Часть 1. Обгаженный

— Давай, родненький, давай еще, миленький! Еще раз. Двести сороковый! Ну же!.

— Ну куда уже?! — напряженно дыша в ухо Стелле Давыдовне, взволнованно прошептал Василий Юрьевич. — Видишь, он уже не сжимается. Он чувствует, когда уже всё.

— А если, снять этот проклятый гандон, и попробовать рукой? — не унималась Стелла Давыдовна, женщина весьма аппетитного вида и выглядевшая в свои сорок пять на все пятьдесят.

— Ну попробуй! Можешь язычком даже чуть лизнуть, а потом рукой наяривать, — не возражал Василий. Пятидесятилетние ему нравились даже больше сорокалетних.

— В пятьдесят, женщина в самом соку, самое тО, — многозначительно говорил он собеседнику.

— Может, снимешь ты! — с надеждой в глазах спросила Стела Давыдовна.

— Стела, не наглей. Сама, сама, — возмутился баловень женского коллектива.

В прямые обязанности пятидесятисемилетнего оператора машинного доения Василия Юрьевича Югославского входило только включение и ремонт доильных аппаратов. Ремонт оборудования и инструмента на молочной ферме. Несмотря на то, что его зарплата также напрямую зависела от надоев, загружать лишней работой себя он не хотел. Поэтому невыполнение плана коровой Снежкой, тянувшее все показатели фермы вниз, било по карману конкретно и его.

— Какого ей надо еще, чтоб Снежка раздоилась? Может, ей нужно вдуть? Может, к быку сводить пару раз, — размышлял далекий от зоофильского разврата Василий.

— Давай, Стела, нагибайся, не боись, — озорно блеснул глазами Юрьевич.

Стела прекрасно знала, какого действия можно было ожидать от зрелого мужчины... Хорошо если просто погладит шершавой рукой по трусам между ног, а ведь девяносто процентов, что засунет свою крепкую руку и попробуй выкрутись. Вон некоторым девчатам умудрялся в подобных случаях и в попу вставлять, Так что приседая возле вымени коровы, доярки всегда оглядывались.

Сейчас же Юрьич сидел на корточках рядом, и Стела волновалась двойственно. С одной стороны, хорошо бы если б его узловатый палец попал в горячую плоть между губок щели, пока она протягивала руки к вымени Снежки и Василий Юрьевич довел бы до быстрого оргазма. Но с другой стороны, она боялась пукнуть. Ладно уже если пукнет. После выпитого на завтрак молока, ей вдруг захотелось огурчика. Не удержалась — съела самую малость. В желудке давно переурчало, а вот кишечник урчать только начинал. Теперь страшно, что может очень неприятно удивить Василия, особенно в случае, если ему захочется сбить целку попы.

— Только отойди, — строго попросила Стела.

— Что так? — удивленно вскинул брови Василий Юрьевич. — Неужто начала стесняться?

Он посчитал неприличным напомнить Стелле, каким способом она его вчера разбудила в раздевалке, после обеденного отдыха. За это его умение умалчивать, женщины его тоже любили.

Вот что бы ни случалось — Юрьевич не расскажет под пытками. Это они уже сами выхвалялись друг перед дружкой о его проказах, но никто точно не знал, где кончалась правда и где начинался вымысел рассказчицы.

Еще одно хорошее качество уважали доярки у Василия Юрьевича. Он никогда не путал имен, когда трахался. Что удивительно, со школы не мог запомнить ни стиха, ни даты, ни формулы, но с памятью на имена у него было непросто хорошо, а на пятерку. Любой было лестно наряду с приятными синонимами при старательном, глубоком проникновении члена услышать правильно произнесенное собственное имя. Ради только этого можно было давать и не замечать, что зубы у него были уже в шахматном порядке.

— Ладно, — кряхтя, Василий Юрьевич начал приподниматься. Он точно знал, что менструация Стелы закончилась три дня назад, и рассчитывал, оставаясь на обед, сегодня разрядиться внутрь, как и вчера после обеда.

