Кто из нас хоть раз не пытался переступить запретную черту? Наверняка каждый из Вас хотя бы в сладких грезах пребывал за гранью дозволенного. Я же оказался настолько беспомощен, что, даже захотев сорвать сочное наливное яблочко в своем собственном Эдеме, вынужден был себе во всем отказывать и глушить на самых первых аккордах зов плоти и влечение души.
Думаете, так просто сдерживать себя, когда рядом с Вами находится очаровательная молодая девушка с телом богини и душой ангела? Наблюдать за ней и разговаривать с ней – адские муки и райское наслаждение. Невыносимо осознавать, что прекрасный девственный цветок никогда не будет сорван мною. Я часами терзаю свою падшую душу за то, что мое тело хочет слиться с плавными изгибами Марии, моей дочери. Но вопреки всему – истинное блаженство – лицезреть ее грациозную походку и изящные жесты, вслушиваться в ее звонкий и мелодичный голос. Чувствую себя очень нехорошим человеком. Главное, не проиграть в битве с самим собой.
Меня словно разрывает пополам изнутри. А вдобавок к душевным терзаниям по поводу Марии, мне абсолютно не дает покоя ее мать. Ева преследует меня повсюду, даже в собственном доме нет мне убежища от ее цепких лап. Хотя, если бы не ее жадные ласки, я мог бы давно наброситься на Марию в порыве страсти, а потом винить себя за это всю жизнь.
Даже не знаю, что мне делать дальше. Как обычно, возвращаюсь домой в полседьмого. Поднимаюсь по лестнице, а вокруг тишина. Меня не встречают ни мои девчонки, ни дворецкий. Странно, где же они? Сейчас пройду мимо спальни Марии, пытаясь уловить хотя бы тонкий аромат ее парфюма, легкий отголосок ее присутствия рядом.
Вместо этого я поймал краем уха хриплые стоны прямиком из комнаты своей дочери.
– М – м – м … Да, сильнее … М – м – м… Глубже … Вот так хорошо …
Здесь не может быть посторонних. В доме только я, Ева, Мария и Егорыч. Есть еще водитель Алешка, но он всегда говорил, что больше интересуется молодыми парнями худощавого телосложения. Что за чертовщина?
Пару минут я стою под дверью и слушаю. Ловлю себя на мысли о том, что возникшая ситуация меня явно возбуждает. Да, признаюсь, я грязный извращенец в Ваших глазах, раз я представляю сейчас восхитительное обнаженное тело Марии. Воображаю, как колышется ее бархатная на ощупь молодая грудь.
Да сколько же я буду стоять под дверью как мальчишка. Я решительно распахиваю ее и врываюсь в спальню. Глазам своим не верю! Тут такое … Дар речи у меня пропадает надолго …
Мне стоит продолжить повествование о том, что именно я там увидел, но сейчас я хочу немного вернуться в прошлое. Я хочу рассказать Вам о том, что я пережил за последнее время, как мучительно мне сдерживать себя. Не такими уж простыми оказались отношения с Марией.
Чего только стоит вчерашнее утро! Я спускаюсь в столовую в добром расположении духа. Еще бы! Ева до вечера будет занята посещением салонов красоты и магазинов, а я смогу насладиться тишиной и обществом дочери.
– Доброе утро, папочка, – щебечет моя красавица.
– Самое – самое доброе, мой ангел! – радостно отвечаю я.
Наивная улыбка, играющая в уголках ее приоткрытых губ, сводит меня с ума. Влажные и сочные губки так и просят трепетно – нежного поцелуя.
– Я не знаю, какой кофе ты любишь, поэтому сварила черный с корицей – тебе должно понравиться.
– Маша, не стоило себя утруждать. Варвара Альбертовна прекрасно справляется со своими обязанностями. Она – гений кулинарного искусства. Хотя, мне очень приятна твоя забота.
Конечно, приятна! Я бы пил из ее ладоней даже самый невкусный кофе или дождевую воду из лужи, только бы из ее рук – изящных, теплых и нежных. А если бы мне дали возможность добраться до ее сокровенного благоухающего цветка, я бы вкушал его сладкий нектар неторопливыми глотками, чтобы растянуть удовольствие.
