Войдя в комнату девочек, я увидел просто волшебную картину. Как выяснилось, школьную форму надела не только Вика, но и Марина. И теперь обе милые распутницы в великолепных белых гольфиках и передничках стояли на четвереньках на диване лицом друг к другу. Мариша была развернута ко мне филейной частью — ее коротенькая черная юбочка открывала отличный вид на тонкую полоску скромных трусиков, которые обтягивали восхитительную промежность дочурки. Вика же была ближе к изголовью — я видел ее улыбчивую мордашку, когда она подняла взгляд на меня.

Марина посмотрела на меня через плечо и игриво поводила попкой из стороны в сторону. Я подошел и провел рукой по влажной белой ткани трусиков. Младшая доченька и ахнуть не успела, как моя правая рука задрала юбку ей на спинку, а левая принялась стягивать нижнее белье к прелестным щиколоткам юной студентки.

Из-за стягивания трусиков немного сползли гольфы. Это заметила Вика и тут же поправила их своими маленькими пальчиками, а затем наклонилась к попке сестренки и поцеловала ее булочки — сначала левую, потом правую. Я потрепал ее по голове, встал на колени в ногах кровати и прижался бедрами к обнаженной девичьей попке. Член я вставил между милых Марининых ножек. Она тут же сжала их, подарив мне восхитительный заряд блаженства. Я наклонился вперед, взял в руки сисечки дочери и принялся мять и терзать их, не снимая с нее ни блузку, ни лиф.

Вика тем временем вновь переползла к изголовью, наклонилась к Марише и что-то шепнула ей на ушко. Девочки рассмеялись и оглянулись на меня. Я отвлекся от грудей дочки и вопросительно посмотрел на них.

— Может ты все таки разденешь нас полностью? — игриво спросила Мариша.

— Мне и так неплохо, — буркнул я, поглаживая голенькую попку младшей дочери.

Вика, услышав такое, совсем отчаялась и решила раздеваться сама. Она встала на колени, повернулась ко мне и принялась развязывать передничек. Я протянул руку и начал гладить ее голенькие бедра. Нежная кожа Вики ощущалась бархатом. Почувствовав, что я отвлекся, Марина нетерпеливо сжала колени, от чего мой член так и взвился в тесном плену ее промежности. Я чувствовал, как раскалено лоно девочки, но мой член находился чуть ниже, в полной власти девичьих бедер.

Вика же продолжила свое увлекательное занятие. Она по одной пуговичке расстегивала свою школьную блузку, пока полы одеяния не разошлись и не явили мне упругую грудь, спрятанную в чашечках лифа. Вика томно приоткрыла ротик и завела руки за спинку, чтобы расстегнуть замочек. И вот чашечки пали.

Я, открыв рот, смотрел на это великолепие, пока младшая дочь старательно шевелилась взад-вперед, сжимая своими ножками папин член. Моя левая рука по прежнему тискала груди Марины поочередно — то левую, то правую, а правая поглаживала обнаженные бедра Вики, то и дело норовя заглянуть ей под юбку.

Но взгляд мой был прикован к Викиным сисечкам, которые волнительно выглядывали из-за едва прикрывавших их половинок расстегнутой блузки. Мне хотелось впиться губами в сосочки, обнять ртом ее пухлые ареолы и вылизывать языком нежные девичьи холмики до тех пор, пока не онемеет челюсть. И я уже потянулся было к Вике, но она оттолкнула меня, давая понять, что сначала мне нужно закончить с Маришей, которая уже прекратила сдавливать член бедрами.

Я вновь посмотрел вниз, на попку и спинку младшей дочери. И не спеша принялся касаться членом раскаленной девичьей плоти. Почувствовав это девочка ахнула, и начала руками прижимать мой член к своим лепесткам. Я аккуратно отстранился, взял дочь за руки и упер их в покрывало. Теперь она стояла в удобной коленно-локтевой позе. А я продолжил потихоньку продвигаться.

Вот я уже в преддверьи наслаждения — член вот-вот войдет во влажную горячую пещерку дочери. Я немного придавил ее плечи, чтобы она прогнулась, принимая более комфортное положение. Сняв руки с плеч доченьки, я положил их ей на икры, все еще обтянутые белыми гольфиками. Эта деталь одежды делала ее настолько милой и невинной, что я какое-то время не решался нарушить ангельскую ауру своим пенисом.