Стеле нужно было подождать пока Юрьевич поднимется, но она опрометчиво начала тянуться к вымени Снежки чуть раньше, чем следовало. У Василия руки были свободные, длинные и крепкие, как у гребца-байдарочника. Ловким движением левой он задрал подол летней юбки и отодвинул трусы. Средний палец правой на небольшом замахе вонзился в плоть, но, как и боялась Стела, не туда. Он не рассчитал, что Стела от внезапно смещенных трусов интуитивно дернется к вымени. Эти миллиметры и сыграли злую шутку с проникновением. «Акелла промахнулся», — мелькнуло в голове, когда почувствовал, что палец вместо вагины с хлопком ладони вонзился в тугое кольцо ануса.

Он не хотел так.

Она — тем более.

Она упала, едва успев выкинуть вперед руки.

Обратных выхлоп отбросил руку Василия по нисходящей. Его еще так никогда не обсирали.

Снизу вверх желтый фотнан из попы Стелы ударил от матни до подбородка оператора машинного доения, оставив основную часть содержимого прямой кишки в проеме расстегнутой рубашки. Даже в накладном кармане, куда он ложил очки, было полно до краёв.

Его удивлению не было предела. О не думал что бывает так много. Он завис, как компьютер... три года без обслуживания.

— Ну я же просила! — умоляюще, не поднимаясь, проговорила, Стелла, почему-то чувствуя свою вину.

— Так не просят, — не двигаясь, прошептал сиплым голосом Юрьевич. — Так, ёб-на в рот, только агитируют. Могла бы, бл-дь, нормально сказать, что у тебя понос.

— Поноса еще не было. — оправдывалась Стела. — До того, как ты проткнул меня, — Она медленно поднимала свое тело с голой тоже обгаженной жопой. — И если б хотя бы не туда сунул свой палец, — произнесла Стела поворачиваясь и кряхтя. Вдруг она увидела оператора во всей красе. Слова упреков застряли в горле. — Так, давай побыстрее в душевую! — еле сдерживая смех, заспешила Стела. — А то скоро девки придут на дойку, а ты..

Василий Юрьевич стал вытаскивать рубашку из брюк. С него стекало, и Стела только сейчас почувствовала, что воняет он сильно... — А еще говорят, что свое не пахнет, — мелькнула вовсе ненужная теперь мысль.

— Если я так пойду, я заляпаю и провоняю весь коридор и раздевалку. Лучше набери ведро воды, а еще лучше — шланг, — осенило Василия... — Я стану вот здесь, — он вылез на решетку кормораздатчика, — а ты тяни шланг, тот, которым мы пол смываем. Только напор не включай полностью.

Стела, внутренне уже восхищаясь организаторскими способностями оператора машинного доения. Подтянув слегка трусы и задрав платье, она побежала к умывальнику. Подмывшись и выкрутив снятые трусы, доярка растянула шланг. Затем направив на Василия Юрьевича, Стела Давыдовна включила воду. Неожиданно очень мощная струя ударила мужчину и сбила его с ног. Утлая ткань штанов и рубашки долго не продержавшись под мощными струями, ошметками разлетелась в разные стороны. За секунду оператор остался в одних трусах, носках и ботинках. Кепка оказалась крепкой, но она висела на трубе метрах в пяти-шести от земли..

Доярка, чуть замешкавшись, все же выключила кран. Юрий Васильевич со стонами поднялся и с укоризной и бессилием в голосе высказал все, что думал о женщинах всего мира.

— Ну нахер! — заканчивал он речь. — Я же просил слабым напором. Что теперь? Ёб тв-ю мать! Вот бабы! Что ни поручи — все пи-де на пропасть!

Стелла была готова сейчас отдаться ему в любое место, прямо здесь, несмотря на новые позывы, лишь бы Юрьевич не вычитывал. Матюкался он знатно.

Часть 2. На высоте.