– Папуля, ты у меня просто чудо! Мне совсем не трудно сварить для тебя кофе!
Что я мог возразить? Я лишь скромно улыбнулся в ответ. И она тоже. Засмущалась, спрятала прекрасные карие глазки. Нужно срочно продолжить разговор, чем – то отвлечь себя, иначе я потеряю контроль над своими чувствами и телом.
– Доченька, подай мне, пожалуйста, тарелку с блинчиками.
– Держи, папуля.
И я держу протянутую мне тарелку, а заодно касаюсь ее руки как бы невзначай. Меня словно обожгло. Какая у нее приятная и гладкая кожа. Или это Маша специально дразнит меня и позволила к себе прикоснуться?
– Спасибо. Хочешь, после завтрака я покажу тебе свою библиотеку, Ева говорила, что ты обожаешь читать?
– Конечно, хочу! Ты еще спрашиваешь! – Загорелась дочка.
Глазки ее заискрились мгновенным интересом к книгам, а возможно, и не только к ним … Наблюдаю, как Маша берет хрупкими пальчиками блинчик, фаршированный творогом. Этими же пальчиками она могла бы держать не только блинчик … Она обильно поливает его сметаной. Отправляет кусочек блинчика себе в ротик. На губах остается немного белоснежной массы. А ведь там могла бы быть и вовсе не сметана, а моя пряная жидкость … Маша облизывает губки. Я сейчас сойду с ума!
Она собирается встать из – за стола. Сейчас полюбуюсь упругой попкой, когда Маша повернется ко мне спиной. Она поднимается и слегка задевает мое бедро своим коленом. Я всегда жаловался, что круглый стол в столовой слишком тесный. Но сейчас я совершенно другого мнения! Мой член сейчас разорвет штаны. До чего же сладкие и невыносимые муки я испытываю рядом с дочерью!
Мимо меня промелькнула ее попка, я проводил ее глазами и остался наедине со своим вожделением. И как мне теперь библиотеку ей показывать?
Я хотел бежать в ванную и воспользоваться помощью правой руки, но к моему счастью подвернулся вариант поприятнее.
В ванной как раз наводила порядок Юленька, молодая горничная с аппетитными формами. Я уже не раз кормил ее своей спермой, а она была не против получить удовольствие и прибавку к зарплате.
Я подошел ближе и обнял ее сзади, начал мять упругие ягодицы, упираясь в них изнывающим от недостатка ласки членом.
– Юленька, встань на коленки, помоги хозяину расслабиться – шепнул я ей на ушко.
– А как же Ева, она же мне голову свернет, – испуганно пролепетала горничная.
– А никто ей об этом не расскажет! И тем более, Евы нет дома. Давай, моя сладенькая, я весь горю!
– Знаешь ведь, проказник, как я люблю ласкать твой член, и пользуешься этим!
– Почему бы и нет? У тебя прекрасно получается! Хватит болтать, лучше удели ему больше внимания.
Юленька опускается на колени, а я торопливо расстегиваю ширинку. Освобожденное хозяйство гордо возвышается перед ее лицом. Юля начинает с яичек. Она вылизывает их с такой тщательностью и аппетитом, как – будто боится пропустить самое вкусное или опасается, что у нее отберут завидную игрушку.
Язычок плавно скользит по мошонке. Еще раз ловко движется снизу вверх.
– Давай, возьми их в свой горячий ротик, – прошу Юленьку.
Горничная покорно отправляет в свой ротик мои налитые колокольчики, перекатывает их, как шарики, поддразнивая язычком. Она смотрит мне в глаза и продолжает сосать мои яйца.
Чувствую, что скоро залью личико девушки спермой. Она поняла меня без слов и занялась теперь моим членом. Ее пухлые губки нежно обнимают его. Я медленно двигаю тазом навстречу ее ротику. Погружаюсь глубоко – глубоко в горячие и влажные недра, выскальзываю обратно и снова погружаюсь.
