Возвращение.

Я готовился к своему приезду. Перво-наперво — я скучал. Я очень честно скучал. Я даже успел написать пару откровенных рассказов как я скучал, или, как мне представлялось, как «скучала» она, представляя все сексуальнее и сексуальнее ее ожидание. Описывая в своих рассказах все красочнее и красочноее во всех деталях ее ожидания. То она ожидает сантехника, то на даче в одиночестве в баньке. Во всех деталях я представлял эти любовные похождения и приключения и заводил себя до поллюций.

Моя Маня. Манюка. Маруська. Маша. Все имена одной моей пышной красавицы. Обликов у неё не меньше. Она может дуть губки, как обиженная Машенька, а может рвать и метать, как Марья воительница, может быть строгой, как училка, а может ласковой, как котенок Манечкой. Я её просто обожаю. Мы с ней прошли и огонь и воду. Как только жизнь нас не долбила по башке, мы держались и держимся друг за друга, как спасительные палочки. Я часто балую её. Привожу разные подарки из командировок. Вот в этот раз отпуск пришлось провести раздельно, я с дочерью, а наша Мама Маруся — дома. Ну вот так вот. Ну не сложилось. Потому истосковались мы друг по другу сильно. Считал деньки, когда уже домой. И отдых вроде хорошо и как-то тоскливо одному. Доча правда рядом, но это доча. Вот бы Масю мою сюда. В общем соскучился жутко. Летел и считал минуты до встречи.

Аэропорт.

Она встречала нас прямо в аэропорту. Моя Маруська, моя любимая пышечка. Она ждала нас с дочкой у выхода с переходного трапа. Сначала она обняла и поцеловала дочку, а потом она кинулась мне на шею, как невеста, которая ждет жениха из долгой трехдневной командировки. Она обняла меня и поцеловала, как буд-то от этого поцелуя зависела вся наша судьба. Жадно впился в её губы, взял за талию, за крепкий круп. Она смущенно улыбнулась.

— Дитё же тут.

— Привет, Солнце мое! Я по тебе скучал.

— И я.

Пока дожидались багажа, стояли в аэропорту и целовались, как молодожены. Я прижимал её к себе, прихватывая за попу. Погода была мерзопакостная, лил дождь, все были в куртках. Маша предусмотрительно привезла куртки мне и дочке, чтобы мы не околели сразу. Маруськины куртка позволяла мне скрытно от чужих глаз засунуть руку за пояс брюк и добраться до попы.

— Я по тебе очень соскучилась. — прошептала она мне.

— Я тебя тоже очень сильно люблю. — так же тихо сказал я.

— Дома я приготовила сюрприз.

— Какой?

— Узнаешь дома.

— У-у ты кака-а-я!

Мы поехали домой. Она, как всегда залихватски управляла своей машиной. Эту машину мы купили три года назад. Субарик. Он ей очень нравится. Он такой же, как и его хозяйка — шустрый и верткий. Моя Маруся, хоть и девушка в теле и весом под соточку, но очень подвижная, заводная и задорная. «Что она там напридумывала?» — улыбаясь подумал себе я. По пути не замолкали ни дочь, ни Мама. Они наперебой рассказывали друг другу новости делились впечатлениям.

Дом, милый дом.

Доехали скоро. Дома пахло домом. Свежей выпечкой и чем-то таким знакомым, домашним, что не передать ни каким описанием. Этот запах дома, когда ты в него возвращаешься — всегда будоражит, всегда нагоняет какую-то ностальгию, чтоли. Воспоминания разные, светлые моменты... Обращаю внимание, что Маруся встала и смотри на меня.

— Ты чего?

— Да так, ничего. — говорю.

Я и не заметил, как просто стоял посреди комнаты, молчал, втягивал в себя воздух и смотрел в никуда. — Вкусно тут у нас пахнет. Она улыбнулась в ответ.