Кепку можно было сбить таким же образом, как она там и оказалась — напором воды из шланга. Но то ли Василию Юрьевичу Югославскому захотелось показать свои силушку и акробатические не угасшие способности, то ли ему захотелось лишний раз сверкнуть яйцами перед Стелой. Не смотря на годы, он, как Маугли, полез по трубам и металлическим конструкциям вверх. Василий еще не видел, что яйца он показывает уже не одной Стеле.

***

Светлана пришла раньше других, потому что муж был выходной и просил трахаться как только дети ушли к бабушке. Член мужа Светы был небольшой и выдавал чудеса техники не больше одного раза в месяц и то на трезвую голову. Сегодня он был выпившим с самого утра. И хоть как ей не хотелось ласки, на хороший исход она вовсе не надеялась.

Василий Юрьевич, хоть и был чуть ли не вдвое старше, еб-л гораздо лучше и стабильнее... Она надеялась прийти на часик раньше других, чтоб успеть почувствовать шлепки низко отвисших яичек оператора, которые приятно бились о клитор. Яички мужа никогда не шлепали её наружных губок из-за маленькой мошонки. Светке очень хотелось сегодня раком. Она шла и представляла всю картину, как на холсте. Отчего трусики натирали мокрые полненькие ляжки. Начинало припекать и зудеть, но поправить трусики было негде.

— Что ж я, как дура, не подложила прокладку? — забегая в приятную прохладу фермы, думала Светлана.

Вдруг она увидела Стелу, стоящую, разинув рот и почти не мигая смотрящую почему-то вверх на потолок. Она уже хотела было её окликнуть, но тут на четырехметровой высоте металлических конструкций увидела Юрьевича, голого, в одних трусах и в черных, с разными эмблемами носках... Снизу были отчетливо видны его причиндалы, мелькавшие из-под мокрых семейных трусов. Картина была более чем возбуждающей, и Светлана предпочла стать за колонной.

Подняв подол платья, оглянувшись, она, наконец, засунула руку в трусики и нащупала разгоряченную, мокренькую щелку. Попытки там вытереть не увенчались успехом, наоборот, она начала еще и возбуждаться.

Клитор у Светы был средних размеров, и его было легко возбудить. Несколько круговых движений подушечками пальчиков, и по телу прокатывалась волна приятной дрожи. Понимая, что Юрьевич сегодня её не поимеет ни раком, ни боком, Света решила получить оргазм просто глядя не его гениталии, которые болтались в трусах. Присутствие Стелы Давыдовны только добавляли экстрима в ощущениях.

Светлана стала представлять, как бы она облизывала Юрьевичу гениталии. Молодая доярка вспоминала, как это она делала пару дней назад, задержавшись после дойки. Оператор был уже вымотанный, как он сказал, за день, и предупредил сразу что кончать не сможет. Но Свету учить не нужно было обращаться с уставшим мужчиной. Наученная с мужем она залезла на Юрьевича верхом и поелозив писей на члене Василия Юрьевича взлетела к небесам. Причем дважды. Все-таки член подлинней и достает куда нужно.

— Ну и работящая ты Светка — с улыбкой похвалил её старания опытный оператор.

Кроме Василия Юрьевича, как самую молодую доярку иногда Светку трахал и главный зоотехник — Геннадий Витальевич. Сорокапятилетний красавец был нарасхват среди женщин в управлении агрофирмы «Красный Забойщик». Но к Рокки, так она была записана для конспирации в мобильный, объясняя, что она роковая, питал он чуть ли не платонические чувства. Роковую девушку он иногда вызывал к себе, и в отдельном кабинете, угощая сладостями и шампанским, элегантно по-городскому культурно трахал в рот. В попу она не разрешала, а в писю он почему то сам не хотел.

— Наверное гомик — думала Света, но отдельные премиальные как и эта платоническая любовь зоотехника её устраивали.

***

Тем временем Василий Юрьевич уже приблизился к фуражке, но никак не мог дотянуться. порно рассказы Стараясь сохранять баланс и технику безопасности, оператор, отставив одну ногу, вывалил свои яйца полностью наружу.

Стела аппетитно сглотнула.

Света кончила.

Юрьевич чуть не упал.