Но тут уже Мариша нетерпеливо воскликнула:

— Ну же, пап! — и дернула своим тазом, насаживаясь на мой средних размеров узловатый член. Оказавшись в узком, горячем блаженстве, я даже закрыл глаза от удовольствия. Казалось, лучше не может быть, но тут Мариша начала дергаться взад-вперед, повергая меня в настоящую пучину наслаждения. Спустя некоторое время Вика похлопала меня по плечу, напоминая, что я и сам должен двигаться.

Вспомнив об этом, я принялся неистово долбить нежную раскаленную дырочку дочери, убыстряясь с каждой секундой. Мои морщинистые яйца только и успевали шлепать по гладкой девичьей коже. Мариша постанывала все громче с каждым разом, пока мы с ней вместе не достигли кульминации. Я предпочел не кончать внутрь, вынул и излился на симпатичную голенькую попу дочери.

Вика была тут как тут — она наклонилась, из-за чего ее расстегнутая блузка перестала скрывать напряженные сосочки, и принялась слизывать потоки моего нектара с Марининых ножек и ягодиц. Восхитительное зрелище заставило меня снова возбудиться, уже который раз за последний час. Я смотрел, как милая мордашка Вики буквально зарывается в попку сестренки и не мог себя сдерживать.

Пока Мариша стонала от действий Вики, я пристроился сзади старшей дочери и положил одну руку ей на грудь, которая уже покинула плен блузки и распустилась во всю свою силу. Другой пятерней я взялся за Викины влажные трусики, которые мы до сих пор не удосужились снять. Эту ошибку нужно было срочно исправить, но Вика была слишком увлечена вкусными дырочками Марины.

Симфония звуков, состоявшая из постанывания младшей дочери и хлюпающих звуков, которые издавала Вика и объект ее ласк, так и нежила мои уши. Хотелось просто взлететь от восторга, закричать от радости, ущипнуть себя, в который раз заподозрив, что все это лишь сон, наваждение, безумная фантазия...

Но нет — вот же она, милая нежная попка Вики, изогнутая голенькая спинка, длинные прямые темные волосы, симпатичное личико в профиль, раскрасневшиеся щечки и ее язычок, исчезающий в пещерке Мариши. Я не мог ущипнуть себя, руки были заняты лаской Викиных сисечек и попытками стянуть с нее намокшие трусики.

Наконец Вика довела сестричку до того, что ее скрутило в экстазе и отвлеклась на секунду, выгнувшись для того, чтобы я мог наконец освободить ее от столь ненужного сейчас предмета одежды. Старшая доченька осталась в одних гольфиках — трусики упали на пол, к уже лежавшему там лифу и блузке. Юбочка лежала чуть поодаль.

А вот Марина все еще была в блузке и лифе. Эту несправедливость взялась исправлять сама Вика, расстегивая одну пуговичку за другой. Мариша, которая еще не отошла от бурного выражения эмоций, не сопротивлялась и вскоре передо мной были две абсолютно голенькие девочки — лишь их ступни и икры до колен прикрывали белые хлопковые гольфы.

Когда девушки освободились от одежды, я понял, чем следует заняться — ласками их анальных отверстий. Тут следует оговориться — мы ни разу не обсуждали возможность анального проникновения — возможно, девочкам казалось это слишком постыдным, возможно, они боялись, что будет больно. Но, так или иначе, и Вика, и Марина часто намекали на такое развитие событий, не говоря о нем прямо. С недавних пор я начал дразнить их попки своим язычком, в какой-то мере рассчитывая, что одна из них (или обе вместе) наконец изъявят желание попробовать третий, доселе неизведанный нами способ секса.

Вот Мариша и Вика устроились рядышком. Их попки глядели прямо на меня. Чтобы было удобнее, девочки руками раздвинули свои половинки, а я приступил к ласкам. Мой язык так и ввинчивался в розовую тесноту, а ладони яростно массировали аппетитные ягодицы. Я уделял не больше полминуты каждой дочери и потом переключался на другую, чтобы девочки не успевали успокоиться.