Пока мы туда-сюда таскали поклажу, разбирали чемодан, дочь не долго думая залезла в ванну и проведя там каких-то минут двадцать и упорхнула к подружке. Мы остались одни.

Я скинул с себя все и пошел в ванну ополоснуться с дороги. На полпути меня поймала моя пышечка и прихватив одной рукой за мошонку, второй обняла за шею и поцеловав проговорила:

— Я буду ждать тебя.

Мой член начал вздыматься очень быстро.

— И как я по твоему сейчас должен мыться? — спросил я.

— Ну уж постарайся как нибудь. — кокетничая проворковала она.

Ну я старался, конечно, но разные мысли не давали нифига улечься хозяйству на место. Ну да ладно. Не первый, не последний раз. Я вымылся, побрился, сбрил лишнюю волосатость с бедер и паха, что наросло за месяц моего отсутствия дома. Побрил мошонку. Промежность между анусом и мошонкой тоже сделал гладкой. Посмотрел на то, что окружало торчащий ствол: все равно заросли. Надо приводить в божеский вид. Более тщательно побрил у основания члена. Потом еще на сантиметр вокруг него. Ну вот. Теперь лучше и удобнее. Остальные мохнатости укоротил до полсантиметра и придал более менее ровные края. Посмотрел — красавец, что еще сказать. В это время дверь в ванну распахнулась и влетела Маруська.

— О, привет! Ну ка, покажи, что у тебя там? — и отодвинула шторку. Я стоял с намыленной промежностью и бритвой в руках. На ней тоже ничего не было, кроме пары роскошных грудей моего любимого шестого размера. — Ну ни че так, нормально получается, дай помогу! — она не дожидаясь моего ответа забрала у меня станок и ухватив член одно рукой, чуть его прислонила к животу, так как он и продолжал стоять дыбом, и немного прошлась станком по бедрам и мошонке, убрав то, что я не смог достать.

— Ну вот, так-то лучше будет! — с блеском в глазах смотря на меня снизу вверх прощебетала Маруся. Я снял душ и начал смывать остатки мыла. Она тут же отобрала у меня его.

— Ну уж помогать, так помогать! — сказала она и начала смывать с меня остатки пены, естественно шаря своей ручкой по всему моему хозяйству. Она очень старалась. Обмыла всю промежность. Ополоснула яички, залупила, разлупила головку члена, все тщательно оросила струями душа. Мой герой стоял, как на параде. Стал дубовый, гладкий, все венки повылазили. Маруська не унималась. Развернула меня задом к себе, заставила раздвинуть ноги и принялась намывать мне спину и попу. Ну до спины сильно не доставала, только до поясницы, но вот до попы доставала нормально. Она прошлась душем и рукой по пояснице и ягодицам, спустилась до бедер, еще ниже, потом поднялась вверх, прошлась пальчиками по попам и междупопиями, задев анус. Меня дернуло. Она знала, что там у меня тоже эрогенная зона, а меня уже и так колбасило от возбуждения.

Она просунула руку мне между бедер под мошонкой и рукой достала до члена. Я замер. Рука была мокрой, остатки пены позволяли легко скользить руке между бедер. Она обхватила его рукой, прошлась вверх вниз, потом еще раз, потом поиграла яйцами и снова вниз и назад между бедер. Я был на седьмом небе, ноги сами собой чуть подгибались. Она снова просунула руку, взяла мошонку и поигралась яичками. Направила струю мне на ягодицы и между ними. Я уже был готов трахнуть целую роту Машенек, Марусенек, Марьюшек и Манечек, как в той загадке про прянички. Она усилила струю воды в душе, направила глубже между моих ягодиц и начала пальчиком ходить мне по анусу. «Господи! Что ж она делает со мной!». Она запустила указательный пальчик по фалангу мне в анус и продолжала поливать мощными струями душа. Вынула, вставила назад. Другим пальцем прошлась вдоль междупопий до мошонки. Не вынимая пальчика потянула меня назад, от стенки, на которую я уже давно практически лег, отдавшись на волю моей Маруське, и чуть меня развернула, направив душ мне на живот и мою межгалактическую ракету на старте. Она хихикнула.