Несмотря на урчание уже в прямой кишке, Стела, оглянувшись, ухватила через платье себя за лобок, даже чуть дальше и интенсивно потерла. Урчание только усиливась.

— Добегу, если сейчас побегу — в рифму сказала себе Стела.

— Так! Василий Юрьевич! — улучив момент передышки, крикнула техническому специалисту Стела. — Я на минутку, в туалет. Лучше отдохните, посидите. Я уже не могу! — и Стела побежала со всех ног, начиная за поворотом опасно попукивать

Света пошла на второй заход. Ей было хорошо, и видно все было хорошо. Она наблюдала за колебаниями члена на расстоянии всего в каких-то пятнадцати метров.

С каким удовольствием она достала бы его из трусов, пусть пока слегка сморщенного и, взяв между ладошек, покатала бы, чувствуя, как он наливается, выпрямляется, и уже начинает выдвигаться лоснящаяся полировка красной головки. Она любила, чтоб её трахали всюду. Сейчас, ей хотелось быть выеб-ной сразу в три отверстия. Чтоб муж, с самым коротким трахал её в попу. Юрьич — во влагалище. А Витальевичу она бы сосала — так как он любит. А еще лучше, если б Витальевич, взяв её за голову, трахал в рот. Света не испытывала еще ни разу даже двойного траха, с трудом представляла, как её имеют трое, и какая-то догадка о тех ощущениях взрывала её тело. Она тихо заскулив начала кончать.

***

В это время Стела получала наслаждение на унитазе. Её кишечник освобождал бывшую пищу с невероятной скоростью. Несмотря на первую пор цию выпущенную в Василия Юрьевича, с неё все лилось и лилось. Впечатление, что в ней копилось не день или два, а пару недель.

— Хорошо, что никого нет, — думала Стела, выпердывая всевозможные трели и рулады. — Хорошо, что слышу это только я... А-а-а-хх. Но зачем я съела тот огурец? Ну и что если с огорода, без химии, но могла бы на работу взять и здесь покушать, — тужась попой пятьдесят второго размера, думала доярка. Встать ей с унитаза не хотелось. Но надо. Она приподнялась, вытерлась, но что-то её опять заставило сесть. Это что-то полилось опять.

— От блин. Как же там Юрьевич? Хорошо, что лето. Пусть бы слазил, нафиг ему уже та фуражка? Не хватало, чтоб девки увидели светящиеся его яйца — переживала теперь о полуголом операторе Стела..

***

Света все представляла тройное проникновение и полезла второй рукой к дырочке в попе.

— Ладно, теперь пусть Юрьич трахает в рот, а попой и писей пусть занимаются, допусти, муж с Геннадием Витальевичем. Зоотехник очень хотел меня в зад. А муж будет спереди — воображала Светка, засунув себе два пальца во влагалище и один пальчик в попу., Оооххх!!! За-бись как!..

Василий Юрьевич сначала услышал всхлипы из-за колонны, потом краем глаза увидел тяжело дышавшую, с закатанными глазами и искаженным лицом, присевшую за колонной Свету Рокотову. Сначала он подумал, что ей плохо, но заметив, чем заняты её руки, понял, в чем дело. Грудь Светы, при взгляде сверху казалась голой жопой. Движения рук под платьем были плавными. Но хватающий воздух ротик и зажмуренные красивые глаза начали возбуждать не на шутку. Как ему хотелось сейчас всунуть именно в ротик. Потом уздечкой порисовать по её черным бровям, по ресничкам и всунуть снова между пухленьких губок, до розового язычка. Конечно, её выбритая, с чубчиком писечка ему тоже нравилась. Он любил присмактываться к быстромокреющей щелке Светы и играть её клиторком. Только у жены главного зоотехника Геннадия Витальевича, Аллочки, клитор был заметно большим. Большего клитора он просто не видел. Как минимум полтора сантиметра длины был он в возбужденном состоянии. Когда трахаешь женщину с таким клитором, он чувствительно упирается в лобок. А имея сзади, мошонка бьется о клитор. Что ощущает сама женщина, имея такое чудо, кроме неё никто не знает, но звуки радовали слух, и засаживать хотелось еще сильнее.