Процесс продолжался недолго, мне захотелось вновь испытать влажную горячую тесноту дочерей своим членом. Бросив анальные дырочки, я выпрямился, ухватил Вику за бедра и прижал ее к себе. Девушка не успела даже охнуть, как мой член проник в ее раскаленный узкий чертог. С удовольствием я заметил, как шевелятся пальчики на ногах дочери, обтянутые хлопковой тканью гольфов.

Восхитительное занятие завершилось довольно скоро, на сей раз я не стал кончать на попку дочери, а извергся на подоспевшую как раз вовремя Маринину мордашку. Нектара было совсем чуть-чуть, ведь я уже начал иссякать, поэтому лишь тонкие струйки легли на носик и щечки младшей дочери.

Нужно было сделать перерыв. Я пошел на кухню попить сока и открыл окно. В последний августовский день солнце словно отдавало всю энергию, не растраченную в первые летние месяцы — жара была просто ошеломительная. Нас спасал кондиционер, поэтому я тут же пожалел, что распахнул форточку.

Вернувшись, я застал девочек за ставшими уже привычными поцелуями. Марина и Вика делали это фантастически сексуально — по-французски, то одна, то другая девочка принимали на себя роль ведущей — то Вика пускала в свой ротик нетерпеливый язычок Марины, то младшая сестренка уступала старшей. Я тут же встал рядом с диваном и ткнулся членом в это великолепие.

Девочки прервались, обхватили своими губами пенис с двух сторон и принялись скользить взад-вперед. Я смог только хрипло охнуть от удовольствия, то и дело чувствуя, как они по очереди берут за щечку, мило оттопыривая ее моим членом. Столь яркие ощущения немедленно привели к тому, что пенис запульсировал и излился. Я аж привстал на цыпочки от наслаждения.

В этот момент навершие было в ротике Вики, поэтому именно она приняла большую часть нектара, закашлялась и ей тут же на помощь пришла Мариша, которая с причмокиваньем принялась ласкать только что достигший пика наслаждения пенис.

В тот день мы занимались любовью до вечера. Я кончил наверное еще раз шесть. Мы попеременно практиковали традиционный секс в позе по-собачьи, позу наездницы, и, конечно, двойной минет. Под конец девочки, а они у меня выдумщицы, и вовсе придумали что-то невероятное.

Мариша села мне на лицо, точно на рот своими сочащимися лепестками, а Вика обняла меня коленями и заправила член в свое лоно, оказавшись лицом к лицу со своей сестренкой. А потом Мариша вытянула ладошки вперед и положила их на груди Вики. Старшая доченька сделала то же самое. Затем девочки принялись подскакивать — пещерка Марины с хлюпаньем опускалась мне на лицо, а Викино лоно с чавкающим звуком поглощало член. Я только и успевал лихорадочно хватать воздух в те моменты, когда Мариша давала мне секундную передышку.

Кончили мы с Мариной почти одновременно — младшая доченька при этом забрызгала мне лицо своим восхитительно вкусным соком, а вот Вику нам пришлось доводить до кондиции языками и пальцами уже после — старшенькая привыкла в позе наездницы ложиться на меня так, чтобы ее груди терлись о мои соски.

В данном же случае это было невозможно, ведь в изголовье терлась о мое лицо Марина. Поэтому Вика достигла оргазма уже потом — лишь когда Мариша покинула мой гостеприимный рот и принялась своим языком дразнить ее горошинку. Я в это время пальцами поглаживал заднюю дырочку старшей дочурки, но, конечно, не входил в эту так и оставшуюся запретной даже сегодня дверь.

Глубокий горловой минет сегодня девочки больше не практиковали. Но мы еще вернулись к нему, когда началась учеба. А на следующий день, 1 сентября, у меня дико болели яйца. И еще больше они начинали болеть, когда я вспоминал милые мордашки дочерей, перемазанные спермой. Я снова начинал думать, что это все было не наяву. Но, когда я вернулся с работы, меня вновь ждали их нежные прикосновения, томно открытые ротики, а затем приглушенное мычание, пока некрупный узловатый член заполнял их почти до конца, упираясь в узкое горячее горлышко — сначала одной доченьки, а потом другой...