— Чего? — я посмотрел на неё.

— Ты бы лицо свое видел... — прыснула она.

— Ты бы свое видела, развратница!

Она еще раз прошлась вдоль члена и по груди струями душа. Выпустила меня из своих рук. Выключила душ и развернула меня полностью к себе. Мой герой, мой вздыбившийся конь оказался прямо перед её лицом. Она одной рукой взялась за мошонку, второй обхватила член и засунула головку себе в рот. Я снова упал спиной на кафельную стенку сзади. Она выпустила головку изо рта и посмотрев на меня снизу вверх лизнула его вдоль уздечки к головке и снова заглотила её. Меня трясло, ноги начали подгибаться. Она обхватила меня рукой за ягодицу, второй начала медленно ходить от мошонки вверх, гоняя кожу на члене вверх и вниз. Когда она проходила снизу вверх к головке, кожа закрывала её, она выпускала его изо рта и кончиком языка делала короткий игривый лизок самого кончика, того самого из которого выходит капелька сока или потом все семя. Потом она снова обхватив губами сдвигала кожу с головку вниз и дальше помогая рукой освобождали головку и уздечку и рука уходила снова вниз.

Боже, это было бесконечно здорово. Сладкое томление ходило волнами от головки через анус и живот куда-то в грудь, взрывалось там и в голове огромным шаром тепла и истомы. Её движения становились быстрее, рука с мошонки проходила все глубже к попе. Она перехватилась. Взяла одной рукой член, губы и язычок по прежнему ходили по головке и уздечке, другой рукой прошмыгнула мне между бедер и обхватила мою правую попу и сжала в руке. Потом большим пальцем надавила на анус и вошла в него ненамного. Меня начало раздирать изнутри всего. Член вот вот рванет на Марс, в груди огромный шар тепла и истомы. Я начал двигать тазом, Маруська это почувствовала и еще чуть ускорила темп и глубину захвата головки члена. Я начал судорожный вздох и на очередном заглатывании моей головки выплеснул все, что скопилось во мне. Маруська замерла, сглотнула. Взяла член двумя руками и придавила. Меня выплеснуло еще раз. Она снова сглотнула на выпуская головку изо рта. Потеребила мошонку. Погоняла кожу на члене туда сюда. Меня снова дернуло. Вышел последыш, как мы в шутку называем последнее семя при оргазме.

Это было бурно. Она выпустила головку изо рта, облизнулась, прихватив капельку спермы, что осталась на краешке губ.

— А ты все такой же вкусный. — проговорила она мурлыча и облизывая пальцы.

— Маруська! — типа строго проговорил я. — Ну как так — то!?

— Это чтобы ты, как малолетка не кончил мне сразу, а то у нас еще столько всего впереди. Ты тут заканчивай не торопясь и выходи. Сюрприз все еще ждет тебя.

— Ну ты, блин, даешь, Машка.

— Даю, но не всем! Ну-ка, пусти меня ненадолго.

Она залетела ко мне под душ, по-быстрому ополоснулась, не забыв игриво пройтись пальчиками по грудям, талии и своей промежности. Ну прям Мерлин Монро. Я заметил, что она вся была чисто выбрита. Ждала. Готовилась. Я улыбнулся. У меня снова что-то начало оживать внутри, чуть ниже пупка. Она Быстренько выскочила, схватила полотенце и игриво мотнув грудями и сверкнув своей аппетитной попой выпорхнула из ванны.

Я попытался сообразить — это чего сейчас было-то? А было все очень так даже здорово. Ах дом, милый дом!

Сюрприз.