Стела вытирала жопу четвертый или пятый раз.

— Ну, кажется, все вышло, — щупала заметно упавший живот доярка. — Что это за день такой? Обосралась перед Василием Юрьевичем самым натуральным образом. Он-то не скажет, да и не видел никто. А я что, дура рассказывать? — натягивая трусы, в очередной раз размышляла Стела. — Надо бы активированного угля глянуть в аптечке. А Юрьич, может, уже и слез. Вот бы его через трусы пощупать, как он не раз со мной поступает. Вздрочнуть ему и не дать. Пусть помучается, — Стела зашла в раздевалку, открыла ящик с крестиком на дверках и увидела таблетки активированного угля. Хорошо, что они не бывают просроченными.

***

Свету перестало колбасить, и она медленно открыла глаза. На высоте она увидела Василия Юрьевича с вздыбленным своим восемнадцатсантиметровым

членом. Член оттопыривал трусы, а его хозяин о чем-то размышлял, глядя в сторону.

— Бляяяя, — подумала Светка. — Отсюда он еще привлекательней, хоть фото в порножурнал. А что ж он такой возбужденный? Что он увидел? Не коровы же его возбудили.

— Света, ты долго там будешь манипулировать ручками на полуголого мужчину? — нахально спросил Юрьич.

— Да нет, — замялась доярка, — я просто глянула, и мне стало плохо.

— И вписалась, небось, хоть трусики выкручивай, — не поверил ей Василий Юрьевич. — Расскажешь кому-то другому.

— Ну залюбовалась вашей ладной фигурой, — сконфузившись, ответила Света, — ну не выдержала, чтоб руку под юбку не засунуть. А что, нельзя? — уже смелее, в своей манере проговорила Света.

— А я представил, как я тебя в рот трахаю, — тоже напрямую сказал Юрьич. — Вот и встал он у меня.

— Ааа, а я думала, на Снежку, — уже вовсе смело заговорила доярка.

— Надо бы успокоиться, а то скоро Стела придет. Иди уже. Не шевели здесь своими губами, — полушутя предложил Василий Юрьевич.

— А вот нарочно не уйду. И не только не перестану разговаривать, а и трусики сниму. Уж больно они мне ни к чему, — проснулась в Свете девчонка озорница.

— Я вот думаю, — серьезно заговорил Василий Юрьиевич, — Сюда я вот вылез, а как мне назад спуститься? Далась мне эта фуражка.

— А как она там оказалась? И вообще, где ваша одежда? — удивленно спросила Ствета.

— Да вот, крутились мы возле Снежки, надеялись, что она хоть немного даст больше молока. А ей вдруг приспичило и она нагадила на меня в тот момент, когда я её обходил. Потом попросил Стелу со шланги меня обмыть. Она как долбанула на весь напор, вон куда фуражку отбило. Одежду порвало нафиг.

Света с трудом веря рассказу, громко смеялась.

— Может, вас тельфером снять? — спросила, появившаяся, наконец, Стела. — Я вот думала, думала...

— Что-то ты долго думала. Здесь прохладно и сквозняк. Я на руках не удержусь за крючек. Он скользкий. Это все равно, что мне отсюда спрыгнуть... и ноги переломать. Там есть пояс монтажный. Поднимете тельфером его, я одену, пристегнусь, и вы меня опустите.

— Лана, что это у него х-й встал? — полушепотом спросила Стела, глядя, как в высохших трусах член вместо свободного виса, занял почти горизонтальное положение.

— Я зашла, а он стоит и писает, — соврала Света. — Наверное, приспичило. А как увидел меня, так и возбудился, — не смогла не добавить себе баллов молодая доярка. Говорит, что грудь сильно возбуждает, если сверху её увидеть.

— Хоть не начал дрочить, а то с него не убудет? — завистливо спросила Стела.

— Ну прятать, конечно, не спешил...

