Не так давно попыталась представить себе мир почти идентичный современному. Разница лишь в том, что рабство в нём сохранено на вполне официальном уровне, будучи регулируемым государственными структурами. Обращать в этот статус можно только несовершеннолетних. Собственно, то, как могла выглядеть подобная процедура, я и попыталась отразить в этом рассказе.
– Наталья Петровна, – из – за полуоткрытой двери появилось лицо немного полной, но довольно привлекательной девушки лет двадцати с собранными на затылке в маленький хвостик белыми (скорее всего, крашеными) волосами. – Можно вас на минутку?
– Что такое? – с явным недовольством произнесла небольшого роста женщина средних лет, всё – таки, выйдя из класса. – Иванов, – деловито произнесла она, вернувшись в сопровождении гостьи, на которой оказался не очень хорошо гармонировавший с её обликом деловой костюм с бейджиком Агенства государственных имуществ на приличных размеров груди. – Вот Евгения, она к тебе. Собирайся.
После этих слов класс затих. Без сомнения, всякому было ясно, что значит, когда к тебе, а вернее, за тобой приходят люди из этого ведомства. Но одно дело знать, а другое видеть, как одна из них явилась за твоим соседом по парте. Медленно собравшись, Слава Иванов довольно высокий и полноватый мальчик лет четырнадцати на ватных ногах подошёл к Евгении.
– Вещи мне, – коротко бросила она, почти вырвав у него портфель, – руки согнуть в локтях… Быстрее.
Мальчик сделал, что ему говорили. Спустя мгновение, его запястья туго стянула пластмассовая штука, вроде тех, которыми связывают провода.
– Идём, – Евгения взялась за середину его «наручников», – извините, что помешала, – куда более вежливым тоном обратилась она к классной руководительнице, – продолжайте занятия.
Юный пленник едва успевал за показывавшей необычную для своих габаритов прыть девушкой из Агентсва. Встретил ли он кого – нибудь из своих товарищей на этом этапе своего пути? Какими были их глаза, когда их хозяева видели, что «Славка попался Агентству»? Ничего этого он не помнил от смеси чувств ужаса и удивления, от осознания того, что его старая жизнь только что так внезапно оборвалась… Кажется, хоть что – то понимать он начал, когда в учительской с его рук сняли пластмассовую стяжку. Здесь, помимо его и молодой провожатой, находились также симпатичная небольшого роста смуглокожая девушка в короткой чёрной юбке и полупрозрачной блузке, завуч по воспитательной работе и ещё какая – то средних лет женщина в таком же костюме с табличкой, как у Евгении.
– До трусов, одежду на кресло. – Очевидно, уже не в первый раз обратилась к нему девушка.
Паренёк молча стоял на пороге. Он, по – видимому, и не понимал, что эти слова адресованы ему.
– Женя, – подала голос сидящая у окна сотрудница Агентства с крашеными хной волосами, – объясни молодому человеку, что нас надо слушать.
В тот же миг из небольшой сумочки висевшей на левом боку той, к кому она обратилась, появилась какая – то маленькая, похожая на брелок вещица. Ещё мгновение спустя, она превратилась в телескопическую дубинку длиной сантиметров шестьдесят. Мальчик не успел ничего сделать, когда она со свистом опустилась к нему на плечо. Боль была адской, у него буквально подкосились ноги. Стараясь удержаться, он получил ещё один удар, от которого рухнул на пол.
– Встать. – Коротко бросила Евгения.
Её подопечный повиновался.
– Следующий удар будет по голове, – дубинка сочно шлёпнула по ладони девушки.
С расторопностью, которой он сам от себя не ожидал, паренёк стянул свитер, джинсы, носки и майку, после чего, оставшись в одних чёрных «семейниках» подошёл к ней. Легонько ткнув его кончиком дубинки, Евгения кивнула на середину комнаты.
– Уважаемый председатель комиссии Агентсва государственных имуществ, – начала она, став рядом с ним, – уважаемый завуч по воспитательной работе школы № 15, представитель ученического комитета школы № 15. В вашем присутствии будет произведена оценка и инвентаризация Иванова Вячеслава с целью перевода последнего на баланс Агенства государственных имуществ. Мотив покрытие задолженности по налогам его родителей: Иванова Петра Владимировича и Ивановой Елизаветы Семёновны. Есть возражения у председателя комиссии?
– Нет, – прозвучало со стороны, где сидела ещё одна сотрудница Агентства (видеть её оттуда, где стоял, Вячеслав не мог).