Я не торопясь закончил то, собственно, ради чего и пришел в ванну, помылся. Не торопясь намылился, натер себя до красноты мочалкой все было просто здорово. Почистил зубы, побрился. На полочке стоял мой крем для «после душа». Его запах очень нравится моей Маньке. Натер все тело. Красотища. Накинул свой банный халат, запахнулся и вышел из ванны. Все также пахло выпечкой и еще добавился запах кофе. Дверь в спальню была закрыта. Было удивительно тихо. Я приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Маруська была там. Включила музыку. Я зашел весь.

Она была прекрасна, но сегодня особенно. Вот сюрприз так сюрприз. Она стояла у кровати на фоне окна. Такой кроткой красавицы я давно не наблюдал в своей Мане. Это была сама скромность и невинность. На ней была шикарная гипюровая сорочка. Эта сорочка стоит особого внимания и описания. Сорочка, вся из тонких кружев. На плечах тонкие бретельки. До самых грудей все открыто. Груди закрывает ажурный и прозрачный лиф, наполненный на полную катушку прелестными формами моей Машеньки. На середине чашек лифа вертикально идут разрезы и соски и шоколадные круги вокруг сосков игриво выглядывают наружу. По бокам сорочка практически прозрачна и скроена из тонкой прозрачной черной сетки. От сосков и вниз до бедер в середине кружевная вставка, которая не скрывает ни одного сантиметра тела. Заканчивается сорочка очень вызывающе, не закрывая прелести киски, практически от самого пупка полукругом уходит вниз и в стороны, чуть прикрывая бедра и заканчивать чуть ниже попы.

Все это чудо снизу обрамлено очаровательными прозрачными сборочками. Через это чудо видны трусики, стринги. Они смотрятся очень гармонично. На самом интересном месте у них тоже вертикальный разрез из которого выглядывает часть моего очарования, моей сладкой розы. На руках кружевные перчатки. Одна рука на талии, вторая трогает чувственные губы. На ногах отличные туфли на высоком каблуке. Сказать, что я был поражен — ничего не сказать. Я эту обворожительную смесь скромности и похоти не видел за все свои годы с ней. Это меня просто шокировало. Я так и стоял, разинув рот у пороге в спальню. Она поманила меня к себе. Я скинул халат, закрыл за собой дверь и двинулся к моей красавице. Внизу живота начала подниматься новая волна тепла. Мой дружок начал поступательное движение в сторону нашего с ним предмета обожания.

Я подошел и обнял мое сокровище за талию, прижался всем телом и поцеловал в алые от возбуждения губы. Она ответила тем же. Рукой я прошелся по шее и груди Маруси, дошел до груди. Мой член уже в полной боевой, в свою очередь уже нащупал выглядывающую розу и терся о разрез на трусиках. Там где из лифа торчал сосок я остановился и начал освобождать грудь из оков. Не мог удержаться и сначала поцеловал его, а потом и с жадностью всосал весь рукой в это время раздвигая разрез. Второй рукой я прошел от шеи к попе и крепко прижал к себе. Член скользнул по разрезу на трусиках и ушел ниже промежности, напрягшись еще сильнее. Разрезы на лифе на обоих грудях я сделал побольше, чтобы соски совсем смотрели наружу. Тот же номер сделал и с разрезом на трусиках в промежности. Это так возбуждало — одетая нагота. Моя Маруся ну просто клад. Где она отхватила такой нарядик? И ведь мне ничего не сказала, затейница. Расширив доступ к к киске, я облизал пару пальцев и начал играть с ней. С тем, что выглядывало и призывало к себе.

Я опустился на корточки и стал целовать её бедра, начав с той ноги, которой она опиралась на кровать, целовать её икры, пальчики ног, которые торчали из туфель. Потом дошел до выглядывающей на меня моей киски, сладки капли росы, как на утреннем бутоне розы я слизал сразу и язычком проник глубже. Солоноватые соки ждали меня прямо на входе. Я еще немного пообщался с этим творением природы и обнимая Машку за попу поднялся. Член уперся в то место, которое я только что целовал. Я крепко обнял Марусю, за талию, и впился губами в её в долгий сладкий поцелуй. Мой член нащупал промежность и в уже мокрую киску вошел как маслу. Маша не высокого роста и всегда, когда мы занимались любовью стоя, мне приходилось приседать, сгибать колени, делать все в полуприсяде, что сильно утомляло, а тут такая подмога в виде высоченных каблуков, которые подняли Машкины прелести на нужную высоту. Это заводило еще больше. Не надо было делать огромных затрат энергии и делать лишних движений. Мой член ходил вверх и вниз по удивительно теплой, скользкой и нежной вагине. Он почувствовал себя дома. Я вводил и выводил его снова наслаждаясь эффектом.

