Утром я сходил на рынок и приготовил завтрак. Потом Светлана хозяйственно повела меня в небольшой магазинчик рядом с нами и мы основательно и хорошенько загрузили холодильник — повезёт кому-то с такой классной сексуальной женой и такой хозяйкой. А как она готовит — это просто феерия для Гаргантюа! Я даже немного поправился за пару месяцев совместного проживания со Светочкой.

Потом она пошла в спальню, а я за ней. Она стояла посередине комнаты, а я, ухватившись за подол, снимал платье через голову. Светлана ловко подняла руки, позволяя легкой ткани покинуть тело, затем ловко просто смахнула с себя лифчик и трусики, оставшись обнаженной, только в одних босоножках. Я наклонился, расстегнул застежки. — теперь она была только в костюме Евы. Светлана была великолепна! При виде её точеной фигурки, напряженно вздымающейся груди, при каждом вздохе, моё сердечко сжималось, переполняясь любовью, страстью к этой яркой юной женщине. А она грациозно, словно всё, что я проделал с ней, её не касалось, с внутренней хитрой покорностью стояла, как греческая статуя, украшая одним своим потрясающим видом и обалденной фигуркой гимнастки моё холостяцкое жилище! Это был такой восторг! Не зря я так рвался к ней!

Я быстро поднял её на руки и, откинув простныку, уложил Свету на постель. Мои губки потихоньку начали опускаться вниз, медленно скользя мимо пупка, лобка, покрытого мягкой шерсткой, нежной как дорогой войлок, спускаясь всё ниже и ниже по ножке. И вот уже пальчики её ног ласкают мои губки, обхватив, как маленькие члены. Нежно проведя по ним язычком, вырвав очередной вздох из груди, начал медленный подъем вверх. Губы коснулись внутренней стороны бедра, всё ближе приближаясь к влагалищу. Оно было напухшее, чуть с приоткрытыми створками, словно после совокупления. Из чуть приоткрытой расщелины смазка медленно просачивалась из неё. Приблизившись к нему на расстояние дыхания, я остановился, посмотрел на его красоту. Оно высоко поднималось вверх и глубоко опускалось вниз, обрамленноё нежными, приоткрытыми, такими набухшими небольшими половыми губами.

Губки охватили маленький грибочек, по бедрам пробежала нервная дрожь, громкий сладострастный стон разнесся по комнате, лаская мой слух. Она дрожала и изгибалась под ласками, волны удовольствия захлестывали одна за другой, набегали на тело, делая её безумной. Мои губы блуждали от бедер до пупочка, совершая свой такой испепеляющий для неё путь. Проходя каждый раз мимо влагалища, мне казалось, что клитор становиться ещё больше, чем был ранее, нависая над приоткрытыми половыми губками. Член, дрожащий от напряжения, готов был полностью истечь соками.

Она сходила с ума от желания переполняющего её, а я медленно, как бы нехотя, миллиметр за миллиметром вводил в неё его. Он не зашел ещё и на половину, как она стала кончать, дергаясь и извиваясь подо мной. А я спокойно совершал движения вперед-назад, углубляясь в неё. Наконец, мои бедра коснулись её тела, погрузив его в неё на всю длину. Она опять задрожала, задергалась, кончая второй раз подряд.

Она затихла подо мной, а я медленно двигал в ней плотью, вдруг мои движения стали резче, судороги сотрясли тело, потоки густой спермы ворвались в её чрево.

— «Ой, как мне хорошо! Мне никогда так хорошо не было!», — шептали на ушко её губы.