— А давай его проучим, — перебила подругу Стела. — Беги за поясом.

— Вы долго будете советоваться? — нетерпеливо перебил женщин Василий Юрьевич

— Сейчас Лана принесет. А что это ты так возбудился?

— При виде сверху таких шикарных женщин разве не возбудишься? — отбрехался модератор.

Гремя цепями, появилась Светлана, несущая монтажный пояс. В это время Стела пробовала полутонный тельфер. «Вправо», «влево», «вверх», «вниз» — направления с трудом можно было прочитать. Нажав на кнопку «вправо», Стела начала его приближать к Василию Юрьевичу. Поравняв напротив оператору тельфер, нажала кнопку «стоп»..

— Теперь вниз, — скомандовал повеселевший Василий.

Крючок начал медленно опускаться и, достигнув рук Светы, остановился. Пояс зацепили и подняли к Василию Юрьевичу. Тот сразу же застегнул пояс вокруг талии и подцепил его на крючок тельфера.

— Теперь чуть вверх и отъедете влево, где нет конструкций, — инструктировал Югославский... — Затем начнете потихоньку опускать.

— Хорошо, Василий Юрьевич, — Стела нажала кнопку вверх. Ноги Юрьевича оторвались от опоры, и его сразу же сложило пополам, как ягненка, изображенного не эмблеме «Золотое руно». Его лицо побагровело.

— Давайте быстрее! — закричал он. — Еще чуть, и мне кранты!

Стела от волнения нажала не «влево», а «вправо».

— Кудааа?! — завопил обычно спокойный Василий Юрьевич

Стела переместила палец, с горем пополам дотянула до чистой площадки и начала спуск.

Василий, изловчившись, схватился руками за трос и стал принимать вертикальное положение. Передавленная печень уже не болела и лицо приобретало нормальный вид. Видя это, Стела Денисовна приостановила спуск.

— Света, принеси спички.

— Зачем? — недоуменно спросила Света доставая спички из кармана. Она иногда курила сама, втихаря, но все об этом знали.

— Счас увидишь.

Стела начала опускать Юрьевича. За полтора метра до пола, она опять остановилась

— А теперь давай его пощекочем, Ланочка! — и не дожидаясь ответа, запустила руки в трусы. — За все! За его издевательства и домагательства!.

Юрьич начал смеяться и, дрыгая ногами, отбиваться. Отпустить руки от троса он не мог, иначе снова передавит печень. Сквозь смех он пытался что-то сказать но у него ничего не получалось.

***

Доярки шумной гурьбой двигались по ферме.

— А теперь вот тебе БДСМ! — громко объявила Стела. — Депиляция! — чиркая спичкой кричала Стела.

Загорелась спичка, и за секунду потрепанные сатиновые трусы Василия Юрьевича, вспыхнув, сгорели, как тополиный пух. Доярки не успели и охнуть, как увидели осмаленые волосы на писюне и яичках модератора.

— Опустите! — громко заорал Василий Юрьевич. — Стела, бл-дь! Я не знаю, что тебе сделаю!

Стела нажала тельфер вверх.

— Ты хочешь здесь висеть? Или пообещаешь, что больше не будешь нас домагаться?

— Я не буду ничего обещать, но и висеть здесь не смогу! Мои руки выдержат еще две минуты...

— Да отпусти его, Стела, — начали просить некоторые доярки. — Что он тебе сделал?

— Пусть он сам расскажет.

— Ничего я говорить не буду, можешь что хочешь делать, — обреченно, охрипшим голосом проговорил оператор.

— На, Лана, делай что хочешь, а я побежала, — доставая активированный уголь, на ходу к туалету проговорила Стела. Её пышная жопа, смешно подпрыгивая в такт бега, могла не успеть.

Обессиленного Василия Юрьевича опустили на землю. В ботинках и в черных носках он выглядел вовсе не сексуально. Чьи-то женские руки протянули ему платок для прикрытия обсмаленного срама.

— Теперь у него на Стелу точно никогда не встанет, — злорадно перешептывались доярки