Мы целовались самозабвенно. Мы играли языками и губами, мы обнимали и прижимались друг к другу, я целовал её шею и грудь, не выпускал её рук и обцеловывал каждый пальчик на руке. Потом прижал её к себе крепче, член вошел еще глубже и я начал более сильные движения тазом. Она почувствовала, что я у же сильно возбужден и остановила меня в себе, сильно притянув меня к себе взяв меня за попу.

— Стой. Не торопись. Давай сначала поедим. Я приготовила перекусить.

Когда я вошел, я и не заметил, что возле прикроватной тумбочки стоит сервированный столик. На нем дымится кофе, мои любимые блинчики и пончики, сыр, масло, варенье.

— Маня... Ты такая классная!

Она ослабила хватку, я выскользнул из её лона, поцеловал Машку в губы, в оба осока, писел и поцеловал в её прекрасную розочку.

— Ну пошли уже! — немного оттолкнув меня, Маша покачивая бердрами пошла к столику.

— Усаживайся. — сказала она показывая на наш уголок с двумя креслами, кофейным столиком и торшером, где мы любили погонять кофейку.

Я уселся, член не давал положить ногу на ногу, я сел как мог. Маруся подошла к сервированному столику и наклонилась за кофе, сорочка и так прозрачная медленно поднялась и оголила прекрасные мои полупопия, которые были прикрыты только сверху, ближе к пояснице, где проходили стринги. У этих стрингов была чуть расширенна полоска, которая проходила по попе сверху, тоже вся была кружевная с милым треугольным вырезом на верхней части, как раз где ложбинка в районе копчика и еще больше будоражила своей скрытой зоступностью и для взгляда и для дела. Как сладко все выглядит, я не могу просто держаться.

Она взяла кофе, развернулась. Господи, вот так бы и смотрел на тебя всю жизнь! «Не двигайся, не уходи никуда, ты так прекрасно смотришься!». Она, как на подиуме, донесла кофе до столика, и поставила его передо мной. И поцеловала меня, я не приминул воспользоваться предоставленной возможностью погладить её груди с торчащими из разрезов сосками. Она опустилась на корточки и поцеловала мой торчащий член, потом облизнула головку и заглотила на сколько смогла. Я охнул. Она отпустила его, снова чмокнула, поднялась и пошла снова к сервированному столику. «Вот какая коварная женщина» — с блаженством и улыбкой пронеслось у меня в голове. Она картинно прошлась к столику, снова наклонилась, медленно обернулась и так посмотрела на меня. От этой картины встало бы и у мраморной статуй, наверно. Я сидел в кресле и млел. Она взяла съестное и снова двинулась ко мне, переставляя ноги, одна перед другой, не торопясь надвигаясь на меня с удивительной грацией. Что там длинноногие вешалки на подиуме. Вы представьте себе картину, что была передо мной. Это в сотню, в тысячу, в миллион раз прекраснее, чем вешалка на подиуме.