Вскоре мы, полуголые после совместного душа, сидели на кухне. Глаза Светочки смеялись — она пила кофе мелкими глотками, а я, голодный как зверь, расправлялся с отбивными. Светочка потом и рассмеялась — все девочки говорят, что после секса и парни и взрослые мужчины сразу набрасываются на еду. Мы посмеялись — точно так всегда и было со мной. Отдохнув, я стал собираться — я же обещал Ирине новый учебник по экономике. Света со мной не пошла, бросив через плечо:

— Иди сам! Я не могу смотреть как она облизывается на тебя и тихонько писает в штанишки. Похоже влюбилась до потери пульса после того... Так бывает иногда с девушками, всё же первый мужчина... Иди сам, а то я ревную тебя... Да, я на недельку съезжу к родителям, папан денег подкинет и мамочке помогу с соленьями. А ты тут не очень-то «холостякуй», смотри мне... Не ревную, но предупреждаю!

Ирину я встретил у подъезда, рядом с ней стояла заплаканная, но уж очень симпатичная молодая женщина. Ирина была немного в трансе, тихонько объяснив мне, что дочь этой её соседки сильно заболела, как бы не умирает. Отец девушки уехал в Москв, похоже собирается привезти какого-то знакомого профессора, но когда это будет...

Дома, увидев что девушка еле дышит, я стал громко командовать, а то сейчас начнутся женские глупые истерики, причём бессмысленные. Ирину и мать девушки я отправил на кухню с приказом — коньяк открыть, порезать лимон и подогреть закуски. Они оторопели, но я громко рявкнул и обе женщины просто полетели, явно испугавшись моего резкого командного голоса. О! Так Алина почти совсем взрослая девушка, ей полгода назад исполнилось 18 лет, закончила первый курс пединститута, отличница, а тут её свалило. Я такое уже видел, всё же моя мамочка врач — сильное нервное переутомление, она ничего не ест, да так можно и достичь полного истожения и аля-улю, как шутит мой друг Костя по поводу и без онного... Но вот тут нужно прямо-таки «аллюр три креста»!

Достав из кармана золотистый шарик, я покачал им перед глазами девушки, она тихонько ахнула и расслабилась, а то вся как натянутая струна. Лёгкое одеяло немного сползло, приоткрыв её весьма аппетитную грудь, почти как у Светочки. Увидев, что она настроилась, совсем расслабилась и закрыла свои красивые голубые глаза я приобняв юную красотку и стал чётко и внятно шептать ей на ухо:

— Соберись! Крепче держись и не иди к этой реке! Изо всех сил иди обратно, а я помогу тебе и мы вырвемся. Верь мне, мы вырвемся и уйдём. Вскоре тебе будет очень хорошо и очень сладко и ты выздоровеешь. Ясно тебе! Ответь мне!

— Да, я всё поняла, мы вырвемся и уйдём оттуда, — прошептала она, явно засыпая. Я нежно поцеловал её грудь, а потом и в губы, а она вдруг ответила, тихо ахнув и вся расслабившись. Погладив её по груди, я уложил Алину поудобнее и накрыл одеялом. Так, теперь на кухню, а они обе в напряжении...

— Спит Ваша дочурка, всё нормально. Через недельку она будет здорова, это я вам твёрдо обещаю, вот увидите. Но за это нужно выпить, по паре рюмочек, — Ирина и Нина Павловна, приоткрыв свои ротики, слушали меня.

Да мамочке Алины всего 37, она попросила называть её Нина, быстро опьянела, приняв на голодный желудок пару рюмок «Двина» и вскоре я буквально оттащил её в спальню, уложив спать. А обалдевшей Ирине я выдал, что такое уже лечила моя маман и я и сам справлюсь, только не удивляйся, хорошо. Ирина быстро закивала своей красивой головой, её пышные волосы взметнулись волной.

