесполезно... Кто-бы это ни был, тем более если патрульные, то они по-любому отмажутся... Да ещё потом Вам не дай Бог отомстят... За то что сдали их...

Она смотрела на меня глазами, полными слёз и отчаяния

— Поверьте... — продолжал я — И простите пожалуйста... Давайте я отвезу вас домой, и постарайтесь успокоиться и забыть...

Всхлипывая, она опустила глаза в полном смирении с ситуацией. Я вызвал ей такси, и усадил в машину. Бедняжка с трудом смогла дойти до неё... Её дело я конечно замял. И так настрадалась... Хватит с неё...

24435   3 19128    +4.27 [17]