От Лилии веяло ароматом секса. Я повернулся к ней, и мне улыбнулось приоткрытое плечо. Нос жадно всосал аромат черничных волос. Кровь быстро прильнула к члену. Утреннее солнце подсматривало за мной сквозь шторы. Желание укусить нежную шейку сотрясало меня. Ладонь коснулась плеча и плавно скользнула к тёплому животу. Мягкая грудь встретила набухшими сосочками. От удовольствия чувствовать её тело у меня закатились глаза. Похоть вела руку всё ниже, и уже через мгновение я почувствовал лёгкую щетинку её лобка. Глаза закрылись и мне представилась фиолетовая головка члена, рвущегося в бой. Я подвинулся ближе и завалился на Лилию доброй половиной своего тела. Её каре нимбом улеглось на подушке. Пухлые приоткрытые губы обнажали ровные белые зубки. Аккуратный вздёрнутый нос расположился между двух карих глаз. Тем временем, ладонь коснулась сухих половых губ. Лилия, как и я, всегда спала нагишом. Два проворных пальчика нежно раздвинули нижнюю плоть и вошли в Лилию, как ни в чём не бывало. Я почувствовал ребристый край влагалища. Лилия тяжёло, но тихо, простонала. Я знал, — она ещё спала.

Я перевалился всем телом и лёг лицом к лицу. Пальцы нехотя выскользнули из влагалища и попали ко мне в рот. Язык жадно пробовал аромат любимой женщины и жаждал ещё. Тогда правая рука ушла под одеяло и продолжила начатое дело. Большие глаза Лилии раскрылись и томно уставились на меня. Я знал, — Лилия не любит целоваться по утрам, считает, что нужно почистить зубы, но её нежелание заводило меня ещё больше. Я поцеловал её верхнюю губу, приоткрыв стройный ряд зубок ещё больше. Она смотрела возбуждённо, но оставалась безучастной, оставляя инициативу мне. Тем временем, я уже так сильно хотел войти в неё, что у меня начало сводить живот. Я вновь поцеловал любимую и просунул в её миниатюрный рот язычок. Кончик язычка прошёлся по обратной стороне зубок, коснулся её нёба и нащупал язык. Наконец, я больше не мог ждать. Я вытащил язык, убрал руку из влажной вагины и силой уложил Лилию на лопатки. Я ждал, что она вцепится когтистыми лапками в мои ягодицы и будет силой подталкивать член внутрь себя. Но Лилия лежала отстранённо. Она походила на жертву насильника, которая решила не сопротивляться, чтобы не навредить себе ещё больше. Впрочем, меня это не беспокоило.

Я облизал пальцы, недавно побывавшие во влагалище, смачно плюнул на ладонь и вымазал слюной трясущуюся от желания головку. Стоило мне коснуться члена, как электрическая волна прошлась по всему телу. Я больше не мог терпеть. Я беспардонно раздвинул её крепкие ноги и наклонился, чтобы вдохнуть аромат её влагалища. Боже, он был просто бесподобен. Я не удержался, чтобы широким языком лизнуть её щёлочку. Она вся сочилась там, внизу. На вкус она походила на берёзовый сок. Сама Лилия тоже походила на берёзу: высокая, стройная. Я встал на колени и широко раздвинул ноги. Руками обхватил её запястья. На лице Лилии читался какой-то тревожный вопрос, который она не решалась задать. На секунду кровь отпрянула от чресл и я замешкался, но вскоре на языке вновь появился привкус сока из её влагалища. Я наклонился и одним движением пронзил её хрупкое тело. Живот соприкасался с её животом, губы впивались в её губы. Головка бороздила её тело и выходила наружу. Бёдра захлопали друг о друга. Мне хотелось разорваться и залить её нутро своим семенем, но через пару движений член пришёл в себя и настроился на долгую игру. Я обхватил руками Лилию и прижал к себе. Её мягкие груди, как подушки безопасности, нежно прижались к моему изнемогающему телу. Лилия оставалась безвольной, словно мёртвой. Её руки небрежно повисли, голова тряслась всякий раз, когда я толчком входил в её тело. Может, это такая игра? Отчего-то эти мысли стали занимать голову. Неожиданно я подумал, что, может быть, у Лилии месячные, и я делаю ей больно. Но затем вспомнил чистые пальцы из её влагалища. Да и во время месячных её дырочка делается уже и прихотливее, а кровать тут же заливается кровью. Я входил всё быстрее и быстрее, пытаясь вернуть покидающее возбуждение, но смена настроения оказалась быстрее. Я вошёл в неё, затем отодвинул от себя и спросил:

— Любимая, ты в порядке?

Лилия пристально смотрела лошадиными глазами, а потом... Вдруг из этих самых глаз потекли слёзы. Она не пыталась их стереть, как делала обычно, не пыталась уйти. Она отдавала мне себя, разрешала делать с собой всё, что заблагорассудится, и при этом плакала. Я почувствовал, как член перешёл на запасной резерв: кровь больше не поступала и теперь он оставался в едва эрегированном состоянии.

— Что случилось, родная?

Вскоре я понял — продолжать это насилие не имело смысла. Я вытащил уже едва возбуждённый член и поспешил обнять Лилию. Наконец, впервые за всё утро она взяла в руки своё тело. Она уткнулась головой в мою грудь и спрятала лицо руками.

Мысли лихорадочно бегали по черепной коробке. Что я сделал не так? Может, она хочет ребёнка? Может, она хочет перейти на следующий этап отношений? Хочет брак, семью? Я оглянулся: передо мной предстала моя квартира, в которой не было ничего, кроме обоев, компьютера, телевизора, стоящего на полу. Неожиданно я вспомнил, что мы лежим на матрасе, который лежит на полу. Но разве это проблема? Да, у Лилии больше денег, чем у меня, и квартира приличнее, но я ведь младше на целых n лет, да, и вообще, всегда можно найти выход из ситуации.

— Прости, — Лилия перебила мысленную вакханалию, — прости меня, пожалуйста. — Она шептала так жалостно, точно скулила, как собака.

Простить? За что? Я встал, достал пачку сигарет. Закурил. Лилия осталась в той же позе, только уже без меня.

— О чём ты, девочка моя? — Сигаретный дым входил в меня вместе с отвращением к любимой. В ней больше не было ни намёка на сексуальность. По коже побежали жирные мурашки. Я чувствовал, что что-то здесь не так.

Однажды Лилия сказала: если во время секса я разрыдаюсь, значит, либо я тебя до смерти люблю, либо ненавижу. Не знаю, помнила ли она об этом, но, пока сигареты коптили грязные окна, глаза вперились в пейзаж за окном, я вспомнил об этом. Так же вспомнил и о том, что мы договаривались ничего не усложнять: да-да, нет-нет. Свободные отношения. Двадцать первый век. Но потом всё как-то поменялось, я всё больше времени стал проводить с ней. Вскоре вообще пропало желание искать других партнёрш. Неожиданно я посмотрел на неё, на эту прекрасную дьяволицу, что ворвалась в мою жизнь и украла всё время без остатка. Что-то ёкнуло внутри. Тлеющий табак обжёг пальцы. Стало больно. Я сглотнул. Мне стало ясно. Она убрала руки, посмотрела на меня и мы оба всё поняли.

У неё появился другой.