"У – у – у!" Девка: "Я – я – я?"

– А кто же, ещё? Ты, наш подарок этому славному и крутому парню!

Девка вспыхнула, напрягла свои незрелые мозги. Думает. Метнула пару вопросительных и беспомощных взгляда Шкрябе. Ёхарный ты, бабай, Шкряба! Кивни, хоть. Итак накосячил, остатки настроения не угробь! Врубился, наконец, радостно закивал ей, подмигивает, сигналит. Флажками помаши, придурок!

– Понарошку, глупая, понарошку, – выкручиваюсь, упреждая негативную реакцию, – видишь? Слону приятно!

– А – а – а! – протянула она и согласилась поддавшись очарованию праздника и всеобщего настроения.

– Ленточки не снимай, так и ходи, сегодня. Ок?

– Ок! – кивнула канарейка.

Ёлы – палы, массовиком затейником согласен быть, но не на детских же тусовках! Надо срочно нарезаться в зюзю, иначе я, собственными, вот этими руками, кинусь и задушу Шкрябу и никто ему не поможет, даже Гусь.

– Это дело нужно забухать! – Задорно, как и положено затейнику, кричу я.

Да кто ж будет против? Разлили коньяка. Даме – шардене – бла – бла, никак не запомню, что за приставка у того вина. Выпили.

– А почему вы его Слоном называете? – вклиняется в всеобщий галдёж шалава. Она, как хлобыснула, так и повело её, за край стола еле удержалась, – он на слона, совсем не похож.

– Потому что Слон, это Элефанте по – испански. Фамилия у него такая, – охотно объясняет Гусь.

– Он, испанец?

– Испанец? – в один голос спросили мы и глянули на Слона, будто впервые его и видим, – О, да! Испанский князь.

Во как. Не иначе. Девчонка с уважением посмотрела на Слона. "Ага!" – думаю, – "у меня есть план!"

– А на слона он совсем не похож, он похож на грифа. Да. Фамильное это. Кровь, понимаешь.

Главная проблема, оторвать её от Шкрябы, потому что, она вцепилась за него – абордажным крюком не сдёрнуть. А Шкрябу это устраивает, что ли? Никак не хочет с нами сотрудничать. Да и Слона в союзники брать бесполезно, по известным причинам. Только Гусь. Он мне поможет. Подаю ему условный сигнал: "Бип, бип, На кухню, на кухню. Бип, бип". И морг, ему, подмигиваю. Вот, человек! С пол – морга сечёт.

– Твоя задача, Гусь, это Шкряба. Всеми силами держи его около себя. Понял? И чтоб разговоры у вас были, как на вашем, козлячем сайте. Чтоб даже я, не то, что тёлка, подыхать от скуки начал. Остальное, за мной.

– Понял! Пошел...

Гусь, задание понял буквально, как впрочем и любой программист. Он пристал к Шкрябе жвачкой, наехал на него катком, навалился мешком цемента на спину. Ни отмахнуться, ни в морду дать. Но на любимую мозоль он ему наступил удачно:

– Твой линукс – туфта, – сказал он небрежно, – я его никак не хочу понимать.

– А твои глючные винды, говно! – У Шкрябы глаза налились кровью.

И они сцепились. Профессионалы, хреновы. Погрузились в такие дебри, что я не стану здесь приводить, даже если кто и попросит, потому как, сам не понял и полпроцента из их выкладок и аргументов. А всё сводилось к единственному и неповторимому: Линукс – туфта. Виндовс – говно. Надо полагать, девчонка брошена на произвол и весь остаток вечера в моём распоряжении. Она недоуменно переводила взгляд с одного спорщика на другого, хлопала ресницами и никак не могла понять: а собственно, из – за чего они поскандалили?

– Ну – у – у, ребята, – как бы с разочарованием протянул я, – это надолго. Пойдём танцевать что ли? Эй, вы, – на всякий случай сказал, как можно тише, – прекращайте базар, танцевать идём!

Бесполезно! Мог бы криком кричать, они уже в пене и никого, кроме себя, не слышат. Хе, хе. Выхожу к проигрывателю ставлю первый попавшийся диск. Поехали! Стал выламываться под музыку.

– Олеся! Слон! Вы то, хоть, меня поддержите?

Они поддержали. Вышли. Танцуем. Чую веселье сходит на нет. Надо придумать эдакое. Слон. А что Слон? Он как держался от неё на расстоянии копья так и держится. Пока сам. Приглашаю её, лично.

– Можно?

– Хорошо.

Танцуем. Слон держит дистанцию почтения.

– Слышь, ты с каких краёв?

– С Сибири...

– В Москву – то, зачем притащилась?

– Артисткой хотела стать.

– А чё, на панель подалась – то?

– На какую панель?

– Ну, на ту, где тебя Шкряба снял?

– Снял?

– Встретил.

– У меня денег совсем не осталось... Мне даже жить негде... Хоть на обратный билет домой...

– И сколько он тебе пообещал?

– Нисколько...

– Как нисколько? А что он, тогда тебе говорил?

– Сказал, что я ему понравилась...

– Да – а – а... Хочешь, я тебе куплю билет домой? Даже на самолёт.

– Хочу...

– Только с условием. Пойди со Слоном в спальню.

– Я не могу...

– Почему?

– Я обещала Коле... И... я его люблю.