Откинув лёгкое одеяло и бысто раздевшись, не обращая внимания на вытаращенные глаза Ирины, я стал ласкать упругое тело Алины. И вот её пухлые губы трепещут в поисках моих губ, теплые, бархатные ручки обхватывают, нежно сжимают мои плечи, скользят по животику, тело стремиться прижаться к другому телу. Но здесь никого нет, кроме меня, а руки всё равно спускается ниже, нащупав мой колом стоящий член, а мои настойчивые пальцы и как бы случайно — находят в мягких зарослях узенькую щель с нежной розовой плотью, раздвигают её, начиная скользить между высоких холмиков, покрытых бархатной растительностью. От нахлынувших на неё неожиданных чувств, глаза полузакрыты, ягодицы напряжены, ноги чуть расставлены и согнуты в коленках. А мои пальчики бегут, как горный ручеёк, изредка подергивая, пошлепывая, почти незаметно царапая ногтями нежную плоть.

И вскоре она негромко взвыла:

— Хочу, хочу, хочу... Иди ко мне, скорее иди...

Я аккуратно вошёл в неё, ловко устроившись между красивых длинных ножек девушки, слава Богу, Алина уже не девочка, медленно и до конца, девушка только сладостно охнула. Краем глаза я увидел большие как блюдца глаза Ирины, она прижала руки к груди, а я начал свои фрикции, постепенно всё быстрее и вот этот миг высшего удовольствия — Алина взвыла, вся выгнувшись. Ну раз она кончила, то я быстро выдернул своего «орла» и почти нахально всунул в приоткрытый в немом крике ротик красотки. И Алина точно следуя моим негромким указаниям в сладкое горячее ушко, вскоре проглотила всю мою сперму.

Обалдевшей Ирочке я объяснил, что практически это лечебная процедура — густой белок будет обволакивать стенки её желудка, раз она не ела почти неделю, то это ей теперь будет как лекарство. Затем, приняв душ, я выпив рюмочку коньяка (а хорош всё же коньячок!) и направился в спальню, сообщив ещё более обалдевшей Ирине, что пьяная мамочка эта сейчас не совсем адекватна и я её тоже полечу. А сам вскоре устроился между полных красивых ножек Нины — ох и хороша мамочка Алины, ох и хороша! — и после долгих фрикций с удовольствием кончил в неё. А она только сладко заохала, ощутив внутри себя чудесную живительную жидкость.

Затем я прилёг рядом с Алиной и, попеременно целуя её пухлые губки, шептал на ушко девушки те же убедительные слова — красотку нужно было вывести из бездны умирания и даже встряхнуть. Ночевать я остался у Ирины, а когда она попросила свою «часть пирога», то я смог только сделать ей куннилинг. Впрочем Ирочка была в удовольствии и орала на всю свою квартиру.

На следующий день всё повторилось точно так же, только я теперь уже дважды кончил в ротик Алины, которая уже довольно осмысленно и с явным удовольствием делала мне минет. Ну и кончил я один раз во вновь пьяную Нину. Потом я два дня, доводил девушку до высшей точки удовольствия и кончал уже в круглую попку Алины, которая явно была знакома с удовольствия анального секса. Ирине я пояснил, что девушка давно не ходила в туалет и я так подготавливаю её попку к «процессу». То есть — смазал Алину на «входе» а теперь смажу её и на «выходе». Еще через два дня Алина уже с аппетитом ела бульон, потом суп с фрикадельками, даже облизывая свои нежные пальчики, приходя в себя после длительного голодания. А её мамочка, часто поглядывая на меня, стала выглядеть намного лучше, а то всё лицо было в струпьях от слёз — дочка умирает! Да она сто лет проживёт, ваша Алина! Смотрите, щёчки порозовели, губки аж горят, ест с аппетитом, сама в туалет ходит — да он вскоре совсем выздоровеет!

Ехидная как все женщины всех возрастов, Ирина перед сном негромко выдала, как в том анедоте, сама засмеявшись:

— Если бы не убеждал, что лечит обеих, то я точно подумала, что этот развратник их обеих просто-напросто трахает вовсю и с удовольствием!

А в воскресенье приехал отец Алины с профессором. Очень вовремя, чтобы засвидетельствовать, что девушка здорова!