– У завуча по воспитательной работе?
– Нет, – отчего – то странным голосом произнесла сидящая за столом пожилая женщина.
– У представителя ученического комитета?
– Нет. – Как – то между прочим бросила красивая девчонка, уж слишком откровенно пялящаяся на всё больше оттопыривавший трусы член освидетельствуемого.
– Тогда начнём, – Евгения легонько стукнула Славку рукоятью дубинки по плечу, заставляя развернуться лицом к ней. – Устанавливается твоя личность. Ты Иванов Вячеслав Петрович, n – надцать лет, ученик 9 «Б» класса Средней школы номер пятнадцать. Всё верно? Отвечать «Да, госпожа», «Нет, госпожа».
– Да, госпожа.
Вместо ответа, девушка вновь стукнула его, требуя повернуться спиной. Стоило ему почти механически повиноваться, как последняя деталь одежды оказалась грубо спущенной до колен. Глаза наблюдавшей за всем этим старшеклассницы выросли, казалось, на пол лица, да и завуч, по – видимому, не собиралась отказывать себе в удовольствии. Инстинктивно он попытался прикрыться, но, получив сильный удар в предплечье, вытянул руки по швам. Пару раз проведя тёплой ладонью вниз – вверх по его спине, девушка сильно надавила на неё, заставив нагнуться. Ощупав спину в таком положении, Евгения несколько раз сжала каждую из его ягодиц, заставив мужское естество стать торчком так, как оно до этого не вставало ни разу. Проверив указательным пальцем задний проход, она заставила его выпрямиться и, просунув руку между напряжённых ляжек, долго мяла яйца.
– Трусы снять совсем и ко мне лицом.
– Да, госпожа, – машинально выдал осматриваемый, поворачиваясь к ней.
Скептически оглядев его, Евгения легонько стукнула своим орудием по каждой из ног мальчика, заставляя расставить их шире, после чего бесцеремонно и очень сильно вновь сдавила его мошонку.
– Мммм! – он чуть дёрнулся.
– Тихо!
Помяв его яйца, девушка раскрыла головку члена и, некоторое время грубо поводив им из стороны в сторону, приказала вновь согнуть руки в локтях и также быстро, как прежде, надела на них стяжку. Затем она подошла к столу и, предварительно сделав какие – то записи, взяла с него бумагу.
– Судя по сведениям, полученным от медработника школы № 15 и данным визуальной оценки, Иванов Вячеслав четырнадцати лет, ученик 9 «Б» класса означенной школы может быть признан относящимся к государственным имуществам второй категории. Если у уважаемых присутствующих нет возражений, я предлагаю подписать протокол.
С этими словами она подошла к председателю, затем к завучу и девушке из ученического комитета. Едва закончив расписываться, женщина с рыжими волосами начала что – то делать над стоящим на тумбочке рядом с ней устройством, похожим на электрическую плитку, закрытую полукруглой крышкой из серебристого металла, с торчащей из – под него ручкой, только теперь замеченным славкой. Евгения же, положив подписанный протокол в папку, вновь грубо взявшись за стяжку, подтянула освидетельствуемого к председательнице, сильным рывком вниз заставив его стать перед последней на колени, и, обойдя сзади, крепко взяла его обеими руками за голову. Подождав ещё немного, женщина открыла серебристый купол и, достав оттуда палку с раскалённым докрасна металлическим штрихкодом на конце, приложила её ко лбу юного раба. Боль была адской. Рефлекторно мальчик попытался освободиться, но сильные руки стоявшей сзади Евгении не дали ему этого сделать.
– Тихо! А то шею сверну!
Закончив, председатель взяла тавро поменьше, приложив его к Левой и правой Славкиным щекам. Затем, пройдя в ближний угол помещения, где стояло что – то закрытое белой простынёй, убрала её, открыв взору квадратный металлический поддон на небольших колёсиках, по углам которого торчали палки с резьбой и гайками. Отрегулировав их, женщина кивнула Евгении, подтащившей туда не живого – не мёртвого Славку, заставив его стать коленями лицом к ней на холодное металлическое дно. Далее на гайки опустилась стеклянная крышка с прорезью, оказавшейся таким образом вокруг шеи мальчика. Вставив металлическое подобие ошейника, женщины отрегулировали его так, чтобы молоденький раб едва мог дышать, и зафиксировали крышку ещё двумя парами гаек.