Тут подиум был наш, только наш. Все представления было только для меня. Вот это сюрприз. Она размеренно подошла, поставила все на столик и снова поцеловала меня и моего друга. Потом развернулась и нагнулась вперед прямо передо мной, предоставив прямо мне в руки свою попу. Я раздвинул ягодицы и поцеловал в анус. Она присела, ухватила член руками и ввела его себе в лоно, сев мне на колени. Я был на небесах. Она пару раз двинула тазом. Встала и снова пошла к столику за остатками яств. Грациозно донесла свое тело до сервировочного столика, снова с изящным выгибом забрала варенье с медом и закончив сервировать наш кофейный столик поцелуем в губы и головку, села на кресло рядом, закинув ногу на ногу. Сколько грации, сколько красоты было в её движениях. Как все гармонировало в этом представлении для меня. Обстановка нашей спальни, завтрак, её пышные формы огранял прекрасный наряд, какая форма, какая подача себя, какая выдержанность и стойкость. Мария словно открылась для меня с новой стороны. Я как завороженный смотрел на неё. Я сполз с кресла на пол и на четвереньках подполз к ней, поцеловал ножку, коленку. Развел её бедра в стороны и прильнул губами к разрезу на трусиках, жадно целуя и вылизывая все соки. Она погладила меня по голове, пару раз прижала к себе покрепче, а потом отсранила мою голову от себя и проговорила:

— Давай поедим.

Я встал поцеловал её в губы и груди и уселся в свое кресло.

Кофе был отменен. Мои любимые блинчики и пончики были просто восхитительны. Я обожаю её выпечку, я обожаю её кофе. Она это знает и ей всегда доставляет огромное удовольствие вид того, как я жмуря глаза от наслаждения поедаю все вкусности. Она ни к чем не притрагивалась, она просто смотрела на меня и улыбалась. Пока я разделывался с блинчиками, она раскинулась в кресле и начала облизывая пальчик возить им по свои соскам, по груди, немного сжимая их. Я замер.

— Ты кушай, кушай, Солнце моё. — проговорила она. — Я тут пока сама.

Я глотнул кофе.

— Маня, меня разорвет!

— Не волнуйся, котик, все будет хорошо! — она улыбнулась и запустила пальцы в разрез трусиков, разведя широко бедра. Она играла киской, она ласкала себя с огромным удовлетворением. Она обмакивала пальцы в промежности и намазывала ими соски. Она закинула одну ногу на подлокотник кресла и открыла передо мной всю прелесть своего нежного и сладкого лона. Она запускала туда пальчики, смачно их облизывала и направляла тх или на соски или назад между своих половых губ. У меня плохо получалось с кофем. Еще хуже с пончиками и блинчиками. Я весь перемазался, мед и варенье капали мне на грудь.

— Мафа, я больфе не могу. — профепелявил я дожевывая свой пончик и допивая кофе.

Она в очередной раз вставила пальчики себе в промежность, облизнула их, картинно вытянув ножку убрала её с подлокотника кресла. Томно потянулась и соскользнув с кресла, встала на четвереньки и чуть рыча, как кошка медленно начала подползать ко мне. Я добил кофе, поставил чашку на стол. Она дошла до меня, оперлась мне на колени.

— Ну подожди, дружок. Я тебе помогу.

Она скользнула языком мне по коленке, по бедру. Лизнула мне мошонку. Еще раз.

Мои ноги разошлись сами собой. Член вздыбился и уперся в живот. Она взяла его рукой, наклонила к себе и обхватила губами головку и начала смачно сосать. Но не на долго, соснув пару — тройку раз, она привстала и пошла слизывать с моей груди незамеченные мной капельки меда и варенья, пока я поглощал сладости. Она терлась о мой член гипюром своей сорочки, иногда спускалась ниже и гладила головку члена и уздечку своими сосками. Я обнял её за плечи и все нагибал её к члену, но она была непреклонна и только изредка радовала его поцелуем и легким засосом. Основное внимании она уделяла моим соскам. Она покусывала их, лизала совим то мягким, то острым, то шершавым как у кошки языком, заводя пеня все выше и выше на вершины наслаждения.