Вот тебе на! Обещала Коле. Я его люблю. Дура! Где ж такие проститутки честные ещё остались? Таких не бывает! Да, пошел он, этот Шкряба! Пёсий сын. Девку расплавил. Что ещё надо ему? Жена – персик. Ребёнок – чудо. А писявке мозг компостирует. Я взбесился.

– Значит, со Слоном не пойдёшь, даже за большие деньги?

– Нет...

Я посмотрел на девчонку с уважением. Дам ей денег, сколько надо, даже больше, но под Слона я её подложу. Шкряба пусть дрочит. И у меня уже зрел новый план.

– Понятно, – говорю ей и поворачиваюсь к Слону, – эй, Слон. Ты чего подарками разбрасываешься? А ну, быстро танцевать с девушкой.

Тот подошел, испуганно, на полусогнутых костях. Я передаю девчонку ему в руки и заявляю:

– Ты, его подарок сегодня. Видишь, ленточками повязана? И это не шутка! Нечего мне тут. Весь вечер танцуешь только с ним. Ясно?

– Да... – затравленно кивнула она и Слон тоже кивнул за компанию. – Да.

Пионеры, бляха. Я вам покажу! Где этот, компостер дамских сердец?

– Шкряба, Гусь, на кухню. Разговор есть.

Сам первый пошел. Жду. Сейчас я ему состругаю все его генетические причиндалы. Шкряба с Гусем вваливаются продолжая свой вечный спор.

– Ты! Амурский десантник! – Гаркнул я, чтобы враз прекратить их разборки.

– Почему, Амурский? Просто, десантник.

– Есть такой мальчик с крылышками и луком, по девочкам стреляет. Так ты, такой же.

– Ничего я не такой же!

– А кто бабе мозги запудрил? Ты хоть врубаешься, что делаешь, просто, десантник?

– Врубаюсь, – почти выкрикнул он, – но я её тоже хочу! И я буду первым. А потом, пусть хоть кто. Понял? И не лезь!

– Ты чё... Шкряба... – чуть не задохнулся от возмущения Гусь, – это же подарок! Слону. Ты в курсе?

– Я в курсе! Но это я её нашел и отбил от блядей.

– Ну и спасибо тебе, на этом, – сузив глаза заговорил Гусь, – отвянь. Когда даришь кому – нибудь конфеты или гандоны, ты их сам сначала пробуешь? Мало ли, что ты хочешь? Может и я её хочу. И Дёма её хочет. Эта девочка, Слону!

Я в задумчивости скрёб себе подбородок. Хоть Шкряба и говнюк, в его словах, однако, есть разумное зерно. Тёлка никому из присутствующих здесь не даст, кроме него. Это ясно, как лимоны – желтые. Вот с этого места надо и плясать.

– Значит так, – постановил я, – компромисс. Шкряба, ты не отказываешься от своих слов?

– Нет, не отказываюсь. От каких?

– То, что после тебя, хоть потоп?

– Валяйте. Можете, все сразу.

– Тогда делаем так. Ты, тащишь её в постель, делай, что хочешь, уговаривай, как знаешь и чтоб трахнул её, до полуночи.

– Почему, до полуночи?

– Потому что, сказки читать надо, про принцесс, а не логи своего сервера. Записывай программу: Договариваешься. Ентер. Заводишь в спальню. Ентер. Делаешь свои дела. Ентер. Выходишь гоу – ту нафик. Потому что пойдёт Слон, кувыркаться до утра. Енд. Записал? Сваливаешь как вирус, чтобы она подмены даже не заметила, а когда заметит будет поздно. Попробуй мне, что – нибудь накосячить, душу вытрясу. Понял?

– Понял.

– Вперёд.

Выходим все вместе из кухни как взвод разведчиков. Слон с Олесей ещё танцуют. Умора! Держатся руками с дистанцией "не тронь меня". Смотрят друг на друга. Он с обожанием и восторгом, она с учетом моих угроз. Похоже, они даже не проронили ни слова. Тупит наш Слон. Не ориентируется в ситуации. Но, что – то у них завязывается! Это пока незаметно, пожалуй, годика через полтора таких танцев, может и случится у них постель. Но столько ждать, у нас нет сил. Без моего плана, вечно ходить ему в девственниках.

– Ну, бухаем, – говорю и на всякий случай танцорам, – присоединитесь, молодожены?

Вдруг, у них там, необратимый процесс уже пошел и тогда, план упрощается ровно на один шаг, мы с Гусем Шкрябу заломаем, как медведи куропатку.

– Да! – С радостным вздохом выдали "молодые".

Девка сразу кинулась к Шкрябе ластиться, а Слон к бутылке с коньяком. Ё – маё... Не упрощается. Проводим в жизнь как и постановили. Пока пьём. Время покажет. Хотя оно тикает, а мы так и не сдвинулись с мёртвой точки того же самого континуума. Кроме, что Шкряба активно спаивал тёлку. Подливает ей, подливает и уговаривает с ним выпить. Перестарается, а потом от неё одни убытки Слону. Завтра все ковры придётся стирать. Желудок у этой канарейки, поди не цинковый. Срочно принимаю решение.

– Слон, Гусь, потрещим? – И киваю на наш штаб. Шкрябе же, делаю страшной величины глаза.

– Потрещим. – Соглашаются они.

Скрываемся на кухне. Пусть Шкряба начинает уже, времени до полуночи – пшик. Становлюсь в позу Льва Николаевича и домогаюсь с вопросами к Слону.