– Ну что, всё в этой школе? – Спросила председатель таким голосом, будто речь шла о чём – то совершенно обычном, вроде покупки вещей типа одежды или мебели… Да ведь, теперь он и был вещью, навеки перестав быть личностью.
– Да. Я поехала?
– Угу, давай.
Его медленно покатили сначала по коридору потом по пандусам, проделанным по бокам школьной лестницы под удивлёнными и испуганными взглядами товарищей. Как? Как раньше он всего этого не замечал?! Неужели, он не понимал, для чего эти штуки? Не видел, как по ним катят такие же тележки, с теми, кто ещё недавно был мальчишками и девчонками, учащимися в одной с ним школе? Нет, всё это Славка прекрасно видел, даже смотрел с вожделением на девчонок постарше, перевозимых таким способом, даже не спал ночами, но не от жалости к ним, а от страсти, мечтая оказаться на подобном мероприятии в качестве представителя ученического комитета, даже вступил в него с этой целью!
Предаваясь подобным невесёлым размышлениям он оказался внутри стоящего у крыльца фургона. Здесь его каталку поставили на специальные колодки рядом с ещё одной такой же, где была зафиксирована белокурая девчонка примерно на год моложе неuj. Раньше он любил встречать эту девочку во дворе и холле школы, специально задерживался на лестнице, когда в своей короткой юбочке она проходила по ней. Но теперь видя её полностью обнажённую с белой, как снег кожей, с маленькими грудками, украшенными розовыми сосочками, с узенькой талией и чудесной попкой – ягодкой, это зрелище принесло ему мало радости. Судя по погасшему, уставленному в пол взгляду чудесных голубых глаз, ей тоже было всё равно, что происходит вокруг.
Когда машина проезжала мимо школы № 45, у них появилась ещё одна попутчица совсем маленькая девчушка, лет восьми, не больше. Если Славка и старшая девочка стояли в своих колодках на коленях, то она на носочках своих смуглых ножек, тщетно пытаясь прикрыться связанными ручонками, иногда – заплакать, за что и получала оплеухи от Евгении, сидевшей на сидении с висящей над ним табличкой «место для сопровождающего». Но ни у одного из двух ехавших с ними подростков не повернулся язык вступиться за несчастного ребёнка. Сострадание вместе с другими человеческими чувствами, кроме какого – то странного, тихого отчаяния и слепой покорности, стремительно испарялось из их сердец.
Недалёкий путь закончился у бывшего за пару кварталов от школы Вячеслава невысокого, этажа в три здания. Здесь Евгения и присоединившаяся к ней полная женщина лет сорока, одетая в белый халат и клеёнчатый фартук, спустили их в какой – то подвал, от пола до потолка выложенный кафелем, по одному освободив от колодок, и пристегнув кандалами к стенам. К одной Славку и девочку из его школы, каждого за две руки, к противоположной младшую девчонку только за одну (до мальчика доходили смутные слухи, что для малышей здесь условия мягче).
– И так, – будто продолжила давно начатый разговор появившаяся здесь председатель, – как вы уже знаете, отныне вы собственность Агентства государственных имуществ. Аукцион, на котором вы можете быть реализованы в счёт погашения долгов ваших родителей, проходит раз в три дня. В случае, если вы не будете проданы больше, чем на трёх аукционах, последует расчленение вас на донорские органы. В этом случае из средств от их продажи будет оплачен уход за вами в стенах настоящего учреждения. Переговариваться между собой запрещено. В случае, если вас о чём – то спросят сотрудницы отвечать «да, госпожа», «нет, госпожа». Евгения, продемонстрируйте, что будет в случае несоблюдения правил.
Двое старших детей получили сильные удары палкой, малышка кулаком в живот.
– Всё понятно? – Хищнически улыбаясь, спросила председатель.
– Да, госпожа, – нестройным хором прозвучал ответ.
***
– Продано!
С того места, где он стоял, освещаемый лампой вроде тех, что используют при хирургических операциях, Вячеслав или, как он теперь назывался, Лот № 325 по Описи – 15, увидел свою новую хозяйку – женщину лет тридцати с хвостиком небольшого роста, но довольно стройную с красиво вьющимися рыжими (скорее всего, крашеными) волосами. Зачем он нужен ей? Хорошо ли она обращается со своими рабами, мальчик не знал, но, во всяком случае, самый страшный этап его жизни тот, где не было ничего кроме больно давящих кандалов и холодной стены, подошёл к концу. По крайней мере, он так надеялся…