Я теперь понял, зачем она дала мне кончить в ванне, она готовила меня к этому, более увлекательному и длительному событию, чем просто быстрый голодный секс. Я выпростал её груди из лифа. Она начала вводить мой. Лен между своих грудей, зажимая и придавливая ими мой ствол. Она накидывалась то на один, то на другой сосок и пока она обрабатывала языком и губами один, второй она не оставляла без внимания и теребила его падьчиками, то сдавливая, то натирая. Потом она остановилась и протянув член между грудей добралась до моих нуб и крепко засосала, засунув свой язык мне чуть не до самых гланд. Она закинула ноги на подлокотники и села ной мой орган, прижав его своим телом ко мне. Она начала ездить по нему вверх и вниз, не вставляя а просто смачивая своими соками. Её соски ходили по моим, губы не разнимались в поцелуе.

Я старался втянуть живот и поймать её лоно чтобы вставить в него своего уже заведенного друга. Она поддалась чуть замедлив движения поймала его и уже без помощи рук он влетел, как по маслу вовнутрь. Тело и любовь обхватили мой член, я вздрогнул, громко выдохнул и обхватив её за талию крепко к себе прижал. Там внутри было все так приятно. Тут снаружи я прижимал к себе самое свое любимое и теплое существо на планете. Я целовал её как сумасшедший, наши языки искали друг друга, губы скользили в бешеной пляске по губам друг друга. Иноа оторвалась от меня, уперлась руками в спинку кресла над моими плечами и дала мне свою грудь прямо к губам. Я жадно впился в неё. Я обхватил обе груди и сжимая их друг к другу свел соски вместе и засунул оба себе в рот. Я лизал, сосал, тянул, делал все, что только мог придумать и сделать сними. Когда я особенно больно прикусывал, она немного отстранялась, я понимая, что меня заносит ослаблял хватку.

Я уже тысячу раз обещал ей, что не буду её кусать, но каждый раз не мог себя удержать и то и дело прикусывал что-нибудь особенно мне понравившееся и получал очередную плюху. Но это так сладко, это так вкусно. Она с силой снова села на меня глубоко-глубоко,

потом привстала и озорно соскочила. Я так и остался сидеть на кресле весь облазанный, измазанный соками и возбужденный до предела. Она стояла передо мной и томно улыбалась, чертовка. Потом поставила свою ножку передо мной на подлокотник кресла и позвала меня к себе, я снова прильнул к её промежности, обняв за попу и прижимая её к себе. Она засмеялась, подавая себя ко мне.

Она отвернулась, подставив попу, я обцеловал её всю и лизнул анус, раздвинув попы, она отошла, вырвавшись из моих рук и ушла на своё кресло села и картинно выставив одну ножку перед другой села ровно, выпрямив спинку, выставила перед собой груди, а руки скрестив в районе запястий на коленях, и стала смотреть на меня молча. Мой дружок, оставленный без внимания, пульсировал стремился в небо. Я разгоряченный тяжело дышал и вытирал лицо от соков и испарины. Я встал, Член мотнуло вврех-вниз, я направился к моей королеве.

Она приняла меня ртом. Приняла сразу всего. Она обхватила меня руками и заглотнула по самые яички моего друга. Потом еще, потом еще и еще. Я стоял как вкопанный. Она отпустила головку и отодвинувшись легла в кресло, призывно раздвинув ноги. Я подошел, опустился перед ней на колени. Я поцеловал её в обе коленки, в бедра. Наше завязки на её стрингах, дернул за лямки и стянул эти ненужные формальности. Поднял по очереди и положил обе её ноги на подлокотники, целуя от пяточки к коленке и вдоль по бедрам. Её лоно открылось мне. Оно было нежно розового цвета. Гладко выбритое. Набухшее от ласк и призывно пульсирующие внутренние губки, которые показались, когда я развел ножки до предела. Я лизнул эти губки снизу до клитора. Маруся охнула. Я опустился ниже и стал ласкать анус, проникая по возможности глубже языком. Она подавала попу на меня и тихонько постанывала. Я раздвинул внешние губы руками не оставив не одной складочки обошел все языком.