– Расслабь губки … Вот так … Умничка … – обращаюсь к моей спасительнице.
И она еще сильнее расслабляет свои губки, скользящие по моему члену. Я закрываю глаза и наслаждаюсь. Начинаю погружаться в Юлин ротик все быстрее и быстрее. Она начинает немного задыхаться, но терпит. Даю ей пару секунд отдыха и снова продолжаю вторгаться в ее ротик.
И вот я на грани. Обильная лавина спермы изливается бурным потоком в гостеприимный ротик.
– Юленька, ты чудо, все до последней капли проглотила, ненасытная моя.
Она довольно облизнулась. Я поцеловал горничную в щечку, шлепнул по попке и вышел из ванной. Она продолжила уборку, а я отправился на поиски Марии.
Я нашел дочку возле бассейна. Она как раз только вышла из воды. Невыносимо откровенный купальник моментально вывел меня из равновесия. Два маленьких треугольничка на груди и один по линии бикини – они так и просили, чтобы я сорвал их и позволил себе любоваться нагим телом. На ее влажной коже до сих пор оставались прохладные капли воды, как бы я хотел слизывать их язычком, знакомясь с каждым сантиметром ее шейки, спинки, животика, бедер … Я старался не смотреть в ее сторону, но взгляд так и прилипал к вожделенному телу. Да и как я мог не смотреть на отвердевшие сосочки, призывно выпирающие под мокрыми лоскутками купальника?!
– Маша, ты, кажется, хотела посмотреть библиотеку, – обратился я к дочери.
– Почему хотела? Я и сейчас хочу. Пойдем!
– Ты прям так и пойдешь?!
– А я разве тебя чем – то смущаю?
– Меня нет, а вот остальным на тебя глазеть не стоит, – соврал я.
– Как скажешь, папуля! Я быстро.
Дочка побежала одеваться, а я так и остался стоять возле бассейна, как дурак. Да что же со мной происходит в конце концов?! Разве можно желать собственную дочь, позволять себе подобные грязные мысли?! Получается, что я вообще самое настоящее моральное чудовище. Неужели мне придется и дальше испытывать угрызения совести и укрощать своего внутреннего зверя … Зверя, который неистово желает свою дочь. И дело не только в вожделении. Я стал замечать, что ревную Машу, скучаю по ее присутствию рядом. Можно подумать, что я начинаю влюбляться в собственную дочь. Этого мне еще не хватало …
Мои мысли прервала Маша. Она и правда быстро справилась с переодеванием. Только к моему несчастью, она была уже не одна. Ева вернулась раньше, чем я ожидал. Как всегда – не вовремя!
– Гошенька, ты уже успел за мной соскучиться? – сразу же спросила Ева и впилась в мои губы, подобно изголодавшейся по свежей крови пиявке.
– За тобой и соскучиться не успеешь! – Ответил я, с трудом оторвав от себя эту вампиршу.
– Пойдемте скорее, мне уже и так не терпится, – попросила Маша.
– Ева, ты с нами, – задал я свой вопрос в надежде, что она откажется. Я знал, что эта женщина терпеть не может книги и чтение.
– Конечно, с удовольствием, – нагло врала мне в глаза Ева.
Я подумал, что, скорее всего, она не хочет оставлять меня наедине с Машей. И я не ошибся. Ева буквально сверлила ее взглядом, следила за каждым жестом, каждым движением ее тела. Ничто не могло укрыться от ее коварных глаз. Так что экскурсия в библиотеку превратилась в довольно нудное и совсем не увлекательное занятие.
Я показал Маше свою коллекцию русских и зарубежных классиков – раньше я не жалел времени на чтение и денег на книги. Были среди них и эксклюзивные экземпляры – инкрустированные рубинами и отделанные золотом, книги из пергамента, миниатюрные – размером со спичечный коробок и огромные – во весь мой рост. Я гордился своей библиотекой.
Маше понравилась моя коллекция, она слушала с интересом, а потом убежала к себе в комнату, прихватив томик Достоевского. Что – то не давало ей покоя – она не смогла долго оставаться в нашей компании. Неужели ревнует? Ева постоянно пыталась меня обнять, сорвать с моих губ поцелуй. Опять она все испортила!
Я несказанно обрадовался, когда Ева отправилась разбирать свои покупки и оставила меня одного. Теперь я мог свободно предаваться размышлениям о Маше. Я тогда не представлял еще, какой стресс мне предстоит пережить на следующий день.
Как обычно, возвращаюсь домой в полседьмого. Поднимаюсь по лестнице, а вокруг тишина. Меня не встречают ни мои девчонки, ни дворецкий. Странно, где же они? Сейчас пройду мимо спальни Марии, пытаясь уловить хотя бы тонкий аромат ее парфюма, легкий отголосок ее присутствия рядом.
Вместо этого я поймал краем уха хриплые стоны прямиком из комнаты своей дочери.
– М – м – м … Да, сильнее … М – м – м… Глубже … Вот так хорошо …
Здесь не может быть посторонних. В доме только я, Ева, Мария и Егорыч. Есть еще водитель Алешка, но он всегда говорил, что больше интересуется молодыми парнями худощавого телосложения. Что за чертовщина?
Пару минут я стою под дверью и слушаю. Ловлю себя на мысли о том, что возникшая ситуация меня явно возбуждает. Да, признаюсь, я грязный извращенец в Ваших глазах, раз я представляю сейчас восхитительное обнаженное тело Марии. Воображаю, как колышется ее бархатная на ощупь молодая грудь.
Да сколько же я буду стоять под дверью как мальчишка. Я решительно распахиваю ее и врываюсь в спальню. Глазам своим не верю! Тут такое … Дар речи у меня пропадает надолго …
Вот он, момент истины. Я в спальне у своей дочери. У меня шок. Только присутствующих это нисколько не смущает. То, что я увидел … Впрочем, лучше сразу послушайте.
Ева стояла, выгнув спинку и облокотившись на подоконник. Плавная дуга латексного имитатора члена полностью заполняла ее ненасытное влагалище…
– Еще, хочу еще сильнее... – Выкрикивала она.
И гладкая головка с маленькой дырочкой – углублением, из которой словно вытекала смазка (на самом деле это были соки Евы), резко входила в текущее лоно, задерживалась на пару толчков и плавно, медленно выскальзывала, чтобы потом снова ворваться обратно.
Огромный, больше двадцати сантиметров в длину, черный страпон то исчезал в недрах Евы, то вновь являлся моему изумленному взору.
И кто Вы думаете, ее буравил?! Юленька! Она явно наслаждалась похотливой игрой, напоминая голодную и разъяренную хищницу. Бусинки пота покрывали ее красивую спинку, она старалась от души. Ева извивалась и стонала от Юлиных неистовых фрикций и успевала при этом натирать себе клитор. Набухший и раздразненный, он напоминал крупную переспелую вишню – стоит еще немного надавить, и сок брызнет в разные стороны.
Еще несколько толчков, и Ева судорожно задергалась. Краем уха я услышал тихий и хриплый стон, сорвавшийся с ее губ. Я словно прочувствовал, как сократились мышцы ее истекающего влагалища и ненасытной матки. Мой член будто ощутил на себе эти спазмы.
Я почти готов был кончить вместе с ними. И тут меня в конце концов заметили!
– Гошенька, ты тоже хочешь к нам присоединиться? – Еву нисколько не смутило, что я наблюдал за ними.
– Мне, наверное, пора, – засмущалась Юленька.
– Подожди, а как же сливки на десерт … – Пыталась заинтриговать ее Ева.
– У меня к вам только один вопрос : где Мария? – Обеспокоенно спросил я.
– Как это где – знакомится со своим будущим мужем! – ответила Ева.
– Что ты посмела сделать с моей Машенькой?! С каким еще будущим мужем?! – Я был вне себя от злости.
Неужели мой сладкий сон так и не станет явью? Разве я никогда не прикоснусь к вожделенному телу? Покажите мне того негодяя, который покушается на мое сокровище, и я разорву его на куски!
Впрочем, кто этот нехороший человек, мне еще предстоит выяснить …