Она не шевелилась, а только слегка вибрировала. Я не удержался, приподнялся и провел головкой вдоль половых губ от клитора к анусу и обратно, потом ввел на пол шишечки обратно. Я играл с ней, как с любимой игрушкой, я полувствлял член и вынимал его, я проводил вдоль клитора и постукивал им по промежности, я снова опускался на колени и впивался во всю эту прелесть губами и вылизывал все до последнего миллиметра. Она хватала меня руками за голову и насаживала на себя. Я еще раз вставил на пол головки, замер и с силой втолкнул член в её лоно. Она выгнулась я подхватил ее и подянул на кресле чуть выше, ноги соскользнули с подлокотников.

Я подошел ближе, встал над ней, встав и обхватив её бедра своими ногами, потом оперся на спинку кресла и поднес свой член ей к губам, она приняла его снова. Я поработал спиной впед назад, но было жутко неудобно, спина была вогнута, как лук. Я закинул ноги на подлокотники и практически сел перед её лицом своей промежностью. Я наклонил член вниз, она обхватила его губами и я лег на спинку кресла грудью. Она всосала его глубже и начала обрабатывать то заглатывая, то отпускать и прихватывать яички. Одной рукой она играла с членом, то загибая его к себе к губам, то отпуская и поигрывая им в руке, другой рукой она играла яичками или проводила по анусу. Я сидя но подлокотниках, не оставлял её киску без внимания, я в пол оборота назад одной рукой достал до неё и пальчиками входя и выходя не давал заскучать, она в это время наслаждалась минетом. Почувствовал, что скоро уже не смогу совсем держаться, я слез с кресла, снова закинул её ноги на подлокотники и с силой вошел в разгоряченное лоно. Она глубоко вздохнула, обняла свои груди и свела их соскам вместе, повернула голову вбок, закрыла глаза. Было видно её разгоряченной лицо, при моем вхождении она чуть прикусывала губу и хватая воздух издавал охающиезвуки сжимая груди и захватывая пальцами свои соски.

— О... х... Да-а...

Я начал неситовствовать, мой натерпевшийся член требовал разрядки, но я как завороженный не мог кончить, а все двигался и двигался, заставляя ее охать, ахать, постанывать и покрикивать. Я весь покрылся испариной, но уже ничего не могло остановить меня. Я влетал и вылетал из этой разверзнутой передо мной красоты. Я скользил, я вскальзывал и выскальзывал, я уже рычал, как кбоель, я выл как раненный тюлень, она стонала в голос. Ритм уже был бешеный, член влетал и вылетал с хлюпаньем и громкими шлепками входил назад. Она начала кончать, я почувствовал это по её судорогам и выпрямляющимся ногам. Я обхватил её задранные ноги и продолжал вколачивать себя в неё, она закричала и начала сдвигать ноги, чуть поворачиваясь в сторону пытаясь не пустить меня, но я не мог остановиться, я всем телом налег на неё, раздвинул корпусом её ноги, влагалище сдавливало и отпускало меня я почувствовал, что огромный шар, который скопился у меня внутри, начал равномерными пульсирующими движениями выходить чрез головку, толчками выплескиваясь внутрь влагалища и доставляя мне неистовое наслаждение.

Я все вбивал и вбивал себя, я все выплескивался и выплескивался. Маруська уже ослабла, больше не сопротивлялась, а просто принимала меня и мое выплескивающееся возбуждение в себя, как будто впитывала все как губка я обесиленный упал на неё. Я не мог говорить, я мог только глубоко дышать. Во рту все пересохло, сердце выскакивало. Я спустился на колени перед Маруськой, поцеловал в клитор, она дернулась, поцеловал в живот и лег на нее головой на живот, потом прополз к груди и как ребенок сложил голову промеж них. Она гладила меня по моей буйной голове, обхватила меня ногами и прижалась лоном к груди. Из неё потихоньку вытекала моя сперма мне на дивот. Все мы были скользкие, мокрые, обессиленные и довольные.

Ах, Маруська, ах проказница. Такой подарок мне закатила.